***
Он работал над ним неделю. Собирал и разбирал до того момента, пока подключенный анализатор не высветил удовлетворительные показатели. Все цепи сложного организма синтетика работали и были готовы запустить его. Защелкнулись титановые пластины позвоночника. За ними Джону пришлось отдельно ходить на свалку, так как ни одни из тех, что были в наличии, не подходили. И без этого пришлось перелопатить немало обломков, прежде чем найти что-то удовлетворительное. Почему-то теперешний его проект казался ему чем-то вроде шедевра. Может, тот, кто созидал его, тоже ощущал что-то подобное. Закончив с позвонками, Джон позволил себе отдых больше, чем на пару часов. За стенами башни шел дождь. Впрочем, здесь дождь шел почти постоянно. Тускло мерцала лампочка, колышась от сквозняка. Провод от нее тянулся куда-то вверх и терялся в темноте. Лампочка была единственным, что осталось Джону от предыдущего жильца. Она словно была гостем старого мира. Теперь таких уже не делали. Где-то завыла сирена. Открылись ворота, кто-то приехал. Может, мусорщики с очередной партией механического мусора, может, люди, которые видели в трущобах свой заработок. Новая партия пакбутов и почти просроченных консервов. Хотя, лучше такие, как никаких вовсе. На девятый день Джон сшил кожу синтетика и закрепил разъемы. После этого он подключил отсутствующий глаз и отладил его. Сорок семь часов толстый кабель напитывал тело андроида энергией. Под его кожей слабо вспыхивали и почти тут же гасли синие прожилки. На двенадцатый день Джон еще раз проверил все системы и универсальным (а вернее, лично собранным) код-ключом коснулся виска синтетика.1.
14 декабря 2013 г. в 21:04
Часть ступенек обвалилась, и их заменял лист металла. Каждый раз, ступая на него, Джон ждал, что тот сломается и его жизнь закончится где-то внизу со сломанной шеей.
В этот раз всё снова обошлось, и он добрался до своего убежища, которое, несмотря ни на что, звал домом.
В его власти была целая башня, но он жил на самом верху, прямо под треснутым колоколом, который когда-то именовали Большим Беном. Огромные циферблаты с обломанными стрелками заменяли ему окна. Выше подниматься было опасно, там всё держалось в прямом смысле на честном слове.
Как можно аккуратнее уложив синтетика на некогда хирургический стол, притащенный из самого Бартса несколько лет назад, Джон отбросил в сторону импровизированной постели переноску и принялся копаться в куче частей тел андроидов, что имела место быть в углу.
Стоило заменить как минимум четыре блока системы, часть поврежденного позвоночника и глаз.
Глаз сам выкатился из кучи — серо-зеленый, аналогичный по типу. Отлично.
Если бы сюда вошел кто-то из механиков светлого мира, как называли территории за оградой жители трущоб, он выбежал бы в ужасе. Большая часть приспособлений, техники, инструментов и прочих вещей, которыми пользовался Джон в своей работе, являла собою дикий гибрид, собранный из недоломанных произведений разных фирм. Как они работали, оставалось загадкой. Главное, что вообще работали.
Разложив на подносе нужные инструменты, Джон взял синтетика за подбородок, покрутил его голову в разные стороны, но так и не нашел серийного номера. Впрочем, вряд ли стали бы делать модель с такой внешностью серийной. С такими… скулами. Скорее всего, единичный заказ. Поигрались, сломали и выбросили. Хорошо так сломали.
Одним уверенным движением Джон перевернул тело на живот. Сколько их уже было у него на столе? Разной степени разобранности, каждый со своей историей несчастной жизни в том, другом мире. Брошенные, преданные, разбитые. Они смотрели на него своими оптоволоконными глазами, и Джон видел в них грусть, хотя, как всем известно, чувств у синтетиков нет, что не мешало ему чувствовать себя кем-то средним между патологоанатомом и психологом.
Впрочем, кто знает. Еще никто их об этом не спрашивал.
Потом он брал их за руки и уводил на Рынок, где выручал с их продажи пусть мизерные, но деньги.
Джон работал не думая. Вытянув кусок металла из шеи синтетика, он заменил пару проводов, убрал часть трубок. Половина банка памяти была отломана, и он извлек его полностью. Прошло шесть часов, прежде чем Джон отвлекся от работы. Частично разобранный синтетик смотрел в его сторону единственным потухшим глазом, множество зажимов на его спине-шее сминали качественную дорогую кожу.
Джон задумчиво сжевал свой бутерброд и, потушив свет, укрылся с головой ветошью и уснул.