Моя бандитка

Ночь. Так тихо, безмятежно, лишь полная луна царит на чёрном бархате небосвода, сопровождаемая своей извечной свитой из скопища звёзд. Царица ночного мира взирает на землю в молчании, словно опасается потревожить тот хрупкий покой, что установился после тяжкого дня. Город погрузился в сон, который не могли нарушить даже редкие трели цикад. Казалось, что мир замер в ожидании чего очень важного. Но не сопряжено ли будущее ожидание со смертельной опасностью? Или же будет гудеть пир в праздновании счастливой жизни? Этого не знает никто. Даже извечные советники предсказателей, хотя звёздам самим необычайно смешно, когда люди по ним что-то пытаются узнать. Но не в этом дело. Раз кто-то так желает подобным образом узнать о якобы будущем, то нечего лишать его, возможно, последней надежды. Пока звёзды тихонько посмеиваются над наивными людьми, их госпожа сосредоточила своё внимание на вполне конкретной цели. Она знала, что поутру, когда владыка всего сущего вновь озарит мир своим царственным сиянием, произойдёт нечто, что перевернёт жизни многих. Но это будет потом, сейчас же она ждала, наблюдая за одним из домов, в котором ни в одном из окон не был виден свет. Казалось, дом совершенно пуст, но это не так. Луна знала, что он полон жизни. И те, кто сейчас располагался внутри покрытого мраком строения, погружены в сон. Но, опять же, не все обитатели дома, которым интересовалась в данный момент луна, спали. Некоторые так и не смогли сомкнуть глаз после тягостного накануне обсуждения насущных проблем. Луна надеялась, что они всё же погрузятся в сон, дабы отдохнуть перед тяжёлым днём, но люди почему-то не могли отбросить свои думы, мешавшие им со спокойной душой отправиться в царство Морфея. Правительница ночного небосклона была готова уже переключить свой взор на что-либо иное, когда заметила какое-то движение в доме. С одной из постелей медленно поднялась фигура человека, которая, стараясь не шуметь, осторожно выскользнула из комнаты, направившись на цыпочках по тёмному коридору в самый его конец. Неуверенно замерев буквально на расстоянии метра от двери, фигурка обхватила себя руками, словно жутко замёрзла, при этом ссутулилась и затравленно оглянулась назад, будто ожидала увидеть кого-то во мраке коридора. Будь хотя бы крохотное освещение подле фигурки, одиноко стоящей перед тёмной дверью, то можно было бы заметить слегка прикушенную в страхе и смятении нижнюю губу, несколько неуверенный взгляд усталых глаз и лёгкую дрожь в стройном теле, покрытом в данный момент лишь тоненькой хлопковой ночной сорочкой. Всё же приняв, очевидно, твёрдое решение, девушка осторожно, словно боясь обжечься о дверную ручку, протянула руку, потихоньку открыв дверь. Комната встретила её не столь кромешным мраком, как в коридоре, поскольку сквозь едва прикрытое занавесками окно пробивались в помещение серебристые лучи луны. Тихонько затворив за собою дверь, девушка принялась вглядываться в едва различимые силуэты, которые были видны в призрачном свете. Но она и не собиралась рыскать по комнате, прекрасно заранее зная, где именно располагалась её цель. Крадучись, девушка приближалась к намеченной цели, стараясь не сводить с неё взгляда. Она понимала, что поступает ужасно, но не могла иначе. Она должна это сделать, должна получить ответ, иначе никогда себе не простит. Приблизившись к своей цели, девушка замерла в нерешительности. Ей было безумно страшно. Ещё не поздно было отступить, вернуться обратно в свою постель и поутру сделать вид, что ничего и не произошло. Но она не могла, либо просто не успела, поскольку из задумчивости её вывел голос: - Что ты здесь делаешь? Девушка аж подпрыгнула от неожиданности на месте, едва не вскрикнув. Она не думала, что он проснётся. В её планы входило несколько иное, хотя результат, в принципе, один и тот же оказался бы в итоге. - Я... - Почему не спишь? - Не могу уснуть, - честно призналась девушка. Она потупила взор, лишь с запозданием осознав, что мужчина всё равно не видит её лица. Это придало немного утерянной прежде уверенности, но вскоре она вновь покинула девушку, стоило лишь вспомнить причину визита. - Так и зачем ты пришла сюда посреди ночи? В течение всего их короткого диалога мужчина так и не пошевелился. Девушка же терялась в догадках относительно бодрствования мужчины в столь поздний час. Это она его каким-то непостижимым для неё образом разбудила? Или это он просто тоже не мог сомкнуть глаз по какой-то там причине? - Я хотела... Дело в том, что... Она не знала, что ему сказать. Вся решимость в одно мгновение улетучилась, оставив после себя только страх и неуверенность. Девушка невольно отпрянула на шаг назад, когда мужчина пошевелился на постели, принимая сидячее положение. - Иди сюда. Недовольства в голосе более не слышалось, но это ничего не означало. Безропотно повинуясь его словам, хотя в них не было ни капли приказа, девушка медленно приблизилась к постели, опустившись рядом с мужчиной на матрац. На несколько мгновений в сокрытой ночной тьмой комнате вновь повисла тишина, каждый из молодых людей думал в данный миг о чём-то своём. И всё же первым решил заговорить именно мужчина, сказав тихим голосом: - Я понимаю, ты боишься. Поверь, мы все сильно переживаем. Будь моя воля, всего этого не было бы. Он глубоко вздохнул, запрокинув голову назад, словно хотел завыть в голос. Девушка чувствовала его напряжение, но не знала, что и сказать. Да, она действительно боялась, жутко боялась, до дрожи в коленях, до судорог в животе, но и осознавала, что должна исполнить всё. - Ты уверен, что удастся? - Нет, - честно признался мужчина, и девушка вздрогнула. - Но я сделаю всё для этого. - А это кто предложил? Мужчина пожал плечами, хотя во мраке комнаты девушка всё равно не видела этого движения, поскольку при этом смотрела перед собою, словно в пустоту, а не на его тёмную фигура подле себя. - Можно сказать, что это общее решение, - сказал он после нескольких мгновений молчания. - Я поначалу был категорически против, да и сейчас против, только... Проклятье, я не знаю, что делать. На этих словах он откинулся назад, спиною прижимаясь к стене, и закрыл лицо ладонями. Девушка же продолжала неподвижно сидеть на краешке постели, глядя на тёмную противоположную стену, словно та могла дать ей ответы на все интересующие её вопросы. - Я уверена, что всё пройдёт отлично. Пусть она и сказала это, но в глубине души всё равно копошился червячок сомнения. - Клянусь, сделаю всё, чтобы было так. - А потом ты мне расскажешь обо всём? - О чём? - непонимающе переспросил мужчина. - Ну, о том, как вы это всё задумали, провернули, куда отлучались постоянно. Он как-то грустно усмехнулся, но ничего не ответил. Вновь повисла тишина, которая постепенно начинала раздражать, давить на нервы. - Иди спать, - наконец сказал мужчина. Немного помедлив, девушка глубоко вздохнула, после чего поднялась с матраца. Но всё пошло не так, как думал мужчина, который было наивно понадеялся, что девушка выполнит его просьбу и направится сейчас же к себе в комнату. Отойдя на пару шагов от постели, она замерла на месте, стоя спиною к мужчине. Мысленно пытаясь собраться, девушка в течение ещё пары мгновений стояла неподвижно, после чего обернулась к мужчине, по-прежнему сидящему на постели. Серебристые лучи полной луны, проникая в комнату, освещали слегка её тело, делая похожей на призрака. Она не видела его лица, но чувствовала, что мужчина в данный момент не спускает с неё глаз. Подавив в себе страх перед тем, что собиралась далее сделать, девушка медленно подняла правую руку к груди, принявшись развязывать дрожащими пальцами бантик тесёмки, которая удерживала ночную сорочку на плечах. - Карин, что ты делаешь? Вопрос прозвучал не грубо, а несколько удивлённо, с какой-то непонятной брюнетке хрипотцой в голосе. Нет, голос Тоширо всегда ею отличался, заставляя сердце девушки ускорять свой ритм, но сейчас в нём проскальзывало что-то иное помимо этой сводящей с ума многих женщин хрипотцы. - Карин... Тоширо резко умолк, когда ночная сорочка соскользнула на пол, образовав у ног девушки пушистое облачко из ткани, оставив на обозрение мужчине слегка озаряемое призрачными лучами луны обнажённое девичье тело. Карин закусила губу и опустила глаза, чувствуя, как лицо начинает гореть от стыда. Единственное, что придавало ей ещё сил, так это осознание того, что Хитсугая не видит сейчас её состояния из-за темноты. Вновь всплыл ледяной страх, в котором блондин смеётся над нею, прогоняет прочь. Юная Куросаки дрожала всем телом, испытывая жуткое желание броситься вон из комнаты. Она не представляла, как перенесёт весь этот позор, если он сейчас скажет, что она лишь полная дура, вовсе его не интересует даже самую малость. Но Хитсугая продолжал хранить молчание, разглядывая контуры стройного тела брюнетки, очерчиваемые лунным сиянием. Карин хотелось наорать на него, чтобы он хоть что-то сделал, а не убивал её молчанием, пытка тишиною становилась просто невыносимой. На дрожащих ногах, молясь не грохнуться прямо тут на пол от сковавшего всё тело страха, девушка сделала шаг, после чего, не в силах более пошевелиться, вновь замерла на месте, опасаясь самого худшего. - Ты ведь понимаешь, что делаешь. Это был не вопрос, а утверждение, Карин это знала. Знала она прекрасно и то, на что сейчас шла. - Да. И это уже не в первый раз. Черноокая красавица сама поражалась той наглости, с которой заявляла сейчас мужчине о некогда проведённой с ним ночи, когда она самым откровенным образом воспользовалась его не самым трезвым состоянием в своих целях. Как когда-то утверждал Гриммджоу, издеваясь над шерифом в присутствии Карин, само понятие изнасилования нельзя применить к мужчине, если он обвиняет женщину в развратных действиях в его отношении, разве что статью за насильственные действия сексуального характера можно приписать. При этом Джагерджак заявлял, что слишком уж у мужчин, "изнасилованных" женщинами, довольный вид бывает в итоге. Хитсугая хмыкнул, вследствие чего Карин невольно вздрогнула. Девушке показалось сперва, что она ослышалась, посчитав, что Тоширо смеётся, но дальнейшее уверовало её в том, что она ошиблась. - Думаешь, я не помню ту ночь? - спросил блондин с какой-то странной интонацией. - Если я и набрался в тот вечер настолько, что едва мог разговаривать, то это не означает совершенно, что я настолько слаб, как некоторые, чтобы мне отбило все воспоминания о происходящем. На это Карин ответить было нечего. Она в тот вечер действительно делала ставку на амнезию шерифа поутру от большого количества выпитого накануне спиртного. Новая порция стыда, казалось, была готова расплавить девушку. - Я понимаю, - проговорила с запинками юная Куросаки, стараясь не смотреть на шерифа, - что не похожа на неё, но, может... - На кого? - Ну, на твою пассию. - И какая же она? Девушка скрипнула зубами от злости, прекрасно осознавая, что Хитсугая просто издевается над нею сейчас. Карин была в ярости от того, что она тут перед ним стоит полностью обнажённая, предлагая себя, а этот белобрысый наглец откровенно потешается. - Тебе лучше знать, - рыкнула девушка, сжав кулаки, пытаясь хоть чуточку сдерживаться. - Знаешь, - как-то странно для Карин протянул Хитсугая, медленно поднимаясь с постели и оказываясь буквально в считанных дюймах от черноокой красавицы, - вам с Рангику не особо хорошо даётся работа в команде в некоторых вопросах. - Что? Юная Куросаки была совершенно сбита с толку столь странным поведением мужчины. Мало того что он сейчас стоял рядом с нею безумно близко, вследствие чего Карин ощущала жар его тела, его аромат, так ещё она теперь могла в лучах луны рассмотреть контуры его обнажённого тела. Естественно, глупо было бы утверждать, что Тоширо спит в одежде, ещё и в такую жару, но всё же где-то на задворках воспитанного сознания у девушки теплилась капля надежды, что хотя бы какие-то штаны он надевает. Теперь столь наивные фантазии канули в небытие, как и остатки её самообладания. - Ладно, поведаю тебе, так уж и быть, одну из ваших с ней оплошностей, - вздохнув. проговорил Хитсугая. - Возьмём последний случай, произошедший накануне. Сперва ты отреагировала не самым спокойным образом как на моё появление сегодня вечером, так и на последующие слова. Дорогая моя, ты весьма эмоциональна, поэтому твоё личико красноречиво всё рассказывает. Карин едва не зарычала от злости. Она искренне не понимала, как долго Хитсугая собирается читать ей нотации, ещё и таким насмешливым тоном, тогда как они оба несколько не в подобающем такому случаю виде стоят подле друг друга посреди глубокой ночи. - При этом, - продолжал Тоширо, - если бы Рангику действительно была в моём кабинете, перевернув там что-то, то она скорее в шутливой и немного развратной манере преподнесла бы мне сей момент, а так у неё просто не было времени придумать что-то стоящее, дабы выгородить тебя, поскольку ты ей, очевидно, не поведала своевременно о том, что что-то делала в моём кабинете. - И что дальше? - буркнула юная Куросаки. Девушка тем временем мысленно прикидывала возможные варианты захоронения расчленённой с особой жестокостью тушки шерифа, если он и дальше продолжит над нею издеваться подобным извращённым образом. - Дальше? - Хитсугая вздохнул, а затем продолжил: - А дальше следует отметить, что ты не просто так там лазила, раз такие тайны развела, а что-то конкретное искала. Возможно, что-то на меня, чтобы впоследствии шантажировать. Собственно говоря, в прошлый раз я тебе помешал, вот ты и предприняла очередную попытку. - Можно подумать, что ты там что-то подобное действительно прячешь, - рыкнула брюнетка, стараясь не смотреть на шерифа. - Исходя из твоей недавней речи, - продолжал Тоширо, игнорируя слова Карин, - можно свободно сделать вывод, что пыталась ты откопать что-то относительно моей личной жизни. Всё обшарила как в кабинете, так и в комнате моей. Наверняка раздумывала, как бы вскрыть запертые ящики. Карин едва не застонала в голос. Неужели она настолько предсказуемой оказалась для него? - И что в них? - Ничего, - пожал плечами Хитсугая. - Там лишь чистые листы бумаги. Я ради интереса запер, знал, чем привлечь твоё внимание. Все догадки шерифа были просто невероятными. Он словно за нею наблюдал в те моменты, когда она что-то делала, думая, что его нет поблизости. - И наткнулась ты на лист, вложенный в книгу, на котором было начертано стихотворение, - проговорил с улыбкой блондин. - И явно побежала с расспросами к Рангику, чтобы она помогла тебе найти ответ относительно кандидатуры той девушки, которая и упоминалась в стихотворении. - Я тебя ненавижу, - выдавила из себя Карин. А что она ещё могла ему сказать? Врать было глупо и бесполезно, он буквально видел её насквозь. И ладно бы Хитсугая устроил этот концерт с её позорным разоблачением в другое время, но не сейчас, когда обстановка совершенно не соответствовала данному разговору. - Что же, так поведай мне до конца тайну, раз уж мы тут поболтать собрались, - рыча на блондина, проговорила юная Куросаки, старательно пытаясь при этом не смотреть на тело мужчины. - И кому же посчастливилось стать музой и оказаться запечатлённой в данном стихотворении? - А ты подумай. Рангику явно тебе дала подсказки. - Откуда мне знать, с какими бабами ты тут якшаешься? - выпалила Карин, чувствуя, что не в силах более удерживать в себе гнев и ревность. - Неужели ни одна персона не пришла тебе на ум? - спокойным тоном поинтересовался Тоширо, чем ещё больше взбесил Карин. - Хинамори? - задала глупый вопрос девушка. Да и в любом случае в данный момент черноокая красавица была не в состоянии здраво рассуждать, ещё и на подобные щекотливые для неё темы, так что ляпнула первое попавшееся имя. - И в чём же её соответствие? - А я откуда знаю? Это же твои стихи. Мало ли кто мог тебе там понравиться. - Глупая, - тихим голосом проговорил Хитсугая. - Ладно, я устал трепаться. На этих его словах Карин вздрогнула, поскольку Тоширо поднял руку и едва уловимым касанием провёл пальцами по её лицу от скулы к подбородку. Девушка не знала, как ей и реагировать, когда мужчина заставил её поднять лицо и взглянуть ему в глаза, которые сейчас казались не загадочного бирюзового оттенка, а глубокого цвета морской пучины в бурю. Юная Куросаки хотела было уже огрызнуться на шерифа за подобное оскорбление, но в следующий миг он склонил голову, касаясь её уст своими губами. Сперва это был даже не поцелуй, а лишь мимолётная ласка, но затем, не встретив никакого сопротивления, мужчина предпринял уже более решительные действия. Сперва сердце черноволосой красавицы, казалось, замерло, пропустив удар-два, а затем с бешеным темпом забилось в груди, словно норовило пробить грудную клетку и выскочить наружу. Когда же Тоширо положил вторую свою ладонь ей на поясницу, привлекая девушку к себе, Карин показалось, что её кровь разом вскипела. Девушка чувствовала, что ноги более не выдержат её, поэтому попыталась ухватиться за шею мужчины, дабы не распластаться позорно на полу у его ног, хотя где-то на задворках сознания брюнетка понимала, что уже не упадёт, даже толком не шевельнётся, поскольку Хитсугая с такой силой сжал её тело в объятиях, что Карин даже показалось, будто он хочет переломить её пополам, раздробив при этом все её косточки в труху. Даже будь это так на самом деле, она сейчас не смогла бы сопротивляться и при большом желании. Поцелуй становился всё более страстным, жадным. Мужчина, казалось, намеревался поглотить её полностью, начав с губ. Не помня себя, Карин принялась отвечать на поцелуй, попутно лаская неуверенными движениями одной рукою его плечи, а пальцы другой руки тем временем забрались в его густую шевелюру на затылке, принявшись играться с локонами. Руки же мужчины уже вовсю хозяйничали на теле девушки, исследуя каждый дюйм. То, что в этот самый момент исследования столь желанной территории он крепко сжимал брюнетку в объятиях, ему нисколько не мешало. Карин, глубоко дыша, едва смогла высвободить свои губы из столь сладостного плена, откинув голову назад и пытаясь хоть немного насытить лёгкие кислородом, в то время как Хитсугая не желал давать ей хотя бы малейшую передышку, переключившись на шею девушки и ключицы. Одна его ладонь по-прежнему крепко удерживала тело черноокой красавицы, а вторая ладонь шустро пробралась к груди. Карин судорожно вздохнула, когда губы Тоширо захватили в плен один сосок, принявшись жадно посасывать, а рукою он ласкал вторую её грудь. Юная Куросаки вцепилась со всей силы в блондина, даже не осознавая, что ногтями раздирает ему кожу на плечах. Но Тоширо совершенно никак на это не отреагировал, занимаясь более интересным для него в данный момент делом. Карин уже не могла сдерживаться, поэтому её стоны становились всё громче и громче. Она даже не заметила, как оказалась лежащей на постели, а Хитсугая удобно расположился сверху, продолжая истязать её сладостной пыткой. Черноокой красавице казалось, что его руки буквально везде успевают ласкать её жаждущее тело. Поцелуи мужчины спускались всё ниже и ниже, время от времени возвращаясь к губам девушки, а затем вновь продолжали свой путь. Карин выгибалась под его ласками, при этом пытаясь прижаться как можно плотнее к его телу, ощутить его жар, мощь. Мужчина оторвался от груди девушки, а затем, как-то странно ухмыльнувшись, резко спустился ниже. Карин сдавленно вскрикнула, когда Тоширо слегка прикусил кожу на внутренней стороне её бедра, а затем, словно извиняясь за грубость, провёл языком по травмированному участку. Ладони его в этот момент подхватили Карин под ягодицы, приподнимая вверх. Ошеломлённая происходящим, юная Куросаки не могла понять, что задумал Тоширо. Хитсугая же, прошептав что-то относительно того, что теперь они поменяются ролями, ведь в прошлый раз она доставляла ему удовольствие, закинул её ноги себе на плечи, а затем, помогая себе руками поудобнее удерживать тело брюнетки, припал ртом к самому чувствительному месту на теле Карин. Его руки плавно скользили по всему её телу, нежно дразня быстрыми и медленными движениями. Его тёплый и мягкий язык дарил девушке невероятные ощущения, от которых, как ей казалось, она вот-вот просто сойдёт с ума. Тоширо старался доставить возлюбленной как можно больше наслаждения, поэтому использовал различные сочетания движений, ласкал её самым непредсказуемым образом. За нахлынувшей волной непередаваемых и неизведанных ею ранее ощущений, описать которые не представлялось возможным в данной ситуации, Карин и не заметила, как Хитсугая ввёл в неё одновременно с ласками языком и пальцы, пройдясь по передней и задней стенкам, исследуя внешнюю часть. Карин металась на постели, словно охваченная агонией. Девушке казалось, что она сейчас умрёт от возбуждения и удовольствия, наслаждение было просто невероятным. Не в силах более выносить эту сладостную пытку, юная Куросаки закричала, когда достигла пика. Тоширо едва успел заглушить крик девушки ладонью, чтобы не перебудить весь дом. Едва сознание девушки стало возвращаться к ней после головокружительного экстаза, как она поняла, что ещё далеко не всё закончилось. - Ещё рано расслабляться, милая, - прошептал ей на ушко Тоширо, подтверждая её догадки. Брюнетка, дивясь своей храбрости, пока Хитсугая вновь принялся разжигать в её теле желание поцелуями и ласками, хотя после всего произошедшего подобное с её стороны будет смешно звучать, опустила одну руку между их тел, обхватив пальцами пульсирующий от желания орган мужчины. Тоширо шумно вздохнул, замерев на пару мгновений, а затем толкнулся ей в ладонь, как бы прося не останавливаться. Осмелев ещё больше от одобрения мужчины, девушка принялась ласкать его орган по всей длине, изредка чуть сильнее сжимая пальцы, иногда надавливая чуточку на головку. - Я больше не могу, - едва ли не простонал Хитсугая, целуя Карин в шею. Черноокая красавица тоже более не могла сдерживаться, поэтому, вновь поразив своими действиями и себя и Тоширо, сама направила головку члена себе между ног. Она видела и чувствовала, что мужчина уже едва способен себя контролировать, когда Хитсугая несколько более резко, чем планировал, вошёл в неё. Карин прогнулась в пояснице и издала сдавленный стон. Ей было одновременно безумно приятно и неудобно. Чувство наполненности сперва вызывало некий дискомфорт, но стоило Тоширо начать двигаться, как нахлынувшее удовольствие стёрло все неприятные ощущения, оставив лишь неутолимое желание, чтобы это не прекращалось. Оба уже не могли понять, где заканчивается тело одного и начинается другое. Они словно слились воедино. Тела будто плавились от жара, малейшее касание вызывало невероятную бурю эмоций. Когда на Карин вновь накатила волна оргазма, она ощутила, как задрожал в экстазе и Тоширо, а затем её сознание вновь унеслось куда-то в заоблачные высоты. Когда же они оба упали в изнеможении на постель, пытаясь отдышаться, лишь у Тоширо хватило остатков сил, чтобы укрыть их обоих простынёй. Карин же было абсолютно всё равно. Она была не в состоянии думать о чём-либо, кроме того, что она безумно счастлива. Девушка чувствовала, как Хитсугая обнимает её со спины, в полудрёме целует в шею. Юная Куросаки медленно погружалась в царство Морфея со счастливой улыбкой на устах, даже не вспоминая о том, что с утра этого всего уже наверняка не будет. Но брюнетка и не сожалела о содеянном. Пусть это лишь порыв страсти со стороны Тоширо, пусть он завтра и не взглянет на неё, Карин ни в чём не раскаивалась, лишь прижалась крепче к могучему телу мужчины, погрузившись в сон. Ничто не нарушало покой и сон обитателей дома, лишь луна, ставшая невольной свидетельницей всего происходящего, стыдливо спрятала свой лик за облаками, решив никому не рассказывать о случившемся, при этом наведаться покуда куда-нибудь ещё, дабы понаблюдать и за другими людьми.