ПОЛУМРАК

Как вы, наверное, знаете, с незапамятных времен мир был разделён на маглов и не-маглов. Маглы – это обычные люди. А к не-маглам относятся, говоря просто, не очень обычные люди. То есть люди, обладающие особыми свойствами – или же не совсем люди. Бывает, что и совсем не люди. Углубляться не буду. Просто перечислю – бывают эльфы, алкогоиды, гоблинцы, пираты, кинто, непроходимцы, толкинопольцы, щелкуны и ходячие статуи. Также есть цивилизайцы и аллегорцы. Бывают русалки. Бывают нелюди, которые так и называются, но их, к счастью, мало. Бывают здубы, здынки, окрылоны и булайцы. Ещё много кого бывает. И к каждому нужен свой подход. Для этого и нужны дозорные. Дозор всегда занимался тем, что поддерживал мало-мальский порядок. Следил, чтобы не-маглы не использовали свои возможности во зло, чтобы особо не вредили маглам, да и друг дружке чтобы не пакостили. Ещё однажды был Дракон. Его появление вызвало разделение не-маглов на Хмурых и Мрачных. Дракона больше нет, и давно… Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Так вот, есть Хмурые, и есть Мрачные… Когда я пытаюсь задуматься над тем, в чём же между ними разница, у меня падает работоспособность и тянет на стихи. Так вышло, что Хмурыми стали считаться эльфы, пираты, кинто, нелюди, ходячие статуи, непроходимцы, толкинопольцы, русалки... Уж простите, если кого забыл. В числе Мрачных – цивилизайцы, окрылоны, аллегорцы… Да, и ещё алкогоиды. Дозоров, как вы сами понимаете, в результате появления Дракона, тоже стало два. Работы тоже прибавилось – дозорные стали следить не только за нарушающими или намеревающимися нарушить закон, но и за теми, кто следит за нарушающими или намеревающимися нарушить закон. Пояснить? Поясняю. Хмурые работают в Хмуром Дозоре, в гвардии кардинала Завуалье. Мы же, мушкетёры Мрачного Дозора – на службе у короля Гишера Тринадцатого и его супруги Анны Арийской. Мушкетёры Мрачного Дозора следят за Хмурыми гвардейцами. Гвардейцы Хмурого Дозора следят за Мрачными мушкетёрами. И те, и другие следят за прочими Мрачными и Хмурыми, в Дозоры не входящими. Чтобы друг друга не обижали, не занимались махинациями и регистрировались. Хмурые гвардейцы по долгу службы подозревают Мрачных в тайном измывании над беззащитными и невинными Хмурыми. (Покажите мне беззащитного эльфа, законопослушную нелюдь или невинного пирата, очень вас прошу!.. Эльфам только волю дай – они весь Теплиси за минуту обесточат, ибо являются универсальными энергетическими вампирами. Все помнят, как они на ГЭС паразитировали, паразиты такие? А день, когда первая нелюдь поселилась на Галдежном озере, я считаю самым чёрным в истории обоих Дозоров.). Со своей стороны, мы, Мрачные мушкетёры – также по долгу службы – подозреваем Хмурых в сокрытии тайн, устроении заговоров и прочих террористических деяниях. Небезосновательно, если меня спросить. Ещё Мрачные время от времени подозревают даже некоторых Мрачных. Тоже небезосновательно, хотя я лично считаю это перебором... Все друг за другом следят, контролируют зарегистрированных и регистрируют неучтенных. В общем, дозорным скучать некогда. Ко всей непривлекательности такой работы прибавьте ещё, что живем мы практически вечно – до первой смертельной обиды. Раньше Хмурые и Мрачные ещё имели возможность развлечься, вызывая друг друга на дуэль по поводу и без оного. Но недавно вышел эдикт – дуэли запретили. Додумались. Мы, говорят, цивилизованные люди. Возражу: во–первых, мы не совсем люди. То есть, совсем не маглы. Мы – Мрачные. А они – Хмурые. И разница между нами не принципиальная, а в мелочах. Во-вторых, цивилизованными можно назвать только цивилизованных не-маглов, которые родились недавно, так что их мама с папой, школа и другие магловские учреждения успели оцивилизовать. А которые тыщу лет уже маются в дозоре? Им на цивилизованность начихать уже несколько веков, и всё вообще так достало, что... Продолжая мысль: для многих из нас (и из них) вероятность оборвать нескончаемую череду дежурств и дозоров всё ещё представляется очень даже интересной. Но мы в нашем Мрачном Дозоре боремся (и они в их Хмуром Дозоре, вероятно, тоже борются) с этими настроениями. В результате борьбы у каждого дозорного вырабатывается собственный рецепт преодоления кризиса. Я, например, пишу стихи (прошу обратить внимание – не публикую, а только пишу). Спиртос, борясь с кризисом, садится на поезд и едет к жене в другой город. Было замечено, что он каждый раз отправляется по новому маршруту. Но расспрашивать Спиртоса подробнее, выясняя, зачем это его жена ведет кочевой образ жизни – это, знаете ли, занятие опасное. Спиртос огромен, как медведь, и вдвое сильнее, чем любой нормальный медведь. И шуток он сразу не схватывает. Можно сказать, что вообще не схватывает. Даже мы с Досом стараемся сразу предупреждать Спиртоса, если собираемся пошутить – чтобы он подумал, а потом уже перекидывался в гризли, размахивая лапами и круша налево и направо остроумных и невезучих. Кстати, о Досе. Он провел семьдесят лет в спячке. В каком обличье он спал, пока ледник не сдвинулся и не освободил его, знает только Спиртос – он его тогда и нашёл. А я тогда был ещё стажёром и проходил последнее собеседование, чтобы стать полноправным Мрачным дозорным. Когда Дос полностью разморозился и пришел в себя, Спиртос начал навещать его в лазарете и уговаривать пойти в Мрачный Дозор. Дос согласился. Вначале к ним ребята из Дозора приставали (по традиции, особые способности каждого дозорного обсуждались коллективно). Дос на все попытки выяснить его сущность отвечал коротко – капитан Тревульон, мол, в курсе, и этого достаточно. А если вам интересно, продолжал Дос, то можете спросить у Спиртоса. У Спиртоса, конечно, никто в здравом уме спрашивать не стал бы. Правда, Мрачные мушкетёры не всегда бывают в здравом уме. Спиртос отвечал ещё короче, чем Дос, и после четвертого перелома их оставили в покое. Замечу особо, что дуэли в Дозоре не приветствовались ещё тогда, когда их не запрещали королевским эдиктом. За каждый из вышеперечисленных переломов Спиртос отсидел по месяцу в ошейнике (в своем медвежьем облике) перед входом в нашу лабораторию, а капитан Тревульон обещал, что за следующий перелом Спиртос ответит наименее задействованной в работе частью тела – то есть головой. Но драться к нему все равно не лез никто, и даже не смеялись, когда он отбывал наказание. Так, я говорил о Досе.. Дос, он... Ну, мягко говоря, в моменты кризиса… В общем, в его рецепт входит, в основном, алкоголь. Нельзя про него сказать, исходя из этого, что он алкоголик, или что он любит выпить, или что не может не пить... Когда Дос пьёт, он делает это не потому, что любит, и не потому, что не в силах отказаться. Просто в определенный момент чувствует, что надо выпить. Он мне так объяснил. Я видел, как он пьёт. Глаза у него в этот момент, как у военного самолета, которому в баки заливают топливо – ну, если бы у самолета были глаза, конечно. При всем при этом Дос со Спиртосом считают, что из нас троих самый ненормальный – я. Стихов моих они не любят и, если на меня вдруг находит лирическое настроение, подшучивают надо мной до тех пор, пока я не перестаю декламировать и не начинаю искать философское объяснение происходящему. Не люблю ссориться, с друзьями особенно. Это их смешит ещё больше, но в данной ситуации отвлекает от моих стихов, и мы плавно переходим к обсуждению смысла существования Дозоров, а затем так же плавно – на женщин. Однажды Дос сказал мне, чтобы я не обижался, потому что стихи у меня, по его мнению, неплохие, но им со Спиртосом они не нужны. «Ты их маглам почитай, вот соседа найди поинтеллигентнее – и читай. Твоего капитана дальнего плавания может, задействуешь...» «Капитан – не магл, – возразил я ему тогда. – Он пират, кровопийца... Правда, зарегистрированный, но все же... Ему мои стихи ещё меньше, чем тебе, нужны… Он до сих пор высказывает сожаление, что я оказался не маглом, а Мрачным мушкетёром. Одалживает соль – и высказывает. Жалко ему, что не довелось моей крови выпить...» «Ну тогда магла найди! – настаивал Дос. – Он послушает – и посоветует тебе, к примеру, книжку издать. Так ты ее издай... А мы дозорные, у нас всё иначе... Вот ты бы стал слушать, если бы я тебе читал стихи?» Я ответил, что не знаю. И тогда мне Дос стихи прочитал. Он был трезвый и страшный. Стихи были точно такие – трезвые и страшные, совершенно дикие и опасные, затягивающие вниз, как будто глянул с хлипкого подвесного моста в бездонный провал. Когда Дос закончил, я обнаружил что вцепился в его рукав и плачу. «Никогда... больше... не надо... Больше никогда... Пожалуйста! – выговорил я через силу, глотая слезы. – Никогда... Я не знал, что ты... Прости, Дос...» «Ты – ещё ничего, – сказал он равнодушно. – А вот одна моя знакомая послушала их и отравилась. Я тогда был моложе, не знал многого... У тебя другие стихи, от них жить хочется... Маглам... Так что не обижайся. Я может, просто завидую». «Завидуешь? – переспросил я. – Чему завидуешь?» «Понимаешь ли, Арарат, – сказал Дос. – Маглы смертны, и жизнь их коротка, и им легче понять и принять неразумное и необычное. А мы, Мрачные, сами себе необычное. На маглов твои стихи подействуют, потому что помогут им побороть страх смерти. А Мрачные, впрочем, как и Хмурые, смерти не боятся. И в стихах видят не красоту слога, а набор вызванных эмоций, в граммах... И утешать их подобным образом – все равно, что...» «Бросать спасательный круг русалке, – докончил я за него. – Понятно» . «Хорошо разбираешься в русалках?» – спросил тогда Дос. «Не очень, – ответил я. – А что?» «Ничего. У тебя к воротнику чешуйка прилипла... Не дергайся, насчет чешуйки - это шутка. Но у тебя явно флирт с русалкой из лаборатории». «Никакой не флирт. Просто у нее волосы запутались в сливной решетке... Я ей помог освободиться, и мы просто пообщались потом. И это вообще два месяца назад было. А откуда ты знаешь?» «Так, догадка. Не бойся, я твоих мыслей не читаю, да и ты не позволишь, если я и попытаюсь. У тебя что-то такое в глазах блеснуло, когда говорил о спасательном круге. Ну, и аура... Не доверяй ты особо этим русалкам, холодные они и непредсказуемые, – объяснил Дос и сразу без перехода предложил. – Ну что, давай выпьем?» «Давай, – согласился я.– Жизнь продолжается, как это ни прискорбно». Так у нас завершалась любая серьезная дискуссия. Мы пили. Точнее, Дос пил, а я сидел рядом и молчал. Не думайте, что мы все время бездельничаем и пьём, если не дерёмся. Кроме расследования отдельных случаев, мы ещё несём дежурства. В основном, наблюдаем за воронами – чтобы не образовывали над городом воронок негативной энергии. Убийственно нудное занятие. И это прибавляет прелести к бесконечно тянущейся жизни. Свободного времени, если учесть перспективу бессмертия, у меня больше, чем надо... Раньше тратил его в основном на романтические отношения со всевозможными девушками из маглов. Реже – из не-маглов. Но последние годы – только на одну. Очень уж она оказалась неприступной. Но от русалки другого и не ждёшь.