***
— Только посмотри на эту помойку. Малыш, да ты без меня тут загнёшься со скуки! Он откидывается на траву, прочертив отросшими светлыми волосами новый млечный путь на угольной галактике. Выдыхает сигаретный дым. Как-то слишком пристально смотрит вверх — на одну-единственную звезду, которая чудом пробилась через загазованное небо Города моторов. — Вот, так красивее, — говорит Фред, потом поворачивает голову ко мне и улыбается, — А так — вообще заебись. — Да завали ты, — бурчу обиженно, а на моих искусанных губах сама собой появляется улыбка. Прогоняю её почти сразу же — надо отвыкать улыбаться, ведь скоро причин для этого станет в миллионы раз меньше. С этого холма открывается лучший вид на Детройт. Особенно ночью, когда сам город не особо видно, и только редкие огонёчки напоминают, что в этом мире я — не главный герой. Что не у меня одного в жизни происходит большой пиздец. И большое счастье. Загорается свет в окнах, об обшарпанные столы открываются бутылки пива, гудят телевизоры и глохнут байки. Никому нет дела до того, что со мной сейчас творится, да и не должно быть, но… Я ощущаю себя исключительным. Особенным. Потому что не может быть, чтобы хоть одно живое существо в мире чувствовало то же самое, что и я. Мне 15 лет, я — один из немногих белых пацанов в своём районе. Сочиняю рэп, иногда за это здорово огребаю: по словам пацанов, белые должны только надрачивать на труп Элвиса и ебошить рок-н-ролл. Однако, чем старше становлюсь и чем активнее проявляю себя, тем больше респекта зарабатываю от ребят. Вот вы знаете хоть одного такого мудака? А ещё я уже полтора года очень сильно влюблен. Сука, даже в мыслях страшно это произносить. Падаю на траву и закрываю слезящиеся глаза. Грязь попала, что ли? Едва касаюсь мизинцем чужой сухой кожи… да не чужой уже, наверное. Он сразу же накрывает своей рукой мою. Ни одной клеткой тела я не чувствую замешательства или напряжения. Он не думает ни секунды, просто даёт мне то, без чего ломало конечности и сжимало горло, как во время сильного голода. Да, не по-пацански нихера. Увидел бы нас сейчас кто — драка вышла бы лютая. Но как же насрать, господи. Фред Дёрст, ты делаешь меня таким счастливым, и таким, блять, несчастным одновременно, что я не понимаю, как мне общаться с богом, если тот, всё-таки, существует. Посылать его, куда подальше, за такие приколы? Рассыпаться в благодарностях за то, что… за это вот всё? За тебя. За то, что мне 15 лет, а я — такой живой, и смотрю на однозвёздное небо своими голубыми глазами, которые тебе нравятся, да, Фред? И плачу от того, как хорошо мне сейчас и больно. Плачу не как в тот день, когда ты поднял меня с пола в том грязном толчке и стал чуть ли не первым человеком в мире, который обо мне позаботился. Может, это вообще был лучший день в моей жизни? Плачу, потому что мне просто разрезал глаза тот свет, который ты дарил мне эти жалкие полтора года, разрезал внезапной солнечной вспышкой. Что вышло бы, если бы у нас с тобой было всё время мира? Думаю, планету разорвало бы сразу после моего сердца: от переизбытка чувств, событий, грязных строчек в блокнотах, дерзких ленивых битов и электрических прикосновений. — Спасибо, Фред. Ты сжимаешь мою руку сильнее, и нет ничего более правильного в этом мире.***
Мне говорят: пойдёшь сниматься в клипе у Limp Bizkit? Я отвечаю: базару ноль. А сам бухаю потом целый вечер. Ребята не самые известные, но берут эпатажем и уже собирают полные клубы. Как и я, наверное. Не особо помню, как отреагировал, узнав, кто там фронтмен — тоже нажрался, по-любому. Потому что Фред Дёрст — это сериал про копов (я люблю сериалы про копов), который никак не получается досмотреть до финала. Ты глотаешь серии, перемещаясь с первого сезона по пятый и обратно, и уже где-то нахватался спойлеров, но включить последний эпизод не можешь. Слишком увяз в сюжетных схемах, слишком привык глотать их на завтрак вместе с хлопьями Raisin Bran Crunch и не хочешь испытывать то самое сериальное похмелье и тоску от того, что нечто хорошее закончилось навсегда. Наверное, где-то глубоко внутри я не хочу завершать эту историю даже спустя 12 грёбаных лет. Вот. Признался, наконец. Только сегодня мне придётся это сделать, потому что старенький Ford Crown Victoria везёт меня на студию, сниматься в клипе у Limp Bizkit. И я злюсь на себя за то, как сильно трясутся мои руки, а я ведь вчера не пил ничего и не принимал. Господи…