Всё уходит в никуда

Он сидел в ногах мёртвой девушки, склонив голову, как в молитве. Острая, почти физическая боль разливалась по телу словно яд, проникая в каждую клеточку его человеческого весселя. Странно, но только сейчас он до конца осознал, как же ему не хватало её все эти восемьсот лет. Только сейчас понял, насколько сильно она ему нужна. Только сейчас до него дошло, насколько сильно нужен Ангелу его человек. Он встал на колени перед телом девушки (она этого заслуживает как никто другой) и приложил два пальца к ледяному лбу. Но ничего не произошло. — Нет... Архангел обхватил её холодную руку, поднёс к губам, поцеловал. Слёзы покатились из глаз, с губ сорвался хриплый стон.

***

Я стояла и смотрела на Габриэля, склонённого над моим телом. Я была настолько поражена его болью, что не могла заставить себя сдвинуться с места и напомнить ему, что он может меня видеть. — Габриэль... Он поднял на меня абсолютно больной взгляд, потемневший от горя. — Я не могу тебя вернуть, — голос надломился. — Я слишком долго был на Земле, я не могу тебя вернуть! Я качнулась вперёд и застыла тенью над его плечом, зная, что дотронуться не смогу. Смотреть на него — словно смотреть на солнце, которое вдруг померкло и теперь умирает. — Габриэль, — выдохнула я. — Ты сможешь. Ты можешь всё. Не забывай о своей силе, Архангел. Не позволяй горю убить её. Габриэль сморщился и снова потянулся к моему лицу. Свет померк, и я подумала, что это из-за Гейба, но тут заметила тёмную фигуру рядом с собой. То был старик, завёрнутый в чёрные одеяния. — Ты кто? Габриэль тоже вскинулся, и лицо его исказилось. — Я Жнец, — ответил старик. — И я пришёл забрать тебя. — Уходи, — сквозь зубы прошипел Архангел. — Я не отдам её тебе! Жнец не сдвинулся с места, только протянул ладонь, будто собираясь взять меня за руку. — Пошёл вон! — рявкнул Габриэль. Комнату затрясло; лампы взорвались, погружая её в темноту, и фигура Жнеца словно провалилась под землю. Архангел отвернулся, вновь возвращаясь к моему безжизненному лицу. Протянул дрожащую руку, снова укладывая её на мой лоб. — Ну же, — прошептал Габриэль. — Я тебя люблю, — наклонившись, тихо сказала я. В это мгновение меня потянуло вперёд, и я распахнула глаза. Вскрикнув, я подскочила на кровати. Ощущения отвратительные — глаза пересохли, горло тоже, а лёгкие будто схлопнулись, со скрипом принимая в себя кислород. Задыхаясь, я почти полную минуту ошеломлённо смотрела на Габриэля в звенящей тишине. Тот смотрел в ответ, а потом вдруг покачнулся и повалился вперёд. — Тихо-тихо-тихо, — пробормотала я, ловя Гейба и укладывая его рядом с собой. — Ну что ты за проблема такая. — Ты до сих пор непозволительно сильна, — прошептал Архангел, бессильно свесив руки с подушки. — Обожаю. — Всегда будь во всеоружии, — припомнила я недавние слова Бобби. — Когда тебя убивают второй раз в жизни, непроизвольно получаешь иммунитет на смерть. Хотя... — я подумала о бессмертном дуэте, которых кокнули уже как минимум по пять раз на голову. — В нашей дружной семейке охотников это, кажется, уже как обряд посвящения. Хотя-я... — вновь перебила я саму себя. — Если считать смертью каждый раз, когда меня протыкали ножом, резали и кромсали, то да, это уже непозволительно много. Габриэль издал нечто среднее между смешком и стоном. — Что с моими силами? — прокряхтел он. Я задумчиво осмотрела его с головы до ног. Архангел казался сейчас таким беспомощным, раздавленным. Совсем не тот самоуверенный Трикстер, которого все привыкли видеть. Я попыталась изобразить непринуждённое спокойствие: — Горе, — выдохнула я. — Горе физически давит и не позволяет даже шевелиться, не то, чтобы творить какие-то чудеса. У меня было... пару раз, — тут я слукавила. — У меня нет слабостей в обороне, — фыркнул Габриэль. Выпендривается, зар-раза. — Видимо, есть, — сладко улыбнулась я, касаясь губами его лба. — Ну, может, одна, — на грани слышимости прошелестел он мне на ухо. По коже побежали мурашки. — Поспишь? — неуверенно предположила я. — Вот ещё, — ожил Трикстер. — Ангелы не спят. — Судя по твоему виду, заснул бы, будь ты хоть единорогом с радужным хвостом, — парировала я. — Впрочем, вот я как раз поспать собираюсь. Не каждый день стоишь одной ногой на облаке, знаешь ли. Сквозь подступающую дрёму я слышала, как фыркает Габриэль. Последнее, что я уловила, было: — Я так рад, что ты у меня есть.