Теплый шоколад на десерт

— Джилл, — Кэл опустился рядом на диван, сиденье спружинило, мягкого колебания оказалось достаточно, чтобы Джиллиан в страхе подпрыгнула и отшатнулась от Кэла, завалившись на бок, затравленно вскрикнула: — Не надо, — замотала головой, выставляя вперед руки, отталкивая. Вжалась в диванную подушку, часто-часто моргая со свистом втягивая в себя воздух. — Джилл, — еще раз требовательно позвал Кэл. Коснувшись ее плеча, легонько тряхнул и приподняв голову за подбородок. — Джиллиан, все в порядке. Это я. Она приоткрыла рот, сглотнула, разлепила плотно сомкнутые веки и, через секунду, ее взгляд стал осмысленным. — Кэл, — хрипло проронила Джиллиан, проведя ладонью по лицу, как бы смахивая липкую паутину. Мозг с трудом, но все же разделил реальное и болезненное прошлое, — Кэл, — почти беззвучно прошептала она. Столько лет Джиллиан гнала от себя воспоминания о той июльской ночи, напоенной ароматом цветущих на клумбах фиалок, романтично лунной и одновременно мерзостно жуткой. Вытравливала из подсознания ощущения приближающейся смерти, расслабляющее и леденящее тело. Серый туман перед глазами, рвущую легкие нехватку воздуха и мучительное, но долгожданное погружение в небытие.  — Кэл, — прозвучало более разборчиво и внятно. Лицо Кэла приобрело четкие очертания, сменив давящий образ Майка, скалящего зубы в сладострастной улыбке и тянущего к ее горлу скрюченные пальцы. Выдохнув с облегчением, Джиллиан расслабленно опустила плечи, жалко улыбнулась и сразу же прикусила задрожавшую нижнюю губу, борясь со слезами.  — Прости, — выдавила она из себя, избегая смотреть Кэлу в глаза, ухватила его руку за запястье, отнимая ее от своего лица. Отвернувшись в сторону, она сгорбилась, нервными движениями накручивая на палец бахрому, скомканного под спиной пледа. — Что это было? — на глаза Кэлу попался белый картонный прямоугольник, лежавший около ножки стула, он наклонился и поднял тисненую серебром карточку. — Ничего особенного, — хрипло на вздохе проговорила Джиллиан, ей до сих пор не удавалось избавиться от ощущения удушья. — Ндаа, — выговорил Кэл, вложив в короткий протяжный слог столько сарказма и недоумения, что хватило бы на длиннющую тираду, не поверив Фостер ни на йоту. Аккуратно держа карточку за обрезы, Кэл поднес ее к лицу, прочитав вслух, — Майки, — заинтересованно хмыкнул, — Джилл, кто это? — Никто, — излишне небрежно и поспешно ответила Джиллиан. Прерывисто вздохнув, стерла кончиками пальцев слезы со щек, шмыгнула носом и повторила с нажимом: — Никто, — при этом она едва заметно приподняла плечо, на секунду задержав дыхание. Лжет и боится. Джилл не удалось провести Кэла. Она отлично знала этого «Майки». Кэл восхитился способностью Джиллиан так быстро взять себя в руки, ну или хотя бы попытаться сделать безразличный вид, ее откровенной ложью и тем, как она поспешно, но ловко спряталась под фальшивую маску облегчения, «закрываясь» от него. В миллионный раз пожалев, что ему так сложно «читать» по лицу Джиллиан, особенно сейчас, когда она напряжена, и не смотря на волнение «держит лицо», а желание узнать подробности о таинственном «Майки» жгло внутренности Кэла и терзало мозг. Но придется немного перетерпеть. С сожалением кхекнув, он все же попридержал натиск. — Возьми, — вытащив из кармана, Кэл протянул Джиллиан белоснежный носовой платок. — Надо же, — она с искренним удивлением повертела его в руках, — Не предполагала, что в кармане твоих штанов может храниться такое чудо, — говорить о чем угодно, лишь бы вытравить из памяти сиплое дыхание Майки, его невнятное бормотание, переходящее в визг. Но все ее старания выглядеть спокойной остались безуспешными, голос звенел и вибрировал на непривычно высокой ноте. Отвернулась в сторону, высморкалась и скомкала платок в кулаке, — Выстираю и верну в первозданном виде, — одарила Кэла милой улыбкой, но ее взгляд остался ледяным, застывшим. — Чем плохи мои штаны? — Кэл недовольно выпятил губы и, взмахнув рукой, описал кистью круг возле лица Джиллиан, подался вперед, нависая над ней, — Но, Джиллиан, — его указательный палец замер у нее перед носом, — Не пытайся сменить тему. Бесполезно. Я от тебя все равно не отстану. Кто такой этот Майки? Почему он послал тебе фиалки? Прелестные цветочки, такие же украшают твой кабинет. И глянь, как небрежно и безжалостно ты обошлась с ними. Что за бурная и странная реакция на подарок? В связи с чем, такой всплеск негативных эмоций? — Лайтман широким жестом обвел рукой комнату, указывая на мини — разгром, учиненный Фостер. — Еще мгновение и ты бы располосовала мне лицо ногтями. Обрушившиеся на нее вопросы Кэла, заставили поежиться и набрав в легкие воздуха, Джилл невольно сжала руки в кулаки, но в ту же секунду опомнившись, разжала пальцы, вцепляясь в мягкий край дивана. Сердито глянула на Кэла. Она не знала ответы на некоторые вопросы, и не могла понять, почему повела себя неадекватно, закатив истерику без особой на то причины. Белоснежный прямоугольник картонки с серебристым тиснением, оказавшись у нее в руках, лишил ее самообладания. Именно такие изысканные, напечатанные по спецзаказу карточки, всегда прикладывал Майки, даря ей очередной невинный подарок. Неужели из-за этого сходства? По прежнему избегая смотреть Кэлу в глаза, она все же удостоила его ответом. — Ты что не понимаешь по по-английски, Кэл? Могу перевести на французский. Ты не слышал, что я сказала. Никто! — Джилл немного повысила голос, уверенным жестом отталкивая руку Кэла, и недовольно морщась, отстранилась. — Сколько раз просила не тыкай мне пальцами в лицо. Джилл слегка тронула ладонью Кэла по запястью, а он едва не матюгнулся — ее рука была ледяная и влажная, краткое касание оставило на коже липкий след. «Да она же едва сдерживает себя, чтобы не поддаться панике». — Угу, так я и поверил. У тебя до сих пор дрожат руки, а лицо? С таким и в гроб положить стыдно. ***** — Паап, — Эмили потянула отца за рукав. — Эм! — он нахмурился и внимательно глянул на дочь, она не проронив ни слова и не шевелясь, все это время сидела по другую сторону от Джиллиан, забившись в угол дивана и держа на коленях яркий пакет, в который были упакованы фиалки. — Пап! — случайно заглянув внутрь пакета, Эмили заметила на дне сложенный вчетверо лист бумаги и решила, что это неплохой вариант отвлечь отца на себя, дав Джиллиан временную передышку от резких и требовательных вопросов неугомонного доктора Лайтмана. — Пап, там записка или письмо, — хрипло и немного испуганно проговорила девушка, — тыкая безымянным пальцем куда-то в пол, однако в ее взгляде хорошо читалось любопытство. — Оставь, все как есть милая, — Кэл указал рукой на пакет и посмотрев на Джиллиан скорчил недовольную гримасу, — Эм, принеси с кухни мой телефон. — Сейчас, — Эмили осторожно, словно боясь обжечься, положила пакет на диван, с опаской глядя себе под ноги, обошла горку земли и глиняных черепков, и унеслась из гостиной. — Джилл, все очень серьезно, — Кэл сжал между ладоней руку Фостер, легонько поглаживая подушечками пальцев тыльную сторону ее забинтованной кисти, касаясь обнаженной кожи, — Вероятно, этот «никто» убил четырех женщин, одна из них сущий ребенок. Восемнадцать лет, как Эмили. — Мммм… так… вот, — ей потребовалось несколько секунд для осмысления полученной информации, — Бессмыслица! Он не мог никого убить! — Джиллиан выхватила руку у Кэла, раздраженно закатила глаза и вскочила на ноги, — Не мог! — она всплеснула руками и сжала ладонями виски, — Он сам мертв более пятнадцати лет. — Кто он? — не отступал Кэл. — Не важно, — Джиллиан неуверенным шагом пересекла гостиную, и остановилась около «французского окна», перекрестив руки на груди, привалилась плечом к стене, уперлась лбом в прохладное стекло глядя в темноту, — Я не хочу об этом вспоминать, — она почти выкрикнула последние слова и, спохватившись, понизила голос, — И уж тем более что-то объяснять тебе или кому-то еще. Это мое личное дело. Мертвые не убивают, — добавила она, но фраза отчего-то прозвучала неубедительно. — Думаю, при сложившихся обстоятельствах это уже перестало быть только твоим личным. Ты помнишь, я говорил, что снова ввязался в одно дело, согласившись работать с ФБР. — Да, — безэмоционально ответила Джилл, кивнула, но так и не повернула голову, по-прежнему глядя в окно, — И не пожелал объяснить причины вновь вспыхнувшей любви к федералам. Пропустив мимо ушей последние слова Фостер, Кэл продолжил: — Симпатичного латиноса с трусиками, что навещал тебя в больнице? — Помню, — в тихом голосе Фостер появились нотки интереса или скорее недоумения, — Вы оба задавали мне странные вопросы, ходили кругами, отмалчивались, что-то скрывали и подозревали в неизвестных мне грехах, — она оттолкнулась от стены и сердито уставилась на Кэла, — Ты мне объясняешь все подробности, и больше никаких уверток и скрытия информации. И возможно после, я решу есть ли смысл ковыряться в моем прошлом и рассказывать о Майкле, — произнося имя, Джиллиан не удержалась и брезгливо передернула плечами. — Отлично, — Кэл взмахнул рукой, изобразив утвердительный жест, — Договорились, — он взял айфон у вернувшейся в гостиную Эмили, и жестом приказав ей сесть в кресло, скользнул пальцем по экрану, нашел нужный номер и нажал кнопку вызова. Ответили после первого гудка. Лайтман хмуро глянул на Джиллиан и, не прерывая с ней зрительного контакта, проговорил: — «Наш друг» дал о себе знать, — его голос прозвучал саркастически, прослушал ответ и добавил: — Да, все именно так. Облажались по полной программе. И не надо оправдывать тупость своих сотрудников, — он презрительно хмыкнул, — В этот раз есть записка, — зло поджав губы, кивал в такт словам собеседника, — И даже имя. Джилл, как фамилия твоего «никто». — Беллами, — едва слышно проронила она, не став противиться. Джиллиан давно не видела Кэла настолько серьезным и напряженным, его обычно подвижное лицо сейчас походило на застывшую маску, лишь подрагивали уголки губ и туда-сюда ходили желваки на скулах. — Майкл Эдвард Беллами, — повторила она и невольно поежилась, по позвоночнику побежали ледяные мурашки страха, и вновь как в ту ночь появилось желание бежать. Бежать как можно дальше. Кэл повторил имя, сморщился, ему явно не нравилось сказанное собеседником. Досадливо щелкнул пальцами. — Ладно. Они уже выехали? Да, нужно будет снять отпечатки у моей дочери, — нахмурился и добавил: — Ждем, — отключился и бросил телефон на журнальный столик. — Эти идиоты прохлопали доставщика, позволив ему войти в дом. Дерьмовые тупицы. И еще приплели Эмили, решив, что курьер ее друг. Оказывается, на него была одета точно такая же куртка, как на молодом человеке, сидевшем за рулем «бьюика». Он, не «бьюик», а юноша чмокнул мою дочь в щечку, проводив до двери, — набычившись, Кэл уставился на Эмили, требуя объяснений. — Это жених Хелли, — фыркнула Эмили, в августе у них свадьба, — понимая, что отец не верит ни одному ее слову, она закатила глаза и, уперев руки в бока, подалась вперед прищуриваясь, — Я могу позвонить Хелли и ты поговоришь с ее мамой. Да!!! — она, согнула руки в локтях и раскрыв ладони, стала тщательно их рассматривать. — Ззачем, отпечатки? — заикаясь, спросила Эмили, вскочив на ноги, — Что происходит, пап? Мне делается как-то страшно. Дочь ничуть не хуже отца умела уходить от опасных для нее тем. Зная подозрительность и недоверчивость своего отца, расспросы о мальчике, чмокнувшем ее в щеку, по мнению Эмили, были более рискованным, нежели разговор об отпечатках пальцев. Кэл внимательно посмотрел на дочь, она была подозрительно серьезна и внимательна, глядя на него честным и заинтересованным взглядом. — Ничего страшного, милая, — ободряюще улыбнувшись, Кэл решив провести более тщательный допрос о поцелуйчиках в более подходящей ситуации, — Ты же хватала пакет и цветочный горшок, оставила следы своих пальчиков. — Понятно, как в кино, меня надо исключить из числа подозреваемых. — Так точно, — Кэл перевел взгляд на Джиллиан, затем на разбросанные по ковру черепки горшка, землю и поникшие, с отломанными соцветиями фиалки. С минуты на минуту должны были приехать агенты ФБР. — Присядь, Эм, что ты торчишь посреди комнаты, будь внимательна и просто слушай, — он посмотрел на Фостер, — Я считаю, что вы обе должны быть в курсе происходящего. Я расскажу кратенько. ФБР предложило мне подключиться к одному запутанному делу, достопочтимый Бэрнард Дилан, — как обычно, с явной издевкой, Кэл произнес имя на английский манер. — Бернард, — машинально поправила его Джиллиан, ставя ударение правильно. — Неважно, мне так нравится, — отмахнулся Кэл, — Собственной персоной явился к нам в офис и рассказал об орудующем в городе убийце, — Лайтман, взмахнув руками, соединил выпрямленные указательные пальцы, — Согласно предоставленным уликам, получалось, что некто убивает женщин похожих на Джиллиан, и следующей на его повестке дня должна стать доктор Фостер. Я не смог отказаться от предложения, поучаствовать в охоте на маньяка. Одна характерная деталь, — Кэл уставился в посеревшее лицо Джиллиан, — Он сперва душит, затем сворачивает женщинам шеи, и надевает на жертву свадебное платье. Причем следов сексуального насилия нет. Эмили, вытаращив глаза, тихо ахнула, откинувшись на спинку кресла, а Джиллиан, не давая отчет своих действий, сглотнула и инстинктивно вскинула руку, поднося ее к горлу. Но тут же резко опустила, потерев ладонью по бедру. Ей вдруг не стало хватать воздуха, как в ту ночь, когда цепкие и липки пальцы Майкла пережали ей шею. Он и не пытался овладеть ею, просто душил. Со звериным сладострастием. Кэл ругнулся про себя, отметив этот незавершенный жест и бешеное биение жилки на шее Джиллиан. «Неужели она уже испытала нечто подобное?» — Мммамочки, — прошептала Эмили, прижимая ко рту ладони. — Но причем тут Джиллиан? — глаза девушки наполнились слезами. — А этот вопрос придется задать многоуважаемой доктор Фостер, — с нажимом проговорил Кэл. Как не хотелось ему пожалеть Джиллиан, подойти к ней, обнять, прижать к себе, прошептать успокаивающие слова, пообещать, что все обязательно будет в полном порядке, он понимал, что должен быть жестким, не время для сантиментов. Охи и ахи придется оставить на потом. -Но… — Джиллиан сердито сомкнула губы, как и ожидал Кэл, она явно собираясь дать отпор, но лишь наклонила голову, ее волосы мягкой волной упали вниз, скрывая лицо. Фостер нетерпеливым жестом вернула их на место, разворачиваясь в сторону Кэл, — Этого не может быть. Не может. Не может! — в отчаянии повторила Джиллиан. — Не может, — она запустила пальцы в волосы, стискивая ладонями виски и медленно сползая по стене. — Вот дерьмо, — Кэл успел вскочить с дивана и, придержав Джиллиан за талию, усадил в ближайшее кресло. — Я в порядке, — она с судорожным всхлипом оттолкнула Кэла. — Вижу, — саркастически подтвердил он. — Ничего ты не видишь, — огрызнулась Джилл. — Не сомневайся. Вижу. Может, теперь поговорим, и ты расскажешь, кто он этот Майки. И почему при упоминании о свадебном платье ты была готова рухнуть мне под ноги. — Прекрати, у меня всего лишь закружилась голова, — отмахнулась Джиллиан, а в ушах зазвучал ласковый, но требовательный голос: «Надень, оно же великолепно!», — с придыханием шептал в тот вечер Майк, буквально всовывая ей в руки упакованное в хрустящий целлофан нечто воздушное и кружевное. — Я жду, — напомнил о себе Кэл. — Хорошо, — внезапно уступила Джиллиан, произнося «убитым» голосом и еле шевеля губами. Ее кожа покрылась липким потом, как тогда, когда Майк нежно водил пальцами по ее шее, оголенным плечам, спускался в ложбинку между грудей туго стиснутых корсажем, от каждого прикосновения внутри все сжималось, волнами накатывала тошнота, а она старалась улыбаться, давя все возрастающую брезгливость. — Хорошо, — Джиллиан, опустила голову и обхватила себя за плечи, судорожно сжимая вцепилась в ткань спортивного костюма, надетого на ней, и надолго замолчала. Через пару минут размышлений, она вздохнула, облизнула и прикусила нижнюю губу. — Что произошло? — напомнил о себе Кэл. — Майкл, — начала было Джиллиан, но вновь затихла. — Письмо. Я думала, что письмо… — вырвалось у нее, Джиллиан сглотнула и переплела пальцы, хрустнув суставами, — Думаю, стоит начать с письма. Скорее записка, вложенная между конвертами дневной почты. Странная, со словами любви, больше похожими на угрозу. Я его даже не дочитала, решив, что это чья-то злая шутка, — растерянно и удивленно посмотрела на Кэла, не в состоянии сдержать слез, — Но чтобы там не было — это не Майкл. Я отмела эту мысль сразу. Кэл едва сдержал матерную тираду, готовую сорваться с языка, оказывается, Фостер получила письмо, о котором он ничего не знал. Решив следовать за ее мыслями, он понимал, что сейчас трезво и логически рассуждать для Джиллиан крайне сложно, а потому достаточно спокойно предположил: — Возможно это кто-то, кто очень хорошо знал его, кому он рассказал подробности ваших отношений. — Не было никаких отношений, — Джиллиан посмотрела Кэлу в глаза и тут же отвернулась. Черт, она в чем-то винит себя. — Майкл напридумывал себе черти знает что, решив, что я его невеста, — выпалила Джиллиан, обхватывая себя за талию, пытаясь унять бьющую ее крупную дрожь. — Я ко всему относилась, как к шутке, пока он… — пытаясь успокоиться, она потерла лицо руками, словно надеясь, что так защитится от паники, — Не могу спокойно говорить об этом. Не могу говорить, прости Кэл, — ее голос дрожал как от разочарования, так и от страха. «И было бы легче, — подумала Джиллиан, — Чувствовать что-нибудь еще, кроме страха и отвращения — что угодно». — Но я ничего не в состоянии с этим поделать, — невнятно бормотала она. — Я никак не могу в этом разобраться, определить происходящее. То, что ты сказал, об убийствах, — беспомощно произнесла Джилл, — Я не знаю, что делать. Кэл взял руки Джиллиан в свои. В этом прикосновении была не только поддержка, но и тихо бурлившая досада. Из ее слов он понял достаточно, но все равно ее признания не давали ответов на многое. И главное, почему последней жертвой оказалась юная девушка? У Кэла снова возникли сомнения, он считал предположение ФБР ошибочным, будто бы смерть Тиффани просто указывает на то, что убийца появился из прошлого Фостер. А выбрал он ее чисто из-за внешнего сходства с молоденькой Джиллиан. Слишком примитивно. Не в духе «жениха». — Что за письмо, о котором, ты упомянула? Почему ты не говорила мне этого раньше? Почему ты ни разу не дала понять, как сильно тебя это расстраивает? — Так, ерунда, — она махнула головой, выдавив улыбку, — У нас было крайне сложное дело. Я сперва о письме забыла, сунула его в папку с документами, а прочитав, разозлилась, не придав особого значения. Какой-то идиот признавался мне в вечной любви, называя меня Ли… — голос Джиллиан сел. — Не пытайся обмануть меня, ты догадалась, кто мог прислать тебе это письмо. — Мелькнула мысль, но я посчитала ее абсурдной. Майки? Ну, разве что из могилы, — Джиллиан положила руку на руку, круговыми движениями пальцев поглаживая запястье, она успокаивала себя. — Так что, ты плюнула на него, разорвала и выкинула в мусорку? Притворилась, для тебя все это так, ерунда?! — внезапно разозлившись, Кэл шлепнул обеими руками себя по бедрам. — Это же чушь Джилл! Да? Мелочь, твой бывший поклонник, внезапно ожил и пишет тебе любовное послание. Угрожает вернуться и отомстить. Так. — Нелепица, правда? Но я не видела никакой причины для беспокойства! — огрызнулась Джиллиан, — Мертвые не воскресают, — прикрыв глаза, она ждала, пока ее нервы немного успокоятся. — Я думала, что смогу справиться сама. Я хотела справиться сама… Я узнавала в клинике и мне подтвердили, что он погиб во время пожара. Кэл закатил глаза, отдуваясь. Всплыла клиника и как дополнение к ней — пожар. Снова пожар. «Клиника и пожар немного позже, сначала я должен разобраться с письмом». — Скажи ты о письме, все могло бы быть иначе. — Сомневаюсь, — качнула головой Фостер, — Ты не веришь своим словам. Я слышу неуверенность. Что изменилось бы? Сумасшедший убийца был бы пойман заранее? Ты бы помчался в полицию и сунул им под нос бумажку со словами признания в любви и предупреждением от какого-то психа, чтобы его ждали. Он вернулся! Да тебя бы просто подняли на смех. Кэл пожевал губами, в какой-то мере вынужденный согласиться с доводами Джиллиан. Только ясновидящий смог бы привести к одному знаменателю письмо и первую жертву. Связи между ними не было, даже косвенной. Но все же имело смысл прочитать, что же там настрочил давний поклонник Фостер. Или тот, кто под него косит. — Когда ты его получила? — Оно пришло незадолго до Рождества. И собственно говоря, с каких это пор я должна показывать тебе свою личную почту?! Ради чего? Ради твоих красивых глаз? — она прикусила нижнюю губу, замолчав на несколько секунд, язвительно ухмыльнулась, — Зная о твоем особом пристрастии к моим поклонникам, если бы я рассказала тебе о нем, то ты бы вытряс из меня всю душу, — она горько усмехнулась, — Хотя в то время ты был занят немного другим. И вероятнее всего посоветовал бы не паниковать. Не так ли, дорогой? Она весьма ловко сместила акцент разговора, уводя его в сторону, без колебаний переходя на личности. Но как же она была права. Как же превосходно она его знала. — Проклятье, Фостер, ты же отлично знаешь, что для тебя у меня всегда найдется время. Независимо от моих пристрастий. — Возможно, — она приподняла бровь и сжала губы в одну линию, — Но судя по твоему поведению… — Давай оставим в покое мое поведение, — но заметив промелькнувшее на лице Джиллиан презрение, исправился, — Признаю, — развел руками, — Я вел себя… — он пожевал губами, пытаясь найти наиболее подходящее определение. — Не совсем вежливо, — выручила его Джиллиан. — Письмо в нижнем ящике моего рабочего стола. Белый узкий конверт без подписи. Неожиданно ощутив глухое бессилие, Фостер на долю секунды прикрыла глаза, признавая, что за прошедшие полгода она постоянно возвращалась к этому чертову письму, разглядывала и запихивала как можно глубже между бумаг. А Майкл приходил к ней в ночных кошмарах, вернувшихся в ее сны, после долгих спокойных лет. — Было, — сокрушенно проговорил Кэл, вспоминая какой разгром он учинил в ее кабинете в поисках семейной фотографии Фостер. — А куда оно могло исчезнуть? — напряглась Джиллиан, — Нет! Кэл, ты не мог так поступить, шариться в моих личных вещах пока я отсутствовала?! — накатившее бешенство придало ей сил. — Пришлось, — он поджал губы, — Искал нечто важное для расследования. — И что же? — она жаждала его придушить. Впрочем, далеко не в первый раз и однозначно не в последний. — Кэл! — Фото, где ты в обнимку с Алеком. Не мог вспомнить, что написано на обороте. — А какое отношение эта надпись могла иметь к… — она запнулась, — К убийствам? — Дата вашей свадьбы. Все убийства происходили одного числа. Четырнадцатого. — Одиннадцатого, — удивленно вскинула брови Фостер, — Мы с Алеком поженились одиннадцатого. А на фотографии указана дата съемки. — Получается, что четырнадцатое число не имеет отношения к… — О, Боже, — прошептала Джиллиан, сжимая кулаки, и потрясла головой. Имеет, — она, прижала руки к груди и замолчала, скользя невидящим взглядом поверх его головы. — Что? Джиллиан, проклятье. Не молчи. — Это дата его рождения. Любимое число. И по его разумению, все важные события обязаны происходить в этот день. Например, он распланировал свою и мою жизни на пять лет вперед, наше венчание он назначил на четырнадцатое августа. Это дата его появления на свет. И в этот же светлый день, — Фостер говорила с отвращением, ее голос проседал и дрожал, — По его представлениям должна родиться новая семья. Чтобы получился двойной праздник. Четырнадцатое августа. Ненавижу этот день. — Фостер, больше не имеет смысла отрицать, что Майки имеет отношение ко всем убийствам. Даже если он мертв, как ты считаешь? — Минуточку, — Джиллиан, нахмурилась и помахала перед собой руками, — Мы уклонились от темы, и не обвиняй меня, я поступала так, как считала нужным. Я ни о чем не могла догадываться. Презирая себя за то, что приходилось оправдываться. Она опять повернулась к окну, не в силах справиться с ощущением, что из темноты, все увеличивая скорость, на нее катится снежный ком и вот-вот наступит момент, когда стекло ограждающее ее от беды, разлетится вдребезги, а вместе с ним и ее жизнь. — Джилл, расслабься, — Кэл потер ладонью ее окаменевшую спину. — Главное, что теперь у следствия будет весомая зацепка. Имя. — Оно ничего не даст. Приведет к могильной плите. А на счет его знакомых… — Джилл даже не постаралась сдержать негодующее фырканье, — Они психи. Майкл погиб на пожаре в частной психиатрической клинике в Нэшвилле. — Охренеть! — вырвалось у Кэла, — То, что творит «не Майкл» достойно самого извращенного психопата. Агенты ФБР и уже потопали по следам Майкла Беллами. Я правильно назвал его имя? Джиллиан кивнула. Она до сих пор не могла привести мысли в порядок, синхронизировать прошлое и настоящее. Ее сознание отказывалось воспринимать и связывать убийства, о которых рассказал Кэл и ту давнюю историю, происшедшую с ней в спальне Майкла. Если он мертв, то зачем кому-то еще преследовать ее, желая смерти. Джиллиан не хотелось втягивать и особенно посвящать Кэла в свое прошлое. Тем более — это были одни из тех воспоминаний, что хочется напрочь выкинуть из головы, позабыть, как жуткий сон и никогда не возвращаться на место событий. У нее не было никого ближе Кэла, но видимо в жизни любого человека, есть моменты, о которых не стоит знать даже самому близкому. — Правильно, — ее голос дрогнул от удивления и боли. — Кэл я не хочу, — умоляюще проговорила она. — Поздно, милая, тебе придется поделиться своим прошлым не только со мной, но с агентами ФБР. То, что случилось с тобой в юности, перестало быть твоим личным. Оно здесь и сейчас и очень опасно. К сожалению. Будет больно. Неприятно. Но необходимо. Кто-то убивает ни в чем неповинных женщин. И мне бы не хотелось, чтобы следующей стала ты, Джиллиан. — Я не собираюсь скрывать… — она обреченно вздохнула, — Если я должна вывернуть душу наизнанку, выверну. — Но именно это ты делала. Скрывала. Это несправедливо по отношению к ним, Джилл. Как и… — резко оборвав фразу, он не договорил «ко мне». Кэл грязно выругался, перед его глазами внезапно возникли образы убитых женщин в белоснежных платьях. Но Джиллиан ни в чем не виновата, — Извини, — его голос звучал мягко, но напряженно. — Нет, теперь уже не останавливайся, — неожиданно холодно проговорила Джиллиан. — Договаривай до конца. Как что? — Ладно, — Кэл набрал в легкие побольше воздуха. Они дружили уже больше десяти лет. Можно было надеяться, что их дружба выдержит и эту бурю. — Несправедливо с твоей стороны скрывать от меня. — Не понимаю, что ты имеешь в виду? Я пропустила нечто важное? Вернее ты не посчитал нужным посвятить меня в свои ЛИЧНЫЕ дела. Так, Кэл? То, что он хотел сказать, шло в разрез со всем их разговором и не имело отношения к убийствам. Но вероятно это признание поможет Джиллиан довериться ему и перестать скрытничать, прятаться от него. Она знала, что всегда может надеяться на его поддержку и помощь, как друга, напарника, но в сложившихся обстоятельствах она должна знать о его чувствах. Независимо от того, что произошло в ее прошлом. Джиллиан видела, как Кэл борется сам с собой, собираясь сказать ей что-то очень важное, он сидел на корточках рядом, поглаживая ее руку. Но у нее перед глазами совершенно не кстати вставали иные картины. Кэл с нахальной ухмылкой на лице, самодовольно шагающий по игровому залу в казино. Кэл измученный и, спящий у нее на диване, или хохочущий, когда она вылила на себя бутылку молока. Нежный и ласковый, укладывающий ее обессиленную от слез на кровать. Мрачный, с колючими глазами, вернувшийся после какого-нибудь нового несчастья. — Джилл… В дверь позвонили. Фостер невольно дернулась в кресле, вскинула руки и чуть подаваясь вперед, вцепившись в подлокотники замерла, готовая сорваться с места. — ФБР, — буркнул Кэл, он так и не успел сказать признание, оно застряло где-то в горле, он лишь положил свою ладонь на руку Джиллиан, легонько сжав, как бы говоря «все будет в порядке». Оперся на стоящий рядом стул, и с трудом распрямился, потирая поясницу. «Он всегда был рядом, — вдруг поняла Джиллиан, — Всегда!», — и с нежностью посмотрела Кэлу в спину, сутулясь больше обычного, он торопливо шагал к выходу. Вдруг, словно почувствовав ее взгляд, он повернул голову и, сжав губы в полуулыбке, кивнул. ***** Через минуту вместе с Кэлом в гостиную вошли двое. Молодого смуглого мужчину, облаченного в идеально сшитый костюм-двойку, Джиллиан признала моментально — специальный агент ФБР Луис Мартинес. Рядом, почти касаясь его плеча, аккуратно переступала незнакомка, обутая в изящные лодочки на низком каблучке. Худенькая с задорной мальчишеской стрижкой, она казалась очень юной. Ее миловидное личико раскраснелось и, не смотря на любопытство, горящее в карих, широко расставленных глазах, она сохраняла жутко серьезный и даже неприступный вид. Одну руку девушка сунула в карман джинсовой ветровки, другой рукой в белой латексной перчатке уверенно держала объемный пластмассовый чемоданчик с хитроумными замочками на боках. Мартинес, хвалясь безупречными зубами, широко улыбнулся и приветственно кивнул Джиллиан, окинув ее откровенно восхищенным взглядом. Не смотря на выучку и профессиональную невозмутимость, ему оказалось не по силам скрыть свои эмоции. Кэл скривился, без труда прочитав по лицу Луиса все нюансы этого далекого от служебного интереса, но не стал озвучивать свое мнение, лишь отметил, что Джиллиан осталась равнодушной, никак не среагировав на его призывную улыбку, скорее всего, она ее даже и не заметила. Даже в этой нетривиальной ситуации, Фостер каким-то чудом ухитрилась выглядеть безупречно и элегантно. Далеко не новый и слегка измятый, но очень уютный на вид, серо-стальной домашний костюм из ворсистой фланели, свободно облегал фигуру, не позволяя рассмотреть лишнего, но и не оставлял широкого простора для фантазии. Тапочки-зайцы Фостер сбросила еще сидя на диване, и теперь они сиротливо валялись рядом с ним, глядя в разные стороны голубыми глазками-пуговками. На первый и неискушенный взгляд, Джиллиан спокойно сидела в кресле, соединив между собой босые ступни и плотно сдвинув колени, опустив на них ладони. Кэлу хватило мимолетного взгляда, чтобы понять, какова степень внутреннего напряжения Джиллиан, он едва устоял от желания подойти к ней и придержать за плечи, чтобы ее не снесло с кресла эмоциональным взрывом. Быстро облизнув губы, и не меняя положения тела, она чуть вздернула подбородок, расправила плечи и с легким вызовом глянула в лицо ФБРовца. Кэл облегченно выдохнул: умница, она сильная, она справится. — Добрый вечер, агент Мартинес, — чуть хрипло поздоровалась Джиллиан, продемонстрировав отличную память на имена, — У вас есть какие-то вопросы ко мне? — изящным жестом она отправила прядь волос за ухо, изобразив вежливую улыбку, но взгляд ее серых глаз, чуть-чуть припухших от недавних слез, остался настороженным и слегка испуганным. — Не сегодня, — ответил Мартинес с плохо скрытым сожалением, — Если можно, я побеседую с юной леди, — он повернулся в сторону Эмили, — Ведь это вы разговаривали с мальчишкой — курьером, и взяли у него пакет? — Да, — сохраняя прохладную вежливость, ответила Эмили, но по тому, как она немного отвела назад плечи, выпячивая грудь, и приподняла уголки губ, Кэл понял, что симпатичный ФБРовец ей понравился. Впрочем ничего удивительного в этом не было, такие красавчики могут легко обаять не только неопытную девушку, но и искушенную даму, которая обязательно задержит на нем изучающий взгляд. Кэл симпатизировал Луису, без всяких «но». За несколько недель совместной работы по делу, молодой кубинец полностью «раскрылся» перед ним. Его внешний холодный и пренебрежительный лоск, совершенно не соответствовал внутреннему содержанию — он был добрым и сочувствующим, спокойным и чувствительным. В отличие от Таннера. Не смотря на то, что обаяшка Дин легко преодолел многочисленные психологические проверки и тесты, как бы случайно предложенные ему, так и не смог убедить Кэла в том, что его нутро столь же светлое, как и его внешний облик идеального агента и защитника слабых. Кэл не ощущал к нему особой приязни, в конце концов, объяснив свою антипатию простой ревностью. Луис хоть и выказывал свою заинтересованность Джиллиан, но так и не позволил себе ничего более серьезного, чем восхищенный взгляд или улыбка. А Таннер… Его признания Кэл постарался не вспоминать, чтобы лишний раз не испытывать желания врезать по привлекательной мордашке. Мартинес и Танер были идеально подобранной парой агентов. Представителей своего пола они раздражали красотой и изысканной вежливостью, а женщин тем же привлекали, отлично зная, что эмоциональная нестабильность ослабляет защитные механизмы человеческого индивидуума. Кэл немного удивился, встретив на пороге Мартинеса, он ожидал, что приедет Дин Таннер. За время болезни Фостер, у Лайтмана сложились с ним достаточно близкие отношения, но ни в коей мере не дружеские. И не смотря на никуда не девшуюся антипатию, и настороженность, Кэл проникся к Дину уважением. Частенько пренебрегая служебным положением, он совершал рискованные действия, помогая ему. Существовало достаточно мест куда не получалось войти, распахнув дверь пинком ноги, и получить требуемое при помощи нахальства и беспринципности, а удостоверении агента ФБР оказалось великолепным подспорьем, отмыкая самые тайные и хитроумные замочки. Отсутствие Таннера выглядело странным, он не упускал любого случайно подвернувшегося момента, чтобы не повидаться с Джиллиан. То и дело шныряя по больнице, он заглядывал в палату к Фостер и оставлял так бесившие Кэла миленькие подношения: цветочки, конфеты, шоколадки, тут же перекочевывающие при активной помощи Кэла, в карманы медсестер. А с цветами приходилось мириться. — Вы допросили посыльного? — не дав раскрыть рта Мартинесу, сразу же задал вопрос Кэл, стоило агенту присесть напротив Эмили. — Пустышка, — тот недовольно дернул плечом, — Мальчишка работает в службе доставки. Ему вручили пакет, назвали адрес. Кайл Хармон, студент Джорджтауна, подрабатывает по вечерам. — Фирма. — Цветочный салон-магазин на Пенсильвания — авеню. Все данные на клиентов и заказы у главного менеджера. Мобильный не отвечает, дома его нет. Придется ждать до утра, — Мартинес повернулся к пришедшей с ним девушке, — Стеф, собери все и упакуй. Хотя вряд ли мы найдем в этом мусоре что-то полезное. — Эмили, — Кэл представил дочь, — Она получила пакет и «наследила». — Не страшно, — обворожительно улыбнувшись, Луис вытянул из кармана своего темно-серого стильного пиджака хирургические перчатки телесного цвета и со звучным шлепком натянул их на руки, пошевелив длинными пальцами. Эмили хихикнула в кулак, но тут же исправилась, приняв чопорный вид. — У нас есть симпатичный приборчик — пара минут и всего будет готово. Ваша дочь не задерживалась полицией? — Они лишь заперли меня в «клетку», отпечатки не снимали, — Эмили опередила отца с ответом, сдержанно улыбаясь и протягивая ладошку Мартинесу, — Это не больно? Кошмар, Кэл насупился сверля взглядом дочь, она во всю кокетничала с Луисом. — Здесь записка, — Стефани сунула свой аккуратный носик в пакет, и двумя пальчиками, вынула сложенный листочек, протягивая Луису. Он развернул и совсем по детски шевеля губами, пробежав глазами текст, состоящий из нескольких строчек, нахмурился. Выразительно, с чувством Мартинес прочитал вслух: «Ли, помнишь, мы мечтали о дочке. Ты уже видела ее фото. Она выросла и превратилась в прелестную невесту. Ей очень идет платье, которое я придумал для тебя. Ли. Любовь моя. Ты же знаешь, что я вернулся». — Тиффани, он имеет в виду Тиффани, — Луис потряс в воздухе листочком, оглядел его со всех сторон. Потер между пальцами бумагу, посмотрел на свет, — стандартная писчая бумага, письмо напечатано на принтере. Краска свежая. Это пока все что можно сказать. Подробности выяснят криминалисты. — Думаешь, что он оставил пальчики? Или потожировые следы? — с сарказмом спросил Кэл. — Сомневаюсь, — Луис мотнул головой, — доктор Фостер, вам что-нибудь говорит содержание записки. Какие-то предположения. Платье. Он упомянул платье. Дочку. — Пока мне сложно сообразить, — пожала плечами Джиллиан, стараясь выглядеть спокойной и уверенной, хотя на самом деле, ей хотелось вопить от бешенства и злости. Забиться в самый темный угол от страха, сводящего судорогой мышцы. Она должна подумать, разложить все по полочкам и определить, что из ее истории с Майком следует рассказать ФБР. Понимая ужас происходящего, ей не особо хотелось вытряхивать на свет все до мелочей. — Агент Мартинес, — Джиллиан позвала Луиса, — Я предполагаю, даже уверена, что предназначенный мне подарок заказан в магазине той самой Тиффани. Убитой. — Почему? — удивился Луис, — По вашему мнению есть связь. — Есть, — нервно жестикулируя, Фостер привстала в кресле, — Мне сложно передать свои ощущения словами. Я почти убеждена, что Майки каким-то образом замешен во всех четырех, — она вопросительно вскинула голову, Луис кивнул, — Убийствах. Он отличался весьма своеобразным образом мышления. И текст записки, прилагающейся к фиалкам… — Вы говорите как психолог, оценивая его с профессиональной точки зрения. — Нет, — Джиллиан скривила плотно сжатые губы в моментальной улыбке, — Как человек долгое время общавшийся с ним. — Интуиция? — Нет. Это выглядит так, словно мы все складываем пазлы, но лишь мне доступны отдельные фрагменты. Я должна подумать. Извините. Я могу уйти. — Да конечно, — Луис кивнул, — не смею вас задерживать, — неуклюже повернувшись к своей напарнице спросил: — Стеф, как у тебя дела? — провожая восхищенным взглядом уходящую из комнаты Фостер, сочувственно качнул головой и окликнул, — Джиллиан, — она замерла, но головы не повернула, — До завтра. — Буду рада очередной встрече, — пробормотала Джиллиан и скрылась в полумраке, свернув на кухню. Кэлу очень не понравилась фамильярность, с которой попрощался Луис с Фостер. — Доктор Лайтман, — Мартинес поднялся на ноги, стянул и скомкал перчатки, пряча их в карман брюк. Вскинул руку, посмотрев на тускло блеснувшие хромированные часы, — Таннер уже в воздухе, он полетел в Нэшвилл, надеюсь, Дину удастся разузнать подробности о Майкле Беллами, и о причинах его содержания в психиатрической клинике, ну и о пожаре. Странно все как-то, — задумчиво добавил он, подтвердив мысли Кэла. ****** Проводив агентов ФБР, Кэл запер дверь и злобно щелкнул внутренним засовом. Эмили в гостиной наводила порядок — она уже смела в одну кучку остатки земли и, бросив на пол веник с совком, складывала плед, при этом с губ девушки не сходила едва уловимая задумчивая улыбка. — Эм! Плед выпал из рук Эмили, она подпрыгнув на месте и уставилась на отца, несколько раз беззвучно открыв и закрыв рот. — Эм, как приберешься, ступай спать. Уже поздно, — посоветовал Кэл, проходя мимо дочери, он приобнял ее за плечи и звонко чмокнул в щеку, — Не понимаю Эм, но мне почему-то не хочется ругаться. Эмили возмущенно закатила глаза. — Вообще-то, я у тебя очень хорошая девочка, — она шутливо толкнула отца в бок, — Джиллиан на кухне, пьет… — Проклятье, — Кэл не дослушал и чуть ли не бегом припустил в указанном направлении. — Ромашковый чай, — озадаченно договорила Эмили, глядя отцу в спину, он по пути сшиб и опрокинул стул и через секунду раздался вопль. — Фостер! Эмили пожала плечами в очередной раз решив, что не существует на свете более странных и непредсказуемых представителей человеческой расы, чем взрослые. Улыбнулась своей замысловатой фразе и тяжко вздохнув, подумала: «Неужели через несколько лет и она сама будет такой же странной и чуточку загадочной». Водворив стул на место, она сунула веник под мышку, половчее схватила совок с мусором и, осмотрев комнату внимательным взглядом, погасила свет. — Фостер! — Кэл с размаха ударился животом о край стола и, разведя руки, оперся ладонями о столешницу, подался вперед, впиваясь злым взглядом в Джиллиан. Она сидела верхом на стуле, поставив его задом наперед и опираясь грудью на спинку, держала перед собой, сжимая в ладонях, высокий керамический бокал с отколотой ручкой. Не поднимая головы, подносила его ко рту и звучно прихлебывала золотистый напиток. — Ты что творишь?! Вскинув голову, она с удивлением посмотрела на взбешенного Кэла. — В чем дело? — Ты что хочешь напиться? Ты подумала, как ты будешь выглядеть и чувствовать себя завтра на доп… — он кашлянул и исправился, — на интервью. Приоткрыв рот, Джиллиан моргнула и облизнувшись, едва сдерживая смех, спросила: — Напиться? Чаем? — и все же не удержавшись рассмеялась, правда ее смех звучал совершенно не весело. — Было желание, но я передумала. — Эмили, паршивка, — проворчал Кэл, отлепился от стола и, обойдя его, встал позади и чуть сбоку от Фостер, — А я уж подумал, что ты накачиваешься виски. — Плохо ты меня знаешь, — отшутилась Джиллиан, сделав еще глоток. — Как выяснилось, совершенно не знаю, в отличие от некоторых, — Кэл раздраженно взмахнул в воздухе рукой, заглядывая в лицо Джиллиан. — Не моя вина. Я по должности была обязана изучить твою биографию. Досконально, чтобы найти… — она вздохнула, — Мы об этом уже говорили, Кэл. И мне неприятно, тяжело и больно, от того, что я принимала участие в обмане. — Ладно, проехали. Милая, оказывается у тебя столько скелетов в шкафу, что мне делается страшно. Фостер я о тебе ничего не знаю, только официальная информация, которую можно найти в интернете. Окончила Принстон, получила ученую степень, была замужем, работала в реабилитационной клинике для трудных подростков, была штатным психологом Пентагона… Как не пытался Кэл говорить равнодушным тоном, но в данный момент его талант искусного лжеца не мог справиться с душащими его эмоциями. — Я даже не представляла, что ты настолько зол на меня. Дело не только в том, что я не сказала тебе про письмо, правда? — А ты как думаешь? За много лет работы, ей приходилось беседовать с дюжинами враждебно настроенных людей, но Джиллиан сомневалась, что кто-либо из них был менее сговорчивым, чем Кэл, с его особым отношением к человеческой сущности. Все люди лгут. — Не знаю, — ей на глаза набежали слезы, Джилл быстро смахнула их, — До сегодняшнего дня я никогда не разрешала себе об этом думать. Похоронив воспоминания глубоко в душе. Тебя устраивали отношения сложившиеся между нами, и мое прошлое не влияло на них. — Прошу, только не плачь! — Джиллиан услышала в его голосе тревогу и боль. — Постараюсь, — кончиками пальцев провела по влажной щеке, — Ты сам всегда называл меня плаксой, — она с трудом проглотив комок вставший в горле. Джилл давно раскусила Кэла, зная, что с помощью слез могла бы добиться от него всего чего угодно. И что потом презирала бы себя за это. — Я всегда думала, что смогу справиться с любым делом, если буду прилежно над этим трудиться, вкладывать в него частичку души. Все получится и станет идеальным, если я все внимательно распланирую и учту каждую мелочь. Поэтому я всегда составляла расписание и списки необходимых дел. Я мучила нас обоих тем, что воспринимала наши отношения как работу — пусть удивительную, но все же работу, с которой надо было справиться, — она говорила быстро и не могла остановиться. Слова сыпались друг за другом, и Джиллиан торопилась, чтобы успеть все сказать. — Кажется, я даже несколько самодовольно воспринимала все то, что происходило между нами. Мы так хорошо подходили друг другу, прекрасно понимали и слаженно работали, мне нравилось быть твоим другом, партнером… И только сегодня, я вдруг впервые поняла, как же плохо и неумело я все это делала. Я не лгала тебе. Никогда. Просто не говорила всей правды, да и ты не интересовался моей жизнью до нашего знакомства, — как ей хотелось сейчас увидеть его лицо, его глаза! — Ты знаешь, как я ненавижу допускать ошибки. А теперь вижу, к чему могут привести вскользь брошенные обещания. Я ошибалась, думая, что все — игра. А ты… — Да, знаю. Ты всегда стремилась достичь идеала. Оправдывая и находя объяснения всему, даже самому дерьмовому. Ты столько лет терпела меня. Прощала и мирилась с моим невыносимым характером. — Я любила тебя и верила в твою любовь. Всегда, и знала, что не смотря на гадости, что ты мне делал, на всю ту боль, что нарочно причинял, отталкивая и доводя до бешенства, стоит мне попросить о помощи, ты примчишься в любое время суток, независимо от погоды. Иначе бы меня не было здесь. — Джилл, ты ухитряешься видеть во мне то, о чем я сам и не подозреваю. — Допустим, — согласилась она, кратко вздохнув, — У каждого в жизни есть моменты, о которых не только не хочется вспоминать, но испытываешь очень сильное желание, чтобы их не было совсем. Как случайно приснившийся кошмар, уговариваешь себя, отгоняя его прочь. И когда ощущаешь себя свободной от прошлого, оно дает тебе внушительный пинок в спину или еще лучше получаешь от него болезненную оплеуху, — нервным жестом Джиллиан потерла щеку, — Это неприятно. — Кому как не тебе, доктору психологии, положено знать, что все тайное всегда выползает наружу. И тайны могут хранить только… — Мертвые, — закончила за Кэла Джиллиан, — Хочешь сохранить тайну — убей врага своего и уничтожь друга. — Прелестно. — До сегодняшнего дня я считала, что мой враг мертв. О том, что было, знали мы двое — Майкл и я. А завтра… — лицо Джиллиан исказила гримаса отвращения, — Я не хочу. Не хочу… — рыдающим тоном пробормотала Джиллиан. — Придется милая, — он опустил ладони на плечи Джиллиан, и мягко отклонив ее назад, прижал к себе, скользнув руками по ее телу вперед и вниз, легонько похлопал, — К сожалению, твое молчание будет рассматриваться как препятствие правосудию, — он наклонился, касаясь лицом ее волос, — Мне бы не хотелось увидеть тебя за решеткой. — Спасибо, — пробормотала она и погладила кончиками пальцев тыльную сторону кисти Кэла, лежащую у нее на груди. Дыхание мужчины согревало и щекотало кожу на затылке, сосновый запах одеколона и тепло исходящее от его тела оказывали умиротворяющее действие. Она как всегда обретала покой в объятиях Кэла. — Понимаю, выбора у меня нет. С каждой минутой меня все глубже затягивает в жесткий водоворот. Несколько недель назад из дома вышла доктор Фостер. Пусть не особо счастливая женщина, но достаточно уверенная в себе и можно сказать довольная своей жизнью. Ей предстояло провести одну из элементарнейших операций — взять интервью у пожилой леди. Что может быть проще побеседовать со словоохотливой старушкой и записать разговор на видеокамеру. Но видимо тот день оказался особенным. Или где-то там на небесах что-то перепуталось. Стоило лишь переступить порог старинного особняка, а за спиной доктора Фостер захлопнуться дубовой двери, как мир перестал быть прежним. И сюда, в этот дом вернулась Джиллиан, Джиллиан незнакомка. Женщина, не имеющая ничего общего с доктором Фостер, кроме имени. Возможно, я сошла с ума, но не могу избавиться от этих ощущений. Словно я, это совершенно не я, кто-то посторонний, случайно поселился в моем теле, и копошащийся в моей душе, вызывая удушье и тошноту. Как мне вновь поверить в себя, обрести себя? Кэл. Мне действительно страшно. — Все образуется. Все так или иначе встает на предназначенные ему места. Не существует загадок без ответов. Ты справишься. Ты и не представляешь насколько ты сильная. — Не стоит меня идеализировать, Кэл. Я не рождена ангелом с белыми пушистыми крылышками. В моей жизни достаточно темных пятен. Я делала ошибки, была излишне самоуверенна и вела себя глупо, играя в забавные на мой взгляд игры, разбрасывалась пустыми обещаниями, давала клятвы, даже и не думая их исполнять, не задумывалась, что сказанное мной в шутку, воспринимается крайне серьезно. И теперь по моей вине гибнут ни в чем не повинные женщины. — Черт тебя побери. Джиллиан, вот ты сидишь передо мной и ведешь себя так, словно я незнакомец, который берет у тебя интервью! Я должен клещами вытягивать из тебя каждую деталь, — в душе у Кэла бушевали страх и ярость. — Я этого не потерплю. С меня хватит! Ты постоянно что-то утаиваешь и скрываешь, постоянно напоминая мне о своем личном пространстве. Я не могу тебя защитить, не зная, кто тебе угрожает! — неожиданно он быстро шагнул вперед. Джиллиан и глазом моргнуть не успела, как он рывком поднял ее на ноги. Она предполагала, что Кэл разозлится, но никак не ожидала, что он будет настолько взбешен. — Кэл, — тихо сказала она, — ты делаешь мне больно. — А как ты думаешь, что ты мне делаешь? — он так стремительно отпустил ее, что Джиллиан отшатнулась назад, выронив наполовину пустой бокал с чаем. По счастливой случайности он не разбился, закатившись под стол и расплескивая по полу остатки травяного настоя. Кэл отвернулся, запустив кулаки в карманы. — Нет, ты не понимаешь. Знаешь, Джилл, как мне хочется схватить этого мерзавца вот этими руками? Что я готов разорвать его пополам за одну только минуту твоего страха! Каким беспомощным я себя чувствую, зная, что какой-то слетевший с катушек психопат охотится за тобой. И что еще хуже, еще тяжелее, что после всего этого ты мне не доверяешь! — Дело не в доверии, — от бешенства в его глазах, сердце Джиллиан колотилось так сильно, что чуть не выпрыгивало из груди. За все то время, пока они были вместе, она ни разу не видела его таким — на грани срыва. — Нет, Кэл. Это гордость. Я привыкла со своими проблемами справляться сама. Я слишком рано стала взрослой, поняв, что моя жизнь это только моя и больше ничья. — И? — Я расскажу все завтра. Ты! — она неожиданно вспылила, — Ты хочешь, чтобы я дважды прошла через ад воспоминаний, в который попала по своей самонадеянности и глупости. Едва избежав смерти?! — Джилл… — Завтра, — оттолкнув Кэла, она прошла мимо него.