ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПРИНЯТЬ

Три недели… Всего три недели прошло, а казалось, что минула вечность. Но за этот небольшой срок случилось так много изменений. Тело Шанхара окрепло, увеличилась выносливость. Нет, внушительных мускулов нарастить не удалось, да и вряд ли когда получится, но исчезла противная слабость и дрожь в руках и ногах, перестала ныть спина, пропала постоянная ломота в плечах, а живот – ранее мягкий и какой-то до странного беззащитный – обзавелся крепким прессом. Гибкое и пластичное тело, словно тонкий прут, гнулось под немыслимыми углами, компенсируя недостаток силы и роста ловкостью и скоростью. Помощь Рамира в процессе подготовки трудно было переоценить. Под руководством старшего брата Шанхар выработал четкий распорядок дня, благодаря которому получалось грамотно совмещать умственные нагрузки с физическими, не забывая о еде и отдыхе. Рамир лично тренировал брата, задавал необходимый темп занятий, – отнюдь не щадящий, - чередуя силовые упражнения с гимнастическими, порой загоняя Шанхара чуть ли не до обморока и практически завязывая его тело в узел. А после выволакивал из зала и отпаивал укрепляющим силы отваром – наподобие того, что в первый день Шанхар принимал в Центре, только приготовленного в домашних условиях. Виктор на собственной шкуре прочувствовал всю твердость деревянного лакированного пола и понял, почему на нем нет никаких смягчающих падение покрытий: после того, как его несколько раз бесцеремонно сбили с ног и приложили об пол, у Морозова быстро пропало желание встречаться с жесткой поверхностью. Что вылилось в способность группироваться и правильно падать, а также резко повысились ловкость, изворотливость и прыгучесть. Рамир не учил брата нападать – на это не было времени, но вот как избежать нападения, а также показать основные приемы защиты – это он мог. Жаль, что Земные знания практически не пригодились: слишком велика была разница между Виктором и Шанхаром. За этот срок дважды Морозов ездил в Центр и с удивлением заметил странную закономерность: после проведенного в энергетической камере времени уровень раздражительности заметно снижался, шерри-дан становился более спокойным, не таким вспыльчивым. Правда, длилось действие процедуры около пяти-шести дней, а потом будто бес в Шанхара вселялся: он злился по поводу и без, позволяя себе срывать раздражение на брате. Но Рамир быстро вправлял ему мозги на место, напоминая, для чего они все это затеяли и кто был инициатором этой идеи. Шанхар замолкал, но продолжал злиться молча. Все-таки врачи Центра были правы: нервничать и перенапрягаться юному шерри-дану было нельзя. Но как не напрягаясь достигнуть практически невозможного? Никак. Поэтому приходилось жертвовать своим и чужим спокойствием, а Рамиру – еще и отпуском. За три недели старший брат так и не смог найти время для встречи с друзьями, уделяя все свободное время младшему. Родители не вмешивались, но и не мешали. Шанхар подозревал, что между ними и Рамиром произошел какой-то разговор, потому что супруги Раннару прекратили отговаривать своего ребенка от безумной, на их взгляд, затеи и заняли выжидательную позицию, отдав младшего брата в надежные руки старшего. Что ж, по крайней мере это избавляло Шанхара от ежевечерних уговоров и укоризненных взглядов. И как-то незаметно совсем подошел срок сдачи экзамена: вот так вот – хлоп! – и вместо утренней тренировки с братом Шанхар вынужден был собираться в школу. Был ли мандраж? Конечно, да. Даже не столько от предстоящей аттестации, сколько от встречи с одноклассниками. Ведь за все время, проведенное на Шерханаре, Виктор общался только с семьей да со специалистами Центра. Наставника же можно не считать – это был единственный шерхаин, с которым Морозов мог быть тем, кем являлся на самом деле, не опасаясь себя выдать. И вот это внимание к своей персоне, которое, несомненно, будет иметь место, представлялось большим испытанием, чем, собственно, сам экзамен. Правда, отец-шерри предлагал Шанхару пройти аттестацию в частном порядке – такое допускалось, тем более причина была более чем уважительная. Но Виктор отказался, считая, что это как-то чересчур. Да и к тому же, если он поступит – а он обязательно поступит – в школу телохранителей, то ему волей-неволей придется общаться с другими шерхаинами. Нельзя вечно прятаться в собственной раковине, ограничивая свой мир стенами дома. И сделать это надо чем раньше – тем лучше, среди более-менее знакомых шерхаинов – одноклассников и преподавателей. Время сдачи экзамена было строго регламентировано, чтобы не было бестолкового суетливого столпотворения нервных учеников под дверями кабинетов. Каждый экзаменующийся приходил в свое время, никаких билетов с вопросами предусмотрено не было: будущий специалист был обязан знать свою профессию от и до. Приемная комиссия состояла из шести шерхаинов – трое преподавателей и трое приглашенных – в данном случае – архитекторов, которые в настоящее время работали по профессии. Экзамен проходил в виде собеседования: каждый из экзаменаторов имел право задать любой вопрос, касающийся данной специальности. Времени на подготовку ученику не давалось, а собеседование длилось от получаса до часа, в зависимости от уровня знаний и качества ответов. Никто не ставил задачу «завалить» экзаменуемого, и ему всегда давали возможность вытянуть оценку, задавая наводящие вопросы. Но если ученик откровенно «плавал», то аттестацию ему никто не давал, и назначалось время пересдачи – всего лишь одна попытка исправить ситуацию. Если и в этом случае положительного результата не было, то ученик оставался на дополнительный учебный год. Экзамены длились неделю, а после – еще неделю принимались отстающие. И вот это время было очень горячей порой в Шикагане. Экзамены шли повсеместно: и в начальных школах, и в профильных, и в спецшколах Стражей, телохранителей, а также проходила аттестация Императорской комиссии по отбору специалистов Центра. Найти себе репетитора или провести дополнительные занятия не представлялось возможным – все специалисты и преподаватели были нарасхват и заняты под завязку. Поэтому Шанхар очередной раз поразился и поблагодарил отца-шерри, что тому удалось-таки в такое напряженное время отыскать ему наставника. Коридоры школы были практически пусты, лишь немногочисленные стайки будущих выпускников кучковались у подоконников, что-то изучая и пытаясь успеть и объять необъятное. Шанхар пришел точно к назначенному времени и, сопровождаемый телохранителями и немногочисленными любопытными взглядами, вошел в кабинет. Шерри и шеры обучались раздельно, и преподаватели у них были соответствующего пола, поэтому приемная комиссия состояла сплошь из шерри-данов. Охрана разместилась у стены в удобных креслах, и Шанхару было предложено занять точно такое же, стоящее напротив длинного стола, за которым расположились экзаменаторы. Присутствующие старались не акцентировать внимания на особенности Шанхара, но он прямо-таки кожей чувствовал быстрые изучающие взгляды, бросаемые на него тайком. Это еще более нервировало и без того взвинченного шерри-дана, и он мечтал лишь об одном: чтобы все это поскорее закончилось. В общем, его желание осуществилось: комиссия не стала долго мучить и пытать ученика, задав лишь несколько основных вопросов. На которые Шанхар без труда и очень развернуто, приводя уместные примеры, ответил. Виктор еще в бытность свою на Земле усвоил одну очень важную вещь: когда ты отвечаешь проверяющему, будь то экзаменатор или вышестоящее начальство, нельзя молчать. Нужно обязательно говорить: если не знаешь четкого ответа – «лить воду», уводя вопрос в более известную тебе область, не давая возможности спрашивающему вставить ни слова, а тем более – прервать. И тогда будет большая вероятность того, что из всей той белиберды, что ты наплел, наберется достаточно дельного для того, чтобы вытянуть хотя бы на «трояк». Вот и в данном случае: Морозов трещал, выдавая шквал информации, как взбесившийся пулемет - пули. Через полчаса этой трепотни его все же прервали и поинтересовались именем его наставника, ведь преподавательскому составу было известно о произошедшем с юным шерри-даном. А узнав, кто помогал Шанхару готовиться к экзамену, комиссия только руками развела: все вопросы разом отпали. Радовало многое: то, что успешно сдал; то, что теперь одной проблемой было меньше; то, что больше времени освободится для тренировок, хотя вряд ли Рамир позволит еще более увеличить и без того высокую нагрузку. А более всего грело отсутствие поблажек со стороны экзаменаторов. Возможно, кто-то бы и порадовался излишней лояльности комиссии, но Виктору было, наоборот, очень важно то, что не было снисхождения, несмотря ни на что. Это позволяло чувствовать себя нормальным, вселяло веру в свои силы и уверенность, что и в дальнейшем у него все получится. Это было важно для него: добиваться чего-то своими силами. Аттестаты об окончании образования тем, кто смог успешно сдать экзамен, выдавались через две недели. Потом планировалось традиционное торжество – что-то сродни Земному выпускному, но более масштабное – с большими гуляниями и разнообразной развлекательной программой. Практически весь Шикаган принимал участие в этом празднике, и длился он три дня. После этого шерхаинам давалось две недели на то, чтобы определиться: хотят ли они продолжить обучение или будут искать работу по полученной специальности. За это время надо было успеть подать документы в выбранную школу. После вновь начиналась учеба. Итак, у Шанхара был почти месяц на то, чтобы повысить уровень своей подготовки. Точнее, этот месяц был в теории, но на деле же оставалась лишь пара дней – у Рамира заканчивался отпуск. А ведь брат еще должен был отвести Шанхара к Демиару, в одиночку шерри-дану там нечего было делать: хозяин элитной школы по боевой подготовке даже слушать его не станет. Осознав это, Виктор впал в состояние тихой паники, вылившееся в новую волну раздражительности и нервозности. Все, чего удалось достигнуть за эти недели, казалось столь незначительным, а сам он чувствовал себя абсолютно неподготовленным и никчемным. В этот же день на вечерней тренировке Шанхар довел себя практически до полного изнеможения, чем заслужил хорошую головомойку от Рамира, который пригрозил, что если брат не сбавит обороты, то никакой помощи больше не дождется. От нервного срыва Шанхара спасло то, что на следующий день ему предстояло ехать в Центр, после посещения которого шерри-дан заметно успокоился. Он заехал к своему наставнику, поблагодарил за помощь, немного пообщался с ним и отправился домой, пообещав старику навещать его. Да даже и без этого обещания Виктор не смог бы забыть того, кто в трудную минуту протянул ему руку помощи, указав единственно верный путь, и до сих пор помогал освоиться в этом мире, при этом не давая забыть, кто он есть на самом деле. Такими «людьми» не разбрасываются. Вечернюю тренировку Рамир отменил, запретив брату даже к двери зала подходить. Умом Виктор его понимал: перед смертью не надышишься, как говорится, и одно занятие мало что решит. Но все внутри заходилось от предстоящей встречи: как все пройдет? Мысли метались в голове, как стайка вспугнутых птиц, терзали сомнения: а вдруг он мог бы еще лучше? И лишь под утро удалось уснуть, скомкав одеяло и простынь. На удивление, его не стали будить с утра - хотя Шанхар уже привык к ранним побудкам, - а дали выспаться. И позднее пробуждение заставило шерри бестолково заметаться по комнате, судорожно собираясь, приводя себя в более-менее приличный вид. Мелькнула даже предательская мысль, что, возможно, Рамир передумал и уже не собирается никуда вести его. Но нет, брат нашелся в гостиной, спокойно читающий какую-то книгу, и при виде Шанхара солнечно улыбнулся ему, и бодро поприветствовал: - Ты очень вовремя. У нас как раз есть немного времени на легкий завтрак, точнее, почти обед. - Ты не мог разбудить меня раньше?! – сердито прошипел Шанхар, прижимая уши к голове. - Зачем? – искренне удивился брат. – С утра там все равно делать нечего – экзамены идут, - а вот после полудня будет посвободнее. Виктор не нашел, что ответить на это, – Рамиру, наверное, было лучше знать, – и, сердито дернув хвостом, шерри-дан направился в столовую завтракать. Кусок не лез в горло, но укрепляющий отвар Шанхар все же смог в себя влить. Изнывая от нетерпения и волнения, он тревожно наблюдал за неторопливыми сборами Рамира. Казалось, что тот специально тянет время, играя на нервах и без того взбудораженного брата. Наконец ожидание подошло к концу, и Шанхар в сопровождении Рамира и охраны загрузился в четырехместный шурхран брата. Дорогу до школы шерри-дан не запомнил абсолютно: от волнения все слилось в какую-то размазанную картину, и куда там бежал «паучок» брата – Шанхару было неведомо. Только открывшаяся с тихим шипением стеклянная крышка шурхрана привела шерри-дана в чувство. Перед ним высилось мрачное трехэтажное здание. Никаких тебе резных украшений, витиеватой росписи и прочих финтифлюшек не было. Лишь серый камень, разбавленный высокими светлыми арками стрельчатых окон и яркими солнечными бликами на металлической крыше. На Земле подобный стиль называли «готическим». Не хватало только статуй горгулий или еще какой нечисти – и сумрачный антураж какого-нибудь вампирского замка налицо. От этой ассоциации Виктора передернуло. Сразу же представился тот, кто мог бы проживать в подобном доме: древний бессмертный монстр, заманивающий в свои владения случайных путников и питающийся их жизнями (кровью, энергией, эмоциями, страданиями – нужное подчеркнуть). Стало жутко. Отогнать мрачную картинку удалось с трудом, а уж заставить себя последовать за братом – и подавно. На стене, рядом с высокой двустворчатой дверью, обитой тонкими полосками серебристого металла, висела простая, без всяких изысков табличка, повествующая о том, что это, собственно, за здание: «Школа боевых искусств по подготовке телохранителей. Хозяин и основатель – шер-дан Демиар Шакурай». Вот и все. Но поскольку это был все-таки не жилой дом, то внутреннее убранство также нельзя было назвать роскошным, а скорее, аскетичным: выложенный черным в белую крапинку мрамором пол, обитые – где деревом, а где и светлой тканью – стены и спрятанный за витиеватым плетением осветительных трубок потолок. Очень высокий потолок. От фойе расходились три арки: вправо, влево и прямо. Вход был свободным: никаких дворецких или других слуг не наблюдалось, что было удивительно, ведь все же хозяин школы был аристократом. Хотя наверняка какой-то обслуживающий персонал все-таки был, но на глаза посетителям, оказавшимся в свободном холле, никто не попался. Но ощущение пустоты было обманчиво. Едва за спинами пришедших шерхаинов закрылись дверные створки, как слух уловил множество звуков: какой-то грохот, топот, вскрики и лязг. И все это раздавалось отовсюду: справа и слева, с первого этажа и выше. Шанхар настороженно посмотрел на брата, но тот, ободряюще улыбнувшись, уверено пересек холл, свернул налево, оказавшись в среднего размера зале, где под руководством высокого мощного шера – впрочем, здесь все такими были – проходили занятия рукопашным боем у пяти пар шерхаинов, и начал подниматься по широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Там тоже наблюдалась такая же картина: три арки, ведущие в залы, и тренирующиеся будущие телохранители. И лишь на третьем этаже находился только один зал – справа, - а все остальное место занимал длинный коридор с тремя дверями, расположенными на равном расстоянии друг от друга. Рамир без раздумий свернул налево, прошел по коридору, миновав первую дверь, и остановился у второй. Коротко постучав и даже не дождавшись ответа, отворил и просунул голову в проем. - Странно, - задумчиво произнес шер Раннару, - где его носит? Обычно во второй половине дня бумагами занимается. - Может, экзамен принимает? – предположил Шанхар. – Только же началась сдача, может, нагрузка большая. - Здесь нет большой нагрузки – все расписано по минутам. Экзамены проходят до полудня. – Рамир закрыл дверь и повернулся в сторону зала. – Ладно, давай и там проверим. На этом этаже тренировались лишь две пары шеров, правда, на шестах, а третья стояла и о чем-то увлеченно спорила. Один из спорящих мало чем отличался от остальных, уже виденных Виктором: высокий - под два метра ростом – и мощный, как гора. А вот второй на его фоне совсем не впечатлял: ростом примерно около метра семидесяти пяти, поджарый и жилистый, как гончая, он казался маленьким и щуплым, больше напоминая шерри-дана. - Дем, бешеный ты кот, где тебя носит? – весело окликнул Рамир. – Я пришел, а меня никто не ждет. Так-то ты встречаешь старого друга? На этот окрик обернулись все присутствующие шеры, прекратив тренировку: стало интересно, кто так бесцеремонно может обращаться к аристократу. Тот самый мелкий шерхаин, стоявший до этого вполоборота, повернулся лицом к вошедшим, и Шанхар увидел, что его правый глаз закрывает черная повязка, а на левой щеке чернеет витиеватый рисунок татуировки, создавая всем этим некую странную цветовую асимметрию на коже. Длинные, черные у корней, а к концам постепенно светлеющие до белого волосы были подняты в высокий хвост – слегка растрепанный, будто наспех собранный, открывающий правильной формы лицо с чуть заостренным подбородком, ровным тонким носом с немного вздернутым кончиком, и недовольно сжатыми тонкими губами. Светлая кожа, а также хвост и уши такого же необычного цвета, как и волосы, создавали сильный контраст с черной одеждой и обувью: безрукавкой с V-образным вырезом, открывающей шею и ключицы, свободными брюками, заправленными в высокие сапоги на шнуровке, и перчатками с обрезанными пальцами. Всего лишь одно резкое движение-полуоборот – и Шанхар понял, насколько бывает обманчиво первое впечатление. Сейчас этот шер совсем не казался безобидным, наоборот, складывалось неуловимое ощущение – на уровне даже, скорее, инстинкта, - что этот шерхаин опаснее всех, кто присутствовал в данный момент в зале. Лишь с виду он казался расслабленным, на самом деле в позе сквозило напряжение, словно шер напружинился, как кот перед прыжком. Но это длилось лишь мгновение. Стоило ему увидеть широко улыбающегося Рамира, как напряженность исчезла, а губы сложились в ответную открытую улыбку, обнажающую кончики клыков. - Рэм?! Ты ли это? Неужели ты почтил меня своим присутствием? Чем обязан великой чести лицезреть тебя в своей скромной обители? – И шер стремительным шагом направился навстречу ожидающей его группе. - Не преувеличивай, мы видимся каждый мой отпуск. Нечего изображать из себя брошенку, – рассмеялся Рамир, обнимая друга. Демиар оказался ниже него на голову и практически скрылся в объятиях шера Раннару. - Да, встречи с перерывом в месяц – это очень часто, - ответили ему. – Как ты? Куда пропал? - Да все как обычно, просто в этот раз обстоятельства не позволили раньше прийти, - вздохнул Рамир, отпуская приятеля. - И что это за обстоятельства? Познакомишь? – усмехнулся Дем, отодвигая друга, за спиной которого стоял Шанхар. Едва взгляд шера-дана Шакурая упал на лицо шерри, как вся приветливость моментально исчезла, будто и не было ее никогда. Лицо застыло, словно маска, губы вновь сжались в тонкую линию, а взгляд единственного целого глаза – зеленого, будто весенняя листва – утратил доброжелательность, став острым, как бритва. Но предназначался он совсем не Шанхару: едва скользнув по лицу шерри-дана, метнулся на стоящих по обеим сторонам от подопечного телохранителей, обжигая, словно лазер. Видимо, охрану проняло, потому что Виктор заметил, как едва заметно вздрогнул шер Сарен и нервно заметался хвост шера Голхира. - Все как обычно, говоришь? – ровным, таким не похожим на недавний тоном поинтересовался Демиар. - Дем, все несколько не так, как ты мог подумать, - вновь вздохнул Рамир. – Познакомься, это мой брат, Шанхар. - Брат? – Демиар удивленно приподнял брови. – Ты рассказывал мне о нем и наконец-то решил познакомить нас? - Ну, раньше он маленький был совсем, а теперь… - А теперь он вырос, я вижу, - мрачно кивнул шер-дан Шакурай. - Все не так просто. Там был Зов замешан, а никто не распознал… - А охрана на что? – вновь перебил Демиар. - Ты же знаешь, насколько редко встречается подобное. Никто даже и не подумал на Зов, - объяснял Рамир. - «Никто» может и не подумал, а телохранители должны быть готовы ко всему! – припечатал Дем, продолжая сверлить взглядом охрану. – Ты пришел за рекомендацией? - Нет, Шанхар не хочет менять телохранителей. - Почему? - Меня устраивают эти. Абсолютно, - вмешался в разговор Виктор, которому надоело, что его обсуждают, словно он тут и не стоит совсем. - Серьезно? Я уверен, что этим шерам светит внеплановая аттестация на соответствие занимаемой должности, если не увольнение, а ты говоришь, что тебя все устраивает? – Демиар просто не верил своим ушам. - Я сам виноват, - непримиримо стоял на своем Виктор. – И аттестация у них уже была. Они ее прошли и теперь по праву находятся на своем месте. - Это что-то с чем-то, - недоверчиво хмыкнул Дем, разглядывая Шанхара словно неведомую зверюшку. – Хорошо, допустим, хотя спорный вопрос. – Вновь многообещающий взгляд на охрану, заставивший телохранителей нервничать еще больше. - Дело не в охране, Дем, - медленно начал Рамир. - А в чем? - Дело в Шанхаре. Он решил стать Стражем, - выпалил шер Раннару. Казалось, еще больше удивить Демиара уже не получится, однако Рамиру это удалось. Шер-дан Шакурай переводил взгляд с одного брата на другого, абсолютно не зная, как реагировать на это заявление. - Шутишь? – наконец выдал он. - Нет, - разбил его надежды друг. - Невозможно, - коротко ответил Дем, слегка пожав плечами. – Хотя с такой-то охраной желание твоего брата понятно, - ядовито добавил он. - Не говори мне о невозможном. Ты сам пример того, что возможно все, - не уступал Рамир. – Было бы желание. - А оно у тебя есть? – обратился Демиар уже к Шанхару. – Или это просто минутная блажь? Или обида? Может, злость? - У меня есть желание, но нет возможности, - ответил Виктор, упрямо подняв подбородок, смотря прямо в недоверчиво прищуренный зеленый глаз. - Конечно, нет возможности. Это даже роганиду понятно. На кого ты учился? – поинтересовался шер-дан. - На архитектора, - вздохнул Морозов, уже догадываясь, куда клонит разговор. - Теперь ты не хочешь быть архитектором, а хочешь стать Стражем, - заключил Демиар. – А потом ты перекинешься еще на что-нибудь, повинуясь очередной прихоти. Но разница будет в том, что в первом случае ты потратил зря лишь свои силы и время, а во втором – потратишь еще и мои. - Нет, это окончательное решение, - упорствовал Виктор, не опуская взгляд. - Сегодня такой удивительный день, - медленно протянул Демиар, слегка улыбнувшись. - Я увидел старого друга, а еще узнал столько нового и интересного. Просто поразительно. Насколько я понял, Рэм, ты хочешь, чтобы я взялся тренировать твоего брата, так? - Да, ты все правильно понял, - кивнул Рамир, насторожившись. - Тебе удалось удивить меня, Шанхар, даже более того – ты смог сделать это дважды. Давай поступим так: если удивишь меня в третий раз, то я дам тебе шанс, - Демиар уже открыто улыбался, но эта улыбка Шанхару не понравилась – слишком ясной и безмятежной она была, как затишье перед бурей. - Хорошо, - осторожно согласился шерри-дан. - Дем, он вытянет норматив… - начал Рамир, но его перебили: - Я почему-то даже и не сомневался в этом. Но норматив – это так скучно, - протянул Демиар. – Все эти отжимания и прыжки – неинтересно. Мы будем играть по моим правилам. Да или нет? – выжидающе посмотрел он на Шанхара. - Да, - выпалил тот, словно в омут бросился. - Отлично! – просиял шер-дан. – Ты сам согласился. – И буря не заставила себя ждать: - Условия таковы: ты нападаешь - я обороняюсь. Если ты коснешься меня хотя бы пальцем – ты принят. В противном случае мы навсегда забываем об этом разговоре. Времени – десять минут. Для облегчения задачи я даже дам тебе посох – касание им тоже идет в зачет. Вот это был, как говорят на Земле, настоящий «попадос» - это Виктор осознал очень четко. За почти месяц тренировок Рамир обучил его азам самообороны, элементарным приемам, которые позволили бы шерхаину уйти от прямого нападения. Но вот самому нападению Рэм Шанхара не учил. А Демиар, словно каким-то неведомым чутьем почуяв эту слабину, ударил именно в это место. Зная своего друга и уровень подготовки брата, даже Рамир понял, что они проиграли. Но правила озвучены и приняты, и менять что-либо не представлялось возможным – Демиар не пойдет на попятную. То, что он вообще согласился, уже было чудом. Но сегодня, видимо, действительно удивительный день. - Что замерли? – прервал раздумья голос шера-дана Шакурая. – Все уже выполнили задания и больше заняться нечем? – он обращался к стоящим в отдалении шерам, бросившим тренировку и все это время слушавшим странный разговор. – Так я сейчас проверю уровень ваших знаний! Четверо шеров мгновенно разбились на пары и усиленно замахали посохами под строгие окрики пятого. Демиар прошел к стене, на которой, как и в доме Раннару, крепились муляжи различного оружия, и выбрал самый короткий посох – примерно с метр длиной. - Это чтобы ты сам себя не пришиб нечаянно, - усмехнулся шер-дан, бросая посох Виктору и поманив его за собой в свободный угол, противоположный от тренирующихся. Скрипнув зубами, Морозов последовал за Демиаром. А тот, дождавшись, когда между ним и шерри-даном останется не больше двух метров, повернулся спиной к стене, плотно прижал уши к голове и все с той же обманчиво ласковой улыбкой произнес: - Время пошло. Виктор сорвался с места, беспорядочно орудуя посохом, как обычной палкой. Он понятия не имел, как обращаться с этим оружием, и просто размахивал им на манер дубинки, стараясь зацепить тело противника. Но Демиар отнюдь не уступал Шанхару в гибкости и ловкости, а в скорости даже превосходил его. Тело шера гнулось так, словно было сделано из пластилина, Дем уворачивался от ударов играючи, будто заранее предугадывал, в какую сторону замахнется шерри, и уходил с траектории движения посоха до того, как оружие начинало опускаться. Тем самым Виктор попросту рассекал воздух, выбивая из него свист и создавая слабый ветерок. А Демиар словно дразнил: подпускал совсем близко и уходил в последний момент, не давая Шанхару ни единого шанса, будто играл в кошки-мышки. Хотя, скорее всего, для Дема это и было игрой. Отпущенное время ускользало, как песок сквозь пальцы, как вода, как неуловимый ветер, как этот верткий, словно уж, шер-дан. Потихоньку стало охватывать отчаяние. Даже в ограниченном пространстве угла – а что бы было, сойдись они в центре зала? – не удавалось дотянуться до тела Демиара ни злосчастным, оказавшимся совершенно бесполезным посохом, ни ногами, ни руками, да даже кончиками пальцев. Виктор старался сбить противника с ног, но тот подпрыгивал, одновременно уходя вверх и вбок, уклоняясь от удара посохом, успевая даже хвост подобрать. Или приседал, перекатываясь по полу, избегая удара по голове. Или же просто ускользал в сторону от прямых рубящих замахов. И при этом он не пятился назад, умудряясь каким-то образом крутиться на небольшом участке пола, словно давая шерри фору или, наоборот, дразня: дескать, вот он я – попробуй тронь. Но тронуть не получалось, хоть Виктор выкладывался на полную, двигаясь с такой скоростью, о которой раньше, будучи человеком, и не подозревал, наблюдая подобное только в фантастических фильмах. Чувствуя, что безнадежно проигрывает, Морозов с отчаянной злостью отшвырнул бесполезный посох, целясь в Демиара, и одновременно бросился на шера-дана, стараясь определить, в какую сторону тот дернется. Хотя какое там «определить»? Просто действуя наобум. Дем ожидаемо уклонился от летящей в него палки и ушел влево и вниз, успевая увильнуть от прущего на него, как торпеда, противника. И уже группируясь в падении на пол, шер-дан Шакурай почувствовал, как невесомо, едва касаясь, но все же мазнул по щеке самый кончик золотистого хвоста резко развернувшегося на месте шерри. Кувыркнувшись, Дем так и остался сидеть на жестком полу, оперевшись на руки и запрокинув голову. Виктор замер, думая, что просто вышло отведенное время, пытаясь смириться с тем, что проиграл, как услышал тихий смех. Он непонимающе посмотрел на Рамира, а заметив его победную улыбку, окончательно растерялся. - Даже не думай отпираться и сваливать на чистую случайность. Все по-честному, - довольно произнес Рэм, скрестив руки на груди. Ему со стороны прекрасно все было видно. - Спасибо тебе, друг, за незабываемые ощущения, - все еще смеясь, ответил Демиар. – И за головную боль, что ждет меня впереди. Никогда не думал, что необученный шерри-дан, совершенно не контролирующий ни свое тело, ни эмоции, абсолютно ничего не умеющий, так… так… я даже слова подходящего не подберу. Он как взбесившийся роганид: непонятно, куда дернется и что сделает. Н-да, похоже, я старею. Ты видел? Он бросил в меня посох! Это как вообще? – и Дэм вновь зашелся смехом. - Так и было задумано. Это был отвлекающий маневр. Я сам учил его этому, - авторитетно заявил Рамир, сам едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться. - Ну да, ну да. Будем считать, что я поверил. А хвостом махать, как флагом, тоже ты его научил? - Нет, это инстинкт, а инстинкт неубиваем. - Ладно, - Демиар немного успокоился и уже серьезно продолжил: - Уговор есть уговор. Шанхар, ты принят. Необходимые документы я оформлю сам. К тренировкам приступим через месяц, когда начнется твоя учеба в школе. Заниматься с тобой я буду лично, присутствие твоих телохранителей обязательно. Думаю, не надо объяснять почему? Вся ответственность за непредвиденные осложнения, - Дем постучал себя когтем по щеке с татуировкой, - ложится на тебя. Потом подпишешь согласие в присутствии своей охраны. Занятия во второй половине дня и до вечера, каждый день. Расписание я также составлю сам. Один прогул – и ты вылетаешь, без права восстановления. И мне без разницы, что с тобой случилось: хоть на карачках, хоть ползком, но ты должен явиться на тренировку. Условия устраивают? Виктор ошалело кивнул, особо даже не вникая в то, что говорит ему Демиар. Морозова охватила настоящая эйфория от одного только осознания того, что каким-то неведомым способом ему удалось добиться желаемого. И ему неважно сейчас было, что это лишь первый и самый легкий шаг. Как альпинист, покоривший неприступную гору и стоящий на ее вершине, вдыхает кристально чистый воздух, не задумываясь о том, как он будет спускаться вниз, не сломает ли он себе шею в процессе. Все это будет потом. А сейчас Виктора просто распирало от счастья и еще недоверчивой радости. - Ясно все с тобой, - вздохнул Демиар, поднимаясь с пола. – Посмотрим, сколько ты выдержишь. Советую тебе провести этот месяц с пользой, иначе наше сотрудничество будет очень недолгим. Поблажек от меня никаких не жди. Рэм, - обратился он к другу, - отправляй его домой. Он сейчас невменяемый у тебя. А сам пойдем-ка со мной – посидим, поговорим. Расскажешь, как дошел до жизни такой. Рамир, поздравляя, крепко обнял брата, радостно растрепал ему волосы, отхлопал все плечи и передал его телохранителям. А Виктор только и смог выдавить из себя тихое «спасибо», не зная, кому конкретно оно адресовано.