Breakin' Past

----------------- Готов я жертвой быть неправоты, Чтоб только правой оказалась ты. ( У. Шекспир, Сонет 88 ) ----------------- Стоило мне открыть дверь в квартиру – а это было тяжело, так как вино давало о себе знать – я тут же оказался прижатым к стенке. Ты вжимала меня в каменную поверхность, впиваясь в мои плечи цепкими пальцами. Ты спешно и неразборчиво впивалась в мою шею поцелуями, иногда оставляя засосы на чувствительной коже. Будто боялась меня отпустить. Зря. Ведь с каждым твоим вдохом, с каждым взмахом твоих ресниц и влюбленным взглядом, я понимал, что полностью принадлежу тебе. Ты прикусила мочку моего уха, заставляя резко вдохнуть. - Мой – шепнула ты, обдавая мою шею горячим дыханием. Сердце со всей силой ударилось о грудную клетку, обливаясь кровью. «Мой» - слово, которое перевернуло весь мой мир. Ты стала поспешно расстегивать верхние пуговицы моей рубашки, когда я заметил, что по твоим щекам почему-то льются слезы. Я перехватил твои руки и аккуратно повернул твой подбородок так, чтобы ты посмотрела мне в глаза. - Вилу – шепнул я, смахивая крупную слезу большим пальцем – Все в порядке? - Я хочу тебя – шепнула ты дрожащим голосом – Я хочу забыть все, что было со мной. - Не надо так спешить . Ты тут же отскочила от меня на метр с резким выдохом. Ты чуть дернула головой, смаивая волосы, которые упали на твое лицо, и взглянула на меня. В твоих глазах плескалась злость и ярость. И больше ничего. Будто внутри ты была пуста. - Ты мне отказываешь? – прошипела ты. - Виолетта, ты не понимаешь... - Нет, Леон, это ты не понимаешь – перебила ты меня – Мне нужно это. Леон, меня изнасиловали. Мне надо забыть это. Ты должен мне помочь. - Виолетта, это неправильно. Когда люди любят друг… - Любят – ты усмехнулась и схватилась руками за голову – Боже, ты подумал, что я в тебя влюбилась – ты нервно засмеялась – Господи, Леон. Пора бы уже понять, что любовь – это детские шуточки. - Виолетта, да что с тобой? – спросил я, чувствую, как слезы застилают глаза. - Со мной что? Это что с тобой? Леон, ты меня бросил, когда ты был нужен. Ты изменил мне! За что? Я не понимаю, неужели я этого заслужила. И что ты думал? Думал, что встретив тебя через десять лет, я должна броситься к тебе на шею? Умолять вернуться? Признаваться в любви? Леон, у меня своя жизнь, в которой тебя нет и не будет. Ты просто был нужен мне, чтобы… -Почему я? - спросил я, чувствуя, как по щекам катятся обжигающе горячие слезы, а сердце медленно рушится, обливаясь кровью. Будто сильнейший яд проходил по моим венам с каждым словом, сказанным тобой. Мне так хотелось умереть. - Я – тише сказала ты – Я не знаю… Ты единственный, кто был рядом. - Нет, не поэтому. Виолетта, просто признай, что ты до сих пор любишь меня. - Нет, об этом и речи не может быть - огрызнулась ты. - Виолетта, я это вижу. - Нет, Леон, ты не видишь ровным счетом ничего. Я бы никогда, никогда не полюбила такого лживого, подлого, наглого, низкого и мерзкого мне человека. Эти слова сделали новую рану в моем сердце. Казалось, все человечное, что было во мне выходило вместе со слезами, делая из меня бездушного монстра, фальшивую пустышку. - Кажется, раньше ты так не считала – нервно ухмыльнувшись, шепнул я на удивление ледяным голосом – Что же было, когда мы встречались? - Я была подростком. Это всего лишь гормоны, ну или не знаю что там… -Нет, Виолетта… Ты любишь меня, осталось лишь признать это. - Я тебя ненавижу!!! – зло крикнула ты. Я лишь молча поднял сумку и прошел свою спальню. - Гостевая – по коридору и направо, ванная – напротив. Все нужное найдешь в комоде, в спальне – сказал я, перед тем, как скрыться за дверью. Я без сил упал на кровать и посмотрел затуманенным взглядом в потолок. Слишком грубо, слишком больно. Но я не буду больше плакать. С меня хватит этих страданий. Я закрыл глаза и тут же провалился в темный, мрачный сон без сновидений.

***

Солнце разбудило меня, впиваясь жгучими, слишком яркими лучами мне в глаза. Первое, что я почувствовал – боль. Будто множество кинжалов нашли себе место в самых чувствительных участках моего тела, разрезали органы. Вместо сердца, казалось, была лишь дыра, поглощающая все крупицы счастья, сохранившиеся в моих воспоминаниях. Я нехотя встал с кровати, невольно поежившись, и направился к тебе в комнату. Кровать была не тронута. Тебя, твоих вещей не было тоже. На белоснежном пледе, расшитом золотыми нитями лежа листок, на котором аккуратном почерком было выведено: « Мои глаза в тебя не влюблены, - Они твои пороки видят ясно. А сердце ни одной твоей вины Не видит и с глазами не согласно. Ушей твоя не услаждает речь. Твой голос, взор и рук твоих касанье, Прельщая, не могли меня увлечь На праздник слуха, зренья, осязанья. И все же внешним чувствам не дано - Ни всем пяти, ни каждому отдельно - Уверить сердце бедное одно, Что это рабство для него смертельно. В своем несчастье одному я рад, Что ты - мой грех и ты - мой вечный ад. » ( У. Шекспир Сонет 141 )