«The sunset rising above the darkness»

      Тихо и незаметно пролетало время. Скар теперь брал с собой на учения не только Мхиту, но и Зиру. Остальным львицам в прайде он таинственно отвечал, что на это у него есть свои причины. И причины были. Скар души не чаял в сыне, он видел его на престоле, видел своим наследником. Но Мхиту абсолютно не был похож на него, в нем не было даже основных качеств для того, чтобы быть королем. Да, он невероятно харизматичный и симпатичный, но этого мало. Одного обаяния мало, чтобы вести правильную политику. В нем не было целеустремленности, амбициозности, он избегал любого рода конфликтов и был на редкость добродушен. Совсем как его мать. Но Скару не нужен был наследник-пацифист, ему нужен был тиран, деспот, диктатор. Такую политику его сын не мог вести. Но могла вести его дочь. Зира же была очень похожа на него – хитрая, умная, проницательная и не боящаяся бороться. Такой тандем всех устроил бы – Зира была бы резкой и напористой там, где нужно, а Мхиту делал бы все для благополучия прайда и его процветания. Проблемой мог быть тот факт, что они двое – его дети, а править должен кто-то один. Как брат и сестра не выйдет: во-первых, возникнет масса вопросов, а во-вторых, Мхиту скорее будет слушать свою жену, чем сестру, да и это вновь вызвало бы взаимную ненависть между тем, кому достался престол, и тем, кому он не достался. К счастью, Сараби сама не знала, как ее эгоистическое желание отречься от дочери поможет Скару. Быть может, в противном случае она бы совсем по-другому относилась к дочери. Решение было простым и гениальным одновременно – Зира должна была стать женой Мхиту. Именно под предлогом, что они помолвлены и будущая королева должна быть в курсе дел своего короля, Скар занимался подготовкой обоих детей. Сараби от такой новости прямо-таки перекосило. Побледнев, львица шокированно заявила ему, что так нельзя, ведь Мхиту и Азири – брат и сестра.       – Неужели? Удивительно, что ты наконец вспомнила об этом! Но Зира – дочь Азали и Ни, помнишь? Она никоим образом не сестра моему сыну, – злорадно усмехнулся Скар.       – Но ты же знаешь правду! Так ведь нельзя, – впервые за долгое время в глазах Сараби вспыхнула неподдельная обеспокоенность за будущее дочери.       – А можно отрекаться от дочери? Говорить о своей ненависти к ней?! Нет?! Тогда молчи, – Скар с презрением посмотрел на Сараби, невольно осознавая, как сильно она похожа на его покойного братца. – Когда придет время, то Зира выйдет замуж за Мхиту, и все будут счастливы!       – Но тебе было плевать на Азири!       – Мне? Я поступал так только ради тебя и твоего эгоизма. Это тебе всегда было плевать на дочь.       На этом недолгий разговор и завершился. Сарафина, либо искренне радуясь, либо же перевоплотившись в превосходную актрису, с восторгом разглагольствовала на тему, что все равно ее ребенок найдет счастье в браке с ребенком Сараби, пускай это теперь и не Нала с Симбой, а Мхиту с Зирой. Остальные львицы, видя такое благодушие со стороны королевы, тоже напускали на себя крайне довольный вид. Что же касается самих виновников последних обсуждений и сплетен, то Мхиту был крайне рад, поскольку всегда питал к Зире теплые и нежные чувства, несмотря даже на былую холодность и отчужденность. А Зира... Когда отец ей все объяснил, то она полностью с ним согласилась и поддержала эту мысль. Она никогда не думала о любви и о том, каким должен быть идеал ее мужа, потому ей было даже как-то все равно, с кем ей жить. Мхиту же был завидным женихом, а значит, ей тем более грех жаловаться. К тому же ей очень нравилось, что Мхиту похож на отца. Когда рядом не было Скара и она грустила, то ей стоило всего лишь найти своего единокровного брата, а нынче суженого, чтобы успокоиться.       Она смирилась со своей участью уже ради того, что отец обращал на нее внимание, стал проявлять к ней любовь и понимание – то, о чем она так долго мечтала. Смотря на ее счастливую улыбку, улыбалась и Азали. Пускай она была не согласна с решением Скара, но оспаривать королевское мнение она не смела. Да и зачем, если все счастливы?       Но недолго продлилось счастье для Зиры. Спустя год после событий на дереве, еще совсем молодой львицей, она столкнулась с болью, что была гораздо сильнее, нежели отвергнутость. Боль утраты. Скорбь.       – Где она? – Зира решительно расталкивала толпящихся львиц, пока дорогу ей не преградила Нала.       – Азири... Тебе лучше этого не видеть.       – Я сама решу, – огрызнулась львица.       Старшая девушка лишь покачала головой, но послушно отошла. И перед глазами Зиры предстала самая кошмарная картина, страшнее, чем в любом кошмаре. Грудь Азали была пробита рогом, и почти вся серо-песочная шерсть была заляпана багровой кровью. Львица не шевелилась и не издавала ни единого признака жизни, хотя бросившаяся к ней Зира все еще старалась расслышать пульс, слабое дыхание. Это не могло быть так... Айхью не мог забрать у нее ту, что заменила ей мать! Но это так. Та, что согревала ее холодными ночами, что ласково слизывала слезы со щеки, теперь была мертва.       – Нет... Нет, нет... Азали! Мама! Мам... Мам, очнись, – Зира нежно потерлась о подбородок львицы, но Азали больше не улыбалась, не одаряла ее добрым взглядом своих карих глаз.       – Мне так жаль, – грустно прошептала Сарафина. – Она была замечательной львицей.       Зира не слушала эти глупые слова утешения. Что они могли исправить? Что они могли дать? Единственное, чем должна заняться сейчас она – вырыть могилу для своей названой мамы, чтобы ни одни падальщики не смели разрывать ее тело, чтобы солнце не разлагало его поскорее.       – Мне нужно вырыть могилу. Пожалуйста, уйдите, – глухо произнесла Зира с пеленой слез на глазах. Тем не менее голос ее не дрожал, был тверд, только был приглушенным, тихим.       Все постепенно разошлись, позволяя юной львице проститься со своей наставницей и отдать ей должное, проводив в последний путь. Обычно те, кто умирает, стараются уйти подальше, на зеленый луг рядом с джунглями, что называли Кладбищем львов. Но тех, кто умер, не успев уйти, или же погиб в бою или на охоте, хоронили неподалеку от Скалы. Будь Зирина воля, то Азали похоронили бы с Королями и Королевами Прошлого – в специальной пещере внизу Прайдрока, вход в которую обычно закрывался большим камнем, который могли сдвинуть несколько взрослых львиц, хотя рядом был небольшой лаз, которым пользовались те, кто приходил туда умереть. Но, к сожалению, Азали была обычной рядовой львицей, а значит, ее могилой станет саванна. Зира упрямо рыла под палящим солнцем, не обращая внимания ни на что, кроме своих мыслей и своего занятия. Кто-то очутился рядом и начал помогать копать. Это оказалась Сараби. В глазах львицы сейчас виднелось искреннее сочувствие.       – Мне так жаль, Азири... – тихо прошептала Сараби.       – Мне не нужна твоя жалость. И не называй меня этим глупым именем. Меня зовут Зира, – в голосе у львицы послышался ледяной холод.       – Но я же твоя мама. Я нужна тебе сейчас, – еще одна напрасная попытка наладить разговор. Зачем? К чему? Время уже потеряно.       – Ты нужна была мне тогда, когда я просила тебя поиграть со мной, защитить меня, поговорить со мной. Теперь я сама по себе. Свою маму я хороню.       – А как же?..       – Ты отреклась от меня много лун назад. И я отрекаюсь от тебя. Ты не моя мать, Сараби. Уже давно нет.       Холод, с которым это было сказано, заставил Сараби подняться и уйти. Она чувствовала себя виноватой в том, что говорила Зира, но с другой стороны... она испытывала облегчение.       А Зира смогла самостоятельно похоронить Азали. И когда у нее была возможность, она навещала ее могилу так часто, как могла. И нередко ее при этом сопровождал Мхиту. А иногда сопровождал и отец. Она любила находиться в компании последнего. Рядом с Мхиту она не ощущала себя настолько уверенной, сильной и одновременно с тем настолько слабой и беззащитной, как рядом со Скаром. С ним ей всегда было спокойно. Именно потому, когда начались кошмары, Зира в первую очередь начала прибегать к Скару и ложиться рядом с ним, но только если он не спал в общей пещере. Впрочем, последнее случалось все реже – саванна пустела, и все больше в сознание львиц закрадывался голод, а он вел за собой неудовлетворенность и обозленность на короля. Но однажды, когда Зира привычно поднялась на их уступ и прижалась к боку отца, тот непривычно отстранился.       – В чем дело, мой Король? – недоуменно подняла на него глаза Зира.       – Тебе уже исполнится три через две луны, – Зира лишь коротко кивнула, ожидая, что дальше скажет Скар. – В прайде ходят слухи о том, что тебя слишком часто видят подле меня. Ты же помнишь, что им не известно о нашем родстве. Они считают тебя моей любовницей.       – Что? – от неожиданности Зира аж рассмеялась. – Любовницей?       Но вдруг львица умолкла и призадумалась. Действительно, со стороны их отношения были гораздо более близкими, нежели между будущими свекром и невесткой. Да и так ли далеко это предположение от истины? Зира уже давно не котенок, да и привязанность к отцу у нее стала меняться, она больше восхищалась им, ревновала к Сарафине, желала находиться рядом с ним, чтобы он всегда обращал на нее внимание... Неужели она уже настолько привыкла, что никто не считает ее его дочерью, что и сама перестала обращать внимание на этот факт? Зира рассеянно представила, что было бы, если бы ее отец поцеловал ее, захотел большего, стал ее мужем вместо Мхиту? Стала бы она чувствовать неправильность, сожалеть, бояться? И как ни прискорбно было сознаваться в этом, однако Зира знала ответ – нет, ей было бы приятно. Это доставляло бы ей радость и счастье. Это его глаза она ищет в темноте, его лицо она хочет видеть, когда просыпается. Сейчас ей нравился Мхиту, что вырос в крепкого коренастого льва с темной гривой и светлым воротником, с озорным взглядом и белоснежной улыбкой, но она всегда сравнивала его с их отцом.       – А может, это не так уж и плохо? – внезапно тихо, но уверенно произнесла Зира, неожиданно открывшая для себя простую истину: она любила своего отца как льва, как мужчину.       – Что? – Скар удивился словам дочери, а еще больше его смутил ее румянец на щеках. – Ты же не хочешь сказать, что...       – Я люблю тебя, Скар, – перебила его Зира. – Да, я люблю тебя! Не как отца.       – Так нельзя, Зира...       – Почему? Ты мой отец? И кто об этом знает? Четверо, из которых двое – мы, а двое будут молчать до потери пульса? Ты сам сказал, что для всех мы не родственники.       – Достаточно, что знаем мы, – нахмурился Скар и тяжело вздохнул. – Когда тебе исполнится три года, то вы с Мхиту сыграете свадьбу.       – С моим братом! Отлично! – Зира отвернулась и недовольно хмыкнула.       – Он твой единокровный брат. Это... Менее страшно, чем если бы со мной.       Зира собиралась с силами. Она чувствовала, что отец не так уж и против этой мысли, значит, он тоже может чувствовать что-то по отношению к ней. Что-то, что переходит границы дозволенного. Во всяком случае, Зира хотела попробовать до свадьбы ощутить себя счастливой всего мгновение... Скар и сам не понял, как Зира умудрилась подтянуться и поцеловать его, но еще больше он не мог понять самого себя, когда ответил на ее поцелуй, когда сам стал целовать ее в ответ. И, возможно, все зашло бы гораздо дальше, если бы его не остановила всего одна мысль.       – Нет, Зира. Ты – невеста моего сына. Ты должна быть чистой и невинной, когда вас объявят супругами.       – Но ты любишь меня? – Зира вопросительно взглянула в мерцающие в темноте глаза.       – Люблю.       – Тогда я выполню любую твою просьбу.       В ту ночь они в последний раз спали друг возле друга. В следующие ночи Зира спала в общей пещере рядом с Мхиту, а затем она спала уже с ним как со своим мужем. Однако брак не приносил ей особой радости, как не приносил ей и беременности, о которой так грезил ее добрый и милый муж. Потому уже через месяц после свадьбы она вновь прокралась к отцу. Их разговор из общего постепенно превратился в личный, а их отношения все больше отходили от типа отец–дочь и все больше походили на отношения любовников. И в одну из ночей Скар сдался и поддался ласкам и словам Зиры, просто потому, что никогда не ощущал себя столь любимым и желанным ни с кем до этого. Чувствовали ли они себя виноватыми? Скар ощущал свою вину только перед сыном, но за свою неестественную связь с дочерью он не ощущал вины – как и она, он давно убедил себя, что они не родственники.       Но это убеждение не сыграло им на пользу. После той ночи Зира забеременела. Мхиту был несказанно рад, поскольку был убежден, что это его ребенок, его первенец. А Зира не собиралась его разубеждать. В прайде кто-то поддерживал молодую семью, был рад, что продолжается королевский род, но многие, среди которых также была и Сараби, считали все это излишней поспешностью, необдуманностью в тот период, когда началась засуха и голод стал все более ощутим. Их раздражало то, что Скар отдавал ей лучшие куски мяса, которое они добывали с таким трудом, пока Зира где-то отдыхала, заботясь о здоровье своего малыша. Но несмотря на то что Зира всячески оберегалась, малыш родился слабым и плохо развитым. Увидев его, Скар побледнел.       – Что это, Зира?       – Ваш сын, мой Король. Для всех – ваш внук, – Зира задрожала, ощущая холод в глазах отца.       – Он хоть выживет? – с сомнением поинтересовался Скар. – От него разит, как от мертвого!       – Он родился с недоразвитым плодом, что умер задолго до его рождения в моей утробе, – тускло прошептала Зира, вспоминая тот кошмарный серый комочек, который появился сразу после рождения львенка. – Но он выживет! Он будет достойным наследником!       – Сомневаюсь, – резко отозвался Скар. – Я назову его Нюкой-вонючкой, ему такое имя в самый раз! Ему не бывать моим наследником. Никогда! Плод ошибочной связи. Айхью наказал нас за этот грех, Зира! Присмотрись к нему – он болен и слаб. Даже если он и выживет, за таким королем никто не пойдет. Ты родишь мне других наследников. От Мхиту. Но это... Я даже не хочу комментировать.       Развернувшись, Скар решительно направился прочь из пещеры, где он столкнулся с Сараби, что, несмотря на все свои предубеждения, хотела убедиться, что с ее дочерью и внуком все хорошо. Но даже она сомневалась в жизнеспособности Нюки. А Мхиту, стараясь поддержать супругу, сказал, что они родят еще, когда она будет готова. Что не страшно, видимо, это сказался юный возраст. Зира и сама видела, что малыш слаб. И хотя из-за сомнений и критики окружающих ее любовь к сыну затмилась презрением, как когда-то затмилась ненавистью любовь ее матери к ней самой, Зира с каждым днем отмечала сходство Нюки с отцом. Впрочем, во многом он был больше похож на мать.       Нюка не был любимцем в прайде, и ему не радовались так, как обычно радовались славным деткам подруг. К нему относились либо с раздражением, либо с жалостью, считая калекой. А обязательный ритуал презентации прошел как нельзя плохо – шел дождь, и под ним собралась какая-то жалкая кучка исхудавших животных, которым вовсе не было интереса сюда приходить, но долг просто оказался сильнее. Но хуже всего то, что гиены, которых также мучил голод, посмели напасть на гостей, что строго запрещено законом. Если у гиен был богатый пир, то львицы не смогли прикоснуться к телам несправедливо и незаконно убитых. Трапезу гиен разделили только Скар с Зирой. Стоит ли упоминать о том, что известие о таком бесчинстве распространилось очень быстро? Животные уходили все дальше с земель Прайда, не желая находиться там, где нет порядков и законности.       И эти обстоятельства вовсе не прибавляли популярности Нюке. Мальчик рос худым, даже тощим, а его окрас был приглушеннее и серее окраса матери, хотя, вероятно, на этом сказывались сбои в генах из-за дурной связи. Глаза он унаследовал от матери, а окрас вокруг них – от отца. Черный цвет гривы и характерную бородку Нюка также унаследовал от своего отца. Но даже с натянутостью его нельзя было назвать милым или привлекательным. Жалкий – так описывали его окружающие.       И рос он мелким, слабым и беспомощным. Когда он старался поймать жучка или мышку, то обязательно либо во что-то врезался, либо упускал. Но зато он не умел сдаваться. Вновь и вновь он учился охотиться, и ему удалось немного в этом продвинуться, хотя он все еще был хуже любого своего сверстника. Неудивительно, что его родная семья иногда старалась делать вид, что не состоит с ним в родстве. Конечно, каждый из его родных проявлял должное внимание к ребенку, но при этом все это делалось больше из жалости, чем по любви. Зато малыш любил своих родных. Он также любил свою бабушку Сарафину. Именно потому его очень огорчило известие об ее смерти.       Сараби никак не могла поверить в то, что произошло. Рафики сказал, что Сарафина просто полностью так и не оправилась после родов, а ее организм постепенно угасал. Сейчас же, когда вода горячая, грязная и полна микробов, а еды практически нет, он просто сдался. Просто в одну ночь она спокойно легла спать, а на следующее утро уже не проснулась... Ее уход опечалил весь прайд. Все любили добрую и отзывчивую львицу. Даже Скар искренне горевал об уходе жены – как бы там ни было, а постепенно она смягчилась по отношению к нему и была вновь добра и приветлива, особенно когда она видела, с какой любовью обращается Скар со своим сыном. Кстати, о Мхиту... Взрослый и большой лев, как котенок, свернулся под боком у матери и тихо заплакал, пока к нему не присоединился Нюка.       С тех пор жизнь в прайде изменилась – порядки стали суровее и злее, а время – голоднее и влажнее. Скар, который за последние года был весьма сносным, сейчас стал злым и жестоким, даже более, чем прежде. От него доставалось всем. Всем, кроме той, которую он все-таки любил. Зира поддерживала его как могла, но он понимал, что так продолжаться не может. И однажды, в приступе какого-то безумия, он сообщил, что ему нужна другая королева для удержания позиций, и на эту роль прекрасно подойдет выросшая Нала, что так похожа на свою мать. Зира молча кивала, соглашаясь со Скаром, хотя мысленно готова была разорвать Налу после таких слов. Однако она привыкла никогда не спорить с королем. К Зириному счастью и к скаровскому несчастью, Нала вовсе не так была похожа на Сарафину. Сильная, волевая и решительная, она наотрез отказалась от грязных намеков короля, из-за чего ей пришлось бежать прочь. Поскольку Сараби точно не собиралась быть его женой, а рычаг управления через Налу или Сарафину был утерян, то свою власть Скар усилил стражей гиен. Теперь эти твари были везде и повсюду, к недовольству львиц. Теперь ситуация еще более усугубилась, и Скар ощущал всеми клеточками своего тела, что скоро грядет время перемен. Назревало восстание, и его дух уже прямо витал в воздухе. И кто бы мог подумать, что мысль об этом посетит головы львиц после побега Налы? Но теперь они все более резко и дерзко отвечали ему, не боясь наказаний в виде ударов или лишения редкого питания. И чем больше умирало от истощения или болезней, тем больше ненависти окружало уже немолодого льва. В конце концов он позвал к себе Зиру на серьезный разговор.       – Да, Скар, мой Король, – с обожанием смотрела на него Зира.       Скар вздохнул – только его дети любили его. Мхиту, Зира и Нюка. Они были его опорой. Что-то подсказывало льву, что если бы его сын встал бы на сторону обозленных, то в этот же момент наступил мятеж. И только ради него и памяти Сарафины пока еще никто из львиц не выступал открыто. Но это всего лишь вопрос времени.       – Зира, дела сейчас идут хуже некуда. Эти глупые львицы вот-вот устроят мятеж!       – В чем проблема? Можно убить тех, кто не повинуется. Устроить несчастный случай, уговорить гиен. Тебе это не впервой, – сейчас Зира прямо говорила об убийстве Муфасы и Симбы. Может быть, было глупым рассказывать об этом ей, но Скар доверял ей целиком и полностью. К тому же она абсолютно поддерживала его.       – Не выйдет. Это только раззадорит их и станет спусковым механизмом. Боюсь, мое время сочтено. Но у меня наследник, которого львицы обожают. Будь добра, помогай Мхиту править хорошо и строго. И... Роди от него львенка. Мальчика. Здорового и сильного. Он будем моим наследником и преемником. Нюка – хороший мальчик, но он ничтожен. Львицы раздерут его в два счета.       – Слушаюсь, Скар, – кивнула Зира, а затем ненадолго задумалась. – А если родится девочка?       – Тогда рожайте до тех пор, пока это не будет мальчик!       – Ну а все-таки?       – Если она будет сильнее и крепче, чем Нюка, тогда она станет наследницей, но только после него.       – Потому что она будет девочкой?!       – Потому что она будет второй! По закону.       – Нюка в любом случае должен быть первым.       – Если доживет, Зира! Я хочу сильного и крепкого внука. Лидера, короля. Нюка не годится. Он даже лишен красоты или обаяния, не говоря уже о способностях и уме!       – Как скажешь, – смирилась Зира, миролюбиво потеревшись о черную гриву, в которой уже начали мелькать седые волоски. – А как мне назвать львят?       – Как пожелаешь, Зира. Главное, чтобы имена звучали красиво и звучно. Никаких Нюк или Так.       И после этого разговора Зира немало удивляла Мхиту, внезапно став романтичной и нежной – и безумно страстной. Лев был удивлен, но одновременно с этим и счастлив – ему казалось, что их отношения остыли и стали холодными, однако теперь он был убежден, что это не так. День ото дня Зира искренне старалась выполнить требование короля, пока наконец не ощутила, что все получилось.       – О Айхью! Неужели! – вырвался удовлетворенный рык.       – Да... Теперь у нас будут еще дети, правда, Зири? – Мхиту довольно взглянул на супругу, а затем нежно ее поцеловал, пока их идиллию не прервал шум внизу. – Что происходит?       Мхиту выглянул из их уединенной пещерки наружу и увидел странную вещь – львицы дрались с гиенами, слышался вой и рев начавшейся битвы, а как раз за углом скрылись его отец и неизвестный молодой красногривый лев. Мхиту ощутил, как вздыбилась его шерсть, выпустились когти, а из горла доносится раскатистое и угрожающее рычание.       – Мхиту, в чем дело, дорогой? – Зира осторожно подошла к нему и выглянула. Повышенным от возмущения голосом она зашипела: – Мятеж! Восстание! Они за это поплатятся!       – Нет, Зира, ты сиди здесь, а я пойду защищать наш прайд от вторжения! Я видел, как незнакомый лев с красной гривой помчался наверх с нашим отцом! – лев хотел уже спрыгнуть и побежать, но сперва обернулся к жене и поцеловал ее в последний раз. – Я люблю тебя, Зири.       Не дожидаясь ответа, он помчался прочь, сметая на своем пути гиен, но и Зира не стала слушаться его и оставаться на месте. Она тоже спустилась, с яростью и ненавистью разметая всех на своем пути. В ее голове пульсировала лишь мысль о том, что она должна спасти Скара, уберечь его и защитить, как он однажды спас и защитил ее. В очередной раз, когда она легко перегрызла горло гиене, что так некстати остановилась на пути у разгневанной львицы, она услышала победный голос своей матери.       – За Муфасу! За Симбу! Свергнем узурпатора с престола! За короля Симбу, истинного и законного наследника Прайдрока! – вещала Сараби, чьи глаза вновь зажглись прежним живым огнем, и она с новой силой атаковала врага.       «Симба? Не может такого быть! Разве мой брат не мертв? Как он мог выжить? Неужели это был он? И он сейчас с моим отцом! О Айхью! Он убьет его!». С этими мыслями Зира собралась бежать дальше, но ей преградила путь целая шайка гиен. С детства обладая отличными боевыми способностями, Зира без труда избавилась от них, хотя и немного пострадала: одной гиене удалось укусить ее за лапу, а вторая ощутимо провела когтями по спине. Но главное, что Зира утратила драгоценное время. Когда она подняла глаза на самую вершину, то увидела полыхающее пламя – началась гроза, и хотя дождь был едва заметен, молнии ударяли с завидной частотой прямо в Прайдрок и ближайшие территории. Казалось, даже природа решила, что это последняя битва Скара.       Собравшись с силами, Зира помчалась к тропе, что вела на вершину, но там она, к своему ужасу и удивлению, увидела, как отважно борется Мхиту против десятка гиен. Он легко разбрасывал их, пока одна из них не запрыгнула на него сверху. Как-то по инерции он вместе с гиенами упал вниз, ударяясь об выпирающие скалы и камни.       – Мхиту... Нет!       Какая-то неведомая сила заставила Зиру спрыгнуть вслед за ним, осторожно и грациозно приземляясь на малейшие уступы. Очутившись рядом с мужем, львица яростно добила противников, а затем осторожно приблизилась к тяжело дышащему льву. Она поняла, что все утрачено, когда увидела, что его грудь была вспорота. Он сейчас доживал последние минуты, если не мгновения. На какой-то миг его теплые зеленые глаза сфокусировались на Зире, и он в последний раз улыбнулся.       – Зири... Ты всегда была бойцом... Береги львят, Зири...       Его веки тяжело опустились, погружая Мхиту в вечный покой. Зира ощутила какую-то боль от этой утраты. Быть может, и не так сильно, но она была по-своему привязана к нему. Но теперь ей нужно было найти того, кого она действительно всегда любила. Потому она лишь напоследок поцеловала мужа в щеку.       – Короли Прошлого ждут тебя, Мхиту...       Сказав эти слова, Зира резко развернулась и вновь стала взбираться на Прайдрок. Но лишь для того, чтобы вновь спуститься и бешено помчаться, огибая гору, потому что она видела свой самый страшный кошмар – Скар летел вниз с головокружительной высоты, он летел из пламени туда, где бушевал настоящий пожар. Надежд было мало, но это было единственным, что вело ее сейчас. И когда она наконец добежала до огня, что смыкался кольцом перед местом событий, она испытала чувство дежавю, когда ей вновь пришлось отбивать любимого льва от кучки жалких и ничтожных существ.       – О Скар! – взмолилась львица, подбежав к раненому льву.       Он был плох. Видно было, что потрепало его даже не такое опасное падение – его потрепало нападение шакалов, что воспользовались ситуацией. Сейчас у Зиры не было времени интересоваться, почему гиены вдруг напали на своих. Ее больше интересовало, сможет ли она спасти льва.       – Я могу помочь? О Айхью... Что эти твари сделали с тобой, Скар?       – Зира... – Скар с трудом открыл свои запекшиеся от крови глаза, чтобы еще раз взглянуть на ту, что никогда не отрекалась от него. – Симба... Он вернулся. Я мог убить его, но так сглупил!       – Ничего. Все будет хорошо. Ты вылечишься и займешь свой законный престол! – уже задыхаясь от дыма, со слезящимися глазами пообещала Зира, привычно прижимаясь к нему.       – Нет... Мое время подошло к концу. Мне пора встретиться с Шетани! Хотя моим адом, как ни странно, будет рай. Я же Король Прошлого... Встречусь с братом и отцом. Вот ведь встреча будет!       – С тобой будет Мхиту, – дрожащим голосом добавила Зира.       – Что? – в глазах Скара пронеслась боль. – Мхиту... мертв?       – Его убили гиены.       – Треклятые шакалы! – лев закрыл глаза, а когда открыл, то Зира увидела, что он плачет. – Не доверяй им, Зира. Отомсти за меня... Ты и...       – И мои дети, – подсказала Зира, поняв к чему клонит умирающий король. – У нас с Мхиту получилось. Я беременна.       – Тогда еще не все утеряно... Верни престол. Он ваш по праву рождения, – теперь на губах льва появилась тень былой улыбки, а затем он закрыл глаза, навеки уснув. Великий манипулятор и грандиозный злодей теперь был мертв.       А вместе с ним умерли и те остатки добра, что еще были в Зире. Она уткнулась в его черную гриву и тяжело заплакала, не боясь, что огонь убьет ее. Какая разница, если мертв он? И, возможно, она бы погибла от дыма или огня, если бы ее не позвал нервный, но родной голос:       – Мама, мамочка... Я понимаю, что дедушка умер, но мы должны идти. Здесь опасно! – Нюка толкнул мать в бок и этим привел ее в чувство. – Этого Симбу назвали королем... Только что весь прайд зарычал в его поддержку.       А она не заметила этого. Хотя она даже не заметила ливня, что сейчас приглушал огонь. Длительная засуха теперь прекратилась. Зира вдруг улыбнулась своему сыну. Нет, еще не все потеряно. Она – та, что носит под сердцем наследника ее короля. И она отомстит тому, кто отнял у ее любимых их престол и их жизни.       – Да, Нюка, идем.       Она встала и в последний раз взглянула на застывшего лежащего льва. Мысленно она еще раз пообещала ему, что сдержит свое слово, а затем направилась на Прайдрок. Ей хотелось взглянуть в глаза убийцы, в глаза того, кто был ее братом, но даже не подозревал о ее существовании.       Она заметила их еще издали. Сперва ее взгляд приковало дивное трио – помимо советника и шута Зазу, здесь присутствовала сладкая парочка из кабана и суриката. Рядом с ними цвела и пахла беженка и предательница Нала. Зира нахмурилась – это самый странный отряд, который может сопровождать наследника престола. Сам же виновник торжества был сейчас повернут к Зире спиной. Она могла заметить лишь то, что он был массивным и крупным львом с яркой алой гривой. Окрас же его был золотым, как солнце. Сейчас он нежно разговаривал с Сараби. И давно забытая боль отвергнутого ребенка вновь возвратилась к ней с удвоенной силой: она всегда знала, что Сараби хорошо относится к Мхиту и любит его, но она никогда не видела, насколько могут сиять гордостью и любовью глаза ее матери. Она смотрела на Симбу с благоговением и обожанием, со сдержанной гордостью и материнским теплом. Ничего и отдаленно похожего никогда не было в ее взгляде на дочь.       – ...А вот это Зира и ее сын, – Сараби, заметив дочь, начала заметно волноваться и переживать. Видимо, она очень боялась, что Зира сейчас раскроет тайну всему прайду о том, кто она такая. Да, это вызвало бы бурю эмоций, но это не особо помогло бы Зире. Напротив, так даже лучше, что мать не решилась представить брата и сестру друг другу.       – Оу! Привет, я Симба! – лев повернулся в ее сторону и одарил безупречной и мягкой улыбкой.       Вспоминая рассказы отца, Зира поняла, что Симба вырос в почти полную копию его отца. У него был большой угловатый нос, круглые карие глаза, такие же, как и у Сараби с Зирой, а его грива была разделена посередине, лишь несколько прядей забавно спадали ему на лицо. Ничего общего со Скаром или даже с Мхиту. И голос был слишком мягким и слащавым. – Я новый король, который освободил вас от гнета узурпатора, убившего моего отца. Мама сказала, что тебя не было видно в бою, потому тебе это может быть не известно.       Зира сперва хотела с яростью наброситься на брата за такую глупую и самонадеянную речь. «Освободил? Как же! Убил точно так же, как он убил твоего отца! И чем ты не узурпатор?!». Но львица сдержалась и лишь холодно улыбнулась в ответ.       – Очень приятно, Ваше Величество, – сделав акцент на последнем слове, протянула Зира. – А я Зира. Я дочка бродяги Ни, о котором вам может рассказать Нала, и львицы Азали, которую вы, возможно, помните.       – Да-да, я помню Азали! Я тогда был совсем маленьким львенком, но Азали была старше меня. Очень хорошая львица. Уверен, что ее дочь также славится добротой и мечтательностью!       – Что верно, то верно! – Зира вновь изобразила крайнюю заинтересованность в разговоре. – А меня не было видно в бою потому, что я боролась внизу против гиен, рядом со своим мужем, что погиб в бою.       – Что? – теперь в разговор подключилась и Нала, что, казалось, до этого вовсе и не интересовалась происходящим. – Мхиту... умер?       – Погиб, если быть точнее, – поправила Зира.       – О Айхью! За что? Почему так? Где он, где? – получив ответ, Нала извинилась перед присутствующими и убежала туда, где еще не успело остыть тело ее любимого младшего брата.       – В чем дело? Кто такой Мхиту? – растерянно спросил Симба, переглянувшись со своей дивной свитой.       – Ее младший брат, – вздохнула Сараби, огорченно опустив голову.       – И сын Скара, – добавила Зира, зло сверкнув глазами на нового короля. – Он отважно защищал прайд от гиен и был очень похож на свою мать. В прайде говорили, что из него вышел бы замечательный и великодушный король. Но теперь мы этого не узнаем никогда...       – Мне... Мне жаль, – извиняющимся тоном произнес лев. Затем он перевел взгляд на Нюку. – Это его сын?       – Да. Это наш Нюка, – и понимая, что ее дальнейшая беременность может обернуться проблемой и угрозой, Зира добавила: – Но у Мхиту проблемы с репродукцией. Потому Нюка – наш единственный общий сын. Он тяжело болен.       – Ясно, – неловко кивнул головой лев, не зная, что нужно говорить в подобных случаях. – Но надеюсь, что тебе с сыном будет комфортно и хорошо житься во времена моего правления.       – Не сомневаюсь, Симба, – Зира изобразила благодарную улыбку, а затем, увидев взгляд матери, вежливо добавила: – Ваше Величество.       К ее недовольству и злости, почти все львицы прайда с радостью встретили нового короля. Он молниеносно захватил их внимание и любовь. Вот только Зиру не так-то просто обмануть слащавыми речами. Львица видела другую суть – на престол взошел король, который даже не был обучен, как подобает королю. Что уж говорить о его свите, которая заменила ему родителей: сурикат и бородавочник! Которые к тому же довольно ленивы, обжорливы и трусоваты. Это просто восхитительные учителя и наставники для короля! Да и как лев, что жил в джунглях и в большинстве своем питался насекомыми, ягодами или рыбой, мог стать опорой для прайда? Он ведь и львов-то давно не видел. По мнению Зиры, Симба не мог никоим образом быть их предводителем, поскольку в нем были воспитаны иные ценности и ориентиры. Он давно уже не был частью прайда. Но эти разумные доводы слушал не каждый. Большинство таяло всего от одного ласкового взгляда карих глаз, от веселого смеха или уверенной походки. А все это обожание Симбы только усиливалось после того, как начался сезон дождей, что возвращал жизнь на территорию прайда. Зира была убеждена, что застань Скар это время, то львицы никоим образом не связали бы погоду со своим королем. Но к радости львицы, единомышленники у нее тоже нашлись. Их было мало, всего пять львиц, но зато она могла им доверять. Это была ее охотничья группа и те, кого она могла бы назвать подругами, если бы ее интересовали такие отношения. Возможно, шесть львиц и один лев-подросток – это и не самое подходящее количество для восстания, однако они были самыми сильными и выносливыми, боевыми и самоотверженными, а этого хватило бы хотя бы для того, чтобы подорвать авторитет Симбы. Или сломать ему жизнь.       Месть давно поселилась в сердце Зиры. В первую очередь она хотела отомстить за отца, но было здесь место и для ревности. Хотя она и отреклась от Сараби, как та – от нее, однако ей все равно было больно видеть, как счастливо сейчас выглядит львица, расцветая рядом с сыном. Какая гордость плескается в ее ярких янтарных глазах. Казалось, красный цвет, подобно крови, просто смылся с ее ободков, что по яркости и теплу теперь могли соперничать с солнцем. Сараби то и дело старалась то пригладить гриву сына, то нежно обнять его, а то просто поговорить наедине. Симба забрал у Зиры все – мать, отца, мужа, престол... Он просто появился ниоткуда спустя столько лет и теперь предъявил свои права на наследие, а все только и рады. А всему виной Нала, что ненароком столкнулась с ним во время охоты на его друзей. Бывшую изгнанницу теперь считали спасительницей и героиней. Новую королеву, что весьма скоро, даже поспешно стала супругой своего друга детства, любили и уважали. А Зиру тошнило от постоянного воркования королевской четы, хотя их отношениям почему-то многие уделяли едва ли не главное место в собственной жизни, умиляясь и восторгаясь ими. А когда стало известно о беременности королевы, то львицы и вовсе впали в эйфорию. Кругом только и слышались разговоры о будущем наследнике. О существовании Зиры и ее сына как-то даже позабыли, пока не обратили внимание, что и она ожидает потомство. Конечно, это вызвало вопросы у Симбы.       – Зира? Здравствуй, – лев осторожно подошел к уединенной львице. Он смущенно взглянул на ее округлившийся живот, но затем, взяв себя в лапы, начал важный разговор: – Прости, мне стало известно о твоем положении...       – Да, Ваше Величество, – нехотя посмотрела на него Зира, стараясь все же надеть маску вежливости.       – Дети Мхиту имеют право на престол, как бы там ни было. Нюка не может быть конкурентом моему ребенку, ибо он действительно слишком слаб и болен. Но эти дети... Я не хочу, чтобы вновь повторилась история со Скаром. Я не знал Мхиту, но знал своего дядю. Боюсь, у детей может быть дурная кровь.       – Вам не стоит беспокоиться на этот счет, мой король, – Зира вздохнула и грустно улыбнулась. – У нас с Мхиту был только один ребенок, и он родился больным. Мхиту не мог быть отцом биологически, но мы оба хотели быть родителями еще для нескольких львят. Потому мы решили, что я рожу львят. Но не от него.       – А от кого тогда? От Скара? – во взгляде Симбы мелькнуло беспокойство, что развеселило Зиру. Мысленно она назвала его глупцом, раз он так и не увидел перед собой двух детей Скара, раз он до сих пор съедает ее ложь.       – Нет. Как можно? Он ведь отец моего мужа! Нет, я однажды охотилась в одиночку и увидела незнакомого льва-одиночку. Он был похож на Мхиту, потому я предложила ему выгодную сделку: он проводит со мной несколько часов, а за это я отдаю ему пойманную с таким трудом молодую лань.       – А как его звали?       – Меня не интересовал этот вопрос. Он тоже вряд ли знает мое имя.       – Откуда мне знать, что это правда? – неужели Симба проявляет догадливость?       – А почему нет? Мне нет смысла лгать вам.       – Ходили слухи в прайде, что вы были слишком близки со Скаром...       – Злые языки пускают слухи, – Зира продолжила буравить Симбу взглядом, ожидая, что тот скажет. Его ответ вызвал в душе ликование, связанное с успешным обманом и с ноткой разочарования – она ожидала большего от того, кого ей всегда ставили в пример.       – Это верно. Что же... Тогда надеюсь, что наши дети будут дружны, – лев улыбнулся и ушел, а Зира лишь коварно улыбнулась ему вслед.       – О, не сомневаюсь, Симба!       Злорадный смех прозвучал в стенах ее убежища, отдаленного от общей пещеры. Все сложилось как нельзя удачнее и лучше – она отомстит Симбе, забрав у него самое дорогое. Его наследника. И этого дня Зира ждала с большим нетерпением. Она даже вновь переселилась к другим львицам, чтобы спокойно наблюдать за Симбой и Налой.       – Ты убьешь Симбу, мамочка?       Зира недовольно взглянула на нервозного подростка, что с преданностью заглядывал в ее глаза. Львица быстро оглянулась и затем зло зашипела на сына:       – Тише! Нас могли услышать!       – Прости, мамочка, – юный лев виновато опустил голову.       – Хорошо, Нюка, – Зира сменила гнев на милость и даже улыбнулась отпрыску. – Да, милый, я убью Симбу. Но не сейчас. Сперва я убью его наследника, чтобы никто не мешал моим детям занять свое законное место.       – И я буду королем? – в глазах Нюки загорелась надежда, но его мать презрительно фыркнула.       – Нет. Боюсь, львицы тебя даже не заметят, – но увидев, как огорчился ее сын, львица смягчилась. – Ты будешь помогать королю принимать важные решения. Тебя будут уважать как его советника.       – Я буду как Зазу?       – Нет, глупый. Ты не будешь просто мажордомом, а ты будешь коннетаблем – будешь направлять армию и охоту, – улыбнулась Зира своему сыну. Тот же радостно лег рядом.       – Я буду таким же отважным, каким был папа!       На эти слова Зира лишь усмехнулась.       – Да, Мхиту был храбрым.       – Мхиту? – Нюка вопросительно взглянул на мать. – Я думал, что мой отец – Скар.       Зира побледнела и ошарашенно посмотрела на сына – ни о чем таком ему никогда не говорили, но откуда-то ему стало об этом известно. Она сдавленно спросила его, откуда он это взял, на что мальчик, доверчиво прижимаясь к материнскому боку, спокойно ответил:       – Я просто знаю. Я не похож на Мхиту. И однажды я слышал ваш разговор. Он говорил тогда, что я очень похож на него, но слишком слаб, чтобы быть его признанным сыном. Почему же я не могу быть наследником? Этот львенок будет приходиться Скару внуком, а я – его сын!       – Ты был зачат в греховной и запрещенной связи, – глухо пояснила Зира, но вовремя спохватившись, она продолжила: – Ты – бастард Скара. Я ведь была замужем за Мхиту. А наследником может быть только законнорожденный.       – Но ты всем сказала, что отец твоего ребенка – одиночка. Как они признают за ним право, мамочка?       – Признают. Куда они денутся? Признают... А если нет, то заставим.       Зира обняла сына и впервые за все время по-другому взглянула на него. Он был не таким уж и глупым, каким его считали. Но, к сожалению, этого мало. В схватке с любым львом у него не будет шансов выжить. И тем не менее Зира все больше видела в нем те черты, что достались ему от Скара. Нюка действительно был похож на него. Больше, чем она сама или Мхиту. Ей хотелось верить, что ее второй ребенок тоже будет похож на Скара.       Но уже через пару недель Зиру ожидал двойной сюрприз – когда она ушла в одиночную пещеру, почувствовав схватку и отменив охоту (в этот раз Зира никак не меняла свой образ жизни и даже на последних днях продолжала успешно охотиться), она приготовилась рожать, но вместо одного ожидаемого котенка родилось сразу двое. Зира растерянно смотрела на своих малышей, но поняв, что они оба весьма крупные, сильные и здоровые, она счастливо принялась их умывать, чувствуя себя действительно счастливой за столь долгое время. Но это счастье прервал страх, что вдруг это родились девочки-двойняшки? И лишь поняв, что коричневый комочек – мальчик, Зира вновь успокоилась. Она не спешила давать имена детям, поскольку хотела сперва увидеть их уже более подросшими. Две следующие недели она провела рядом со своими детьми, не отходя ни на шаг. Еду ей приносил Нюка, что с молчаливой обидой и ревностью смотрел на младших брата и сестру.       Имена были даны малышам в тот день, когда они впервые открыли глазки и начали делать первые шаги навстречу новым открытиям. У мальчика, чей окрас был темнее, нежели у отца, даже темнее, чем у деда (Зира посчитала, что это передались гены иных предков), были яркие изумрудные глаза. Зира, смотря на него, видела Скара. Только этот львенок был иного телосложения – крепкий и мощный, как Мхиту. Его черты не были резкими, а были смягченными, совсем как у его отца. Он определенно был именно таким наследником, о котором мог мечтать Скар. И именно в его честь Зира дала имя своему сыну. Кову, что означало «шрам». Девочка же была золотистого окраса, более приглушенного, нежели у Симбы, но более яркого, чем у ее матери или бабушки. К величайшему удивлению Зиры, глаза у малышки были темного синего цвета, но затем она вспомнила, что такие же глаза были у дедушки Налы. Зато чертами девочка явно пошла в мать – сейчас мягкие, они обещали в дальнейшем заостриться. Ей было дано имя Витани в честь того, что она была зачата во время войны, во время битвы.       – Кову, ты тот, кого Скар избрал своим наследником! – с восхищением молвила Зира, с любовью смотря на сына, спящего в ее лапах. – Однажды ты станешь королем Кову! А Витани и Нюка всегда будут помогать тебе. Вы – потомки настоящего героя, льва, достойного лучших од! Симба разрушил то, что я так любила... И он ответит за это.       – Мамочка? Мам... – в пещеру заглянул всклокоченный и неухоженный лев. – У Симбы только что родился сын. Они назвали его Копой*.       – Сын? Копа? – Зира хищно усмехнулась. – Что же... У него не будет сына Копы.       Тем не менее свой план Зире не удалось завершить быстро. Сперва была презентация наследника, на которую пришло невероятно много животных. Они помнили малыша Симбу и знали его историю, потому им хотелось посмотреть на сына льва и львицы, которых они знали и любили. Последний раз столько животных приходило как раз таки на презентацию Симбы. Саванна радовалась и громко провозглашала имя Копы, но только несколько присутствующих ничего не говорили, скрываясь в тени остальных.       А затем следующие месяцы своей жизни юный принц проводил в различных приключениях, однажды даже выручив отца при всех зверях, чем заслужил еще больше любви и уважения. Копа был похож на Симбу, только у него была забавная коричневая челка и бирюзовые глаза, как у матери. Стоит ли говорить о том, насколько его любили и не отпускали от себя? Даже дети Зиры играли с ним, поскольку были ровесниками. Ей приходилось не одну ночь проводить в беседах с ее чадами, поясняя им, что Копа должен умереть.       – Мам, но он такой славный! – взмолилась Витани.       – Да! Он знает столько историй! – поддержал сестру Кову.       – Например, историю о том, как его отец убил вашего деда и отца? – резкие слова матери приструнили детей, а Нюка довольно засмеялся.       – Копа должен умереть! Он умрет, он умрет, – напевал Нюка, пока не получил по голове от матери.       – Я говорила тебе говорить тише!       – Прости, мамочка.       Зира хмуро посмотрела на сына, а затем задумчиво улыбнулась, посмотрев в даль пещеры – там на постаменте рядом с отцом спал маленький золотой комочек шерсти. И хотя он был ровесником и другом ее детей, она помнила о мести. Месть – блюдо, которое нужно подавать холодным. Она подберет момент и убьет его. Нужно просто подождать подходящего момента. И такой момент наступил.       Выйдя на патрулирование территории, Зира еще издали заметила самого яркого львенка прайда, рядом с которым сидели еще трое: ее дети и сын давнего друга королевской семьи, которого изгнали задолго до рождения Зиры. Она лишь знала, что того льва звали Тоджо и сейчас он путешествует вдвоем с сыном, если не считать его свиту из голубых зябликов. Его супруга, насколько было известно Зире из сплетен, умерла в горах из-за плохой переносимости горного климата. Теперь же ее муж и сын Афуа путешествовали вдвоем. Львица улыбнулась – дети не были ей помехой. Она тихой поступью приближалась к львятам, которые не услышали движения за своей спиной – настолько они были заняты тем, что рассматривали обрыв перед собой.       – А это правда именно этот обрыв? – спросил синеглазый львенок, с сомнением глянув вниз.       – Конечно! Папа говорил, что именно здесь его дядя подло сбросил его отца. Он убил его прямо на глазах у маленького львенка! А ведь он был тогда таким же, как и мы. Его тоже хотели убить. За ним гнались гиены, но ему удалось убежать от них. А в пустыне его нашли Тимон и Пумба, – важно кивнул Копа. – Скар был тем еще гадом!       – Эй! – Витани ощетинилась, чем вызвала недоуменные взгляды, но вовремя одумалась и уже миролюбиво пояснила: – Он все-таки дедушка нашего старшего брата.       – Детки, – елейным голосом обратилась к ним Зира, не желая, чтобы они затрагивали и дальше эту тему. Львята вздрогнули от неожиданности, но затем повернули к львице улыбающиеся мордашки. – А что же вы тут делаете, а?       – Мы, мы... Мы просто на обрыв смотрим, – замялся Копа, зная, что отцу не понравится, если он узнает, где сейчас его сын.       – Ах, на обрыв... – Зира сделала вид, что задумалась, а сама тем временем выискивала в траве позади себя серую тень, которая всегда семенила за ней, стоило ей выйти на прогулку или патрулирование. – Нюка, иди сюда!       Серое пятно замерло, а затем быстро потрусило в ее сторону. Уже через миг оттуда вылез худощавый подросток, что с готовностью глянул на мать и с пренебрежением – на всех остальных.       – Да, мам?       – Нюка, отведи львят домой. Проследи, чтобы никто никуда не уходил больше. А Копа останется здесь – мне нужно серьезно с ним кое о чем поговорить.       Нюка заторможенно посмотрел на маму, а затем с преувеличенным усердием стал подгонять Афуа, Кову и Витани, чтобы те живее шевелили лапами за ним. Копа с досадой провожал взглядом друзей, понимая, что его ждет очередная лекция. Зная, что это время все равно наступит, львенок тяжело вздохнул и глянул на львицу.       – Да, тетя Зира?       – Ты считаешь Скара плохим?       Резкий и холодный тон, с которым был задан этот неожиданный вопрос, а также тяжелый и разгневанный взгляд немало сбили Копу с толку. Юный принц недоуменно смотрел на львицу, стараясь понять, чем вызван ее гнев. Затем до него дошло.       – Прости, тетя Зира... Я забыл, что он был для вас вторым папой...       – Вторым папой?! – Зира дьявольски расхохоталась, а затем безумно глянула на мальца. – Он и БЫЛ моим папой. И он был всем тем хорошим, что затем уничтожил твой отец! Он забрал у меня все! Престол, мужа, отца, любовь, все! Я стала никем, хотя он даже не подозревает о том, что я – его сестра! Да, малыш, ты был прав! Тетя Зира! Я действительно твоя тетя!       – Что? – Копа попятился назад, испуганно смотря на львицу. Она пугала его своими словами и своим безумием. – Я не понимаю...       – О, еще поймешь! – Зира схватила львенка за хвост и резко дернула на себя, повалив того на спину. Она смотрела прямо в глаза сына того, кого ненавидела всей душой. С рождения.       – Ты боишься умереть, Копа? – ее дыхание пронеслось по мордашке львенка.       – Д-да, – судорожно сглотнул малыш, а затем с мольбой добавил: – Но я не хочу умирать!       – Никто не хочет, Копа! – сочувственно посмотрела на него Зира. – Но придется! Видишь ли... Моего отца и моего мужа, мою приемную мать... Их никто не спрашивал, жить ли им или умереть. И моего погибшего нерожденного львенка тоже никто не спрашивал. Но твой отец... Он должен был быть мертв! А вместо этого он вылез из джунглей и стал королем, перевернув мой мир! И он обвиняет Скара! Да Муфаса заслужил смерти! Он издевался над братом, потешался над ним! Он разбил ему сердце и тоже лишил всего! Разве это честно, Копа, что одним дается по жизни все? Что сам Айхью целует их при рождении? А другие? Почему другие могут страдать, быть в тени, никем?! Симба забрал то, что дорого мне! Так разве это несправедливо, если и я заберу то, что дорого ему? Я долго ждала этого дня, Копа. Дня, когда в сердце короля поселятся горе и траур! Дня твоей смерти!       Львица замахнулась лапой, но Копа успел увернуться и даже смог быстро подняться. Он не мог убежать, но он отважно вцепился в своего врага. Он крепко держал ухо Зиры, даже когда она старалась его сбросить. Она взревела от боли, когда ей удалось наконец оглушить Копу, ударив его об валун, но вместе с ним оторвался и кусок ее уха. Львица сдерживала свою боль, не желая из-за такой раны забывать о своей цели. Кровь стекала по ее правой половине лица, но это не мешало ей вновь подойти к львенку, что начинал приходить в себя. Его глаза смотрели на нее с ужасом и страхом, ведь последнее, что суждено было ему увидеть перед падением – окровавленную и горящую ненавистью львицу, что занесла над ним лапу.       – Пусть живет Король! Отправляйся к Муфасе, Копа!       Одним сильным ударом она отбросила львенка от камня. Он пролетел над землей, и, как бы он ни хотел, ему не удалось зацепиться за обрыв. Копа упал вниз с высоты, с которой однажды упал его дедушка. Его последний и отчаянный крик был слышен во всей саванне, перед тем как он резко и глухо оборвался.       Зира в последний раз посмотрела на бездыханное тельце, лежащее внизу обрыва, а затем спокойно отправилась к своему уединенному месту. Сейчас сюда, без сомнений, сбегутся львицы, позовут Симбу... Жаль, Зира не могла насладиться сполна его реакцией, но ей хватит и самого осознания того, что она убила любимого сына своего короля. Принц Копа ушел. И да здравствует принц Кову! Теперь нужно было убить Симбу, и можно будет занимать законный престол. С такими мыслями Зира присоединилась к своим детям. Нюка бережно вычистил шерсть матери от крови, то и дело хныча и плача, жалея ее, пока Зира не рявкнула на него. Витани и Кову молчали, понимая, что сделала их мама. Они знали, что так должно было быть, но они любили Копу. Их покой прервал рык вдали, наполненный болью и страданием.       – НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ! – разнеслось по саванне, так, что этот отчаянный крик спугнул задремавших птиц.       Зира усмехнулась – Симба обнаружил тело мертвого сына. И она не сомневалась, что лев придет к ней. Догадается. А не он, так его мать. Сараби души не чаяла в своем внуке. Одном из четверых. Детей Зиры она игнорировала, но зато она обожала Копу. Эта мысль тоже грела сердце львицы – они все получат за свои грехи. Зира не боялась последствий, но она лишь надеялась на то, что Симба не посмеет тронуть ее детей, а если рискнет... Нюка должен будет рассказать всем правду, должен будет спросить Сараби, хочет ли она смерти еще троих внуков. Нет. Ее дети будут в безопасности. Но дальнейшего исхода Зира не ожидала. Как она и предсказывала, вскоре в пещере на уступе появился целый прайд, что со злостью и ненавистью смотрел на нее. Львица же лишь невозмутимо оглядела их всех и улыбнулась – шоу начинается.       – ЗИРА! – перед ней выступил Симба, чьи глаза полыхали ненавистью, загораживающей глубокую боль. – Сегодня был найден убитым мой сын!       – Что же... Прайд потерял принца, – спокойно констатировала Зира, прямо смотря в глаза брата. – Какое дело до меня?       – КАКОЕ? – вспылил Тимон, выскочивший на разгневанном Пумбе вперед. – А может, такое, что это ты его убила?!       – Что у тебя с ухом? – процедил Симба, не обращая внимания на друзей.       – Это я играла и случайно ранила маму, – тут же заявила Витани, с беспокойством глянув на мать.       – Кусок ее уха был найден рядом с Копой! Не лги, Витани! Ты не виновна в преступлении своей матери! Но это она убила твоего друга! – Симба лишь на миг перевел взгляд на девочку, а затем вновь обратился к Зире. – Афуа сказал, что ты отправила их вместе с Нюкой, а сама осталась с Копой! А через пару минут он закричал, падая в пропасть!       – Симба прав, Витани. Не нужно лгать, – Зира нежно поцеловала своих детей, а затем поднялась на лапы, остановив Нюку, что собирался встать перед ней. Львица гордо взглянула в глаза короля. – Да. Это я убила Копу. Знаешь, а даже самые смелые боятся смерти. Ты видел страх смерти в глазах? В глазах Скара?       – ЧТО? – в один голос воскликнули многие.       – Так это месть?! – Симба еле сдерживался от того, чтобы не напасть и не убить Зиру прямо здесь. – Ты убила законного принца во имя узурпатора?!       – Я любила его, Симба! Он был смыслом моей жизни, был ее радостью и светом! А что сделал ты? Пришел и разрушил все? Я всего-навсего отплатила тебе той же монетой. Скажи, Симба, каково это – умирать каждую секунду вновь и вновь от нахлынувшей боли утраты? – Зира прохаживалась, не сводя взгляда с Симбы.       – Ее нужно убить! – воскликнул Тимон.       – Да! Такие, как она, не заслуживают жить! – поддержал друга бородавочник.       Отовсюду послышались одобрительные возгласы, и Симба уже всерьез подумывал над этим, даже занес лапу над нахально улыбающейся львицей, но его внезапно остановил оклик матери.       – НЕТ! Симба! Разве твой отец убил бы мать троих детей у них на глазах? Одумайся! Ты – не она! – Сараби встала перед Зирой, и трудно было сказать, кого этим поступком она удивила больше – Симбу или Зиру.       – Мама? А разве ты не должна была быть с Налой?       – Рафики дал ей маковое молочко. Она заснула, – пояснила Сараби, внимательно смотря на сына.       Симба вздохнул и опустил лапу, виновато посмотрев на мать.       – Она убила Копу.       – Я знаю.       – Я должен ее наказать.       – У нее тоже есть дети. Разве они виновны? Скар убил на твоих глазах отца. Что будет с ними, когда на их глазах ты убьешь их мать?       Симба глубоко задумался, все еще сомневаясь в правильности маминых слов. Им сейчас больше владела ярость, нежели трезвый ум. Он помнил то исполосованное, изуродованное тельце его сыночка, помнил, каким легким и невесомым он был, когда Симба нес его в семейный королевский склеп. И он помнил то безумное горе в глазах Налы, ее отчаяние и глубокую утрату. В один момент она будто постарела на несколько лет, а ее глаза потемнели и посерели. Рафики, конечно, дал маковое молочко лишь потому, что Нала сходила с ума от горя. Интересно, а сам он разве выглядел лучше? Вероятно, ненамного. И лишь мысль об отце отрезвляла помутневшийся рассудок. Симба принял решение.       – Ты права, мама, – лев выдавил улыбку, а затем сурово посмотрел на львицу. Ему не было известно о том, что Сараби защитила Зиру лишь потому, что выполняла хоть один свой материнский долг. Она защищала своих внуков и дочь от смерти, но дальнейшие слова Симбы заставили ее думать, что быстрая смерть была бы гуманнее. – Зира, ты нарушила закон и совершила преступление против королевской крови, но мое великодушие велико. Мне жаль твоих детей, потому я пощажу твою жизнь. Но ты будешь изгнана вместе с ними из прайда. Вы будете жить за землями Прайдленда, между Слоновьим Кладбищем и пустыней. И отныне имя вам – аутлендеры!       Почти весь прайд согласно зарычал в поддержку этого решения, а Зира, растерянно глянув на детей, впервые глянула на брата с мольбой.       – Это пустоши... Там нет еды и воды! Лучше убей меня, но не отправляй туда моих детей! Как я их прокормлю?       – Это теперь не моя забота, Зира.       Холод в голосе дал Зире ясно понять – Симба и рассчитывает на то, что долго они не протянут. Для вида он вроде как поступил благородно, а на деле – обрекал на верную и мучительную смерть. Зира с ненавистью глянула на него, а затем бережно взяла в пасть Кову. Одна из львиц подхватила Витани. Пять львиц зло сверкнули глазами на своего короля.       – Мы не хотим жить во благе, но под руководством дикаря! Чужак не может быть на престоле. Мы уйдем к Зире и поможем ей основать ее прайд! – произнесла самая старшая из них.       – Мы еще встретимся, Симба! – пообещала напоследок Зира.       – Да! Встретимся! – поддакнул Нюка и засеменил за матерью.       Шесть львиц с двумя львятами и одним львом-подростком под всеобщий рев и ропот покинули Прайдрок под контролем десятка львиц. Эти львицы убедились, что Зира и ее соратники добрались до своего нового жилища, и лишь затем вернулись. И тогда началась история двух прайдов: в одном королевой стала Зира, которой удалось найти еще приспешниц и кое-как, но обосноваться на голодных землях, а в другом еще несколько месяцев длился траур, пока не стало известно о том, что Нала вновь забеременела. В одном прайде, услышав эту новость, Зира сорвала зло на старшем сыне, пока не поняла, что может еще раз причинить боль Симбе. Эта мысль радовала и вдохновляла ее. А в другом король стал сам на себя не похож, превратившись из беззаботного и веселого льва в параноика, боящегося за сохранность жизни своего второго ребенка. Но тяжелее всего было Сараби, что наблюдала за этим всем. Она не раз плакала и спрашивала покойного мужа, чем можно исправить вражду между ее детьми. Она ненавидела Зиру и не питала особых чувств к Нюке, но Кову и Витани были детьми Мхиту – в этом она была уверена.       – Видишь, Сарафина, у нас таки есть совместные внуки... Они бы тебе понравились, – прошептала львица, с болью смотря в небеса. Но на ее просьбы помочь они молчали, пока однажды Киара не встретила Кову...       Любовь детей заклятых врагов смогла примирить вражду между прайдами, смогла возобновить мир. Как? Как тогда Сараби могла рассказать им правду? Именно потому она и молчала – это было лучшим решением для обеих сторон...