Хозяин для двух слуг

Отец Бенедикт нещадно гнал лошадь по старым, хорошо известным ему лесным тропам. Двое экзорцистов едва поспевали за своим главой и терялись в догадках, что же могло его так встревожить. Наконец, показался храм. Вот только… что там делал ребенок? Отец Бенедикт соскочил с лошади, но на поляну, где был пойман демон, вступил медленно и осторожно, так, будто опасался нападения. - Финни, - окликнул он мальчика, стоявшего к нему спиной, - что ты здесь делаешь? - Отец Бенедикт! – вскричал Исаак не то обрадовано, не то виновато. Молодой монах был в нескольких шагах от Сиэля, явно не зная, как поступить. Сам же Сиэль, отбросив роль жертвы, повернулся к прибывшему старику, не скрывая пылавшую в глазу дьявольскую метку. - О, Боже… - Что это, отец Бенедикт? – спросил один из сопровождавших его экзорцистов. - Метка демона, символ дьявольского договора, - прошептал, не веря, отец Бенедикт, - В таком месте… Чем легче увидеть метку на теле контрактора, тем большую власть он имеет над демоном. Такова правда. Но чтобы глаз… В святом круге, в ногах Себастьяна, все сгущалась и тяжелела тьма. Она вгрызалась в освященную землю, отравляла ее и оскверняла. Не выходя за пределы печати, но со страшной мощью давя на границы, сила демона рвалась на свободу. - Как пожелал мой господин, - Себастьян сделал шаг к юному графу, но остановился у тонкой, сияющей черты, - и, следуя власти контракта, я должен занять свое место подле милорда. Так что, - улыбнулся он, выставив перед собой руки, - вынужден вас покинуть. Ладонями демон надавил на световой заслон, но это все равно что пытаться простому человеку пройти сквозь каменную стену. В точках соприкосновения свет, предупреждающе вспыхнув, чуть потускнел, но не более. Экзорцисты всполошились, и отец Бенедикт призвал всех к спокойствию: - Вам нечего бояться, братья. Демон может сколько угодно биться о барьер, но пройти он не сможет. Себастьян оскалился. Глаза, изменив цвет, вспыхнули иномирным, дьявольским огнем. С тихим вскриком Исаак упал на колени, спрятав лицо в ладонях. Его учили, что один лишь взгляд демона способен опорочить и осквернить душу человека. И в этом была своя доля правды. Другие экзорцисты также поспешили отвернуться, лихорадочно схватившись за нательные кресты. Все они верили, что распятие защитит их от зла. Глупцы. У Сиэля поведение монахов вызвало презрительную гримасу. Сам он выжидающе смотрел на своего дворецкого, медленно, но верно выполнявшего приказ. - Это бесполезно, демон! – повторил отец Бенедикт то ли для Микаэлиса, то ли для своих собратьев. - Я жду, Себастьян, - напомнил о себе Сиэль. Он опасался действий экзорцистов, если все затянется. Себастьян позволил себе краткую усмешку и, вдруг изменив положение ладоней, впился в барьер когтями. Белые перчатки, вспыхнув, осыпались к его ногам пеплом, явив метку договора, все ярче разгоравшуюся дьявольским огнем. В пелене барьера появились черные дыры. Сначала от прорвавших ее когтей, потом скверна, распространившись, уже самостоятельно поглощала свет, обращая ее в свое подобие. Экзорцистам стало ясно: освобождение демона – вопрос пары минут. - Все, читайте молитву! – немедленно приказал отец Бенедикт. – Исаак, забери отсюда мальчишку! - Что? Забрать? Финни? – не сразу сориентировался юный монах, охваченный паникой. - Да! Забери Финни! – перекрикивая бормотания экзорцистов, повторил отец Бенедикт. – Если рядом не будет контрактора, мы справимся с демоном! Полный неуверенности, Исаак подбежал к Сиэлю, но натолкнулся на жесткий, холодный взгляд. В правом глазу мальчика сияла метка демона, и это пугало неопытного монаха. - Финни, мы… - Не трогай меня. Исаак беспомощно обернулся к главе. - Этот ребенок погряз в своих грехах! – неистово прокричал отец Бенедикт. – Убери его отсюда! Его не спасти, Исаак! - Прости, Финни, - пробормотал Исаак и, решившись, схватил Сиэля поперек туловища. Странно, но тот и не подумал сопротивляться. Лишь поднял лицо к ночному небу и процедил: - Клод. И в следующее мгновение руки Исаака сами собой разжались. - Что ты делаешь, Исаак?! А паренька вдруг подбросило в воздух и прибило к стене храма в метре над землей. При виде такого один из экзорцистов подавился словами, прервав молитву. Сиэль одернул на себе дешевую курточку, бросил краткий взгляд на перепуганного, но вполне живого монаха и, наконец, внимательно посмотрел на отца Бенедикта, продолжавшего стоять на подозрительном отдалении. Перебрав возможные причины и то, что ему успели рассказать экзорцисты, Сиэль, не повышая голоса, обратился к своему секретарю: - Клод, ты нашел настоящее местоположение печати? - На территории храма ее нет, господин, - отозвался Фаустус. - Проверь старика, - приказал Сиэль. - Слушаюсь. А барьер, тем временем, то тускнел, то вновь наливался светом, но слабым и неуверенным. Возможно ли было побороть скверну силами двух экзорцистов, когда уже отравлена почва? Да и как тут вкладывать веру в молитву, когда демон смеется и нашептывает тебе о твоих слабостях, о страхе, о горечи на сердце, будто душу читает? Как? Как бороться с таким? - Никак, - улыбается Себастьян, с трудом, но прорываясь через барьер, словно через плотную ткань. - Клод! - Да, господин, печать у него. - Так чего ты медлишь? Уничтожь печать! Клод покосился на Себастьяна. Увы, но тот и так освободится, так что не имело смысла оттягивать время. Гусиное перо, используемое аристократами для письма, мелькнуло белым всполохом и глубоко вошло, пробив насквозь тяжелый, массивный крест на груди отца Бенедикта. С обратной стороны распятия беспомощно сверкнула слабой искрой печать барьера. Сверкнула и, лишившаяся целостности, утратила свою силу. Под дружный вздох ошарашенных экзорцистов Себастьян Микаэлис раскинул руки, и тьма, послушная его воле, окончательно смела ослабевший заслон. Люди попятились, прячась за кресты и молитвы, но демону было не до них. В окружении черной ауры он, подойдя к своему маленькому хозяину, опустился на одно колено и, приложив руку к сердцу, с почтением произнес: - Приказывайте, господин. И эхом его слова подхватил Клод Фаустус. Никто не видел, когда второй демон вдруг появился, зеркальным отражением склонившись перед тринадцатилетним мальчишкой. - Что нам делать, отец Бенедикт? – в ужасе просипел ближайший к старику экзорцист. – Их двое! Почему демонов двое?! - В этом нет никакого смысла, - пробормотал отец Бенедикт, извлекая спрятанный под рясой символ – многократную пентаграмму на металлической пластине. Рука экзорциста лишь немного дрожала. Он собирался разом активировать все ловушки. Это был их единственный шанс. Вот только священник слишком поздно осознал, что святой земли больше не было. Все это время Клод Фаустус, следуя приказу освободить Себастьяна, окутывал территорию храма паутиной, и та отравляла все вокруг. В то же время Себастьян, стремясь ослабить свою тюрьму, переполнил скверной почву и, когда преграда не выдержала, та распространилась черной, истощающей волной. Ни одна печать-ловушка так и не сработала.