*****
Руки мелко дрожали, когда он опустил обмякшее тело Джиллиан на пол. Гнев свернулся внутри усталой змеёй, впрыснувшей яд в мозг. Опустив стекло, Майкл жадно глотал воздух, точно пытался очистить каждую клеточку, наполнив её живительным кислородом. Он больше не мог вести машину, съехав на обочину, судорожно вцепился в руль, пытаясь вернуть сознание. Он Дин Таннер и ему надо немедленно подключать к работе, он должен… Запрокинув голову назад, он вскинул руки упираясь кулаками в крышу, в последнем усилии напрягая все мышцы. Его ждут. Он должен. Он пропустил сотню или более вызовов на телефоне. Он должен взять себя в руки. Это уебок Лайтман и так его подозревает… Все идет к концу, сейчас он на грани — еще немного и потеряет себя навсегда. Свившее себе гнездо в его голове и пока дремлящее чудовище зашевелилось, и пройдет совсем немного времени, когда оно полностью завладеет его разумом. Он должен успеть. Спастись. Он долго боролся, но все труднее сохранять самого себя, и пока не стало совсем поздно Ли должна спасти его. Он так и не сумел объяснить ей, и она не дала ему шанс. Ярость клокотала внутри, затмевая разум, корежила его, насиловала, взрывала. Ли могла бы остановить, навести порядок в хаосе его разума, его души. Если бы она осталась с ним. Если бы она поняла, как он нуждался в ней. Но она сбежала, бросила его, оставила на растерзание чудовища только-только вылупившегося и заявившего свои права. Он в капкане и скоро умрет, очень скоро, взяв с собой Ли. В смерти она станет залечивать его раны, собирать по кусочкам его разбитое сердце. Она успокоит его в вечности, как он хотел при жизни и всегда будет рядом. Он не помнил, как снова оказался в доме. Кажется, добрел пешком. Его ботинки и брюки до колен испачканы в уже высохшей грязи. Захлопнув и заперев входную дверь, он повернулся к мутному от многолетнего слоя пыли зеркалу. Смертельную бледность испачканного лица перечеркивали полоски солнца, пробивающиеся из-за неплотно закрытых жалюзи. Его глаза покраснели от бессонницы и опухли. Если бы Ли послушалась, если бы полюбила, она бы его спасла! Он собирался все рассказать ей той ночью, но она убежала, испортив приготовленное ей платье. Сучка! Отчаяние захватило его с такой силой, что ярость стихла. Почему она не поняла, насколько нужна ему? Почему выбрала не его? Почему не услышала молчаливый крик о помощи? Но поздно, слишком поздно. Она убежала. Оставив его в одиночестве. Теперь только смерть спасет его. А Ли поможет ему. Его голова поникла. Хватит ли мужества? Сможет ли он положить конец несчастьям? Он не хотел убивать тех женщин. Не хотел, но они, как и Ли обманули его. Ли, она не тронута страшной трагедией его жизни. Чистая, нежная, заботлива Ли… В жизни ли в смерти ли — она его спасение. В последний раз он бросил взгляд на свое отражение в зеркале. Он так долго верил, что ублюдок уже мертв, ему говорили — он умер. Но они ошибались. Он все еще жив, Дэзи раскрыла ему глаза. Она показала ему — ублюдок живет в нем самом. Та же кровь в венах, те же извращения разжижали его мозг, он делал все то же самое, что и ублюдок, только еще хуже. Ублюдок вел его, он был им. Он сам и его старший брат Рэй все они ублюдки, рожденные ублюдком. Но теперь он больше не боится и сделает то, что должен сделать, он ненавидел себя, презирал себя, но единственный путь избавить землю от новых ублюдков — это смерть. Прости, Ли, но ты мне нужна, ты мне поможешь, а я должен найти в себе мужество, чтобы сделать это…*****
Ближе к полудню Джиллиан вроде бы обрела прежний контроль над мышцами; руки и ноги двигались тогда и так, как она хотела, хотя более точные движения требовали еще значительных усилий, но она смогла стянуть волосы резинкой в хвост, подобрав её с пола. Однако при желании произнести несколько слов подряд и попытка связать их в осмысленную фразу возникло ощущение, что язык завязывается узлами. Пытаясь обдумать ситуацию за пределами сиюминутного существования или выстроить какие-то планы на будущее, Джиллиан по-прежнему ощущала, что голова словно забита шуршащей соломой, к тому же активизировать сложившуюся ситуацию, не доставляло удовольствия. Двигаясь осторожно, её еще заметно водило из стороны в сторону, а пол под ногами выделывал замысловатые коленца, она прощупывая каждый шаг, направилась в сторону ванной, может быть удастся соскрести вонючий пот, пропитавший, казалось, всё тело, и хоть по этому поводу не чувствовать себя несчастной. «Никто не собирается любоваться на твои сиськи, Фостер, — нарочито грубо сказала она себе, подбадривая, обнаружив что на двери нет запора, и проводя рукой по краю ванной,добавила, — Сейчас до тебя никому нет никакого дела». Выбраться из узкого, скроенного по фигуре платья оказалось почти неразрешимой проблемой. Наверно с сотой попытки она исхитрилась изогнуться в нужном направлении и дотянуться до «язычка» молнии на спине. Дрожа и обливаясь потом, она отлепила платье от влажной кожи, и тянула его вниз до тех пор, пока оно само не упало к ногам. Как только прохладный воздух коснулся тела, озноб превратился в жуткую трясучку, придерживаясь за край ванной, чтобы не отправиться следом за платьем, Джиллиан кое-как переступила через сложившийся горкой некогда дорогой шелк, превратившийся в вонючую тряпку, внезапно вспомнив, как сгибаются ноги в коленях. С бельем она справилась не так уж плохо, но кожа на спине непроизвольно съежилась, когда она, уронив на пол лифчик, начала стаскивать трусики; возникло неприятное ощущение, и она казалась себе более обнаженной и беззащитной, чем когда-либо в жизни. И она поспешила укрыться под той защитой, которую представляла собой вода. Покрутив краны, Джиллиан с сожалением вздохнула, едва сдержав слезы обиды, ей не удалось добиться желаемого результата, вода оказалась еле теплой, почти холодной и текла жалкой безжизненной струйкой. Слишком резко выпрямившись, собираясь перекинуть ногу через бортик ванной, она ощутила тошнотворное головокружение и через секунду упала на колени, обнимая унитаз. Она не помнила, сколько времени провалялась на холодном кафеле. Тошнота то отступала, то вновь накрывала с головой, выворачивая её наизнанку. Измученная, выпотрошенная, она, кажется, задремала, прижавшись щекой к ободку унитаза. Вернуло Джиллиан в реальность звонкое и бурное журчание воды. Вяло текущая струйка превратилась в настоящий водопад. Обрушиваясь в поддон, вода разлеталась брызгами, оседая прозрачными каплями на окружающих предметах и на обнаженной Джиллиан. Ей удалось подняться на ноги и сделать самые мучительные и самые желанные три шага, и переваливаясь через бортик ванной, она посчитала себя героиней. Подставив лицо под воду, мучимая жаждой, Джиллиан жадно её глотала, но не найдя в себе сил для сохранения равновесия, едва не упала и предусмотрительно опустилась на дно ванной. Сидя на корточках подставляя то спину, то плечи, то голову отдалась на волю обжигающе ледяных струй. Расслабляюще приятных! Затем, устав она обхватила колени руками, и легла на бок, свернувшись калачиком,блаженно прикрывая глаза. Ей было невдомек, что одурманившее её лекарство ослабило восприимчивость к холоду. Чувствуя как с каждой минутой и каждой каплей омывшей воспаленную кожу, возрождается её поверженное и измученное тело, и почти убедила себя, что находится в полной безопасности, у себя дома, и на миг все показалось не таким уж безнадежным. Наркотик ещё бродил в её крови, снова уведя в страну грез, и она пропустила момент появления «желанного» гостя. Громкий хлопок в ладоши и развязный хохот, вывел Джиллиан из оцепенения. Подняв голову, сквозь завесу воды она увидела, наклонившегося над ней Дина. — Прекрасная мысль, Джиллиан, но тебе следовало подождать меня и мы бы искупались вместе. Ты еще плохо держишься на ногах. Не приведи господь, поскользнешься. Ты мне нужна живой и невредимой. Особо не церемонясь, Дин выволок Джиллиан из ванной и потянул за собой. Она попыталась вырвать руку из железной хватки, но тот в ответ вывернул ее, едва не вывихнув в локтевом суставе. Боль стремительно нарастала, разжигая красное пламя под веками, разрывая в клочья спасительный водяной туман. Отчаяние внезапно обратилось в ярость. Она лягнула Дина, удачно попав пяткой по колену, он, взвыв, выпустил её руку, и Джиллиан со всего маху приложилась головой о дверной косяк. Поскользнулась на залитом водой полу и загремела под ноги Дина. — А ты ожидала чего другого? — он потыкал её в бок носком ботинка, — Будешь послушной девочкой, и я буду добр к тебе. Джиллиан вздрогнула, но никак не прореагировала на его слова, голова еще звенела от насильственного соприкосновения с керамическими плитками, она лежала на полу несколько секунд, показавшиеся ей столетиями, но мыслила она совершенно ясно. — Что ты сделал с Кэлом? — повернув лицо в сторону Дина, требовательно спросила Джиллиан. Удивительно, но и губы и язык полностью ей подчинялись, и даже голос звучал достаточно звонко. — С этой сволочью все в полном порядке. Подумаешь, покайфовал полчасика. Вставай. Не хватало, чтобы ты простудилась. Ну! Он наклонился и, подгоняя, шлепнул её по ягодице, оставив на коже следы пальцев. Джиллиан рефлекторно сгруппировалась, подтягивая согнутые колени к груди. — Сопротивляешься стерва! Одним грубым рывком поднял Джиллиан на ноги. Он удара в голове шумело и неожиданно громко заворчало в желудке. Она хотела есть, просто жутко хотела есть. — Там, — Дин жестом указал на спальню, — Принес тебе переодеться. И кое-какой хавчик, не хочу чтобы ты обессилела или не приведи господь окочурилась от голода. Давай двигай. Или тебе ускорение придать? Джиллиан отрицательно покачало головой. Вытолкав её из ванной, Дин вышел следом. Оказавшись в ярко освещенной, наполненной солнечным теплом комнате, Джиллиан осознала, что она голая и, обхватив себя руками за плечи, повернулась спиной к Дину. — Вах, какая скромница, — издевательски проговорил он, проводя ей ладонью вдоль позвоночника, сунул пальцы между ног, похотливо хохотнул, заметив, как Джиллиан болезненно дернулась, и звонко шлепнул по попе, теперь на её обеих половиках аллели отпечатки ладоней. Рука у Дина оказалась «тяжелой», нежную кожу щипало от ударов. — Одевайся, — рявкнул Дин, подгоняя замешкавшуюся Джиллиан. Плотно сжав зубы, чтобы удержать рвущийся наружу гнев и накатывающий волнами туманящий разум, липкий страх, она заставила себя успокоиться и не делать лишних движений, зная на опыте, ни что так не раздражает и не злит психопата, как сопротивление. Так же она старалась не выглядеть испуганной, такие, как Дин питаются человеческим страхом, делаясь агрессивнее, ощущая ужас жертвы. Она никогда не предполагала, что обаятельный и всегда готовый прийти на помощь Дин Таннер, который столько сделал ей добра, пока она лежала в больнице, который помогал Кэлу, рискуя своей карьерой, окажется тем неведомым убийцей, охотящимся за ней. Разум отказывался верить в происходящее. — Дин, — Джиллиан медленно повернулась к нему, — Давай попробуем… — Заткнись, — оборвал он ей, — Займись делом. Натяни на себя эти тряпки, пока… — он дернул верхней губой, показав клыки, и отступил от Джиллиан на пару шагов назад, — Быстро! На кровати раскинув рукава, лежала повседневная мужская ковбойка в серо-бело-голубую клетку. Рядом сложенная пополам простенькая хлопковая футболка белого цвета. И совсем не вписываясь в одежный гарнитур, больше подходящий мужчине, на небольшом отдалении Джиллиан заметила явно купленные в дорогом бутике спортивные шортики по тону гармонирующими с голубыми клетками на рубашке. Разум к ней вернулся окончательно, но вот тело, еще частично находилось под властью наркотика. А одеваться, когда всё липнет к мокрой коже и в нормальном состоянии неловко. Но с каждым надетым предметом одежды возрождалась крошечная доля контроля над собой. Движения оставались механическими и неуклюжими, но Джиллиан уже не сражалась с одеждой, преодолевая саму себя, сосредоточившись только на борьбе с собственным телом. Руки уже вполне сносно подчинялись её воле, пальцы же — еще не совсем. Чувство равновесия оставалось неуверенным, и размашистые движения едва не опрокидывали навзничь, но прислонившись к стене, Джиллиан изловчилась и натянула шорты. С футболкой, однако, справиться оказалось гораздно трудней. Мокрые волосы падали на лицо и она никак не могла найти вырез для головы и долго возилась, дрожа от холода. Отвлекал от непривычно сложного процесса одевания и пристальный, придирчивый взгляд Дина. С мужской рубашкой, было уже намного легче, руки почти сразу попали в рукава и стало теплее. — Садись, — приказал Дин, толкая её в грудь. Из-за пояса брюк ленивым движением он вытащил блеснувшие на солнце наручники. Джиллиан устала и, понимая бессмысленность протеста, не стала спорить и протянула ему руки. — Идиотка, — отмахнулся Дин, присел на корточки, глянул ей в лицо, встретив смиренный взгляд, криво ухмыльнулся, и сковал ей ноги чуть выше лодыжек, — Передвигаться сможешь, бегать нет. Холодный металл больно врезался в кожу, хоть Джиллиан и могла похвастаться стройностью ног и изяществом лодыжек, наручники явно предназначались не для них. Вздохнув, осторожно пошевелила заледеневшими пальцами. Она вся покрылась колючими мурашками, когда Дин погладил её по икрам и поочередно прижался губами к коленям. Джиллиан видела его макушку, открытую шею, выглядывающую из ворота рубашки и, прикусив губу до крови, подавила в себе желание ударить. В руках почти не было сил, она ощущала дрожь в пальцах, а киселеобразные мышцы слишком медленно реагировали на приказы мозга. Да и чтобы она доказала, врезав Дину по загривку, только разозлила бы. — Майкл, — неожиданно для самой себя позвала она. Он поднял голову, пропустил пальцы сквозь всклокоченные волосы, пытаясь придать прическе надлежащий вид, и улыбнулся. — Я всегда знал, что ты Ли умная женщина. — Но как? — Джиллиан отшатнулась и с трудом усидела, едва не опрокинувшись на спину, не в состоянии отвести взгляда от самодовольного улыбающегося лица мужчины, которого столько времени считала, ну если не другом, то человеком в достаточной степени близким и кому доверяла. — Как там говорится «меньше знаешь, крепче спишь». Он легко вскочил на ноги и, подняв с пола, бросил Джиллиан на колени пакет из вощеной бумаги. — Ресторанной пищи не обещаю, но и голодом морить не собираюсь, — его улыбка стала хищной, — Ты мне нужна живая и здоровая. Резко развернулся на каблуках и пошагал к выходу. — Думаю, мне все же стоит принять участие в твоих поисках. Пока, Ли.*****
Шансы у сидящего за стеклом здоровяка, что его возмущенная ярость, может произвести впечатление на Кэла и вызвать сочувствие эксперта по лжи, были не большими чем у снежинки, оказавшейся в аду. — Дерьмец, — процедил Кэл сквозь зубы, подаваясь вперед, и тяжело опуская ладони на стол. — Я не причинил ей вреда, — с оскорбленным видом отнекивался типчик, развалившись на стуле. Он не ощущал за собой особой вины. Читать эмоции мужчины не составляло труда, его взгляд, мимика и язык тела были очень красноречивы. Вальяжно взмахнув рукой, он оперся локтями о стол и, вытянув шею, обиженно посмотрел на Торрес, сидящую напротив и нашел еще одно оправдание для себя. — Собственная шкура, милочка, дороже, какой-то там дамочки, — откинулся на спинку стула, разводя руками, — Да и мне сказали, что это розыгрыш. Заметив откровенную ложь, Кэл сделал новую попытку подойти к двери, ведущей в «куб», и вытрясти правду из наглеца, но пальцы Хенка с силой впились ему в руку выше локтя и удержали на месте. — Нет, Кэл, Торрес справиться без твоей помощи. — Пошел к черту, — Кэл вырвался и чтобы не врезать другу по морде, поглубже сунул руки в карманы джинсов, впиваясь взглядом в лицо мужчины сидящего «за стеклом». Как ему не хотелось оказаться рядом с паскудником, схватить его за грудки и самолично «дожать» ублюдка, вытряхнув из него все крохи информации, но ему приходилось только наблюдать. Никакого личного участия, никакого личного общения доктора Лайтмана с подозреваемыми, максимум — наблюдение со стороны. Таково было распоряжение старшего следователя, иначе к делу о похищении Фостер никто из работников «Лайнтман групп» не будет допущен. Ярость и ненависть горячей пеленой туманили мозг, и пару часов назад, как-только Теренса Карвера привезли в офис Кэл уже попытался отметелить его, требуя ответа за содеянное. Опергруппа ФБР сработала достаточно быстро, прибыв на место похищения, криминалисты обшарили парковку и близлежащую территорию. В мусорном контейнере на соседней улице нашли туфли Фостер и разбитый телефон. Похититель прошелся по нему каблуком тяжелого ботинка, превратив в мелкие осколки пластмассы. За те несколько десятков минут, пока Кэл валялся в отключке, со стоянки выехали всего три машины. У одной из них оказались номера машины принадлежащей Фостер, поэтому серебристый седан внешние характеристики которого так же совпали с машиной Джиллиан, беспрепятственно въехал на паркинг рано утром и так же не вызвав интереса у охраны,покинул его. Ни у кого не возникло сомнения, что именно на этом «шевроле» и увезли Джиллиан. Спецы из ФБР потратили пол суток, просматривая сотни дисков видеозаписей снятых с камер наблюдения, привлекли «гражданское вещание», и долго «вели» машину похитителя по улицам города. «Шевроле» подозрительно долго мелькал на видеозаписях, так словно бандит специально подставлялся под глазок камер, а потом, свернув в переулок, внезапно исчез и больше не попадал под наблюдение, словно испарился. Машину, правда, с другими номерами, сегодня утром обнаружили копы в Балтиморе. Похититель был изобретателен — тюннинг седана оказался фальшивым и легко трансформирующимся, а при желании убирался за пару минут. Изменив внешний вид тачки, он свинтил украденные номера, бросив их под кустики на ближайший газон. И беспрепятственно доехал до условленного места, где и оставил авто. Местные подростки, собираясь на пустыре втихую покурить травку, наткнулись на машину, с распахнутыми дверями и ключами в замке зажигания, оставленную около ворот заброшенной авторемонтной мастерской. Пацаны не упустили момента, чтобы поразвлечься,и беспечно раскатывали на «шевроле» до тех пор, пока едва не устроили крупную аварию, врезавшись в припаркованный на обочине мусоровоз. Криминалисты облизали «шевроле» изнутри и снаружи, но кроме пальчиков и потожировых детишек, угнавших тачку, сначала ничего не обнаружили. Но все же похититель оказался не особо аккуратен и осторожен. За прокладку бокового стекла затекли крохотные капельки слюны — скорее всего он чихнул, но не смог тщательно затереть следы — но вполне достаточные для определения ДНК. Подтверждение тому, что Фостер перевозили в этой машине, нашлось в багажнике — длинный волос, зацепившийся за рифленую резину запаски. А весь пол оказался покрыт мелкими ворсинками синтетического материала из такого делают разные мягкие штучки от плюшевых игрушек, до обивки для мебели. Вероятнее всего Фостер замотали в плед, что радовало, преступник заботился о её комфорте, значит, не обирался убивать в ближайшее время и шансы найти её живой были весьма высоки. По словам Карвера, он пригнал машину в условленное место и оставил там запертой, связку ключей забросил в кузов, проехавшего мимо пикапа. Что собирался делать дальше его наниматель, он не имел ни малейшего представления. Криминалисты удостоверились, что неизвестный пересек заброшенное здание мастерской дважды, на пыльном полу остались влажные следы от медицинских бахил, что ни дало ни малейшей зацепки для дальнейшего расследования. Вероятнее всего, он подъехал на машине с противоположной стороны здания и перегрузил Фостер к себе в машину. Прошедший вечером и ночью ливень смысл возможные следы. Лицо Кэла исказила гримаса гнева, мотнув головой, он вслушался в слова допрашиваемого, не спуская взгляда с его посеревшего лица. Ни капельки жалости, только досада и ненависть и мстительное чувство заставить этого недочеловека испытать тот же страх и боль, что переживал он сам. Теренс Карвер один из безбашенных молодчиков, охочих до развлечений и приключений, ради приличной суммы бабла, готовый продать родную мать. Он дважды отдыхал в Синг-Синг, привлекался по мелочам, проходил свидетелем по одному из громких дел, около года назад закрытом ФБР, по причине гибели главного подозреваемого. Первое на что обратил внимание Кэл, участвовал ли Таннер в том расследовании. Как выяснилось — нет. Но это не смогло убедить Кэла в том, что Дин не имеет отношения к похищению Фостер. С момента исчезновения Джиллиан прошли почти сутки, но Дин так и не появился в офисе. На вопросы Кэла «Где Таннер? Куда делся это говнюк ?» никто из его коллег так и не дал вразумительного ответа, лишь неловко отводили взгляды и перешептывались между собой. Выполнив задание, Карвер особо и не скрывался, чувствовал себя в безопасности. Весьма громко отдохнул в одном из баров, напоив всех посетителей, по словам бармена, празднуя свое освобождение. А взяли его тепленьким в дешевом мотеле в пригороде, где номера сдавались на час, в компании с парой проституток, развлекавших молодца по полной программе. Глядя на одутловатое, покрытое бисеринками пота лицо Теренса, Кэл видел, что тот не врет. Покрасовавшись перед Торрес и пытаясь изобразить из себя белого и пушистого, он достаточно быстро сдулся и начал паниковать, когда ему намекнули, что ему грозит пожизненное за соучастие в убийстве и похищение человека. Карвер клялся и божился, говоря, что понятия не имеет, кто его нанял. Он продул приличную сумму в карты, и о том, что его посадили «на счетчик» и то, что ему угрожали «разобрать на органы», знали многие. И ради погашения долга и сохранения собственной шкуры он был готов согласиться на любое самое сумасшедшее предложение лишь бы выпутаться из кабалы. Уехать и спрятаться — не вариант. Люди, которым он должен найдут даже на дне океана. Неделю назад поздно вечером ему пришло на мобильник СМС, кто-то неизвестный предлагал легкий выход их ситуации — похитить одну дамочку. К списанию долга прилагались несколько тысяч баксов, которые он бы получил наличкой после выполнения задания. Так как он не собирался сдыхать в канаве с выпотрошенным брюхом и не желал, чтобы его печень досталась какому-то богатенькому алкашу, он согласился. Все инструкции и два шприца с наркотиками он нашел приклеенными к задней стенке унитаза в женском туалете на железнодорожном вокзале. Как и было приказано, выучив наизусть инструкцию, флешку он раздобал молотком и спустил в унитаз. СМС отследили — его послали с заранее проплаченного, одноразового мобильника. Снова тупик. Жестко щелкнули наручники и Карвера вывели из «куба». И вместе с ним удалялась надежда на скорую встречу с Джиллиан. Страх разбежался по груди, обжигая холодом, как от глотка ледяной воды. На мгновение Кэл лишился дыхания, а сердце забилось неестественно медленно. Лед, обжигающий душу, сполз в желудок, затем в пах, сводя их судорогой. Опустив голову, на плохо слушающихся его ногах, Кэл покинул лабораторию. Молча отмахнулся от Хенка и пошел на выход. Находиться в офисе, где каждая мелочь напоминала о Фостер, было непереносимо больно. А еще он просто хотел побыть в одиночестве и подумать. Некая неопределенная мысль грызла мозг, но Кэлу так и не удалось ухватить её за хвост.*****
Он вернулся как всегда неожиданно. Сдернул с Джиллиан покрывало, грубо разбудив, а её саму, оглушенную наркотическим сном, стащил на пол. Для острастки легонько надавил подошвой ботинка на горло. Довольно хохотнул. Распахнул двери, ведущие на террасу, и притащил оттуда почерневшее от времени и непогоды плетеное кресло-качалку. Плюхнулся в нее, развалился и, расстегнув ширинку, выпустил напряженный, блестящий от смазки член. Подрачивая его двумя пальцами вылупился на Джиллиан. — Ползи! Ко мне! На коленях! — качнул членом в её сторону, — Люблю, когда сосут. А твои губы такие сладкие. Ползи! Дин улыбался ей приклеенной улыбочкой, взгляд его был страшен. Глаза садиста. Глаза маньяка. Глаза убийцы, который без раздумий прикончит её, если она не согласиться на его условия. — Ползи! Страшно? Нет. Скорее омерзительно, она уже устала бояться ей все равно, хочется, лишь бы поскорее закончились издевательства и мучения, забраться на кровать замотаться в одеяло и ждать «время», то самое «время», о котором постоянно талдычит Дин или Майкл она уже запуталась, как правильное его называть, он откликается на то и на другое имя. То начинает орать, брызгая слюной и трясясь как в приступе падучей: «Я не Майкл, он сдох, давно сдох! - переходя на визг, - Я Дииин!» То шипит, как змея: « Майки, я твой Майки. Люби Майки!» Пол укрывал шелестящий ковер из высохших лепестков роз. Недавно её мучитель заявился с шикарным букетом, и в течение нескольких часов, напевая детскую считалочку, методично по одному лепестку ощипал семьдесят три розы. Джиллиан потом, чтобы убить время, пересчитала оставшиеся стебли. Нежный клубничный аромат роз совсем не вяжется с происходящим, но перетягивает на себя мускусный запах похоти, исходящий от Дина. — Ползи… — прошипел он, наклоняясь так близко, что его рваное дыхание обжигало ухо, а капельки слюны попали на щеку, розовый с бордовой головкой член упирался в подбородок, — Захвати его губами, — потребовал Дин , толкаясь бедрами, и скользя липкой головкой по сомкнутым губам Джиллиан, — Соси сука! И снова тяжело упал в кресло, оттолкнулся ногой и начал раскачиваться. Плюнув себе на ладонь, обхватил ствол члена и недовольно сопя, тискал его, словно пытался выдоить. Джиллиан уже знала, что у Дина или Майкла проблемы с эякуляцией. Он снова бесится, злиться и жалобно скулит, покрывается потом и, выгибаясь всем телом, ерзая задом, воет, теребя напряженный член не в состоянии кончить. Ей даже его немного жалко. Этот омерзительный спектакль разыгрывается перед ней не в первый раз и чем скорее он кончит, тем быстрее оставит её в покое. «Он настоящий психопат…— пронеслось в голове у Джиллиан, и как она не рассмотрела его больную душу за приветливой маской. Ладно она, а Кэл, как его удалось провести Майклу? — везет мне на психов… — внезапное тепло зародившееся в груди, при воспоминание о «любимом психе», придало мужества, — Что он хочет со мой сделать. Ему нужно… навязчивая идея разрушает его сознание… Он должен сделать что-то, что, по его мнению, освободит его». Джиллиан с жалостью и страхом посмотрела на подвывающего от боли Дина, его член кажется, готов лопнуть от переполнения, глаза Дина выкатились из орбит, он обеими ладонями трет не поддающийся член. — Отсоси, — хрипит он, но подняться на ноги не в силах. Его трясет, как в тяжелом ознобе. — Отсосииии... — Успокойся, — секунду помедлила Джиллиан, пытаясь разобраться, кто сейчас рядом Дин или Майкл, — Давай поговорим, Майкл, — попросила она, стараясь придать голосу ласку и нежность. Понимание. — Отсоси блядь и брось свои психологически штучки, тебе меня не сломить. Старое кресло уныло поскрипывает под его весом. — Нет! — её вдруг захлестнула волна страшной ненависти, сердце замедлило ритм, слезы высохли, не дойдя до глаз. — Не смей унижать меня, сволочь, выродок, псих, подонок! Внезапно прекратив свои телодвижения, он улыбнулся широко, ярко, но в ввалившихся глазах застыла грызущая его злость и ярость, и недовольство собой. — Как мы умеем говорить. Это не Ли. Что за сучку я пригрел. Ползи! И отсоси! Джиллиан содрогнулась — слишком ужасен был у него переход от улыбчивой ярости к равнодушной наигранности садиста. — Отсоси, милая, — почти весело попросил он, — Ну чего тебе стоит? — Сам соси! — Ну не противься кошечка. Возьми моего мальчика в свой ротик. — Сам соси свой вонючий член! — Джиллиан, фу как грубо, — гримаса, заменяющая улыбку, прыгала у него на губах, обнажая стиснутые зубы, щеки дрожали, глаза наполненные бешенством застыли, — Милая, Ли, — тебе нравится эта игра, — голос Майкл обрел гипнотические интонации, смягчился, стал тише, он поднял, и помимо торчащего дубинкой между ног члена, выставил вперед руки, совершая плавные пассы, — Тебе нравится ползать на карачках по полу, тебе нравится валяться у меня в ногах… Тебе нравиться сосать мой член… Джиллиан не моргая, смотрела на его ладони, исполняющие завораживающий танец у нее перед лицом, длинные музыкальные пальцы то сжимались, то разгибались, она начала слышать тихий перезвон далекого колокола, веки потяжелели, голова клонилась вперед. — Тебе нравится, когда я трахаю тебя беспомощную, когда стискиваю твое горло, и ты трепыхаешься в моих руках, задыхаясь. Нравится! Последнее слово он почти выкрикнул, Джиллиан вздрогнула и отпрянула назад, судорожно глотая сухим ртом. Ей уже не первый раз после пленения удалось испытать на себе гипнотические способности Майкла. Если бы его таланты да направить в другое русло из него получился отличный психотерапевт. Она саркастически усмехнулась своим мыслям. — Тебе нравится когда… — свистяще прошипел он, — Тебе нравится, что я…я в любой миг могу убить, но не убиваю…и ты подчиняешься мне…своему хозяину. Ползи сучка! — шипел он улыбаясь, — Ползи, ну ползи же, сука, ползи… это очень важно, ты обязана, слышишь…ползи! — Нет! — Джиллиан выпрямила спину и перекрестила руки на груди, невероятно сложно сохранять гордый и невозмутимый вид, когда кандалы врезаются в натертую и кровоточащую кожу лодыжек, стоя на коленях перед измывающимся над тобой психопатом, но у нее получилось, что еще сильнее взбесило Майкла. — Тебе нравится эта игра! — он вскочил на ноги. — Я ненавижу эту игру, — спокойно отвергла его предложение Джиллиан, собрав остатки сил и храбрости, она замерла с гордо поднятой головой и, сузив глаза, смотрела в бледное, блестящее от пота и нервно подергивающееся лицо Майкла. — Нравитсяяяя… — захлебнулся он восторгом, совершенно неожиданно для себя и Джиллиан выпуская тугую струю спермы, оросив ею сухие лепестки роз. Блаженно содрогнувшись, смахнул с лица пот, — Подлижи! — Разбежался! Джиллиан сгребла несколько лепестков и, стиснув их в пальцах смяла и швырнула липкие ошметки в оскаленную морду своего мучителя. Майкл хохотнул, его зловещий смех эхом отозвался от высокого потолка и пустых стен. — Моя храбрая и гордая Ли, — тихо, почти нежно проговорил он, и двинулся к Джиллиан, на ходу расстегивая пряжку ремня. — Тебе нра—вится, — гнусаво тянул он, — Ты это любишь, — наклонился над ней, пропуская ремень между пальцев, — Это же так приятно, когда я… — он змеиным движением нырнул вперед и захлестнул ремень на шее Джиллиан. Перекрестив руки у нее перед грудью, скрипя зубами и отдуваясь, он все сильнее затягивал удавку, наблюдая, как медленно уходит жизнь из широко раскрытых глаз женщины. Джиллиан не сопротивлялась, понимая, что лишь продолжит время очередной пытки. Но ей не удалось совладать с руками, они сами собой вцепились в ремень, отчаянно царапая телячью кожу, и раздирая себе шею в кровь, она извивалась всем телом, пока свет не померк перед ее глазами и, обмякнув, она не упала под ноги Майкла.*****
В половине двенадцатого ночи, чувствуя себя совершенно разбитым, Кэл вернулся домой и обессилено рухнул на диван. Он откинулся на подушки и закрыл, зудящие от перенапряжения, глаза. Тоска и безысходность не оставляли его с того самого момента, как он вошел в пустой кабинет Фостер. Зло и досада не давали покоя, хоть и казалось, что объятия сна уже готовы дать ему забвение, но увы. Разочарование, почти равносильное страху терзало его. Но, черт побери, если не удастся хоть немного поспать, он вовсе утратит самообладание. Он сидел в гостиной, и стоило только открыть глаза, его взгляд сразу же натыкался на вещи Джиллиан. Удивительно как быстро его, их дом, наполнился милым женскими штучками. Один лишь глубокий вздох и Кэл чувствовал её запах, ощущал её присутствие так сильно, что почти слышал ее мелодичный теплый смех. Хотелось позвать её и увидеть, как она спускается по лестнице, сонная, такая очаровательно-домашняя с растрепанными волосами… Ощутить вкус её теплых губ и зарыться носом в грудь, впитывая цветочный аромат кожи. Вдруг тишину разрезал звонок телефона. Кэл дернулся ответить. Звонил агент Дилан. — Никаких новостей? — тусклым голосом проговорил Кэл, одновременно спрашивая и отвечая. Помолчав несколько секунд, ФБРовец сделал глубокий вздох и признался: — Плохо. Лайтман ты накаркал. Агент Таннер не отвечает на вызовы. Определить нахождение его телефона не удалось. Его внедорожника нет в служебном гараже. Никто из его группы не видел его со вчерашнего утра. На миг Кэл почувствовал такую непреодолимую ярость, что лишь сверхчеловеческим усилием сдержался и не швырнул «трубку» в другой конец комнаты. Именно он, этот ублюдок Таннер организовал похищение Фостер, никто и никогда не переубедит Кэла в обратном. Что он вытворяет с Джиллиан? Где её держит? Вот тебе и круглосуточная охрана ФБР, увели объект из—под носа и кто, один из своих. Хотя Кэлу всегда было сложно причислить Таннера к своим, как бы тот не примазывался. — И что дальше? — Наши оперативники два часа назад вскрыли квартиру Таннера, но там пусто. Правда, он оставил включенным телевизор, воду в душе. — Как в дерьмовом шпионском боевике, — не скрывая злости, ответил Кэл. — Сожалею. В трубке щелкнуло и Кэл еще долго слушал короткие гудки отбоя, пока механический голос робота не проговорил какую-то заезженную фразу. И наступила тишина. Поиски Дина продолжались всю ночь и следующий день, но не увенчались успехом. Целая бригада криминалистов провела несколько часов в его квартире, в попытках найти хоть какую-нибудь зацепку, но тщетно. Ничего, чтобы могло натолкнуть на мысль, где он сейчас прячется и куда отвез Джиллиан. Его фотографию и фотографию Фостер поместили на первой полосе все газеты, их показывали все новостные программы телевидения. И тоже безрезультатно. Как обычно море бессмысленных звонков и сотни людей, пожелавших за вознаграждение сообщить, что они видели похитителя и его жертву. Людская глупость и жажда наживы выбешивали Кэла, но он внимательно выслушивал любую более-менее правдоподобную историю, очередного соискателя награды. Говорят же, что надежда умирает последней. Но время шло слишком быстро, и с каждым днем она все слабела и слабела. А Кэл ощущал, что все глубже и глубже погружается в пустоту.*****
Он уселся у противоположной стены на старое разваленное кресло, оно сменило разломанную им же в порыве гнева, кресло-качалку. Скрестил ноги, упираясь локтями в колени, и невидящим взглядом смотрел в разделяющее их пространство. Джиллиан не позволяла себе думать о накале ярости бушевавшей в нем, иначе бы ее собственный разум помутился бы полностью. Она неоднократно, вступала в борьбу с ним и пыталась кричать, прося о помощи. — Кричать бессмысленно, — лениво посоветовал он, в один из таких моментов драки. — Здесь все равно никто не услышит. — Дин, — Джиллиан едва слышала сама себя, — Пойми, нас так или иначе найдут. — Возможно, — проговорил он вяло, — Все газеты, и телевидение постоянно твердят о твоем похищении. Слезы облегчения появились на глазах Джиллиан. Теперь дело времени, когда… Он снова заговорил, но его речь была невнятной и бессвязной, или же она от страха ничего не понимала. С трудом пыталась собраться с мыслями, переводила дыхание и, пытаясь вникнуть в смысл тихого бормотания Дина. Она боялась глубоко вздохнуть,морщилась и мотала головой, не зная, куда деваться от зловония. Ей любимые цветы, их запах теперь вызывал омерзение. Воздух в просторной комнате казался густым и вязким от насыщающего его сладкого искусственного аромата фиалок. Дин с патологической тщательностью отмывал полы после каждого своего посещения, щедро расплескивая очиститель. — Я недолго продержу тебя, — он засмеялся, потер пальцами глаза, — Никогда не думал, что все произойдет, как по маслу, — он захихикал, а Джиллиан ощутила, как вздымаются волоски на теле. Бесстрастный лишенный каких-либо эмоций голос Дина вызывал ощущение прикосновение острия ножа, прижатого к горлу. Издерганные нервы Фостер были на пределе, но она знала, что предстояло нечто похуже. — Они конечно уже подозревают меня, — признался Танннер, — Доктор всезнайка при первой же возможности повесил на меня всех чертей и обвинил в твоем похищении. Дин посмотрел на неё, их взгляды встретились, — Я не хотел причинять тебе боль, но выбора не оставалось. Если бы ты не спала с этим носатым… Они молчали. Солнце давно село, и комната погрузилась в дрожащий полумрак, еще немного и полностью стемнеет. Долго ли он продержит ее здесь? Невероятно, но Джиллиан не хотела, чтобы он ушел, оставив её одну, она боялась тишины и темноты заброшенного, нежилого особняка, притулившегося на высоком обрыве, даже сейчас при плотно закрытых окнах было слышно, как внизу с громким шелестом и протяжными всхлипами накатывают на скалы и разбиваются океанские волны, маня к себе. Она боялась своих желаний. Дин перестал запирать дверь на террасу. Несколько шагов и она избавиться от мучений и насилия. — Зачем я тебе? — выдохнула Джиллиан, получилось хрипло и скрипуче. Опущенная голова Дина, резко дернулась. Он рассмеялся горьким истерическим смехом. — Узнаешь, когда придет наше время. Потом он вдруг вскочил и подлетел к Джиллиан, наклоняясь над ней и протягивая руки, кажущиеся в темноте неестественно длинными с бледными скрюченными пальцами. — Нет! — с криком отшатнулась она, — Пожалуйста, Дин. — Извини, но я должен, — тихо и проговорил он, — Но я должен. — Нет, умоляю тебя, не надо, — кричала Джиллиан, вжимаясь в спинку кровати и со всех оставшихся сил упираясь ему в плечи, — Нет! — отчаянно мотала головой. — Успокойся, — совершенно трезвым и командным голосом приказал Дин, поймал её лицо и стиснул в ладонях. — Это не больно, — он прижался губами к её лбу, мазнул ртом по скуле и резко выпрямился. Омерзение, оставшееся поле его поцелуев было столь сильным, что Джиллиан не смогла заставить себя повременить и с яростью начала оттирать с лица липкие следы губ Таннера, сдирая кожу в кровь. — Пока, милая Ли, — сочувственно промямлил Дин и направился к двери. — Я не хочу здесь оставаться, — всхлипывала Джиллиан, — Не оставляй меня одну. У нее замирало сердце от дурного предчувствия, её колотила сильнейшая дрожь от терзающих разум мыслей и опасений. А что если эта гадина под покровом ночи подползет к дому, где остались Кэл и Эмили, что он еще задумал, какие каверзы приготовил. Он настолько ловок, умен, и изобретателен, что ему не придется особо напрягаться, что обмануть своих бывших собратьев по охране порядка. Тем более он прекрасно осведомлен и знает все приемы ФБР, а кардинально перестроить защиту они вряд ли смогли так быстро. Хотя Джиллиан представления не имела, сколько дней провела в заточении. Наркотик оказался слишком мощным, и выходила она из наркотического опьянения долго, тяжело, рывками, то прорываясь на свет, но вновь проваливаясь в чудовищный калейдоскоп видений и мрака. А потом не сразу сообразила, что Дин подмешивал ей в питьё снотворное, проводя в забытье большую часть суток. — Я не надолго, обещаю тебе. — Дин умоляю, не трогай Кэла, — вырвалось у Джиллиан, — Я соглашусь на любые твои условия, только… — Не волнуйся, — успокоил он ее, останавливая горячую защитную речь, взмахом руки, — Он меня больше не интересует. Ты моя. — Обещай. — Шшш… — прошипел он, — Но если я потеряю тебя, то буду вынужден его убить. Даже в полубезумном состоянии он проник в её мысли и предупредил желания, намекая, что жизнь Кэла зависит от её жизни. — Но мы пойдем таким путем… в общем… ты нам поможешь. — Он отвлекся от волнующей Джиллиан темы, решив что сказал всё что необходимо. - Ли. Ты должна помочь мне. Ты должна быть со мной. Я знаю это. Хлопнула дверь, отзвучали гулкие шаги по коридорам, внизу заработал автомобильный мотор. Раздалось дребежжание металла, двигатель взревел и через минуту затих. Дин давно никуда не ездил, а затаивался на первом этаже или боромоча и извергая ругательства бродил по заросшему парку. Джиллиан вытянула ноги, затекшие от долго сидения скорчившись, ощущая колющие «ёжики» побежавшие по мышцам. Растертая в кровь браслетами от наручников кожа на лодыжках саднила. От жары и постоянного раздражения местами образовались гнойнички, Джиллиан опасалась, что может начаться заражение крови. Опустив веки, она расслабленно лежала на постели, и вдруг поняла, что одна, что может встать и распахнуть дверь на террасу и избавиться от засевшего в легких и горле запаха фиалок. Рывком, не рассчитав усилия, и позабыв о скованных ногах, скатилась с кровати, больно ударившись локтем о паркетный пол. Но это была такая ерунда по сравнению с пережитым ранее. Она уже знала, что в заброшенном доме нет электричества, Дин вырубил, опасаясь, что свет могут случайно заметить соседи, но есть вода. Дин так много говорил о её комфорте. Джиллиан горько усмехнулась. Поселил в бывшей спальне, не лишив её света дня, лишь угрожал, если станет непослушной, то отправит в подвал к крысам. В отличие от других пленников она располагала значительной свободой, могла посещать ванную, пользоваться унитазом и умываться и даже принять пусть ледяной, но душ. И главное не умереть от жажды. Воздух хоть и насыщенный ароматом фиалок был достаточно чистым, её передернуло от отвращения, какие бы миазмы наполняли помещение, если бы ей не хватило сил доползти до ванной, где она несколько раз корчилась, обнимая унитаз. Наркотическое похмелье едва не лишило ее внутренностей, прежде чем Дин сменил лекарство, которое подсыпал в воду.*****
Кэлу снилось, что он стоит на прибрежной дороге и, задрав голову так, что ломило плечи, смотрит вверх на дом, проступающий неясной призрачной громадой сквозь туман и моросящий дождь. И тут увидел темный седан, медленно выплывающий из полумрака. Его мотор работал так тихо, что ворчания почти было не слышно из—за усилившегося дождя, а фары потушены. Водитель пристально посмотрел на дом и дал клятву, что Кэлу Лайтману никогда не видать счастья в жизни. Что его уделом будет страдание. Что он потеряет все, что ему дорого. Кэл беспокойно заметался во сне. Он был с Джиллиан. Он чувствовал её запах. В желании защитить, обнимал, тесно прижимая к себе. Он вопреки предсказаниям неизвестного счастлив. Водителю это не нравилось. Так не должно случиться. Это совсем не по плану. По плану Кэл должен быть уничтожен. И Джиллиан достанется ему, а если она ослушается или начнет сопротивляться отправится следом за своим дружком. Кэл проснулся, будто ему дали под дых, захлебываясь от нехватки воздуха, покрытый липким потом, с сердцем готовым прорвать грудную клетку. А в руках он судорожно сжимал измятую, влажную от слез подушку. Издевающе ухмыляющийся водитель был ни кто иной, а Дин Таннер. Кэл со стоном запустил обе пятерни в волосы. Таннер. Почему этот человек не дает ему покоя, мало того, что он похитил Джиллиан, а сам растворился, словно его никогда не существовало. А теперь он еще приходит к нему в снах. Таннер. Все же это имя каждый раз при воспоминании странно царапало мозг. Было в нем нечто знакомое, какая—то связь с чем—то давним. Или же Кэл довел себя до такого состояния, когда везде мерещатся враги. Но Таннер — враг.*****
— Взгляни-ка — сказала Кэролайн, стоя у распахнутого окна, она откинула штору и любовалась на ночной океан, — Ты заметил? — в её нежном голосе зазвучала тревога и она указала рукой на противоположный берег бухты, — В «доме Франчески» свет. — Что, — мужчина нехотя поднял голову с подушки и улыбнулся, — Это отблески луны или проплывающей яхты, Кэр, ты же знаешь, что там давно никто не живет. — Нет, ты не прав! Я уже не первый раз вижу вспышки света. Он подошел к окну и стал вглядываться в темноту, пытаясь различить что-нибудь сквозь туман, рваными клочьями клубящийся над водной гладью. — Может все же отблеск, — он чмокнул Кэролайн в макушку, — Идем спать. — Странно, но у меня жуткое ощущение, что за нами следят. Он улыбнулся. — Если даже так, сейчас много не увидишь. Слишком темно, слишком густой туман, — он её нежно поцеловал, — Расслабься Кэролайн. Он уже больше недели не заглядывал к ней. Такой смешной и неуклюжий. Робкий неумелый в постели. Он иногда пугал её своими высказываниями и поведением, но быстро справлялся с собой, переводя странности в шутку. Сегодня ночью она снова видела свет в окнах "дома Франчески". Утром при ярком солнечном свете все выглядело иначе: и голубые волны океана с белоснежными пенными барашками, и заброшенный дом на противоположном берегу бухты, перестал казаться зловещими чертогами злой колдуньи. Устремленный ввысь, белоснежный с розовой черепичной крышей он выглядел словно сказочный замок. Такой кукольный домик, чьей-то хитроумной рукой поставленный на выступающий в океан острый мыс. Прихлебывая свежевыжатый апельсиновый сок, стоя у окна своей уютной кухни, Кэролайн по непонятной тревожащей причине не сводила взгляда с «дома Франчески». Включенный новенький телевизор приглушенно вещал об очередном падении акций и вероятном экономическом кризисе. Её исчезнувший друг, такой неуклюжий, случайно разбил старый приемник. Кэролайн вздохнула. Отчего мужчины не задерживаются рядом с ней? Муж постоянно в командировках... А ей так хочется ласки. Да и жутковато проводить ночи в одиночестве. И минуту спустя, словно отвечая мыслям обеспокоенной женщины, комментатор обратился к зрителям: — Если кто-то имеет сведения о похищенной две недели назад главе фирмы «Лайтман групп» докторе Фостер. — На экране появилась фото улыбающейся шатенки с удивительно мягким взглядом темно-серых глаз, — то мы будем рады выслушать любую имеющую отношение к расследованию информацию, за вознаграждение. Комментатор натянуто улыбнулся. — С прогнозом погоды вас познакомит… Взяв пульт, Кэролайн выключила звук телевизора, и потянулась за телефоном, уже набрав несколько цифр из указанного на экране ТВ номера, она передумала звонить, благоразумно решив, что вряд ли её бредни о похищенной принцессе, заточенной злодеем в старом замке на мысу, станут серьезно выслушивать. Окинув взглядом кухню, Кэролайн закрыла окно, достала из серебряного блюда связку ключей и, прихватив сумочку, выбежала из дома. Она поедет в Вашингтон, и встретится с бизнес партнером похищенной женщины. Этот странноватый на внешний вид мужчина, с больным взглядом, чье лицо частенько мелькало в новостных программах, почему-то вызывал доверие, и Кэр была уверена, что он выслушает её.*****
Незадолго до рассвета Майкл снова кричал и крушил остатки мебели на первом этаже особняка. Джиллиан не разобрала слов, но отчаяние в его голосе пугало, так же как непонятно откуда проявившийся сильный издевательский ирландский акцент. Легкий ветерок шевелил ветви платанов, они подобно стражникам окружили дом, скрывая его от посторонних взглядов со стороны дороги. Джиллиан сидела в плетеном кресле и смотрела на океан, уставшая, опустошенная, готовая к любому повороту событий. Она понятия не имела сколько дней, а может недель, продержал в заточении Дин или Майк. Он приносил ей еду, она ела, не чувствуя вкуса пищи, заталкивала в себя силком плохо прожеванные куски, понимая, что ослабнув от голода она потеряет последние силы к сопротивлению, а вместе с ними и надежду на спасение. Майк подмешивал в еду наркотики, и она сутками спала, провалившись в черноту мрачных видений. Внезапно двери разъехались, и на веранду вывалился Майк. Джиллиан посмотрела на него. В его глазах дрожала мука, терзавшая его изнутри, — когда их взгляды встретились, стало ясно — он непробиваем. Он упорно шел к своей цели и почти не осознает где он и кто он. Его лицо постоянно подергивалось, он то и дело потирал затылок, и с рычанием рвал волосы на голове. Джиллиан понимала, что его мучают дикие, не переносимые головные боли, именно из-за них отказалось работать сознание и Майкл почти полностью деградировал. Лишь в редкие минуты просветления, возвращался прежний, улыбчивый Дин, с которым она познакомилась в прошлой жизни. Сейчас он стоял и хмурился, словно пытался припомнить нечто важное, в повисшей вдоль тела руке он сжимал тяжелый «глок». Вчера вечером он впервые показал Джиллиан пистолет, объяснив, что это его служебное оружие. Минуты тянулись долгие, нескончаемые, стояла такая тишина, будто за пределами террасы мира не существовало. Молчание затянулось, солнце палило все сильнее, напряжение росло. Джиллиан рассыпалась, распадалась на части, и не в силах больше выносить неизвестность выкрикнула: — Чего ты ждешь? Почему не положишь конец моим страданиям?! Майкл только вздохнул и покачал головой. — Я не хочу убивать тебя, — пробормотал он. Вдруг вскинул голову и похотливо ухмыльнулся, — Хочешь есть? У меня есть мороженое. — Полиция и ФБР тебя ищут, — Джиллиан стремилась вывести го из оцепенения, — Рано или поздно они доберутся сюда. Но если ты сдашься… Майкл поморгал и посмотрел за горизонт никак не реагируя на её слова. Джиллиан закрыла глаза и с горькой иронией подумала — надо же, она сама сделала все возможное, чтобы сблизиться с Дином, стараясь удержать его от безрассудного поступка - потребовать себе его, как оказалось, несуществующего ребенка. Он все выдумал и, пользуясь ее интересом манипулировал, крутился рядом, помогал, окружал заботой. И так старательно делал вид, что ищет маньяка, преследующего её. — Кто такой Хэл Локвуд, — осторожно спросила она. Майкл потянулся к дикому винограду, оплетавшему решетчатое ограждение террасы со стороны берега, провел пальцами по острым листьям, оторвал один. — Мой единственный друг. Врач и учитель. Страшный человек. Жара, напряжение, постоянные перемены настроения и интонации в голосе Майкла утомляли, у Джиллиан пересохло во рту, и кружилась голова. — Для меня он сделает все. И с удовольствием поквитается с носатым. Он такой же изгой, как и я. Его ты тоже предала. Обманула. — Он много знает о тебе. — Он скорее умрет, чем кому-либо проболтается, — ответил Дин, поняв намек Джиллиан, — И его нет. Он человек-тень. Ты его знаешь.Он вытащил тебя из огня. А ты, сучка... — Майкл оскалился и, согнув руки в локтях, сделал пару характерных движений, — Он драл тебя, как кошку, — улыбка Майкла стала довольной, из уголка рта скатилась тягучая капля слюны и повисла на подбородке. Джиллиан почувствовала отвращение и перевела взгляд на океан. Почему то она не удивилась, поняв кто такой Хэл Локвуд, которого Майкл частенько упоминал во сне, он всегда спал беспокойно и очень чутко, бормоча всякую несуразицу, стонал и плакал. Хорошо, что этих «проведенных вместе ночей» было всего три, выносить близость Майкла, его запах было мучительно тяжело и омерзительно. Он приковывал ее наручниками к столбику кровати и укладывался рядом, требуя обнимать и петь колыбельные. — Но как ты ему мог позволить… — А разве это имеет значение? И вообще что сейчас имеет значение? — он глубоко и протяжно вздохнул, — Итак я привожу дела в порядок. Единственное, что меня беспокоит, что, когда я уйду о моей матери, хоть она и порядочная стерва, позаботятся. Майкл снова заморгал, потом казалось застыл, взглянув на Джиллиан. — Больше вы меня не обманите! — закричал он. Майкл откинул голову назад, так если бы его ударили в челюсть, потом вдруг двинулся на Джиллиан. — Не трогай меня, — попросила она, съежившись в кресле. «Глок» с бряцаньем упал на керамические плитки террасы, лицо Майкла исказила зловещая ярость, когда он схватил Джиллиан за горло. — Прошу, остановись, — прохрипела она, пытаясь освободиться. Трюк с удушением Майкл показывал неоднократно, но из его слов и поведения, Джиллиан поняла, что это всего лишь некий устрашающий момент, Майкл приготовил ей другую смерть. Он резко повернулся и ослабил пальцы. — А кто ты такая — мне указывать? — он вдавил ей колено между ног и приблизил лицо к ее так, что его смрадное дыхание опалило и без того горевшую от солнца кожу, и разбрызгивая слюну выкрикнул, — Кто ты такая? Чего это ты решила, будто имеешь право указывать мне, что делать? Он прижал Джиллиан к спинке кресла, она не утерпела и, стараясь не дышать, отвернулась от него, понимая, что её трясет от страха. — Ты моя! И я буду делать с тобой все что хочу! — вцепившись в плечи, он тряс её так, что голова моталась из стороны в сторону. Он напал неожиданно, и Джиллиан клацнув зубами, прикусила язык до крови, ощущая её соленый привкус во рту. Вдруг он убрал руки, задумчиво склонил голову набок, умиротворенная улыбка заиграла на губах, когда Дин снова повернулся к Джиллиан. Хихикнул сел на подлокотник кресла. На секунду затих, потом посмотрел на её ноги и опустил руку на бедро. Джиллиан так сильно дернулась, что кресло качнулось, и они едва не опрокинулись навзничь. Майкл перехватил испуганный взгляд Джиллиан и навалился на неё. Под его тяжестью Джиллиан застонала от боли. Он придавил её руки к груди и оседлал бедра. Она не могла пошевелиться. Потом радостно ощерившись, скользнул руками к её шее и стал сдавливать, будто желая по капле выдавить из неё жизнь. Джиллиан кричала, хрипела, дергала связанными ногами, а он ерзал по ней, всё сильнее резче, раскачивался и выл, пока не содрогнулся и расслабленно упал на неё, наконец-то отпустив истерзанную шею. Не прошло и минуты, как раздалось тихое журчание и запахло свежей мочой. Джиллиан едва сдержала рвотные позывы, но понимала, что надо терпеть. Отойдя от оргазменных схваток, Майкл развяжет её и отправит в душ. И в ближайшие два, а то три часа, будет вполне адекватен. У него «это» называлось накормить и напоить чудовище. — Скажи, ты же хотела трахаться, — прошипел он в лицо Джиллиан, — Скажи и я тебя отпущу. — Да, — она выдавила из себя короткое слово и её горло спазматически сжалось. — Умница, — он сполз с неё, встряхнулся, его ноздри раздулись, и Майкл несколько раз потянул носом. — Ну и вонища! Марш в душ паршивка. А я пойду приготовлю что-нибудь вкусненькое на ужин.*****
Кэл стоял у распахнутой настежь двери, ведущей во внутренний двор и наблюдал за первыми лучами солнца, выползавшего из-за горизонта. Ему удалось подремать часа два, и не в состоянии больше лежать с открытыми глазами, встал, пытаясь сосредоточится. Какие-то слова сказанные Диланом или кем-то из агентов задели Кэла. Но сколько он не вертел в голове услышанное, никак не мог уловить, что именно его тревожило. Он оглянулся, услышав тихие шаги позади себя, сонно протирая глаза, к нему подошла Эмили. — Пап, ты снова не спал? — Нет, милая, немного удалось подремать, — он обнял дочь за плечи. — Может приготовить что—нибудь на завтрак? Кэл покачал головой и прижался лицом к волосам Эмили, ее родной запах действовал успокаивающе. — Но, пап, надо же поесть, ты ничего не ешь, стал вон какой прогонистый, — попытка пошутить повисла в воздухе, не достигнув цели, Эмили прерывисто вздохнула и обхватила Кэла за талию, — Так скоро и ноги носить не будешь. Ты весь извелся. — Эм, я и думать о еде не могу,— он скривился и провел ладонью по лицу, — Как только представлю, как он издевается над Джиллиан. — Я понимаю, пап, но чтобы бороться, нужны силы, а ты как маленький «не хочу». Надо пап. — Черт побери! — Кэл стукнул кулаком по дверному косяку, — Единственное, что вертится у меня в голове, — Что этот полоумный говнюк может с ней сделать. Эмили присела на диван. — Иди сюда, — похлопала рукой по сиденью рядом. Кэл оглянулся, но даже не пошевелился. — Пап, все будет хорошо, — она безуспешно пыталась его успокоить, — Ты обязательно найдешь Джиллиан. — Эм, не надо меня успокаивать, — резко бросил он, — Уже третью неделю носом землю роем, на поиски брошены все возможные силы и ничего. Понимаешь, ничего. Словно её уже… — он не договорил, криво усмехнулся, — Никогда не верил гребаным предчувствиям. Никогда. — Не надо пап. Перестань себя мучить, так ты Джиллиан не поможешь. — Если у меня еще есть возможность, — пробормотал он и выскочил из комнаты. Эмили подпрыгнула на диване от грохота закрывшейся двери, и прикрыла глаза, смаргивая слезы. На улице взвыл автомобильный мотор, машина рванула с места, оглушительно взвизгнув покрышками. — Папочка… Джиллиан,— закрыв лицо руками, Эмили повалилась на бок, тихонько всхлипывая. В их маленькой семье кто—то должен быть сильным и, как—то управляться с домашними делами, Эмили мужественно удерживалась от слез, пока рядом был отец, она не хотела, чтобы он начал переживать еще и за неё.*****
Тонкие полоски света проникали сквозь закрытые жалюзи в комнату, где лежала Джиллиан. Майкл заходил к ней рано утром, на рассвете, пробыл несколько секунд, но с тех пор она ничего не слышала кроме бормотания волн, бьющихся о скалы и собственного тяжелого дыхания, сменяющегося рыданиями. Она уже больше не надеялась, что может спастись от ужасного, неопрятного и дурно пахнущего безумца, в которого превратился недавно улыбчивый, элегантный, пользующийся дорогим парфюмом агент Таннер. Джиллиан заставляла себя не думать о грозящей ей опасности, а вспоминать приятные моменты из недавнего прошлого, она боялась, что еще несколько дней издевательств и она сдастся, перестав бороться с то и дело накрывающем её безразличием. Тело сводили судороги, губы распухли, и даже легкое шевеление вызывало нестерпимую боль. Саднили разодранные в кровь лодыжки, чтобы ограничить её в движении, Дин сковывал ей ноги обычными полицейскими наручниками. Она могла ходить, но очень маленькими шмыгающими шажками, и при каждом подобии шага, острые края отполированного металла впивались в тело и растерли кожу до мяса. На щеках засохли слезы, волосы слиплись от крови и пота, у неё давно не было желания лезть в душ под холодную воду, чтобы немного освежиться. Какая разница, как от нее пахнет. Но как бы ей не было плохо, она не могла справиться с собой и выбросить Кэла из головы. Она оживляла в памяти его нежность, слышала его ласковый голос, нахальные смешки, ироничные высказывания и жаркие слова любви. Временами Джиллиан почти физически ощущала его близость, и смертельная тоска лишала её сил. Она не героиня, её не учили переносить физические и моральные пытки, она слабая, выбившаяся из сил женщина. И ей невероятно, мучительно, до крика хочется оказаться дома. Закрыть глаза, а проснуться… Джиллиан вздрогнула. По дому разнесся страшный грохот. — Что это? — едва слышно спросила она себя. Снова раздался шум, эхом отдаваясь по всей вилле. Внизу кидали что-то тяжелое, звенело разбитое стекло. Вдруг раздался нечеловеческий вопль Дина. Слов она не разобрала, лишь невнятное бормотание и нечленораздельные крики. — Боже, что он делает? — Джиллиан заставила себя сесть и уставилась на входную дверь, ожидая появления Дина. Дверь со стуком распахнулась, спотыкаясь, ввалился Дин. Волосы всклокочены, рубашка и пиджак нараспашку, джинсы расстегнуты. Он задыхался, слюна блестела и свисала с полных губ, от его безумного взгляда стыла кровь. Размахивая пистолетом, он подошел вплотную к Джиллиан. У нее закружилась голова, но намерения, с которыми приперся Дин были понятны с первого взгляда. Собрав остатки сил, она бросилась на него, он пошатнувшись, ударился о стену. Джиллиан спрыгнула с кровати и схватила его за волосы, сильно оттянув голову назад, он дернулся и завопил от боли, она рванула так, что Дин выгнулся назад. Из него потоком хлынули жуткие ругательства, он железной хваткой вцепился в её запястье и извернувшись ударил Джиллиан головой в грудь с такой силой, что она отлетела к противоположной стене, и съехав по ней инстинктивно свернулась клубком, закрывая руками голову . А он уже пинал ее ногами, по спине, по ребрам, по костяшкам пальцев, невероятная боль обжигала её и без того измученное тело. Дин, задыхаясь и рыча, наклонился над Джиллиан. Пот струился по его лицу, слюна смешивалась с кровью, его распирало от дикого животного желания. В полубессознательном состоянии, едва различая его лицо сквозь пелену мути, застилавшей глаза, Джиллиан скользнула по нему взглядом, а он схватил её за руки, приподнял, прижал к себе и засунул язык ей в рот. В агонии и ярости она сумела вытолкнуть вонючий кусок плоти и, мыча, мотала головой, ощущая как горькая волна желчи поднимается по пищеводу. С трудом сглотнув, Джиллиан попыталась отползти в сторону, но Дин оказался ловчее и ухватил её за ворот рубашки, пытаясь силой вынудить на минет. Джиллиан задыхалась, плевалась и, собирая остатки сил, пробовала отвернуться и вдруг просунула руку между ног Дина и стиснула его за яйца, впиваясь ногтями в нежную плоть. Он взвыв, отскочил. — Сука! — заорал и ударил Джиллиан кулаком в лицо. — Сука! — вопил он, отплевываясь и брызгая кровавой слюной. Он сдавил ей горло и принялся бить затылком о стену, пока она не потеряла сознание. Затем ухватил за руку и отволок на постель.*****
Дверь в кабинет Кэла открылась и в помещение вошла молодая женщина в сопровождении Хенка. Старый друг с момента похищения Джиллиан, старался не оставлять Кэла в одиночестве, поддерживая его и одновременно с официальным расследованием он, как частный детектив, вел свое собственное. Кэл поднял тяжелый взгляд на женщину. Очередной претендент на получение награды. Сколько их знающих, прошло перед ним. Высокая, стройная с гордо вздернутым подбородком, она едва заметно улыбалась, пряча за улыбкой озабоченность, написанную на симпатичной мордашке. Она робко переступала ногами, обутыми в синие туфли, именно такие, купила Джиллиан за… Яркий пакет с коробкой валялся на кровати в спальне и, сходя сума от тоски бессонными ночами, Кэл рассматривал туфельки, вспоминая, как Фостер затащила его в бутик и больше часа издевалась и насмешничала над ним, выбирая обновку. Переведя взгляд со стройных ног на лицо посетительницы, Кэл увидел сосредоточенность, легкий испуг и уверенность. В глазах женщины была дерзость и некое подобие злости. И тревога, заставляющая хмурить брови. — Кэл, — первым вступил в разговор Хенк, — Эта молодая леди хочет рассказать нечто важное. — Прелестно,— откинувшись на спинку стула, Кэл изучающе уставился на женщину. — Меня зовут Кэролайн Дорн, — согласно кивнув, она присела на краешек стула, предложенного Хенком. — Чудесно, — скривился Кэл. — У нас с мужем есть дом на побережье. Недалеко от Норфолка. — Однако далековато вас занесло. — Вы желаете меня выслушать? — она резко вскочила со стула. — Желает, — успокоил её Хенк, мягко возвращая на место. — Извините, — Кэролайн улыбнулась, — Дорога оказалась долгой и сложной, и я немного нервничаю. Не хотелось бы, чтобы мой визит оказался бессмысленным. — Я очень внимательно слушаю, — Кэл подался вперед, впиваясь взглядом в лицо женщины, ощущая, как учащенно забилось сердце. Её губы тронула легкая извиняющая улыбка, она слегка повела плечом, как бы сомневаясь в своей правдивости, но быстро справилась с неуверенностью и, поймав взгляд Кэла, произнесла. — «Дом Франчески». На другой стороне бухты, напротив нашего коттеджа находится заброшенный особняк. В нем уже много лет никто не живет. Его владелица исчезла около шести лет назад, выйдя подышать воздухом на террасу во время вечеринки, посвященной празднику в честь дня Всех Святых. Она не вернулась. И с той ночи её никто не видел. Сенатор Лаудер, её муж. Он был главным подозреваем в убийстве жены, — без пауз проговорила Кэролайн и выдохнула, словно освободилась от беспокоящего её груза. — Интересно, — Кэл побарабанил пальцами по столу, и взмахом кисти попросил продолжать. — В последнее время по ночам я вижу свет в окнах. Такой, словно кто-то передвигается со свечой. Муж...- она на долю секунды запнулась, а Кэл поймал её на лжи, но ему не было дела с кем проводит ночи эта женщина, - Считает, что это отблески луны, но когда огонек появляется в пасмурную ночь… — Кэролайн замолчала, сглотнула и нервно сцепила пальцы, опустив руки на колени. — Вы предполагаете… — начал было Кэл с нескрываемой язвительностью, и заткнулся, резко захлопнув рот. Прикрыв ладонью глаза, он пару раз качнул головой, прошипел что-то сквозь стиснутые зубы и рывком вскочил на ноги. — Дело Лаудера! — его ладонь обрушилась на папку бумаг, опрокидывая её на пол. — Чертов сукин сын! Частички мозаики, сделав последний оборот, состыковались, образовав яркую картинку. — Хенк ключи! — забыв о посетительнице, Кэл подлетел к нему и бесцеремонно ощупал карманы, вытаскивая из пиджака связку. — Ты что творишь? — он попытался поймать Кэла за рукав рубашки, но тот не обращая внимания на его призыв, молча бросился к дверям. — Извините, миссис Дорн, — проговорил на бегу Хенк, обращаясь к Кэролайн, оставьте данные о себе на рецепшн. Мы с вами обязательно свяжемся. — Кэл! Хенк догнал Лайтмана у лифта, успев следом за ним запрыгнуть в кабину. — Ты что как с цепи сорвался? — Заткнись, — зло бросил Кэл, — Я знаю, где этот урод держит Джиллиан, — и шарахнул кулаком по металлической обшивке лифта, — Ты со мной? — А куда же я денусь? — всплеснул руками Хенк, — Знаю, что тебя не отговорить, но хотя бы попытаюсь помочь. Изобразив нечто напоминающее ухмылку, Кэл побежал к машине. Они так и не узнали, что Кэролайн удивленная такой бурной реакцией на свои слова, поднялась со стула и уже хотела поступить так, как посоветовал Хенк. Но взгляд женщины случайно скользнул по столу доктора Лайтмана и по упавшим на пол документам. Присев на корточки женщина собрала бумаги и, сунув их в папку, не смогла удержать любопытства, перевернула несколько листочков и опешив уставилась на фотографию своего кратковременного любовника. Кэролайн не была дурой, быстро сложила одно с другим и без сил опустилась на стул, понимая, насколько своевременным оказался её визит. И как ей повезло, что роман с Майклом не затянулся. И почему он с такой настойчивостью уговаривал её не волноваться, отрицая, что видит свет в окнах "дома Франчески". Вцепившись в руль, Кэл выводил машину на главную дорогу, он был таким же бледным и напряженным, как костяшки на его пальцах. Рядом сидел Хэнк, тоже взведенный до предела. — Надеюсь, о Боже, что эта девушка права и Дин держит Джиллиан в «доме Франчески», — Хэнк резко задержал дыхание, когда Кэл поддал газа, и машина с ревом пересекла три полосы, чтобы повернуть на дорогу, ведущую к побережью. — Тупые недоумки! — ругался Кэл, прорываясь сквозь плотный поток машин, — И последнее в чем я теперь остро нуждаюсь это хренова пробка на ублюдочной шестнадцатой улице. Всего лишь одно имя — Лаудер, и мозговой штурм закончился победой. Они с Джиллиан принимали участие в расследовании исчезновения Франчески. И Кэл поверхностно, но вполне достаточно, чтобы охарактеризовать его как беспринципного скота, знал её мужа сенатора Лаудера, они частенько сталкивались за карточным столом. Кто-то донес о личном знакомстве политика с Кэлом, и ФБР отстранило «Лайтмангрупп» от расследования, а Кэл на пару дней удостоился чести побыть подозреваемым. Та история выглядела очень мутной. Тело Франчески так и не нашли, а сам Лаудер тихо ушел в отставку и попивает сейчас кофеек где-то в Европе. Но самым досадным было, что Кэлу изменила память и пока не появилась эта девушка с побережья со своими подозрениями и не рассказала о странном свете в заброшенной вилле, Кэл так и не вспомнил, одну из причин по которой его раздражал Дин. Он входил в опергруппу по расследованию. Но его уличили в интимной связи с пропавшей. Как и Кэла быстренько отстранили от расследования, и перебросили на другое дело, отослав на противоположную сторону континента. Учитывая близкие отношения Франчески и Дина, он мог не только знать о доме, но и неоднократно бывать в нем. Адюльтер не принято афишировать, значит, Дин прекрасно изучил все тайные подъезды к особняку, чем сейчас и воспользовался. То, что Дин держал Джиллиан в «доме Франчески» казалось сомнительным, но это была первая весомая надежда. Первая материальная зацепка. За долгие бесконечные два часа, что они с Хенком уже провели в пути, Кэл подробно рассказал ему историю Франчески. Некоторое время они ехали молча, каждый обдумывал своё. — Ты помнишь, где это? — Хэнк очнулся минут через пятнадцать, как они повернули к мысу и оказались на заброшенной галечной дороге. — Более-менее, — ответил Кэл, — Узнаю, когда увижу, тем более, дом стоит в уединении и огорожен, как мне помнится, кирпичной стеной с ажурными воротами, кованым из железа. С вензелем на створках «Ф» и «Л». Слева плескался океан, справа раскинулись сады и парки. Большинство шикарных вилл не просматривалось с дороги. Не замедляя хода, Кэл проехал вдоль обрыва, неосторожный водитель посшибал ограничительные столбики, и остановился перед большими железными воротами. Сквозь густые, давно невидящие ухода деревья фруктового сада, просматривалась лишь несколько окон верхнего этажа, закрытые жалюзи. Построенный на мысе, далеко выдающемся в океан, трехэтажный особняк, напоминал по внешнему виду средиземноморскую виллу. И сейчас в свете заходящего солнца и сад, и дом, отсвечивая черепичной крышей, казались идеальным образцом покоя, тишины и заброшенности. Уныние и разочарование охватило Кэла. Он не заметил никаких признаков, говорящих о том, что кто-то побывал в доме. А в это время Дин готовил Джиллиан к обряду. День четырнадцатое августа близился к концу. Хенк выскочил из машины и толкнул ворота, створки медленно со скрежетом разошлись. По пологому склону через аллею нависающих грушевых и персиковых деревьев они въехали в поместье. Кэл смотрел вперед, но видел только закрытые жалюзи высокие стрельчатые окна, роскошной виллы, четким контуром, выделяющейся на быстро темнеющем закатном небе. Открытую веранду парадного входа, окруженную величественными «свечами» пирамидальных тополей. Они вынырнули из тенистой аллеи к широкой овальной лужайке с засохшим фонтаном. Чуть левее раскинулось ложе бассейна, наполненное едва ли наполовину заболоченной водой, затянутой ряской и еще какой-то бурой дрянью. А из-под буйно цветущего куста непонятной породы, выглядывал багажник темно-зеленого седана. — Они здесь, — задохнувшись бешенством и радостью, выдавил из себя Кэл. — Надо быть предельно осторожными. Гаденыш может затаиться, если не дай бог услышал шум мотора. — Я звоню федералам, — поддавшись настроению Кэла, прошептал Хенк, доставая мобильник. — Черт, — тихонько ругнулся он, — Как бы, не оказалось поздно. — Не каркай, — оборвал его Кэл, выбираясь наружу, и едва не завопил от злобы и отчаяния, услышав женский вскрик в глубине дома. В этом протяжном стоне было столько ужаса и боли, что стыла кровь в жилах. — Они там, — выкрикнул Хенк и, выхватывая из наплечной кобуры пистолет, взлетел по ступеням, стараясь не отставать от прущего напролом Кэла.*****
На террасе горели свечи, в наплывающей черноте ночи тонул океан, как бы вспрыснутый огоньками, скользящих вдали яхт. Джиллиан, обмякнув, привалилась к стеклянной стене, дрожа от ужаса. Свадебное платье с его многочисленными оборками, воланами, жемчугами и бисером казалось невероятно тяжелым и давило на грудь. Около часа назад Дин заявился к ней в спальню и по кошачьи расхаживал вдоль стены, не спуская безумного взгляда. Затем остановился около запертого на навесной замок стенного шкафа и точным ударом «глока» сшиб замок, распахивая дверки. — Ву а ля, — пробормотал он, в глазах зажегся похотливый огонек, — Это для тебя, милая Ли. Замерев от изумления близкого к ужасу, Джиллиан прижала руки к груди и, задыхаясь от нехватки воздуха, ощутила сильнейшее головокружение. — Этого не может быть, — выдавила она из себя, облизав пересохшие губы, — Это сон. Нет! — она попыталась кричать, но из горла вырывался хриплый сип. В шкафу в пластиковом чехле, поблескивая стразами и жемчугом, всё в пене кружев и пышных оборок, висело шикарное свадебное платье. Ошеломленная, она упустила момент и вздрогнула, дернув рукой, ощутив легкий укол в предплечье. — Витаминчики, — глупо хихикнул Майкл, — Это верное средство, — и совершенно вменяемым тоном добавил, — Стимулятор, ты должна хорошо держаться на ногах. Размахивая «глоком» у нее под носом приказал: — Одевайся. Жуткое ощущение повторения пройденного лишило Джиллиан воли. Она безропотно сбросила с себя одежду и погрузилась в душистое облако белоснежной кисеи. При малейшей попытке сопротивления, она ощущала, как ей в затылок или шею упирается ледяное дуло. — Не дергайся, — шипел Майкл. Он постарался и затянул шнуровку так тесно, что ей с трудом давался каждый неглубокий вздох, попытка набрать воздуха в легкие, вызывала мучительную боль, касалось, что перетянутые ребра похрустывают, при попытке шевельнуться. Наконец Дин махнул пистолетом и приказал ей встать. — А теперь придется забраться на ограждение, — приказал он, минутой ранее он избавил её от оков. Глаза Джиллиан округлились от ужаса. Террасу по периметру опоясывала баллюстрада. Шесть ажурных, узких столбиков поддерживали легкий навес, служащий укрытием от дождя и солнца. Но само ограждение шириной в кирпич выглядело весьма шаткой опорой. — Ну-ка живо залезай! — махнул пистолетом Дин, — Кому сказал, — и холодное дуло с силой вжалось в висок. Джиллиан с трудом, путаясь в многочисленных юбках, вскарабкалась на ограждение, встав на узкую полоску коленями, стоило ей выпрямиться, и чертово платье перетянет, и она либо навзничь рухнет на террасу, либо полетит вперед и вниз на прибрежные скалы. Дин отвернулся, закрыв лицо локтем: он плакал, «глок» вздрагивал в слабеющих пальцах. Наконец он поднял на Джиллиан пустой, безжизненный взгляд. Радужка его некогда густо-синих глаз превратилась в почти прозрачную, белесую, лишь густые и пушистые ресницы, отбрасывали на бледные осунувшиеся щеки длинные тени. Протянул Джиллиан руку, поддержал, когда она накренилась, и помог сохранить равновесие, потом очень тихо произнес: — Пришло наше время Ли. Поднимайся — Нет, Дин, умоляю, не заставляй меня это делать, — она попыталась оттолкнуть его руки, когда он силой начал её поднимать. — Извини, — его голос звучал удивительно нежно и умиротворяюще, — Обратного пути уже нет. Но мы, — он грациозно взмахнул рукой, — Скоро уже будем там… — мечтательно закончил ужасную по смыслу фразу. Прильнув боком к столбику и обхватив его обеими руками Джиллиан поднялась на ноги, мысленно благодаря бога, что темнота поглотила бездну, разверзшую под ногами, и она не может видеть, острые скалы, торчащие над водной поверхностью, лишь сквозь шум пульсирующей в ушах крови, до сознания доходил тихий плеск и шипение волн, накатывающих на берег. В жарком, пропитанном солью воздухе, не ощущалось ни малейшего дуновения ветра. — Дин, пожалуйста, — слезно умоляла Джиллиан. Но он не слышал её слов полностью погруженный в самого себя — Ты, мне поможешь, Ли. Ты мне будешь нужна, когда мы попадем туда. — Послушай меня, Дин… — Джиллиан смогла заговорить профессиональным тоном — Заткнись, — оборвал он её, — Твои психологические штучки бесполезны. Я должен умереть после того, что натворил. — Еще не поздно, Дин, — не теряла надежды Джиллиан. Он покачал головой — Я пытался. Поверь, я пытался. Я забыл тебя. Я жил нормальной жизнью. Но все бесполезно. Ты предназначена мне. Я был всегда влюблен. Поэтому ты обязана пойти со мной туда. Там ты будешь удерживать меня от зла. Ли, ты должна мне помочь. Джиллиан задохнулась, когда весь ужас, его мольба дошли до неё. — Майкл! Да что же это такое? Почему? Сейчас ты совершенно спокоен. Я помогу тебе, обещаю, но только не здесь… Я не брошу тебя. Он снова покачал головой и улыбнулся своей обычной улыбкой. — Я изгнал его, Ли, — он постучал себя дулом пистолета по лбу, — Я избавился от чудовища. Оно молчит. Я сделал все, чего оно желало… — Чудовище? О ком это ты? — О своем брате. Он делал тоже, что и наш отец. Он хотел заставить и меня. — Его взгляд остановился на Джиллиан, — Я знаю тебе больно, Ли, но я не хотел причинять тебе боль. Я просто не мог ничего с собой поделать. Оно…— Майкл вздохнул, — Пожалуйста, постарайся меня понять. Но я больше не принадлежу себе. Все что я знаю — мне нужна твоя помощь. — Но зачем умирать? Майкл я помогу тебе… — Нет, — он покачал головой, — Ты уйдешь к доктору всезнайке, и забудешь меня. — Неправда, Майкл. Я не брошу тебя, буду рядом и мы вместе выкарабкаемся из пропасти, куда ты себя загнал. — Не получится. Мы уже там, вместе. Джиллиан не удалось сдержать слез. — Я не хочу умирать. — Придется, — он спокойно поднял пистолет и приставил дуло к ее виску, — Либо мы прыгаем вместе, и ты сохранишь свое прелестное лицо, либо я разнесу тебе… — Нет! Ну, пожалуйста, — она, позабыв о ненадежности опоры под ногами, разжала пальцы левой руки и выпустила столбик, за который держалась, протягивая руку Майклу, пальцы правой скользили по гладкому отполированному временем и ветром дереву, Джиллиан покачнулась… … раздался выстрел, через мгновение прозвучал второй. Тело Джиллиан рефлекторно дернулось,она переступила по ограждению, третья пуля попала Майклу в шею, брызнувшая струя горячей крови залила лицо Джиллиан… Ослепленная и ошеломленная она пронзительно закричала, замотала головой и взмахнула руками, словно паря над бездной, сломленная беззащитная белоснежная птица. Первый порыв ветра, надвигающейся грозы взметнул вверх кисею и шифон юбок, и под многократное эхо выстрелов Джиллиан погрузилась в темноту.