Демон Магу не игрушка

Первым посетителем скромной обители Шерлока стал его старший брат. Естественно, для Майкрофта Холмса не существовало ограничений посещаемости, для него были открыты все двери. Он пришел к Шерлоку, как только тот начал приходить в себя и даже возмущаться по поводу и без. Хотя Архимаг все еще большую часть времени проводил в болезненном забытьи и время бодрствования давалось ему с явным трудом, по виду Майкрофта трудно было сказать, кому из братьев пришлось хуже. Майкрофт сильно постарел за эти несколько дней. На его лице стали заметней тонкие лучики морщин, а тени под ледяными глазами предательски извещали всех о бессонных ночах, которые мистер Холмс провел в кресле перед камином, болезненно застыв в одной напряженной позе. О случившемся он узнал быстро. Практически в тот момент, когда новый сосед Шерлока Джон Ватсон позвонил в полицию и сообщил о том, что Архимага похитили. Он назвал номер такси, так что обнаружить его местоположение не составило труда. Сложно было найти Шерлока под тоннами битого бетона и кирпича. Сложно было медленно ходить по кабинету и стараться держать себя в руках, чтобы не сорваться в бег, потому что он понимал, что Шерлок не мог выжить. Сложно было не рыдать от счастья, узнав, что сердце его младшего брата все еще бьется. Сложно было слушать заключение врачей. Сложно было сохранять лицо, когда драгоценная жизнь его непоседливого Шерлока опасно накренилась и он, Майкрофт, не мог ничего сделать. Он знал, что непоправимые последствия случившегося, скорее всего, добьют свободолюбивого Шерлока, который вряд ли мог себе представить жизнь в инвалидном кресле, на которую он теперь был обречен. — Вечер добрый, дорогой брат, — попытка высказать привычную насмешку умерла прежде, чем Майкрофт закончил ёмкую приветственную речь. Шерлок выглядел плохо. Настолько, что извечно холодное сердце старшего брата болезненно сжалось, а губы начали непроизвольно дрожать. Сквозь белую полупрозрачную кожу Шерлока, которая, казалось, обтягивала голые кости, будто просвечивалась сеточка сине-голубых вен. Под запавшими глазами лежали темные круги, а уголки потрескавшихся губ были скорбно опущены вниз. Тело Шерлока было полностью покрыто жесткими фиксирующими бинтами, а его позвоночник поддерживал тугой корсет, который, вероятно, ему уже никогда не позволят снять. — Утро, Майкрофт, утро, — неузнаваемо охрипшим голосом отозвался Шерлок и через силу усмехнулся. — Сейчас вечер, Шерлок, — тихо заметил Майкрофт, болезненно склоняя голову. — Плевать. Я только что проснулся, следовательно, сейчас утро, — невозмутимо фыркнул Архимаг и устало прикрыл глаза. — Майкрофт, скажи им, чтоб перестали пичкать меня морфием! Это же просто каменный век! Будто среди здешних врачей все специалисты-Архимаги перевелись! — Ты сильно искалечен, — с напускной холодностью отозвался мистер Холмс. — Одной Магией тут не справиться. Болеутоляющие должны действовать практически без перерыва, иначе боль лишит тебя разума. — Пф, конечно, им проще держать меня в состоянии овоща, — раздраженно пробубнил Шерлок себе под нос и перевел тему. — А что убийца? Погиб под завалом, надо полагать? — Верно. Он был уже мертв, когда его нашли. Он защищал амулет на своей груди. Весьма могущественный артефакт. Так же был найден и алтарь, и некоторые уцелевшие записи. Все сильно пострадало из-за обвала, но нам удалось восстановить картину произошедшего. Дело таксиста закрыли и засекретили. Я счел, что людям не стоит знать, что Магию можно обрести искусственным путем. Это внесло бы хаос в установленный порядок. Шерлок почувствовал, что его силы убывают с катастрофической скоростью. Он очень устал. За эти несколько дней он не чувствовал практически ничего. И это было страшно. Он не чувствовал своего сердца, своего тела, своей Магии. Только какие-то блуждающие в пустоте призраки боли, а голова, казалось, вот-вот должна была разлететься на части из-за слишком большого давления. Шерлок понимал, что не чувствует своего тела вовсе не из-за обезболивающих, но он старался об этом не думать. Подобные размышления вызывали панику, а он так устал. На эмоции совсем не было сил. — Какие прогнозы дают врачи? Майкрофт не ответил. Он не мог найти в себе силы сообщить Шерлоку ответ на его вопрос. Не сейчас, когда его младшему брату так тяжело. Есть вероятность того, что это сломает Шерлока. — Скажи, — не открывая глаз, проговорил Архимаг, будто чувствуя колебание старшего брата. — Я все равно узнаю. А ты как никто другой знаешь, чем чревато скрытие информации подобного рода. — Думаю, ты и так понимаешь, — задумчиво сказал Майкрофт, подходя к кровати Шерлока ближе и борясь с идиотским желанием успокаивающе взять его за руку. — Позвоночник сломан в нескольких местах, множественные переломы конечностей, сильное сотрясение мозга, внутреннее кровотечение… После такого не живут, Шерлок. Тот неоспоримый факт, что ты все еще дышишь, врачи считают настоящим чудом. И, тем не менее, они дают неутешительный прогноз. Вероятно, ты будешь парализован. В лучшем случае ниже пояса. Также ты потеряешь свои способности к Магии… В палате установилось молчание, прерываемое лишь тихим писком и шипением аппаратуры, которое опутывало Шерлока тонкими, невесомыми проводками. Невозможное сочетание Магии и техники позволяло людям лечить болезни, которые косили человеческие жизни годами. Но взамен появлялись другие заболевания, от которых не было лекарства. А врачи искали средства спасения и иногда находили. И так из года в год по кругу. Но никто так и не смог найти способа восстановления утерянной Магии. Шерлок молчал. От напряжения усилилась головная боль. Майкрофт начал что-то говорить про лучших специалистов мира, про что-то еще, но это все было слишком очевидно. Естественно, брат обеспечит его только лучшим, только все это без толку. При этой мысли Шерлок почувствовал неприятное подташнивание. — Ты пролежал под завалом слишком долго. Внутричерепное давление необратимо повредило часть мозга, отвечающую за контроль Магии… — Где Джон? — вопрос слетел с губ Шерлока сам собой и показался ему совершенно естественным. — Мистер Ватсон? Ожидает в коридоре, — покорно ответил Майкрофт. — Он не пострадал? — Пострадал? Его там не было, Шерлок. Ты не помнишь? — Майкрофт смотрел внимательно и с явным беспокойством. Шерлок знал, что тот думает о состоянии его мозга. Пусть развлекает себя этим, а ему нужно увидеться с Джоном. Шерлок высказал свое пожелание вслух, и его незамедлительно исполнили. Майкрофт тактично оставил их наедине, обещая вернуться после разговора с главврачом. — Паршиво выглядишь, — острозубо улыбнулся Демон, который привычно сбросил маску заботливого Джона, едва за мистером Холмсом закрылась дверь. — Надо полагать, что то пресловутое чудо, о котором упомянул мой брат, свершилось с твоей подачи? — Именно, — самодовольно ухмыльнулся Азазель. — И это еще не последнее чудо, свидетелями которого станут эти люди. Они увидят, как ты вновь встанешь на ноги без посторонней помощи, как ты вновь покоришь свой источник Магии, как ты совершишь невозможное… разумеется, с моей подачи, как ты выразился. Ведь такова наша договоренность. Только тебе придется потерпеть. Я мог бы исцелить тебя в более короткий срок, но, увы, приходится сохранять инкогнито. Не стоит твоему брату знать, с насколько плохой компанией ты связался. — Это был не бред? Коридор, Ангел и договор… Все было на самом деле? — Хах, — закатил глаза Демон. — На самом деле? Нет, это было не на самом деле, но это было. Ты подписал со мной контракт, твоя душа принадлежит мне и дальше по списку того, что ты помнишь. Я позаботился о том, чтобы твоя память осталась при тебе, хотя по всем правилам ты должен был все забыть. Так что особо не болтай об этом. Тебя и так считают сумасшедшим, не стоит усугублять ситуацию. — И о себе ты тоже позаботился, — задумчиво заметил Шерлок, проигнорировав последнюю часть сказанного Демоном. — Как так получилось, что ты не оказался под завалом? Ты ведь был там в момент крушения. Я тебя видел. Так почему я лежу, прикованный к постели, а ты стоишь передо мной без единой царапинки, исключительно довольный собой? Какого черта, Азазель? — Ты забываешься, смертный, — Джону не понравился тон, в котором с ним заговорил человек, хотя он прекрасно понимал его недовольство. — Я Демон. А на тот момент у меня не было перед тобой никаких обязательств, я мог спокойно тебя убить и спать от этого хуже не стал бы. Но я вовсе не бросил тебя там. Я не смог тебя спасти. Мои силы превышают силы многих, но я так же, как и ты, связан определенными обстоятельствами. Я не могу колдовать одним щелчком пальцев, как не можешь этого и ты. Ты же знаешь, что такое Магия. Ты изучал ее большую часть своей жизни. Ты должен понимать, что она уравновешивает дарованную ею власть кучей сложностей, несоблюдение которых ведет к катастрофе. Одна ошибка — и от тела останется лишь горстка пепла. И это в лучшем случае. Потому я не могу переходить границ, потому я не всесилен… Собственно, как и ты. Под конец монолога глаза Демона искрились напускным огнем раздражения. Но на самом деле Азазель просто пускал пыль в глаза человеку, чтобы тот не заметил подвоха. Естественно он не сказал Шерлоку всей правды. О нет, он не солгал, но он решил, что не стоит упоминать о том, что Архимаг остался под завалом, потому что Азазелю так было удобней. Шерлок должен был умереть, иначе Демон никогда не получил бы его душу. — Я успел удрать прежде, чем потолок рухнул, — тон Азазеля смягчился, он прекрасно понимал, что Шерлок сейчас не в том состоянии, чтобы на него можно было кричать. — Мне нужно было, чтобы Майкрофт нашел тебя как можно быстрее, а для этого было необходимо позвонить в полицию и сообщить о том, что тебя похитили. От этого многое зависело. Плюс мне не хотелось убивать это смертное тело. — Что? Ты же Демон. Какое смертное тело? — Это… схема, которой я пользуюсь. Она позволяет мне жить среди людей на полных правах человека, — терпеливо стал разъяснять Азазель, порадовавшись тому, как ловко он свел разговор со скользкой темы. — Я могу создать биологическое человекоподобное тело, это не очень трудно. Трудно объяснять властям любой страны, откуда я такой красивый взялся без документов и прошлого. А пробив меня по базам и не найдя каких-либо доказательств моего существования, мне бы стали задавать слишком много вопросов. Конечно, можно было бы морочить людей и компьютеры, создать поддельные документы, но все это очень-очень трудно. Бюрократия, чтоб ее… Слишком много людей в этом будут замешаны, а следовательно, и вероятность моей ошибки будет больше в разы. Я поступаю проще. Я прогуливаюсь по роддомам той страны, где хочу прожить жизнь, нахожу младенца, который по каким-либо причинам не выжил в первые часы после рождения, и занимаю его место. И все счастливы. Чистая душа ребенка отправляется в Рай, у матери появляется вполне себе живой и здоровый младенец, а у меня — человеческое тело. Одна беда — я скован этим телом. Приходится быть осторожным, чтобы не сжечь его. — А что было бы, если бы этот человек выжил? — Шерлок давно лежал с закрытыми глазами. Так было легче, так казалось, что головная боль растворялась в окружающих его звуках. — Он бы прошел ту же дорогу, что и ты? — Откуда мне знать? У меня с ним контракта не было, — легко отозвался Демон. — Майкрофт скоро вернется, но тебе незачем с ним говорить. Отдохни. Сон поможет тебе быстрее восстановиться. А я теперь всегда буду рядом с тобой. Теплая рука Азазеля легла на лоб измученного Шерлока, и по телу Архимага прокатилась горячая волна, позволившая ему, наконец-то, ощутить его собственные обездвиженные ноги до самых кончиков пальцев. Чувствовать свое тело вновь было таким блаженством, что Шерлок не сдержал облегченной улыбки. Он быстро провалился в легкий восстанавливающий сон, успокоенный этим своеобразным обещанием того, что теперь все будет хорошо.

***

— А, Майкрофт… Шерлок уснул, — тихо произнес Джон, когда старший Холмс вернулся в палату. Майкрофт помедлил у двери, окидывая взглядом печально опущенные плечи бывшего военного и весь его скорбный вид. Очаровательно. Пожалуй, момент подходящий. Мистер Холмс осторожно приблизился и встал рядом с кроватью, внимательно изучая грустное и усталое лицо военного врача. Странный человек. Мелкий, серый, незначительный, но почему-то значимый для Шерлока. Вот только почему? Они знают друг друга несколько часов от силы. Они даже не соседи. Джон Ватсон и вещей-то на Бейкер-стрит не перевез. Так в чем причина, по которой младший брат едва ли не первым делом после своего страшного пробуждения вспомнил о нем? Об этом… пустом месте. Но если так, если уж мистер Ватсон имеет значение для Шерлока, то сейчас следует постараться удержать его рядом. Младший брат очень привязчив, это Майкрофт знает как никто другой, и если его новый любимец покинет его сейчас… Что станет с Шерлоком? — Мистер Ватсон, вы, вероятно, понимаете, что теперь вопрос о соседстве уже не стоит, — задумчиво начал прощупывать почву мистер Холмс. Он смотрел только на своего брата, но краем глаза неотрывно наблюдал за Джоном Ватсоном. — В каком смысле? — В прямом. Более ни о каких сожителях и речи быть не может. — Это не вам решать, — мгновенно ощетинился бывший солдат. Хорошо, значит, отступать он не планировал. Это уже хорошо. — Вы же понимаете, что грядут тяжелые времена. Вы врач. Вы знаете прогнозы. Он не сможет ходить и применять Магию. Возможно, останутся какие-то случайные побочные явления, которые он все равно не сможет контролировать. А на фоне эмоциональной нестабильности это сделает его опасным для окружающих. Так что о соседстве речи больше нет, — Майкрофт выдержал эффектную паузу, наблюдая, как мистер Ватсон возмущенно открывает рот, чтобы сообщить ему все свои глупые и наивные мысли на этот счет, и продолжил: — Теперь речь идет об опеке и защите. Выражение глубочайшего возмущения на лице мистера Ватсона сменилось недоумением. Как Майкрофт и предполагал. Бывший военный, настоящий патриот, такие, как он, любят защищать слабых и угнетенных. На этом так легко сыграть. Боже, и что брат в нем нашел? Что может быть интересного в этом человеке? Обыкновенный, предсказуемый, скучный. Впрочем, пусть будет он, если уж братец так решил. Не самый худший вариант. Было проблематичнее, когда Шерлок на полном серьезе собирался жить под одной крышей с наркодиллером. Этот хоть военный, весь из себя благородный, не такой уж и плохой выбор, хотя и скучный. — Думаю, вы подойдете на эту роль как никто другой, — Майкрофт повернулся к бледному лицу спящего Шерлока, переводя на него внимание Джона, стремясь вызвать жалость и сочувствие в доверчивой душе доктора. — Вы врач, Маг и военный. И Шерлок не против вашей компании. Мистер Ватсон молчал. И Холмсу старшему это не нравилось. Он прекрасно понимал, что фактически навязывает своего брата чужому человеку, но ведь была причина, по которой братец к нему привязался. А если Шерлок выбрал себе именно этого серого человечка, Майкрофт позаботится о том, чтобы младший брат его получил. Но пауза затягивалась, и мистер Холмс решил немного качнуть лодку, надавить на ту слабую точку, которую мистер Ватсон ему продемонстрировал в их первую встречу. Бравый воин мнит, что его нельзя купить… — Я оплачу ваше время, если угодно. — Нет, не угодно. — Подумайте. Если вы рассчитываете, что будет легко, то нет, не будет. — Я знаю это лучше вас! И не считаю, что вы можете так бесцеремонно лезть в жизнь Шерлока. Майкрофт только хмыкнул и, деликатно попрощавшись, вышел за дверь. Все прошло отлично. После такого оскорбления мистер Ватсон наверняка останется подле Шерлока на неопределенный и, главное, длительный срок. Это самое важное. Лояльность нельзя купить, но ее можно спровоцировать. Особенно если речь идет о ком-то столь заурядном. Такие, как Джон Ватсон, сражаются и умирают за идею. Господи, какая скука, но, вероятно, оно того стоит. Оставалось только надеяться на то, что этот человек поможет брату принять и пережить тот кошмар, что его ждет. А он, Майкрофт Холмс, позаботится об остальном.

***

— Я не буду это есть! — Шерлок… — Нет! — И что? Голодать будешь? Как ты тогда собираешься исцелиться, если у тебя не будет сил? — Это твоя забота, не моя. А есть это я не буду. Шерлок отвернулся, капризно надув губы. Джон с трудом подавил желание треснуть этого гада по едва зажившей голове. Все это было уже не в новинку и от того совсем не смешно. Привычный разговор, привычная перепалка, которая происходила почти каждый день с того момента, как страшная головная боль отпустила Архимага. Джон пытался заставить Шерлока поесть, а тот не соглашался ни на какие аргументы. Демон подозревал, что человек просто издевается над ним, проверяет его выдержку и терпение, потому спокойно сносил все капризы детектива. Он не бежал исполнять любую прихоть, но никогда не отказывал в необходимом. Словом, был воплощением доброты — заботливой и строгой. Веселье началось с того момента, когда Шерлок заметил, что в присутствии Демона его страшные боли проходят. Оттого он стал требовать, чтобы Азазель был с ним постоянно. Благодаря влиянию Майкрофта Джону было позволено пребывать в больнице сутки напролет. Демон хмыкал и язвил, а в присутствии старшего Холмса немного смущался и хмурился, недобро сверкая на гостя глазами. Демон мастерски поддерживал роль, которую себе создал. В конце концов, старший брат благословил их, сам отдал ему Шерлока, было бы обидно разрушать такую удобную для Азазеля иллюзию смертного, который мнит себя всемогущим. Можно было бы предполагать, что чем лучше будет чувствовать себя Шерлок, тем дружелюбнее станет его поведение, но нет. Чем быстрее и успешнее шло лечение, тем больше Архимаг злился. Он ругался, шипел и бубнил, довел персонал до того, что Джону периодически приходилось самому менять магические кристаллы в капельнице, так как очередная медсестра не выдержала потока оскорблений и сбежала из палаты в слезах. Врачи недоумевали, но Азазель знал, что гложет его человека, только не очень понимал, что нужно сделать, чтобы ему помочь. Как истинный Демон он был не особенно силен в нежных человеческих чувствах. Он мог играть ими, манипулировать, понимать, но как влиять так, чтобы помочь человеку, а не уничтожить его, Азазель не знал. — Ладно, — неожиданно согласился Джон и отставил тарелку на столик. — Тогда я пойду, позову кого-нибудь, чтобы тебе вернули капельницу. — Зачем? — мгновенно напрягся Шерлок. Вот уж что-что, а капельницы ему совершенно не нравились. Его только недавно избавили от этого ужаса, и тут опять. — Ну, ты же не хочешь есть сам. Значит, придется тебя кормить внутривенно. Джон встал, явно собираясь поискать медсестру, которая согласится приблизиться к Шерлоку, да еще и капельницу ему поставить, но детектив резко выдохнул и сел. — Ладно! Шерлок схватил тарелку и вправду стал есть. Джон остановился у двери, искоса наблюдая за смертным. И к чему столько драмы? Лечение идет отлично, он уже сидит самостоятельно, боли прошли. Врачи никак не нарадуются и не перестанут удивляться скорости исцеления Холмса, но нет, он все равно не доволен. Почему люди такие сложные? Азазель чувствует все эмоции и переживания человека, но они слишком запутанные. Так просто и не разберешься, особенно когда не видишь причин для такой неразберихи. — Все! Ты счастлив?! — пустая тарелка злобно грохнула о столик, а Шерлок раздраженно сложил руки на груди и отвернулся. Джон чувствовал, что смертному очень и очень плохо, только не знал, как это прекратить. Обиженный Архимаг выглядел таким несчастным, что Азазелю стало неловко. Он же его человек, может, стоит хоть попытаться ему помочь с этими дурацкими человеческими страданиями? Если бы Демон еще хоть что-то в этом понимал. — Шерлок? — осторожно начал Джон, приближаясь к постели Архимага. — Эм… Что-то не так? Может, я мог бы чем-то помочь? — Да. Мог бы. Убирайся. Ты меня раздражаешь. Люди… невыносимы. Прогоняет, а сам отчаянно не желает оставаться один. Азазель прислушался к чувствам человека, к тихой песне его души, в самом центре которой жгутом закручивалось отчаяние. Или страх? В смысле? — Чего ты боишься? — непонятливо нахмурился Демон, пытаясь разобраться в хитросплетениях души человека. — Нет ничего, чего бы я не сделал для тебя… — Да?! — резко взвился Шерлок, сверкнув на него глазами полными ярости и отчаяния. — Так почему я все еще не чувствую своих ног?! Оу… Все ясно. Азазелю вспомнилось, что Шерлок чрезвычайно остро реагировал на инвалидное кресло, в котором ему предлагалось совершать короткие путешествия от одной процедуры к другой. Архимаг приходил в ужас в такие моменты. Внешне он просто болтал, возмущался и ругался, но внутри его души туго закручивалась спираль паники. Джон думал, что это из-за предстоящих процедур, и совершенного этого не понимал, но теперь все стало ясно. Шерлок боялся, что он навсегда останется в инвалидной коляске. Какой абсурд. Они ведь это уже обсуждали. Что тут еще может вызывать сомнения? — Шерлок, — с ласковой улыбкой выдохнул Азазель. — Я ведь обещал тебе, что все будет в порядке. — Пустые слова Демона… — Архимаг отвернулся, поджав губы. — Ты сможешь ходить, ты почувствуешь ноги, тебе не понадобится инвалидная коляска. Это то, в чем нет нужды сомневаться… Шерлок, — Демон аккуратно склонился над ним, пристально глядя в глаза и пытаясь угадать, действуют его слова на человека или нет. — Я мог бы исцелить тебя быстрее, но это будет слишком подозрительно, а твой брат не такой уж и дурак. Тот факт, что к твоим ногам скоро вновь вернется чувствительность и так будет чудом, поверь. Только надеюсь, что не слишком подозрительным. И еще… Мгновенное исцеление имеет свою цену, ты же понимаешь. Тебе будет больно. Настолько, что все муки, которые ты пережил до этого, покажутся тебе легким массажем. А нам ведь не нужно, чтобы ты орал на всю больницу, верно? Перепугаешь еще персонал, а на них и так жалко смотреть… Шерлок молчал и прятал глаза. Азазель нахмурился, чувствуя, что внутри Архимага распространяется лед, который сковывает все эмоции в его душе. Неправильно. Так быть не должно. Демон не угадал? Значит, не это гложет Шерлока? Тогда что? Глаза Азазеля вспыхнули пламенем, когда он ощутил волной накативший гнев. Людям обязательно нужно все так усложнять?! Что тут может вызывать грёбаные сомнения?! Контракт заключен, Демон обещал исцелить смертного, и лечение идет полным ходом, так какого Дьявола?! Или человеку хочется всего и сразу?! Ну, так и быть. Получишь! В злобе Демон схватил человека за руку, заставляя его тело гореть изнутри. Шерлок судорожно дернулся в стальной хватке Демона и испуганно взглянул в горящие глаза Азазеля. Архимаг задохнулся криком, почувствовав, как под кожей расползается огонь. В первые секунды боль была страшной, хуже всего, что он уже успел испытать, но затем Шерлок почувствовал свои парализованные ноги от сведенных судорогой боли мышц бедер до напряженно выгнутых ступней и сжатых пальцев. Он вновь был целым, не искалеченным, и огонь под кожей уже не сводил с ума, а стал приятен, будто просто принимаешь очень горячий душ. Только это было вовсе не тем, что зародило вихрь неконтролируемого восторга и облегчения в душе Архимага. Неотрывно глядя во все еще горящие демонические глаза, Шерлок одной рукой сам вцепился в руку Азазеля, а другую приложил к своей груди, туда, где рвано билось его сердце. Секунда, вторая, и из-под пальцев Архимага пробился холодный голубоватый свет, сокращающийся в такт с биением сердца. У Шерлока задрожали руки. Сгусток собственной энергии, живой и теплый в его руках. Архимаг так боялся, что больше никогда не сможет этого почувствовать. На душе мгновенно стало легко и пусто. Последние дни были богатыми на эмоции и оттого изматывающими, а теперь стало очень спокойно. И какая разница, кто дарит ему этот покой, Ангел или Демон? Может, даже и лучше, что рядом Азазель. С ним хоть понятно, что ему нужно от смертного, а с Ангелом не разберешься. Шерлок облегченно выдохнул и привалился боком к Демону, который все еще склонялся над ним. В тот момент, очарованный силой Демона Архимаг смирился с присутствием Азазеля в своей жизни и даже был ему рад.