Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ... Когда впереди показался их дом, Гарри не поверил своим глазам. Ему казалось, что это мучительное путешествие, наполненное молчанием, испуганными взглядами и невероятной усталостью, будет длиться вечно. Отчасти он опасался, что Ремус аппарирует его прямиком в руки Ордена, и поэтому крепко сжимал палочку: может, у него не было сил на самостоятельное перемещение, но Гарри бы нашел их, если бы это потребовалось. Он чувствовал себя так, словно внутри него вдруг появилось нечто совершенно новое, чего он никогда раньше не ощущал: такое легкое, ужасающее чувство того, будто в любой момент он может просто покинуть свое тело. Гарри был почти уверен, что все это — страшный сон, который вот-вот прервется. Но когда он увидел дом, освещенный теплым желтым светом, то понял — это все взаправду. Это место служило им убежищем, оно казалось защищенным и безопасным, но теперь Гарри не ощущал его таковым. Он словно бы смотрел на этот умиротворяющий вид через плотное стекло. Холод пробирался под его одежду, тело ныло от боли и усталости, голова раскалывалась… А по ту сторону стояла тишина, и горел уютный, домашний свет. У Гарри было всего три дня, чтобы насладиться им. Три дня. Это была ничтожно малая цифра. Гарри смотрел, как Ремус помогает Седрику идти: ему пришлось оставить Тонкс на попечение четы Уизли, чтобы переправить всех обратно. Рон и близнецы остались на вторую очередь, и Гарри не хотел знать, о чем они говорили с мистером и миссис Уизли — он ничего не хотел слышать. Ему не нужны были упреки или опасливые уверения, что все будет хорошо. Гарри прекрасно понимал ситуацию и свою вину перед семейством Уизли. — Наконец-то! — Гермиона и Джинни выбежали на крыльцо. — Мы все извелись. Они замерли, глядя на их несчастную троицу. — Где Рон? — спросила Гермиона, отходя в сторону и позволяя Ремусу и Седрику зайти в дом. — И Фред с Джорджем? — вторила ей Джинни. — Они в порядке, — рассеяно ответил ей Люпин. — Принесите нашу аптечку. Нам нужен Костерост и что-нибудь от боли… Поищите, а я пока приведу остальных. — Что случилось? — Гермиона повернулась к Гарри. Тот застыл на пороге гостиной, глядя на их скромную обитель. Подушки, старая мебель, шкафы, которые стоило бы снова протереть… С кухни доносился запах травяного чая — видимо, девушки пытались успокоиться, пока ждали их возвращения. Оставлять их тут одних было нечестно, но они по крайней мере ничего не видели и не слышали. Гарри растерянно посмотрел на Гермиону, не зная, что он должен сказать. — Боже, у тебя кровь, — Гермиона вдруг схватила его левую руку. Гарри с некоторым удивлением опустил глаза: два отверстия от клыков Нагайны все еще кровоточили. Он не мог пошевелить рукой ниже локтя, но и боли не чувствовал. Ему было почти все равно. Гарри позволил усадить себя в кресло. Он поймал взгляд Люпина, но тот ничего не сказал, просто вышел из дома. Джинни принесла их аптечку и выложила все на стол. Ремус сказал, что Седрику нужен Костерост — что ж, Гарри мог догадаться. Но кто нанес эти раны? И насколько они были глубокие? Седрик лежал на диване, закрыв глаза: его лицо было бледным и влажным от пота, а губы, наоборот, очень сухими. Они дрожали, и Гарри слышал его тяжелое, свистящее дыхание. — Гарри, — Гермиона села в соседнее кресло и взяла его раненную руку. — Ты не можешь говорить? Он что-то сделал с тобой, да? Или это из-за укуса? — Я могу говорить, — произнес Гарри тихо. Гермиона всхлипнула и принялась втирать мазь в его запястье, пока Джинни поила Седрика зельями. Это мало помогало: укусы не затягивались. Гарри смотрел на красные подтеки и думал, что смерть от потери крови будет ужасной нелепостью в такой момент. Руки Гермионы дрожали. — Расскажи нам, что случилось, — взмолилась подруга. Она была такой бледной, что казалось, будто она в любой момент может упасть в обморок. — Тонкс сказала, что они получили твой Патронус. А потом она забрала близнецов… Мы не знали, что и думать. И что с Седриком? Кто его ранил? — Я не знаю, — тихо ответил Гарри. Седрик так и лежал, не открывая глаз. — Нас поймала Беллатриса, и нам пришлось разделиться… — Все живы? — спросила у него Джинни. На ее лице застыло странное выражение, мрачное, но твердое. Она быстро дышала, пытаясь не впасть в панику. — Гарри! Все живы? Гарри сглотнул. Он вдруг понял, что за всем происходящим он совсем забыл о глазе, который ему бросил Волдеморт. Он затолкал его в карман, и никто из Ордена не потребовал его — они все были так поражены тем, что произошло, что позабыли об этой ужасной детали. Гарри опустил руку и нащупал округлый предмет. Ему было неприятно его касаться, но и таскать его с собой, как отпечаток смерти, доказательство ужасного проклятия… Гарри вытащил его и положил на стол. Гермиона ахнула. — Нет, — произнесла она обреченно. — Не может быть. Как… Как это произошло? — Его убил Волдеморт, — ответил Гарри. — Я не видел, как это случилось. Он вдруг заметил, что Седрик смотрит на него из-под ресниц. Тот послушно принимал все, что ему давала Джинни, и ничего не говорил; его взгляд прожигал Гарри насквозь — тяжелый, осуждающий, встревоженный, влюбленный… В нем было столько чувств, что определить одно из них было невозможно, и Гарри просто смотрел на него в ответ. Он хотел знать, что произошло после их разделения, что Волдеморт сказал Седрику, но не решался спросить. Гермиона и Джинни не знали ничего о случившемся, и они смотрели на него так же, как и раньше — но не Седрик. — Я не могу поверить в это, — Гермиона уставилась в пол. — Грюм был таким сильным… Откуда у тебя его глаз? И где… тело? — Сгорело, — Гарри моргнул. — Волдеморт отдал мне его глаз. Седрик закашлял, и его губы окрасились красным. Он попытался приподняться, но Джинни положила ладони ему на грудь, удерживая на диване. — Лежи, — приказала она. — Мы не знаем, какие у тебя повреждения. — Гарри, — прохрипел Седрик. — Ты… — Что значит «Волдеморт отдал его глаз»? — тревожно спросила Гермиона. Она схватила бинт и принялась заматывать руку Гарри: движения были неаккуратными, лихорадочными, бинт ложился слишком криво, но Гарри не останавливал ее. Он все еще пребывал в странном забытьи, и ему казалось, что если он продолжит молчать, если он будет совершать как можно меньше движений, то этот разговор минует его. Глаза Гермионы были влажными, словно ей приходилось сдерживать слезы — все станет еще хуже, когда она узнает, что каждая минута приближает страшный час. — Он… говорил с тобой? Это он поцарапал твою шею? Гарри! Почему ты молчишь? От необходимости отвечать его избавил хлопок снаружи. Тишину тут же нарушили взволнованные голоса. По крыльцу простучали шаги, дверь распахнулась: близнецы и Рон зашли в дом. Гарри не успел даже открыть рот, как Рон подлетел к нему и схватил за ворот, чуть ли не выдергивая из кресла. Его лицо было измазано следами сажи, мокрые от пота волосы торчали во все стороны, а голубые глаза были просто страшными — Гарри никогда не видел своего друга таким. Казалось, будто Рон лихорадочно раздумывает, чего ему хочется больше: как следует вмазать Гарри по лицу или обнять его и расплакаться. Уизли тяжело дышал, кривя губы, и Гарри послушно терпел, не пытаясь вырваться. — Рон! — Гермиона вцепилась в его локоть. — Ты с ума сошел? Отпусти, Гарри ранен! Рон вздрогнул и выпустил его свитер из пальцев. Он посмотрел на Седрика, на застывших около входа близнецов, на бледного Люпина… Внезапно оказалось, что Рон был единственным, у кого оставались силы на ярость. Близнецы могли бы поддержать его гнев, но они стояли, непривычно тихие и испуганные, и Гарри видел, что они держатся за руки. Они смотрели на него так, будто видели перед собой живого мертвеца — может, он и был им сейчас. — А где Люциус? — вдруг спросила Джинни, оглядев собравшихся. — Мертв, — ответил Рон глухо. — Наверное. Гарри прикрыл глаза на мгновение и прижал руку к груди, нащупывая подвеску. Он надеялся, что каким-то образом такой скользкий гад, как Люциус Малфой, сумеет выкрутиться. Но шансов было немного. Гарри не думал, что когда-нибудь он будет жалеть этого человека, но сейчас он почти скучал по нему. Отчасти он привык к его присутствию, и ему казалось, что отношение Малфоя к нему тоже улучшилось, пусть даже тот не спешил этого демонстрировать. И те слова Гриндевальда о благословении… Гарри бы хотел его получить. — Да что с вами такое? — Джинни вскочила на ноги и уперла руки в бока. — Объясните нормально, что произошло! Почему из вас все по капле нужно вытягивать? Мы с Гермионой места себе не находили, а вы не можете даже рассказать, какого дьявола происходит! Гарри сглотнул. Они заслуживали услышать эту историю и узнать всю правду — держать Гермиону и Джинни в неведении было жестоко, да и близнецы вряд ли успели в подробностях услышать, что произошло в Мэноре. Но у Гарри не было сил это объяснять. Он был благодарен, когда Рон заговорил: тот не вдавался в подробности, просто рассказывал, как они нашли домовика, встретили Беллатрису, Гриндевальда… Отличалась лишь часть истории после их расставаний. По словам Рона, они спустились по тайной лестнице прямиком в подземелье, откуда должен был вести тайный ход. Но там их уже ждал Гриндевальд. — Там были эти птицы, — сказал Рон, опуская глаза. — Они привели его к нам. Я попытался напасть на него, думал, может, эффект неожиданности сработает… Но я ничего не смог сделать. Он создал огонь и забрал ее. А я выбежал наружу. Появился Орден, мама с папой. Потом Гарри с Седриком. И потом… Он сбился и уставился на Гарри. — Что? Что произошло? — почти зарычала Джинни. — Я заключил сделку с Волдемортом, — сказал Гарри резко, решив, что проще избавиться от этого секрета, как от пластыря: быстро и решительно. — Он привел Драко, и у меня не было другого выбора. Мы договорились, что через три дня я предложу ему то, на что он согласится обменять Малфоя. А если предложение его не устроит, с ним уйду я. Джинни медленно опустилась на край дивана. Гермиона судорожно вздохнула. Гарри не поднимал головы: он разглядывал свое забинтованное запястье, размышляя о том, смогут ли они вообще залечить укус Нагайны. Если она впрыснула свой яд, то им не хватит зелий и умений — мистера Уизли в прошлый раз лечили в Мунго и это заняло гораздо больше времени, нежели жалкие три дня. — Как это — договорились? — переспросила Джинни. — Я не понимаю… — В прямом смысле, — негромко ответил ей Фред. — Они стояли и кричали друг на друга. — То есть это был тактический ход? — осторожно произнесла Джинни. — Чтобы вы сбежали? Гарри, ты же не собираешься действительно рассматривать эту возможность… Она посмотрела на него и замолкла. В гостиной воцарилась тишина. Гарри смотрел, как на повязке медленно проступают кровавые пятна, и думал о том, что сейчас они начнут кричать на него, умолять, упрекать… Он чувствовал эту волну чужого гнева, страха и разочарования, которая поднималась вдалеке и неслась к нему, чтобы сбить с ног. Это не могло пройти гладко. — Люциус и Нарцисса предали Волдеморта, — тихо сказал Гарри. — У него больше нет причин сохранять Драко жизнь. Поэтому у меня нет выбора. — Ты серьезно? — Гермиона прижала руки к груди. — Что значит ты предложишь ему то, что он согласится обменять? Да он ни за что не отдаст тебе Малфоя! Нет, даже думать об этом не смей! Твои планы и раньше казались мне настоящим безумием, но это даже не план — ты просто сказал ему, что собираешься сдаться через три дня! Какого черта, Гарри? Гарри и не рассчитывал, что они поймут. Он крепко сжал свое левое запястье. — Гарри, — вкрадчиво произнес Люпин. — Зачем ты это сделал? — А вы бы предпочли, чтобы он убил Драко? — Он столько времени держал Малфоя при себе! — не выдержал Рон. — С чего ты взял, что в этот раз он действительно исполнит свою угрозу? Он просто выманил тебя, воспользовался тем, что ты был ранен! — Я знаю, что он говорил серьезно, — тихо сказал Гарри. — Либо я заберу у него Драко, либо я умру, пытаясь. Ему надоело со мной играть, а у меня нет больше сил сражаться. — Блять, — выдохнул Джордж. — Какой кошмар. Гарри закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Он хотел найти в себе силы, чтобы как-то ободрить их, вернуть им надежду… Но у него не было сил даже для того, чтобы подняться из этого кресла. Их взгляды, полные ярости и тоски, прожигали в нем дыры. Седрик захрипел, привлекая всеобщее внимание. Он чуть приподнялся, отползая на спинку дивана, чтобы принять хотя бы немного сидячее положение. Его лицо все еще было мокрым, губы дрожали, грудь тяжело вздымалась… Он неловко провел рукой по лицу, отодвигая мокрые волосы. — И что ты хочешь предложить ему? — прошептал он. — Ему нужен только ты. Волдеморт жаждал избежать смерти, а все остальное было лишь средствами и преградами на его пути. И сегодня Гарри в полной мере ощутил его страх. Он никогда не испытывал подобного, никогда не разделял эту эмоцию с человеком, которого ненавидел всем сердцем. В конце концов, это он всегда распахивал свои эмоции перед ним, заставлял впитывать его отчаянье, надежду, любовь — все то, чего сам Темный Лорд не испытывал. Но сегодня все было иначе. Шрам больше не болел: глухая стена отделяла Гарри от сознания Волдеморта. Но Гарри уже получил все, что хотел: он заглянул в бездну того ужаса, что представлял собой страх Волдеморта перед смертью. И у Гарри было то, что могло явить этот страх во плоти. — В Хогвартсе лежит его тело, — сказал он. — То, которое осталось… после событий в Годриковой Впадине. Если что-то и может его заинтересовать, то только он сам. — Что? — переспросил Фред. — Тело? Труп? — Дамблдор сохранил его в особом месте. Он сохранился таким же, каким и был. В том же месте… лежала моя мама. Ремус шумно вздохнул. Какое-то время в комнате царила тишина. — Зачем ему мертвое тело? — наконец, спросил Рон. — У него есть новое. — Это его тело, — настоял Гарри. Его голос, наконец, начал звучать сильнее. — Волдеморт больше всего боится смерти. А тело — доказательство не только его поражения, но и его уязвимости. Он о себе настолько высокого мнения, что помещал свои крестражи в легендарные предметы — думаешь, он бы позволил кому-то хранить его тело и делать с ним все, что вздумается? Он просто не знает, что оно сохранилось. А когда узнает… Думаю, такая ценность сможет уравнять весы. — Какой хороший план, — прошептал Седрик. — А как ты проберешься в Хогвартс? Как вытащишь это тело? И как снимешь Метку? Гарри вздрогнул. — Я не знаю, — ответил он честно. — Не знаешь, — повторил Диггори и закашлял. Джинни попыталась уложить его, но он отмахнулся от ее руки. — Тогда какой в этом смысл? Твой план не осуществим! — Думаешь, я этого не понимаю? — рявкнул Гарри, не выдержав. Он тяжело задышал и резко поднялся на ноги: его мышцы протестующе взвыли, но он не мог больше сидеть под прицелом этих тяжелых взглядов. Он обошел свое кресло и подошел к окну, опираясь о подоконник, чтобы не упасть. Левая рука безвольно висела вдоль тела. — Я придумал этот план за две секунды! — Тебе вообще не нужно было придумывать никакого плана! — воскликнул Рон. — Седрик абсолютно прав! В этом нет смысла — даже если он бы захотел забрать свое тело, мы не достанем его. А даже если бы достали — мы не придумаем, как снять с Малфоя Метку, за три сраных дня! — Я попытаюсь. — Гарри, у нас ничего не получится, — прошептала Джинни. — Ты ведь сам говорил, что ты хочешь вернуть сначала родителей Драко, а потом его самого, чтобы Волдеморту нечем было его шантажировать. А сейчас? Даже если бы мы его забрали: Волдеморт мог надавить на вас обоих, угрожая убить Нарциссу. И Люциуса, если… Если он еще жив. Гарри все прекрасно понимал. Этот план был довольно слабым: он строился на безумной идее, которую невозможно было осуществить. Они исчерпали лимит своей удачи — Гарри сделал столько невозможных вещей, что уже и сам не мог поверить в степень своей везучести. Но рано или поздно каждый терпит неудачу. Его план провалился. У него был Люциус, была надежда вернуть Нарциссу — теперь не было ничего. Все, к чему он шел, свелось к безумной сделке, которую он никогда не смог бы исполнить. — Чего вы хотите от меня услышать? — спросил Гарри, закрывая глаза и отворачиваясь к стеклу. Он видел, как свет от окна ложится на землю, но весь остальной мир утопал в темноте. — Что ты этого не сделаешь, — Ремус тоже поднялся. — Я сделаю, — сказал Гарри и медленно повернулся. Он должен был донести до них простую истину: — Неужели вы этого не понимаете? Мне не пережить этой истории. И я давно с этим смирился. Я думал, что умру сегодня, когда… Когда Волдеморт меня схватил. Он посмотрел на Седрика, и тот скривился, будто слова Гарри причинили ему физическую боль. Он смотрел так, будто готов был заплакать, и Гарри невыносимо было видеть это выражение на его лице… Он вспомнил, как Седрик смотрел на него, когда огонь улегся, как он закричал, пытаясь остановить Грюма. Дело было не в крестраже, не в его мести… Гарри не хотел причинять ему боль. Седрик хранил его секрет даже сейчас, когда Гарри собирался вручить крестраж в руки Волдеморта. Почему? Потому что они были друзьями? Или потому что в глубине души он все еще ощущал нечто большее? — На месте Малфоя я бы убил тебя сам, — сказал вдруг Фред. — Если бы мой любимый человек провернул такую херню, думаешь, я бы оставил это так? Думаешь, мы просто позволим тебе выйти из дома и сдаться в руки этого психа? — Это мое решение. — А нашим решением будет как следует… вправить тебе мозги, — воскликнула Джинни. — А о нас ты подумал? Об Ордене? Обо всех, кто на тебя полагается? — Ты носишься со своим Малфоем, а он спокойно себе живет при Темном Лорде! — поддержал ее Рон. — Мы видели его сегодня. Видели его на том фото в газете. Непохоже, чтобы он сильно страдал! Может, если бы мы не трогали Люциуса и Нарциссу, то Малфои бы просто сидели тихо и не высовывались! — Ты должен послушать нас, Гарри, — взмолилась Гермиона. — Хоть раз! Ремус, скажи что-нибудь? Джордж! Джордж вздрогнул и перевел испуганный взгляд на Фреда. Тот вцепился в него так, будто собирался оторвать его руку. — Гарри, очевидно, уже все решил, и наш спор его совершенно не переубеждает, — Джордж прижался к косяку. — Ну здорово! — воскликнул Рон. — Спасибо за помощь, братец! — Мы можем только попытаться найти тело и придумать, как снять Метку. Или можем связать Гарри и остаток жизни держать его в чулане. Что ты хочешь услышать, Рон? — Я просто не хочу, чтобы мой друг умирал! Что тут непонятного? — Гарри, — вмешался Ремус. — Я обещал Сириусу позаботиться о тебе. Это мой долг перед ним, Лили и Джеймсом. Думаешь, они бы одобрили все это? — А они бы одобрили тот факт, что ты стоишь здесь, а не рядом со своей беременной девушкой? — огрызнулся Гарри. Он чувствовал себя загнанным в угол. Неужели они думали, что эти крики заставят его отказаться от Драко? Оставить его в беде, рядом с человеком, который одним мановением волшебной палочки мог заставить его кричать от боли? Злость поднималась в Гарри, и он прижался к окну, отступая. Но взгляд Ремуса прожигал его, заставляя стыдиться брошенных слов. — Тонкс беременна? — удивилась Джинни. — Серьезно? — И довольно давно, — заметил Гарри. — Почему ты нам не сказал? — Потому что это только мое дело. — А это — только мое. — Хорошо, — сказал вдруг Седрик. — Сдайся ему. А потом мы попробуем тебя вытащить. — Что? — Гарри уставился на него. — Какой в этом смысл? — Ты готов пожертвовать всем, чтобы спасти того, кого любишь. А я… А мы любим тебя. И поступим точно так же. — Кем-то нужно пожертвовать, — Гарри покачал головой. Он чувствовал себя почти здоровым: настолько гнев, недоумение и раздражение разогрели его изнутри. Он вспомнил суровые уроки Гриндевальда, вспомнил фразу, которую ему бросил Люциус… — Например, Драко Малфоем, — предложил Седрик так спокойно, будто речь шла о чем-то обыденном. — Который сам выбрал этот путь. Который собирался пожертвовать собой ради тебя. И который никогда не просил его спасать. Ты такой эгоист, Гарри! Ты говоришь, что хочешь всех защитить, но на самом деле ты заботишься только о своих чувствах! Потому что ты не хочешь чувствовать вину! Гарри вдруг понял, что сам сейчас заплачет. В голосе Диггори звучала такая боль, что она казалась всепоглощающей. Может, он был прав — ладно. Но разве Гарри не заслужил хоть чего-то хорошего? Не заслужил хоть немного успокоения? Он прошел через то, о чем его друзья не имели ни малейшего понятия. Он испытал столько боли, что уже сам себе казался сумасшедшим… — Кто-то стучит… — Может, так и есть, — рявкнул Гарри, шагнув к дивану. — Мы можем до бесконечности обсуждать тот факт, что каждый из нас способен сам принимать решения. Что это меняет? В любом случае кто-то будет несчастен. Но вы все можете жить! И Драко может! В этом принципиальная разница! — Как умело ты все выкрутил так, что мы должны просто подчиняться твоим решениям. — Там кто-то стучит… — Потому что я прав, и ты меня понимаешь, Седрик. Волдеморт никогда не оставит меня в покое, а из-за меня он будет преследовать вас всех! Сколько раз я должен это повторить? Без меня вы сможете убежать или затаиться… — Спасибо, что опять все за нас решил, — Седрик приподнялся над диваном и тут же зашипел от боли, рухнув обратно. Гарри испуганно кинулся к нему, и тот вцепился в его протянутую ладонь. Он притянул Гарри к себе, заставляя склониться над диваном: — Послушай меня. Я тоже так думал. Но когда я решил, что ты… Мы найдем способ, понимаешь? Гарри, к сожалению, слишком хорошо его понимал — Драко говорил ему о том же. — Да почему… — Да замолчите вы! — заорал вдруг Фред, ударив кулаком по шкафу. Стекла задребезжали, и этот надломленный звук повис в воздухе. Гарри недоуменно обернулся. Фред и Джордж стояли, испуганно глядя то на ребят, то в коридор. — Там кто-то стучит в дверь! Гарри выпрямился и перевел взгляд на темный коридор. Стояла тишина, они ждали, ждали — и стук повторился. Довольно вежливый, но решительный: кто-то стоял прямо на крыльце. Гарри медленно обвел гостиную взглядом: на лицах его друзей появилось одинаковое выражение — испуганное и растерянное. Они все думали об одном и том же: сейчас в гостиной собрались все, у кого был доступ к этому дому. — Может, это Тонкс? — шепотом спросил Рон. Тонкс? Действительно, она знала об этом месте. — Она была без сознания, — тихо ответил Ремус, подходя к арке. — Сомневаюсь, что у нее хватило бы сил на аппарацию. — Это Люциус, — Гарри осенило. — Он смог сбежать! Он радостно прошагал в коридор и без страха распахнул дверь, впуская внутрь холодный воздух. Люциус был именно тем, кто был сейчас так ему нужен: он бы понял Гарри и поддержал его, нашел бы верные слова для спора… Но на пороге стоял не Люциус — это была Нарцисса. Она была одета точно так же, как и в Мэноре, разве что ее волосы растрепались, а полы мантии и выглядывающего из-под нее изумрудного платья были испачканы черным. Она моргнула и опустила руку. — Миссис Малфой, — удивленно выдохнул Гарри. Друзья выбежали из гостиной вслед за ним и теперь толпились у него за спиной, пихаясь и пытаясь разглядеть неожиданную посетительницу. Гарри пялился на нее, не пытаясь отойти в сторону: он настолько смирился с мыслью, что оба старших Малфоя безвозвратно потеряны, что не мог поверить своим глазам. — Как… Как вы здесь оказались? Нарцисса с некоторой опаской посмотрела на их старое крыльцо. — В доме обвалилась крыша, и огонь вырвался наружу, — сказала она. — Началась суматоха, и мы ей воспользовались. Гарри невольно обернулся на друзей. Они все круглыми глазами смотрели на миссис Малфой, которая походила на призрака, явившегося на порог их дома. Ее светлые волосы словно бы источали неуловимое сияние, и вся она — такая тонкая и изящная — казалась абсолютно чуждой этому месту. Но все же она была здесь. Это едва ли сильно исправляло ситуацию, но в воздухе будто повисло нечто свежее, похожее на холодный ветерок в жаркий день. — Мы? — переспросила Гермиона, протискиваясь вперед. — Кто еще с вами? — Ох, — Нарцисса обернулась. — Мне помог… друг. Друг? Гарри вскинул голову, всматриваясь в темноту за ее плечом. Действительно, на фоне грязного снега чернела фигура. Она стояла неподалеку от деревьев, не пытаясь приблизиться: этот человек не видел дома, поэтому терпеливо ждал. Гарри вглядывался в полумрак, а потом вдруг осознание пронзило его, и знакомые очертания проявились в темном силуэте. Ни о чем не думая, Гарри сорвался с места. Он выскочил с крыльца, пробежал по снегу и вылетел за границы барьера. Нежданный гость даже не успел ничего сказать, когда Гарри напрыгнул на него и крепко обхватил за плечи, утыкаясь лицом куда-то в шею. Только чудом они оба устояли на ногах. — Северус, — выдохнул Гарри и обмяк, чувствуя, как чужая рука касается его спины, не позволяя упасть. — Не слишком-то умно бросаться на шею тому, кто может оказаться врагом, — произнес Снейп негромко. Его голос был все таким же: тягучим и глубоким, скрывающим в себе вечно-раздраженные нотки. Гарри улыбнулся, вжимаясь лицом в чужую мантию и смаргивая выступившие слезы. Он не мог поверить в то, что это все происходит взаправду, но он и не пытался. Может, у него начались галлюцинации или Волдеморт наслал на него иллюзию — Гарри было все равно. Он просто наслаждался этим мгновением, чувствуя, как впервые за долгое время ощущение безопасности и защищенности наполняет его. Гарри вскинул голову: в полумраке сложно было разглядеть выражение чужого лица, но Гарри был уверен, что Снейп тоже испытывает облегчение. Его суровые глаза казались мягче, и рот не кривился так горько, как обычно. — Я знал, что вы на моей стороне, — прошептал Гарри. — Неужели? — Снейп тяжело вздохнул. — И ни секунды не сомневался? — Ни секунды, — твердо сказал Гарри. — Гарри, отойди от него! — раздался вдруг громкий голос Ремуса. Гарри резко обернулся, закрывая Снейпа собой: Люпин стоял посреди снежной поляны, вскинув волшебную палочку. Его лицо было скрыто в полумраке, но Гарри мог представить, как его глаза горят от гнева и ненависти. — Нет, — Гарри вцепился в мантию Снейпа. — Все в порядке. Мы идем в дом. — Я не пущу его на порог моего дома, — твердо сказал Ремус. — Это не твой дом, — напомнил Гарри, вспомнив, что мгновение назад они все ругались в гостиной. Облегчение, какое-то светлое озарение спало, и на их место пришли раздражение и боль. Он все еще был на ногах и считал это настоящим чудом. — Это наш дом. Северус привел к нам Нарциссу — какие еще доказательства тебе нужны? — Северус работает на Волдеморта, — напомнил Люпин зло. — Я уволился, — мрачно сообщил Снейп. Он заметил, что тот тоже держит палочку в пальцах: он был напряженным и готовым к битве. Гарри не мог позволить им сцепиться. Он встал между ними, примирительно подняв руки. Он видел, что на крыльце загораются Люмосы — ох, никто не будет рад появлению Снейпа. Но Гарри было все равно. — Если ты не уйдешь с дороги, то я уйду с ним, — твердо сказал Гарри, глядя Люпину в глаза. Он чувствовал спиной, как Снейп дышит, и это простое действие придавало ему уверенности. Они были живы — значит, не все было потеряно. — Сегодня просто вечер светлых решений, — произнес Снейп с неприкрытым осуждением в голосе. Эта интонация, такая знакомая, будто вернула Гарри в Хогвартс, в те светлые времена, когда все было иначе. Это было словно тысячу лет назад. Гарри обернулся, а Снейп вдруг протянул ему свою волшебную палочку с таким видом, будто делал какое-то невероятное одолжение. Но смотрел он на Люпина. — Так сойдет? Люпин заколебался. Сложно было сказать, чего именно он ждал от этой ситуации, но явно не того, что Снейп пойдет на уступки. И Гарри тоже этого не ждал. Он взял чужую палочку, чувствуя тепло в тех местах, где пальцы сжимали темное дерево. Это был жест доверия. Снейп действительно пришел к нему. Он предал Волдеморта, выкрал Нарциссу и готов был остаться безоружным, лишь бы остаться рядом с Гарри — и пусть он выглядел таким же отстраненным и недовольным, он был здесь. Гарри растерянно моргнул. — Почему именно сейчас? — спросил он Снейпа. — Из-за того, что случилось? — Меня так впечатлило твое умение вести переговоры, что я не смог удержаться, — Снейп покачал головой. — Или ты думал, что я буду наблюдать за этим сомнительным представлением издалека? Дамблдор поручил мне оберегать тебя, а я очень сомневаюсь, что ты хорошо продумал этот план — или что тебе хватит ума не принимать поспешных решений. Гарри прищурился, но не смог удержаться от улыбки. Конечно, Снейп не собирался его щадить. Как и всегда. — Идем в дом, — сказал он и посмотрел на Люпина. Тот не казался убежденным, но и не выглядел так, будто он действительно готов убить Снейпа. От него волнами исходила ненависть, и Гарри сомневался, что даже сотня доказательств лояльности Северуса смогут убедить его — он знал о пророчестве. Знал, кто именно указал Волдеморту на дом Поттеров. Но он молчал, глядя на них. Гарри раскрыл Снейпу тайну дома, и тот с некоторым удивлением уставился на открывшуюся ему картину. Может, он ожидал чего-то другого? Гарри, не в силах удержать себя, схватил его за край рукава и потащил за собой: Снейп пытался сбросить его, будто маленького ребенка, клянчащего конфеты, но от Гарри не так-то просто было отделаться. Он хотел держаться рядом с ним, ощущать его присутствие — это походило на прикосновение к чему-то твердому, обещающему помощь и поддержку. Гарри нуждался в этом так сильно, что удивлялся, как все это время он мог существовать и не ломаться под тем грузом, что лежал на его плечах. Люпин шел рядом, не убирая палочки. На крыльце стояли Рон и Гермиона. — Да твою же мать, — прошептал Рон, увидев Снейпа. Гермиона ахнула и прижалась к нему, тут же вскидывая свою палочку в каком-то инстинктивном жесте. Но она ничего не сказала, только круглыми глазами смотрела на волшебника. Они оба посторонились, пропуская Снейпа в дом, и уставились на Гарри так, будто тот отрастил вторую голову. Снейп скривился, переступая порог. Люпин ударил его плечом, проходя мимо, но они оба ничего не сказали — в воздухе повисло тяжелое ожидание бури. Гарри шагнул в гостиную, собираясь оповестить, что все это время он был прав, но тут же наткнулся на поднятые волшебные палочки. — Здравствуйте, профессор Снейп, — медленно произнес Джордж. Фред и Джинни стояли рядом с ним, а Седрик сидел, бледный и мокрый, и с ужасом взирал на происходящее. Около окна стояла Нарцисса: казалось, будто она вообще не понимает, что происходит и кто все эти люди — вид у нее был потерянный и безмерно расстроенный. Джордж прищурился и направил свою палочку Снейпу прямо в лицо: — Наша с вами последняя встреча крепко отпечаталась в моей памяти. — Уизли, — Снейп устало прислонился к косяку. Он в своей черной мантии и с темными волосами невероятно выделялся в обстановке их гостиной. Гарри уже почти привык к тому, что здесь оказывались самые неожиданные люди, но все же видеть Снейпа… Словно вселенная схлопнулась, и все моменты его жизни вдруг разом собрались в один малоприятный миг. Гарри сглотнул и встал перед ним, заслоняя от близнецов. — Профессор Снейп на нашей стороне, — сказал он твердо. — Как я и говорил. — Как мило, — произнес Джордж почти ласково. Но на его лицо страшно было смотреть: жуткая ухмылка искривляла его рот, расширенные глаза были полны ярости и обиды. И Фред выглядел точно так же. — Жаль только, что вы отрезали мне чертово ухо! Он шагнул вперед. Гарри собирался кинуться ему навстречу, чтобы остановить, но Снейп вдруг легко отпихнул его в сторону. Он шагнул вперед, нависая над Джорджем и позволяя тому ткнуть его в грудь кончиком палочки. — А вы бы предпочли другой исход, мистер Уизли? — Снейп скривился, будто бы учуяв от Джорджа мерзкий запах. — Напомнить вам, при каких обстоятельствах произошла наша встреча? — Да, — рявкнул Джордж ему в лицо. — Мы убегали. А вы напали на нас! Вместе с вашим обожаемым Темным Лордом! — Мой обожаемый Темный Лорд убил бы вас обоих, глупые вы дети, — Снейп ударил его по запястью, заставляя отвести палочку. — Неужели вы думаете, будто я с пары метров промазал бы мимо вашей огромной рыжей головы? Вы должны быть благодарны, что я атаковал вас первым — Темный Лорд не удовлетворился бы одним вашим ухом. — Благодарен? — Фред схватил Джорджа за руку. — Вы могли просто нас отпустить! — Я делал то, что должен был, чтобы вы смогли покинуть замок. Я сожалею о вашей ране, но это малая плата в сравнении со смертью. Джордж и Фред замолчали, глядя на него пристально и недовольно. Снейп выпрямился и обвел взглядом их скромное убежище. Даже без волшебной палочки он казался уверенным, будто бы он точно знал, что делать. На его фоне остальные казались слабыми и дрожащими, абсолютно растерянными. Люпин стоял в дверях, прожигая спину Снейпа взглядом — Гарри никогда еще не видел его таким злым, таким разочарованным и решительным. Ремус всегда был тем человеком, который старался найти компромисс, говорил мягко и вежливо… — Малфой рассказал нам о пророчестве, — выплюнул он так, будто это было ругательство. Снейп резко обернулся к нему, и Гарри увидел, как растерянность промелькнула на его лице. — И ты еще смеешь разговаривать с Гарри… — Это сейчас неважно, — выдохнул Гарри. — Ремус… — Неважно? — разъярился тот. — Из-за него твои родители погибли! — Они погибли из-за Волдеморта, — прорычал Гарри. — Мы это уже обсуждали. — Да, ты простил его, — Люпин отвернулся от него и посмотрел на Снейпа. — А ты? Как ты мог простить себе такое? Как ты можешь смотреть на мальчика и делать вид, что ты пытаешься его защитить? — Ты ничего не знаешь, Люпин, — прошипел Снейп. Палочка в руке Гарри дернулась, стремясь вернуться к своему хозяину. — А что до Поттера — хоть кто-то должен пытаться его защитить, раз уж ты оказался абсолютно не способен это сделать. — Не способен? — Ремус шагнул к нему с таким видом, будто собирался ударить. — А тебе напомнить? Об Отделе Тайн, о Косом переулке — дважды! — о магазине Горбина и о том, что произошло сегодня? — Тебя там не было. Ты прислуживал Темному Лорду! — Я выполнял приказ Дамблдора. И со своей работой справлялся намного лучше тебя. Нарцисса вдруг хлопнула в ладоши, и этот громкий звук показался оглушительным. Все разом повернулись к ней. Она опустила руки и недовольно оглядела собравшихся. — Что за балаган, — произнесла она холодно и строго. Ее голубые глаза были полны недовольства и осуждения, и она смотрела на присутствующих с таким видом, будто каждый из них лично ее разочаровал. — Это совершенно контрпродуктивный разговор. Мы все прекрасно понимаем, сколько противоречий накопилось между нами за эти годы, но обсуждать все это сейчас будет лишь пустой тратой времени. Нынешняя ситуация требует немедленных действий. — У вас есть предложения? — резко спросил Седрик. — Ни одного, — честно призналась Нарцисса. — Но я рассчитывала, что мистер Поттер поделится своим. Раз уж он взялся нести ответственность за моего сына, значит, у него были для этого основания. И я бы предпочла, чтобы вы оставили эти нелепые обвинения и перешли к делу. — Они вовсе не нелепые, — Ремус прищурился. — И мы не можем обсуждать все это в присутствии Пожирателя Смерти. — Насколько я понимаю, эти амбициозные планы вы строили совместно с моим мужем, — Нарцисса окинула его холодным, но внимательным взглядом. — А он был Пожирателем Смерти даже дольше, чем Северус. Или ты думаешь, что способен решить проблему своими силами, Люпин? Люпин подавился возмущенным вдохом. Нарцисса кивнула, будто поставив точку. — Тогда хватит спорить, — она отошла от окна и гордо подняла подбородок. Голос ее звучал вкрадчиво и настойчиво: — Слушайте внимательно. Именно я отправила послание в Орден Феникса, когда вас всех почти поймали в Отделе Тайн. Вы все обязаны мне жизнью. И сейчас я хочу, чтобы вы вернули мне этот долг, — она вдруг посмотрела прямо на Гарри. — Спасите моего сына. Гарри только сейчас осознал, насколько она красива. Светлые волосы струились по ее плечам, обрамляя узкое лицо, молочная кожа была гладкой и почти блестящей, глаза казались огромными… Морщины — гораздо более глубокие, чем могли быть у женщины ее возраста — ее не портили. Даже в грязной мантии она казалась полной благородства. — Тело Волдеморта, — сказал Гарри резко, отводя взгляд от ее чарующего лица. Он посмотрел на Снейпа. — Помните, оно хранилось вместе с телом… моей мамы. Обменяем его на Драко. — То есть мы даже не обсуждаем присутствие профессора Снейпа? — спросил Рон негромко. — Зависит от того, может ли профессор Снейп удержать Гарри от самоубийства, — выдохнула Гермиона, вставая рядом с ним. — И готов ли он принести клятву. — Клятву? — Снейп презрительно вздернул бровь. — Мы не верим вам, — твердо сказала Джинни. — Все это время вы служили Волдеморту, а сейчас появляетесь на нашем пороге и уверяете нас, что хотите помочь Гарри. Если вы действительно на нашей стороне, то можете поклясться в этом. Снейп недовольно прищурился. Он клялся Волдеморту, клялся Дамблдору — едва ли ему хотелось давать новые обещания. Но, забрав Нарциссу, он поставил точку в своей шпионской жизни. Все это время он мог позволить себе предательство, однако теперь выбор сделан — и он выбрал Гарри. Снейп будто прочитал его мысли: он посмотрел на него долгим, тяжелым взглядом, будто осуждал за то, что ему приходилось выслушивать эти обвинения. А затем он заметил его перевязанную руку. — Что это? — он схватил Гарри за локоть, заставляя поднять запястье. Оказалось, что бинт уже полностью пропитался кровью. — Меня укусила Нагайна, — признался Гарри. — Сразу после того, как я убежал от вас. — И ты не придумал ничего лучше, кроме как наложить повязку? Гарри покачал головой. Он чуть наклонился вперед, заглядывая Снейпу в лицо. — Мой план, — произнес он. — Это может сработать? Его тело все еще в замке? — Да, — Снейп сдернул с него кровавый бинт и принялся разглядывать раны. — Этот план может сработать. Мою палочку. Гарри послушно протянул ему палочку. Ремус, который так и стоял рядом с Нарциссой, шумно выдохнул. Близнецы отошли в сторону, не отрывая от Снейпа подозрительных взглядов. Джордж по-прежнему выглядел так, будто он готов вцепиться в профессора, но он ничего не говорил. Фред иногда что-то шептал ему на ухо, Джордж кивал — казалось, будто с каждой секундой близнецы все дальше удаляются от их гостиной. Гарри не хотел, чтобы это произошло. — Пожалуйста, — Гарри посмотрел на своих друзей умоляющим взглядом. Снейп прикоснулся к его ранам волшебной палочкой и принялся нашептывать что-то себе под нос. Онемение вдруг прошло, и Гарри зашипел от боли: он инстинктивно попытался отдернуть руку, но Снейп удержал его. Боль становилась все сильнее и сильнее — Гарри не хотел испытывать ее опять… — Какого черта ты творишь? — Ремус шагнул было к ним, но Нарцисса удержала его, положив руку ему на локоть. — Укус Нагайны очень опасен, — заметила она. — Он не заживет сам по себе. Мистеру Поттеру очень повезло, что раны от ее зубов не рваные. И что Северус знает чары, которые могут помочь. Я вижу, что многим здесь нужна медицинская помощь. Она выразительно посмотрела на Седрика, и тот шмыгнул носом, отвернувшись. — Я буду в порядке, — пробормотал он. Снейп не выпускал руку Гарри из своих пальцев еще несколько минут, растянувшихся до бесконечности. Жжение то нарастало, то спадало, и Гарри казалось, что эта пульсация совпадает с биением его сердца. Наконец, боль начала отступать. — Нужен бадьян, — сказал Снейп. Гарри отнял левую руку: рана нещадно щипала и не закрывалась, но кровь остановилась. Он по-прежнему едва мог ей шевелить, и пальцы просто подрагивали в ответ на попытку сжать их. — А Диггори нужно залечить внутренние повреждения — или ждать полной луны. — Полнолуние через четыре дня, — огрызнулся Ремус. — Я справлюсь, — вмешался Седрик. Он сидел, его руки все еще были прижаты к животу. Ему все еще было больно, но он терпел, сцепив зубы, и смотрел на Гарри с ожиданием и надеждой. — У нас есть дела поважнее. Это тело — вы можете его достать? — К счастью, я все еще являюсь директором Хогвартса, — заметил Снейп. — Если Темному Лорду не известно о том, что случилось, я смогу вернуться в школу. — И как скоро ему станет известно? — спросила Гермиона. — Думаю, я сразу узнаю об этом. Гарри взглянул на его левый рукав. Если его Метка не болела, значит, Волдеморт все еще пребывал в неведении. Это окно было их шансом. Гарри действительно не особо надеялся на план, который родился в его голове за пару мучительных секунд, но сейчас он вдруг подумал — у него могло получиться. Снейп открыл для него эту возможность, рискуя собой снова и снова. Отпустить его сейчас было трудно. — Возвращаться в Хогвартс опасно, — прошептал Гарри. Снейп чуть склонил голову. Он постарел. Его лицо казалось преисполненным несчастья, и тяжелые, мучительные чувства словно навсегда отпечатались на его коже. Волосы чуть отросли, и среди них явственно проступала седина, кожа посерела… Гарри хотел облегчить его страдания. Он хотел обнять его и пообещать, что Снейпу не придется за него волноваться, но он не мог этого сделать. Ему нужно было совершить этот последний рывок. Снейп пришел, чтобы помочь ему. Они должны были это сделать. — Ты оставляешь мне немного выбора, — Снейп покачал головой. Он взглянул на Нарциссу, и та кивнула. Ее пылающий взгляд говорил сам за себя. — Но это последний раз, когда ты ввязываешься в подобную авантюру. Теперь ты будешь делать все, что тебе говорят. Это понятно? Гарри моргнул: ему совсем не понравился такой выбор слов. — Я не ввязываюсь в авантюры, — возразил он. — Я… — Хватит, — Снейп прервал его взмахом руки. — Никаких больше актов самопожертвования и сделок с Темным Лордом. Никакого самоуправства. Ты начнешь слушать то, что тебе говорят. Множество людей рискуют своими жизнями, чтобы спасти твою — и тебе пора начать это ценить. Понятно? — Понятно, — пробормотал Гарри, глядя в пол. — Тогда воспользуйся бадьяном, пока раны снова не открылись. А я попробую исправить эту ужасную ситуацию, в которую ты всех нас завел, — он вдруг посмотрел на Люпина. — Этого для тебя будет достаточно, чтобы поверить в благонадежность моих намерений? — Ничего не будет достаточно, — выплюнул Люпин. — Ремус! — Гарри крепко сжал свое левое запястье. — Пожалуйста. Тот замолк, но смотрел все равно волком. Близнецы тоже не казались оттаявшими, и Гарри сомневался, что лечебные силы профессора Снейпа хоть как-то их умалят — в конце концов, вылечить Джорджа он был не в силах, и все это понимали. Гарри не знал, как это исправить. Он хотел, чтобы все его близкие были хотя бы дружны, и отчасти тот факт, что он одной ногой был в плену Волдеморта, их немного объединял. По крайней мере они не пытались снова напасть друг на друга. — Я дам вам Карту Мародеров, — сказал Гарри, поворачиваясь к Снейпу. — Не стоит, — тот отвернулся. — А то Люпина хватит удар от мысли, что я прикоснусь к его драгоценному наследию. У меня есть свои способы. — И вы просто пойдете туда? — уточнил Седрик. — И достанете его? — Раз уж мне пришлось оставить свой пост ради вашего безнадежного дела, то я должен хоть немного повысить шансы Поттера на выживание. Иначе не было смысла оставлять школу. — А что теперь будет в Хогвартсе? — спросила вдруг Джинни. Она так и стояла рядом с близнецами, но казалась скорее неуверенной, нежели недовольной. В конце концов, она почти нашла язык с Люциусом Малфоем — Снейп был не так уж плох на его фоне. — Если все это время вы выполняли волю Дамблдора, то без вас Пожиратели будут там главными. Там остались наши друзья. — Северус, — напомнила Нарцисса. — Если ты собираешься туда пойти, медлить нельзя. Темный Лорд скоро обо всем узнает. Снейп кивнул и молча развернулся к выходу. Гарри невольно шагнул следом за ним, но замер, глядя, как Снейп уходит к дверям. Его спина была прямой, и он вел себя так, будто ему ничего не стоило совершить этот маленький подвиг — может, он просто привык следовать приказам и совершать невозможные поступки. Гарри не хотел быть тем, кто заставляет его рисковать. Он все равно бросился за ним. Снейп остановился в дверях, впуская в дом холодный ветер. Гарри вцепился руками в его мантию, не зная, что именно он хотел ему сказать… Они были скрыты от посторонних глаз, и в этом холодном полумраке Гарри чудилось, что все это — просто его бредовый сон. В конце концов, он был ранен и уже не помнил, когда в последний раз нормально отдыхал: возможно, подсознание просто пыталось спасти его от тех ужасов, что скрывались в реальности. Если это так, то Гарри не хотел просыпаться. — Вы должны вернуться ко мне, — шепотом сказал Гарри. — Пожалуйста. — Прекрати эту драму, Поттер, — Снейп стряхнул его руку. — И я сказал тебе использовать бадьян. Как ты вообще дожил до сего дня, бестолковый ты мальчик? Гарри улыбнулся ему. — Будьте осторожны, — прошептал он. — Принесите мне его тело. Тяжелое чувство вдруг перехватило ему горло. Гарри несколько мгновений смотрел Снейпу в глаза, думая о том, что это может быть последний миг, когда они видятся. Наверное, эта мысль отразилась на его лице, потому что Снейп покачал головой — и вышел за дверь. Гарри немного подышал, прежде чем вернуться в гостиную. Он привалился к косяку, глядя в пустоту — он не мог поверить в то, что происходило. — Вам всем стоит отдохнуть, — подала голос Нарцисса. — Мы не знаем, сколько придется ждать, а вы все едва держитесь на ногах. — Я буду ждать, — сказал Гарри упрямо. — Где Карта? — Сядь и успокойся, — приказала ему Гермиона. — Нет, сначала возьми остаток нашего бадьяна. Быстро! И ты, Ремус, тоже сядь. Нам всем нужно обдумать случившееся. Мне кажется, что я схожу с ума. И они действительно расселись по гостиной. Седрик взглядом указал на место около себя, и Гарри осторожно опустился рядом, боясь лишний раз потревожить Диггори: тот выглядел немного лучше, но в целом все равно ужасно. Бледность и пот не сошли с его лица, и он все еще старался двигаться как можно медленней и полулежать на диване, опираясь на подушку. Под его глазами залегли глубокие тени, а белки глаз были красными. Гарри боялся, что он тоже отдалится от него после всего случившегося, впадет в паническое состояние, как и Рон, но Седрик казался на удивление спокойным. Он никому ничего не рассказал. Опять. Гарри не был уверен в том, что им стоит говорить остальным о Грюме. Грозный Глаз был символом, опорой — он казался непоколебимой стеной, но и он пал под натиском Волдеморта. В прошлый раз он тоже погиб, и теперь Гарри был окончательно уверен: их всех ждала смерть. Но когда? Когда она подкрадется к ним? Остальным не стоило знать, что их герой — пусть даже грубый и слегка сумасшедший — пытался убить их друга. Даже если им самим иногда хотелось его придушить. — Простите меня, — сказал Гарри, зажав руки между коленями. Он не знал, помог бадьян или нет — рука болела, а пальцы сопротивлялись его командам. — Вы были правы — идти туда сегодня было ошибкой. Джинни, которая сидела на полу у ног Джорджа, тихо вздохнула. — Все же нам повезло, — заметила она тихо. — Вы все живы. Миссис Малфой здесь. И ты, Гарри, кажется, был прав насчет своего любимого профессора. Гарри сглотнул и посмотрел на Люпина. Тот притащил с кухни стул и теперь сидел, наклонившись вперед и запустив пальцы в волосы. Вид его сгорбленной спины заставлял сердце Гарри сжиматься. Он не мог просто смотреть на него. — Ремус, — повторил он тихо. — Дай ему шанс. Пожалуйста. Люпин поднял на него взгляд. — Я всегда нормально к нему относился, — сказал он. — Может, он мне не нравился, но я не разделял ненависть Сириуса. Думаю, тот даже боялся, что мы со Снейпом можем найти общий язык. Но я не знал о пророчестве. Как ты можешь так легко это отпустить? Это один маленький поступок, да, но его последствия затронули всех нас. — Это было очень давно, — сказал Гарри. Он почувствовал, как Седрик шевелится рядом с ним, пытаясь принять удобную позу. — И он сожалеет о содеянном гораздо сильнее, чем ты можешь представить. Этого для меня достаточно. — А что бы Сириус сказал? — Сириус был не в себе, — Гарри понадобилось еще немного сил, чтобы выдавить из себя эти слова. — Он так и не оправился после Азкабана. Думаю, он мечтал вернуться в школьные времена, чтобы вы спокойно ненавидели Снейпа снова. Он чувствовал странную обиду. Невероятную слабость. Ему хотелось откинуться на диван, как и Седрику, и просто уснуть. Он чувствовал его тепло рядом с собой: ладонь Седрика касалась его бедра. — Я ничего ему не делал в школе, — возразил Ремус. — Но ты смотрел, — вдруг заметила Нарцисса. Она сидела, выпрямившись и сложив руки на коленях, и Гарри страшно было даже взглянуть на ее прямую спину. Она все еще выглядела хорошо, хотя тоже была вымотанной. — Будто бы ты не смотрела, Нарцисса, — огрызнулся Ремус. — На Пожирателей. — Я этого не отрицаю, — она легко пожала плечами. — Все мы совершаем ошибки. И нам приходится дорого за них расплачиваться. И Северус уже заплатил немало. Он хочет помочь мистеру Поттеру, и ты хочешь того же — не лучше ли объединиться? — Это единственная причина, почему я терплю его здесь. — Я все еще не могу поверить в то, что он просто взял и пришел, — буркнул Рон. — Мы столько времени считали его врагом. А он бросил Хогвартс и притащился к нашему дому. Хотя у нас жил Люциус, и нам, наверное, стоило привыкнуть… Он осекся и опасливо уставился на Нарциссу. Та смотрела на него нечитаемым взглядом. — Простите, — шепнул Рон. — Мне очень жаль, что это произошло. И что ваш дом разрушен. — Мой дом крепче, чем вам кажется, — спокойно ответила Нарцисса. — Вы думаете, что Люциус жив? — спросил Гарри тихо. Он вспомнил тот последний взгляд, который Малфой бросил на него. Жестокий смех Гриндевальда снова зазвучал в его голове. — Пока я не увижу тело моего мужа, я буду считать его живым. Гарри кивнул и решил, что будет считать так же. Он посмотрел на Ремуса и постарался ободряюще улыбнуться: — Мы ведь сработались с Люциусом, правда? А он пытался меня убить. Так что Снейп не так плох. — Потрясающие требования к выбору друзей, — фыркнул Люпин, но все же лицо его немного посветлело. Друзья переглянулись, чувствуя некоторые перемены в воздухе. Даже близнецы будто бы немного расслабились, и взгляд, которым Джордж наградил Гарри, был не таким уж тяжелым и холодным. Фред одобряюще коснулся его затылка, растрепав рыжие волосы. — Что ж, я действительно удивлена тем, что вы нашли общий язык, — поделилась Нарцисса, чуть наклонив голову. — Во время Турнира Трех Волшебников произошло много трагичных событий, в которых Люциус принял непосредственное участие. И позже он был довольно жесток с вами. Да и прочие… известия едва ли расположили его к примирению. — У него не было выбора, — заметил Гарри. — К тому же я вытащил его из Азкабана. Как бы сильно он ни бахвалился, я знаю — он боялся вновь там оказаться. — Требуется немалая смелость, чтобы прийти в это ужасное место, — покачала головой Нарцисса. — Но нужно еще больше, чтобы туда вернуться. К тому же мы давно поняли, что рядом с Темным Лордом нас не ждет ничего хорошего. А когда он забрал Драко… Она осеклась, и на мгновение вежливое, немного отстраненное выражение ее лица сменилось горечью и ужасом. Нарцисса опустила взгляд и заморгала. Ее пальцы сжали ткань платья на коленях. — Жаль, что вам пришлось это увидеть, — вдруг сказал Фред. — Наша мама… Когда она увидела ухо Джорджа, то уже была в ужасе. А потом… Думаю, она представляла себя на вашем месте, и это… просто кошмарно. Нарцисса кивнула ему и замолчала. Какое-то время в гостиной стояла тишина, тоскливая и гнетущая. Гарри смотрел на Карту: точка с именем «Северус Снейп» довольно скоро появилась на границе и теперь уверенно продвигалась к замку. В Хогвартсе не было никого необычного, и Гарри считал это хорошим знаком — Волдеморт все еще не обнаружил пропажу пленницы. И что сейчас происходило в Мэноре? Он вспомнил этот огромный дом с его шикарными интерьерами и богатым наполнением. Многое ли сгорело? Портреты, например. — Я рассказал Абраксасу Малфою о нас с Драко, — сказал Гарри, желая разрядить обстановку. — Его портрету. Старика, наверное, хватил удар. — Сомневаюсь, что Абраксас бы оценил подобное откровение, — ответила Нарцисса негромко. — А вы? — решился Гарри. — Что думаете вы? Она взглянула на него открытым, удивленным взглядом. Гарри было почти неловко пялиться ей в лицо и задавать подобные вопросы. — В другие времена у меня, несомненно, было бы мнение по этому поводу, — заметила она негромко. — Но сейчас я хочу лишь того, чего хотела бы любая мать для своего ребенка: чтобы он был жив, здоров и счастлив. Это для меня самое главное, мистер Поттер. — Для меня тоже, — кивнул он. — Но ваш муж думал иначе. — Взгляды Люциуса всегда были весьма радикальны. Но он отец Драко. Он всегда будет любить его — и всегда его поддержит, даже если ему придется очень долго подбирать верные слова. Ты все же благословил своего сына на этот недолговечный союз? Гарри вдруг понял, что сейчас заплачет. Он опустил лицо и принялся часто моргать, пытаясь избавиться от этой слабости. Он почувствовал, как Седрик шевелится рядом с ним, пытаясь то ли придвинуться ближе, то ли отстраниться. Гарри бросил на него быстрый взгляд: тот смотрел в пол. Зато Нарцисса сочувствующе разглядывала Диггори, ничего не говоря. Гарри и не помнил, как родители Седрика отнеслись к его признанию. И что бы они сказали о нынешних событиях? — Говоря о Драко, — тихо заметила Гермиона. — А как мы снимем Метку? — Снейп должен знать, — кивнул Гарри уверенно. — Ведь так? Нарцисса нахмурилась. — А вы не знаете? — Откуда? — фыркнул Фред. — Знаниями мы вообще не богаты. Все наши планы строятся на удаче и обрывочных сведениях из книг. Мы в ваше поместье собирались проникать по карте, которую Малфой рисовал на кухне от руки. И план пошел к черту. — Мы надеялись, что нам помогут домовики, — заметил Ремус. — Их убили? — Да, — Нарцисса грустно кивнула. — Белла повесила их головы в столовой. Малоприятное зрелище. — Ваша сестра, — вдруг выдохнул Седрик, и все повернулись к нему. — Она пытала моих родителей. Я собираюсь убить ее когда-нибудь. Нарцисса немного помолчала, глядя на него. — Вы не первый, кто ставит себе такую цель, мистер Диггори, — вздохнула она наконец. Гарри опасался, что она встанет на защиту Беллатрисы, но этого не случилось. Нарцисса, казалось, испытывала невероятное страдание от того, что вынуждена была вести этот разговор, и в ее голосе звучала обреченность: — Моя сестра — могущественная волшебница. Многие пытались убить ее, и все они закончили в гораздо худшем состоянии, чем ваше. Боюсь, вам с ней не справиться. — Я все равно попытаюсь. — Говоря о мертвых людях, — вдруг сказал Джордж. — Если Снейп преуспеет, он притащит сюда труп Волдеморта? Настоящий труп, ведь так? Где мы… хранить его будем? — В морозилке, — фыркнула Гермиона и тут же мотнула головой. — Но вопрос хороший. Не хотелось бы спать в доме с его телом. У нас, конечно, был свой Темный Лорд, пока Гарри находился под Оборотным зельем, но это совсем другое. — Мерлин, хорошо, что ты стал прежним, — вдруг выдохнул Рон, посмотрев на Гарри. — Я по тебе скучал, дружище. Это были жуткие времена. — Гермиона права, — сказала Джинни. — Это ведь… настоящий он. Он ведь когда-то был ребенком, и это тело… как бы из того же тела… — Будем держать его на улице, — решил Ремус. — Под чарами. Они замолчали. Нарцисса встревоженно поглядывала на Гарри и хмурилась, остальные переглядывались. Седрик прикрыл глаза и, кажется, пытался хоть немного расслабиться — Гарри хорошо его понимал. Ему хотелось откинуться назад и просто заснуть, но вместо этого он пялился на Карту. Гарри не знал, сколько времени он наблюдал за тем, как точка «Северус Снейп» перемещается по замку — он словно медленно погружался в транс… Его рука все еще болела, как и множество синяков на теле. Ему хотелось немного посидеть так, просто передохнуть… Гарри и сам не заметил, как его глаза закрылись. Он чувствовал, как Седрик размеренно дышит рядом с ним, слышал, как тихо шепчутся его друзья… Ему казалось, что он не спит, но постепенно чужой разговор становился все более и более бессмысленным… Никто не пытался его растормошить, и Гарри решил, что он может позволить себе еще буквально пару секунд… Он очнулся от резкой боли в шраме. Зашипев, Гарри прижал руку ко лбу и распахнул глаза. Оказалось, что все его друзья уже сидят на полу, склонившись над Картой, и только они с Седриком мило дремлют на диване. Диггори все еще спал, уронив голову на грудь — Гарри пару мгновений смотрел на его лицо, даже во сне преисполненное тревоги, а потом повернулся к остальным. — Как там Снейп? — спросил он, потирая шрам. Отголоски чужого гнева доносились до него — неужели они были так сильны, что даже окклюменция не могла их сдержать? — Он исчез, — ответила ему Гермиона. Гарри тут же забыл про свой шрам. — Что?! — воскликнул он. — Почему вы меня не разбудили? — Вам с мистером Диггори нужно отдохнуть, — заметила Нарцисса. Она сидела на самом краю кресла, наклоняясь вперед и с любопытством разглядывая Карту. — Все равно вы никак не можете повлиять на ситуацию. — У меня опять болит шрам, — сказал Гарри. — Но я не слышу его. Значит, он зол так сильно, что не может контролировать свои чувства. Он знает. — Значит, мы просто должны ждать. Темному Лорду нужно добраться до Хогвартса. И они ждали. Гарри пытался нащупать дорогу к чужому разуму, но ему не удавалось проникнуть в мысли Реддла. Эмоции сменяли друг друга, и все они были тяжелыми и болезненными. Волдеморт, наверное, был по-своему привязан к Снейпу, с которым у него было столь много общего. Он позволял ему видеть себя в уязвимом состоянии, доверял ему. Подозревал ли он, что тот мог его предать? К счастью, им не пришлось ждать долго. Вскоре точка «Северус Снейп» появилась в подземелье и начала стремительно продвигаться наверх. Гарри опасался, что Волдеморт покажется в Хогвартсе раньше, чем Снейп сумеет сбежать — может, тогда он сумел бы закрыть для него проход, и профессор оказался бы заперт внутри. Но им повезло. Снейп добрался до границы Карты, и Гарри с облегчением откинулся назад. Он закрыл глаза и тяжело задышал. Им пришлось подождать еще немного, прежде чем снаружи послышался хлопок. Гарри тут же вскочил с дивана и бросился к дверям. Снейп стоял на самом краю их территории — черная фигура посреди снега. Гарри первым выскочил ему навстречу: это был уже второй раз за этот проклятый вечер, когда он выбегал из дома к Северусу Снейпу. Но в этот раз он до него не добежал, а застыл неподалеку: рядом со Снейпом находился… объект, закутанный в белую простынь. Он парил над землей, и этот вид заставил сердце Гарри сжаться от неописуемого ужаса. — Вы успели, — прошептал он. — Вас не было так долго, что мы подумали… Что там в Хогвартсе? — Сейчас ночь, Поттер, — устало ответил Снейп. — Там никого нет. — Нам повезло, — Гарри шагнул вперед и вдруг покачнулся. Снейп поймал его за локоть, не давая упасть. — Простите. Мой шрам снова заболел. Думаю, Волдеморт уже знает о Нарциссе. — Я знаю, — отрывисто бросил Снейп. — Темный Лорд всегда умел доносить недовольство до своих последователей. — Это оно? — раздался громкий голос Рона. — Кошмар какой. Гарри обернулся. Друзья вышли на крыльцо и теперь опасливо приближались к ним, глядя на тело, закрытое простыней. Ремус был среди них, а Нарцисса осталась на крыльце — рядом с ней, вцепившись в перила, стоял Седрик. Он начал медленно спускаться, морщась от боли. — Седрик, — Джинни подскочила к нему. — Тебе не стоит сейчас ходить. — Я хочу на него посмотреть, — просипел он. — Покажите его. Снейп взмахнул палочкой, и простыня чуть сдвинулась. Гарри вздрогнул, и новая вспышка боли вдруг пронзила его шрам. Если бы Снейп не держал его, он бы точно упал — все же даже упрямство не помогало ему держаться на ногах. Но Гарри все равно подался вперед, разглядывая тело. Оно было таким же, как он запомнил — просто мертвый человек, лишенный своих пугающих сил. Его лицо было похоже на маску, черты лица утратили былую красоту: губы сжались в тонкую линию, нос искривился… Он был уже далеко не молод, и кожа казалась сухой, будто пергамент. С одной стороны его лицо было обожжено, но этот ожог казался скорее вмятинами на бумаге, нежели оплавившейся кожей. Гарри смотрел на него и, как ни странно, ничего не ощущал. Это был просто труп, который к этому моменту ссохся бы в страшную мумию, если бы не чары. Настоящий Волдеморт, тот, что прикасался к нему сегодня, был намного страшнее. — Господи, — пробормотала Гермиона. — Он был таким… обычным. — И старым, — добавил Фред тихо. — Я думал, он будет страшнее. — Когда-то Темный Лорд был обычным человеком, — произнес Снейп. Какое-то время они стояли и смотрели на это тело. Волдеморт был одет в черную мантию, слишком простую для того, чтобы походить на его обычные мрачные одежды. Его руки свободно висели в воздухе, будто опираясь на какие-то невидимые подушки. Длинные пальцы с ровными ногтями казались сломанными, но Гарри все равно невольно опасался, что сейчас они шевельнутся… — Он выглядит слабым, — прошептал Седрик, с ненавистью глядя на труп. — Сегодня он был совсем другим. Но это тело — доказательство того, что он смертен. И что мы можем его победить. Ремус достал волшебную палочку и принялся колдовать. Из снега сложился большой прямоугольник, напоминающий алтарь, и тело плавно опустилось на него. Люпин принялся накладывать на него чары: золотые и голубоватые нити опускались на кожу Волдеморта, впитываясь в нее и будто покрывая ее корочкой льда. Видимо, это было нужно, чтобы остановить разложение — раньше тело хранилось в волшебной зале, но, покинув его, оно стало обыкновенным трупом. Гарри замутило. — Есть кое-что, о чем ты бы хотел знать, — вдруг тихо произнес Снейп. Остальные были заняты тем, что разглядывали тело, и не обращали на них внимание. Гарри чуть сильнее оперся на его руку. Отчего-то сама мысль о том, что Снейп держит его и помогает не упасть, заставляла его чувствовать радость. Снейп говорил негромко и вкрадчиво: — Портреты пропали. А второй гроб… Он закрыт, и на нем лежит очень сильное заклятие. У меня не было времени его изучать, поэтому я не знаю, в чем его суть. — Кому понадобилось забирать портреты? — удивился Гарри. — Тому, кто не хочет, чтобы они разболтали его секреты. — О чем вы говорите? — вдруг требовательно спросил Джордж. Он отвернулся от тела и уставился на Снейпа неприязненным взглядом. — У вас есть секреты от нас? — Никаких, которые бы могли помешать нашему делу, — усмехнулся Снейп, и его пальцы сжались на локте Гарри чуть крепче. Джордж прищурился, но не успел ничего сказать, потому что вмешалась Гермиона: — Говоря об общем деле, — она бросила на труп взгляд отвращения и отступила. — Раз у нас есть… так сказать обмен, нам нужно и с другой проблемой разобраться. Как вы предлагаете снять с Драко Метку? Вдруг поднялся ветер, и деревья в лесу угрожающе закачались. — Как я предлагаю снять Метку? — переспросил Снейп. — Вы ведь знаете, как это сделать? — Гермиона нахмурилась. — Правда ведь?.. Несколько мгновений царила ужасающая тишина. — Поттер, — угрожающе прошипел Снейп, до боли стискивая руку Гарри. — Быстро в дом. — Я так и думал, — пробурчал Рон. — Все шло слишком хорошо. Сегодня удача не на нашей стороне. — Но у нас есть тело, — возразила Джинни. — И зачем оно нам, если на Малфое будет Метка? Разве что закопать на заднем дворе. Гарри их почти не слышал. Он шел к дому, опираясь на Снейпа и не отрывая от него взгляда. Его сердце неистово колотилось в груди, а в голове билась лишь одна мысль: «Нет». Гарри был опьянен тем фактом, что Снейп бросил свою миссию ради него — это заставило его думать, будто профессор может решить все его проблемы. Будто Гарри сможет прижаться к нему, и Снейп защитит его от тех ужасов, которые тот более не мог выносить. Но это были его фантазии, его мечты. Этот проклятый день никак не заканчивался. Нарцисса отступила в сторону, пропуская их в дом. Ее взгляд был полон страха — теперь Гарри понимал, отчего она так встревожилась, когда услышала об их надеждах. Она мелко дрожала от холода, но не спешила уходить с ветра. Она казалась обреченной. Снейп почти втолкнул Гарри в кресло, а сам отошел к окну: отсюда было видно страшный алтарь, на котором лежало тело. Ремус накрыл его простыней и окружил чарами: золотой купол мерцал над ним, разгоняя мрак. Гарри смотрел на это сияние, отражающееся в стекле, и дрожал. Друзья стояли в дверях, и Седрик был единственным, кому пришлось снова вернуться на диван. Было заметно, как сильно собственная слабость раздражает его, но он ничего не мог поделать: только стискивать руки в кулаки и хмуриться, глядя по сторонам. — Я думал, что вы начали свою операцию по освобождению Малфоев, потому что нашли способ обезопасить Драко, — проговорил Снейп. — Но это не так, я полагаю. — Я хотел сначала спасти его родителей… — начал Гарри, но Снейп тут же прервал его. Он развернулся и грозно уставился на Гарри: — А ты не подумал, что случится, если ты заполучишь его родителей? — рявкнул он. — В твою голову не пришло, что Темный Лорд в тот же миг выставит тебе ультиматум? Такой же, как и сегодня? И что бы ты делал в компании Люциуса и Нарциссы и без возможности снять Метку? — Молился, очевидно, — не удержался Гарри. — Я надеялся, что Люциус будет знать способ. А сегодня мы пошли в Мэнор, потому что иначе мы бы больше никогда не нашли миссис Малфой. У меня не было времени подумать! — Как и всегда, очевидно, — прошипел Снейп. Он резко посмотрел на остальных. — И ты заключил эту сделку, не подумав, что она совершенно невыполнима. — У меня не было выбора, — Гарри закрыл лицо руками, больно вдавив очки в переносицу. — Как вы не понимаете? Или так, я уже был бы мертв. Или не мертв — зависит от того, что он для меня приготовил. Да, я ошибся и поспешил. Но жизнь Драко была на кону. В гостиной воцарилась тишина. Снейп так и стоял в стороне ото всех, глядя куда-то в пустоту над головой Гарри. Его глаза казались черными, а лицо — еще более бледным и усталым, чем обычно. Он выглядел так, будто его в любой момент может стошнить, и Гарри хорошо его понимал. Страх медленно сжимал его внутренности. Какое-то время он думал, что все получится, что удача, наконец, была на его стороне, но все пошло не так. Опять. — Мне говорили, что вы обокрали Отдел Тайн, — наконец, произнес Снейп. — Я думал, там вы и нашли ответ. — Мы стащили кучу книг, — ответил ему Фред. — Но половину из них мы не можем прочитать. У нас с Джорджем… В общем, у нас была одна идея. — Какая? — удивилась Джинни. — Хм, ну, — Джордж скривился. — Знаете… Он провел рукой по своему локтю. Гарри пару секунд смотрел на него, а потом вздрогнул. — Ты с ума сошел? — воскликнул он. — Отрубить ему руку? — А что? — встал на защиту брата Фред. — Нет Метки — нет проблемы, разве это не так? Нарцисса вздохнула и прижалась к стене. Ремус протянул к ней руки, будто боясь, что она сейчас рухнет на пол без чувств, но она все же устояла. Ее голубые глаза распахнулись. — Отличный план, — ядовито выплюнул Снейп. — Тогда по вашей логике выходит, что если мы прижжем Поттеру его шрам, то и его связь с Темным Лордом прервется? Так? — Ну, нет… — осторожно предположил Джордж. — Тогда какой в этом смысл? — рявкнул Снейп, и все разом вздрогнули, по привычке вытянувшись по струнке. От него всегда веяло силой, авторитетом — Гарри был уверен, что он не причинит им вреда, но его яростное лицо заставляло думать о том, что профессор предпочел бы придушить их всех, нежели разбираться с этими проблемами. — Заклятие, которое лежит на Драко, гораздо сложнее, нежели простой знак на коже. Я не знаю, как можно его разрушить. — Но ты можешь узнать? — тихо произнес Гарри. — За три дня? — Снейп посмотрел на него, как на безумца. — Да за три дня я не смогу сварить тебе даже мазь от ожогов! О чем ты говоришь, Поттер? — Но вы ведь гений зельеварения, не так ли? — Гарри с трудом поднялся из своего кресла. Он подошел к Снейпу так близко, что почти коснулся его одежды, и заглянул ему в глаза. — Вы изобрели те зелья для Гриндевальда и Волдеморта. Разве это было легче? — У меня были месяцы на работу. Месяцы. — Но у нас есть только три дня, — прошептал Гарри. — Поттер, — в голосе Снейпа звучало отчаянье. — Если не получится, я сдамся, — сказал Гарри твердо. — Вы меня не остановите. — Ты так уверен, что сможешь воспротивиться, если до этого дойдет? — Нет. Но ты не остановишь меня, — Гарри положил руку ему на грудь. Он чувствовал, как быстро билось его сердце. — Потому что не захочешь, чтобы я проходил через то же, что и ты. Снейп схватил его за свитер, резко дернув к себе. Гарри приподнялся на носки и повис в его хватке, будто сломанная кукла. Он смело смотрел ему в глаза, надеясь, что выражения его лица достаточно, чтобы Снейп понял его чувства. Гарри не хотел его ранить. Не хотел заставлять дорогих ему людей проходить через это. Но какой у него был выбор? Какой? Он тяжело дышал. — Пожалуйста, — взмолился он. Снейп отпустил его и прикрыл глаза. — Мерлин помоги нам, — прошептал он, а затем сказал чуть громче: — Несите все книги, которые у вас есть. Я просмотрю их. — А как нам помочь? — Гермиона тоже шагнула вперед. — У меня есть записи по некоторым. — Оставьте записи, а сами — идите спать. — Спать? — возмутилась Джинни. — Как мы можем спать в такое время? Гарри буквально сказал, что если мы не найдем способ вызволить Драко, то он покончит с собой! Не буду я спать! Я тоже хочу помочь! — И как вы поможете? — Снейп посмотрел на их несчастную компанию. — Вы все уже сделали достаточно, и в итоге мы оказались в такой ситуации. Сейчас от вас никакой пользы. Вы устали, а Поттер с Диггори ранены. Поэтому вы все отправляетесь спать. Это приказ. — Северус абсолютно прав, — мягко сказала Нарцисса, будто пытаясь сгладить острые углы его речи. — Вы выспитесь и с новыми силами подойдете к решению этой задачи. А мы втроем останемся здесь. Она посмотрела на Люпина, ища его поддержки. Тот, прищурившись, разглядывал Снейпа, но он все же кивнул. Может, он хотел переговорить с ним наедине и не желал, чтобы остальные слышали его. Между ним и Снейпом будто собирались грозовые тучи. — Идите наверх, — сказал он. — Вам нужно отдохнуть. Возражения были быстро подавлены. Они действительно очень устали и хотели спать. Гарри был поражен тем, что он все еще не потерял сознание — наверное, ему действительно стоило прилечь. Снейп ведь обещал помочь. Он мог доверить ему это время. Они все вместе поднялись наверх и разбрелись по комнатам. Гарри даже не посмотрел в сторону душа: он упал на свою кровать в их с Роном комнате и заснул в тот же миг, как коснулся подушки. Гарри очнулся в темноте. Какое-то время он лежал, обнимая подушку и наслаждаясь чувством приятной тяжести в теле. Голова была неподъемной, мышцы будто наполнились ватой… Гарри не хотелось даже думать о том, чтобы вылезти из-под тяжелого одеяла, но чем дольше он лежал под ним, тем больше ему казалось, что он куда-то опаздывает. С большим трудом он вспомнил события вчерашнего вечера — все смешалось в один болезненный, неприятный образ. Но потом… Три дня. Снейп. Гарри резко подскочил на постели и застонал от того, каким слабым и неповоротливым было его тело. Синяки все еще ныли, а левая рука по-прежнему не двигалась так, как должна: пальцы подрагивали, не желая сжиматься. Но все было лучше, чем вчера, правда? Гарри надеялся, что со временем рука придет в норму. Сейчас у него не хватало сил на беспокойство об этом. На мгновение он действительно поверил в то, что появление Снейпа было сном. Гарри поднялся с постели. На ходу натягивая штаны и футболку, он босиком выскочил в коридор. На втором этаже было тихо и темно, но снизу доносились голоса. Гарри сбежал по лестнице и в два прыжка долетел до гостиной, а затем замер на пороге — от облегчения и удивления. Вся мебель была сдвинута к стенам. В одном углу стоял письменный стол, которого Гарри никогда раньше не видел, а вся остальная гостиная была завалена книгами. Некоторые из них были раскрыты, другие громоздились друг на друге, выстраиваясь в подобие Пизанских башен, которые лишь чудом не падали на пол. В самом центре, прямо на полу, сидела Гермиона: она все еще была в своей пижаме в виде шорт и футболки, но ее это не беспокоило. Ее волосы были завязаны в высокий хвост. На скрещенных коленях лежала совершенно огромная книга, и Гермиона быстро проглядывала ее пожелтевшие страницы. Рядом с ней расположился Рон с листком бумаги и ручкой, которой он щелкал с таким энтузиазмом, будто у него был тремор пальца. Седрик и Джинни сидели в креслах, а близнецы расположились на диване, подальше от остальных. Фред лежал, положив голову Джорджу на колени, и листал какой-то справочник, на страницах которого были ярко изображены движущиеся картинки растений. А за столом сидел Снейп. — Нет, — сказал он и яростно провел пером по пергаменту. — Дальше. — Бумсланг, — сказала Гермиона. — Шкура этой змеи применяется в изготовлении Оборотного зелья, Зелья старения, Лекарства от оспы, Мази от споровых фурункулов… Это ведь внешнее воздействие? Оно нам и надо? — Нет, — Снейп постучал пером по столу. — Внешнее преобразование для нас вторично. Гарри моргнул. — Что происходит? — спросил он. — Почему вы меня не разбудили? — Тебе нужно было поспать подольше, — отмахнулась Гермиона, даже не повернувшись в его сторону. — К тому же у нас пока нет какого-то прогресса… Гарри нахмурился и требовательно уставился на Снейпа. Тот устало потирал переносицу, глядя на свои записи: он выглядел еще хуже, чем вечером. Было очевидно, что этой ночью он не сомкнул глаз, и Гарри чувствовал себя виноватым — они все старались ради него. — Профессор, — Гарри уставился на него с умоляющим выражением на лице. — Вы что-то придумали, да? Профессор? Снейп закатил глаза, прежде чем тяжело вздохнуть и посмотреть на него. — Сядь и не мельтеши, Поттер, — приказал он. Гарри послушно плюхнулся на пол рядом с Гермионой и Роном. — Расскажите. Что вы нашли? — Ничего мы не нашли, Поттер, — прервал его Снейп. — Или ты рассчитывал, что проснешься утром и все проблемы будут решены? Отчасти Гарри действительно надеялся, что Снейп сумеет сотворить подобную магию и избавит его от липкого страха, наполняющего внутренности. Но профессор выглядел вымотанным, а друзья — растерянными. Они смотрели на Гарри с плохо скрываемым сочувствием. Даже взгляд Джорджа потеплел — видимо, общая беда все же заставила его примириться с присутствием ненавистного профессора. Они с Фредом переглянулись. — Но что-то вы же придумали? — Гарри уперся руками в пол. — Скажите мне. — Невозможно за три дня изобрести и изготовить зелье такого назначения, — отозвался Снейп. — Мне неизвестно, какие чары использовал Темный Лорд, поэтому нет даже смысла пытаться подобрать к ним контрзаклятие. Единственное, на что мы можем надеяться — использование примитивных субстанций. — Что это? — пробормотал Гарри. Снейп прищурился. — А ведь я рассказывал про это на уроке, — он покачал головой. — Мисс Грейнджер? — Примитивные субстанции — это вещества, которые сами по себе обладают большой магической силой, — с готовностью отозвалась Гермиона, и ее глаза блеснули энтузиазмом. Видимо, ей придавал сил тот факт, что она снова была в своей стихии. — В древние времена комплексные зелья практически не изготовляли. Люди использовали части животных и растений, как самостоятельные ингредиенты. И это стало одной из причин, почему многие волшебные создания были истреблены. Гарри моргнул. — Так, — медленно произнес он. — Значит, мы думаем, что сможем найти какое-нибудь вещество, которое сможет разрушить заклятие? Звучит неплохо. — Вот только идей у нас никаких, — бросил Фред. — Совсем? — Гарри опустил плечи. — Ни одной? — Яд василиска обладает подходящими свойствами, — вдруг сказал Седрик. — Раз он способен уничтожить крестраж, значит, он может разрушать связь между волшебником и зависимым от него объектом. Наверное, это бы помогло в случае Малфоя — магия Метки немного напоминает подобную связь. — Это же отлично! — Гарри тут же воодушевился и повернулся к Снейпу: — Вы же разбирали тело василиска! У вас остались его клыки? — Остались, — ответил тот без всякого энтузиазма в голосе. — Но Темный Лорд забрал их. — Что? Почему? — Ему прекрасно известно о разрушительной силе этого яда, — Снейп посмотрел на него так, будто Гарри был маленьким ребенком, не понимающим очевидных вещей. — Он уничтожил тело василиска и забрал все ингредиенты, что у меня были. — И вы ни одного не спрятали? Эти клыки могли бы нам пригодиться. — Как же я сам не подумал, — издевательски произнес Снейп. Гарри стушевался под его взглядом. — Значит, яда нет, — пробормотал он. — А другие вещества? — Есть такая штука, как сок лилового многоцвета, — заметил Фред. — Написано, что он уничтожает любой волшебный объект, с которым соприкасается. Индейцы тупи использовали его, чтобы обезвреживать проклятые амулеты, которые создавали шаманы. — Но? — Это редкое растение, встречающееся только в джунглях Амазонки. Непохоже, чтобы мы могли найти его в ближайшее время, — Фред вздохнул и задрал голову, глядя на Джорджа. — И что еще более важно — это полулегендарное вещество, — сказал Снейп. — За последние две сотни лет не встречается никаких упоминаний того, что кто-то применял его в своих исследованиях. — Собственно, это все, — сказал Фред. — Других идей у нас нет. — И что… что делать? — Перво-наперво вам нужно привести себя в порядок, — услышал Гарри голос Нарциссы. Та стояла в дверях, нервно теребя рукав платья. Оно вновь стало чистым, и изумрудный цвет казался почти невыносимо ярким. Гарри на мгновение задумался над тем, а в чем Нарцисса спала — у нее ведь тоже не было одежды… А потом осознал, что нигде не видел Люпина. — А где Ремус? — спросил он. — Он отправился проведать Тонкс, — ответила Гермиона. — Мы ждем еще новостей насчет ее самочувствия, но вроде бы все обошлось. Я все еще не могу поверить, что у них будет ребенок. Из-за мантии, конечно, ничего не было заметно… Но она постоянно участвовала во всех операциях. Я бы никогда не подумала. — А мне стоило заподозрить, — выдохнул Гарри. — Тогда, в Отделе Тайн… Боггарт Тонкс выглядел как она сама с раной на животе. Теперь понятно, почему она этого боялась. Джинни передернуло. — Надеюсь, случившееся никак не скажется, — пробормотала она. Гарри все-таки пришлось уйти из гостиной, чтобы умыться. Выглядел он по-прежнему отвратительно, но к его лицу вернулись краски. Он буквально на две минуты залез в душ, чтобы смыть с себя вчерашние грязь и пот, а потом, едва обтерев голову, снова бросился вниз. Но приступить к делу ему не дали — миссис Малфой встала у него на пути и указала на кухню. — Составьте мне компанию, мистер Поттер, — сказала она таким голосом, что Гарри понял: возражений от него не ждут. Он беспомощно заглянул в гостиную, но Снейп лишь махнул ему рукой. Дело по-прежнему продвигалось очень медленно: кто-то из ребят предлагал варианты, Снейп либо отвергал их, либо записывал. Сам он читал какую-то книгу, быстро пролистывая страницы. — Я должен участвовать, — сказал Гарри, позволяя увести себя на кухню. — Это ведь все из-за меня. Я должен… — Вы должны позавтракать, мистер Поттер, — сказала Нарцисса. — И прийти в себя. Нам нужно здраво смотреть на ситуацию, чтобы найти решение. — Как вы можете быть такой спокойной? — Я отнюдь не спокойна, — Нарцисса заняла место во главе стола, которое раньше принадлежало Люциусу. Гарри с тоской посмотрел на бутерброды, оставленные для него, и плюхнулся на соседний стул. Миссис Малфой наблюдала за тем, как он собирает свой скромный завтрак. — Но наши с вами переживания никак не помогут остальным. Они напуганы и встревожены, и ваше присутствие напоминает им, что время уходит. — Простите, — Гарри уперся локтями о стол и закрыл лицо руками. — Я хотел спасти его. — Три дня еще не истекли, — Нарцисса подтолкнула к нему чашку зеленого чая. — У нас еще есть шанс. Северус — умный и талантливый волшебник. Если кто и может найти решение, то это он. Нам придется положиться на него. Гарри кивнул. Он взял один бутерброд и принялся жевать его без всякого энтузиазма. — Вы можете звать меня Гарри, — сказал он, кое-как проглотив кусок. — Хорошо, Гарри. — Вы… Где вы спали? — Ремус любезно уступил мне свою комнату, — Нарцисса невесело улыбнулась. — Он обещал поговорить с Орденом Феникса. Они ведь тоже слышали ваш разговор — может, у кого-то из них есть идеи. — По крайней мере, он успокоился. — Скажу вам по секрету: они с Северусом провели долгий разговор наедине, — шепотом сказала она. — Я подозреваю, что клятва все-таки была принесена, иначе Ремус не оставил бы вас. Я не рискнула расспрашивать Северуса, а Ремус ушел к Нимфадоре, и у меня не было шанса с ним поговорить. Может, это было хорошо. Гарри не хотел снова выслушивать их ругань и взаимные претензии. Им стоило держаться вместе, особенно сейчас, когда Снейп был их единственной надеждой. — Тонкс ведь ваша племянница, — произнес Гарри задумчиво, решив сменить тему. — Так и есть. Но я видела ее лишь мельком. А Андромеду… — Нарцисса грустно опустила глаза. — Полагаю, я не разговаривала с ней с тех пор, как ее имя выжгли с семейного древа. Долгое время мы ее даже не вспоминали — как и Сириуса, пожалуй. Гарри вздрогнул. Он потянулся к чашке чая и с тоской посмотрел на зеленоватую воду. — Я сожалею о его смерти, — заметила Нарцисса. — Я тоже, — прошептал Гарри. Они еще немного помолчали, прислушиваясь к голосам в гостиной. Гарри не хотел говорить о Сириусе — и о смерти. Он знал, что ему вновь придется погрузиться в это чувство, что он не сможет вечно прятаться от него на кухне… Но пока что он сидел здесь, и Нарцисса смотрела на него внимательно и изучающе. Она была совсем не такой, как он ее представлял. — Ваш муж был не так добр к нам, как вы. — У Люциуса сложный характер. А последние месяцы были особенно тяжелыми для нас. — Он пытался убить меня на третьем курсе. Но вчера, когда Гриндевальд сказал уходить и оставить его… Я не хотел его бросать. Нарцисса повела плечами. Ее глаза были полны печали, а уголки губ скорбно опускались. — Что ж, думаю, он и сам был удивлен подобному развитию событий, — сказала она. — Не думайте, что я пытаюсь обелить его поступки — или свои. Мы все прекрасно понимали. Может, поэтому все это и произошло с нашей семьей. Нам стоило давно очнуться от этого кошмара. — Но если вы понимали, почему не остановили его? Нарцисса сложила руки на столе и принялась нервно крутить серебряное кольцо на безымянном пальце. — Он мой муж, — сказала она так, будто это объясняло все. — Я верила в него раньше и верю сейчас. Вы, Гарри, ошибочно считаете меня таким же борцом за справедливость, каким являетесь сами. Я заботилась о моей семье, но у меня было недостаточно сил, чтобы ее защитить. Люциус справлялся с этим гораздо лучше. — Неужели? — Все изменится, когда он вернется ко мне. — Вы действительно в это верите? Что Гриндевальд не убил его? — Я бы почувствовала, — уверенно сказала Нарцисса. — Я верю, что между нами существует особая связь. Гарри уставился на ее руки, жуя второй бутерброд. Наверное, она была права: в конце концов, они с Люциусом были женаты, а браки между волшебниками казались гораздо более сложными, нежели между магглами. Ведь как-то на семейных древах должны были появляться новые имена? Возможно, между мужем и женой действительно существовали какие-то узы, и тогда они могли положиться на чутье Нарциссы. Взгляд Гарри опустился на ее кольцо. Оно поблескивало на свету, туго обхватывая тонкий палец… Идея вдруг пронзила его, подобно раскату грома. Гарри выронил бутерброд и тут же вскочил на ноги. Неловким взмахом руки он смел чашку, и чай разлился по столешнице. — Я знаю, где может быть яд василиска! — воскликнул он и бросился в гостиную. Друзья уже смотрели в его сторону круглыми глазами, и даже Снейп оторвался от своей книги. Гарри застыл на пороге, чувствуя себя так, будто сердце в любой момент может выпрыгнуть у него изо рта. И как он сразу об этом не подумал? — Помните эту девушку из Франции? Амели? — выдохнул он. — Девушка Виктора Крама? — удивился Седрик. — Да, — закивал Гарри и повернулся к Снейпу. — В общем, у нее был обручальный браслет, который она не могла снять. Вроде бы только ее жених мог это сделать, потому что этот браслет подчинялся только его магии… Неважно. Я знаю, что однажды она залезла в вашу кладовую и украла немного яда василиска для зелья, с помощью которого она хотела этот браслет разрушить. И у нее получилось. Снейп моргнул. — Ладно, — он медленно выдохнул. — Сейчас я опущу ту часть, в которой какая-то девушка обкрадывает мою кладовую, а ты ее покрываешь, но не думай, что я про это забуду. Но — ты думаешь, у нее мог остаться этот яд? — Может быть? — Гарри с надеждой уставился на него, пропустив мимо ушей всю порицательную часть. — Она же присоединилась к Когтеврану. Мы можем написать Полумне, и она спросит у нее. И если я прав… Совы ведь могут покидать Хогвартс? Снейп смотрел на него, а потом резко кивнул. — Может и получиться, — задумчиво произнес он. — И как вы сообщите мисс Лавгуд об этом плане? — У нас есть свои способы, — усмехнулась Джинни. — Я принесу! Она вскочила на ноги и побежала наверх. Гарри проводил ее взглядом и широко улыбнулся миссис Малфой, которая так и стояла на пороге, непонимающе хлопая глазами. — Не спеши радоваться, — осадил его Снейп. — Даже если мы достанем этот яд, его одного будет недостаточно. Твоя подруга могла воздействовать им на артефакт, но если мы обольем руку Драко, то вместе с заклятием умрет и он сам. Яд василиска смертоносен. — Но слезы феникса могут помочь, — тут же ответил Гарри. Снейп все еще выглядел недовольным и почти раздраженным, но Гарри улыбался ему все шире и шире, борясь с дурацким желанием броситься ему на шею. Снейп бы не оценил подобный порыв. — Которых у нас нет, — оборвал его надежды Снейп. — Фениксы плачут лишь по собственной воле, поэтому добыть их слезы практически невозможно. Фоукс мог заплакать для Дамблдора, однако он улетел после атаки на Хогвартс, и я не знаю, где он сейчас. — Мы делаем шаг вперед и два назад, — недовольно пробурчала Гермиона. Гарри все равно был полон энтузиазма. Он опустился на освободившееся место Джинни и зажал руки между коленями, пытаясь справиться с внезапным приливом энергии. Он обводил друзей взглядом, надеясь, что они разделят его воодушевление, но они по-прежнему казались напуганными. Фред сел, и Джордж вцепился в его руку. Рон пялился на Гарри, открыв рот. И только Седрик смотрел с легкой, немного грустной улыбкой. Джинни принесла пергаменты и написала послание. Но Полумна была на уроках, как и Амели. Гарри уставился на Карту Мародеров и ему захотелось схватиться за голову: сейчас они даже не могли послать к ним Патронуса, потому что все остальные ученики бы точно обратили внимание на светящего зверя, говорящего голосом разыскиваемого преступника. Но ждать было совершенно невыносимо. На всякий случай они отправили послание и Невиллу с Забини, надеясь, что хоть кто-нибудь получит весточку побыстрее. За время ожидания ребятам удалось перебрать немало других ингредиентов, которые Снейп сразу отметал. Сам писал на пергаменте нечто непонятное: Гарри пытался заглянуть ему через плечо, но был грубо отослан подальше. Он не мог усидеть на месте. В конце концов, ему поручили приготовление обеда, и Гарри пришлось уйти на кухню. Он думал, что миссис Малфой ему поможет, но она продолжала пить чай и круглыми глазами следить за происходящим. Новости появились во второй половине дня. — Ответила! — заорала Джинни так громко, что Гарри уронил нож, которым быстро и не слишком аккуратно резал морковь. Он, наспех вытерев руки о футболку, выскочил в гостиную, где все уже собрались вокруг Джинни и пергамента. Та, прокашлявшись, зачитала строчки, написанные почерком с любопытными завитушками на концах букв: — Привет, Джинни и остальные. Амели говорит, что яда василиска у нее больше нет, но осталась одна порция того зелья, о котором вы говорите. Оно вам нужно? — Да! — воскликнул Гарри и тут же повернулся к Снейпу. — Да ведь? — Если в его составе есть яд, то, может, я смогу что-нибудь сделать, — согласился тот. Он, конечно, из-за своего стола не вставал и вообще делал вид, что общий энтузиазм его не трогает. Но Гарри был уверен, что он так же рад, как и все они. В конце концов, именно ему нужно было придумать способ, как превратить их лихорадочные находки во что-то осмысленное. Гарри украдкой подобрался к нему. — Разве это не добрый знак? — он оперся о стол. — Я боюсь считать «добрым» любое дело, к которому ты прикладываешь руку, — Снейп покачал головой. Он смотрел на Гарри снизу вверх, и это почти напомнило бы их школьные будни, если бы не ужасно домашняя обстановка вокруг и гомон голосов в воздухе. Снейп чуть откинулся на своем стуле, и Гарри заметил: — Но я все еще жив, правда? — он улыбнулся. Он был уверен, что Снейп просто изображал недовольство и жаждал разбить его притворство. — Вы следили за мной? — Сложно было упустить твои приключения из виду. — И что мы будем делать теперь? Когда получим зелье? — Я это зелье никогда не видел, а ты хочешь, чтобы у меня был готовый ответ? — Примерный? Объясните мне, — Гарри уставился на его записи. — Что мы будем делать? Снейп вздохнул и смирился: он указал рукой на пергамент и принялся объяснять. — Для начала мне нужно понять, что это вообще за зелье и можно ли его видоизменить. Если нам повезет и окажется, что я смогу с ним работать, тогда… Нужно превратить его в то, что точно сможет уничтожить Метку, но при этом сохранит Драко жизнь. Значит, оно должно быть уничтожающим с магической стороны, но исцеляющим — с физической. Понимаешь, в чем сложность? — Разве это вообще возможно? Чтобы зелье разрушало и лечило одновременно? — Поэтому мы и обратились к примитивным субстанциям, — Снейп покачал головой. — Среди них есть множество веществ с очень необычными свойствами. — О чем вы говорите? — вмешалась Гермиона. — У нас есть идеи? — Будем строить планы, когда я получу зелье. Сейчас вы можете разойтись. Никто, конечно, никуда не пошел. Гостиная была сердцем их дома, и покидать ее сейчас было попросту страшно — не хотелось пропустить новости. Отвлеклись все только на еду. Снейп был единственным, кто пропустил прием пищи — он сказал, что ему нужно посетить его собственный дом, и аппарировал. Гарри задавил иррациональный страх, что он не вернется: Пожиратели наверняка поджидали его в Паучьем Тупике. Зато с ними осталась Нарцисса. Она так и сидела на том месте, которое раньше занимал Люциус, с вежливым любопытством наблюдала за тем, как все собираются на трапезу. Кусок в горло никому не лез, но ребята все равно пытались немного перекусить. Джинни всюду таскала с собой пергамент, на котором переписывалась с Полумной: та вкратце рассказывала, что происходит в Хогвартсе. По ее словам, сегодня было очень тихо, и про Снейпа им никто ничего не говорил, однако в замке появилось много новых лиц. Она передала, что Амели нашла Буклю и отправила зелье. — Волдеморту ведь нужно выбрать нового директора, — заметил Рон, накладывая себе тушеных овощей. — Представьте, если он посадит Гриндевальда? Вот будет ирония. — Да не будет Гриндевальд директором, — фыркнул Фред. — Это же работать надо. — Ему же нравится власть, — настоял Рон. — Ага, над школьниками, напуганными учителями и парочкой Пожирателей, — хмыкнул Джордж. — Не думаю, что он все это делал, чтобы занять тепленькое место Дамблдора. Он ведь даже не англичанин и в Хогвартсе не учился. — Хм, логично. — А что вы думаете о нем? — спросила Гермиона у миссис Малфой. — О Гриндевальде? — Я его совсем не знаю, — ровно ответила Нарцисса. Она ела медленно и аккуратно, но без откровенного опасения. Видимо, всю эту ситуацию она старалась воспринимать как должное. В конце концов, они пытались спасти Драко, и эти бытовые трудности пропадали в тени за этой целью. — Мы пересекались всего несколько раз и никогда не заводили беседу. — Но он отпустил нас, — заметил Рон. — Хотя легко мог схватить. — Может, он на самом деле не горит желанием облегчать Волдеморту работу? — предположила Гермиона. — Они же должны быть соперниками или вроде того. — Думаю, никому не известно, что за цели он поставил перед собой, — сказала Нарцисса. — Но я согласна с мисс Грейнджер. Не думаю, что он испытывает симпатию к Темному Лорду. Какое-то время они еще обсуждали минувшие события, а потом на крыльце неожиданно появился Люпин. Все тут же отвлеклись: он переступил порог и скинул мантию. Он горбился и прятал руки в карманы своих брюк: по его виду нельзя было сказать, что он принес какие-то ободряющие новости. — Ремус, — поприветствовал его Седрик и указал на свободный стул. — Ты будешь есть? Люпин пожал плечами. Все с тревогой и интересом наблюдали за тем, как он садится на свое место: он тут же уткнулся лицом в свои ладони и принялся с силой тереть глаза. Нарцисса пододвинула к нему чашку с чаем: она, казалось, ни на мгновение не выпускала чайник из рук. Гарри подозревал, что их запасы скоро будут уничтожены — и запасы Умиротворяющего настоя, которого и так было мало и который миссис Малфой украдкой подливала в чай. — Как Тонкс? — спросила Гермиона. — Нормально. Она будет отдыхать пару дней, но в целом все будет хорошо, — ответил Ремус и устало посмотрел на Нарциссу. — Я рассказал ее матери о том, что случилось. — Вот как, — миссис Малфой склонила голову набок. — И что же сказала Андромеда? — Она уверена, что вы сделали правильный выбор. Вы хотите с ней встретиться? Когда-нибудь? — Когда-нибудь, — уклончиво ответила Нарцисса. Она казалась печальной: возможно, ее все же угнетал тот факт, что ее семья отвернулась от Андромеды много лет назад. Может, ей было стыдно или неловко, что теперь она искала помощь у тех, кого когда-то считала своими недругами. — Как Орден? — Гарри сменил тему. Его тоже кое-что интересовало: Грюм откуда-то узнал о крестраже, и он мог рассказать всем остальным. Если они все узнали… Дело было даже не в том ужасе, который они могли испытать. Гарри собирался отдать Волдеморту крестраж — чем это было, если не предательством? Он не хотел, чтобы остальные думали о нем так. Он чувствовал себя очень паршиво и стыдился всего происходящего. Он как мог пытался избежать момента, когда будет сделан окончательный выбор — и пока что у него получалось. — Ужасно, — ответил Ремус. — Грюм был авторитетом и стоял у истоков первого Ордена. Теперь многие сомневаются, что мы вообще сможем победить. Нас и так нельзя было назвать особенно воодушевленными, но теперь… Кингсли пытается справляться, но ему нужна помощь. — Грюм… ничего не говорил остальным? О своих целях? — осторожно спросил Гарри. Он поймал взгляд Седрика и тут же отвернулся. — Целях? — уточнил Ремус. — Он пытался убить Волдеморта, — сказал Гарри. — Я подумал, может, Орден решил, что будет проще вновь лишить его оболочки. — Если он и говорил об этом, то не мне, — вздохнул Ремус. — У Ордена нет четкой стратегии сейчас. Все, что мы можем делать — скрываться и пытаться найти способы помешать планам Волдеморта. Многие следят за тем, что происходит в мире магглов и Министерстве. Видимо, Долорес Амбридж станет следующим Министром. — Амбридж? — выдохнула Гермиона. — Какая гадость. — Мы все равно никак не можем им помешать, — Ремус покачал головой и взглянул на Гарри. — Как ваши успехи? Вы нашли способ? — Мы нашли зелье, — ответила ему Джинни. — Подруга Гарри из Хогвартса отправила его нам. В его составе есть яд василиска, и Снейп уверен, что он может уничтожить заклятие. Но нам нужно еще какое-нибудь зелье и вещество, чтобы защитить Малфоя от его воздействия. — Защитить? — Если яд василиска попадет на кожу Драко, то он отравит его, — пояснила Гермиона. — Снейп сказал, что наше зелье должно уничтожить Метку, но в то же время физически защитить Малфоя от отравы. У тебя случайно нет идей? Ремус покусал губу. Гарри внимательно следил за его лицом. Люпин выглядел напряженным и потерянным, его руки дрожали, а взгляд метался. Что он чувствовал в этот момент? Гарри хотел поговорить с ним, примириться после вчерашней сцены, но у него не было возможности. Остаться с кем-то наедине было почти невыполнимой задачей, и Гарри не был уверен в том, что Ремус хотел обсуждать с ним свои чувства. Он ничего не говорил про Тонкс, будто ее беременность была каким-то малозначительным фактом — хотя это было не так. — Наверное, можно использовать что-то, связанное с физическими покровами? — предложил он. — Есть зелье каменной кожи. — Нам лучше подойдет, если это будет самостоятельное вещество, — заметил Седрик. — Скорлупа, броня, чешуя, наросты, шерсть…Что еще у нас есть? — Панцирь, — предложил Джордж. — Нам всего лишь нужно вспомнить, какое существо или растение может физически справляться с ядами и проклятиями, — резюмировала Гермиона. — Таких не очень много, правда? — А чешуя самого василиска? — спросил Ремус. Гарри покачал головой. — Снейп сказал, что Волдеморт забрал его ингредиенты. А другого василиска у нас нигде нет. — А другие змеи? — настоял Рон. — Они ведь умеют сбрасывать чешую. Значит, если змея обладает волшебными свойствами, то и ее чешуя волшебная. — Хорошая идея, — заметила Гермиона. — Сбрасывание чешуи означает, что если на змее будет лежать проклятие, то она скорее всего сможет его снять, избавившись от кожи. Но я думаю, что сила проклятия тоже велика. Василиска называют королем змей. Я не думаю, что много кто способен справиться с его ядом. — А что насчет дракона? — вдруг предложила миссис Малфой. Гермиона моргнула и вдруг хлопнула ладонью по столу с такой силой, что ее тарелка с овощами подпрыгнула, и несколько кусочков вылетели на стол. Она уставилась на Гарри. — Боже, как я об этом не подумала! — воскликнула она. — Я же видела ее в твоих вещах! Но Гарри уже и сам догадался. Он вскочил на ноги и бросился наверх. Вещи в его сундуке были свалены как попало, и он неожиданно быстро заметил то, что искал — красную чешуйку египетского дракона, которая досталась ему, как трофей, во время первого испытания. Он хорошо помнил особенность этого чудесного зверя: дракон сбрасывал свою чешую, и та превращалась в песок. Любые раны, любые проклятые повреждения — все это утекало с его тела, и только красные чешуйки в основании сохраняли свою форму. Он захлопнул сундук и побежал вниз, не обратив внимания на другие сокровища, скопившиеся на дне. — Вот, — сказал он, выкладывая чешую на стол. — Египетский дракон постоянно сбрасывает свою чешую. Значит, если бы мы капнули на него нашим зельем, то он бы просто избавился от него и не дал проникнуть в свое тело. Это нам поможет. Миссис Малфой судорожно вздохнула и потянулась к чайнику. Снейп вернулся довольно быстро. Перед собой он левитировал странный мешок, из которого будто бы торчали острые конечности какого-то существа. Ребята сразу выбежали ему навстречу, и Гарри втайне радовался тому факту, что они настроены так оптимистично по отношению к нему. Близнецы держались немного в стороне, но общее дело все же отвлекло их — и они должны были понимать, что Снейп был прав. — Что это? — неприязненно спросил Люпин, поднимаясь со своего места. — Мне нужны кое-какие вещи для работы, — Снейп прошел мимо него, направляясь в ту комнату, что раньше занимал Люциус. — И уединение. А в моем доме оказалось слишком много посторонних. У Пожирателей должен был быть доступ к нему. Значит, он столкнулся с ними. Снейп казался невредимым, разве что раздраженным и недовольным. Гарри подошел к нему и протянул красную чешуйку: она, тяжелая и шершавая, удобно лежала в его руке. — Мы нашли вот это, — сказал он. — Чешуя египетского дракона, которую я получил на первом испытании. Она нам подходит? Снейп уставился на его ладонь, почти не скрывая своего изумления. Он осторожно забрал чешуйку и принялся разглядывать ее, вертя в пальцах. Гарри ждал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и молился про себя: пожалуйста, пожалуйста… Наконец, Снейп сказал: — Это может сработать, — он покосился на Гарри. — Поразительно, и как эта идея пришла тебе в голову? — Это идея Гермионы, — Гарри гордо посмотрел на подругу. Снейп забрал чешую и отправился оборудовать свою маленькую лабораторию.

***

Из-под двери пробивался свет. Гарри замер около лестницы, прислушиваясь: из комнаты не доносилось ни звука. С тех пор, как белоснежная Букля принесла им зелье в синем флаконе, Снейп не выходил наружу. Он строго наказал не беспокоить его, и никто не решался стучаться и спрашивать, как идет дело. Поначалу Гарри тоже держался: он немного поиграл с Буклей, которая ластилась к нему и позволяла чесать свои мягкие перья на груди, потом походил вместе с Роном и Джинни по первому этажу, пытаясь найти для себя хоть какое-то дело. Ремус отправился за одеждой для миссис Малфой, Гермиона и Седрик читали, Нарцисса медленно прогуливалась вокруг дома, Фред и Джордж заперлись в своей комнате…. В конце концов, Гарри не выдержал. Гарри смело шагнул вперед и постучал. Никто не ответил, поэтому он тихонько приоткрыл дверь и засунул голову в образовавшуюся щель. Снейп сидел за столом, а перед ним высилась странная конструкция из луп. В воздухе висел шарик Люмоса, освещая комнату ярким, холодным светом. — Привет, — сказал Гарри. — Поттер, — Снейп даже не повернулся к нему. — Если ты намереваешься беспокоить меня каждые пять минут, то я заколдую дверь. — Я просто… Гарри зашел внутрь и прижался к двери спиной. Эта комната была такой же тесной, как и во время проживания в ней Люциуса, но атмосфера неуловимо изменилась. Для Малфоя это была почти темница, но Снейп оставался здесь по своей воле. Он расколдовал окно, переставил мебель, и даже каким-то образом избавился от заплесневелого пятна на потолке. Его вещи — книги, флаконы, инструменты — наполняли это место жизнью. Гарри смотрел на него и чувствовал легкую дрожь, волнение, которое опускалось по его ногам и заставляло колени слабеть. На столе стояло зелье Амели, а еще целая куча других склянок и бутылочек, назначение которых Гарри не знал — все это выглядело авторитетно и внушительно. — Скажите, что у вас есть идеи? — спросил Гарри тихо. — Вы сможете?.. Снейп смотрел на него несколько долгих секунд. Наверное, он снова хотел сказать что-нибудь язвительное, но не находил в себе сил поддерживать такую манеру общения. Он тоже вымотался. Он не спал всю ночь, работал весь день, и Гарри очень сомневался, что он заснет сегодня. Снейп тяжело вздохнул и повернулся к столу. — Шансы есть, — сказал он. — Это зелье носит крайне разрушительный характер, но сварено оно не слишком талантливо. Полагаю, для уничтожения артефакта сойдет, но нам нужно зелье гораздо более аккуратного воздействия. Я попробую его видоизменить и ввести в него чешую. Вряд ли за такой короткий срок получится сделать из него что-то приличное, но, полагаю, будет победой, если Драко отделается шрамом. Гарри сглотнул и чуть сполз по двери вниз. Он стоял и смотрел на Снейпа, на его руки с длинными, аккуратными пальцами, крючковатый нос, спутанные волосы… Как ни странно, он казался неуместным в этой тесной комнатушке: Гарри представлял его в его лаборатории или классе, в просторной, но темной комнате, пропахшей травами и зельями. В этом доме Снейп казался чужаком, призраком, которого Гарри просто выдумал. — Я верю в вас, — сказал Гарри тихо. — Спасибо. — Рано меня благодарить, — Снейп отвернулся. — Но все же — спасибо, — Гарри шмыгнул носом. — Вы оставили Хогвартс ради этого. Я думал, что никогда больше не увижу вас. Я много раз думал о том, чтобы связаться с вами… — Я бы все равно тебе не ответил, — Снейп откинулся назад и бросил на него недовольный, но будто бы неловкий взгляд. — В твоей голове нельзя хранить секреты. — Крайфер сказал точно так же, — вздохнул Гарри. — И был абсолютно прав, — оборвал его Снейп. — А теперь иди. Мне нужно сосредоточиться. — А что… что нам делать? — Гарри не мог просто сидеть у него под дверью и ждать новостей. Это казалось настоящей пыткой: он не любил ждать и в менее драматичных ситуациях, а сейчас жизнь Драко — и его жизнь — зависела от того, успеет ли Снейп в срок. Может, действительно не стоило его отвлекать, но Гарри не мог держаться в стороне. — Подумайте над тем, как будет совершаться обмен, — приказал Снейп. — Хоть с этим-то вы справитесь самостоятельно? Гарри кивнул. Что ж, это было справедливым заданием: Волдеморт едва ли собирался честно обменять Драко на то, что будет ему предложено — наверняка он планировал захватить Гарри. Нужно было продумать защитные чары и саму процедуру. Гарри преисполнился энтузиазма: по крайней мере ему было, чем забить голову. Он схватился за ручку. — Мы справимся, — сказал он. — И вы справитесь. Все будет хорошо. Он выскочил за дверь быстрее, чем Снейп успел что-то сказать. Остаток вечера был потрачен на обдумывание обмена. Нужно было выбрать место, которое было бы известно и им, и Волдеморту, но при этом не было бы слишком людным. Как ни странно, идея пришла к Гарри довольно быстро — для трупа не было места лучше, нежели кладбище. — Мы можем выделить небольшое пространство и обнести его чарами, — предложил он. — Они не будут нас видеть, а мы сможем сразу аппарировать, когда… все закончится. Они снова сидели в гостиной, но на этот раз — на полу. В комнате по-прежнему царил хаос, и никто не придвигал мебель обратно. Седрик лежал на диване, потому что опускаться на пол ему было тяжело, остальные заняли подушки, а Ремус и Нарцисса опустились в кресла. Миссис Малфой сидела на самом краю, чинно сложив руки на коленях и с относительно философским спокойствием рассматривала их посиделки. Рон хрустел крекерами, обильно посыпая ковер крошками. Джинни нервно чиркала ручкой по своей голой коленке. — А как мы проведем обмен? — спросила Гермиона. — Вдруг он вообще приведет не Драко, а кого-то под Оборотным? Я бы на его месте так и сделала. — Да и он может нам не поверить, — заметил Джордж. — Если он думает, что его тело уничтожено. Как мы ему докажем, что этот труп — его? — Нужно, чтобы он снова поменялся со мной, — предложил Гарри. — Тогда я смогу поговорить с Драко, а он посмотрит на тело. Если Пожиратели не успеют подготовить ловушку, а Волдеморт согласится на такой обмен, то все пройдет хорошо. — А если нет? — спросил Люпин. — Мы не сможем его победить. — Он согласится, — сказал Гарри твердо. — Как же так может быть, чтобы один волшебник вдруг управлял телом другого, — задумчиво произнесла Нарцисса. — Я никогда бы не подумала, что это возможно. Наверное, это напоминает воздействие заклятия Империус? — Что-то вроде, — уклончиво ответил Гарри, не желая развивать эту тему. Голубые глаза миссис Малфой смотрели на него до странности внимательно, но она точно не могла ничего знать о его связи с Волдемортом. Гарри вдруг заметил на себе взгляд Рона — тот тут же отвернулся. — Тогда с утра мы отправимся на это кладбище, — сказал Ремус. — Мы должны установить там чары до того, как сообщим Волдеморту об этом месте. — Мерлин, мы договариваемся о встрече с Волдемортом, — фыркнул Джордж. — До чего мы докатились? Седрик издал непонятный звук и почесал живот. Под футболкой он носил тугую повязку, которую ему наложил Люпин. Иногда ткань чуть задиралась, и Гарри бросал взгляд на его обнаженный живот: тот был покрыт синяками. Гематомы не проходили, несмотря на мазь, и Седрик ждал полнолуния — с изменением тела должны были исцелиться и его травмы. Ему приходилось терпеть. Гарри хотел поговорить с ним о случившемся, но не находил подходящего момента. Остаток вечера они обсуждали, как им лучше расположить чары, как держать тело, куда отступать, если все пойдет не по плану… В какой-то момент Гарри начал поглядывать в коридор: желание навестить Снейпа и спросить, как продвигается работа, было нестерпимым. Профессор должен был понять его интерес: все их планы и надежды пойдут крахом, если он не преуспеет. Гарри страшно было представить, как ощущалась подобная ответственность. Но Снейп умел с ней справляться. Он знал, что Нарцисса тоже его понимает. Она так и сидела на краешке кресла, выпрямив спину и сложив руки, но то и дело ее голова поворачивалась в сторону коридора. Гарри бы предпочел, чтобы из крошечной комнаты доносились какие-то звуки: шипение, взрывы, что угодно, только бы не эта гробовая тишина. Но Снейп просил его не беспокоить, и от его сосредоточения действительно зависело очень многое. Гарри приходилось терпеть. — Три дня истекают ночью, — заметила Гермиона, отвлекая его от нервозных мыслей. — Но если профессор Снейп сумеет сделать зелье раньше, то лучше бы нам пойти днем, чтобы хорошо видеть все кругом. Мы полагаемся на то, что Волдеморт будет удивлен — или даже напуган, если смерть является его боггартом, — но Пожиратели могут сразу попытаться на нас напасть. — Главное, чтобы он успел, — мрачно произнес Седрик. — И кто пойдет туда? — спросил Рон. Они хотели пойти все вместе, но были некоторые трудности: Диггори не мог аппарировать из-за травмы, а у миссис Малфой не было волшебной палочки. Они оба хотели присутствовать, конечно, но это было слишком рискованно — им предстояло остаться в доме. Возможность поговорить с Седриком, как ни странно, представилась ночью. Нарцисса и Ремус отправили их по комнатам: Гарри хотел было возмутиться, потому что у них никогда не было отбоя и время сейчас было совершенно неподходящим для отдыха, но миссис Малфой была непреклонна. — Северусу нужно пространство и тишина, — сказала она. — Эти ночные посиделки не принесут пользу ни ему, ни нам. Может, к утру все будет решено. Спорить с ней было как-то неловко. Она смотрела так, будто ее слова означали что-то само собой разумеющееся, и недовольство было совершенно неуместным. Пришлось послушаться и подняться наверх. Какое-то время Гарри болтал с Роном, потом немного задремал, потом проснулся от панического страха, что ничего у них не получится… О крепком сне прошлой ночи можно было забыть. Гарри прислушивался к ночным звукам. Ремус снова ушел — необходимость заботиться и о них, и о Тонкс заставляла его разрываться между двумя домами. Да и присутствие Снейпа… Гарри вовсе не думал, что Снейп может заменить им Люпина — они были совершенно разными, и совершенно невозможно было представить уютные посиделки в компании зельевара. Он скорее испортил бы любой вечер своим кислым выражением лица, нежели позволил себе посидеть на разбросанных подушках. Но все же… Сама мысль о том, что Снейп находится в доме, заставляла Гарри ощущать себя совсем иначе. Желание поговорить с ним — и удостовериться в его присутствии, словно за этот день он не получал тому доказательство бесчисленное количество раз — стало невыносимо сильным, и Гарри выбрался из постели, решив, что с прошлого его визита прошло достаточно времени, чтобы его можно было счесть слишком навязчивым. Он босиком вышел на лестницу и обнаружил, что на кухне горит свет. Он думал, что обнаружит там миссис Малфой и ее растущую привязанность к успокаивающему чаю, но около стола стоял Седрик. Он был без футболки, и в свете одной лампы его кожа казалась почти бронзовой. Он обернулся на шаги, и Гарри обнаружил, что он втирает мазь в свой живот: пресс и грудь покрывали фиолетовые следы. Они были такими большими, что могло показаться, будто Седрика пару раз лягнула лошадь — настолько крупными были гематомы. — Гарри, — сказал он. — Новостей нет. — Что? — Гарри удивился и повернул голову в коридор. В комнате Снейпа все еще горел свет. — Откуда ты знаешь? — Он выходил недавно, — Седрик медленно двинул плечами. — Похож на привидение. Я даже на мгновение забыл, что он в доме — подумал сразу о Пожирателях. — И что он сказал? — Сказал, что Иоанова мазь может снять боль, — Диггори посмотрел на баночку, которую держал в руке. — Про зелье я даже спрашивать побоялся… Не думаю, что оно готово. Гарри покусал губу. Идея зайти к Снейпу перестала казаться ему такой уж хорошей — вдруг он отвлек бы его в решающий момент и сорвал работу? Седрик отвлек его от размышлений: — Поможешь мне? У меня не получается завязать ровно, — спросил он и протянул бинт. Гарри неловко взял его. — Ладно, — пробормотал он. — Снизу вверх, — сказал Седрик. Какое-то время они стояли в тишине. Гарри находил эту ситуацию довольно странной: он пялился на голую грудь Седрика, аккуратно обворачивая его бинтом. Мазь была холодной, она пачкала его пальцы, и Гарри чувствовал, как мурашки бегут у него по спине. Левая рука справлялась не слишком уверенно, но шло все не так уж плохо. Седрик просто смотрел на него, не отводя взгляда: он казался грустным и задумчивым, будто один вид лица Гарри заставлял его переживать что-то тяжелое и неприятное. — Что Волдеморт сказал тебе? — вдруг спросил Гарри, едва коснувшись пальцем одного из синяков и заставив Седрика болезненно зашипеть. — Когда я вышел на лестницу, он что-то говорил. — Говорил, что мои таланты пригодились бы ему, — Седрик поморщился. — И что я зря трачу время под твоим крылом. Мол, тебя интересует только жизнь Драко Малфоя, а так называемых друзей ты используешь для достижения своих целей, раз ты не боишься рисковать ими на поле боя. Гарри моргнул. — Какой продуктивный у вас был разговор, — он потянул бинт сильнее, чем нужно, и Седрик дернулся вперед. Гарри действительно жалел о том, что теперь снова был ниже: смотреть на других свысока было неожиданно удобно в такие моменты. Сейчас же ему казалось, будто Диггори нависает над ним, подобно туче. — И что ты ответил? — Использовал Аваду Кедавру, — шепотом произнес Седрик, и глаза Гарри распахнулись. Он вскинул голову, уставившись в чужое лицо. Седрик смотрел ему прямо в глаза. — Это оказалось проще, чем я думал. В книгах было написано, что это заклятие требует сосредоточения, формирования желания и тому подобное… Но на деле это заняло всего секунду. Как и Круцио. И ты был прав — он слишком силен. Мне его не победить. — Седрик… — Я знаю, что это не правда, — он коснулся локтя Гарри. Тот потянул бинт на себя и обернул вокруг плеча Седрика, пытаясь завязать в ровный, симпатичный узел. — И все же. — Прекрати, — Седрик невесело улыбнулся. — В тот вечер каждый сделал свой выбор. Сложись все иначе — мы бы сейчас не разговаривали. — Волдеморт защитил меня от Адского пламени, — вдруг вспомнил Гарри, пригладив бинт к плечу Седрика. Его кожа была горячей, что странно контрастировало с холодной мазью. — Если бы он этого не сделал, Грюм убил бы меня. Жаль, что тебе пришлось это увидеть. Седрик сглотнул. — Я не говорил ему о крестраже, — прошептал он. — Когда ты исчез в портале, мы сразу же вернулись сюда. Не представляю, откуда он мог узнать. — Аластор Грюм был не самым глупым волшебником, если хотите знать, — заметил Снейп. Гарри подпрыгнул и обернулся: тот стоял в дверях, прислонившись плечом к косяку. Выглядел он еще паршивей, чем раньше, но тусклый желтый свет придавал красок его лицу. Он все еще был в своей мантии, и Гарри не понимал, почему он не избавился от нее давным-давно. Снейп скептически окинул взглядом повязку Седрика, а потом уставился на Гарри: его глаза казались абсолютно черными, будто зрачок полностью затопил радужку. — Вы нас подслушивали? — Гарри скрестил руки на груди, отойдя от Седрика на шаг. — А вы говорите о своих секретах погромче, — съязвил Снейп. — Так вы… Вы знаете? — Седрик переводил удивленный взгляд с профессора на Гарри. — О маленьком секрете мистера Поттера? Конечно, — Снейп сощурился. — Дамблдор поручил мне Хогвартс, думаете, я мог быть не посвящен в такие детали? Но откуда, интересно, узнали вы, мистер Диггори? — Я ему рассказал, — стушевался Гарри, внимательно глядя на профессора. Он вдруг зацепился за маленькую деталь, которая, будто заноза, впилась в его разум. — Давно. Еще в битве. — Потрясающая трактовка приказа «Никому не говорить». — Ситуация была сложная, — огрызнулся Гарри, но тут же расслабился. Снейп не казался рассерженным, скорее уставшим и вредным. Его пальцы были вымазаны в чем-то черном, и он даже не пытался стереть эти пятна. — Как там зелье? — Не готово. Гарри решил, что унывать не будет. — А Грюм? — он выбрал другую тему. — Думаете, он догадался? — Догадаться весьма несложно, — Снейп вздохнул. — Грозный Глаз был одним из самых известных авроров не только из-за своего дурного характера. Он прекрасно разбирался в темных заклятиях. Думаю, он мог сложить все детали и выдвинуть предположение. — Он хотел держать меня под замком, — вспомнил Гарри. — Забрал палочку. — Вполне закономерное желание. Так ты хотя бы не доставлял бы проблем. Гарри прищурился. Снейп оттолкнулся от косяка и направился к дверям. Он не стал дожидаться вопросов и ушел раньше, чем Гарри смог поинтересоваться, куда он направляется в столь поздний час. Дверь хлопнула, и кухня погрузилась в тишину. — Кошмар, — прошептал Седрик. — Как это странно. — Хм, — Гарри все еще смотрел на дверь. — И правда. — И когда он узнал? Про тебя? — На первом курсе, — растерянно отозвался Гарри. — Он был первым, кому я рассказал. — Тогда неудивительно, что ты так ему доверял, — Седрик внимательно вглядывался в его лицо. Гарри повернулся к нему и вдруг подумал, что Диггори был очень красивым в этот момент. Даже болезненная тень не портила его лица, и желтый свет заставлял его волосы золотиться. Его ровные плечи казались сильными и крепкими. Седрик будто прочитал его мысли и вдруг спросил со странной насмешкой в голосе: — А ты помнишь, как он нас застукал? Давно. — Помню, — Гарри нахмурился. Такой момент действительно был в их истории, но сейчас он казался украденным из чьей-то чужой жизни. Она была солнечной, но очень, очень печальной. — Он мне и отработку потом влепил, — хмыкнул Седрик. — Я тогда подумал, с чего бы ему так ревностно тебя оберегать… И вот как все вышло. Они уставились друг на друга. Может, Седрик хотел поговорить об этом: ему приходилось выдерживать столь многое, но совершенно негде было спрятаться от этих пугающих чувств. Что было для него надеждой? Целью? Чем-то светлым, ради чего он находил силы просыпаться каждое утро? Может, он искал опору в своем прошлом, таком простом и безмятежном. Были времена, когда тень Волдеморта еще не лежала на нем. Гарри помнил, как они сидели на траве, как они ходили по Хогвартсу — и все остальное тоже. Но он не мог в действительности вернуться туда. Нет, не мог. Гарри мягко улыбнулся Седрику и легко коснулся его живота ладонью, поправляя бинт. На короткий миг Седрик прижал его ладонь к своей коже, удерживая и будто пытаясь донести что-то, но это длилось совсем недолго. Он отпустил его и сказал: — Пойдем спать. Гарри кивнул. Следующий день был еще хуже предыдущего. Гарри поспал совсем мало и большую часть ночи ворочался, падая в тревожную дрему и вновь возвращаясь к своим мыслям. Утром ему кусок в горло не лез: Снейп не закончил зелье и не выходил, а Нарцисса строго наказала Гарри его не беспокоить. Она была уверена, что работа продвигается, и Гарри хотел бы разделить ее веру, но не мог — его одолевали страхи и сомнения. Немного отвлечься ему помогло только путешествие на кладбище, пусть даже сама его цель была довольно малоприятной. Он и Снейп были единственными, кто знал, где находится это место, а поскольку профессор был занят, то на роль провожатого подходил только Гарри. Поэтому они отправились вдвоем. Между ними стояла недосказанность. Гарри знал, что Ремус был разочарован его поведением, но и он сам был расстроен из-за его неверия — и секрета, который Люпин от них скрыл. С Тонкс все было в порядке, но она все еще была у родителей: Гарри представлял, какими напуганными они были. И как они собирались жить дальше? Гарри не хотел спрашивать об этом при всех, но, беря Ремуса под руку, он думал об их будущем, об их ребенке. Его должны были назвать Тедди. До кладбища пришлось добираться в несколько прыжков. Гарри аппарировал их только в самый последний раз: он хорошо помнил то место, что порой являлось ему в кошмарах. На первый взгляд это было обычное кладбище, и в свете полуденного солнца оно не казалось ни пугающим, ни таинственным. Подтаявший снег обнажал серую землю и сгнившую траву. Голые деревья мирно поскрипывали, а между ними не слишком ровно расположились надгробия. Справа рос большой тис, за которым виднелась старенькая церковь, а слева, на холме, стоял красивый особняк. Эта картина была до ужаса знакомой, и Гарри вдруг ощутил себя так, будто он действительно попал в прошлое. Холодный ветерок касался его лица, проникал под свитер и звал за собой — в другой мир. Гарри прошел вперед, к надгробию Тома Реддла. Сероватый камень был немного влажным. Гарри прикоснулся к нему, но ничего не произошло: он ждал боли в шраме или какого-то знака из прошлого, но надгробие оставалось равнодушным к его опасениям. Как и все вокруг — это место не знало страшных событий, и они не оставили на нем свой отпечаток. — Здесь, — сказал Гарри. — Пусть будет здесь. — Хорошо, — Ремус подошел ближе и указал на пустующее пространство около деревьев. — Там можем поставить барьер. Все будет хорошо просматриваться. — Давай, — сказал Гарри. Он стоял и смотрел, как Ремус, осторожно обходя могилы, начинает устанавливать чары. Было тихо и ветрено, и сложно было представить, что это старое кладбище могло стать центром столь ужасной трагедии. Гарри поглядывал иногда на дом Реддлов, ощущая странную тягу заглянуть внутрь. Каким он был? Какие вещи там хранились? В другом мире этот дом, эти холмы и поля могли стать родными местами для Волдеморта, его детскими воспоминаниями. Все было бы иначе. — Нас не будет слышно и видно, — рассказывал Люпин. — Выставим тело вперед, ты предложишь условия, а потом поместим его внутрь. Тогда у нас будет шанс сбежать вместе с ним, если что-то пойдет не так. Ты уже подумал, что собираешься спросить у Драко, чтобы проверить его личность? — Если Волдеморт сумел залезть к нему в голову, то у него есть все ответы, — заметил Гарри. Он подошел к другому надгробию и провел рукой по его ровному краю, смахивая подтаявший снег. В последнее время в его жизни было слишком много кладбищ. Он вспомнил о могиле Сириуса, о тишине того места, где лежали его родные… Он бы хотел почаще их навещать. По его телу пробежала неуютная дрожь, и Гарри резко обернулся — ему показалось, что кто-то наблюдает за ним со стороны церкви. Там никого не было. — Я просто поговорю с ним, — решил Гарри. — Я пойму, если это будет не он. Если Снейп успеет, если все пройдет гладко… Гарри уставился на грязный снег, представляя, что завтра он встретит здесь Малфоя. Их встреча в Косом Переулке казалась ему сном, но он жаждал вновь погрузиться в него. Хотя бы прикоснуться, посмотреть в его серые глаза, почувствовать биение его сердца… Гарри стиснул зубы. Ремус растопил снег в одном месте, отмечая границу барьера. Он прошел внутрь и тут же исчез: Гарри кивнул в пустоту, показывая, что все сработало. У них был хороший план. Люпин вышел из барьера и наложил еще немного чар. Он хорошо в этом разбирался: Гарри наблюдал за его уверенными движениями, напряженными плечами… До полнолуния оставалось совсем немного времени, но Ремус держался: он был нужен им сейчас. Гарри моргнул. — Ремус? — неуверенно позвал он. — Да? — тот опустил палочку и повернулся. Гарри сглотнул. Сейчас они были здесь только вдвоем и могли поговорить без свидетелей — большая роскошь в их доме. Это странное, немного неуютное чувство, которое Гарри по-прежнему ощущал между ними, могло стать мучительным. — Ты злишься на меня? — спросил Гарри. — За все это? Люпин смотрел на него внимательно и печально. Ему понадобилось какое-то время, чтобы ответить: — Нет, — сказал он неожиданно мягко. Он подошел ближе, и Гарри уставился в его лицо. Морщины Ремуса стали глубже, щеки покрывала неровная щетина, а глаза казались потухшими. Но его улыбка была такой же, как и раньше. — Я понимаю, почему ты это сделал. Я просто не хочу тебя потерять. Ты ведь… Ты и Сириус были моей семьей. Гарри шмыгнул носом. — Прости. — Ничего. Они немного постояли, глядя друг на друга. Гарри решился спросить: — Почему ты не рассказал нам о ребенке? Ремус отвел взгляд. — А зачем? — спросил он. — Это ведь радостное событие. Вы можете пожениться и все такое… — Это вовсе не радостное событие, — возразил он, и мягкие нотки в его голосе вдруг сменились раздражением, почти гневом. — Я никогда не хотел детей, и сейчас — тем более. Разве это время для того, чтобы заводить семью? Чтобы приводить в мир нового человека? — Мои родители поженились во время войны, — напомнил Гарри. — Нам ведь нужно немного светлых моментов, иначе этот кошмар будет казаться еще страшнее. Ремус покачал головой. Он посмотрел на могилы, что их окружали, и вдруг сказал: — Разве мы не прокляты? Я и Тонкс? Гарри вздрогнул. Ему показалось, что все вокруг вдруг погрузилось в сумрак, и эти тонкие деревья и колючие кусты вдруг сомкнулись вокруг них. Где-то неподалеку закричала ворона. — Мой ребенок может перенять волчью натуру, — Ремус не дал ему сказать и слова. — А потом остаться без родителей. Я не пожелал бы такой судьбы никому. — Мы не знаем, действительно ли это проклятие существует, — твердо сказал Гарри, пытаясь переубедить их обоих. — Это могут быть просто совпадения. — Или же судьба. — Седрик умер на этом кладбище, — Гарри указал рукой на то место, где в каком-то другом мире стоял страшный котел. — Он умер раньше Дамблдора, Сириуса и Грюма. Но он жив. Нельзя основывать наши действия на этой теории. Мы все можем умереть, но — мы умрем не сегодня. Ремус моргнул и запрокинул голову, глядя на светлое небо. — Хочешь знать, как я смог вызвать Патронус? — спросил Гарри. Люпин с удивлением посмотрел на него, и Гарри продолжил, твердо и безжалостно: — Мое старое воспоминание не помогало. Когда я думал о чем-то хорошем, то всегда вспоминал тот лес и Сириуса. Но Крайфер напомнил мне, что сдаться — это самое бессмысленное, что только можно придумать. Поэтому я нашел другой способ. Я каждый раз вспоминаю тот момент, когда у меня не получилось, когда моя рука ослабла, а дорогой для меня человек погиб… Я не допущу, чтобы этот миг повторился. Никогда. Я буду вызывать Патронус раз за разом, пусть даже это не вернет Сириуса. Это спасет кого-нибудь другого. — Гарри… — Ты должен бороться за вас с Тонкс, — твердо сказал он. — Чтобы потом не сожалеть. Снейп приготовил зелье вечером. Он вышел из комнаты: его шаги звучали, будто раскаты грома. Гарри замер, уставившись в книгу, которую он бесцельно пролистывал, изображая чтение. Последние несколько часов были для него адом: он выдрал у себя несколько клоков волос, сгрыз ногти до мяса и протоптал дорогу из гостиной в комнату Снейпа. Поначалу он старался соблюдать правила приличия, но чем темнее становилось небо за окном, тем меньше у него оставалось терпения. Его тревожные, судорожные вопросы «Готово? А сейчас? Есть прогнозы? Как у вас дела?», обрывались холодным «Нет». В конце концов, Снейп просто зачаровал свою дверь, и Гарри не смог до него докричаться. Ему пришлось выхлебать целый чайник чая, а потом забраться в кресло и уткнуться в первую попавшуюся книгу. Он не знал, о чем она — его мысли скакали, не в силах сконцентрироваться хоть на чем-то. Но Снейп, наконец, появился на пороге. Он избавился от своей тяжелой, душной одежды и остался в просторной белой рубашке. Видеть его таким было странно: рукава были закатаны, и Гарри мог разглядеть Черную Метку на его предплечье. Видимо, Снейп так устал, что даже не обратил на это внимание. Он обвел гостиную мрачным, тяжелым взглядом и сообщил: — Готово. Гарри вскочил на ноги, отшвырнув от себя книгу с такой силой, что та отлетела на другой конец гостиной. Он прижал руку к груди, боясь, что у него сейчас случится сердечный приступ — или он просто упадет замертво от переизбытка чувств. Он обернулся на остальных: друзья смотрели на него круглыми глазами. Нарцисса, сидевшая на диване рядом с Джинни, вдруг закрыла лицо руками: ее плечи мелко затряслись. Джинни мягко коснулась ее, пытаясь успокоить, но Нарцисса не отнимала ладоней. Гарри смотрел на нее и сам хотел заплакать. — Спасибо, — сказал он, повернувшись к Снейпу. — Спасибо. Он смотрел ему в глаза. Снейп выдержал его взгляд: он все прекрасно понимал и не нуждался в лишних словах. Хотя Гарри и не смог бы их найти — не смог бы выразить все то, что он чувствовал в этот момент. Ему было достаточно того, что Северус все знал. — Меня не беспокоить, — Снейп развернулся и ушел. Гарри смотрел на то место, где он стоял, и медленно напитывался силами. Энергия словно распирала его изнутри. Он вытащил из кармана волшебную палочку. — В полдень на кладбище? — спросил он у остальных. — Так? — Сейчас? — всполошился Рон. — Может, немного подождем? — Чего ждать? — возразил Фред. — Чем быстрее мы разделаемся с этим делом, тем быстрее все закончится. Теперь… Теперь у нас все точно получится. — Мы спасем Драко, — сказала Джинни, поглаживая миссис Малфой по плечу. — Скоро все это будет позади. — Отправь Патронус, — сказала Гермиона твердо. Ее глаза торжествующе светились. — Пусть Волдеморт знает, что мы не собираемся сдаваться. Никто завтра не умрет. Гарри кивнул. Он посмотрел на Люпина и вскинул волшебную палочку.

***

Сегодня воздух тут был совсем иным. Когда Гарри прибыл на кладбище с Ремусом, это место казалось ему тихим и спокойным, не скрывающим в себе ничего волшебного, но сейчас все вокруг оказалось пропитано магией. Чары, которые установил Люпин, остались на месте, но Гермиона еще раз наложила Заглушающие. Ее рука немного дрожала. Они все это чувствовали — чужое присутствие. Шрам заболел в тот же миг, как Гарри ступил на землю кладбища: эта боль была скорее ноющей и раздражающей, а вовсе не ослепляющей. Он неловко потирал лоб и оглядывал ряды надгробий, похожих на кривые зубы, торчащие из-под земли. Пожирателей не было видно, но Гарри подозревал, что они скрываются где-то неподалеку от церкви; воздух казался тяжелым и плотным, будто бы перед грозой. Он лип к коже, проникал внутрь, и Гарри мечтал лишь об одном — покинуть это место и никогда больше не возвращаться. Он посмотрел на тело. Раньше оно казалось ему пустым, будто кукла или сброшенная раковина, но сейчас оно вдруг стало пугающим и жутким. Гарри невольно опасался, что близость Волдеморта оживит его, хотя это было невозможно — тело оставалось холодным и твердым. Мертвым. — Как страшно, — вдруг прошептала Гермиона. — Думаю, надо было выбрать чистое поле, а то это кладбище заставляет… нервничать. — Ну, если мы все здесь помрем, то хотя бы не придется далеко идти, — мрачно заметил Джордж. Они с Фредом пристально вглядывались в силуэты надгробий и кривые стволы деревьев. Джинни пихнула его в бок и поморщилась. — Надо бы как-то дать ему понять, что мы готовы? Он вообще здесь? — Да, — прошептал Гарри. — Думаю, он совсем близко. Я вызову Патронус. Посмотрим, куда он побежит. — Хорошая идея, — Ремус поднял волшебную палочку, и остальные тут же повторили его жест. Гарри поежился. Он еще раз оглядел кладбище и мысленно согласился с Гермионой: тишина и незыблемость окружающего пространства действовали угнетающе. Но Гарри не мог позволить себе нервничать. Он крепко сжал палочку Сириуса. — Экспекто Патронум, — прошептал он. Серебряный олень появился перед ним, и его присутствие немного развеяло тревогу. Гарри сглотнул и приказал: — Отправляйся к Лорду Волдеморту и скажи, что я принес то, что обещал. Олень склонил голову и выпрыгнул за барьер. Он промчался между могилами, не оставляя следов, и вдруг исчез — Гарри задрожал от понимания, что чужой барьер, такой же, как и их, находился всего в нескольких метрах. Это небольшое пространство между ними ощущалась, как гигантская пропасть, через которую был перекинут тонкий мост. Гермиона рядом задрожала, и Рон обнял ее за плечи, привлекая к себе. Раньше они оказывались вблизи от Волдеморта случайно, в пылу сражения или во время погони, и им никогда не приходилось стоять вот так, ожидая хоть какого-нибудь знака с его стороны. Шрам покалывало, и Гарри не понимал, почему Реддл медлит. Прошло несколько минут, прежде чем боль резко усилилась. Около надгробия вдруг появилась высокая фигура. Свободная черная мантия, совсем не похожая на строгую одежду, скользила по земле. Длинные пальцы пробежались по камню, царапая буквы. Гарри уставился на него, спиной чувствуя, как напряглись его друзья, как страх обуял их. Ремус втянул носом воздух. — Я знаю, где ты находишься, — произнес Волдеморт негромко, но его голос отразился в голове Гарри, подобно звону колокола. — Покажись. — Гарри, — Гермиона вцепилась в его левую руку, задевая все еще саднящее запястье. — Он говорит на парселтанге. — Правда? — Гарри и не заметил разницы. — Он сказал выйти к нему. — Максимум шаг, — сказал Ремус. — Мы тебя прикроем. Гарри кивнул. Медленно он переступил через линию на земле: он ничего не почувствовал, но ему все равно показалось, будто фантомное чувство хоть какой-то безопасности схлынуло с него, подобно потоку воды. Он оказался перед Волдемортом: между ними было несколько метров, но этого все равно было слишком мало. Гарри не боялся его так, как боялись все остальные, но равно ощущал слабость, инстинктивное желание сбежать — и в то же время ему сложно было отвести взгляд. И Волдеморт наслаждался тем эффектом, который он производил. — Где Драко? — спросил Гарри. Волдеморт величаво повел рукой, указывая на то место, откуда он появился. Гарри покачал головой: — Так не пойдет. Покажи его. Одного короткого движения пальцем было достаточно, чтобы Драко выступил из пустоты. Кто-то явно подтолкнул его в спину, потому что он неловко покачнулся, прежде чем выпрямиться и посмотреть на Гарри. Сейчас он стоял достаточно близко, чтобы Гарри смог рассмотреть его лицо: худое, почти серое, с опухшими глазами и трогательно покрасневшим кончиком носа. Видимо, Драко недавно плакал, но старался этого не показывать: его рот был скорбно сжат, а подбородок поднят. Он стоял, прямой, будто статуя, но сжался в тот же миг, когда рука Волдеморта опустилась на его плечо. Волшебник толкнул его назад, и Драко тут же исчез, успев бросить на Гарри быстрый, испуганный взгляд. — Твоя очередь, — Волдеморт смотрел на Гарри с улыбкой, которую можно было бы счесть дружелюбной, если бы от нее не веяло убийственным ужасом. Тонкие губы двигались так медленно, что Гарри понял — Волдеморт говорил только на парселтанге. Он отчего-то хотел скрыть этот разговор от остальных. Гарри даже не был уверен, на каком языке он ему отвечает, но раз Тома все устраивало, то и ему было все равно. Волдеморт склонил голову набок: — Признаюсь, ты меня заинтриговал, Гарри. Некоторые мои друзья даже начали делать ставки: какая еще безумная идея придет тебе в голову? — И на что поставил ты? — На то, что ты найдешь способ меня удивить, — кивнул Волдеморт. — Так что же за драгоценность ты можешь предложить мне за жизнь нашего любимого Драко? Утоли мое любопытство. — Это не драгоценность, — сказал Гарри. — Это всего лишь забытая тобой вещица. — Когда же я ее забыл? — Много лет назад, — сказал Гарри. Он махнул рукой: это был сигнал, чтобы Ремус подтолкнул тело вперед, позволяя ему показаться из-за границы их барьера. Гарри ощутил, как простыня коснулась его руки и поморщился от отвращения. Он уставился в лицо Волдеморта, заставляя себя заговорить на парселтанге: эти слова предназначались лишь для Темного Лорда. С его губ сорвалось явственное шипение: — В Годриковой Впадине ты оставил немало своих… частей. Он сдернул простыню, позволяя ей упасть в грязь. Мгновение ничего не происходило. Глаза Волдеморта вдруг расширились. Гарри никогда еще не видел такого выражения на его лице: это было искреннее изумление, медленно сменяющееся ужасом. Он чувствовал эти эмоции, они наполняли его, но казались такими… простыми. За ними не стояло ужасающей силы Волдеморта, его подавляющего присутствия — это был страх обычного человека, узревшего нечто чудовищное. Переборов отвращение, Гарри положил руку на холодное лицо. — Я тебя удивил? — спросил он, стараясь подавить неуместную насмешку в голосе. Ему нравилось чувствовать, что в кои-то веки Волдеморт уступил ему, и Гарри ощущал себя главным в этот момент. Его собственный страх отступил, сменившись надеждой, торжеством и злорадством. Волдеморт вовсе не был существом, возвысившимся над простыми смертными. Он был все тем же Томом Реддлом, страшащимся своей смерти. — Да, — медленно произнес он. — Ты меня удивил. — Такая цена тебе подойдет? — Это просто тело, — вдруг сказал Волдеморт. — Пустая оболочка, которую мой дух давно покинул. В отличие от Драко, она абсолютно бесполезна. И менее приятна глазу. Гарри вздрогнул. — Значит, тело тебе не нужно? — спросил он. Волдеморт старался убедить его, вернуть свои утерянные позиции в их столкновении, но все же Гарри ощущал его истинные эмоции. Может, их близость друг к другу играла роль, но он подозревал, что Реддл просто не вполне контролировал свои силы. Его взгляд не покидал мертвого лица. — Нет, — произнес он холодно, чуть подняв подбородок. — Сделки не будет. Ты уходишь со мной. Гарри сглотнул и решил, что он не отступит и не смутится. Он не ошибся, и Волдеморту было его не обмануть. Гарри крепко сжал волшебную палочку и взмахнул ей, прошептав «Диффиндо». На щеке трупа тут же образовался глубокий порез: кожа разошлась, будто ткань, и под ней обнаружилась красная, но какая-то тусклая плоть. Волдеморт тут же дернулся вперед, и Гарри широко улыбнулся — в этот миг вся власть вдруг оказалась в его руках, и это чувство опьяняло. Ощущение, будто он контролирует эмоции Волдеморта, наполняло его невероятной силой. — Сомневаюсь, — сказал он. На волнах этого невероятного торжества Гарри несло, и он просто не мог остановиться. Он хотел подавить Реддла, захватить его мысли и чувства точно так же, как Волдеморт подавлял его собственные. Он внедрял в его разум кошмары и страхи, и Гарри жаждал совершить обратный обмен. — Ты можешь отказаться от этого тела и забрать меня. Но ты, кажется, угрожал разрезать Драко на мелкие кусочки? Мои друзья обычно не занимаются надругательствами над трупами, но ради тебя они поступятся своими принципами. Хочешь увидеть, что случится с твоим родным телом? Гарри уставился на него. Несколько долгих мгновений царила тишина. Неподалеку появилось несколько других фигур, но они не спешили приближаться: кажется, Пожиратели не были уверены, каких действий от них ждет господин. Но Волдеморт и сам не был уверен. Гарри погружался в его эмоции, будто в грязное болото. Они смотрели друг на друга и тяжело дышали. — А ты многому у меня научился, — вдруг сказал Волдеморт задумчиво. Его рука снова легла на мрамор, и пальцы с такой силой впились в край, будто пытались раскрошить его. Гарри вдруг ощутил себя раздетым, совершенно открытым чужому взгляду, который проникал ему в самую душу. — Раньше я считал тебя маленьким и наивным щенком Дамблдора, но теперь понимаю: ты совсем не такой. В тебе намного больше от меня, чем я мог подумать. Какая жалость, что ты так распорядился моим даром. — Я совсем на тебя не похож! — прошипел Гарри. — Ты можешь это отрицать, но мы оба знаем, как глубоко я оставил свой след внутри тебя, — медленно произнес Волдеморт, и его губы вдруг скривились в усмешке. — И внутри Драко тоже. Это был английский — Гарри понял это внутренним чутьем. Он застыл, пойманный ужасом и гневом, которые в одно мгновение наполнили его. Реддл смотрел на него и ухмылялся, точно зная, какие мысли и чувства обуревают Гарри. — Ты!.. — Гарри хотел кинуться к нему, вцепиться в его горло и сжимать, пока не услышит его последний хрип. Но кто-то схватил его за рукав сзади, удерживая на месте, и Волдеморт не дал ему продолжить: — Как ты докажешь, что оно настоящее? Гарри тяжело дышал, глядя на него. Он пытался загнать свою горячую ярость подальше, остудить голову — сейчас ему нужны были ясные мысли. Он медленно сглотнул и процедил: — Сделай так, чтобы мы поменялись местами. Ты посмотришь тело, а я поговорю с Драко. Волдеморт медленно кивнул. Гарри отступил назад, позволяя барьеру скрыть себя от чужого взгляда. Он затянул тело обратно, глядя на него с ненавистью и отвращением, а потом повернулся к друзьям. Они круглыми глазами смотрели на него, и Гарри не знал, какая часть разговора напугала их сильнее всего. Но они сразу собрались, стоило ему выдохнуть. Ремус забрал его палочку, и Гарри шагнул поближе к трупу, глядя в его застывшее лицо. Остальные подняли свои палочки и направили на него. Он почти услышал этот шепот на ухо: Легилименс… Острая боль пронзила его шрам, и чужая воля проникла в его разум, будто длинная и тонкая игла. Гарри покачнулся, но постарался расслабиться, чтобы этот процесс не забирал у него так много сил. Его будто подхватили черные воды и понесли куда-то, и он ощутил, как чужое сознание будто впитывает его собственное. Он видел перед собой тело, и то, как его собственная рука вдруг потянулась к нему, на удивление мягко, почти нежно прикасаясь к застывшему лицу. Гарри моргнул, и эта картина вдруг сменилась другой: перед ним вдруг возник Гриндевальд, с любопытством заглядывающий ему в глаза. — Поразительно, — пробормотал он. — Каждый раз… поразительно. Гарри отвернулся от него и уставился на Драко. Тот стоял совсем рядом и вблизи казался еще более несчастным и разбитым. Его губы были искусаны в кровь, белки глаз покраснели из-за лопнувших капилляров, щеки покрывал румянец… Гарри смотрел на него пару секунд: его поза, наклон головы, взгляды — испуганный, но в то же время упрямый… Все выдавало в нем его натуру, и Гарри ни с кем бы его не спутал. — Иди, — выдавил он. — Быстрее. — Нет, — откуда-то из-за спины выскочил Барти Крауч и схватил Драко за локоть. — Еще рано… Гарри окинул его взглядом, и Крауч вдруг сгорбился и вжал голову в плечи. Его ладонь дрогнула, и Малфой выдернул свой локоть, будто ему было противно его прикосновение. Он уставился на Гарри, словно не веря своим глазам. У них не было времени на объяснения. Волдеморт повернул голову и уставился куда-то в пустоту между Люпином и Джинни. Там должен был скрываться Снейп, предпочитающий оставаться невидимым и ждать последнего момента. Им нужен был план на крайний случай, и Волдеморт не мог знать, где тот находится. Но Гарри чувствовал его недовольство и сожаление, и будто бы даже боль — столь далекую и фантомную, что он не мог уловить ее. Связь между ними начала ослабевать. — Иди, — приказал он, схватив Драко за руку и буквально вытолкнув его наружу. — Беги сейчас же! В этот миг все вдруг вернулось на свои места. Гарри покачнулся и рухнул назад: Джордж поймал его, помогая не свалиться в снег. Все вокруг кружилось, и Гарри видел только обеспокоенные лица и пасмурное небо с голубоватыми прожилками. А затем его дернуло вперед, будто к его шраму была привязана тонкая нить. Он кое-как выпрямился и увидел, что Драко стоит ровно посередине, прямо там, где когда-то стоял котел. Волдеморт снова появился перед ними, яростный и решительный: его волшебная палочка была направлена Малфою в спину, и тот стоял, глядя себе под ноги и открыв рот. Он дышал так тяжело, будто пробежал марафон, и его взгляд с каждой секундой становился все более и более паническим. Его трясло, как в мелком припадке. Драко словно бы видел что-то перед собой, слышал что-то в своей голове, и Гарри видел, как шевелятся губы Волдеморта. — Тело, — пробормотал он остальным. — Отдайте его. — Ты уверен? — спросил Ремус. — Прямо сейчас? — Да, — сказал Гарри. — Отдай тело, а я пойду за Драко. Люпин взмахнул палочкой, и их страшная ноша медленно двинулась по воздуху. Гарри подождал пару секунд, а потом выскочил из барьера. Между ним и Драко было всего несколько шагов, но они растянулись на целую вечность. Словно в замедленной съемке Гарри увидел, как внимание Волдеморта переключилось с Драко на тело, и он воспользовался этой заминкой. Его пальцы сомкнулись на руке Малфоя — теплой, дрожащей руке. Все сознание Гарри вдруг собралось в той точке, где их кожа соприкасалась. Он хотел проникнуть в это чувство, напитаться им без остатка. Но у него была всего лишь секунда, а затем он побежал обратно, таща Драко за собой: тот не упирался, но и не слишком торопился. Он будто был погружен в какой-то странный транс или же просто не мог поверить в то, что произошло. Когда они пересекли барьер, Снейп уже стоял среди остальных. Он ничего не стал говорить: положив ладонь Гарри на плечо, он аппарировал его и Малфоя раньше, чем Драко успел понять, кто перед ним оказался. Несколько секунд их тянуло в неизвестность, а потом выкинуло на снег посреди небольшой поляны, которая была выбрана промежуточной точкой. Они оба рухнули на землю, но Гарри не расцепил своих пальцев: ему казалось, будто Драко просто исчезнет, если он хоть на мгновение отпустит его. Малфой закашлял, а потом уставился ему в лицо таким диким взглядом, будто Гарри только что совершил нечто невообразимое. Второй рукой он вцепился Гарри в плечо и прошептал: — Он ищет меня! — Но не найдет, — твердо сказал Гарри. Он вытянул левую руку Драко и бесцеремонно закатал рукав его мантии, обнажая белое предплечье. Черная Метка ярко выделялась на его коже: змея, выползающая из черепа, шевелилась, будто живая. Драко зашипел, и его рука затряслась. — Это для твоего же блага, — сказал Снейп, поднимая палочку. — Отключись. Глаза Малфоя распахнулись, но тут же закатились. Драко упал в руки Гарри, тяжелый и теплый: тот уткнулся лицом в его светлые волосы, вдыхая его запах — не такой чистый и сладкий, как раньше, но зато настоящий. Боже. Гарри заморгал, чувствуя, как слезы текут по его лицу. Снейп достал зелье. Он не сомневался: мутная жидкость полилась на кожу Драко, и та словно начала плавиться. Гарри с ужасом уставился на то, как она покрывается волдырями, растекается, будто какая-то липкая субстанция. Черная змея перестала шевелиться, но очертания этого знака все еще были узнаваемы: Метка будто вошла прямо в мясо, проникла в руку до самой кости и не желала исчезать. Рана все росла и росла, а кожа слезала и слезала, обнажая красную плоть. Гарри боялся, что такими темпами зелье действительно прожжет руку Драко насквозь, но в какой-то момент это отвратительное бурление начало затихать. Окровавленный ожог перестал меняться и медленно начал покрываться сухой коркой, похожей на красную чешую. — Получилось? — просипел Гарри. — Северус? — Да, — выдохнул Снейп. — Думаю, получилось. Гарри шмыгнул носом. Он прижался щекой к макушке Драко и аппарировал их домой.