Иван Царевич и Серый Волк

      Около минуты Фэлкон стоял неподвижно, боясь открыть глаза. Ни звука, ни предсмертного хрипа со стороны Аллина слышно не было. Хотя он был уверен, что точно отрубил голову, так как почувствовал, как меч врезается в тело волка, отсекая ее. Едва он это сделал, как Фэлкон выпустил оружие ослабевшими пальцами и покачнулся, все еще боясь открывать глаза и увидеть то, что он натворил. Прошло уже пять минут, а он все еще не решался. Сердце словно замерло. Ни боли, ни горечи… никаких чувств он не ощущал. Казалось, даже птицы затихли и рыбы в озере не плескались. Ни звука. Абсолютная, гнетущая, пугающая тишина.       Когда ему уже начало не хватать воздуха, Фэлкон с трудом заставил себя открыть глаза. Сначала один, затем второй.       Ничего такого, что его бы убило или заставило раскаяться в содеянном, он не увидел. Но и ничего необычного тоже.       Во все глаза Фэлкон смотрел на невероятно прекрасного юношу лет шестнадцати. Он был просто варварски красив. Почти той же самой неземной красотой, что и Теано, ночная колдунья. Только от него исходило не холодное синеватое сияние, а скорее теплое. Как от маленького солнышка. Длинные золотистые пряди, что по своему цвету и сиянию могли сравниться с солнечным светом, в художественном беспорядке были раскиданы по его спине. Длинные ресницы, упрямый маленький подбородок, тонкие точеные черты лица немного вздернутый носик… И глаза… Эти великолепные невероятные синие глаза, которые вобрали в себя всю глубину и цвет морей. На человеческом лице они смотрелись еще более впечатляюще и прекраснее, чем на волчьей морде. В правом его ухе сверкало маленькое золотое колечко. На ногах и запястьях звенели золотые и серебряные обручи-браслеты. Одет юноша был в свободного покроя белую тунику и золотые сандалии. Казалось, он вообще не из этого времени. И даже не из этой реальности. Словно сошел со страницы книги о сказочных существах, вроде эльфов. Да, он и был эльфом.       Он изумленно оглядывал себя, даже пару раз крутанулся вокруг своей оси. Он смотрел на свои изящные руки с длинными аристократическими пальцами, на свои длинные ноги, ощупывал тело, и постепенно на его прекрасном лице расцвела счастливая улыбка.       — Получилось! — неверяще произнес он. — Я снова стал самим собой!       Подпрыгнув от радости, он закружился на месте.       — Ты… ты кто? — пробормотал Фэлкон, с изумлением глядя на него во все глаза.       Вместо ответа неземной юноша стремительно подскочил к нему и обвив руками его шею, прильнул к его губам, все еще продолжая весело смеяться. Фэлкон впал в ступор, не в силах даже достойно отреагировать.       Парень, наконец, оторвался от его губ, заглядывая в его глаза ласково и любяще.       — Да Аллин же я, Аллин! — смеясь серебристым смехом, что по звуку своему напоминал перезвон колокольчиков, воскликнул он. — Неужели не узнаешь меня?       — Аллин… — пробормотал Фэлкон, все еще пребывая в шоке от происходящего.       — Да! Больше не волк! Я человек, понимаешь? — И снова серебряный звон колокольчиков.       — Человек… — повторил принц ошеломленно.       Аллин опустил взгляд на его губы, словно раздумывая, поцеловать ли снова или объяснить, что происходит. Затем с легким вздохом отстранился, видимо, решив, что все же следует объяснить тугодуму-принцу, в чем тут, собственно, дело.       — Теано действительно моя сестра, — наконец произнес он, опуская руки и отходя от Фэлкона на шаг. — Наш отец, король Лаис, был могущественным колдуном, но он скончался много лет назад. И власть досталась моей сестре, поскольку она старше. Теано завладела всеми магическими книгами и заполучила могущественную силу. Но она не остановилась на этом. В одной из этих книг было сказано, что если убить меня в день зимнего солнцестояния, то она станет еще сильнее. Она так и хотела поступить. Чтобы я не сбежал до назначенного срока, сестра обратила меня в волка, но я все равно сбежал. С тех пор прошло уже более пятидесяти лет, и все это время я в волчьем облике ходил по земле, искал того, кто смог бы обратить меня обратно. Сделать это было можно, только уничтожив волка. Его волчья сущность сдерживала мой человеческий облик. И вот я нашел тебя! Теперь ты понимаешь, почему мне было так необходимо, чтобы ты убил меня?       — Я тебя сейчас еще раз убью, — мрачно пообещал Фэлкон, надвигаясь на него.       Аллин попятился.       — Ты чего?       — Почему ты не сказал мне?! Мне бы не пришлось мучиться и…       — Я не мог, дурак! — Аллин даже ножкой топнул от негодования, отчего золотые обручи, которыми были в изобилии оплетены его лодыжки, жалобно зазвенели. — Думаешь, я бы не сказал? Теано наложила на меня заклятье!       — А написать, а намекнуть хотя бы? — прорычал Фэлкон.       Аллин даже обиделся.       — Я же говорю, это заклятье! — произнес он терпеливо. — Я никак не мог тебе рассказать. Никак, понимаешь?       Фэлкон глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь прийти в себя. Он тут чуть не умер от разрыва сердца… А этот… прохвост… Черт! И какой же красивый прохвост!       И вместо того, чтобы убить его, как собирался, Фэлкон заключил юношу в крепкие объятия и впился губами в его нежные губы.       Аллин и не подумал сопротивляться. Наоборот, он теснее прильнул к нему всем своим изящным хрупким телом и обвил руками его шею, запуская пальцы в густые каштановые волосы, всклокоченные на затылке. На секунду оторвавшись от губ Фэлкона, он улыбнулся и прошептал:       — Всегда мечтал это сделать!