«The sunset rising above the darkness»

      Крупный мощный лев, чья шерсть на свету казалась золотой, счастливо улыбался, пока янтарный комок шерсти вошкался в его густой гриве, временами издавая радостные визги и восторги – малышка Сансет нашла себе развлечение в том, чтобы забираться на голову льву, а затем съезжать вниз по гриве на могучую широкую спину. Единственное, за что беспокоился Делмар – за безопасность своей подопечной, но, к счастью, она была еще очень маленькой, и потому сама спина льва казалась ей небольшим миром, который можно отважно исследовать.       – Вижу, ты несешь к нам гостью? – еще издали заметив льва, Рафики выглянул между ветвей своего баобаба и приветственно махнул посохом, когда лев уже оказался достаточно близко для того, чтобы увидеть и услышать старого шамана. Подняв взгляд, Делмар приветственно улыбнулся и чуть кивнул в знак почтения.       – Солнце улыбается нам, друг Рафики! – добродушно отметил лев.       – Оно и впрямь улыбнулось тебе! Давно уж я не видел тебя, – старый обезьян задумчиво покачал головой, припоминая последний раз, когда видел Делмара. – С того дня прошло 13 дней и 12 ночей.       – Возможно. Это и впрямь затянулось, но нужно было уладить конфликт между антилопами и газелями. Они отказались считаться сородичами, а вторые даже решили записать себя в хищники! И всё лишь потому, что они не поделили какую-то особо сочную траву на волшебном лугу. Для меня этот луг ничем от других не отличался, но, с другой стороны, какой я смыслю толк в травах? – Делмар дружелюбно качнул головой, продолжая идти размеренным и тихим шагом.       – Правда? Газели посчитали себя хищниками? – из-за спины Рафики появилась рыжая шевелюра Симона – тот с искренним любопытством воззрился на удивлённого льва. – И что они делали?       – Кусали антилоп, – прыснул Делмар, решив не выказывать удивления при виде незнакомого суриката. Увидев интерес и со стороны еще нескольких незнакомых подростков, Делмар охотно продолжил историю. – Это вызвало настоящую панику у тех! Они даже начали рассеивать слухи и легенды о перевоплощающихся газелях, которые по ночам превращались в гиен. Затем это стали рогатые гиены, а в самом конце они уже превращались и в копытных львов! Подумать только, какие истории сеет паника и страх.       – И как же вы уладили этот вопрос? – небрежно смахнув с лица золотистую чёлку, поинтересовалась Такато, высунувшись перед братом.       – О, очень просто! Я им предложил вариант, что мы делим этот луг поровну между ними или же с разрешения короля они будут выселены на другой участок, а на этом лугу будут пастись другие травоядные, – чуть пожал плечами Делмар, но по его тону, наполненному нотками веселья, было ясно, что это еще не конец истории.       – И, конечно же, они не согласились? – хохотнул Рафики, хитро прищурившись, за что получил благодарный лёгкий поклон от льва.       – Точно, – со смешком подтвердил Делмар, лукаво смотря на заинтересованных слушателей. – Хотя они и знают о том, кто я, этого оказалось недостаточно для того, чтобы их припугнуть и усмирить. Сперва они согласились, но когда дело подошло к непосредственному делению, то вновь разразился скандал, который даже мой рёв не смог унять.       – Простите, а вы, кстати, кто такой? – любопытство Симона заставило его задать этот вопрос, несмотря на ощутимый удар локтем сестры в живот. Его вопрос немного удивил Делмара, но не вызвал в нём ни капли негодования, лишь искреннее и добродушное ответное любопытство.       – Я Делмар, назначенный покойным королём Симбой заместителем мажордома. По сути, я выполняю обязанности Зазу, которые он уже не в силах выполнять самостоятельно в силу своего возраста. Я обхожу земли и решаю подобные вопросы, если их можно решить без участия короля или королевы. Но, – на этих словах на губах льва цвета осени заиграла улыбка, – моя основная специализация – охота. Простите и вы мою неосведомлённость, но позвольте узнать и о вас в ответ?       – А, – Рафики лениво махнул рукой, обречённо вздыхая. – Это мои ученики, знакомься, Делмар! Эта очаровательная леди – Такато, дочь Тимона и Катаки. Любопытный юноша – их сын, Симон! Этот скромный юноша, который по обыкновению своему хранит сдержанное молчание, Рауфу, а это – сын Пики и Пумбы, Пембе, – показывая раскрытой ладонью на тех, кого он представлял, Рафики не мог скрыть удовлетворения, когда его ученики отвесили вежливый поклон в ответ на приветственные кивки Делмара.       – Я почту за честь знакомство с учениками Рафики. Не поймите меня неправильно, но вы меня удивили! Я сразу заметил семейное сходство, но никогда не мог подумать, что у Тимона и Пумбы могут быть настолько удивительные дети!       – А мы в маму пошли, – хором ответила троица друзей, а затем, переглянувшись, засмеялась.       – Так, а что дальше было? Со стадами? А, дядя Делмар? – внезапно из-за баобаба показались двое подростков. Слова принадлежали одному из них, а именно – Аскари, которая, подправив лапой чёлку, с озорством смотрела на могучего льва. Рядом с ней шёл Кичеа, который сейчас улыбался довольной улыбкой, хотя уже давно его прозвали самым угрюмым львёнком прайда.       – Аскари! Кичеа! Не ожидал вас здесь застать, – весело воскликнул Делмар, дружелюбно рассматривая парочку. – Вы, кстати, хорошо смотритесь вместе! Небось были на романтической прогулке?       Он подмигнул, а вот Аскари и Кичи при его словах переглянулись и одновременно скривились. Аскари недовольно фыркнула и с возмущением посмотрела на хихикающих ребят, а вот Кичи смущенно отвёл взгляд. Рафики тоже прыснул со смеху, а затем добродушно покачал головой.       – Думаю, это невозможно, Делмар! Для того чтобы осмелиться полюбить Аскари, нужно быть достаточно смелым, чтобы избежать или же обезопасить её колючки! – хитро подмигнув деланно надувшейся львёнке, Рафики уже серьёзнее кивнул в сторону её спутника. – Юный Кичеа является моим пятым учеником. У него редкий дар!       – Слухи о Видящем бегут впереди антилоп, – с уважением отозвался Делмар. И веселье в его глазах сменилось серьёзным взглядом. Внимательно смотря на Кичи, он уважительным тоном продолжил, – но, к сожалению, я не слышал его имени. Я не удивлён, что им оказался ты. Тебя избрали боги, дружок! И именно ты обладаешь должной ответственностью, чтобы правильно распоряжаться своим нелёгким даром. Надеюсь, Рафики сможет тебе помочь развить его.       – Спасибо большое, Делмар, – смущенно пробормотал подросток, удивлённый, что к нему обращаются с почтением и должным уважением, принимая его слова без скепсиса.       – Дя-дя Дель-мяр, – протянула Сансет, которая до этого спокойно лежала на гриве. Подобравшись поближе и свесив голову так, чтобы её глаза смотрели в глаза льва, принцесса состроила жалобную мордочку. – Расскази исто-хию!       – Историю, Санни, – мягко подправил подопечную Делмар, а затем усмехнулся. – Ну что, слушайте дальше. На чём я остановился?       – Антилопы и газели не смогли мирно поделить территорию, сэр, – впервые за всё время подал голос Рауфу, сидящий на баобабе позади всех.       – Ах да! Спасибо. Так вот, мне в решении этого вопроса значительно помогла наша давняя знакомая, матриарх слонов, Пембе...       – Меня тоже зовут Пембе! – удивлённо воскликнул кабанчик, с интересом изучая рассказчика своими чёрными глазками-бусинками.       – Точно! Но речь идёт о слонихе, – Симон многозначительно толкнул Пембе в бок и хохотнул, – это точно судьба!       – Хех, да, она твоя тёзка, но это уважаемая матриарх слонов, – повторил Делмар, улыбнувшись подростковой энергии. – Так вот, Пембе и её дети, Чека и Лулу, согласились мне помочь. К счастью, их территория пастбища находится рядом. И я правильно подумал, что лучшим доводом в спорах за территорию будет стадо слонов, которое охотно вытопчет «самую-самую» траву. Иногда для решения спора просто достаточно убрать банан раздора.       – И всё? Газели и антилопы согласились разделить землю? – недоверчиво уточнил Кичи.       – Да. Как только я им сказал, что эти земли свободны и раз они не могут их поделить, то Пембе с её стадом будут пастись, то они насторожились, а когда увидели приближающихся слонов, которые топтали их драгоценную зелень, то они быстро забыли обо всех спорах и даже перестали говорить о гиенах и монстрах. Кстати, Пембе помогла нам во время деления – она с помощью хобота возложила в центр луга большой камень. Конечно, те хотели вновь устроить перепалку уже за то, кто какую половину берёт, но вовремя сообразили, что лучше промолчать. К тому же мне всё равно довелось их проучить.       – Как? – хором поинтересовались ребята, а Делмар лишь пожал плечами и чуть откинул голову, когда заволновался, что Сансет может запросто упасть.       – Когда я двинулся дальше, то вскоре встретил незнакомое стадо антилоп – они просили разрешения стать жителями Прайдленда. Поскольку им нужно было место, то я привёл их на тот злосчастный луг. В итоге он сейчас разделён на три секции для разных стад. Конечно, секции равны и новички крайне рады, а вот те ребята еще долго ворчали, что их территорию урезали. Но когда я возвращался обратно домой, то видел, что они все дружно оплакивали смерть короля Симбы, забыв обо всех своих претензиях и обидах.       – Думаю, Симба поступил бы так же. Ты поступил мудро, Делмар, и справился самостоятельно, – наконец кивнул с одобрением Рафики, понимая, что молодой лев всё-таки с волнением ожидал оценки своих действий. Тот с благодарностью улыбнулся, подтвердив догадки шамана.       – Благодарю тебя, Рафики. Надеюсь, что так оно и есть, – вздохнув, лев с грустью задумчиво уставился невидящим взглядом вперёд. – До сих пор не верится... Это... неправильно. Симба был таким могучим и сильным... Что могло его так ослабить?       – Переживания и волнения. Ты же его прекрасно знал – он чувствовал свою ответственность за всех и за всё. Это и послужило причиной, – так же негромко ответил Рафики. Встряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения и горестных дум, он уже веселее бросил: – Но ты привёл сюда голодную малышку! Да и сам небось устал с дороги? Я мог бы дать тебе немного макового молока или тыквенного сока.       – Да, мне поручили присмотреть за юной принцессой, – лицо Делмара посветлело при упоминании Сансет, но вспомнив обстоятельства, при которых ему её поручили, лев нахмурился, что не скрылось от проницательного взгляда мандрила.       – Тебя что-то тревожит?       – Есть немного, – Делмар многозначительно кивнул в сторону болтавших подростков. Рафики понял намёк.       – Так, ребятня! Быстренько помчали добывать молоко и травы! – бросил Рафики четвёрке приятелей, а затем перевёл взгляд на парочку львов. – Кичи, а ты пока не трать времени и проводи Аскари.       – Но я и сама прекрасно дойду! Мне не нужно сопровождение! – запротестовала Аскари, но Кичеа лишь дружелюбно толкнул её лбом в плечо и многозначительно кивнул в сторону Прайдрока.       – Ничего страшного! Разве друзья не могут пройтись вместе за компанию? Пока Пембе, Симон, Такато и Рауфу соберут все травы и наберут молока, то пройдёт немало времени. Всё равно моя роль происходит в конце, – решительным тоном произнёс Кичи, внимательно заглядывая в глаза цвета индиго.       – Но ведь... – львёнка с возмущением глянула на оставшихся у баобаба взрослых вместе с Сансет и, фыркнув, выражая свой протест, сдалась. – Ладно, идём.       – Так что произошло?       Рафики задал этот вопрос, когда Сансет и Делмар уже поднялись на баобаб. Обезьян сидел на толстом суке, греясь в солнечных лучах, и изучающе всматривался в своего собеседника. Тот же, не поднимая взгляда, играл с маленькой Сансет, которая неловко бегала и прыгала, стараясь дотянуться до поднятой лапы льва. Казалось, что он обдумывает свой ответ, поскольку Делмар сосредоточенно о чём-то думал. Лишь переключив внимание хихикающей девочки на кисточку хвоста, которая продолжила неторопливо, но дразняще помахивать, он вздохнул и серьёзно посмотрел на Рафики похмуревшими серыми глазами.       – Произошло убийство одного из королевских посланников, – ответил он негромко, напряженно прислушиваясь. – Я не хотел огорчать ребятишек и заранее их волновать, но... Но произошло что-то крайне нехорошее. Нала пошла вместе с Каси, чтобы осмотреть тело. Пока что это всё, что мне известно. Мне хочется надеяться, что это была лишь ошибка. Возможно, какой-то чужак.       – Но ты так не думаешь? – Рафики и сам стал серьёзным. Помрачнев, он тяжело вздохнул, ощущая ласковое колыхание ветра.       – Нет, – горько усмехнулся Делмар. – За столько лет я разучился верить в случайности.       – Но продолжаешь надеяться...       – Иначе никак. Ведь если это было не случайное убийство, то... – лев хмуро прикрыл глаза, собираясь с силами и приводя в порядок мысли. – Одно дело, если оно совершено по личным мотивам. Ну, например, на любовной почве или из-за желания заполучить его место, кто знает? Мотивов хватает, хотя все их можно отнести к паре категорий: любовь и ревность, ненависть и зависть, слава и власть, месть и обида... Но если же это убийство совершено как предупреждение или вызов? Я не хочу видеть, как страдают дети... Мне хватает воспоминаний о войне с аутсайдерами и вечной неприязни с различными падальщиками.       – Я хотел бы тебе дать ответ, но у меня его сейчас нет, – Рафики с тоской посмотрел на небеса. – Возможно, духи Королей Прошлого смилостивятся к нам и дадут его нам.       – Было бы неплохо, – согласился Делмар, чуть поморщившись из-за того, что Сансет смогла поймать его хвост. – Но я знаю точно, что у нас сильное королевство и мы справимся со всем.       – Делмар, ты должен кое о чём узнать...       Рафики поведал льву обо всех последних событиях и описал различные варианты. Делмар слушал его внимательно и сосредоточенно, но было заметно, как усталость всё больше даёт о себе знать. В конце концов собеседники выяснили всё новое друг для друга, а узнав о Кову (официальную версию для тех, кто не являлся членом семьи), лев с готовностью сказал, что поможет королеве Киаре и королеве Нале во всём, в чём только нужна будет его помощь. На его взгляд, Кову поступил крайне благородно, желая исправить вред, нанесённый прежде его матерью. И хотя сейчас не лучшее время, однако держать слово необходимо, если только не будет критической ситуации.       – Король Симба доверял ему, а значит, и я полностью ему доверяю. Если прайду будет известно о реальной угрозе, то он сможет вернуться домой сразу же. А пока что я и другие львы с готовностью защитим наш прайд, – констатировал в конце Делмар.       – Симба всегда высоко ценил твою преданность, – улыбнулся Рафики. – О! Всё... Взрослые разговоры прекращаются, ведь дети возвращаются! Хе-хе! Ох и шумные они, ох и шумные! Вся саванна может их слышать!       – Они же дети, – добродушно отметил лев, смотря на стремительно приближающиеся фигуры. – Мы все такими были. Уверен, даже ты не родился сразу с седой бородой и баобабом знаний!       – Рафики родился в джунглях среди своих сородичей, но там было много звуков! Они наполняли уши больше, чем голоса! Но здесь, в саванне, всё иначе! Здесь царят покой и тишина. Они не любят такого шума, – скривился Рафики, а затем хрипло засмеялся. – К тому же я седовласый старик! Кому, как не мне, нужно ворчать на беззаботную юность?       Когда вернулась четвёрка друзей, то Рафики взялся за приготовление смеси. Делмар не без интереса следил за этим процессом – он знал, что Сансет с рождения не пьёт молоко в чистом виде и ей всегда прежде приходилось готовить смеси, в состав которых входило молоко кормящих мам (у Киары период лактации так и остался неудачным) и сок некоторых растений. И вот сейчас он с любопытством следил за махинациями Рафики, который очень ответственно считал капли сока с сочного стебля, затем добавлял строго отмеренное количество тыквенного сока... Во время этого процесса даже ребята притихли и внимательно следили за действиями своего наставника так, будто это было сокровенным ритуалом. Когда же всё завершилось, то Рафики недовольно пробормотал:       – И где же носит нашего львиного друга?       – Я здесь! Просто я не хотел раньше времени мешаться под ногами, – снизу раздался бодрый голос Кичеа, а через пару мгновений львёнок ловко взобрался на высокий баобаб. Пембе посмотрел на него с нотками зависти – его самого поднимали при помощи лиан его друзья, ведь он своими копытцами никак не мог залезть на дерево.       – Разумно, – коротко кивнул Рафики, освобождая место перед наполненным персикового цвета жидкостью сосудом.       Кичи чуть поморщился, когда решительно укусил себя за лапу, прокусив кожу. Алый ручеек не заставил себя долго ждать, потому подросток с готовностью поднёс лапу к глиняной чаше – взамен разбитых половинок тыквы Симон еще ночью незаметно ушёл с баобаба и изготовил глиняные ёмкости, которые на жарком африканском солнце высохли и затвердели очень быстро даже с самого утра. Довольный Рафики уже наполнил большую часть из них какими-то мазями, соками, листьями и красками, с трудом скрывая своё удивление – он-то думал, что Симон себе льстит и вовсе не умеет ничего лепить. Оказалось, что он и впрямь был с глиной «на ты», иначе эти сосуды не вышли бы идеальных форм и размеров. Когда кровь наполнила чашу до конца, то Рафики взял её и, перемешав всё до нежного розового цвета, подал Сансет, которая с удовольствием взялась за питание. Кичеа довольно улыбнулся и принялся зализывать рану, когда его лапу осторожно взял Рауфу. Серо-бежевая обезьянка внимательно посмотрела на льва своими тёмными глазами.       – Ты немного переборщил. Позволишь, я взгляну? Я видел у учителя мазь, которая быстро заживит твою рану уже к вечеру.       – А я смогу её перевязать! Здесь есть гибкие и эластичные листья. Так ты сможешь ходить спокойно, зная, что не занесешь никакую заразу, – дружелюбно подхватила Такато, энергично начав поиски тех самых листьев.       – Не знаю... Это не имеет смысла – всё равно мне нужно будет еще давать кровь, – смущенно пробормотал Кичи, хотя он и понимал, что они правы – кровь продолжала течь.       – Тогда давай наполним один сосуд. Тогда несколько дней тебе не нужно будет геройствовать, – подметил Симон, подставляя под кровоточащую рану одну из чаш. Когда же она заполнилась до краёв, то Симон осторожно унёс её в тень и стал обматывать листьями, чтобы обезопасить от насекомых и лучей солнца. Такато и Рауфу занялись непосредственно самой раной, решив её и промыть заодно, а вот Пембе дал Кичи какие-то листья, которые должны были поскорее восполнить запас крови и уменьшить головокружение и тошноту.       Пока ребята занимались своими делами, они и не заметили гордого и довольного взгляда Рафики. Делмар же заметил. Обратив внимание на его взгляд, Рафики улыбнулся.       – Я живу уже долго на этом свете. Моя дорога подходит к концу. К сожалению, у меня нет своих детей, но я всю жизнь посвятил служению духам, потому я знаю, что должен попасть в рай. К тому же, возможно, эти сорванцы – мой шанс почувствовать себя ответственным родителем и передать свои знания. Уверен, однажды они смогут творить необычайно важные вещи! Они удивляют меня каждый час. В них и в маленькой Сансет я вижу надежду. Они – наше будущее.       – Все дети – наше будущее, – мягко поправил Делмар.       – Это так. Но не все дети, вырастая, проходят свой путь влияния на судьбы других. Им всем уготована особая участь.       – Не буду спорить, но ведь в своих джунглях они наверняка были простыми ребятами, про которых никто бы не сказал, что от них зависит будущее.       – Верно. Но они избрали свой путь, который был предназначен для них.       Лев и обезьян замолчали, лишь иногда поглядывая на общительную пятёрку. Сытая Сансет с визгом вновь принялась охотиться на кисточку хвоста, чем привлекла внимание Делмара и вызвала мягкую, но встревоженную улыбку.       – Теперь вы её будете кормить? Боюсь, ей будет маловато, а Кичеа не сможет постоянно давать свою кровь. Кстати, почему именно львиная? Разве кровь убитых антилоп не подходит?       – Видимо, нам придётся несколько месяцев еще помучиться. Полагаю, в три месяца её уже можно будет переводить на кровь других животных, и даже уже с мясным прикормом, – задумчиво констатировал Рафики, с интересом смотря на янтарного львёнка. – Именно кровь львов её организм воспринимает спокойно. Во время кормления молоком у львиц также может идти кровь от острых зубов. Она легко усваивается, но в ней есть питательные элементы, которые помогают Сансет легче усваивать всё остальное.       – Но до трёх месяцев она должна питаться кровью львов? – Рафики медленно кивнул, а Делмар с готовностью отозвался: – У меня должно быть достаточно времени, потому я смогу приводить к вам Сансет каждый день утром, днём и вечером. Когда закончатся запасы, то я могу их восполнить. Мне не привыкать к потере крови, а вот юному Кичеа лучше поберечь силы и здоровье. Ему предстоит трудный путь!       – Как и ей, – Рафики тоскливо вздохнул и ласково погладил успокоившуюся девочку, которая заснула, обнимая кисточку хвоста льва.       – Почему? – Делмар нахмурился, а затем светлым взглядом посмотрел на принцессу. – Она такая хорошая! Ничто в мире не должно её огорчать. Разве в своё время мало испытаний выпало её предкам?       – Дело даже не в этом. Её особенность стала её проклятьем. Разве ты еще не слышал о тех словах глупцов, которые как змеиный яд проникают в души?       – Нет, а что? Я только вернулся. Слышал лишь немногое.       – Тогда услышишь, – грустно вздохнул мандрил. – Иногда наши пути определяются не нашими желаниями, а злыми языками.

***

      Шелест уже осенней травы казался ей слишком тихим для того, чтобы перебить гул мыслей у неё в голове. Тревога и сомнения снедали её со страшной силой. В чём правда? В том, что её друзья предатели, или в том, что она плохая подруга, раз может даже думать о них так? Ей не особо хотелось знать правду, но она должна была. И каждый её шаг, который отдавался болью в груди, лишь приближал её к этому злосчастному моменту. Сизая птица, сидящая у неё на плече, лишь сочувственно глядела на свою королеву, не отваживаясь вымолвить хоть слово, ведь Зазу и сам знал с детства этих львят, которые сейчас могли оказаться причастными к зверскому убийству, но как он может поддержать Налу, если и сам сгорает от сомнений, зародившихся в его душе? Заверить её в том, что они невиновны и всегда были честны с ней? Иногда не знаешь, чего ожидать от самых близких, так как можно ручаться за кого-то другого?       – Зазу, – её голос резанул по полотну глубокой и напряженной тишины, но тон её был мягок и непривычно тих. – Я бы хотела, чтобы ты следовал за нами, но я хочу поговорить с ним наедине.       – Слушаюсь, Миледи, – старый мажордом почтительно кивнул и, грузно взмахнув крыльями, поднялся в уже яркую синеву.       Там, на лужайке, в окружении камней, лежало целое семейство Малки. Король сидел на одном из камней, с любовью глядя на своих спящих родных. Чумви лежал под камнем, а на своём льве вальяжно спала Кула, не заботясь о том, что её голова, мирно покоящаяся на густой гриве льва, давит ему на голову. Малики, похожий на своего отца, но несколько более золотистый, как и его мама, и с однотонными лапами, лежал в обнимку с Сукари – точной копией Кулы. Брат той, Кумви, которого издали также легко можно было принять за Чумви, за исключением куда более упорядоченной гривы, сейчас упёрся задними лапами в живот Малкии – его супруги, что была похожей на свою мать, за исключением более яркого окраса и «перчаток» на лапах. Та, в свою очередь, уткнулась головой в бок мамы. Одиноко лежал в стороне Кумба – сын Сукари и Малики, который уже отличался от отца и деда наличием окрашенных лап и кисточками на ушах. Единственными, кто не спал, помимо Малки, были Малука и Макунга. Сердце Налы дрогнуло от лёгкого укола зависти и чувства несправедливости. Род Малки процветал, а что осталось от её рода? Неудивительно, что он смело привёл сюда всю родню – кого ему бояться? Один его род сойдёт за целый прайд! А ведь это лишь малая часть от него... При случае столкновения прайдов их прайд проиграет, особенно когда Кову уйдёт с другими львицами обратно.       – Леди Нала! Доброго вам утра! – заметив её, Малука улыбнулась и радостно сверкнула светлыми золотистыми глазами, которые порой смахивали на зеленоватые. Тряхнув чёлкой и чуть поведя окантованными ушками, на которых весело подпрыгнули тёмные кисточки, которые составляли своим цветом контраст с цветом кисточки хвоста, молодая львица игриво толкнула своего сынишку. Макунга представлял собой удивительно гармоничную смесь основных особенностей своих прадедов. Недовольно моргнув чуть более тёмными, чем у мамы, глазами, Макунга повернулся к Нале с обезоруживающе подкупающей сияющей улыбкой.       – Здравствуйте, тётя Нала! – радостно воскликнул полугодовалый львёнок, важно выпятив вперёд грудь и демонстративно проведя лапой по первым тёмно-коричневым зачаткам гривы. Удивительно, но у него вообще цвет чёлки, кисточек на ушах и кисточки на хвосте разительно отличались друг от друга.       – Какая она тебе тётя, Мак? – сердито зашипела Малука, очаровательно краснея.       – Прости, – буркнул в ответ будущий король, а затем, вздохнув, повернулся к Нале. – Простите.       – Ничего страшного, – заверила его с улыбкой Нала, чувствуя всё больший дискомфорт. С одной стороны, создавалось ощущение тепла и любви в этом месте, а с другой стороны... Какая-то тёмная часть её души видела в этом наглость, вызывающее домашнее поведение. В тон этой части её души другая мучила Налу тем, что не считала правильным обвинять в чём-то своих друзей и их замечательную семью.       – Доброе утро, Нала, – мягко улыбнулся ей Малка. Он выглядел довольно счастливым, когда находился в кругу своей семьи. Усмехнувшись своему правнуку, он помрачнел, увидев взгляд подруги. – Подожди...       Лев грациозно и быстро спустился с камня на землю. Его тёмная грива красиво блестела на свету, а в его апельсиновых глазах мягкость уступила место тревоге. С неподдельным участием Малка сочувственно смотрел на неё, еще не зная, что конкретно тревожит его подругу, но уже готовый её выслушать и помочь.       – Мне нужно с тобой серьёзно поговорить, – наконец первой произнесла Нала.       – Хорошо, – кивнул обеспокоенный лев. – У тебя огорчённый вид. Что-то еще произошло?       – Не здесь, – Нала многозначительно посмотрела на семью, которая наслаждалась утренним покоем. Ей не хотелось обвинять Малку при них.       – Как скажешь, – согласился тот.       В тишине они вновь свернули в сторону от Прайдрока и шли в тягостном молчании, пока не дошли до отдалённой части водопоя, где практически никогда никого не видно. Здесь была тень и были деревья, на которые неслышно опустился верный спутник Налы. Усевшись на камень, львица с тоской подумала о том, что это место ей чем-то напоминает то, на котором провёл свои последние дни Симба. Малка не торопил её начинать разговор, а она каждый раз, когда думала, что уже готова, внезапно замолкала, не осмеливаясь начать. Ей было что терять. Она могла потерять лучшего друга. В любом случае. Только мысль о том, что она должна действовать в интересах прайда, заставила её собраться с силами. Возможно, если бы это не было таким важным для прайда, то она малодушно промолчала бы. Хотя эта мысль вдребезги разбилась через пару мгновений – она бы не смогла спокойно жить, не разузнав правды. Львица невольно посмотрела на воду и увидела в ней своё отражение – грустное и уставшее, постаревшее за несколько дней на пару лет, но её взгляд оставался проницательным и решительным. И всё же она произнесла совсем другое.       – У тебя замечательная семья. Большая и дружная, – Нала сама удивилась своим словам. Неужели она всё это время подсознательно думала именно об этом? И именно это сейчас не давало ей покоя? Эти безмятежные и радостные лица...       – Верно, – Малка расцвел и расплылся в улыбке, но затем помрачнел и задумчиво взглянул на горизонт, где вдали виднелись его родные горы. – Именно ради этого я так хотел, чтобы у моих потомков появился один. Общий. Я понимал, что здорово рискую. Кровосмешение... Оно плохо сказывается. Это чудо, что Макунга родился вполне здоровым. Кровь давно не обновлялась. Я боялся, что у Малуки будут проблемы, но, слава Айхью, всё обошлось. Но вот Макунге нужна уже другая жена... Знаешь... Я тут подумал... Не сочти меня эгоистом, пожалуйста, но просто подумай о такой возможности... В общем... Я знаю, что Симба нарушил традицию помолвки...       Нала напряглась, догадываясь, куда клонит Малка. Её глаза расширились от изумления и в какой-то мере даже от страха и разочарования. Негативная сторона в ней возликовала, активно начиная травить Налу мыслями о том, что не осталось ничего светлого от того забывчивого, но доброго и мечтательного львёнка. Он стал прагматичным и уже предлагает ей выдать Сансет за Макунгу! Расчет... Расчет... Что стоит для такого циничного льва устроить войну? Сделать такое открытое и смелое предупреждение? Ничего. Он мог это сделать легко и просто. И от этой мысли кровь стыла в её жилах. Сам же объект её яростных мыслей не замечал её реакции, виновато потупив взор и неловко перебирая мелкие камушки под лапами.       – Ты пойми, я не настаиваю, но разве Макунга не стал бы прекрасной партией для Сансет? Между ними разница всего полгода, и думаю, если бы мы время от времени отсылали их друг к другу, то они могли бы полюбить друг друга. Их брак объединил бы наши земли, и тогда...       – Нет, – яростно прошептала Нала, а затем повысила голос и резко зарычала. – Этому никогда не бывать!       – Что же, хорошо... Нет так нет, – Малка явно был сбит с толку такой агрессией в ответ. Виновато опустив уши, лев лишь пробормотал: – Я не видел в этом ничего вызывающего... Макунга, конечно, тот еще сорванец, но он станет хорошим королём и мужем...       – Ты только и думаешь о том, как успешно разыграть партии, верно?! – ярость в душе Налы всё еще полыхала, но её голос вновь стал ровным и хладнокровным. – Ответь, как можно было ТАК называть своих детей? Их же трудно даже запомнить!       – Ну, – Малка стушевался и недоуменно взглянул на Налу. Неловко перемявшись с лапы на лапу, он вздохнул. – Мои родители хотели, чтобы я назвал своих детей Малики и Малкиа. Король и королева. Таме это очень понравилось, ведь они созвучны с моим именем и имеют то же значение. Чумви и Кула назвали детей в честь еды, что не особо удивительно, учитывая их любовь к гурманству... У Кумви так совпало со звучанием, но его родители безумно радовались, говорили, что оно похоже на смесь их имён, что указывает на их любовь... У Сукари была тяжелая беременность... Нет, всё было нормально, но вот Кумба очень сильно толкался, возможно, у неё внутри даже были синяки. Из-за этого он и получил своё имя... Мой сын решил продолжить традицию имён. Ему казалась хорошей идеей, что имена похожи и обозначают принадлежность к царскому роду. Ну а Макунгу, так же как и Сансет, назвали в честь времени суток, когда он родился – в честь рассвета. Это просто совпадения по большей части!       – Знаешь, в последнее время я сталкиваюсь со слишком уж большими совпадениями, что связаны с твоим именем!       – Но я здесь всего день! – Малка ошеломлённо смотрел на раздраженную и напряженную подругу, а затем, выдохнув, уже спокойным тоном продолжил: – Нала, я не знаю, чем так расстроил тебя, но я уже говорил, что всегда тебя выслушаю. Ответь, что произошло между нами за эту ночь?       – Убийство, – холодно произнесла Нала, смотря на Малку будто на чужого и одновременно с тем видя в нём всё того же родного друга.       – Расскажи, – попросил Малка сдержанно и как-то мягко, но серьёзно и внимательно вглядываясь в глаза подруги.       И Нала рассказала ему обо всём – о том, как к ней подлетел Каси, о том, как она пришла на место гибели его сына, Ндери, о вспоротом брюхе несчастной птицы, чьи органы сперва вынули, а затем бесцеремонно поместили обратно, о найденном сверху стрептокарпусе, чёрном цветке смерти, и о своих догадках. Малка слушал внимательно и напряженно, не задавая никаких вопросов, но явно запоминая самые необходимые моменты. Когда же Нала завершила рассказ, она виновато опустила голову, а её сердце замерло в волнении.       – Стрептокарпус растёт в горах... Ндери был убит птицей, куда большей, чем орёл. Таких у нас нет. Но птиц разводит Тоджо. И это убийство произошло... Перед вашим приходом, – притихшим, но отчётливым голосом пробормотала Нала.       – И это всё похоже на то, что к этому причастен я или мой прайд, – констатировал Малка. К удивлению Налы, в его голосе не было упрёка, не было ярости или злости, обиды или страха. Ничего, кроме серьёзности и в то же время мягкости. Подняв на него свои посеревшие глаза, Нала встретила внимательный, но понимающий взгляд ярких оранжевых глаз. – Я понимаю, что это самый логический вывод, хотя он слишком демонстративен. Но всё равно ты должна была его проверить. Я горжусь тобой.       – Гордишься? За что? – нервно рассмеялась Нала, непонимающе смотря на друга. – Я обвинила тебя! Я посмела так подумать о тебе...       – И нужно иметь необычайную смелость, чтобы проверить факты, которые выставляли твоих лучших друзей предателями. Мне ясен ход твоих мыслей. Думаю, я бы и сам поступил бы так же в такой ситуации. Но Нала... – взгляд льва смягчился, и в нём промелькнула былая нежность. – Разве я мог бы причинить вред тебе? И Симба был мне как брат! Я бы никогда не причинил вам вреда.       – Даже ради территории? – горько усмехнулась Нала, вспомнив его предложение.       – Даже ради неё. Дружба того не стоит. Мы всё равно как единая территория. И кто знает, может, однажды она станет такой официально? Но при хороших обстоятельствах, а не при помощи войны! Я не хочу, чтобы мои дети познали её вкус... Мне хватило своего детства... Могу я взглянуть на цветок?       – Зазу, – кивнув, Нала позвала мажордома, которому перед этим отдала цветок смерти.       Опустившись перед Малкой и поклонившись ему, Зазу с брезгливой опаской протянул ему в лапе засыхающий цветок. Чёрный аккуратный цветок с глубокими бордовыми прожилками изучался Малкой несколько мгновений. Несколько раз обнюхав его, он недовольно бормотал себе что-то под нос, а затем обратился к Нале, спрашивая её о том, какого размера должна была быть птица и какие были когти и порезы. Услышав детальное описание, Малка нахмурился, и вся его легкость ушла, сменившись смятением.       – Очень странно, – пробормотал он растерянно.       – В чём дело? – одновременно спросила Зазу и Нала.       – Этот цветок определённо с моих гор – я знаю запах своей земли. И я видел эти цветы. Они растут возле наших пещер. А птицы по твоему описанию... Это могут быть боевые орлы, – Малка помолчал, а затем добавил: – Или беркуты.       – Беркуты? – переспросила Нала, и через мгновение её лицо озарила догадка, родившаяся из воспоминаний из далёкого детства. – Птицы Тоджо...       – Были беркутами, – кивнул Малка. Хмуро качнув головой, он рассеянно посмотрел на Налу. – Я ничего не понимаю... Это не мог сделать Тоджо или Афуа... Они, конечно, не без странностей, но не настолько. И Тоджо никогда бы не навредил какой-либо птице...       Их разговор прервал силуэт, который стремительно и неслышно приближался к ним. Замолчав, Нала и Малка внимательно дожидались, пока неожиданный гость приземлится. Зависнув в воздухе, орёл, один из тех, кого Нала видела еще утром на похоронах, осторожно опустился. Поклонившись королевским особам, орёл прокашлялся, а затем внимательно посмотрел на Налу.       – Миледи! Я к вам с докладом из... – он покосился в сторону Малки, – Маунтленда...       – Продолжай, – с нетерпением велела Нала. Орёл, удивлённо моргнув, последовал её просьбе.       – Тоджо и Афуа находятся дома по тем обстоятельствам, по которым вы упоминали ранее... Но, – докладчик замялся, смущенный своей информацией. – Они просят короля Малку поскорее вернуться...       – Что произошло? – встревоженно вскинулся Малка.       – Ничего. Кроме того, что был найден убитым один из подопечных Тоджо, – один из молодых беркутов, который начал осваивать полёт... У него были... вырваны и засунуты обратно органы. А сверху был приложен цветок. Тёмный... и...       – Миледи! Вы должны это услышать! – еще на лету воскликнул второй летящий орёл. Он с трудом приземлился, споткнувшись при посадке. Тем не менее, не обращая внимания на падение, он встревоженно смотрел на Налу и, не дожидаясь разрешения, начал докладывать, забыв обо всей манерности и обо всех приличиях. – Я с вестями из Истленда! Они срочно просят вернуться короля Кову к ним... Они нашли распотрошенную птицу, кажется, сову... Неважно. Её органы тоже были перевёрнуты, и в них был всунут цветок африканской маргаритки, которыми изобилуют наши земли! Королева Ситара напугана. Судя по следам, это сделал...       – Беркут, – подсказала Нала, но орёл лишь недоуменно глянул на неё.       – Нет, Миледи. Это сделал лев.       – А в моём случае были найдены цветы агапантуса, который характерен для земель Истленда. И что более странно... Беркут был убит крокодилом. И... примерно в то же самое время, в которое был найден Ндери...       – В моём время такое же, – добавил более юный гонец.       Шокированные Нала и Малка лишь переглянулись друг с другом, а затем львица с ужасом выдохнула:       – Да что за чертовщина здесь происходит?!