Иван Царевич и Серый Волк

      Они дождались ночи в гробовом молчании. Аллин не был весел, как обычно, а смотрел угрюмо и мрачно. Непривычно было видеть волка таким. Это… угнетало. Фэлкон и сам не осознавал, как хорошо влиял на него спутник столь долгое время.       Когда солнце окончательно село, принц начал спускаться по уступам вниз, в долину. Он задрал голову и увидел очертания волчьей морды Аллина, смотревшего на него своими голубыми человеческими глазами. Грустными глазами.       — Пожалуйста, возвращайся… — услышал он в темноте его тихий шепот.       Фэлкон промолчал в ответ, сглотнув внезапный ком в горле. Почему-то вспомнились слова Аллина: «Однажды ты сделаешь для меня гораздо больше».       Глубоко вдохнув и выдохнув, принц сосредоточился на спуске. Он преодолел его за двадцать минут, чувствуя даже в темноте внимательный взгляд своего спутника до тех самых пор, пока Аллин уже не мог различить его.       Спрыгнув с камня, Фэлкон быстрым шагом направился ко дворцу. Даже в темноте от него исходило ослепительно сияние, так что сбиться с курса было невозможно. С опаской и неохотой безоружный принц вступил в лагерь чужеземного войска. Без своего меча Фэлкон ощущал себя голым. Хотя, это почти так и было, потому что за неделю пути его хрупкая одежда, отнюдь не предназначенная для таких долгих и трудных переходов, успела основательно поизноситься. Давно уже Фэлкон не походил на королевского сына. Но Аллин исправно грел его по ночам своей шерстью, так что он не жаловался.       Первое, что поразило принца, когда он вступил в лагерь, то, что воины в нем сидели, словно застывшие изваяния. Кто сидел, кто лежал, кто стоял. И каждый застыл в такой позе, словно его застали в момент какого-либо дела. Кто-то пил из кружки, кто-то смотрел на огонь, кто-то запустил руку в волосы. Лагерь был какой-то неживой. И от этих пустых каменных взглядов становилось жутко.       Фэлкон поспешил поскорее миновать это страшное место и, наконец, вступил во дворец. Почти сразу же его охватили со всех сторон какие-то шорохи и шепотки, невидимые руки, прикосновения… Это было еще более жутко, чем каменные воины. Принц не мог видеть своих наблюдателей.       «Он будет казаться тебе нелюдимым, но это не так. Знай, что за тобой наблюдает сотня невидимых глаз…» — вспомнил он слова Аллина. Он поспешил найти спальню сумасшедшей принцессы. Невидимый враг его, мягко говоря, нервировал. Послышалось пение, сотни мелодичных голосов звенели повсюду, искушая, маня и тая загадочное. Фэлкона охватило какое-то туманное оцепенелое состояние, которое он, сколько ни старался, сбросить не мог. Бредя по коридорам дворца, словно в полусне, полудреме, он вслушивался в эти чудесные чарующие голоса. Изнутри дворец представлял собой образец архитектурного искусства, чего, наверное, и следовало ожидать. Мраморные белые колонны подпирали резную крышу, бесконечные узоры и чудесные хитросплетения каких-то растений, словно живые, были вырезаны в камне. Казалось, протяни руку — и птички, поющие в этих искусно вырезанных ветвях, вспорхнут и разлетятся врассыпную.       Фэлкон встряхнул головой. Он вошел в какую-то комнату, в которой вместо стен были зеркала. И потолок тоже зеркальный. Она была построена в виде многогранника. Он увидел сотни своих отражений, и все они вначале в точности повторяли его движения, но затем… Они начали действовать сами по себе. Каждый Фэлкон, его зеркальное отражение, улыбался или смеялся. Все они сейчас показывали те его привычки, которые он выработал на протяжении всей своей жизни. Кто-то запустил руку в волосы, кто-то тер мочку уха, кто-то подмигивал, кто-то пожимал плечами… Было жутко видеть себя с разных ракурсов. Было жутко быть окруженным самим собой.       По коже принца пробежали мурашки. Он обратил внимание на центр комнаты, в котором на высокой подставке из красного дерева лежал огромный древний фолиант в золотом переплете с застежкой из драгоценных каменьев.       Фэлкон приблизился, желая заглянуть и узнать, что же там такое написано. Книга сама раскрылась перед ним. Страницы зашелестели, словно листва деревьев от пробежавшегося ветерка. Они были пусты…       Он недоуменно уставился на девственно-чистые страницы и протянул руку к книге, как вдруг на белом листе стала проявляться слово за словом фраза:       «Я знаю, кто ты».       Фэлкон отскочил.       — Что за… — пробормотал он в смятении.       «Я знаю, зачем ты пришел».       Принц, поджав губы, сердито посмотрел на чернильные буквы.       «Я отдам тебе все мои сокровища взамен на того, кто пришел с тобой», — была следующая фраза, которую он прочитал.       Глаза Фэлкона расширились.       — Что? — пробормотал он.       «Приведи ко мне Аллина».       Принц стиснул зубы и решительно направился прочь из этой комнаты, но тут он заметил одну странную вещь. Во-первых, дверь, в которую он вошел, исчезла. А во-вторых, одно из его отражений вдруг стало меняться, зыбко расползаясь по поверхности зеркала. Оно плавилось, расплывалось, неуловимо менялось… Пока не приняло очертания прекрасной девушки. Столь прекрасной, что принц мог бы поклясться, что даже луна и звезды не могли сравниться с ней по своей красоте и неземному сиянию.       Каскад длинных белокурых волос струился по ее плечам за спиной, обволакивая, словно плащ. Длинные ресницы, белоснежная кожа, полные губы и… голубые глаза, смутно напомнившие ему о чем-то. Смутно знакомые. Высокая и стройная, словно виноградная лоза, с тонкими изящными руками, длинными пальцами, унизанными драгоценными кольцами, в обтягивающем белоснежном платье, которое делало ее облик еще более хрупким и прекрасным, неземным… Золотые туфельки изящно облегали крохотные ступни, на голове — золотая же диадема со сверкающим рубином.       Она приоткрыла совершенные полные губы, но с них не слетело ни звука.       Зато ее голос раздался в голове принца. Мелодичный, обволакивающий, хрупкий и такой же неземной… Завораживающий.       «Фэлкон…» — услышал принц ее голос в своем сознании и одновременно увидел, как она выходит из зеркала, словно отделяясь от него, словно она выходила из поверхности озера. Зеркало плавилось, растекалось по ее телу, как вода, и отступало прочь, снова превращаясь в идеально ровную гладкую поверхность.       Принц вздрогнул.       Сумасшедшая принцесса, да? Спит, да?       Он попятился, но отступать было явно некуда.       «Твой друг тебя обманывает… — нашептывал ее голос в его подсознании. — Он не то, чем кажется. Приведи его ко мне. И я отдам тебе Феникса… Отдам чудесного коня… Отдам сундуки с сокровищами… Сделаю тебя королем огромного царства. Ты только представь, мой сокол, как прекрасно будет нам править вдвоем…»