***
Он шел по улицам нижнего Корусканта, неузнанный в своей простой одежде. Горожане десятков рас спешили по своим делам, и он лавировал в этой толпе, которая в Силе светилась для него скорее огромным, многоголовым бессознательным существом, вобравшим в себя сотни и тысячи рисунков Великой Паутины. И ни одному из них не было до него дела: лишь изредка их скучающие взгляды скользили по нему и затем устремлялись вдаль. Для этого города, воспаряющего в небеса, он был лишь историей, одной из множества, которую освещали учебники, посвященные Мандалорским войнам. Всматриваясь в них, одно не давало ему покоя: даже в его время, когда мандалорцы разоряли целые миры за считанные сутки, в жителях Корусканта он всегда видел это безразличие ко всему. Столицу Галактики, казалось, не волновало ничего за пределами их собственного мира. Но никогда он не видел столько безразличия. Апатии. Чувства безнадежности, которые испытывали эти люди повсеместно, понимая, что у них никогда не будет шанса подняться выше и вознестись к звездам. Опутанный своими мыслями, словно крепчайшими веревками, он дошел до парапета в конце улицы, где открывался вид на расположившееся вдали величественное здание Галактического Сената. Грандиозный купол, казалось, затмевает само солнце. Пленные мандалорцы, которых он допрашивал во время войны, никогда его не видели вживую. Однако со страстью рассказывали, как они сожгут его, добравшись до Корусканта, и как будет пылать сердце Республики, знаменуя её конец. Спустя четыре тысячи лет, глядя на это здание, затмевающее небеса, и ощущая абсолютное безразличие окружающих его людей, Ревану на ум пришла мысль, ранее для него невозможная. А победил ли он, позволив Республике жить?***
Медея ждала его у самых ступеней Храма, пристукивая от нетерпения ногой. На её мантии он заметил следы плохо отстиранного кафа: видимо, она вновь заснула прямо за консолью, оставив кружку слишком близко к руке. Он не лгал себе: с момента своего возвращения он привязался к этой несуразной целительнице, которая упорно продолжала о нем заботится, преодолевая внутренний страх и сомнения. Было ли это из-за того, что он стал первым после её учителя, с кем она могла действительно разговаривать по душам? Или же дело было во внутреннем стремлении искупить вину, которую она чувствовала из-за того, что не смогла помочь своему учителю? Ранее он бы с азартом взялся за анализ, но не сейчас: как будто бы Корускант и его успел заразить своим безразличием к душам. — Мастер Дуку хотел с вами поговорить, — она приветственно подала ему руку, которую он аккуратно сжал, памятуя о её фантомных болях. — Вроде бы о чем-то важном. — Мастер Дуку в последнее время часто ищет моего общества, — вдвоем они прошли под своды Храма, который одним своим видом внушал умиротворение для обитателей. — И не мудрено: он очарован вами, — он находил её речи чарующими в своей простоте и открытости. — Вы, в буквальном смысле, ожившая история нашего Ордена. И весьма бунтарская, что импонирует ему. — Главное, чтобы ему самому не пришло на ум покинуть Орден. Иначе мне придется слишком долго объясняться с Советом.***
Дуку, когда хотел, был краток. И его просьба весьма озадачила бывшего джедая. — Ты хочешь, чтобы я помог тебе разобраться с мандалорскими боевиками на Галидраане? — В своем роде, да, — Дуку закрутил один из своих начавших отрастать заново усов. — Разобраться - хорошее слово. На первый взгляд это дело кажется элементарным: мандалорские террористы и губернатор, который просит нас о помощи. Но я подозреваю, что ситуация гораздо сложнее. — Особенно учитывая, что Галидраан не входит в Мандалорский сектор, и присутствие этих боевиков там как минимум вызывает вопросы, — Реван нахмурился и сделал глоток кафа. — Именно, — кивнул мастер-джедай. — И я подозреваю, что твое знание их обычаев и культуры будет неоценимым в данной ситуации. Мандалорцы. В прошлый раз спираль его жизни дала резкий поворот, когда он устремился на войну с ними. И вот опять его просят о помощи с воинами мандо’а. Он прислушался к самому себе: одна его часть хотела остаться здесь, в Храме. Помогать Медее с пациентами, вновь и вновь посещать Архивы, наслаждаясь чувством настоящих книг в руках и звуком перелистывающихся страниц. Наслаждаться спокойствием, которого ему так не хватало. Мудростью великого голокрона, хранившего в себе знания поколений. Но была и другая часть, глубоко внутри, пробудившаяся от слов Дуку. Подобно терентатеку, очнувшемуся от своего сна, она оскалила свои зубы от одного упоминания мандалорцев и была готова вновь идти в возможный бой. Он обернулся к панорамному окну и Корускант вновь предстал его взгляду в своей величественной и ужасающей безразличности ко всему. Да, здесь он найдет свой покой, но как скоро это всепоглощающее равнодушие возьмет над ним верх? Поэтому, несмотря на внутренние сомнения, он согласился помочь Дуку, говоря себе внутри, что это он делает лишь чтобы отплатить мастеру за его доброту. Но часть его знала правду и хохотала внутри над этой жалкой ложью.***
Дуку определенно обладал связями, о чем свидетельствовал добытый в кратчайшие сроки кореллианский звёздный шаттл CSS-1, на борту которого им предстояло отправится в систему Мандалор. Перед поездкой его нашел инструктор Цин Драллиг, и, бурча что-то себе под нос, вручил ему прямо в руки сверток, после чего мгновенно ретировался, очевидно ощущая себя не в своей тарелке. Улыбнувшись и развернув сверток, Реван увидел две блестящие металлические рукоятки мечей: одна почти полностью идентичная полюбившемуся ему тренировочному мечу; вторая — короче, не больше ладони рукоятка светового шото. Идеальное дополнение для дуэлянта (и для пробития брони). Обе рукоятки были выполнены незатейливо, почти грубо, но надежно сидели в руках, а защитное покрытие гарантировало, что никакой шальной выстрел не нарушит работу механизмов. Грубо и надежно — этими бы словами он мог охарактеризовать Цин Драллига, и его подарок сохранил эти черты. Обрадованный подарку, он легким движением кисти присоединил обе рукоятки на поясные полуножны. Его расставание с Храмом вышло недолгим: визит к колонне памяти его товарищей, краткое сообщение Джокасте Ню, что сегодня и в ближайшее время он не посетит библиотеку. Дольше всего вышло его прощание с Медеей, которая, несмотря на ощутимую в её эмоциях грусть, пожелала ему успехов, не забыв на прощание всучить ему полную медикаментов аптечку. Она была единственным, кто пришел на взлетную площадку, откуда транспортник должен был отвезти их на шаттл. Возносясь в небеса, он ощущал на себе её внутренний взгляд, и нотка сожаления грызла его сердце.***
Прибыв на корабль, он смог оценить полный состав той экспедиции, что возглавлял Дуку. Помимо его, на Галидраан отправлялся еще десяток джедаев — по большей части рыцари и падаваны, мастеров он не заметил. Самой энергичной была Комари Воса — падаван самого Дуку, которая, на взгляд Ревана, из кожи вон лезла, чтобы угодить своему мастеру. Он прошел мимо неё, покрикивающей на погрузчиков, наслаждаясь давно забытым чувством искусственной атмосферы и корабельной обшивки под своими ногами. Он нашел Дуку в одном из углов ангара: идеальное место, чтобы наблюдать за процессом и оставаться при этом незаметным. В его руках была информационная дека, и его недовольство было почти физически ощутимо. — Мои связи не смогли дать чего-то определенного, — он перекинул деку Ревану. — Судя по всей добытой информации, население Мандалора разделилось на несколько фракций, каждая со своими взглядами на их традиции. Известны названия: Дозор Смерти, Истинные мандалорцы, и Новые Мандалорцы, или же, как их называют, Пацифисты. — Пацифисты? — изумился Реван. — Кто-то из мандалорцев добровольно решил отказаться от своего оружия? — Весьма определенно, что да: Мандалор охвачен гражданской войной уже несколько лет, и среди этого кровопролития неизбежно появляются подобные люди. Собственно, известен и их лидер — некая Сатин Краиз, и то только потому, что несколько лет она провела на Корусканте. Она отбыла обратно в систему, как получила известия, что её отец, лидер клана Краиз, был убит. — Получается интересно, — джедай нахмурился, пролистывая деку. — Несколько фракций, желающих контроля над системой. Большая доля тех, кто еще не определился. И вдруг это неожиданное вторжение на Галидраан. — Именно, — кивнул Дуку. — И что-то мне подсказывает, что наше прибытие может оказать самые неожиданные последствия.***
Комари Воса не могла поверить тому, что она видела прямо сейчас. Они находились в гиперпространстве уже несколько дней, и даже спешно оборудованный тренировочный зал не мог скрасить скуку, которая начала одолевать джедаев. Поэтому, оба мастера решили развлечь себя… иным способом. И все еще, Комари не могла поверить, что два почтенных мастера будут резаться в сабакк, как прожженные контрабандисты. — Да ты блефуешь! — Реван с недовольством на лице осматривал сданные карты. Две у него были уже в заморозке, и сейчас он раздумывал над третьей. — Ты можешь проверить, — Дуку с улыбкой повысил кон и положил одну из своих карт в заморозку. На столе перед ними была уже порядочная горка кредитов, сравнимая со средним жалованием капитана корабля. — Я не первый год на этом свете, и черт возьми если я на это куплюсь, — Реван доложил еще одну карту и спасовал. Генератор щелкнул, меняя цифры, и улыбка на лице Дуку стала торжествующей. — Иногда нужно верить в судьбу, мой дорогой друг, — он доложил свою последнюю карту и вскрыл свои карты. 23 — Чистый Саббак. Реван чертыхнулся: у него было 22. — Счастливая рука, — он с грустью наблюдал, как Дуку сгребает выигрыш. — Я планировал на эти деньги сходить в приличный бар. — Успеется, успеется, — Дуку обновил генератор и раздал карты. — К слову, я весьма удивлен, что в наших архивах так мало информации о культуре мандалорцев. — Немудрено, — Реван пожал плечами. — Мандалорцы всегда были весьма закрытой и открытой культурой одновременно. Их смешение культуры и религии уникально: подобное я видел лишь у Эчани, но даже там оно было ограничено членами их собственного вида. — Это же и отражено в их языке — мандо’а, — Реван осмотрел свои карты и потер переносицу. — Для непосвященного понять его сложно. Но для посвященного это — зеркало их расы. Изначально созданный таунгами, он менялся с каждым новым поколением, состоявших из разных рас, но сохранил свою самобытность. Этот язык идеален для боя: его резкие, отчетливые слова прекрасно воспринимаются в горячке схватки, когда адреналин захлестывает все твои чувства. — Весьма занятно, — Дуку обновил кон и закрутил ус. — Но как я знаю, мандалорцы используют не только его? — Верно, — джедай качнул головой. — Помимо языка, они любят использовать жесты. Отлично для ситуаций, где нельзя выдать чужакам свой язык. И для диверсий, где лишний звук способен тебя раскрыть. Отложив карты, джедай руками показал несколько основных жестов, расшифровывая каждый из них для Дуку, который схватывал информацию буквально на лету. — Вы очень хорошо их узнали, признаю. — Необходимость, друг мой: я ведь воевал против них. Чтобы понять своего врага, необходимо не просто заглянуть на поле сражений, но и в душу своего оппонента. А язык и культура — прямые проводники в неё. — Судя по архивам, вы были одним из тех немногих, кого они уважали, — Дуку откинулся на диване. — Как вам удалось это сделать? — Все очень просто, — Реван улыбнулся, но в его глазах не было ни тени веселья. — Я показал им, что могу быть таким же безжалостным, как и они сами.***
Комари не находила себе места, притоптывая ногой: они вышли на орбиту Галидраана почти два часа назад. И они все еще были на корабле, потому что так сказал этот странный мастер. Именно его тихий голос перебил все горячие речи остальных рыцарей и падаванов. Окутанные предвкушением возможной битвы, они настаивали на немедленной высадке и разведке боем. И лишь этот странный мастер настоял, чтобы сначала Дуку узнал о ситуации у губернатора. И Комари раздражало то, как её мастер к нему прислушивается. Её, казалось, раздражало в нем все: его странные глаза, более напоминающие глаза старика; его тихий уверенный голос, будто он знает обо всем на свете. И более всего её раздражало то, что почти все время полета её мастер провел в беседах с ним, не уделяя более внимания ни одному из рыцарей и падаванов, включая её саму. Вот и сейчас он стоял у голопроектора, постукивая пальцем лишь ему одному понятный ритм. Обернувшись на остальных, она увидела те же недовольные взгляды, что и у неё самой, что прибавило ей духа. Он, может быть, и живая история Ордена, подумала Воса, но лишь история. Запала в нём не было никакого. Он совершенно не выглядел тем, кто сокрушил армии Мандалора Наивысшего в прошлом. На взгляд Комари, ему было место в архивах, а не на передовой. Дверь распахнулась, и в комнату вошел Дуку. — Губернатор рассказал, что только что попытался провести переговоры с лидером террористов, но они не увенчались успехом, — он подошел к голопроектору и положил руки на стол. — Он так же передал нам координаты их лагеря. Пара движений кистью, и вот на проекции появилось изображение, переданное губернатором: небольшой лагерь посреди древних развалин. — Лагерь не выглядит сильно укрепленным, — Реван осмотрел картинку с нескольких сторон. — Я не вижу не огневых точек, ни траншей — ничего, чтобы говорило о том, что они здесь надолго. Возможно, стоит… С каждым его словом, произнесенным все тем же тихим голосом, негодование в душе Комари все нарастало, и она не выдержала. — Почему мы его слушаем? — она сделала шаг вперед и обвела остальных взглядом, после чего остановилась на своем мастере, в глазах которого вдруг запылали угольки. — Мы знаем, где лагерь, — падаван с пылом продолжила. — Мы знаем, что он не укреплен и ничего не мешает нам прийти прямо к ним. Так чего же мы ждем? Реван отвернулся от голопроектора и повернулся к ней, вновь вперив в неё столь раздражающий стариканий взгляд. — И что ты будешь делать? — Арестуем их, чего тут думать, — она ударила кулаком об ладонь. Сзади неё послышались одобряющие выклики. — Мы — джедаи. Мы — защитники порядка! Что они могут нам противопоставить? — Покажи мне. Сначала ей показалось, что она ослышалась. Но этот старик повторил: — Покажи мне, как ты собралась их арестовывать. Оскалившись, Комари шагнула к этому мастеру, не обращая внимания на пылающий взгляд своего учителя. Когда до него оставалась пара шагов, она резко прыгнула вперед, выкидывая кулак прямо ему в солнечное сплетение. И промахнулась. Старик, казалось, сделал один простой шаг в сторону и пропустил её мимо себя, будто мушку. Раззадоренная неудачей, она резко развернулась и ударила ногой прямо ему в колено. На что он просто отвел её обратно, позволив ей растянуться на полу, как последней неумехе. Она услышала за спиной смешки, и это взбесило её пуще прежнего. Вскочив на ноги, она выстрелила телом, будто из пушки, целясь ему в подбородок и надеясь вырубить одним ударом. Она уже видела, как её кулак врезается со всей силы прямо ему под кость. А затем свет в её глазах вспыхнул тысячей искр. Следующее, что она почувствовала — резкую боль в колене, и затем — холод пола. Сделав два глубоких, до надрыва, вдоха, она открыла глаза и увидела старикана, стоящего над ней, с ногой на её груди. — В жизни каждого мандалорца есть три самые главные ценности, — проговорил он, обращаясь ко всем в зале. — Семья, Верность, и Война. Для каждого мандалорца смерть в битве есть величайшая гордость, которой они не страшатся, но жаждут. — И вы будете самыми последними тупицами, — он надавил ногой ей на грудь, от чего Воса всхлипнула, — если вы будете недооценивать культуру, поставивших во главе всего воспитание воинов, от колыбели до последней битвы. Он наклонился к ней, и она могла покляться, что его глаза блеснули в свете корабельных ламп. — Я видел, как такие же, как ты — юные и самоуверенные, неслись на мандалорцев в первых рядах, веруя в собственную неуязвимость и световые мечи. И как эта самоуверенность разбивалась после первого же удара по бескар’гаму. Обычно он и становился их последним. — Поэтому, мое предложение следующее, — он повернулся к Дуку. — Я в одиночку высажусь рядом с их лагерем и проведу разведку. Если нас ожидает засада — вы о ней узнаете и будете готовыми. Задумавшись на секунду, Дуку кивнул. Джедаи попрощались, сжав друг другу до хруста предплечья. Поднимаясь с пола, Комари поймала взгляд своего мастера, и в нем читалась отчетливая мысль. Ты меня опозорила.***
Его транспортник приземлился в паре километров от лагеря, на уединенную поляну посреди леса. Завывающий ветер был первым, кто поприветствовал его на новой планете, швырнув горсть колючего снега прямо ему в лицо. Закутавшись в плащ, он шагнул вперед, с удовольствием чувствуя, как холод начал предъявлять права на его тело, и как загорячилась кровь. Поскрипывание снега под его подошвами было музыкой для его ушей после сухих и безжизненных плит дорог Корусканта. Прошагав вперед, он прислушался к скрипу деревьев и шелесту падающего снега. Распахнув капюшон и смакуя холод снежинок на своем лице, слыша ток бьющей крови в своих жилах и сильные удары сердца, он ощущал, как новое, радостное чувство заполонило его душу. Впервые, он настолько ярко ощущал себя живым. Живым! Не трупом на холодном операционном столе. Не жалкой куклой в постели, не могущей сжать кулак. ЖИВЫМ! Насладившись моментом, он зашагал в глубину леса, позволив Силе вести себя.***
Неподалеку от места высадки снег вдруг зашевелился, и затем был смахнут небрежным движением плеч, открывших черный доспех, едва различимый в белесой мгле снегопада. Поднявшаяся из снежного плена рука постучала по шлему, активируя комлинк. — Все прошло, как вы и планировали, Тор Визла, — глухо проговорил обладатель шлема. — Джетии прибыли на Галидраан. — Конечно, все прошло, как я планировал, — по связи раздался низкий голос, в котором можно было отчетливо услышать нотки самодовольства. — Скоро отребье Джастера узнают, что самодовольство и глупость этого мальчишки завели их в их могилу. Сколько джетии высадилось? — Один, мой алор. — Как один?! Это ссыкливое ничтожество докладывало, что их прибыло не менее десятка! Шебс! — в голосе его вождя отчетливо слышался гнев. — Прибыл один, и он направляется в сторону их лагеря, — боец Дозора Смерти смахнул снег со своего визора. — Неужели, решили провести разведку? Не ожидал от этих фанатиков, кхм, — Тор Визла задумался на несколько секунд. — Следуйте за ним и проследите. Если этот сосунок их спровоцирует, то нам даже не нужно будет ничего делать. А если нет… то устройте несчастный случай. Посмотрим, как эти фанатики отреагируют на смерть одного из них. — Принято, мой алор, — комлинк с щелчком вырубился, и в тот же момент из снега поднялся десяток фигур, которые бесшумно отправились по следу идущего по лесу джедая.