Часть 15.
4 июня 2015 г. в 22:38
Рудольф и Дина уже полчаса упрямо шли. Когда первый сказал, что они трансгрессируют, Дина побелела и начала доказывать ему, что он дурак полный, и что она не перенесет еще одного такого полета. И ее можно было понять, ведь последствия первой трансгрессии еще заживали, причиняя ей физическую боль. Рудольф хоть и убеждал ее, что идти хотя бы до соседней фермы волшебников, от которой можно было бы переправиться до безопасного места на магловском транспорте, чрезвычайно далеко, что они в самой настоящей глуши, но все же отступился, принимая ее страхи.
— Я тебя понимаю. Я впервые тоже трансгрессировал с травмой, да еще и вырвало, — Рудольф поморщился от воспоминаний. — Потом еще целый год не рисковал. Да и не рискнул бы, да пришлось.
Мужчина погрузился в воспоминания, и не очень приятные. На его лице отражались разные чувства: горечь, обида, и наконец... равнодушие. Он отогнал все свои мысли и принял обыкновенное выражение лица. Холодное, безэмоциональное.
Дина спросила у него, кто смог заставить его повторить трансгрессию, но тот лишь отмахнулся и коротко сказал одно слово: «Неважно».
Молчание затянулось. Дине стало неловко, и она начала говорить, лишь бы заполнить пустоту:
— Что-то мне подсказывает, что мое детство и юность были повеселее. Ну, у нас же и вправду проще. Никто не волнуется о чистоте крови, о том, достаточно ли велик замок, в котором ты проживаешь, не особо волнуют манеры. Никто не думает о том, что ему ни в коем случае нельзя расслабить плечи, — Дина покосилась на вечно прямую спину Рудольфа. — В городке, в котором я провела свои 17 лет, мало кого интересовало строгое соблюдение правил этикета. Больше ценились искренность и дружелюбие.
Рудольф усмехнулся, но Дина продолжила:
— И это было так великолепно! В детстве мы выкладывали стол из картона на улице, продавали самодельный лимонад и на выручку, довольные собой, покупали мороженое. И думали: вот она, самостоятельность! — Дина звонко рассмеялась, во всю предаваясь воспоминаниям. — И было так прекрасно неуклюже танцевать на школьном балу, и впервые попробовать алкоголь в смутной компании, и жаловаться на нехватку денег, и шить самой платья... Ах, если бы я жила так вечно... рай! Жаль, что потом, когда я была совсем юной, пришла в...
Дина запнулась. Она чуть не проболталась, что прошла через Вторую Мировую, что лечила солдат, что ей уже далеко за тридцать, и сорок, и пятьдесят. Но душа ведь вечно молодая, да?
— Что пришла? Почему ты оборвала рассказ? Мне даже стало интересно тебя слушать. Ну-ка, дай я попробую угадать... Тише, тише, не обрывай мои умные рассуждения! — Рудольф предостерегающе поднял палец вверх и улыбнулся, в то время как Дина похолодела. — Так... Это что-то пришел, вернее пришла, когда тебе было семнадцать лет. Я правильно понял? —Дина, боясь что-то сказать, кивнула. — Отлично. Ты не обижайся, если я не угадаю с возрастом. Значит... Предположим, с семнадцати прошло от восемнадцати до двадцати пяти лет, максимум, я уверен. Среднестатистически — двадцать лет. Что у нас было двадцать лет назад в Англии? Что-то, что могло бы изменить твою жизнь... Может... э-э... мм-м... Взрослость?
Рудольф с печалью посмотрел на Дину, а та чуть улыбнулась.
— Да, знаю, я не умею анализировать. Так что ты имела ввиду?
— Успокойся, пингвин, я это и имела ввиду, — и не успел Рудольф возмутиться обидному прозвищу, как она воскликнула: — Смотри, смотри! Ферма! Мы пришли! Наконец-то! Я спрошу у них про туалет.
И Дина убежала от него. Почему-то Рудольфу становилось все легче и легче с ней, хотя он понимал, что это, в каком-то роде, самозванка. И обрадуется ли он, когда вернется его Беллатриса? И вернется ли?..
Рудольф откинул прочь неприятные мысли и пошел искать хозяина фермы. Судя по убранству, хозяин был даже и не волшебником. Значит, ему нужно найти транспорт.
«И ночлег», — подумал Рудольф, глядя на закат.
За эту ночь ему нужно было тщательно продумать свои действия, нужно было успеть изменить внешность к утру, что лет эдак пятнадцать показалось бы ему невозможным. Более близкое служение Темному Лорду учит всему. Темный Лорд...
Опять в голову Рудольфа лезли нехорошие мысли. Он не представлял, что ему теперь делать с этой ситуацией. И даже думать об этом не хотелось. Главное было найти жену, а она поможет... По крайней мере есть надежда, что поймет (то, что он решил сбежать сгоряча с незнакомой маглой, да) и поможет (Авада Кедаврой по лбу).
О, а вот и хозяин!
— Здравствуйте! Я уже видел вашу милую жену, она мне все объяснила, — прервал его подготовленную речь хозяин фермы. — Конечно же вы можете переночевать, у нас есть свободная комната. А утром мы можем дать вам только, к сожалению, старый мопед! Ох, извините, наш фургончик сломан!
Рудольф очень удивился поведению хозяина и пообещал у себя выведать, что такого она ему налепетала, а пока он горячо поблагодарил хозяина, сказав, что даже за старый мопед он им очень благодарен.
И пожилой мужчина, улыбнувшись, повел его в свой небольшой домик, без конца рассказывая о его любимой лошади, поросятах и жене, которая сейчас поехала в город за продуктами.
В доме, довольная, сидела Дина. Она похлопала рядом по дивану в качестве предложения присесть и Рудольф принял его, а хозяин все говорил и говорил.
— Вот, плохо что вы пришли не часом позже! Ох, какой бы прием вам устроила моя родная! Она и поговорить всегда знает о чем, и угостит пирогом вкусным!
«Муж» с «женой» прыснули и переглянулись. По животу хозяина (которого звали Гордон) было видно, что он очень любил пироги своей Клариссы, прекрасной хозяйки, которая и коня из горящей избы вынесет, и мужа во хмелю успокоит. Просто супер-женщина!
Через полчаса непрерывной болтовни Гордона, в дом, как маленький ураганчик, внеслась Кларисса. Она была очень рада гостям и тут же приготовила пирог, как и обещал ее муж.
Потом опять они болтали и болтали, и Гордон постоянно спрашивал об их клубе защиты лошадей («Так вот о чем налепетала им Дина!» — понял наконец Рудольф), и Дина им рассказывала все больше и больше удивительных подробностей, она не краснея врала им, как они освободили лошадей от людей, которые продавали их шкуру, зубы, органы на черном рынке, а те потом загнали их в лес, и они заблудились. Понятно, почему Гордон так принял их!
И, слава Богу, свершилось, через час болтовни, Кларисса, сказав «О-ох, совсем мы вас заболтали!», отправила Дина и Рудольфа спать в свободную комнату.
С огромным облечением они покинули кухню и перебрались в «спальню». Комната была обставлена очень просто. У окна стоял обшарпанный стол, у стены двухместная жесткая кровать и около нее несколько тумбочек. И еще пожелтевшая занавеска, вот и все. Рудольф тут же наложил заглушающее заклятье.
— Все. Они нас не слышат. Так, нам очень повезло. За эту ночь мне придется сварить оборотное зелье, так как на нас ведется охота, я в этом уверен. Нас нарекут или уже нарекли предателями Темного Лорда. По поводу зелья: ты будешь Клариссой, а я, соответственно, Гордоном, — Рудольф поморщился, представив это.
И вдруг Дина звонко рассмеялась. На недоумение Рудольфа она быстро ответила:
— Да я просто представила, как Гордон, суровый романтик, с пузечком, едет на мопеде, а сзади него сидит Кларисса и вечно говорит ему что-то на ухо, а потом она достает из кармана пирог и начинает им кормить Гордона.
Оба они широко улыбнулись. Дина легла на кровать, раскинув руки и блаженно прикрывая глаза, а Рудольф сел за стол и начал доставать из магической сумки то, что могло ему пригодиться для упрощенного зелья (автор рецепта сам супер-мастер-зельевар Рудольф).
— Рудольф, извини меня, что сразу не призналась, кто я такая. Я была напугана, — вдруг прочеканила Дина. Она больше не улыбалась, она была серьезна.
— Сейчас я уже не злюсь, — просто ответил Рудольф. — Все равно прошлое не вернешь, ничего не изменишь, даже если очень хочется. А теперь ты можешь лечь спать. Хоть кто-то из нас завтра должен быть бодрым, и это будешь ты. А я сейчас погружусь в работу. Все же дело касается наших жизней.
Прошептав «спасибо», Дина коснулась подушки головой и тут же уснула.
А Рудольф, тяжело вздохнув, принялся за работу. Уж что-что, а приготовление этого зелья требовало катастрофически много сил. И это было необходимо. Спасти свою жизнь, жизнь неповинной маглы и жены. Было «надо»...