Просто будь со мною рядом

… Она сидела в уютном кафе, в углу, в самом конце зала, спрятанном в нише. Элиза волновалась, как девчонка. Пораженная талантом Терри, так явно, она как будто увидела сегодня вечером совсем другого человека. Это был действительно актер, у которого впереди большое будущее. И вот он идет к ней, счастливый, с сияющим лицом, в руке умопомрачительный букет. Элиза в тревоге огляделась, что, если посетители кафе узнают его? Но волнения оказались напрасными – немногочисленные посетители были настолько поглощены друг другом, что не обратили внимание на юношу в неприметном сером костюме с шарфом, который прикрывал нижнюю часть его лица. - О, Терри, ты был…великолепен! – Воскликнула девушка, когда он сел за столик и улыбнулся. – Ты был… Да ты, наверное, уже много раз услышал! Это было потрясающе! Я действительно поверила, что это не ты – а этот несчастный король… - Я справился! Я действительно… справился! – В голосе молодого актера было столько энергии, задора, что Элизау широко улыбнулась, разделяя его восторг. - Теперь, главное, не упустить успех, - проговорила она тоном, не терпящим возражений. Пусть знают, что твой сегодняшний триумф – не случайность, а само собой разумеющееся! Это было прекрасное окончание прекрасного дня, они ехали вместе на машине Террруса по ночному Чикаго, и ветер трепал волосы юноши и парик девушки. Это были счастливые мгновения, когда ни один из них не думал ни о прошлом, ни о будущем, они улыбались друг другу, и обоим было весело и легко. …Терри не пришел к Сюзанне ни на следующий после премьеры день, ни после. Это было ужасно, гнусно, отвратительно, но он никак не мог себя перебороть. Утром после премьеры, счастливый и удовлетворенный своим успехом он вкусно позавтракал яичницей с беконом, заботливо приготовленной Элизой. Они вспоминали вчерашний успех и передавали друг другу гренки. Потом была репетиция, на которую Террус никак не хотел опоздать. Испортить то воодушевление режиссера, опять подвести его, нет, это было не в его силах. На репетиции выбирали новый материал, обсуждали роли. Да, это затянулось, впрочем, как и всегда, а Гранчестер, опьяненный успехом в любимом деле, столь позабытым чувством гордости за свою работу просто не заметил, как промелькнули часы. Да, вечером он вспомнил, что надо зайти к Сюзанне и извиниться. Цветочные магазины были закрыты, а идти с извинениями без цветов… Его проступок был слишком тяжелым, чтобы явиться вот так. Тем более, юноша так и не мог придумать ничего в свое оправдание. Почему он не пригласил мисс Марлоу на премьеру? Почему не извинился за прошлую выходку? У него не было ответа на эти вопросы. Он поступил, как скотина, это так. Но что дальше? Что ему дальше делать? Он виноват лишь в том, что не может заставить себя вести по-другому, хотя видит Господь, он старается! Он очень старается. Если бы Сюзанна была одна… Но идти сейчас, когда на него обрушится весь поток обвинений – справедливых, о, да, очень даже справедливых от миссис Марлоу… Он придет завтра. Прямо утром, когда это будет прилично. Следующий день принес те же мысли и те же сомнения. И ноги Терри опять понесли его домой, на съемную квартиру. Там его ждал ужин, и не было никаких упреков. А утром опять была работа. И еще один день прошел также, и чем больше времени проходило, тем тяжелее было решиться зайти к мисс Марлоу. Он понимал, что Сюзанна ждет не цветов и не извинений. Не оправданий и не виноватого молчания. Она ждет единственное, чего он не может дать. Любви. Она ждет, что он женится на ней, причем женится не из чувства долга или сострадания, а женится по любви. Если бы это было возможно, он бы сделал это. А он не смог. Прошло время, но любовь к этой девушке так и не пришла в его сердце. Может быть, он плохо себя заставлял. Один Бог знает, что ему в ней не нравится… Сюзанна хороша собой, любит его до безумия. Спасла его жизнь в конце-концов! Терри был готов даже жениться на ней так же, как когда-то его отец. Сделать не то, что хочется, а то, что нужно. Была бы еще одна обычная семья. Построенная на долге и уважении. Но изображать из себя влюбленного Ромео…. Это было слишком. Мысли, как скользкие угри проникали в голову, сначала Террус отбрасывал их, как недостойные, но потом приходили мысли, что это всего лишь разговор сам с собою, что никто этого не узнает, что думать – это не значит делать. И вообще, у него могут остаться его мысли? Имеет ли он на них право, на мысли, пусть и не самые правильные? Жениться. Терри пнул камушек с мостовой, и он покатился вперед. Когда-то, ребенком, Террус клялся, что никогда не женится на нелюбимой женщине, не уподобится своему отцу в этом. И вот теперь нужно сделать тоже самое. Но отца хотя бы не заставляли прыгать вокруг миссис Гранчестер влюбленным щенком. Черт! Он сам, сам сделал этот выбор. Выбор, которого не было. Он выбрал Сюзанну. Но так и не смог дать ей то, что она хочет. И зачем она его спасла? Но Терри лукавил. Конечно, он проклинал свое спасение такой ценой, но он хотел жить! Да, он хотел ходить, бегать, прыгать, работать… И еще он хотел быть счастливым. Он хотел того, на что уже не имел права. Быть счастливым. Жениться на любимой девушке… Нет, не стоит об этом. Элиза хотя бы ничего не требует от него. Почему он подумал об Элизе? Она тоже - часть того сладкого прошлого. Отрицательный герой его сказки. Именно из-за нее, тогда… Опять же, не стоит об этом. Какой смысл предъявлять счет сейчас Элизе за прошлые грехи? Это все равно, что бить лежачего. Элиза украшает театральные костюмы и пытается держаться. Он не требует от него того, что он не может дать. Поэтому ему с ней легко. Есть хотя бы один человек, с которым можно поговорить вот так, запросто. Поделиться планами на завтрашний день. Это так мало и так много одновременно….