Теплый шоколад на десерт

Исходя негодованием, Рэймонд Кендалл, откинул тяжелую бархатную портьеру, выглядывая в окно, словно в предрассветном густом тумане, окутавшим пустынный парк, мог что—то рассмотреть. Позевывая, он лихорадочно потирал ладони и кутался в домашний замшевый блейзер. Не в состоянии усидеть на месте он порывисто расхаживал от стены к стене, иногда замирал в центре помещения, зло щурился, бормоча под нос ругательства, и вновь продолжал нарезать круги, меряя широкими шагами восточный кабинет, занимающий почти весь верхний этаж дома. Важной особенностью кабинета под крышей служила его своеобразная уединенность. Гости званые и незваные могли войти и покинуть это роскошное обиталище, не привлекая внимания обслуживающего персонала. Примыкающий к задней стене особняка уголок парка по странной прихоти хозяина давно не видел ножниц садовника и, заросший раскидистыми кустами сирени и жасмина выглядел запущенным и одичавшим. При желании, в яркий солнечный день и уж тем более в ночной темноте без особых проблем можно пробраться незамеченным между кустами, зная, что узкая, хорошо натоптанная, грунтовая тропинка соединяет боковой выход из гаража и неприметную дверь в торце дома. Имея ключ от замка, можно попасть на скрытую в полой стене здания винтовую металлическую лестницу, а по ней подняться в восточный кабинет. Как и все апартаменты в доме восточный кабинет был меблирован с изысканной элегантностью. Низкие диваны и кресла обтянутые коричневой кожей, казалось, были созданы для праздного времяпровождения, инкрустированные серебром и мельхиором китайские столики и бюро, поражали роскошью. Полы покрывали раскиданные в продуманном беспорядке узорчатые иранские ковры. Этот интерьер служил прекрасным фоном для огромной коллекции предметов восточного искусства и оружия. Прихлебывая неразбавленный желтый шартрёз, не ощущая его вкуса и крепости, Реймонд бессознательно поправлял расставленные на этажерках античные фигурки, прислушиваясь к тишине за открытой настежь дверью на лестницу. — А вот и я! — раздалось из темноты. Несмотря на ожидание, Рэй внутренне содрогнулся, и стиснул в пальцах хрустальный фужер, опуская его на кофейный столик. Очередной раз поражаясь способности брата, при его немалом росте и весе передвигаться совершенно бесшумно, даже металлические ступени под его ногами не издавали ни малейшего звука. — Что у тебя за неотложное дело? — обратился Реймонд к брату, вынырнувшему из дверного проема. Сунул трясущиеся руки в глубокие накладные карманы, и сделал шаг навстречу, проявляя внешнее спокойствие, которое совсем не чувствовал. Оттолкнув Рэя с пути, Майкл размашистой походкой, словно это он был хозяином дома, пересек помещение и прямиком направился к бару с богатым выбором алкогольных и прохладительных напитков. Налил себе щедрую порцию отменного шотландского виски, сдобрив горстью льда, наколотого острыми кусочками. Поднеся к губам старинный стеклянный стакан, он громко прихлебнул и, сделав большой глоток, довольно крякнул, подождал, пока спиртное успокоит взбудораженные нервы, глянул на Рэймонда и подмигнул ему с поганенькой ухмылкой. — Я принес кое что,— Майкл похлопал по черному кейсу, обтянутому дешевеньким кожзаменителем, ставя его на викторианский стол красного дерева. Не обращая внимания на раздраженный вздох Рэя, открыл и тут же закрыл дипломат. Ухмыльнулся, глядя прямо в испуганное лицо старшего брата, выговаривая медленно и с издевкой: — Ах, извини. Немного перепутал. Ящичек для других целей. Вот! — в пальцах тускло блеснул суперсовременный аудиоплейер. Увидев его, Реймонд настороженно глянул на Майка. — Что, черт возьми, все это значит? Не говоря ни слова, Майкл нажал на кнопку. Когда в комнате раздались голоса, Реймонд похолодел. — Ах, ты мерзавец, ничтожный червяк! Ты установил в моем доме подслушивающую аппаратуру? — Извини, братишка, пришлось, — губы Майкла исказила гадливая ухмылка, — И не только аудио. — Что… — Реймонд без сил опустился в кресло, — Что? Что тебе еще от меня нужно. Денег? — И они тоже не помешают, — равнодушно проговорил Майкл, разглядывая обстановку просторного кабинета. В душе закипала злоба, если бы не идиотка мамочка, он бы не клянчил жалкие гроши у брата, а купался в роскоши, еще более претенциозной, нежели у Рэя, «развлекаясь» в компании до сих пор здравствующего родного отца в фамильном замке в старой доброй Англии. — Где они? — прервал его мечтания Кэндалл, глядя на брата с кислой улыбкой. — Ты всегда меня недооценивал, — присев на край антикварного мраморного с позолотой столика, Майкл перекрестил длинные ноги и потер ладони. Черные из тончайшей лайковой кожи перчатки, придавали его узким, но сильным кистям устрашающий вид. — Дорогуша. — Где они? — не слушал брата, Реймонд лихорадочным взглядом обшаривая все углы комнаты, словно хотел обнаружить средства слежения. — Дурачок, — успокоил его Майкл,— Три дня назад, когда вы тут устроили очередное заседание «клуба семи», я снял все эти милые игрушки. Воспользовавшись тем, что Рэймонд от потрясения на время утратил дар речи, он продолжил: — Мне пришлось долго ждать, пока ты допустишь ошибку, и твоя «хотелка» не выдержит. И наконец, ты допустил оплошность, привел своих милых дружков в свой дом в свою спаленку. Не в ней ли ты собирался делать собственных детишек с очаровательной Кариной? — Ты сукин сын! — сорвался Реймонд. — Она тебя раскусила, но поддалась на уговоры и по доброте душевной, а может за приличный кусок денежного бабла, покинула сей гостеприимный дом. — Сволочь. — Я? — Майкл расхохотался. — Это с какой точки зрения глянуть. Сядь я на нары, стану авторитетом, а тебя порешат в первую же неделю, но сначала размочалят твой нежный зад в полную жопу. — Хорошо, что мне надо сделать, чтобы ты отвязался от меня. — Признание. На стол, перед носом Реймонда лег простой белый лист бумаги. Майкл припечатал его ладонью, не давая возможности заранее прочитать текст. — Берешь айфончик, начитываешь текстик и сваливаешь в свой лесной домик. Сидишь там, дрожишь и ждешь, пока нагрянут федералы. — Зачем тебе это нужно? — Не твое собачье дело брателло. Либо делаешь, либо вот эта флешечка прямиком отправится копам. И не рассчитывай на своих миллионщиков адвокатов, с их домами на островах и яхтами на лазурных берегах. Сам знаешь, как относятся к таким как ты. А вот маньяка—психопата бросятся защищать многие. У тебя уже есть опыт. Воспользуешься еще раз навыками "Ваньку валять". Вышку не дадут. У тебя же всегда шарики с роликами в чехарду играли. — Убийца, душитель! — завопил тоненьким голоском Реймонд, соскакивая кресла, — Я позову охрану, и тебя вышвырнут вон. — Обзывай меня как хочешь. Но теперь ты в моих руках, драгоценный братец, и диктовать условия здесь буду я и только я. Заруби это на своем аристократическом носу. Рэймонд, взбешенный и одновременно напуганный, чуть было не поддался искушению вышвырнуть вон сводного брата, не дав ему ничего кроме пинка под зад. Схватись они в рукопашном бою, еще не известно, кто кого положил бы на лопатки. Но у этого стервеца за поясом джинсов пушка. Майкл, как бы невзначай, пару раз продемонстрировал оружие, упирая руки в бока,и расхаживая по кабинету, самодовольно посмеиваясь. Шантаж вызывал у Рэймонда бешеную ярость, это объяснялось отчасти тем, что представителю семейства Кендаллов было слишком унизительно оказаться в такой ситуации, а отчасти страхом. Каким—то неведомым способом, Майкл разузнал о его «милых забавах», и уже больше двух лет требовал оплачивать свои счета и получал немалые суммы наличкой. Но самым мерзким оказывались его откровения, когда под рюмочку виски младший братец расписывал в красках свои похождения, наслаждаясь страхом Реймонда. То, что задумал Майкл сейчас, настораживало, пугало до колик в животе, и вызывало опасение за жизнь. А мысль о том, что аудио и видеозаписи попадут в СМИ, вызывала тошнотворные спазмы в желудке, огласка повлекла бы за собой и моральную и физическую смерть Рэймонда Кендалла. Наверно смерть физическая оказалась бы спасением от позора. Если сбудется самый жуткий кошмар, и подробности о его теневых похождениях и развлечениях станут достоянием общественности. — Хорошо, я соглашусь на сделку? — сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, Рэймонд пытался сдержать бурлящую в груди ярость. — Что дальше? Майкл заметил взгляд Рэя, метнувшийся к флэшке, лежащей на столе, насмешливо покачал головой. Он не думал, что брат настолько глуп, что попытается предпринять какие либо действия, но не мешало проявить осторожность. У человека загнанного в угол силы удесятеряются, и в планы Майкла не входила драка с Рэймондом. Придется потом фантазировать, и выдумывать достоверные оправдания — откуда на его роже синяки и царапины. — Ничего. Но у тебя будет выбор, как я уже сказал жить дальше и глядишь при хорошем поведении и адвокатской упертости выйти на свободу лет через десять. Да и независимых психиатров не бывает. Все они имеют определенную цену. Повезет, отделаешься парой годков в психушке. Сменишь имя, мордочку подправишь и начнешь все заново. А в противном случае… — Майкл развел руками,— Ну что мне объяснять, ты же знаешь как в нашем государстве «любят» просто «обожают» таких как ты. И что с ними случается в тюряге. Дружочек, тебе и дом призрения для детишек, потерявших родителей и пригретых тобой припомнят. Так что решай. Рэймонд бросил на Майкла злобный взгляд, все еще лихорадочно прокручивая в голове возможные варианты, как избежать приговора, уготованного ему милым братишкой. Заметив в красивых синих глазах, что так нравились женщинам, промелькнувший страх и ненависть, довольный Майкл хохотнул. — Ну как Рэй? Еще не решил? — Ты видимо нанюхался чего—то убойного, если думаешь, что я соглашусь на такую безумную сделку. — Рэймонд закинул ногу на ногу, развалившись в кресле, некогда принадлежавшем королеве Виктории.— Сейчас,— он глянул на платиновые часы, украшавшие его запястье — Сюда прибегут мои верные бодигарды и ты, а не я отправишься на нары, за все совершенные мерзости. — Сидеть вместе будем, — Майкл по дружески похлопал брата по плечу, прогулялся вдоль стола и присел на его край, — Если со мной что то случится, то несколько документиков из банковского сейфа в тот же день попадут в редакцию «Вашингтонпост» и появятся во всех соцсетях в интернете. С картинками! Широкая улыбка озарила его красивое лицо, но взгляд оставался хищным и цепким, Майкл преспокойно блефовал, наблюдая, как Реймонд раздувается от бешенства. Эта снисходительная улыбка стала последней каплей. Гнев все же вырвался из под контроля. Лицо Рэймонда побледнело и он, скрипнув зубами от злости, рванулся вперед, в два прыжка преодолев расстояние, отделявшее его от Майкла. — Ах, ты дерьмо собачье, — весь его сдержанный лоск и аристократическая выдержка испарились в миг, — прошипел он, хватая Майкла за горло. — Если ты думаешь, я позволю тебе… Но, не успев договорить, отлетел к стене. Ударившись спиной о бронзовую скульптуру, он, хватая ртом воздух, застыл на месте. На какую то долю секунды глаза Реймонда остекленели от болевого шока и широко раскрылись от удивления. Потом закатились под лоб, немного скосившись, как будто он хотел сфокусировать взгляд, ноги его подкосились, как у сломанной куклы и он, сделав последний взмах руками, медленно осел на пол. — Видел, бог, я этого не хотел, — недовольно проворчал Майкл, приложил пальцы к шее брата, прищурился и радостно оскалился, — Еще не все потеряно. …чтобы убедиться, что он ничего не забыл, Майкл последний раз осмотрел кабинет, его внимательный взгляд отсканировал каждую деталь и не пропустил ни единой мелочи, которая могла бы навести на его след. Довольно кивнул, наклонился и сделал вид, словно чмокает брата в макушку, потрепал его по волосам. Перешагнул через обмякшее тело, гадливо ухмыльнулся на прощание. Выставил терморегулятор кондиционера на минимум, пару минут постоял, ощущая, как холодный воздух со свистом дует ему в затылок, передернулся, взяв в руку заметно потяжелевший дипломат, проверил, чтобы айфон Реймонда бросался в глаза — расчистил поверхность стола, сдвинув в кучу письменные принадлежности и бумаги. — Прощай, дурашка, но даже такой, ты мне сослужишь отличную службу. ***** Сонный охранник, разбуженный автомобильным сигналом, недовольно бухтя ругательства себе под нос, нажал на кнопку устройства, раздвигающего главные ворота. Проклиная своего нетерпеливого хозяина, проводил взглядом, взревевший мощным двигателем и исчезнувший в утреннем тумане темно-вишневый «порше»-кабриолет, сделанный по спецзаказу. Глянул на часы, удивленно оттопырив губы, почесал затылок. Лениво махнул рукой, решив, что не его дело осуждать поведение хозяина, плюхнулся на кушетку, включая звук телевизора по громче. — И хочется, одержимому придурку тащиться в такую рань, чтобы покидать мячики на газоне,— проворчал охранник, взбивая подушку под спиной, — Покатил в клуб, играть в гольф, в 6:15, — запрограммировал он мозг на случай, если кто будет спрашивать, где хозяин. И тут же раскатисто захрапел, откинувшись на жесткую спинку. ***** Легкий ветерок, игриво шевелил ажурную кисею занавесок. В открытое окно проникали звуки зарождающегося утра: где—то вдалеке подобно, вырвавшемуся на свободу пчелиному рою гудели и жужжали машины, проносящиеся по оживленной автостраде, утробно мявкнул и заурчал, вышедший на прогулку кот, зашуршали кусты, и раздалось встревоженное птичье чириканье, с хрустом обломилась ветка, и что—то мягкое плюхнулось на землю. Выплыв из глубокого сна, больше похожего на забытье, Джиллиан недовольно нахмурилась, сквозь неплотно сомкнутые ресницы ей удалось рассмотреть время — 6:43 показывал электронный будильник, криво стоящий на прикроватной тумбочке. Сморщилась готовая к тому, что через пару минут притопает медсестра и снова придется подставлять и без того тупо ноющую попу под очередной укол. Отчаянно цепляясь за ускользающий сон, Джиллиан, не поднимая головы от подушки, нервно зевнула и замерла в ожидании экзекуции. Плотно смежив веки, она полежала минуту не шевелясь. Не считая мерного тиканья часов, ничто не нарушало сонную тишину. Джиллиан насторожилась, а когда подозрительно близко заработал двигатель машины, в испуге распахнула глаза. По противоположной стене, оклеенной «ситцевыми» обоями в мелкий цветочек, метались солнечные блики. Тикающие часы не имели ничего общего с больничными — улыбающаяся кошачья морда, подмигивала зелеными глазами, отсчитывая секунды. Беззвучно рассмеявшись, Джиллиан потерлась щекой о подушку, знакомо пахнущую ее духами — больница осталась в прошлом, она дома у Кэла под его надежным присмотром. Прерывистое посапывание, и обутые в тапки зайцы волосатые мужские ноги, приткнувшиеся на краю прикроватной тумбочки в опасной близости от будильника, были весомым доказательством, что хозяин этой симпатичной обуви обретается где—то поблизости. Чуть скосив глаза вбок, Джиллиан рассмотрела настольную лампу с помятым абажуром, загнанную в угол между шкафом и комодом, удивившись ее странному местоположению. Джиллиан нахмурилась, напрягая все еще сонный мозг, отчаянно требующий дозу кофеина. Но ей не пришлось долго мучиться, память вернулась к ней, и от охватившего смущения захотелось зарыться лицом в подушку, а для надежности укрыться одеялом с головой. То, что она была дома у Кэла, выглядело не самым ужасным, она была под его же наблюдением. Хотелось бы ей рассмеяться над этим выражением! Джиллиан понимала, что ей придется еще долго оставаться под наблюдением самого разного толка, и сразу же вернулся страх, вспыхнув ослепительно ярким светом перед глазами, и тут же сменившись чернотой, мутящей сознание. Плотно зажмурившись, она усилием воли отогнала неприятные мысли, стараясь не думать о том, сколько дней, а может и недель ей придется жить под прессингом ожидания столкновения с человеком, одна мысль о котором лишала возможности двигаться, заставляя сердце пускаться вскачь. Но Джиллиан была твердо уверена, что этот животный ужас, она должна держать при себе, не позволив ему вырваться наружу, и ОН ни в коем случае не должен догадаться, КАК ей страшно. Никто, никто из близких и просто окружающих ее людей не должен и помыслить о терзающем ее страхе. «Я сильная, я справлюсь»,— приказала Джиллиан себе, пытаясь стиснуть руки в кулаки. Медленно вобрала в легкие воздух, и задержала дыхание на сколько хватило сил. Выдохнула. Стало значительно легче. «Кэл, он здесь он рядом»,— вспомнила Джиллиан и едва не застонала. Вот от кого труднее всего скрыть свои эмоции и переживания. Или же, он тот, единственный, кому она может довериться? Она все же решилась и повернула голову, сразу же почувствовав, как внутри плещется тупая боль, но ее излечению могла помочь добрая порция крепкого кофе, пара аспирина и контрастный душ. А как бороться с охватившим ее в довесок к страху мучительным смятением, она пока не придумала. Джиллиан, прижав ладонь ко рту, бесшумно втянула в себя воздух и украдкой посмотрела на Кэла. В ту же секунду все страхи удивительным образом улетучились, по ее лицу скользнула еле заметная улыбка, готовая превратиться в широкую ухмылку. Нежность и любовь оттеснили прочие чувства на задний план. Кэл выглядел ужасно мило, оказалось, он беспечно дрыхнет, сложив руки на пузе, и расслабленно свесив лохматую голову на грудь. Выражение его помятой физиономии было по-детски бесхитростным и доверчивым. Да уж, редко удавалось подловить доктора Лайтмана в таком беззащитном состоянии, и Джиллиан не упустила момент, чтобы всласть полюбоваться своим мирно спящим верным рыцарем. От долгого лежания в одной позе, затекла спина, и ныла шея. Бедро и локоть, на которые пришлась главная сила удара при падении, отзывались на малейшее движение тянущей болью, еще ночью во время похода в туалет Джиллиан обнаружила пониже правой ягодицы, начавший наливаться краской внушительный синяк. Собираясь повернуться на бок, с величайшими предосторожностями приподняла бедра, не отводя взгляда, наблюдала за Кэлом, зная насколько чуток его сон, и все же с сожалением вернулась в прежнюю позицию, опасаясь, что толчок спружинившего матраса разбудит Кэла. Он развалился в кресле, придвинутом вплотную к кровати. Рассмотрев Кэла со всей тщательностью, Джиллиан удрученно вздохнула. Заросший густой рыжей щетиной, он выглядел заметно уставшим и бледным, но все равно был самым ободряющим зрелищем, которое она только могла представить. Внезапно захотелось его приласкать, пригладить, торчащие в разные стороны седые лохмы, обнять и не выпускать из рук. Никогда. Джиллиан прикусила нижнюю губу, это всегда выглядело довольно забавно, учитывая ее изысканные манеры, а на лице появилось виноватое выражение. Простыня под спиной сбилась, жесткая складка влажной ткани впивалась между лопаток, Джиллиан вспотела под теплым шерстяным одеялом, хотелось его откинуть и почесать липкую зудящую кожу, скатиться с кровати и подойти к открытому окну, ощутить прохладу свежего воздуха. Но все эти «хочу» были невыполнимы. Джилл моментально представила выражение лица Кэла, если бы он, проснувшись, застал ее за всеми этими почесываниями, сопровождаемыми довольным постаныванием. Пришлось умерить свой пыл и действовать осторожно. Слишком узкая комната, едва вмещала кровать, которую с трудом втиснули между стенами. Как бы она не выворачивалась, а чтобы оказаться на полу, Джиллиан пришлось бы перелезать через вытянутые ноги Кэла. Стиснув зубы, и почти не дыша, она крадущимися движениями, упираясь пятками, слегка приподнялась, норовя высвободить край одеяла, прижатый подлокотником кресла, но ее слабое шевеление моментально разбудило Кэла, и он с ловкостью кота, охотящегося на мышь, накрыл ладонью кисть Джиллиан. — У тебя что-нибудь болит? — едва открыв глаза, спросил хриплым спросонья голосом, и подался вперед, глядя в лицо Джиллиан испытующим взглядом. — Нет. — Ее голос был еще слаб, но сердит, Джиллиан постаралась, чтобы он прозвучал нормально. – Ты не должен был проводить здесь всю ночь и сторожить меня. Ты бы мог вернуться в свою спальню, после того как я уснула. Усевшись на постели, Джиллиан подняла согнутые в локтях руки и, наклоняя голову то к правому плечу, то к левому, разминала затекшие и ноющие мышцы шеи и плеч. — Я могу спать где угодно. — Кэл, выпятив губу, следил за упражнениями Джиллиан, стараясь не смотреть на ее грудь, едва прикрытую мини—топом, — А кресло одно из любимых мест, помнишь? — Он потер кулаками глаза, потом резко вскинув руки, покряхтывая от наслаждения, потянулся, протяжно зевнул и с грохотом уронил ноги на пол, с натугой пошевелил пальцами и с хрустом согнул колени, теряя тапки. — Попробуй поспать еще немного,— великодушно предложил он Джиллиан, картинным жестом вскинул руку, глядя на часы, — Еще нет и семи. — Я выспалась, хочу принять душ, выпить кофе и ты отвезешь меня в офис. Устала бездельничать. Не смотри на меня, так, словно я привидение и говорю несусветную чушь. Небольшой шишки,— Джиллиан замолчала, коснулась виска кончиками пальцев и, ощутив несильную боль, сморщилась, — И парочки царапин недостаточно, чтобы удержать меня в постели. «О наличии кровоподтека на бедре Кэлу знать совсем не обязательно» — решила Джиллиан и осторожно развернулась, собираясь спустить ноги на пол, зная, что если она хотя бы чихнет, то Кэл не только не выпустит ее из дома, но и не даст подняться с кровати. — Прелестно,— Кэл вскинул руки, в его голосе звучал неприкрытый сарказм. — Именно. — Джиллиан решила не замечать его негативного настроя, — И для твоего полного удовлетворения, Кэл: в глазах не двоится, провалов в памяти нет, тошноты тоже. Я здорова, — завершила она доклад, подкрепив его вызывающей улыбкой. — Фостер, ты же белая как мел,— поддернув рукава футболки, Кэл оперся локтями о колени и, склонив голову на бок, с дотошностью рентгена изучал Джиллиан, она с милой улыбкой сидела, сложив ноги по-турецки, и держала перед собой скомканное одеяло, случайно обратив внимание на то, что верх ее пижамы излишне откровенен. Хотя отлично понимала, все что мог и хотел, Кэл рассмотрел еще ночью, пока она чудила, находясь под действием умопомрачительного коктейля из лекарств и алкоголя. — Ты и сам выглядишь не особенно крепким и здоровым,— парировала она, зная, что ее щеки горят от смущения, и Кэл нахально врет, намекая на бледность лица, — Тебе тоже не помешало бы нормально отдохнуть,— порекомендовала она и приподняла одеяло так, словно готовилась набросить его на Кэла и сбежать. — Заботливая моя, — он быстро пересел на край кровати, плюхнувшись рядом с Джиллиан, и не дав ей опомниться, погладил по щеке. Отвел с лица волосы, рассматривая припухлость на левом виске, — Мне кажется, опухоль увеличилась. Надо было приложить лед. И хорошо бы… — Не выдумывай,— Джиллиан задиристо вскинула подбородок, отклоняясь назад, — Если произнесешь слово больница, я тебя стукну. У меня даже голова почти не болит, — и, сменив тактику, мягко улыбнулась, скромно потупила взгляд и легонько похлопала Кэла по бедру, не заметив, как округлились его глаза. Кэл следил за ее рукой, очень вовремя замершей в опасной близости от… ничего особенного обычная утренняя эрекция. А Джилл вздохнула, повела оголенным плечом, с которого снова соскользнула тонкая лямочка и, глядя в угол комнаты, поблагодарила: — Спасибо тебе, наверное, в одиночку я не смогла бы пережить прошлую ночь,— быстро глянула на Кэла и смущенно опустила ресницы, натягивая одеяло до подбородка. Воспоминания о ночной разборке вызвали легкую дрожь, и желание, чтобы Кэл исчез из комнаты. Как бы ей хотелось отмотать время назад или хотя бы позабыть, что она делала и говорила вечером, а затем и ночью, но память иногда, что дикая лошадь — не слушает узды. ***** Джиллиан как всегда оказалась права, она не успела подумать, что на грохот, опрокинувшейся на пол лампы, примчится Кэл, как он нарисовался в дверях и, не придумав ничего лучшего, шлепнул ладонью по выключателю, зажигая люстру, вспыхнувший свет ослепил Джиллиан. Едва не взвыв от неприятного ощущения, и накатившего страха она, вжалась в изголовье кровати, прикрыв локтем воспаленные, слезящиеся глаза, и едва слышно, борясь с сухостью в горле и рту, бормотала какие-то невнятные оправдания про сон, машину, желание пить и попавшие под руки липкие тапки, неустойчивую лампу и вредного Кэла. Затем увидела на полу, около ножки прикроватной тумбочки вожделенную бутылочку воды, затихла, не поверив своему счастью. Не думая об осторожности, испытывая нестерпимую жажду наклонилась и потянулась за бутылочкой. Пальцы скользнули по гладкому боку, Джиллиан наклонилась глубже и не удержав равновесия начала заваливаться вперед, и прямо на глазах изумленного Кэла, кувыркнулась с постели, больно стукнувшись и без того превратившимся в сплошной синяк бедром. Но в те мгновения боль не имела особого значения, приоритетным чувством оставалась жажда. Ухватив бутылку, Джиллиан, подобно наркоману, дорвавшемуся до необходимой дозы, дрожащими пальцами открутила пробку и стоя на коленях, запрокинула голову, блаженно зажмурилась и сделала несколько непозволительно больших глотков. Вода попала не в то горло, захлебываясь от кашля, Джиллиан осела на пол, вытирая слезы, слюни и сопли под пристальным насмешливым взглядом Кэла. Опустившись на корточки рядом с Джиллиан, не терпя возражений, отобрал воду, и как маленькой вытер лицо уголком простыни, дождался, пока она прокашляется, и вернул бутылку. — Не торопись, — ехидно ухмыльнулся,— Понимаю, жажда. Джиллиан очень хотелось воспользоваться советом, но все еще затуманенный мозг сопротивлялся и, она лишь нетерпеливо отмахнулась, вновь припав к горлышку, делала жадные глотки, не в состоянии оторваться от бутылочки. Вода тонкой струйкой убегала из уголка рта, скатывалась по щеке, шее, текла по груди и впитывалась в тонкий хлопок миниатюрного топика, едва прикрывавшего грудь. Несколько часов назад у себя в спальне, ощутив прикосновение соска Джиллиан к бицепсу, Кэл ошибся — под фланелевой рубашкой у неё был надет пижамный топ. Укладываясь в постель, она стянула с себя ковбойку чисто по-мужски, через голову, не расстегивая пуговиц. Раскинув рукава, рубашка лежала на кресле, а на Джиллиан осталось нечто симпатичное с кружавчиками — почти невесомое одеяние предназначенное для сна. И сейчас прямо на глазах у Кэла топик промокнув насквозь, стал почти прозрачным, облепив правую грудь Джиллиан. А вода, стекала вниз по животу, и Кэл испытал облегчение, радуясь, что у Джилл не хватило сил или желания стащить и пижамные брюки. Когда она стояла коленоприклоненная, брюки сползли с попы Джиллиан, и чуть выше их пояса выглядывала кружевная полоска трусиков. Фостер в нижнем белье — это оказалось бы неподъемное испытание для глаз Кэла. Прежде чем сесть на пол, она наступила пяткой на штанину и чисто механически поддернула брюки, приземляясь на «пятую точку». С ее левого плеча соскочила тонкая, витая из кружевной тесьмы бретелька, и если бы не согнутая в локте рука, в которой Фостер сжимала бутылку, все могло бы оказать более неприличным. Кэл с удивлением смотрел на Фостер, не имеющую ничего общего с той женщиной, которую он знал. Ее поведение не влезало в привычные рамки, даже в крепком подпитии Джиллиан всегда вела себя достойно, ну разве что становилась более игривой и смешливой. Губы Кэла сами собой растянулись в недоуменную гримасу, он не мог поверить, что та доза виски, что выпила Джиллиан, могла оказать на нее такое убойное действие. Дрожащая, нервно подергивающая плечом, с кривой ухмылкой на лице, липкая от пота, она походила на обдолбанного наркомана в состоянии близкому к ломке. Ей явно было наплевать на беспорядок в одежде. Нетерпеливо смахивая со лба, перепутанные пряди, она высосала воду до конца и откинулась назад, привалившись спиной к боку кровати, дыша так, словно бежала галопом в гору. — Фостер, какая ты чудная, когда пьяная, — ехидно заметил Кэл. Она не ответила, лишь глупо улыбалась, под закрытыми веками, лихорадочно метались глазные яблоки. Запустив пятерню в волосы, она массировала кожу головы, в надключичной ямке бешено билась тоненькая жилка, проступая через кожу. Кашлянув, Кэл поскреб подбородок, и похлопал себя по карманам в поисках телефона. Он уже был готов вызвать 911, не в состоянии самостоятельно разобраться, что происходит с Джиллиан. — ЧУдная, — внезапно проговорила она, поправив Кэла, шмыгнула носом, и открыла глаза, — И с чего это ты взял, что я пьяная, — тяжко вздохнула,— Можно подумать, ты подшофе выглядишь как лондонский денди. Толкнула пальцами ноги опустевшую бутылку, не дав ей далеко укатиться, ловко поймала и ритмично перекатывала ступней от себя к себе. Хмыкнув, Кэл некоторое время следил за ногой Джиллиан, брючина пижамных штанов задралась, обнажив голень и ободранное колено. Кэлу нравилось, как мелькают в воздухе накрашенные алым лаком ноготки, и как Джиллиан поджимает пальцы, стараясь не упустить бутылку. Хотелось ухватить ее за тонкую лодыжку, чтобы прекратить этот дразнящий воображение спектакль. Кэл мысленно отметил, что Фостер не смотря на свой непотребный вид, говорит вполне осмысленно, а ее движения ловкие и сноровистые. Мотнул головой, отгоняя фривольные мысли. Алкоголя было слишком мало, всего на три пальца в стакане, остальное лед. Дело не в виски. — Не думал, что две порции виски окажут на тебя такое воздействие, — изобразил удивление Кэл. Джиллиан повернула голову в его сторону, смерила непонимающим взглядом, прижала пяткой бутылку к полу, и похлопала ладонью по ковру, приглашая Кэла сесть. Он с готовностью принял предложение и плюхнулся рядом. Джиллиан игриво толкнула Кэла локтем в бок. — Ты снова читаешь меня, Кэл. — Твое лицо девственно, как первый рождественский снег. — И кто—то упрекает меня в излишнем романтизме, — глупо хихикнула Джиллиан. — С кем поведешься от того и наберешься. — Не увиливай от ответа, лгунишка. Ты невыносим,— она погрузила пятерню в волосы, пропуская пряди сквозь пальцы, несколько раз моргнула, словно вынырнув из глубины, и с испугом посмотрела на Кэла, — Что со мной? — прижала ладони к груди, оглядываясь по сторонам, — Я говорю и делаю не то, что хочу. Разнузданно, как … — она закрыла рот, поджимая губы. — Мне бы тоже хотелось знать, — он наклонил голову к плечу и скользил внимательным взглядом по вспыхнувшему лицу Джиллиан. Зрачки ее глаз все еще были расширены, а взгляд осмысленный и тревожный. Она поправила соскочившую бретельку и, скривив рот, с тихим оханьем, убрала ладонь от груди, подхватив двумя пальцами ткань, отлепила от кожи мокрый топик. Резко развернулась, сдернула с кровати одеяло, закутываясь в него. — Таблетки, — прошептала она,— Мне было так страшно, и я выпила две таблетки, сразу, как только вошла в дом. Боже, какая же я дура, — она уткнулась лицом в колени, замотанные одеялом, — Я думала, что немного виски, усилит их действие, и я быстрее усну. — Ее голос звучал глухо, — Мне было так страшно, стоило только закрыть глаза, я видела свет фар и едва сдерживалась, чтобы не побежать или не броситься на пол. Прости, — она ухватила Кэла за запястье, — Ты не виноват. Это я сама оплошала. — Да уж, — выдохнул Кэл, испытывая облегчение. Но Джиллиан лгала ему, она теребила штанину в пальцах, подавшись вперед, вжала голову в плечи. Но в чем причина ее лжи? Слова, про терзающий ее страх, были искренними. А вот дальше. Кэл потер переносицу пальцем и мотнул головой: Фостер такая аккуратная и осторожна никогда бы не стала специально мешать транквилизаторы и виски. Но почему же тогда она это сделала? — Зато я представляю, как выглядит обдолбанная доктор Фостер, — Кэл нахально ухмыльнулся и приподнял голову Джиллиан за подбородок,— Ты напугала меня, девочка,— он наклонился и прижался губами к ее холодному и липкому лбу, понимая что причину ее лжи не выведать и под угрозой смертной казни. — Давай поднимайся и пора укладываться в постель. — Ты прав, — она как-то жалко улыбнулась, сотрясаясь от крупной дрожи, — Только мне нужно… — Джиллиан поднялась на ноги и, перекинув через плечо угол одеяла, пошлепала к выходу. — Тебя проводить? Выпростав из—под одеяла руку, она отрицательно помахала в воздухе и скрылась за дверью. По крайней мере, Кэл теперь мог объяснить себе, почему Джиллиан придя к нему в спальню вела себя спокойно и в меру сдержанно, и как-то лениво среагировала на его наготу, да и потом на кухне рассуждала здраво и логично. Черт! Она выглядела то немного заторможенной, то чуть возбужденной. Все дело в принятых лекарствах, подавляющих страх и тревогу, и лишь после того как она выпила несколько глотков виски, и алкоголь ступил во взаимодействие с легким наркотиком, отключив самоконтроль, ее поведение стало развязным. Это слово подходило лучше всего, обрисовывая ее телодвижения. Когда-то в молодые годы он славно покуролесил и, наблюдая за Фостер, в памяти ожило то, что выделывали его однокурсницы, и не только на студенческих вечеринках, когда запивали «колеса» парой пива. Даже самые серьезные и скромные в обыденной жизни «ботанички» срывали с себя одежду и отплясывали джигу на столе. Было дело, он и Зоуи стаскивал с барной стойки в одном нижнем белье, когда после очередной ссоры она, желая ему досадить, закинулась какой—то дрянью и вылакала полбутылки виски. Отходняк был знатный. Кэла передернуло от отвращения. Пьяный и обдолбанный мужик мерзко, а женщина еще более гадливое зрелище. ****** — Я выглядела ужасно, — Джиллиан нервным жестом убрала за ухо прядку волос, — Последние события меня выбили из привычной колеи, извини. — Чушь, Фостер, — с привычной ухмылочкой и причмокиванием, он обозрел ее прищуренным взглядом, — Ты держишься молодцом. — Не перехвали, — она вздохнула,— Мне нужно чем—то занять свой мозг, чтобы отвлечься, а работа самое лучшее лекарство. Картинно вскинув бровь, Кэл поднял руку, раскрыв ладонь. — Приятный мужчина за сорок к вашим услугам. — Прекрати паясничать, Кэл, — она говорила спокойно, но в глазах дрожали искорки смеха. — Тебе ничего не придется переживать без меня, — буркнул Кэл, изображая равнодушие, но его взгляд как-никогда был серьезен и заботлив. Джиллиан улыбнулась, и перевела взгляд с его лица на картину, висящую на стене. — Но, ты не станешь на меня давить, протестуя, если я приму душ, выпью кофе, и мы отправимся в офис? — Нет, — повернувшись, Кэл напряженно посмотрел на нее. — Нет,— повторил он. — Ты сможешь заняться бумажками,— выпятил губы,— Ты же знаешь мою любовь к ним. «Да, — подумала Джиллиан. — Отлично знаю». — Я в душ. — Кофе сварить? — Кэл спросил у спины Фостер. — С плюшками. Джиллиан скрылась за дверью ванной, а Кэл ворча себе под нос, сунул ноги в тапки и направился на кухню. Едва распахнул посудный шкафчик, собираясь поискать кофе, и сразу же подскочил на месте, от взорвавшего тишину требовательно звонка. Кто-то нажал на кнопку у входных дверей и по всему не желал оставить ее в покое, пока не получит по мордасам от недовольного хозяина. Рванулся вперед, врезавшись задницей в угол обеденного стола, взбесился еще сильнее и кроя матом неурочного гостя открыл дверь. — Какого черта… — проорал он, и вместе с дверной створкой в узкую прихожую влетела Торрес, повиснув на Кэле. Даже будучи проворной и расслышав шаркающие шаги Кэла, она не успела вовремя отпрыгнуть в сторону. — О Боже, я не могла прийти в себя с того момента, как узнала! — выпалила она ему в лицо. — Что? — вылупился на нее Кэл, злобно поджимая губы, и отдирая от себя Торрес — Что любопытного ты узнала? С напором переспросил он ее, впиваясь взглядом в раскрасневшееся лицо, но ничего кроме испуга и легкого стыда не заметил. Он и не допускал мысли, что ее принесло к нему домой спозаранку, чтобы выразить соболезнования по поводу вчерашнего происшествия на дороге. Стиснул зубы, давя жуткую ненависть к болтливым мальчишкам из ФБР. Не сомневаясь, что кто-то из них распустил язык и осведомил его сотрудников о попытке убить Джиллиан. Сжал пальцами подбородок и нахмурился. Не складывалось, картинка рвалась. Это не похоже на Рию, да вряд ли ей хватило бы наглости на такой дерзкий поступок — нарушить покой шефа. Додумать Рия не дала, заговорив с плохо скрытой тревогой. — Копы не могли дозвониться доктору Фостер и ваш мобильник не отвечает. И стационарный телефон молчит, — отрапортовала Рия, вздохнула, — Я тут была по близости и решила, что лучше мне к вам подъехать, нежели они со своими сиренами и мигалками перепугают и разбудят весь квартал. Кэл сглотнул и ухватился за дверной косяк, встряхнул головой, совершив мозговой штурм, пробуя расшифровать донесение Торрес, оно могло значить только одно, случилось что-то еще неприятное и требующие присутствия Джиллиан. Слава аллаху она в душе и за шумом льющейся воды не расслышала звонок. — Тааак, медленно и по пунктам, — Кэл втянул Рию в дом и пинками прогнал в гостиную. — Мне на мобильный позвонила Анна. Упав на диван, начала Торрес. — Ее встретили на пороге офиса копы и потребовали объяснений, как найти Джиллиан Фостер, — глубоко вздохнув, и уже более спокойно продолжила, — Но Анне не удалось дозвониться до Джиллиан. Она перезвонила вам, но и вы не ответили. Локер на тот момент, уже примчался в офис, ему,— Рия презрительно дернула уголком рта,— вместо вас отдуваться на суде, а времени на подготовку… — Короче,— оборвал ее Кэл, — Проблемы Локера меня не колышат, он взрослый мальчуган, справиться без папочки. — Позвонили мне. Я тут… — Рия замялась. — Знаю, — сморщился Кэл, — Зеленоглазка из ФБР добился своего. Зачем приехали копы? И что им нужно от Фостер, — указательный палец Кэл впился Торрес в плечо. — Ее дом, по словам копов, просто разнесли на куски, словно там носился бешеный бык. Подробности не говорят. Но вроде бы и все стены исписаны красными чернилами. — Кэл не сводил с Торрес взгляда; ее щеки побелели, а на висках выступили капельки пота, — Нет, — она замотала головой, прочитав по нахмуренному лицу Кэла вопрос, — Не уверена, и что за слова не знаю,— она прижала пальцы дрожащих рук к щекам, — Как обо всем рассказать доктор Фостер? Ей надо туда поехать, там говорят уже и ФБР засветилось. Джиллиан придется давать показания. — По какому поводу? Кэл резко обернулся, а Рия вскочила на ноги, запнувшись на полуслове. Джиллиан и интересом поглядывая то на Кэла, то на смущенную Рию, присела на край стола. Она только что вышла из душа, и выглядела довольной и беззаботной, одетая в оранжевый махровый халат до пят. Голову она обмотала белоснежным полотенцем с яркими рыжими цветами. Придерживая его, она массировала голову и сдувала с носа, то и дел сбегающие капельки воды, падающие с выбившихся из—под махровой ткани мокрых прядок. — Они что уже нашли машину и водителя? — Какую? — не поняла Торрес и посмотрела на Джиллиан с едва заметным прищуром. — Нет, — набычился Кэл, засовывая руки в карманы штанов, спазматически дернул щекой, и глянул на Рию, — Нет! Ты не угадала, мы не спали вместе. Я сварю кофе, — он обошел Джиллиан, и коварно усмехнувшись приказал, — Торрес введи в курс дела мисс Фостер. — Но… — Рия оскорбленно фыркнула, дернулась за Кэлом, — Вы так не должны поступать. — Легко, — он развел руками и, сстулившись больше обычного, шаркая ногами, вышел из гостиной. Джиллиан слышала язвительное пояснение Кэла, что «они не спят вместе», хотя отлично понимала недоумение Торрес, вызванное ее появлением в гостиной Лайтмана ранним утром в слишком домашнем одеянии. Любой бы на месте Рии подумал именно так, а уж Торрес, способная видеть по лицу мельчайшие микровыражения самых глубокого запрятанных чувств, рассмотрела значительно больше чем обычный человек. Но, что бы там ни было, какие бы мысли не родились в голове Рии, Джиллиан не стала вдаваться в подробные объяснения. Кому, как не ей было известно, чем больше пытаешься оправдаться, тем сильнее любопытство. — Доброе утро, Рия,— Джиллиан приветливо улыбнулась, — Я уже собиралась пойти одеваться, когда увидела тебя и расслышала твои слова. Твой голос, — Джиллиан нахмурилась и взмахнула рукой перед собой, — Ты сильно встревожена, Рия, что-то произошло неприятное. — Да, — выдохнула Торрес, — И... — ее взгляд метался, она втиснула ладони в карманы узких джинсов, вздохнула и пробормотала,— Вот так он всегда. — Рассказывай, — попыталась улыбнулась Джиллиан, уголки губ приподнялись, а во взгляде появилась тревога, — Давай присядем, — предложила она, но так и не тронулась с места. — Доктор Фостер, — Рия отодвинулась; у нее был такой вид, словно она осматривала свою собеседницу в поисках симптомов опасной болезни, — Мне позвонила Анна, у нас в офисе копы и они говорят, — Рия перевела дух и, набравшись мужества, глянула в лицо Джиллиан,— В ваш дом пробрался злоумышленник и все разгромил. — Нет! — Джиллиан мотнула головой, — Такого просто не может быть, ему бы не хватило времени!Боже, — она сдернула полотенце с головы и бросила его на пол, — Дом на сигнализации. Он же не мог знать код. — Прикрыла глаза, дав себе минуту на размышление и на то, чтобы восстановить дыхание, — Как там офис? Что там происходит? Что-то быстро промелькнуло у Торрес в глазах, потом она пожала плечами. — Не знаю. Я заехала сюда к вам сразу из дома. Анна сказала, что они искали вас. Спрашивали ваш телефон. — Я немедленно должна поехать домой и разобраться. — Немного позже, — решительно воспротивился Кэл, подходя к Джиллиан со спины и опуская ей на плечи ладони. — Я серьезно, Джилл. — Доктор Лайтман прав, — поддакнула Торрес, — Как только я вернусь на работу, всем передам, что с вами все в полном порядке, и перезвоню, — ее губы дрогнули, и она порывисто обхватила Джиллиан руками. — С вами действительно все в порядке? Как это все ужасно! Когда я думаю, что могло случиться с тобой… — Отставить телячьи нежности, — Кэл схватил Торрес за локоть и оттащил от Джиллиан, — Займешься делом Марсдена. У меня на столе в кабинете синяя папка. Все необходимые данные внутри. Прихвати кого—нибудь, — Кэл сморщился, — Из молодняка и отправляйся к Марсдену в офис, у нас назначена встреча на десять. И постарайся не трепать языком о том, что знаешь, — дернув уголком рта, Кэл сверлил взглядом вспыхнувшее лицо Рии. — Ты же умная девушка, справишься. — Хорошо, — Рия кивнула,— Я все поняла,— она резко развернулась и поспешила на выход. — И передай Локеру, если завалит дело в суде, пусть мне на глаза не попадается. — Обязательно. — Торрес! Не оборачиваясь, Рия замерла на месте. — И гони в шею прессу. Сделай вид, — он растянул губы в глупой улыбке, — Что ничего не знаешь. — Могли бы и не предупреждать, не идиотка. Звякнули упавшие на асфальт ключи, хлопнула дверца и через минуту заработал двигатель машины, Торрес рванула с места слишком быстро, на повороте наехала на обочину, вырулила на дорогу и ее машина, подмигнув задними поворотниками, исчезла за углом. Кэл запер дверь на защелку и, отойдя на шаг, повернулся к выходу спиной. — Есть какие-то предположения? — без обиняков задал вопрос Фостер. Она отрицательно покачала головой. — Иди сюда. Джиллиан положила голову Кэлу на плечо. — Господи, Кэл, я все еще не могу в это поверить! Кто может так сильно меня ненавидеть? Вломиться в мой дом. «Да кто угодно», – подумал Кэл. Психов, повстречавшихся им за время совместной работы было предостаточно. — Я не помню, через пятнадцать или семь минут после того как откроются двери в дом полиция должная приехать, — Джиллиан не удавалось точно сформулировать фразу. — Он не взламывал, он знал коды. — Я пойду одеваться, ты меня отвезешь? Или мне вызвать такси? — Фостер не пори чепухи. Я позвонил Хенку и наш частный детектив выяснит подробности, прежде чем мы доберемся до места. Кэл молча посмотрел на Джиллиан. На ее лице застыла гримаса боли, а в самой глубине взгляда прятался ужас. По ее телу волнами пробегала дрожь, пережитое потрясение давало о себе знать. — Вот как я себе это представляю, — наконец мягко сказал Кэл, — Ты одеваешься, думаю, не стоит шокировать копов этим симпатичным костюмчиком, — Кэл забавно округлил глаза, поиграв бровями. — Ты снова издеваешься, Кэл, — Джиллиан хотела бы рассердиться, но она слишком хорошо знала Кэла и ощущала его заботу и тревогу. — Я быстро. Подобрав полы банного халата, она легко взбежала по лестнице. И пока не скрылась за поворотом, ощущала спиной взгляд Кэла. Вряд ли он заметил легкую хромоту, нога все еще тупо ныла, но желание стиснуть зубы от боли, пронизывающей при каждом шаге, прошло. Принимая душ, Джиллиан позволила себе небольшую вольность и покопалась в аптечном шкафчике, обнаружив отличный анестезирующий гель. Тюбик оказался на три четверти опустошен, втирая холодящую субстанцию в бедро, превратившееся в один сплошной кровоподтек, она подумала, что Кэл часто использует обезболивающее лекарство. И желательно в ближайшее время уговорить его сходить к врачу. Джиллиан слишком часто отмечала, что Кэла мучаю боли в пояснице. Она не переставала беспокоиться о Кэле, не смотря на собственную боль и не простую ситуацию в которой оказалась. — Я готова, Кэл. — Не совсем, дорогая, — он преградил ей дорогу, держа в руках большую кружку, дымящегося кофе и блюдечко с крекерами, — Пока не выпьешь и не съешь хотя бы парочку, из дома не выпущу. — Ты что командуешь мной, — возмутилась Джиллиан. — Это так неочевидно, — он дернул щекой. — Мне… — она попыталась его обойти, поправив сползший с плеча ремешок сумочки. — Означает, ли это, что ты слишком упряма и не хочешь делать то, что для тебя же лучше? Кэл взял руку Джиллиан развернул ее ладонью вверх и поставил на нее кружку. Она была горячая и Джиллиан, чтобы не уронить и не облиться кофе, инстинктивно ухватила ее за ручку, пальцами другой руки. — Умница, а теперь пей. — Ты обещал не давить на меня, — она сердито сузила глаза. — Прелестно. Хотел бы я увидеть, как доктор Фостер шлепнется в обморок… Вздохнув, Джиллиан сделала глоток. Крепкий кофе обжег язык, и вдобавок оказался очень сладким. — Много сахара,— поморщилась Джиллиан, отправляя в рот крекер, — Соленый. — На тебя не угодишь, — съязвил Кэл,— Но глюкоза это то, что тебе сейчас нужно. — Хорошо. Отлично. — Джиллиан нехотя кивнула и под присмотром Кэла съела несколько крекеров и допила кофе, — Теперь мы можем ехать? — Безусловно, — Кэл шагнул к двери и открыл ее для Джиллиан. Они уже были близко от дома Фостер, когда айфон Кэла, лежащий на передней панели, завибрировал. Прихлопнув ладонью телефон, Кэл глянул на дисплей, повернулся к Джиллиан, говоря: — Хенк. Перевел мобильник в режим громкой связи. — У меня неважные новости, — сразу же предупредил Хенк. — Говори, — Кэл посмотрел на Фостер, она выглядела немного напряженной, заметив интерес Кэла, согласно опустила голову, — Слушаем. Говори, как есть без украшательств. — Когда ты попросил разузнать, что там с домом мисс Фостер, я подумал, что это банальный взлом. Дом уже долго стоит без присмотра, какой—нибудь обдолбанный придурок в поисках денег на дозу, решил поживиться и попытался забраться внутрь. Но, увы. Не взлом. Некто зная коды вошел в дом, провел там больше часа и хорошо порезвился. Сочувствую. — Хенк, я не настолько хорошо разбираюсь в голосовых модуляциях, как Джиллиан, но ты не говоришь всей правды. — В дом посторонних не пускают, но что мне удалось рассмотреть — впечатляет, — Хенк проигнорировал упрек Кэла. — Майкл,— подала голос Джиллиан, — Иначе бы ФБРоцы не вошли в дом без моего разрешения. Он следил за мной, что уже доказано. Кэл кашлянул, вспомнив, как при помощи видеокамер подсмотрел код входа в базу ФБР, понаблюдав за Беном, работающим на ноутбуке. — Хей, вы еще там? — напомнил о себе Хенк, — Соседка заметила свет на кухне и приоткрытую заднюю дверь. — Получается, если бы она не вызвала копов, то никто бы понятия не имел, что в доме у Фостер побывал гость. Какого черта? — ругнулся Кэл, увеличивая скорость. — Кэл, — Джиллиан коснулась его руки, лежащей на руле, — сегодня мы с агентом Мартинесом и агентом из их техотдела должны были осмотреть дом, чтобы найти установленные видеокамеры, — пояснила Джиллиан и, прикусив губу, задумалась. — Запамятовал. Проклятье, — Кэл стукнул кулаком по рулю. — Он настолько ненавидит меня, что любыми способами желает досадить. — Джиллиан… — Нет! — оборвала его Фостер, — Прошу, Кэл, не надо задавать этот вопрос. Я в полном порядке. Как ни странно звучит, но уже начинаю привыкать. Улица около дома Джиллиан перегороженная желтой лентой, напоминала декорацию к плохому голливудскому боевику. Три патрульные машины с включенными мигалками, неприметный буро—коричневый седан, два крутых навороченных джипа, приземистый минивэн с параболической антенной на крыше, с густо затонированными стеклами, и толпа народа, явных представителей правоохранительных служб и случайных зевак. Кэл только успел притормозить, как к ним поспешил высокий седовласый мужчина в строгом, но заметно пообтрепанном костюме. Верхняя пуговка на воротничке несвежей сорочки, выскочила из петли, конец наспех завязанного галстука болтался за спиной. Потирая набрякшие веки, мужчина представился: — Детектив Сэм Шеппард, — он показал свой значок и протянул руку, помогая Джиллиан выйти из машины, — Вы мисс… — озабоченно улыбнулся, бросил взгляд на стиснутый в пальцах, простенький бумажный блокнот, — Фостер? Хозяйка. — Доброе утро, — Джиллиан с невозмутимым видом закрыла дверцу машины и, обойдя ее спереди, протянула детективу руку для приветствия, — Это мой дом,— подтвердила она, — Что случилось? Я могу пройти внутрь? — окинула взглядом улицу, снующих между машинами людей и сосредоточила внимание на входной двери. — Мы предполагаем, что небезызвестный вам злоумышленник вломился и устроил погром, — развел руками детектив, — Мы позволили себе войти в дом, не дожидаясь вашего приезда, — он почесал затылок, отдуваясь, — Я сомневаюсь, что вы сможете разобраться в том хаосе, что он устроил, но на всякий случай, посмотрите, не пропало ли что-то ценное. Ювелирные украшения, меха, произведения искусства? — Нет, в доме ничего такого нет, — Джиллиан едва сдержала ироничную улыбку, не сомневаясь, что погромщиком был Майкл. Какой смысл ему похищать ценности, если он собирается отобрать у нее жизнь. — Извините, понимаю ваше недоумение, но приходится следовать инструкции. Джиллиан встретилась с цепким и отнюдь неласковым взглядом детектива, он, как оказалось, был неплохим физиономистом. — А можно подробности? — оттеснив Джиллиан в сторону, Кэл нахально вклинился в разговор. Выбравшись из машины следом за Джиллиан, он выслушал детектива и не особо не церемонясь, ухватил его за рукав пиджака. — Как вообще могла случиться такая хрень, как взлом, если по моим сведениям ваша служба установила супер-пупер сигнализацию. Детектив вздохнул, дернул рукой, но Кэл держал его крепко и не собирался выпускать, пока не получит ответ на заданные вопросы. Потоптавшись на месте, размяв шею, кашлянув и сделав еще попытку вырваться, Шеппард поежился под сверлящим взглядом Кэла, обреченно опустил плечи и полез в карман за блокнотом. — В 1:37 на охранный пульт поступил сигнал: кто—то вошел в дом, но в 1:39, то есть в положенные три минуты, он набрал код сброса. Наши ребята действовали по правилам. И лишь в 2:07, делая плановый объезд подведомственной территории, осмотрели дом. Все было тихо. Двери заперты, окна целы, на дверном пульте горела зеленая лампочка отбоя. Все. — Дальше, — Кэл с еще большей тщательностью впился взглядом в лицо детектива, он подергивал ртом и то и дело сглатывал, мучился от жажды и многое недоговаривал. — Нууу… — протянул Шеппард,— Наша смена заканчивалась, когда около восьми утра в службу 911 позвонила соседка. Она искала сбежавшего кота и зашла на задний дворик дома мисс Фостер, — в этот раз фамилию Джиллиан он произнес без запинки, — Там нет забора, — он взмахнул руками, — Живая изгородь, ее можно перешагнуть. На кухне горел свет, старушке показалось странным, она знала, что мисс Фостер временно живет в другом месте. Заглянула в дверное окно и, увидев, что там твориться, толкнула дверь, она оказалась открыта и вызвала полицию. — Все так просто, — недовольно проворчал Кэл, разжал пальцы и хлопнул мужчину по плечу. Тут же сунув руки в карманы, потеряв интерес к детективу, направился к дому. — Вы кто? — путь Кэла преградила женщина коп, — Вам нельзя, сэр, — уперев руки в бока, она с высоты своего гренадерского роста, с сожалением приподняла дугообразную, неожиданно рыжую бровь, словно приклеенную к излишне смуглой физиономии. — Мне можно, — вильнув в сторону, Кэл хотел обойти по газону так не вовремя возникшее препятствие, но оказался пойманным, коп ухватила его за полу пиджака, и водворила на место. — Нельзя, — ее голос пророкотал во внезапно наступившей тишине, — Таким, как вы любителям совать нос во все дыры, там,— она указала оттопыренным большим пальцем себе за спину, — Делать нечего. Только наследите. Действительно в Кэле Лайтмане погиб великий актер. Для этого природа наградила его всем необходимым — запоминающейся харизматической внешностью, обаянием, врожденным чувством стиля, глубокой эмоциональностью и чисто животным магнетизмом. Когда все эти качества сливаясь, проявлялись в полной мере, Кэл становился по истине неотразимым. А в данный момент так и было. Женщина-коп, суровая и неприступная, как прибрежная скала, от которой с недовольным ревом откатываются назад в океан самые могучие волны, рассыпалась на песчинки прямо на глазах, попав под влияние Кэла. Не прошло и минуты - ее грозное «Вам туда нельзя», превратилось «Прошу вас сэр» и вдобавок приукрасилось широчайшей улыбкой, путеводным маяком, вспыхнувшей на круглом лице цвета хорошо выдержанного красного дерева. Она услужливо приподняла желтую ленту и со вздохом глянула в след Кэлу, которому даже не пришлось согнуть шею, чтобы попасть за полицейское ограждение. — Что там? — растеряв свое театральное обаяние, озабоченно спросил Кэл, и с легким прищуром окинул взглядом Джиллиан. Она показалась ему немного растерянной и удивленной, но в ее глазах он не рассмотрел страха или подавленности. — Я должна войти внутрь. Ты со мной? Она протянула руку Кэлу так, словно искала опору и поддержку. Детектив Шеппард растворился в недрах дома, оставив Джиллиан одну на пороге. — Безусловно, милая. — Кэл чуть подался вперед, — Не зря же я охмурял этого носорога в форме копа. — Кэл! — Джиллиан закатила глаза, но не смогла не признать верной характеристику, данную Кэлом женщине полицейской. Было в ней что—то от этого неуклюжего животного. Даже форменная кепи, торчала надо лбом, как рог. — Я вижу твою улыбку. Хороший знак. Идем? — Да, — Джиллиан стиснула ладонь Кэла, он отметил, что пальцы были холодными и липкими, но хватка сильной и уверенной. — Пошли,— она потянула Кэла за собой, и, столкнувшись плечами, они вошли в открытую нараспашку дверь. Прихожая и та часть гостиной, которая была видна с порога, оказались разгромленными самым безжалостным образом. Увидев, во что превратился ее уютный дом, Джиллиан замерла на месте не в силах сделать шаг вперед. — Осторожней мэм, сэр, прошу вас. К ним подлетела молодая женщина в темно—синем комбинезоне, она сдернула с лица маску, и сердито морщась, со второй попытки вытянула из кармана две упаковки с медицинскими бахилами. — Прошу вас наденьте, если хотите пройти внутрь. Здесь столько всего, и ваши следы могут навести путаницу…. — Понял, не идиот, — прервал ее излияния Кэл, забирая предложенное средство защиты. — Спасибо, — улыбнулась криминалист и вернулась к прерванному занятию. С треском вскрыв упаковки, Кэл протянул одну Джиллиан. — Тебе помочь, — ему не нравилось выражение лица Фостер — холодно равнодушное, и любопытство во взгляде, словно она пришла не свой дом, превращенный в свалку разномастного мусора, а рассматривает одно из мест преступления. — Спасибо, обойдусь, — она улыбнулась уголком рта и ловко натянула бахилы на туфли с высоченной шпилькой, ухитрившись не порвать тонкий латекс острым каблуком. Медленно, словно робот, она двинулась в направлении гостиной, вздрогнула, негромко охнув, когда случайно наступила на осколок стекла, и он хрустнул под ногой. В комнате не осталось ни одного целого предмета. Книги, вазы, диски, плюшевые игрушки, столовые приборы, подсвечники в хаотическом беспорядке валялись на полу, среди разгромленной мебели. Картины, сорванные со стен, выдраны из рамок и располосованы на узкие ленты. Шкафчик ручной работы, который она привезла из Мексики много лет назад, перевернут вверх дном, ящики из него были вытащены, а содержимое раскидано по комнате. Но этот дорогой сердцу предмет мебели остался цел, а вот другие памятные вещицы превратились в осколки или обрывки, не подлежа восстановлению. Аккуратно перешагивая обломки, стараясь не наступать на стекло, в каком-то непонятном изобилии рассыпанное по полу, Джиллиан с колотящимся сердцем, испытывая при виде разрушений то отчаяние, то ярость, внешне оставаясь безразличной, обошла гостиную,и заглянула на кухню, там хотя бы мебель осталась на месте. Пострадала только посуда, и электроприборы. Кофеварка с тостером, выглядели так, словно по ним проехались асфальтоукладчиком, а у микроволновки вырвали с мясом дверцу. Бумажные салфетки и клочки тканевых полотенец, словно крупные хлопья снега покрывали стол, опрокинутые стулья, висели на распахнутых дверцах шкафчиков. Нагнувшись, она подняла закатившуюся под лежащий на боку табурет и чудом уцелевшую кружку, с нарисованными на ее боку аляповатыми красно-рыжими маками. По лицу Джиллиан скользнула теплая улыбка, женщина провела кончиком пальца по дну кружки, прочитала знакомую надпись и, стерев с кружки пыль, прижала к груди. Слишком яркими и радостными были воспоминания, связанные с этой керамической, жутко уродливой вещью. Восьмилетняя Эмили подарила кружку Джиллиан на Валентинов день в год их встречи, очень серьезно прошептав на ушко новой знакомой несколько слов, что навсегда остались в памяти «вы такая красивая и добрая, любите моего папочку, и не бросайте, пожалуйста». Взгляд Эмили не лишенный детского лукавства поразил мудростью и скрытой болью. Обняв девочку, пообещала, что обязательно выполнит ее просьбу, и каждый раз наливая себе утренний кофе, будет с любовью вспоминать её и её папу. И то, что кружка не разбилась, выглядело слишком символично. Джиллиан выполнила обещание на двести процентов, и теперь, как никогда была уверена, что никогда не бросит несносного и невыносимого, самого близкого и дорогого… Расчувствовавшись, Джиллиан прижала ладонь ко рту, глотая подступившие слезы, сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. Оглянулась, поняв, что криминалисты заняты сбором улик, и не смотрят в ее сторону, украдкой сунула кружку в сумку. Стиснув зубы, Джиллиан направилась к лестнице, ведущей на мансардный этаж — в спальню и рабочий кабинет. Она поднялась на три ступени, когда услышала звук закрывшейся наверху двери и через минуту из—за поворота лестницы показался мужчина. Сначала ей в глаза бросились начищенные до блеска ботинки, затем она увидела выглядывающие из-под отглаженных брюк серые носки и, наконец, идеальный представитель федерального служащего в темно-синем элегантном костюме, белоснежной сорочке и завязанным по всем правилам галстуком, в тонкую сине-белую полоску, остановился на одной ступени с Джиллиан. Такой свежий, благоухающий дорогим одеколоном, он выглядел инородным предметом среди мусорного развала. Случайно коснувшись локтем, покрытых слоем пыли перил, он едва заметно скривил губы, но моментально исправил оплошность, приветливо и ободряюще улыбнулся, окинув Джиллиан любопытным взглядом. — Хочу вас обрадовать. Наверху все в полном порядке. Доктор Фостер, спальня и кабинет не тронуты,— он едва заметно склонил голову, что выглядело подобострастно и не особо уместно. — Если есть какие-то вопросы, агент Боуман к вашим услугам, представился он, кокетливо пропуская между пальцев идеально уложенные волосы. Но в его тихом вкрадчивом голосе, Джиллиан расслышала издевательские нотки, такие обычно звучат в обращении отца к ребенку, вновь попавшему в неприятность. «Опять разорвал штаны, снова двойка, сломал велосипед…» — Какие могут быть вопросы? — пожала плечами Джиллиан, — Все и так понятно, кому-то приглянулся мой дом и он решил заняться перестановкой мебели, — закинув сумочку на плечо, Джиллиан игриво улыбнулась и развела руками, — Очень активно. Это была ее маленькая месть за пренебрежение и раздражение агента Боумана, в адрес ее самой и погрома в доме. Скорее всего он решил, что полученное задание слишком унизительно для его важной персоны. Во взгляде агента мелькнуло удивление, он кашлянул, не придумав ответа. Джиллиан искоса наблюдала за щеголем из ФБР, лжец из него получился никакущий, на его красивом лице было написано «бедняжка ей от горя снесло крышу», ну или что-то близкое по смыслу. — Там, — Боуман потыкал большим пальцем в потолок, — Правда, все на своих местах. «Не хватило времени», — подумала Джиллиан. Кивнула и, развернувшись, направилась к выходу. Больше не желая выслушивать влюбленного в себя красавчика агента. Она была благодарна Кэлу, что он не стал ходить за ней хвостом, и как заведенный спрашивать « с тобой все в порядке», а дал ей возможность осмотреть дом в одиночку. Сунув руки в карманы джинсов, Кэл покачиваясь с пятки на носок и склонив голову набок, внимательно слушал примчавшегося на место преступления еще одного агента ФБР, принадлежность к федералам выдавал хорошо сшитый костюм и выправка. Высокий, на полголовы выше Кэла, мужчина яростно жестикулировал, то наклонялся вперед и заглядывал в лицо Кэла, то откидывался назад, вознося взгляд и руки к потолку. Его явно выводило из себя брезгливо пренебрежительное выражение лица Кэла и то, как он изредка причмокивал губами, и складывал их презрительным бантиком, изредка выговаривая «Нннда..». Рядом, листая блокнот, пританцовывал на месте, и то и дело, нервно оттягивая ворот рубашки, детектив Шеппард, ему ужасно наскучило слушать разглагольствование представителя конкурирующей службы. ФБР и полиция никак не могли прийти к согласию — кто из них займется делом погромщика. Джиллиан подошла к увлеченным беседой мужчинам и мягко ухватила Кэла за локоть, только успела открыть рот, как раздался хриплый встревоженный голос: — Доктор Фостер, — окликнул Джиллиан один из криминалистов, он только что поднял и поставил на торец крышку обеденного стола, с особой тщательностью разглядывая ее лицевую поверхность. — Доктор Фостер, — он повысил голос и с потрясенным видом, поманил ее, молча указывая куда-то вниз. Затем придерживая столешницу коленом, обратился к спине агента, ведущего одностороннюю беседу с Кэлом, — сэр, агент Каллински, и вы детектив Шеппард, должны это видеть. Аккуратно словно полированная доска была хрупкой как стекло, он схватил ее за боковые стороны и развернул лицом к враз прекратившим спор мужчинам. На пыльной поверхности в ярком свете специальных ламп, выделялись несколько слов, написанные четким каллиграфическим почерком: «Привет родная, ты все еще не веришь? Я вернулся, милая Ли!» — Мать, твою, — ругнулся Каллински,— прецедент исчерпан, дело отправляется в ФБР, снова напакостил наш старый знакомый. — А вы все же сомневались? — буркнул Кэл и, повернувшись к Джиллиан, смахнул с ее плеча несколько соринок, — Как ты, милая? — Я в порядке, Кэл. Насколько можно быть в порядке, увидев разгромленным свой дом, — Джиллиан сморщила нос, еще раз обводя взглядом гостиную, вздохнула,— Мебель можно купить новую, мне жаль коллекцию дисков, ее уже не восстановишь. Ну и отдельные милые сердцу вещицы, которые… — она запнулась и уверенно выговорила,— Майкл превратил в хлам. — Ты так в этом уверена? — Кэл нахмурился и, потерев переносицу, неопределенно хмыкнул. — Да, больше не сомневаюсь, что Майкл сумел ускользнуть из психиатрической клиники, возможно он и устроил пожар. — Ты судишь слишком категорично. Сперва нужно посмотреть, что привез из Нэшвилла Таннер, — Кэл брезгливо скривился, что не ускользнуло от взгляда Джиллиан. — Прекрати его ненавидеть, Кэл. Он тебе не соперник. — Что? Я не ослышался. — Доктор Лайтман, доктор Фостер, — вклинился в их разговор агент Каллински, — Я хочу попросить вас покинуть помещение. Через несколько минут подъедут еще несколько криминалистов. Придется разобрать весь этот завал по кусочкам, а на это потребуется время. Если найдем что-то любопытное, обязательно сообщим. — Вы, правы, — улыбнулась ему Джиллиан, — Не будем вам мешать заниматься делом. — Не переживайте мисс Фостер, — он тоскливо вздохнул, видимо, представляя какой объем работы предстоит им проделать, и развел руками, — После того как обработаем собранные материалы, обязательно вернем все, что сохранилось. — А то, что пришло в негодность? — не утерпел и влез с вопросом Кэл. — Если мисс Фостер пожелает, пришлем специальную бригаду уборщиков. Ваше имущество было застраховано. Если да, но нужен страховой агент, чтобы оценить ущерб. — Нет, — потрясла головой Джиллиан, — мебель в гостиной мне досталась от старых хозяев, я хотела ее сменить сделать ремонт, но так и не выбрала время. Выкидывайте. Развернулась и вышла на улицу, тихонько рассмеялась, стащила с ног бахилы, скомкала и, не оглядываясь, пошла к машине, припаркованной на другой стороне дороги. Кэл неотрывно следил взглядом за каждым ее движением, любовался гордой посадкой головы, прямой спиной и едва заметным, но от этого еще более соблазнительным покачиванием бедер. Джиллиан словно скользила по асфальту, делая неспешные шаги, пока не замерла, опираясь ладонью левой руки о багажник «форда», и проводя правой рукой по голове, нащупала бархатную резинку, стягивающую волосы в хвостик и рывком сдернула ее, дав волосам рассыпаться по плечам. — Фостер, ты странно себя ведешь, — привязался к ней Кэл и, не дав забраться в машину, взял Джиллиан за плечи и чмокнул в щеку. — А что это значит? — она сузила глаза и машинально обняла Кэла, почувствовав силу его рук, крепко державших ее. — Проверяю реакцию, — невозмутимо ответил Кэл, вглядываясь в лицо Джиллиан и все больше удивляясь. По его мнению, Джиллиан должна быть расстроенной, огорченной, печальной, но странный блеск в ее прищуренных глаза, подрагивающие уголки губ и мелкие морщинки вокруг глаз, говорили об обратном. — Весьма оригинальным способом, — она впилась пальцами в его руки чуть выше локтя и прильнула к Кэлу, говоря ему на ухо: — Я не хочу бояться, не хочу проливать слезы и доставить удовольствие ублюдку разгромившему мой дом, пусть считает, что мне безразлично, не больно. Не хочу видеть сочувствие в глазах людей, которые заполнили мою гостиную и ищут непонятно что. Не хочу, Кэл. Пусть думают, что я бездушная тварь , — она говорила с жаром, ее влажные губы касались щеки Кэла, а теплое дыхание согревало шею, свободно лежащие на плечах волосы шевелились от ветра и щекотали лицо. Джиллиан отпустила плечо Кэла, и молча поглаживала кончиками пальцев его шею. Кэл ощутил, как по телу Джиллиан прошла волна дрожи, и она, испугавшись, на мгновение отпрянула не разжимая руки, и почти сразу же прижалась к нему, упираясь лбом в плечо и зарываясь ему всей пятерней в волосы. — Фостер, — непонимающе выдавил из себя Кэл, он случайно поймал осуждающий взгляд одного из копов стоящих в оцеплении. Да уж, со стороны их поведение выглядело очень двусмысленным и наводило на вполне конкретные мысли. — Все в порядке, Кэл, со мной все в полном порядке, — она трижды глубоко вздохнула,— Дай мне минутку. Пусть ОН поломает голову, думая, что сейчас происходит между нами. А люди? — она горько усмехнулась, — Люди всегда найдут причину для осуждения. — В тебе пропала великая актриса, — проворчал Кэл, поглаживая Джиллиан по спине и нежно целуя в висок. Ему в принципе было плевать на то, что думают людские индивидуумы, поглядывающие на них. — Я больше не хочу бояться и показывать боль. Я же сильная, — Джиллиан откинулась назад, глядя поверх головы Кэла на свой дом, пригладила волосы, — Как ты считаешь? — Безусловно. Несколько минут спустя она уже сидела, уютно устроившись на мягком сиденье «БМВ» и положив на колени сумочку. — Спасибо, — сказала Джиллиан, повернувшись к Кэлу, — За то, что был рядом, за то, что не совал нос в каждую щелку, и был в меру своих возможностей вежлив с федералами. — Польщен дорогая, — он дернул носом. Порыв ветра залетел в открытое боковое окно со стороны Джиллиан, и на Кэла повеяло ее запахом — смеси жасмина и полевых цветов. После жарких объятий он бы не спутал этот сладкий аромат лета ни с одним другим. Закусив губу, она старалась подавить улыбку, но все же тихо рассмеялась. У Кэла был встрепанный и чуть обескураженный вид, вот уж не думала, что он так среагирует на ее показательные обнимашки около машины. Вздохнула. Или все же в этих обнимашках не было ни грани фальши, разе что необходимая игра на зрителя. Джиллиан удивлялась сама себе, по всем понятиям она должна переживать, рыдать заламавыя руки — не каждый день громят твой дом, но внутри что-то перемкнуло, и она ощущала странный душевный подъем. Желание послать все к черту и… повеселиться. Слово «повеселиться» было не совсем правильным, но в сумятице мыслей ей не удавалось найти верного определения своему эмоциональному состоянию. — Ты не против заскочить в первую попавшуюся по дороге кафешку и что-нибудь слопать? — не глядя на Фостер поинтересовался Кэл. — Кэл! Я не против, — хитро прищурилась. — Как раньше, где все просто и обещают домашнюю кухню. Как ты думаешь, — она погладила его по плечу, — а живо еще кафе в полуподвале старинного особнячка? То самое, напротив ужасного дома, где мы обустроили наш первый офис, — закатив глаза, она облизнулась. — Какие там были вкусные мясные рулетики по мексикански. — И постоянным клиентам подавали настоящий шотландский виски, — причмокнул Кэл и получил ощутимый шлепок по бедру. — Аккуратней милая, я все же за рулем. — А кофе… — Джиллиан откинулась на спинку сиденья, защелкнула ремень безопасности, подумав: « И столько воспоминаний». Сердце забилось чаще и стало вдруг грустно и одновременно радостно, словно откуда—то пахнуло теплым ветром, принесшим с собой давно позабытые запахи. Сырости, пыли, свежесваренного кофе, чая, типографской краски и нагретой пластмассы, раскаленного металла и супа из стаканчиков. А еще были долгие вечера, проведенные за столиком в "их" ресторанчике под музыку "восьмидесятых". - Может заглянем туда? - задумчиво предложила она. — Превосходно. Джиллиан заметила перемену в глазах Кэла, увидела, как его взгляд переместился на ее губы, задержался на пару мгновений, и скользнул по ее лицу. Этот взгляд взволновал Джиллиан, как случайное прикосновение. Отвернувшись, она улыбнулась, не желая, чтобы Кэл заметил румянец, окрасивший ее щеки в ответ на вполне конкретные мысли и желания. И снова воспоминания — день, когда они прочертили границы и выстроили стены между собой, договорившись никогда не перемешивать личное с бизнесом. Ведь они видят много из того, что непонятно обычном людям. Машина остановилась на светофоре. И Джиллиан, чтобы не думать о делах давно минувших дней решила показать Кэлу свой трофей. — Ты скажешь, что я поступила глупо и вновь упрекнешь в излишнем романтизме, и мое поведение не достойно… — начала Джиллиан издалека, заглядывая в сумочку. — Мне кажется или ты хочешь признаться, что мы поменялись ролями? Как обычно выражение его лица оставалось бесстрастным, и даже лениво пренебрежительным, понять, о чем он сейчас думает, Джиллиан не удалось, но когда она вытянула из сумки керамическое страшилище, и с теплой улыбкой сжала его в ладонях, брови Кэла взлетели вверх и, казалось, навечно застыли в этом положении. — Кхм, кхм, — кашлянул он, — Ты увела это чудо гончарного искусства с места преступления. Не знал, что пригрел мелкого воришку, — Кэл развел руками, пытаясь хоть что-то прочитать по лицу Джиллиан. Она глянула в его сторону, туманно улыбнувшись, своим тайным мыслям. Не женщина, а загадка. — Не ворчи. Думаю, тот, кто с такой тщательностью перебил всю посуду, случайно пропустил кружку. Она закатилась под табурет, и ее было сложно заметить. — Дорогая сердцу вещица, — не скрыв скепсиса, фыркнул Кэл. Джиллиан перевернула кружку вверх дном и погладила кончиком пальца шероховатый край. — Ты закончил издеваться, можно тебе кое-что показать? — Валяй. Скосив взгляд, Кэл попытался прочитать кривые буквы, написанные дрожащим, неуверенным почерком. Разобрав слова, отобрал у Джиллиан кружку и с теплотой в голосе спросил: — Ты хранишь ее столько лет. « Джиллиан от Эмили…», — прочитал он вслух, — Больше десяти лет, если судить по дате. — Рада, что утащила ее, мне бы не хотелось, чтобы она сгинула где-нибудь в архивах вещьдоков ФБР. — Не знал. — Понимаю, ты расстроен. Твоя страсть знать о каждом моем движении, и даже чихе, переходит все обозначенными нами границы. А я не обязана отчитывать о полученных подарках. — Но это сделала моя дочь! Вцепившись в руль, Кэл никак не мог успокоиться. Его малышка Эмили, оказалась столь дальновидной и проницательной, если судить по тому, что она с такой тщательностью вывела на донышке кружки «Джиллиан от Эмили и Кэла Лайтман с любовью». Что подсказало ее детское сердечко? Почему она не упомянула Зоуи? Между ним и Ландау уже тогда начались первые трения, а появление в его жизни Джиллиан, вызвало жгучую ревность жены, и она частенько презрительно и злобно отзывалась о Джиллиан в присутствии дочери. И такие слова… — Ты меня удивила, откуда такое равнодушие к превращенному в хлам дому, — Кэл ловко перевел разговор на более безопасную тему, — Когда Торрес рассказала, что произошло, ты выглядела напуганной. — Мне и сейчас страшно, — Джиллиан убрала кружку в сумку, — Безумно жаль безвозвратно утраченные вещи. Любимые вещи, ты снова упрекнешь меня в романтизме. Плюшевые игрушки. Их жаль. Среди них были те, что мне дарили в детстве. А мебель, посуда… — она взмахнула рукой, убрала за ухо прядку волос. — Я не обманывала, когда говорила о ремонте. Но как ты знаешь — это дорогостоящее мероприятие. И требует времени. А у меня ни того ни другого не было в запасе. Особенно первого. Денежные проблемы нас буквально преследовали. — Проехали, Фостер, — Кэл кривил недовольную мину, — Не вешай на меня всех чертей. — Но ты сам напрашиваешься, — вздохнула Джиллиан, — И, — она прикусила губу, задумчиво провела рукой по щеке, — Следи за дорогой. И если можно давай немного помолчим, я бы хотела подумать о том что случилось. Не укладывается в голове, зачем, какую цель он преследовал. — Ты ж у нас психолог, — однобоко ухмыльнулся, и уставился в лобовое стекло, удивив Джиллиан несвойственной ему покладистостью. Опытной рукой Кэл вел машину в густом транспортном потоке. Время от времени Джиллиан посматривала на Кэла, ей нравилось, как он сидит за рулем — непринужденно, чуть откинувшись назад в полном ладу со своим телом. Она вдруг подумала о Зоуи, мысленно перебирая ее бесконечные претензии, их она высказывала не только мужу, отголоски скандалов докатывались и до Джиллиан, удивляясь тому, что Зоуи добровольно отказалась и рассталась с таким мужчиной. Джиллиан уже давно перестала поражаться ходу своих размышлений, связанных с Кэлом. Хотя ей не было свойственно так упорно сосредоточиваться на его сексуальных привязанностях и уж тем более осуждать его отношения с бывшей женой. Закрыла глаза, стараясь хотя бы на несколько минут расслабиться и подумать о чем—то приятном, например, об отдыхе на тропических островах. С Кэлом. «Джиллиан», — подумал Кэл и осторожно, стараясь не привлечь ее внимания, посмотрел на нее. Джиллиан очаровала его буквально с первого же дня их знакомства. Она так приятно выделялась среди человеческого планктона, населяющего здание Пентагона, хрупкая, но потрясающе сильная. Ее отличала поразительная энергия, и упругая жизненная сила, которые заразительно действовали на окружающих. И он сам легко повелся на них и до сих пор оставался под влиянием ее обаяния. Она выделялась среди женщин окружавших его в жизни. Тонкий ум, смешливость (она могла смеяться над собой и своими бедами), прирожденная веселость и вкус к жизни. Своевольная — да, иногда даже упрямая до такой степени, что не сдвинуть с места. Но в основном он знал ее как чрезвычайно благоразумную и уравновешенную женщину. И этот всегда поражающий его оптимизм, способность видеть в людях хорошее. И ее мягкая красота, она настолько хороша и всегда выглядит такой свежей, преисполненной жизненной силой и чувственностью, она неотразимо действует на мужчин любого возраста, и отлично умеет владеть своим телом. И так ненавязчиво использует природное обаяние, получая самые недостижимые результаты. Он пропустил момент, когда влюбился в нее, а за последние три дня понял, что и Джиллиан испытывает к нему не только дружеские чувства. И до сих пор так и не решил, что же делать дальше. Ведь он так старательно отталкивал ее от себя, изображал бездушного хама, причинял страдания, издевался и все ради того, чтобы сохранить осыпающиеся на глазах границы, считая себя недостойным такой необычной женщины. Фостер поерзала на сиденье, закинула ногу на ногу и подтянула сумочку поближе к груди, чем невольно привлекла внимание Кэла. На фоне мелькавших за окном городских пейзажей, четко выделялся профиль Джиллиан. Она изредка невольно морщила аккуратный носик и в такт мыслям, поглаживала мохнатую сборчатую хрень, по чьему-то премудрому мнению, должную считаться украшением дамской сумочки. На повороте в открытое окно пахнуло ветром, его легкий порыв поиграл с прядями волос Джиллиан, и бросил пару ей на лицо. Она ленивым жестом отлепила их от щеки и закинула за спину. Шмыгнув носом, Кэл снова ощутил легкий аромат жасмина и сильнее вцепился в руль, вспоминая их обнимашки с Фостер около ее дома. Он достаточно подержал в руках женщин, чтобы, не видя лица, и не имея возможности считать эмоции, ощутить телом все то напряжение, что возникают между мужчиной и женщиной в конкретной ситуации. Он столько раз обнимал Фостер, но никогда ранее не присутствовало в их объятиях такого мощного, насыщенного сексуальностью подтекста. Он не настолько хорош в деле распознавания эмоций на слух, но достаточно опытен по жизни — по сбивчивой речи Джиллиан, ее неровному дыханию было слишком очевидно, не страх и желание спрятаться толкнуло ее в его объятия. Ее влекло к нему нечто иное более приземленное, все ее жесты были слишком красноречивы, а тело буквально вопило во всю мочь «хочу». Какой—нибудь умник принял бы его за психа, озвучь он свои мысли. Не та ситуация, чтобы такая женщина как Фостер думала о сексе. Но так уж вышло, что ему доводилось видеть и более страшные и неподходящие моменты, когда люди занимались любовью под грохот взрывов и свист пуль, самозабвенно отдаваясь чувствам ничего не видя и не слыша вокруг. Джиллиан его столько раз удивляла, даже хлеще, загоняла в тупик своим поведением, вынуждая на полную включать мозг, чтобы не попасть впросак или не ляпнуть какую-нибудь чушь, увидев в ответ снисходительную улыбочку. Фостер, обладательница самой потрясающей в мире улыбки, от которой слабели ноги, и сводило живот, могла так усмехнуться, что под ее взглядом он чувствовал себя полным ничтожеством.