Тающие тени прошлого

      Марево зыбкое, багровое, тяжело колыхалось под сомкнутыми веками. В груди тяжело ворочался липкий ком, не дающий вздохнуть, и юноша бился, выталкивая его из себя, пытаясь ухватить хоть крохотный глоток воздуха. Где-то далеко слышались голоса, они сливались в один глухой гул, без смысла, без цели. Потом к ледяным губам прижались чьи-то горячие, и в рот по капле полилось терпкое лекарство, оно прокатилось вниз, смачивая пересохшее горло. И достигнув цели, стало тихо снимать боль в груди, давая возможность ухватить слабый поток воздуха.       Потом был тяжелый сон, когда грудь давили кошмары. А днем, сквозь тянущую глухую боль слабо пробивались бережные касания рук, обеспокоенные голоса. Но юноше казалось, что среди них есть тот, кто никак не должен был быть рядом. Альфа не находится у ложа больного омеги, не утирает холодный пот, не согревает с заботой.       Лилль вынырнул из забытья, по глазам ударил серый сумеречный свет, и он снова зажмурился, дернулся и вдруг испуганно забился, когда почувствовал, что новые спазмы тисками сжали грудь, не давая сделать даже крохотный вдох. Юноша отчаянно дернулся, потянулся. Мелькнуло перепуганное лицо оми, лекаря, почему-то Талля.       Кто-то кричал, кто-то суетился. Лилль обмяк на кровати, стремительно покрываясь холодным потом, глаза стали закатываться. Он уже хрипел, задыхаясь, когда в спальню ворвался император. Костя окинул взглядом всех в комнате, увидел синеющего мужа на кровати, и метнулся к нему, думая, что можно сделать. В голову пришло только старое воспоминание о соседском мальчишке, утонувшем в пруду и то, как старший брат делал ему искусственное дыхание.       Костя наклонился к мужу, прижался к его губам, зажимая рукой его нос и проталкивая воздух в легкие. Потом нажал ритмично на грудь и снова выдохнул в рот Лиллю. Он не знал, сколько времени это продолжалось, когда тот под руками слабо трепыхнулся и начал дышать сам. Костя сел на постель, прижал его к себе, бездумно покачивая в руках. Супруг, незаметный и ненавязчивый, стал вдруг нужным, необходимым. Ужас от осознания, что он чуть было не ушел за грань, постепенно дошел до императора.       - Не отдам... - чуть слышно проговорил он, баюкая супруга, – не отдам.       Муть поднялась из глубины сознания, выпуская наружу ту, вторую сущность. Хотелось уничтожить всех, кто посмел причинить вред его мужу. Император бережно прижал к себе мужа, заглянул в его лицо, с радостью замечая, как уходит восковая бледность, и возвращаются краски.       Лилль помнил страх, когда не мог дышать, и знакомый и такой... родной?.. голос супруга. А потом сильные руки обняли его, а губы помогли сделать первый вдох. И теперь юноша уютно устроился в крепких объятиях и, казалось, что все страхи ушли, испугавшись альфы.       Сколько они так просидели, никто из них так и не понял. Проснулся Костя ранним утром, когда солнце чуть тронуло еще темное небо. В темной спальне уже никого не было, а супруг тихо посапывал, уткнувшись в грудь старшему. Император осторожно опустил юношу на постель, укутал в пушистое одеяло и тихо вышел. Кивнул стражам у дверей и отправился на поиски дворцовой кухни. Судя по зверскому аппетиту, он пропустил не только ужин, но и обед.       Растрепанный и полусонный, он ввалился в огромную кухню, где уже сновали кухари и подмастерья, строгая, режа, жаря и мельтеша. Незамеченным он прошел к небольшому столу в углу и поймал за рукав пробегавшего мальчишку.       - Что вам, лэр? – судя по вопросу, императора не узнали.       - Мне бы поесть. А то брюхо к спине прилипло, – улыбнулся Костя.       - Ага, лэр Касик!- звонко крикнул мальчишка, – тут поесть просят!       Пухлый дельта оглянулся на крик, всплеснул руками и затараторил:       - Разносолов не дам, сам понимаешь, все императору. Кашу с мясом будешь?       - Давай, – Косте стало смешно, и было очень интересно, как долго его не узнают.       Через минуту на стол бухнулась миска с кашей и кусочками мяса, ломоть хлеба и напиток из ягод в глиняном стакане. Неожиданно все показалось очень вкусным, и Костя быстро умял угощение.       - Спасибо, почтенный, – он уважительно кивнул кухарю, и добавил, – у вас всегда все вкусно.       Дельта покраснел от похвалы и просто махнул рукой.       - А скажите, – продолжил Костя, – у вас тут котенка нет? У меня супруг заболел, хочу порадовать.       - Ну, как не быть? – степенно ответил Касик, пряча руки под широкий передник, – сейчас Ларика пошлю, принесет. Шустрый мальчишка тут же приволок корзинку, где копошились мягкие пушистые комочки. Перебрав пищащих зверенышей, Костя выбрал одного толстенького котеныша с серым коротким хвостиком и большими мягкими ушками. Поблагодарив, он прихватил котенка и ушел к Лиллю, искренне надеясь, что не прогадал.       Лилль проснулся от того, что замерз. После ночи, когда его согревал супруг, утренний холод постели показался обжигающим. Он свернулся комочком, стараясь уснуть снова. Произошедшее вспоминалось смутно. Сначала немного неприятный вкус ягодного напитка, потом резкое движение руки Талля и кувшин летит на дорогой ковер, проливая содержимое. И вдруг тиски, сдавившие грудь и не дающие дышать. Потом смутно вспомнился муж. И тут Лилль замотал головой, отгоняя воспоминания. Потому что они были неправильными - никогда бы его грозный альфа не стал возиться с никчемным омегой. Юноша съежился, жалея, что ему никогда не испытать настоящей любви и заботы. Старший уж точно теперь разведется с ним. Ведь он не только зачать не может, так еще и заболел. Он зажмурился, отгоняя непрошеные слезы. И вздрогнул от стука двери и тихих шагов.       Кровать прогнулась под тяжестью, и рука властно отвела в сторону волосы, закрывающие лицо юноши.       - Как ты себя чувствуешь?       Негромкий голос, неожиданно резко прозвучал в тишине спальни, и юноша вскинулся, вглядываясь в лицо мужа. Прислушался к себе и ответил:       - Нормально. Если вы хотите взять меня, я готов, господин.       - Готов он, – добродушно проворчал Костя, обнимая одной рукой Лилля, а второй усаживая на постель котенка.       - Ой! – Лилль подтянул звереныша, подул на мордочку и оглянулся на мужа счастливыми глазами, – это мне?       - Конечно, – Костя усмехнулся, глядя на блестящие от восторга глаза супруга, – нравится?       - Очень!       Лилль погладил мягкую шерстку и вдруг оглянулся на мужа, потянулся к нему и неожиданно быстро клюнул холодными губами. Отшатнулся и испуганно замер.       Костя наклонился и нежно коснулся поцелуем лба юноши. Потом прижал его к себе и тихо сказал:       - Тебе еще рано. Ты вчера чуть не умер, малыш. Я очень испугался.       - Чего испугались? Ой! – зажал ладошкой рот Лилль.       - Что потеряю тебя, – просто ответил Костя, – ты дорог мне.       Лилль тихонько лежал, прижатый к горячему телу альфы и впервые ему не было страшно. Умиротворение и покой. Осторожное еще чувство благодарности и робкой любви пробуждалось в юном омеге. Он еще ближе прижался к мужу и тихо вздохнул, согреваясь окончательно.       Костя обнимал мужа, постепенно отходя от пережитого страха и слушая легкое дыхание в сопровождении мурлыканья котеныша*, и незаметно задремал.       Он проснулся поздно, когда время уже близилось к полудню. Осторожно встал и вышел в купальню. Привычно погрузившись в теплую воду, отдался нежным рукам купального раба. А вернувшись, сразу увидел, что Лилль уже проснулся и сел на постели. Сонный, он потирал кулачками глаза и быстро зевнул, показав розовый язычок. Рядом с ним зевнул котенок, и два теплых существа на постели были таким милым зрелищем, что Костя не удержался и наклонился поцеловать супруга. Неожиданно, тот подался навстречу и робко ответил на поцелуй. Глянул на альфу, лукаво и без страха и улыбнулся, как никогда раньше – открыто и искренне.       - Доброе утро, малыш, – император провел рукой по мягким волосам юноши, – сегодня еще проведешь в постели. А завтра уже как лекарь скажет.       Посланный за оми и лекарем раб вернулся, тихо доложив, что они уже идут. Костя дождался и ушел, только когда лэр Дарик осмотрел Лилля и доложил о его состоянии.       Теперь, когда угроза миновала, следовало найти виновных и покарать. И тут щадить никого Костя не собирался. В этот же день он начинал допрашивать омег из свиты супруга. Не пугая и без того перепуганных омег, он осторожно выспросил их о том, что происходило на половине мужа. Выяснил подробности, очень много говорящие о совершенно другой жизни, так отличающейся от жизни альф.       Он узнал, что оми часто играет большую роль, настраивая своего сына на нужные поступки. А Костя к тому же дал и дополнительный доступ ко внутренним делам дворца. А судя по тому, как жестко начал наводить порядок младший лорд Кинли, проверяя качество продуктов и приготовленных блюд, расходы и траты, пресекая воровство и мздоимство, многим не понравилось, что оми супруга императора взял столько власти. Это было в традициях двора – отдавать заботу о внутренних делах отцу омеги, но в отличие от предыдущих, младший лорд Кинли взялся за дело всерьез и, поддерживая политику зятя, навел порядок во многих делах.       Все сходились в том, что омега Джалль слишком уж навязывался Лиллю, часто нагло и резко высмеивая и прогоняя тех, в ком видел конкурентов.       Вот потому и оставил его император напоследок, приказав присутствовать на допросе канцлеру и безопаснику.       Поначалу Джалль отрицал свою причастность к отравлению, обвиняя то совсем юного омегу из свиты, то супруга канцлера, то нерадивого раба. Но после того, как император припугнул его, начал торопливо выкладывать все, что знал. А знал он немало. О заговоре, организованном лордом Свинелем, о неудавшейся попытке отравления самого императора. И о готовящемся новом покушении на него, вот только где и когда, неизвестно. И о своем желании выдать за императора младшего сына, о крупных взятках, которые приносили прямо в дом желающие получить льготы или выгодные заказы.       Отдав приказ перевести виновника в тюремную камеру и арестовать его альфу, Костя отправился проведать супруга. И заодно пообедать с ним, собираясь вернуться к делам чуть позже. Император неожиданно приятно провел время, в обществе супруга и его оми. Посмотрел, как играет с котенком Лилль, который был еще слаб и с постели не вставал, а потому стол придвинули вплотную к кровати. И даже немного подремал, уткнувшись в колени своего мужа. Уходить и заниматься снова нудными делами не хотелось, и Костя твердо пообещал устроить в ближайшее время себе полноценный выходной. И возможно даже отправиться на прогулку с супругом. Только нужно было дождаться полного выздоровления.       Костя шел привычной дорогой в кабинет, когда из темной ниши к нему метнулся кто-то с занесенным ножом в руке. Тело привычно среагировало на угрозу, выбив оружие на пол. Император заломил руку нападавшему и, подобрав нож, повел его впереди себя. Нападение было настолько нелепым, что он даже не осознал угрозы.       В кабинете уже работал Раэль, перед ним на столе раскладывал бумаги Кариэль, нервно оглянувшийся на императора.       - Представляешь, Раэль, этот идиот кинулся на меня с ножом.       - Действительно, идиот, – рассеянно проговорил канцлер, читавший доклад Кариэля, – нужно было брать арбалет. С ножом против тебя может пойти только самоубийца.       В кабинете повисла звенящая тишина. Костя не знал, смеяться ему шутке Раэля или радоваться такой высокой оценке его боевых качеств. Канцлер поднял голову, оглядел живописную композицию из перепуганного несостоявшегося убийцы, изумленного Кариэля и сдерживающего смех императора и со вздохом спросил у неудачника:       - Ну и кто тебя, дурака, послал?       Тот от неожиданности вдруг выпалил:       - Отец сказал, что император несет зло и его надо убить.       Костя пихнул в кресло парня и внимательно его осмотрел. Вместо матерого убийцы перед ним сидел совсем молодой альфа, едва миновавший пору второго совершеннолетия.       - И кто у нас отец? – вкрадчиво поинтересовался Костя. В отличие от злости на обоих лордов Барнов, эта ситуация скорее забавляла.       - А... уже никто, - тихо ответил тот.       - Почему никто?       - Отец умер полгода назад. На каторге.       - Понятно, лишенный имени, – кивнул Раэль, – а ты носишь какое имя?       - Яниэль.       - Угу, – кивнул своим мыслям канцлер, он вспомнил обвинения против отца альфы. Тот служил Ловчим в отряде и был лишен имени и сослан за то, что убил предполагаемую добычу императора, – что собираетесь с ним делать, государь?       Костя осмотрел сверху вниз неудачливого убийцу и хмыкнул:       - Отправлю в гарнизон на службу. Пусть там зарабатывает себе имя. Ладно, уведите его под арест, пора заняться делами. Я хочу устроить себе выходной, как только Лилль поправится.       Теперь, наплевав на дела, Костя уходил на целый час раньше. И это время проводил с мужем наедине. Они разговаривали, если можно так назвать игру в вопросы и ответы, целовались, играли с котенком. Однажды, Костя вспомнил, с каким интересом муж смотрел на танец племянника, и задумался, есть ли здесь что-то вроде театров. Память упорно подсовывала развратно извивающихся полуобнаженных дельт и порнографические картинки с ними. На следующее утро он вызвал племянника на приватную беседу.       Юный дельта оказался очень талантливым и, по просьбе старшего брата, был отправлен в школу танцев для завершения учебы.       - Танис, а что ты будешь делать, когда закончишь школу танцев?       - Подам заявку на участие в конкурсе для театральных и танцевальных групп, дядя, – юноша почтительно разговаривал с грозным императором и законным опекуном. Костя недавно в приказном порядке велел опекаемым называть себя по-домашнему дядей.       - А куда бы ты хотел попасть?       - В Императорский театр! – с восторгом проговорил Танис, – работать там мечтает каждый в нашей школе.       Костя задумался, не несет ли ущерба императорскому дому танцовщик на сцене и при случае осторожно выспросил Раэля на этот счет. Оказалось, совсем нет! Профессия танцовщиков, музыкантов, певцов, актеров была престижной, а для дальней боковой ветви императорского дома еще и почетной. Да самому императору это только добавит популярности, ведь талантливых бет и дельт очень уважали. Единственно, кого уважали немного меньше, были циркачи. Но и то их приветливо встречали в любом поселении. Правда, считалось, что это зрелище для простолюдинов. Так что по дорогам империи колесили фургоны, которые легко превращались в театральные подмостки.       Но прежде чем вести на представление супруга, следовало его посмотреть, а то воспоминания были не очень... приличными. И театр в ближайшее время посетил сам император. То, что происходило на сцене, привело Костю в странное состояние. Спектакль был красочным и ярким, дельты великолепно исполняли чувственные танцы, нежно звенели голоса юных певцов... но сюжет представлял собой банальное сборище сцен. Без смысла и идеи. Так что в первую очередь он вызвал к себе директора театра и побеседовал с ним по поводу репертуара. Перепуганный пожилой бета долго не мог понять, а когда понял, так же долго клялся все изменить. Костя дал ему две недели времени и удалился, обдумывая, как преподнести все перед поборниками обычаев. Тащить в театр мужа в покрывале он не собирался.       Так что, проверив представленный спектакль, Костя велел подготовить для них с супругом ложу, и в ближайший свободный вечер они отправились смотреть представление.       Перед ужином император зашел в комнаты Лилля и велел омегам причесать и одеть его. А когда увидел супруга, просто онемел от восхищения. Хрупкая фигурка была скрыта в шелестящем коконе одежд, голову украшала замысловатая прическа с поблескивающими в ней матовыми жемчужинами. В этот момент он понял, почему младших мужей прятали под покрывалом. И он сделал то, что никогда бы не сделал в прошлой жизни. Шагнув к мужу, Костя взял узкую кисть и коснулся ладони губами.       - Ты восхитителен, любовь моя.       Юный супруг совсем смутился, опуская глаза.       - И сегодня для тебя приготовлен сюрприз.       Лилль на мгновение вскинул ресницы и снова их опустил. Раньше такое высказывание ничем хорошим не заканчивалось. Но сейчас он не знал, чего ждать.       - Мы с тобой идем в театр, – шепнул император.       И засмеялся, увидев, как с надеждой и восторгом взглянул на него младший. Омега из свиты протянул брачное покрывало, но Костя отрицательно покачал головой и просто повел за собой мужа.       Все в театре вызывало интерес непривычного к такому месту Лилля, и если на улице он смущенно отворачивался от окна флайера, то тут смотрел во все глаза, правда, сквозь опущенные ресницы.       А когда на сцене начало разворачиваться яркое театральное представление, забыл обо всем. Он жадно рассматривал происходящее, так бурно и искренне реагируя на события, что Костя, весь вечер наблюдавший за мужем, не смог бы сказать, о чем шла речь на сцене. В памяти остались обрывки, что это история о любви и преданности омеги своему альфе. И только когда император потребовал передать ему новый репертуар театра и просмотрел пьесы, он понял, что в первую очередь там превозносится покорность и чувство долга. Омега подчинялся, а альфа позволял ему это делать, наказывая за проступки. Костя морщился, читая тексты, они были во многом похожи. Шла речь или о герое-альфе, воевавшем далеко от дома с ордами чужих, и его верном омеге, ждущем у очага. Или о нежном юноше, похищенном из дома злобным злодеем и благородном мужчине, спасшем его от поругания.       Костя помнил, какое значение имело в его прежней жизни телевидение, и за неимением его решил, что тут можно проводить пропаганду на театральной сцене. Первым делом он вызвал к себе директора театра и сообщил ему, что теперь часто будет посещать спектакли, да еще и с супругом. А потому из репертуара следует удалить пьесы фривольного содержания. И ввести о любви омеги к мужу и о том, как нежно и заботливо относится к нему альфа.       - Я желаю, чтобы на вашей сцене была показана счастливая супружеская жизнь. Или приключения, когда альфа спасет своего нареченного. Или как альфа попал в плен, а его омега хранил ему верность и оберегал имущество от посягательств жадной родни. Все пьесы сначала приносите мне, и только после утверждения отправляете актерам.       Директор внимательно выслушал все пожелания и удалился вприпрыжку, счастливый, что в его театре теперь будут такие завсегдатаи. Посещение спектаклей и выступлений актеров, певцов, музыкантов быстро стало модным. А новые пьесы, восславляющие любовь и заботу, стали востребованными. Запрет на ношение брачного покрывала и разрешение на появление в театрах омег в сопровождении супругов или опекунов дало возможность альфам хвастаться не только своими однорогами, но и мужьями. Теперь старшие ревниво разглядывали внешность, наряды, украшения чужих омег и наряжали своих.       Ясным солнечным утром со взлетной площадки вылетел небольшой флайер, с императором, Лиллем и двумя стражами на борту. Заложил крутой вираж и направился к дальним озерам. Костя по здравому размышлению пришел к выводу, что поездка верхом пока не для его супруга. Тем более что Лилля нужно еще научить верховой езде.       Флайер стремительно несся над землей, Лилль тихонько попискивал от восторга, глядя на мелькающие поля, домишки, рощи. Вот мелькнула река, потом широкий тракт, загруженный повозками. Юноше все было интересно. Он впервые летел по воздуху, и каждый раз оглядывался на мужа, тыча пальчиком во что-то интересное. Впереди показался Восточный Лес, огромный заповедный массив, где почти у самого края находилось красивейшее лесное озеро.       - Государь, мы скоро будем на месте, – оглянулся на пассажиров пилот.       Костя кивнул и в этот момент раздался грохот. Флайер вздрогнул, накренился и рванулся вниз. Последовал сильный удар и последнее, что успел сделать альфа – это дернуть мужа на себя, прикрывая его от столкновения с землей. ______________- * А давайте НЕ будем отмечать это слово ошибкой. Я так хочу.