Хозяин для двух слуг

Сиэль шел по узкой, старой, хорошо вытоптанной тропе, едва различая ее в тусклом свете полной луны. Ночью в лесу зябко и холодно, одежда бедняка едва удерживала тепло. Прошло не больше полутора часа с момента пленения Себастьяна. Сиэль вынужден был вновь скрывать свою личность – церковь играла слишком важную роль в светском обществе, имела слишком большую власть, чтобы открыто выступить против. Он торопился, желая застать монахов врасплох. По словам Клода, все, что требовалось для освобождения Себастьяна, это нарушить целостность сковывавших его символов. Но сделать это мог либо монах, наложивший их, либо хозяин демона. Что ж, Сиэль всегда хотел посмотреть на этого высокомерного, идеального дворецкого в унизительном положении проигравшего. О, только ради этого можно было пойти на риск! Но сколько еще оставалось пройти? Сиэль быстро устал, замерз, и предвкушение от незабываемого зрелища быстро сменилось глухим раздражением. О чем только думал Себастьян, сунувшись на территорию церкви? А впереди все также темно и глухо. Завывал ветер, хмуро шелестела листва, и лес все также чернел, скрывая где-то там крохотный старый храм. Запнувшись о корягу, Сиэль неловко упал. Повязка сползла с глаза, и внезапно юный граф увидел столб белого света где-то впереди, совсем недалеко. Обрадовавшись, он поднялся на ноги, отряхнулся, вернул на место повязку. Свет исчез. Нахмурившись, Сиэль вновь открыл свой правый глаз. Печать его договора с Себастьяном сама по себе мягко светились, мальчик видел это краем левого глаза, но тот столб света был другой. И видеть его Сиэль мог только правым глазом. Уж не та ли это ловушка для демонов? Усмехнувшись, юный граф продолжил идти уже уверенно, легко, быстро. Вскоре он увидел и Себастьяна, равнодушно стоявшего в кругу из бьющего из-под земли света. Фантомхайв сбавил шаг, прокрался вплотную к расчищенной поляне перед храмом, где и пребывал в заключении его демон. Увы, не один. В двух метрах от границы круга сидел человек в черной рясе, с низко надвинутым на лицо капюшоном. В молодых руках он держал старую, дряхлую книгу и тихо бормотал молитвы. Сиэль огляделся. Никого другого он поблизости не заметил. Значит, нужно просто преодолеть девять шагов от его укрытия до границы круга, стереть подошвой один из тех мелких символов, создававших барьер, и уйти вместе с Себастьяном. Все просто. Подозрительно просто. И все же… рывок. Один – не смотреть на монаха – три – не отвлекаться – восемь шагов. Отдающий в ушах резкий шорох подошвы о землю и краткий приказ: - Себастьян, выходи! Но дворецкий лишь повернулся лицом к своему господину, огорченно вздохнул и преклонил перед мальчиком колено: - Прошу прощения, хозяин, я не могу. - Почему? – Сиэль бросил напряженный взгляд в сторону всполошившегося монаха. - Потому что недостаточно просто стереть священные символы, - ответил вместо Себастьяна сухой, скрипучий голос. С заднего двора церквушки вышел высокий, под два с лишним метра, худощавый старик. В черной рясе монаха, с массивным, тяжелым крестом на груди и жесткими, непримиримыми глазами неистово верующего. Сиэль настороженно следил за его приближением. - Мы знали, что оно рано или поздно призовет ту несчастную, одураченную им душу. Но даже я, старый экзорцист, прослуживший божьему делу больше пятидесяти лет, не мог ожидать столь… гнусного зла! – священник смерил Себастьяна тяжелым взглядом, полным отвращения. – Совратить невинную, чистую душу ребенка, - скорбно выдохнул он, вновь поглядев на Сиэля. – Неразумное дитя, что же пообещало тебе это создание в обмен на твою бессмертную душу? - Он спас меня от плохих людей, - мысленно прокляв все и всех, надломленным голосом ответил Сиэль, прижав руки к груди в жесте испуга. Как хорошо, что он все-таки скрыл глаз повязкой перед тем, как попытаться освободить Себастьяна. Хотя, с другой стороны, именно из-за этого он не смог увидеть, что свет барьера не исчез после его жалкой попытки стереть символы. Чертов Клод! Почему это не сработало? - Ох, дитя, - вздохнул старик и, приблизившись к мальчику, опустил ему на голову ладонь. - Он пообещал защищать меня, - пробормотал Сиэль, потупив взгляд. Так, а теперь, главное, не переиграть. – Пожалуйста, не бейте меня! Скорчиться. Позволить телу дрожь – подумаешь, от холода. Никакой разницы. - Ну-ну, здесь никто не причинит тебе зла, - скрипучий, волевой голос экзорциста с каждым словом наполнялся отеческой теплотой и заботой. – Но разве тебя не учили, что все демоны лгут? «Лгут лишь люди», - фыркнул мысленно Фантомхайв, покачав головой. - Я… я сирота. Я один. Никто не учил. А он… он хороший. Он спас меня. Детский лепет ему давался, как считал сам Сиэль, с большим трудом. Однако, по реакции окружающих юный граф видел неоднократное доказательство обратного. «Что ж… ну, и как тебе, Себастьян?» Сиэль позволил себе украдкой взглянуть на демона. Тот сидел на корточках, подперев щеку кулаком и с широким, жадным оскалом любовался игрой своего маленького хозяина. «Одобряешь, да?» - Не беспокойся. Мы позаботимся о тебе, - пообещал священник. – Как твое имя? - Финни, - воспользовался Сиэль легендой для барона Нельсона, - Финни Флетчер, сэр. - Финни, значит? – улыбнулся старик. - А можно спросить? – воззрился на него Сиэль с полным невинного любопытства лицом. – Почему Себастьян не смог выйти, если я стер ту черту? - Ты не стер ее, - кратко ответил экзорцист. - Почему? - Потому что ее там нет, - произнес один из монахов. Их было трое, но когда они подошли, Сиэль не заметил. – Сейчас демон связан здесь, но сам барьер в другом месте. - Спасибо, Исаак, - одернул его старик и вновь повернулся к Сиэлю. – Я вижу, ты привязан к этому существу. Ты считаешь его другом. Но, знай, Финни Флетчер, демоны не способны любить, у них нет собственной души. Сиэль слушал слова священника, но смотрел на Себастьяна. С повязкой на глазу Фантомхайв не видел белого света, пленившего его демона, и потому казалось, будто между ними нет никакой преграды. - Все, что им остается, это имитировать наши эмоции и притворяться живыми, - Себастьян молчал, не поправляя, не перебивая экзорциста, лишь приторно сладко улыбался своему господину. И это злило Сиэля, как ничто другое. – Все твои желания они исказят и изуродуют, и заставят тебя поверить, будто ты сам этого хочешь. «Мне это не важно». - Посмотри на него внимательно, мальчик, - жестко велел экзорцист. – Он способен притвориться кем угодно: твоим другом, защитником, верным слугой. «Плевать. Я и так все это знаю». - Но испокон веков мы, люди, для демонов были и есть не больше, чем… «Это правда». - … пища. Сиэль смотрел на массивный крест, висевший на шее священника. Когда и как отвернулся от Себастьяна – на каком слове – он и сам не заметил. Было холодно и мерзко на душе. - Господин, Вы простудитесь, если и дальше будете стоять здесь. Забота дворецкого, забота Себастьяна, его распроклятого верного слуги… сейчас это было слишком. - Замолчи! Закрой свой рот! И слезы на щеках слишком быстро становились холодными, колючими до боли. - Пойдем, Финни, - приобняв мальчика за плечи, направился старик к храму. – Тебе нужно отдохнуть и поесть. А за трапезой я расскажу тебе, как освободиться от этого существа. И тогда ты сам выберешь свой путь.