— Ого, ты сегодня сам не свой, такой счастливый, — брюнетка зашла в бар брата и улыбнулась, глядя, как ее друг танцует. — Что случилось? — девушка запрыгнула на стойку бара и стала болтать ногами, поедая бесплатные леденцы. Она была рада видеть Томаса таким, ведь совсем недавно парень поругался с Леоном, своим лучшим другом в Буэнос-Айресе.
— Я встретил девушку, — Томас широко улыбался, отставляя швабру с которой танцевал. Сердце Франчески пропустило удар. Но она продолжала улыбаться. — Она чудесная, — задумчиво произнес Томас. Я еще никогда не видел подобных ангелов, — парень продолжал глуповато улыбаться, в то время как с лица Франчески пропала улыбка. Выражение лица сменилось задумчивостью, а дыхание участилось.
— Людмила? — резко спросила Фран, отчего Томас странно посмотрел на нее. Он перестал витать в облаках, спустившись в реальный мир с реальными проблемами. К своей лучшей подруге, которая всегда была рядом.
— Нет, не она, хотя Людмила довольно милая, — Томас напряженно смотрел на Франческу, пытаясь уловить причину резкой смены настроения девушки. — Виолетта.
Это имя стрелой пронзило сердце Фран. Виолетта Кастильо совсем недавно поступила в Студию, и Франческа успела с ней подружиться. Милая, приветливая девушка, которая постоянно извинялась за сущие пустяки, сразу завоевала симпатию и доверие брюнетки. Она уже называла ее подругой. Одной из лучших. Втроем они выполняли сейчас задание Пабло. Фран, Виолетта и Ками. Три подруги, которых связывала не только музыка, но и единство душ. Некое родство. Виолетта. Вот кто завоевал сердце испанца. Томас, который казался таким недоступным, вдруг влюбился. Фран чувствовала, как горечь растекается по всем ее венам, без сожаления врываясь в сердце, которое сейчас замедлило свой ход.
— Фран, — как будто из далека донесся до нее голос Томаса. Предметы снова стали приобретать очертания, темнота в глазах прошла, голова прояснилась. Томас — друг, Вилу — подруга, значит, она не имеет права им мешать. Не ей решать, в кого влюбляться Томасу. Не ей распоряжаться его жизнью.
— Все хорошо, Томи, я пойду, — Франческа спрыгнула и почти бегом добралась до выхода. Не оборачиваясь, но чувствуя на себе недоуменный взгляд брюнета, девушка вышла.
Франческа повернулась на бок и посмотрела на окно, за которым уже сгущались сумерки. Очертания расплывались из-за слез в глазах, подушка уже давно была мокрой. Она так и не могла унять эту ноющую боль в сердце от тоски по Томасу. Ей не хватало того вечера, когда она осталась у него. Девушка ни с кем не хотела говорить, ей ничего не было нужно. Она закрылась в комнате, лишь изредка выходя покушать. Лука уже переживал и собирался вызывать врачей, но Фран постоянно отказывалась, ссылаясь на то, что утром выйдет. Благо, в Студии были каникулы, поэтому ее никто не терял. Да и не кому было ее терять. Виолетта больше ей не подруга, Ками не могла понять того факта, что Франческа провела ночь с Томасом, хотя и не осуждала ее. Но в любом случае, подруга отстранилась от Франчески. Как раз в тот момент, когда нужна была больше всего на свете.
Мелодичная трель телефона отвлекла Франческу от грустных мыслей. Взяв в руки телефон, она увидела имя звонившего. Вздохнув, девушка решила взять трубку.
— Да, Ками, — устало произнесла Франческа.
— Фран, где ты пропала? — в голосе Камилы не было и намека на тревогу. Скорее, она хотела выяснить, что с ней происходит. Франческа почему-то подумала, что Камила сейчас находится рядом с Виолеттой, а та, в свою очередь, жаждет услышать о страданиях Франчески.
— Я дома, немного заболела, — ложь очень легко слетела с ее языка, и Фран мысленно попросила прощения за свою неправду.
— Уже три недели болеешь. Не долго ли? — Фран услышала ехидство в голосе Камилы, а потом и тихий смешок. Да, теперь она была уверена, что эти две подруги еще больше спелись, оставив Франческу.
— Усталость сильная, — тихо сказала Фран и отключилась. Разговаривать с ними не хотелось, девушка физически ощущала подвох. В последние дни все ее чувства обострились. Она хорошо слышала, что происходит внизу, хорошо чувствовала изменения температуры воздуха. Списав все это на усталость, девушка пыталась выудить саму себя из омута грустных воспоминаний. Но одной это было сложно сделать.
В дверь постучали. Вошел Лука с небольшим подносом в руках. Он тихо поставил его на тумбочку и включил ночной светильник. Франческа зажмурилась, когда яркий свет ударил ей в глаза.
— Фран, поужинай, — ласково сказал Лука, садясь на краешек кровати. — Что я скажу родителям, когда они прилетят из Италии? Ты уже сильно похудела, — вот в чьем голосе Франческа слышала истинную тревогу. И заботливый взгляд. Она больше не могла заставлять Луку беспокоиться. Сев в кровати, девушка принюхалась. Витал аромат пиццы, любимого блюда Фран.
— Пицца? — ее глаза даже засветились, и Лука почувствовал, что его прежняя Фран возвращается.
— Старался для любимой сестренки, сам готовил, — похвастался Лука, улыбаясь.
— И даже если я отравлюсь, — с доброй усмешкой сказала брюнетка, — зная, ты самый лучший брат на свете! — девушка порывисто обняла Луку и рассмеялась. И все-таки, жизнь не окончена, и она обязательно еще найдет свое счастье, пусть никогда и не забудет первую любовь.
***
Камила услышала короткие гудки и посмотрела на Виолетту. Девушка сидела в довольно напряженной позе, однако, на ее лице уже не было такой печали, что еще неделю назад. Узнав правду о Фран, Камила ужаснулась. Предав одну подругу, она могла предать и другую. А Ками такого не нужно было. Да и не могла она понять, как Франческа могла провести ночь в доме парня, как какая-нибудь девушка легкого поведения. Франческа, которая всегда уверяла, что Томас для нее просто друг.
— Отключила телефон, — вздохнула Камила. — Сказала, что устала.
— Ну конечно, — усмехнулась Виолетта. — Где бы ей не устать, наверняка, теперь пошла по рукам, — в ее глазах появился недобрый блеск. — Что с ней будет, если в Студии об этом узнают? — девушка вопросительно подняла бровь и посмотрела на подругу.
— Нет, Вилу, это подло, — сказала Ками. — Что бы ни случилось, Фран была нашей подругой, и я верю, что она ею и останется. Нужно только разобраться в этой ситуации.
— Тут не в чем разбираться! — Виолетта вскочила на ноги и стала ходить по комнате, размахивая руками. — Она провела ночь с моим парнем, — через каждое слово Виолетта делала перерывы, от чего казалось, что ее голос переполнен злобой. Впрочем, так оно и было.
— Но это был выбор обоих, — пожала плечами Ками. — Виноваты оба.
— Нет, только Фран, — Виолетта села на кровать и надула губы. — А еще Леон, который бросил меня, — девушка с легкостью перешла на другую тему. Ками вздохнула, воспоминания о Варгасе не заканчивались ничем хорошим. — Я позвоню ему, — девушка достала телефон, а Камила, закатив глаза, легла на кровать, готовясь слушать нескончаемые объяснения в любви.
***
Парень и девушка шли по парку, негромко разговаривая. Встречаясь в прошлом, они нашли настоящих друзей друг в друге в настоящем. С такой легкостью, с которой общались они, не было больше ни с кем. Девушка чувствовала, что может не скрывать от парня ничего. Так же как и он. Легкий ветер шевелил волосы обоих, легкий аромат соленого моря долетал даже до сюда, врываясь в разгоряченный воздух большого города. Сев на скамейку, парень посмотрел на спутницу и улыбнулся. В сумерках ее всегда можно было заметить благодаря светлым волосам и яркой одежде.
— Скучаешь по нему, да? — тихо спросил он. Людмила вздрогнула. Вот уже три недели она пыталась загнать глубоко внутрь каждое воспоминание о Томасе. Но не получалось. — Если выговоришься, станет легче, — Леон улыбнулся той самой улыбкой, которую когда-то так любила Людмила.
— Скучаю, — вздохнула она. — Я ведь по-настоящему любила его. Не в отместку Вилу, — глаза девушки наполнились слезами, а сердце благодарностью, что он сейчас находится рядом. Старый друг. Человек, с которым она теперь может быть самой собой. — Мне так его не хватает, что порой хочется выть от тоски. Нат меня не понимает, считает, что это просто очередная блажь избалованной меня, — горькая усмешка тронула ее губы. — Но ведь я не такая.
— Ты успешно справилась с ролью дивы, — Леон мягко сжал ее руки, — но лишь избранным позволено видеть тебя такую — мягкую, нежную и ранимую. Но ты заигралась, Людмила, — тихо пожурил он ее, и девушка согласно кивнула.
— Пора сбросить с себя эту маску, да? — она доверчиво посмотрела в его глаза.
— Думаю, что пора. Пусть все увидят ту Людмилу, которую вижу я, — Леон обнял девушку, позволяя слезам оросить его рубашку. Людмила вцепилась тонкими пальцами в лацканы, а плечи девушки затряслись от беззвучных рыданий. Леон понимал какая боль на душе у девушка. Потому что сам до сих пор чувствовал эту тоску. По человеку, который тоже носил маску.
