Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ :) Следующие несколько дней вся школа гудела, словно улей с рассерженными пчёлами. Каждый ученик стремился предложить свою версию произошедшего, и каждая новая версия была бредовей предыдущей. Несколько пуффендуйцев всерьёз обсуждали дуэль Поттера и Забини, но так и не смогли решить, из-за чего произошла стычка. Кто-то предположил, что из-за Малфоя, а кто-то — что из-за денег или славы. Гарри уставал вылавливать эти слухи и дивиться тому, насколько богатое у людей воображение. Идя по коридору, мальчик ловил на себе настороженные взгляды, слышал шепотки, в которых было больше беспокойства, нежели восхищения. Но долго подозревать Гарри никто не мог: через пару дней все решили, что второкурсник, будь он хоть трижды Гарри Поттер, просто не способен наложить такое заклинание, которое не смог снять даже сам Дамблдор. К тому же почти никто не знал, что Гарри — змееуст, и это снижало вероятность его причастности. Суеверный страх не мешал гриффиндорцам, пуффендуйцам и когтевранцам тихо злорадствовать, глядя на растерявших всю свою спесь слизеринцев. Они стали ещё мрачней и надменней, испуганно сбивались в кучки, стоило чему-нибудь громко хлопнуть в коридоре. Кажется, их раздирало на части желание оскорблять всех вокруг и стремление защитить свою шкуру. Как ни странно, слизеринцев можно было понять. Многие из них знали, что Тайная Комната — это пристанище Салазара Слизерина, ненавидящего маглорождённых и ставящего превыше всего чистую кровь. Поэтому нападение на чистокровного и абсолютно «слизеринского» Забини выглядело из ряда вон выходящим. Гарри подозревал, что кто-то мог попытаться подставить его, но это было нелепо: из всех людей в Хогвартсе только Малфой мог желать ему немедленного исключения. С недавнего времени Гарри полностью поверил в его невиновность. В тот злополучный вечер он не мог уснуть, вспоминая лицо слизеринца. Страх, изумление, разочарование, недоумение — всё это отразилось на его лице и не давало Гарри покоя. Малфой же не сомневался в виновности Гарри, и его горящий взгляд ни на секунду не оставлял мальчика. Рон и Гермиона тоже это заметили и начали беспокоиться, как бы слизеринец не подготовил им западню. — А что Дамблдор говорит? — шёпотом поинтересовалась Гермиона на уроке зельеварения, недружелюбно поглядывая на блондина. Тот хмыкнул и отвернулся, сделав вид, что его безумно интересуют пыльные банки в шкафу профессора Снейпа. Зельевар, склонившись над пергаментом и почти касаясь его носом, увлечённо вычерчивал какую-то схему, но это не мешало ему зорко следить за дисциплиной. Поэтому Гарри, Рон и Гермиона сидели, тесно прижавшись друг к другу, и усердно делали вид, что заняты зельем. — Говорит, что нападение на Забини — инициатива владельца дневника, а не Тома Реддла. Но врагов у Блейза куча, так что найти среди них Наследника невозможно, — объяснил им Гарри. Рон задумчиво покусал перо, разглядывая бурлящую в котелке жидкость. Гермиона добавила туда рябиновую веточку, и зелье медленно начало окрашиваться в багряный цвeт. — А нельзя просто запечатать туалет? — предложила она. Гарри покачал головой. — Я предлагал то же самое. Мне сказали, что уж лучше мы будем знать, откуда выползает Василиск, чем он проломит нам стену в неизвестном месте. — И кто так сказал? — усмехнулся Рон. Гарри многозначительно стрельнул глазами в Снейпа, как раз поднимающегося из-за своего стoлa. Профессор прошёлся по классу, заглядывая в котелки. Его взгляд на секунду задержался на грязном носу Рона, на искусанном пере и пальцах, перепачканных в чернилах. Поставив Гарри и Гермионе «выше ожидаемого», Снейп мстительно вывел «слабо» напротив фамилии Уизли. — К следующему уроку подготовить эссе о свойствах рябины. Не меньше пятнадцати дюймов, — заключил Снейп, когда пробы всех зелий были у него на столе. Троица гриффиндорцев направилась к выходу, шёпотом обсуждая сегодняшнее дежурство. Мимо прошёл Малфой, больно задев Гарри плечом. Крэбб оттолкнул Рона на стену, и тот, не успев пискнуть, попал под тяжёлый локоть Гойла. — Вот уроды, — зашипел он вслед слизеринцам. — Было бы неплохо, если б этот самый Наследник ещё и их прикончил. Гарри повернулся, чтоб послушать горячее возмущение праведной Гермионы, но девочка лишь поджала губы, нечитаемым взглядом глядя перед собой. На сдвоенной с пуффендуйцами травологии было неожиданно мирно. Эрни Макмиллан дружелюбно улыбался Гарри, помогая ему замешивать удобрения, а Ханна Аббот весь урок рассказывала гриффиндорцу что-то о растениях. Гарри лишь испуганно пятился в сторону, пропуская вперёд заинтересованного рассказом Невилла. — Что это с ними? — удивились Рон с Гарри. Когтевранцы вообще предпочитали на Гарри не смотреть, держа стойкий нейтралитет. Хотя как-то раз Гарри заметил, что Полумна Лавгуд задумчиво рассуждает о каких-то сверхсилах, подвластных только зеленоглазым брюнетам. — Слышала, Седрик Диггори отчитывал нескольких пуффендуйцев в библиотеке. Он заботится о тебе, Гарри, — улыбнулась Гермиона. Рон удивлённо на неё воззрился, но ничего не сказал. Гарри тоже промолчал, лишь улыбнулся куда-то в окно. На улице была удивительно чудесная погода: золотые листья сверкали на солнце, подражая солнечным зайчикам, трава была ещё сочной, зелёной, а озеро походило на огромное зеркало, отражающее бесконечный простор василькового неба. Дыхание Гарри перехватило, и он несколько минут тонул в этом великолепии. Любовь к Хогвартсу, к его окрестностям наполняла мальчика до краёв, заставляя сердце сходить с ума от восхищения. Как жалко было уходить в замок, под его тяжёлые своды. Гарри решил после обеда сходить на озеро и потрогать воду. Может, ещё не поздно искупаться? Ведь совсем скоро красочная осень покроется инеем и бушующими ветрами, бегущими с севера. Рон и Гермиона поддержали его идею, хотя девочка наотрез отказалась лезть в воду. — Я ходила в открытый бассейн, — рассказывала она, накладывая в тарелку картофельное пюре. — Накупалась на весь оставшийся год. Да и вода, наверняка, холодная. — Хоть ноги помочим. Зайдём ещё к Хагриду. Давненько мы его не навещали, — решил Гарри. Он посмотрел на преподавательский стол, улыбнувшись лесничему. Странно, но на обеде не было ни Снейпа, ни Дамблдора. Зато профессор МакГонагалл внимательно наблюдала за ним, что было само по себе подозрительно. Гарри нашёл взглядом Трелони, сидевшую на самом краю стола и рассматривающую свою чашку. Старая летучая мышь редко выползала из своей башни, поэтому видеть её на обеде было непривычно. Под конец трапезы в окно влетела крошечная бумажная птичка. Гермиона обратила на неё внимание Гарри и Рона, и они следили за ней взглядами, пока птица не взяла курс на троицу. Гарри поймал её на подлёте, неловко смяв лёгкие крылья. — Что это? — подивился Симус, сидевший справа от Гарри. Он заинтересованно разглядывал записку. — От кого? Поклонница? — Снейп, — удручённо произнёс Гарри, пряча записку в карман. — Сказал явиться после обеда к нему в кабинет. — С каких пор он шлёт записки в виде журавликов? — хмыкнул Рон. Гарри пожал плечами: какая разница? Его совсем не волновали пристрастия зельевара. — Зачем это? — спросил Финниган, оглядывая загадочную троицу. Гарри лишь улыбнулся и выдал свою стандартную отмазку от вопросов: — Отработка, — даже печальный вздох выглядел крайне правдиво. Рон взялся отнести сумку Гарри в башню. Гермиона сказала, что они будут ждать его у озера, где и договаривались. Попрощавшись с друзьями, Гарри двинулся в мрачные подземелья, на ходу обдумывая, что могло Снейпу понадобиться от него. Гарри выбрал боковой коридор, не пересекающийся с тем, по которому шли слизеринцы. Он не боялся их, но разумно опасался: оказаться посреди враждебно настроенной толпы всегда плохо. Гарри достал палочку, готовясь отразить внезапное проклятие, но до самого кабинета всё было тихо. Шорох мантий и грохот шагов звучали совсем рядом, но в конце коридора лишь пару раз мелькали высокие фигуры. Гарри постучал в тёмную дверь. Обычно Снейп сразу же открывал ему, окидывал внимательным взглядом и пропускал внутрь, но сейчас всё было тихо. С той стороны двери не доносилось ни звука, и Гарри неуверенно потянул ручку на себя. Дверь поддалась, и мальчик вошёл, упорно не желая выпускать палочку из рук. Внутри никого не было. На столе лежали пергаменты, учебники, а на полках высились толстые книги и банки с отвратительными зельями. Омут Памяти стоял в углу, не прикрытый, как обычно, чёрной мантией. Он был пуст, от него не исходило мистического голубоватого свечения, и субстанция внутри казалась обычной мутной водой. Вдруг дверь позади Гарри скрипнула и с тихим стуком закрылась. Мальчик резко обернулся, вскинув палочку, но так и замер. Напротив него стоял Драко Малфой. — Хорошая реакция, Поттер, — насмешливо произнёс он, опираясь на дверь. Голос Малфоя был ровным и спокойным, без его любимой тягучей интонации. Гарри заметил в его руках волшебную палочку, выглядящую неожиданно опасно в тонких белых пальцах. Малфой равнодушно оглядывал гриффиндорца, и Гарри всем телом ощущал прикосновения его взгляда. — Странный способ позвать меня на свидание, Малфой, — ядовитая фраза вырвалась прежде, чем Гарри понял, что говорит. Полуулыбка сползла с лица Малфоя, оставив за собой след презрительной гримасы и злобного оскала. — Приятно, что ты так высоко ценишь моё общество, Поттер, — процедил слизеринец, поднимая палочку. Её кончик уставился Гарри прямо в сердце, но тот отчего-то не почувствовал и дуновения тревоги. Смело шагнув вперёд, Гарри скрестил руки на груди, выжидающе глядя на Малфоя. — И чего ты хотел? — спросил он, опираясь о стол Снейпа. Наверно, зельевар и не знает, что один его ученик угрожает другому в его кабинете. Было бы забавно, если б он зашёл прямо сейчас. Но Гарри не хотел этого, он ощущал себя неожиданно живо. Нагло, свободно, как будто можно было делать всё, что угодно. Малфой молча смотрел на него, будто ведя битву взглядов — кто кого переглядит. Но потом он не выдержал. — Я знаю, что это ты. Что это ты напал на Блейза и открыл Тайную Комнату, — сказал Драко, прижимаясь к двери спиной и склоняя голову набок. Гарри кинул взгляд на его шею, бледную и беззащитную шею, и тут же уставился в стену. — С чего ты взял? — удивился он, едва удерживаясь от нервного смешка. Гарри знал, что Малфой подозревает его, но не думал, что слизеринец скажет это ему в лицо. Для такого поступка нужна была смелость. Храбрость. Или глупость. — Ты змееуст, Поттер, я помню. И все знают, что Наследник Слизерина должен уметь говорить со змеями. Ты странно себя ведёшь и последние несколько дней постоянно шатаешься по второму этажу. Ты ненавидел Блейза и ругался с ним в тот день. И тебя поймали рядом с его телом, — подвёл итог Драко. Он выглядел ужасно довольным, как будто только что разгадал невероятно сложную загадку. Гарри не удержался и улыбнулся. — И ты меня не боишься? — Гарри почти умилился тому, как трогательно щёки Малфоя порозовели. Но мальчик тут же скривился, словно его заставили съесть целый лимон или выпить бутылку Костероста. Кажется, Драко ненавидел предательские реакции своего искреннего тела и пытался скрыть их за жёстким выражением лица. — Я никого не боюсь, Поттер, — голос его стал почти визгливым. — А уж тем более тебя. — Разве я не злой и ужасный Наследник Слизерина? — комично воскликнул Гарри, округляя глаза. — Вдруг я наброшусь на тебя прямо сейчас? — Хотел бы — набросился, — разумно констатировал Малфой. — А так... Наследник из тебя не самый лучший: ты даже не удосужился проверить, от кого письмо. — С чего ты так в этом уверен? Может, я шёл к тебе? Ну, знаешь, возьму и обращу тебя в камень. Малфой не улыбнулся. Его взгляд, какой-то неимоверно ранящий взгляд, был подобен рентгеновскому лучу. Только не такому кристально внимательному, как у Дамблдора, а скорей просто пронизывающему. — Чего ты добиваешься, Поттер? Хочешь меня запугать? — Тебя? — Гарри отлип от стола и двинулся к мальчику. Тот лишь сильней вжался в дверь, равнодушно наблюдая за его передвижениями. Гарри приблизился к нему, чувствуя странное давление внутри себя. Ему хотелось насмехаться над ледяной решимостью в серых глазах Малфоя, хотелось почему-то громко рассмеяться, а ещё лучше — подраться. Выпустить пар, выпустить это кричащее нечто, скоблящее его изнутри. — Мир не крутится вокруг тебя, Малфой, — с непривычной тягучестью в голосе произнёс Гарри. Он шагнул ещё ближе, опираясь руками о дверь с двух сторон от головы Драко. Тот с изумлением посмотрел на него: мальчик явно не ждал, что его самого прижмут к деревяшке, настороженно оглядывая и лишая пути к отступлению. Гарри никогда ещё не был к нему так близко. Он почувствовал чужое дыхание на своём лице и смог разглядеть тёмные крапинки в светлых серых глазах. Их взгляд метался по лицу Гарри, панически ища в нём что-то. Чёрный зрачок вдруг дрогнул и расширился, поглотив собой серую радужку, — это заставило Гарри отпрянуть от Малфоя. Ему показалось, что он мог провалиться и утонуть в этих холодных глазах. — Правда? — голос слизеринца стал неожиданностью. Гарри уже успел забыть о том, что они разговаривали, а не молча смотрели друг на друга. — Даже если это так, это всё не отменяет того, что это ты напал на Блейза. Только я не знаю, почему. — Ты так беспокоишься о нём? — Гарри был удивлён этим фактом. Ему казалось, что Малфой равнодушен даже к своим друзьям, но сейчас слизеринец выглядел почти взволнованно. Может, его задевает вовсе не нападение на Забини, а то, что он не всё ещё узнал о Гарри? Просто нравится копаться в жизни того, кого ты ненавидишь? Гарри поспешил озвучить свои мысли: — Или тебе просто нравится таскаться за мной? — Много чести, Поттер, — Драко вскинул подбородок и вдруг улыбнулся. — Просто мне скучно. А разгадывать твои тайны довольно увлекательно. — Я тебе не игрушка, Малфой, — Гарри вцепился в его плечи, стискивая их в ладонях. — И то, что происходит, — не увлекательная игра. Неожиданная ярость поднималась в гриффиндорце. Как будто вулкан просыпался, и первые ручьи лавы вырывались из него. Гарри даже не понимал, на кого он злится: на себя за то, что так глупо попался слизеринцу, на Малфоя за то, что тот так настырен и так беспечен одновременно, или на всё остальное, угрожающее, нависшее над замком. — Я знаю, — процедил Малфой. Он покосился на чужие руки, и его лицо на секунду исказилось болью. Гарри отпустил мальчика и отошёл на шаг. Ему до дрожи в кулаках хотелось ударить Малфоя по его холёному лицу, сбить с него надменное выражение всезнайства. Но он сдержался. — Ничего ты не знаешь. Идёшь к тому, кого считаешь Наследником Слизерина, в надежде, что он не убьёт тебя? И где же ваша хвалёная слизеринская самозащита? — спросил Гарри, глядя на тонкую фигуру своего противника. Почему-то ему стало грустно, и недавняя весёлость схлынула, словно её и не было. Гарри мечтал убраться отсюда поскорей. — Я уверен, что ты мне ничего не сделаешь, Поттер, — Малфой следил за тем, как Гарри возвращается к столу и садится на край столешницы. Он заметно расслабился, но внимательный прищур глаз никуда не делся. — Почему? Как можно быть уверенным в таком? — А ты уверен, что завтра солнце встанет на рассвете? — Это не одно и то же. Нельзя это сравнивать, — Гарри спрыгнул со стола, готовясь покинуть этот злосчастный кабинет. Но Малфой не собирался его пропускать. Он оскалился, и его палочка упёрлась Гарри в грудь, больно надавливая. — Я хочу знать, что ты делаешь на втором этаже рядом с туалетом Плаксы Миртл. И я это узнаю, Поттер. — Меньше знаешь — крепче спишь, — отшутился Гарри, отодвигая от себя волшебную палочку. Он шагнул к двери, мечтая поскорей сбежать от этого допроса. Малфой отошёл в сторону, с неприязнью глядя на него. — Наследник, — выплюнул он ему вслед. — Смотри, сам не угоди под тёмное проклятие, Поттер. Гарри не рассказал об этом ни Рону, ни Гермионе, ни кому-либо ещё. Он лишь обмолвился, что это был очень личный разговор. Друзья не догадались об обмане, понимающе кивнули и принялись решать, кто сегодня будет дежурить у Комнаты. Сторожить её втроём было крайне неудобно, поэтому гриффиндорцы пришли к выводу, что кому-то придётся сидеть там в одиночестве. Зато так чередовались дни, и возникала возможность нормально выспаться. Гарри вызвался на эту роль, за что получил одобрительный взгляд Гермионы и благодарную улыбку Рона. Он решил дать друзьям время побыть вдвоём, раз уж дело пошло бодрей. Ему не нужна была компания: было, о чём подумать, а чужое присутствие лишь сбивало его с мысли. Вечером, завернувшись в мантию и прихватив с собой карту Мародёров и книгу о боевой магии, Гарри спустился на второй этаж. Рядом с туалетом Плаксы Миртл была небольшая арка, в которой стояли рыцарские доспехи. Мальчик забился между ними и стеной, почти с комфортом расположившись в узком пространстве. Достав карту, он стал внимательно разглядывать точки, бродящие по замку. Он нашёл взглядом Малфоя и, убедившись, что тот в спальне и в безопасности, постарался забыть о нём. Учителя патрулировали коридоры, заглядывая даже в самые потайные уголки. Филч по пять минут стоял около каждой двери, МакГонагалл почему-то кружила по пустому классу на пятом этаже, а Снейпа зачем-то понесло на Астрономическую башню. Мальчик тут же вспомнил слова Джеймса о Башне и Снейпе. С тех пор Гарри ещё ни разу не позвал отца снова. Каждый раз, когда его рука тянулась к блестящему Камню, пальцы начинали дрожать. Гарри пообещал себе, что на следующее дежурство обязательно возьмёт с собой камень и позовёт Джеймса, чтобы скоротать время в его компании. Пусть недолго, но всё же... Можно будет расспросить его об этой загадке. Гарри не был уверен, что знание принесёт ему облегчение, но мальчику безумно хотелось узнать больше и об отце, и о Снейпе. Решив не спать этой ночью, Гарри к полуночи задремал, сморенный собственными рассуждениями и тревогами.