Последняя надежда

Элрам сам не знал, ради чего решил исполнить данное самому себе обещание. Можно было бы умереть прямо здесь, но чем больше времени проходило, тем меньше оставалось от его мнимого спокойствия. Самоубийство — это отвратительная вещь. Это удел слабых, а слабым Элрам себя не считал, несмотря ни на что. И дело было вовсе не в том, что Ульв узнал бы о его позоре. Плевать на него и его голубую кровь. Но за жизнь нужно бороться. За каждый день и час. Именно поэтому Элрам решительно заявил, что они идут дальше. И... неизвестно почему, Ульв ему поверил. Оказывается, можно пройти гораздо больше, если перестать обращать внимание на малейшие неудобства и усталость. Можно забыть про еду и сон, целенаправленно двигаясь вперед. Магию Элрам теперь не экономил, помогая себе, как только можно. И удача, кажется, оценила старания. На пути им не встретилось ни одно серьезное препятствие. Несколько глупых падальщиков, коварные топи, спрятавшиеся среди травы — вот и всё. Края болот они достигли всего через пять дней. Измученные, исхудавшие, едва держащиеся на ногах. Путешествие подкосило их обоих. Тем более, что Ульв до последней минуты держался так, будто ожидал нападения с его стороны. Твердая земля казалась непривычной — за это время Элрам приспособился шагать по грязи. Высокие деревья, заслоняющие солнце, и очертания какого-то городка вдалеке даже немного подняли ему настроение. Они добрались. До домов они так и дошли - вместе, но на расстоянии друг от друга. Совсем недалеко впереди уже можно было различить людей — голоса долетали сюда без преград. Оказывается, Элрам отвык от человеческого шума. Он скептически оглядел себя, с ног до головы покрытого грязью, в рваной одежде. Нужно найти постоялый двор. Ульв, шагавший рядом, остановился. Ну вот и все, путешествие окончено, - Элрам грустно вздохнул себе под нос. И он точно не ожидал сильной руки, неожиданно обхватившей его за пояс. Ульв молча несколько секунд смотрел ему в глаза, а затем притянул к себе и крепко прижался горячими губами к его губам. Длилось это всего секунду, так что маг даже не успел воспротивиться, он застыл от неожиданности, чувствуя, как сердце начинает биться чаще, и розовеют щёки. Глупая реакция. Ульв ещё раз ухмыльнулся, облизываясь, и легонько оттолкнул его от себя. Миг — и он уже исчез в ближайшем переулке. А Элрам побрёл искать гостиницу, старательно не замечая, как пусто стало внутри. Оказывается, он уже успел привыкнуть к тому, что спину прикрывает надёжный союзник. И привычное одиночество, едва ли не впервые за всю жизнь, показалось неуютным. Хозяин гостиницы, выбранной наугад, косился с брезгливым любопытством, но блеск золота мгновенно вернул всё на свои места — уже через несколько минут Элрам открывал дверь весьма неплохой комнаты. Засуетились служанки, которым вполголоса что-то выговаривал хозяин, зазвенела посуда на кухне. Дорогой гость хотел вымыться, пообедать и заказать новую одежду. Всё было исполнено в настолько короткие сроки, что Элрам невольно задумался — неужели у них совсем нет клиентов? Он настолько сильно устал за эти дни, что едва заставил себя поставить простой охранный периметр, прежде чем отключиться, упав на белоснежные простыни. Сон был муторным и неприятным — перед глазами снова и снова кривилось, словно живое, лицо друида, наславшего проклятие. И в который раз робко скреблось сомнение: а действительно ли это было родовое проклятие? А что, если намеренно пытались убить именно его? Больно уж удачно всё складывалось для отца — устранить нелюбимого сына от нелюбимой жены, признав наследником младшего. Не зря ведь братца с детства воспитывали так, будто его, Элрама, не существовало. Маг готовился к противостоянию, к различным уловкам с их стороны, но не ожидал настолько прямолинейной атаки. Это оскорбляло — так убирают ненужных свидетелей и слуг, но уж точно не наследников немалого состояния. Видимо, отец действительно боялся его, раз не оставил ни малейшего шанса на жизнь. Вот к чему приводят браки по расчету. Пожалуй, с этой стороны, Элрам отца даже уважал. Ну, если забыть на миг, что ситуация касается его самого. Отец смог не только избавиться от навязанного в молодости брака (пусть и бесчестным способом), но и смог отстоять любимую женщину и её ребенка. Впрочем, это подобие уважения ни на секунду не помешало Элраму желать его смерти, просто маг привык быть честным, хотя бы по отношению к себе. О, боги, да сколько можно то? Проснувшись в очередной раз, он перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку. Кажется, тело настолько отвыкло от нормальной постели, что сейчас ему больше не уснуть. Поворочавшись ещё немного, Элрам поднялся на ноги. Распахнул тяжёлые шторы, всматриваясь в небо — увы, до рассвета ещё далеко. Подумав, он щелчком пальцев зажег несколько светлячков, подтащил ближе к постели столик с ужином, который, видимо, оставила служанка, пока он спал. Еда давно остыла, но он в последнее время перестал обращать внимание на подобные мелочи. Запечённая до золотистой корочки курица оказалась весьма неплоха, вино тоже приятно удивило. Элрам был спокоен и расслаблен, пока случайный взгляд не отметил черной паутины, окутавшей правую руку до самого локтя. Сердце, казалось, рухнуло в пятки — он, конечно, осознавал, что так будет, но какая-то крошечная часть сознания всё же надеялась на чудо. Есть мгновенно расхотелось. Вместо этого мага окутала странная жажда деятельности. Желание умереть, одолевавшее его в болотах, сейчас показалось не просто глупым — оно было идиотским. Шанс есть всегда, пока бьётся сердце. И он завтра же примется искать ещё один выход. Кто сказал, что его решение было единственным? В любом случае, нужно найти друидов — они должны знать, с чем он имеет дело. Утро встретило мага мелким, противным дождём, моросящим без перерыва. Не очень хорошее начало поисков, - признал он, поглубже натягивая на голову капюшон. Друиды не очень любили большие скопления народа, поэтому найти их оказалось делом нелёгким. В конце концов, когда день перевалил за половину, а кошель ощутимо полегчал, Элрам, наконец, очутился перед невзрачным приземистым капищем. В крепкую дубовую дверь он постучал громко и уверенно, хотя и знал, что иногда люди леса ведут себя несколько странно. Например, убивают тех, кто им не понравился. Конечно, маг слышал отговорки о том, что от рук друидов гибнут только те, чья душа замарана злом, но его это не впечатлило. Неожиданно дверь подалась назад, буквально растаяв в воздухе. Элрам заинтересованно приподнял бровь — он не почувствовал в произошедшем магии. Впрочем, острое копьё, направленное ему в живот, быстро вернуло мысли в более конструктивное русло. Крепкий бородатый мужик, закрывший вход широченными плечами, сверлил его недовольным взглядом из-под кустистых бровей. Ну да, магов друиды не особо любят, кстати, взаимно. Элрам не успел открыть рот, как мужик скрылся внутри, приглашающе махнув больше похожей на лопату рукой. Элрам опасливо ступил внутрь, стараясь привыкнуть к царящей внутри полутьме. Ждать его не стали — пришлось догонять, ориентируясь на широкую спину. Шли они не так уж долго, успев повстречать несколько молодых парней и девушек. Те, все как один, делали брезгливое лицо, обходя Элрама по широкой дуге. Настроения это ему не прибавило, поэтому в комнату, куда его вели, маг зашёл весьма раздраженным. - Здравствуй, мальчик, - негромкий, но на удивление чистый голос принадлежал старику. Рассмотрев его получше, Элрам мысленно согласился, что в такой компании он действительно выглядит мальчиком. Мужчина был не просто старым, он был древним. Длинная, белая от времени борода, коса, свивающаяся змеей на полу рядом с креслом, заострившиеся черты лица. Серые глаза смотрели остро и внимательно, но в то же время... добро? - Садись, - тонкая рука махнула в сторону второго кресла, расположенного перед камином. Маг, неожиданно почувствовав себя неловко, подчинился. Он молчал, хотя на языке вертелись вопросы. Старик рассматривал его так, будто видел насквозь, и постепенно тепло исчезало из выцветших глаз. У рта залегла горькая складка. - Знаю я, зачем ты пришел. Но помочь не могу, - старик поднялся на ноги неожиданно лёгким движением, будто не чувствуя возраста. Элрам, к собственному безграничному удивлению, снова промолчал. И начал подозревать, что захоти старик его убить — хватило бы щелчка пальцев. Магией он не владел — по крайней мере, Элрам дара не видел, но подспудно ощущал что-то другое, не менее, а может и более мощное. Друид вернулся в кресло, перекатывая в пальцах небольшой прозрачный флакон. - Знаешь, то что с тобой произошло — в некотором роде моя вина. На тебя наслал смерть тот, кого я когда-то звал учеником. Увы, но блеск золота соблазнил его больше, чем знания. А ведь умный мальчик, талантливый... Заклинание наложил великолепно, - старик провел пальцами по воздуху, будто перебирая невидимые нити, - выше всяких похвал наложил. Даже я не смогу его снять. А сильнее меня на сотни миль нет никого. Прости, мальчик. Элрам сидел оглушённый, опустив голову. Почему-то он сразу поверил в то, что друид говорит правду. Столь древние существа не утруждают себя ложью и недомолвками. - Выпьешь — смерть придет мгновенно. Ты не заслужил мучений, - на колени упал тот самый прозрачный флакончик. Элрам поднял голову и вздрогнул, когда рука друида легла на затылок в ласковом, утешающем жесте. Пространство вокруг заколыхалось, потекло дымом, и через миг Элрам ошарашено заморгал — он стоял перед той самой дубовой дверью. Рука крепко сжимала обещание легкой смерти. Тряхнув головой, маг развернулся, поспешно зашагал прочь, пытаясь выбросить из головы отстранено-сожалеющий взгляд друида. Умерла очередная зверушка — ах, какая жалость!