Всё уходит в никуда

— Чего-о? Добавить я ничего не успела: Габриэль испарился, наподдав мне в лицо резким порывом воздуха, из-за чего я чихнула и опрокинулась с кровати в пыль. — Ишь, — буркнула я, поднимаясь и отряхиваясь. — Ревнивец пернатый. Вообще, я прекрасно понимала — за всё то время, что Гейб не знал, что я жива, он вряд ли подался в монахи и вёл себя, как девственный пай-мальчик. Винить его за это я не собиралась, сама порой вела себя, как развязная ночная бабочка — да хоть с тем же Дином. Кто меня тянул спать с тем, на кого толпами вешаются недалёкие девицы? Сама виновата. Просто хотелось заглушить эмоции. Едва я повернулась обратно к кровати, меня вновь обдало ветром — Габриэль возник посреди комнаты довольный как удав, крутя что-то в руке. Присмотревшись, я скривилась. — Фу! Не обращая ровно никакого внимания на моё недовольство, Архангел чинно прошествовал к окну и аккуратно положил свой трофей на подоконник. Я подползла следом и, рассмотрев оторванную руку, стрельнула глазками в Трикстера. — И чего ты добился, отчекрыжив Кроули руку? — глубокомысленно поинтересовалась я. — Такой способ отомстить за девушку — странный. — Ничего, новую отрастит, — отмахнулся Архангел, щурясь, как сытый кот. — Он же правша? Меньше рукоблудством заниматься будет. — Габриэль. — А неча на чужих девушек свои красные глаза класть, — просиял пернатый и уселся на кровать, привлекая меня к себе. — Ты — Архангел Габриэль, — сообщила я сурово. — Ты должен нести людям весть благую, а не оторванные руки. Это странно. Библию читал? Он лишь усмехнулся в мою грудь. — Ты так и не дорассказала, — тихо произнёс Трикстер, исследуя губами мой живот. — Да что там рассказывать... — я дышала чаще обычного. — Ты не даёшь мне сосредоточиться. — Ну и ладно. По крайней мере, я буду знать, что тебя возбуждаю я, а не воспоминания о том, как вы с Кроули... — Я пнула его в яйца и откусила ухо, — выдохнула я. Габриэль замер и поднял на меня ошарашенный взгляд. — Ну и где справедливость? — резонно воскликнул он, ткнув пальцем в оторванную руку. — Ты, значит, откусила ему ухо, а странный я? Я покатилась со смеху, согнувшись в три погибели. Габриэль этим воспользовался и перекатился на кровать, прижимая меня сверху. — Моя девочка, — одобрительно прошептал он, забираясь ладонями под мою рубашку. — А ты слышала историю, как я натравил Халка на одного мудака? — О, заткнись уже, — отозвалась я, вжимаясь бёдрами в бёдра Архангела. — Мой порочный Ангел... В тоннеле, по которому я шла, слышалось лишь моё тяжёлое дыхание и звук падающих капель. Я старалась идти медленно, не дёргаясь — от каждого случайного движения тело прорезала острая боль, а рана на животе, к которой я прижимала куртку, начинала кровоточить сильнее прежнего. — Габриэль, — вполголоса позвала я. Он не отозвался. Ни разу. Он не мог меня не услышать, ведь здесь не стоят противоангельские знаки, но тем не менее мои призывы уходили в никуда. Я знала лишь, что если бы мог, он ответил бы. Вдруг что-то случилось? А, может, он просто сидит на облаке и чистит свои пёрышки. Я сдавленно хихикнула и тут же охнула, прижимая куртку к ране сильнее. Ситуация вообще плачевная, но бытие с самым шаловливым из всего поднебесного братства Ангелом делает своё дело — найти нечто смешное можно в любой ситуации. — Дин... — прохрипела я. Бесполезно. Кричать я не могла — из раны толчками начинала течь кровь, — да и опасно подавать голос, когда в двух шагах от тебя, возможно, находится голодный вендиго. Всё пошло не так, как мы задумывали. Сначала пропал Сэм, а затем я потеряла Дина. Мы тыкались вслепую по каменистым тоннелям, но я была уверена, что старший Винчестер в порядке, в отличие от младшего — тот по всем признакам готовился стать перекусом сегодняшней нечисти. Теперь я не слышала ничего. Меня окутала полная тишина, и где-то на подсознанке зачесалось от липкого, противного чувства страха. Подземные тоннели под заброшенной фабрикой казались абсолютно безлюдными и мёртвыми. Так, соберись, Джесс. Ничего, прорвёмся. Я плотнее прижала куртку к ране и побрела дальше. Поворот, ещё поворот. Я, кажется, истоптала уже всю территорию, значит, скоро я обязана наткнуться если не на Дина, так на логово вендиго уж точно. Впереди замаячил проход, и обострившийся слух уловил чей-то стон. Не теряя ни секунды я, как могла быстро, зашагала в сторону звуков. — Сэм! Заметив меня, младший Винчестер принялся энергично крутиться в верёвках, которыми его подвесили к потолку. — Слава Богу, Джесс, — выдохнул охотник. Приближаясь к нему, я заметила ещё троих пленных — живых, — и один труп — полностью обглоданный, на верёвках висел красный от крови скелет с ошмётками плоти в районе ног и груди. Поборов тошноту, я прислонила палец к верёвке Сэма и на манер сварки сожгла её так, чтобы Винчестер смог освободиться. Этот крошечный проблеск моей способности отнял у меня последние силы, и я, тихо охнув, осела на землю. — Ты ранена! — тут же озаботился Сэм, наклоняясь надо мной. — А ты наблюдателен, — сварливо прошептала я. — Вендиго постарался. Отвяжи остальных, нужно выбираться отсюда. Сэм помедлил около меня, стащил рубашку и прижал её к моей ране, заменяя пропитанную насквозь кровью куртку. — Где Дин? — спросил охотник, отвязывая почти потерявшего сознание парня и аккуратно усаживая его на пол. — Не знаю, — выдохнула я. — Но уверена, что с ним всё в порядке. Здесь, в тоннелях, легко заплутать. Сэм кивнул и помог встать на ноги девушке, которая тут же бросилась к парню, сидевшему на земле. Разобрались на месте — девушку звали Элис, она и трое её друзей решили устроить пикник в лесу, в результате чего все четверо попались на крючок вендиго. Третьего, от которого остался лишь скелет, естественно, было уже не спасти, но двое остальных, Пит и Джордж, неожиданно показали присутствие духа; мы собрались идти группками, друг за другом. — У тебя кровь, — негромко произнесла Элис, когда группы перераспределились — она и Джордж помогали Питу, Сэм вызвался отволочь меня. Я поднесла руку ко рту и вытерла с губ струйку крови. — Плохи дела, — слова проталкивать сквозь горло было всё сложнее и сложнее. — Сэм? — Я тебя понесу, — тут же кивнул охотник и подхватил меня на руки прежде, чем я успела воспротивиться помощи. — Не забывай, что ты больше не вампир и самоисцеляться не можешь. Отдохни. — Всенепременно, мой отважный рыцарь, — прохрипела я. — Габриэль не отзывается? — озабоченно нахмурился Винчестер. — Нет... Не знаю, почему. Мы осторожно вышли из помещения и направились в сторону видневшегося в конце тоннеля света — прям иронично вышло. Я кривилась; до того непривычно было принимать чью-то помощь из-за ранения, что почти противно, и я раздумывала, не послать ли эту помощь к чертям собачьим, но потом понимала — я совсем ослабла. Мы прошли, наверное, целый километр, когда я услышала шаги. Шли с разных сторон, с двух прилегающих к нашему тоннелей, и одни я сразу опознала — быстрые, беспорядочные, отрывистые — это Дин. Другие... Другие я тоже узнала. Вендиго бежал в нашу сторону по дороге, противоположной маршруту Дина. — Сэм, — напряжённо позвала я. Винчестер тут же всё понял и приказал нашим спутникам спрятаться за его спиной. — Поставь меня на землю. — охотник покачал головой, и я взбрыкнула: — Если я ничего не сделаю, вендиго нападёт на Дина. По-моему, на сегодня достаточно смертельных ранений. Сэм стиснул зубы, но опустил меня, придерживая сзади за плечи. Я сжала кулаки и уставилась на проходы с двух сторон коридора, ведущие к нам. Первым выскочил Дин. Он остановился в изумлении, глупо раскрыв глаза на меня, Сэма и троих жертв позади нас. А потом его взгляд опустился на мою рану. — Джесс... — Ложись! — рявкнула я, поднимая руки. Повторять дважды не пришлось — Дин бросился на землю и откатился в нашу сторону. В эту же секунду из второго прохода с громким рёвом появился вендиго. Я сосредоточилась, и из ладони вырвался столб огня; Элис сзади вскрикнула. Сильно промахнулась — в глазах двоилось, а от ничтожного магического усилия я вообще чуть сознание не потеряла. Как жаль, что огнемёты мы посеяли по дороге... — Сэм, — снова позвала я, сдерживая тошноту. — Направь мою руку на него. Я не могу поймать вендиго в фокус. Охотник поймал мою дрожащую конечность в свои ладони и твёрдо указал на монстра. Я напряглась, сфокусировалась, собрала последние ошмётки сил, и новый стоб огня поглотил вендиго. Я провалилась во тьму. Дальше всё было каким-то нечётким, размытым. Я чувствовала, как Сэм несёт меня на руках к Импале, а Дин что-то встревоженно говорит рядом. Краем глаза наблюдала, как Винчестеры сажают спасённых людей на ближайшую попутку, а сами загружают меня на заднее сидение Импалы. Чувствовала, как они пытаются вызвать Габриэля — безуспешно, метки на рёбрах, что однажды вычертил Кастиэль, не позволяли Ангелам найти братьев. Я почти не соображала, ощущала лишь ноющую боль и отсутствие всяческих сил. Я даже не заметила, как меня осторожно уложили на диван уже в гостиной Бобби, пропустила мимо сознания встревоженные синие глаза Кастиэля. Звук будто выключили. Я ничего не слышала и вдруг обнаружила себя, стоящей рядом с обеспокоенным и покусывающим губы Дином. Другая я — моё тело, — всё ещё покоилось на диване. Губы посинели, глаза закрыты, руки сложены на груди. Нет. Нет-нет-нет. Какая-то бессмыслица. Девятьсот лет я виртуозно избегала малейшего намёка на смерть, а теперь сдохну на старом диване Бобби Сингера? Нет! — Габриэль! — рявкнул старый охотник, убедившись, кажется, что ничем помочь мне не может. Странно, но на его лице отражался страх — неужели я всё же стала близка ему? — Габриэль, чтоб тебя, тащи сюда свой надменный зад! Раздался шелест крыльев, и позади Сингера возник улыбающийся во все тридцать два Гейб. — Не понимаю столь скверного отношения к своей персоне, — невозмутимо сообщил он. — Меня, будь они неладны, затащили на Небеса, хотели отшлёпать, но я, естественно, не дался. Поэтому отшлёпал Рафаэля и, собственно, явился. Тебе привет от него, кстати, Касси. Архангел обвёл взглядом побледневшие лица Дина, Сэма, Бобби и Каса и, наконец, его взгляд упал на моё тело. Я буквально слышала, как его сердце участило ритм. Лицо перекосило. Наблюдать такие эмоции в вечно весёлом и подшучивающем Архангеле было странно и горько. В комнате стояла тишина, никто не шевелился. А мне было страшно. Страшно от боли, исказившей лицо моего Ангела. Он подошёл ко мне, опустил руку на холодный лоб, дотронулся до губ. Сжал мою ладонь. Потом аккуратно, будто боясь разбить, поднял на руки и ещё, наверное, полную минуту просто стоял и смотрел пустым взглядом в моё мёртвое лицо, позабыв, что не один. А затем он испарился, и меня потащило следом.