Heaven Help Us

Сейчас хотелось только две вещи: спать и храпеть. — Из номера напротив в семь утра съезжают, — заверила нас блондинка. Я на секунду перевел взгляд на парня. Судя по его выражению лица, он реально был готов заснуть хоть у нее под столом. — Давайте так: я беру ключи от забронированного номера и, если этот парень хочет, он может пойти со мной. А утром вы нам скажите, и кто-нибудь из нас переселится в номер напротив, — закончил блондин и требовательно взглянул на японку. Она перевела неловкий взгляд на меня и я, не раздумывая, закивал головой. Серьезно, какая уже разница? Мы с моим приятелем по несчастью ехали в лифте на десятый этаж к нашему номеру. Мне все это казалось до ужаса глупым и странным. Такое же ощущение я испытывал в детстве, когда мамина знакомая — тогда ей было лет за тридцать пять — тискала семилетнего меня за щечки и говорила, что мне уже пора жениться. Лучше бы я остался спать в холле. Даже воздух в лифте накалялся от той неловкости, которая повисла между мной и этим мажором. — Я буду спать на кровати, а ты на диване, — сразу установил «компромисс» блондин, когда мы вошли в номер и бросили у порога свои сумки. Он вразвалочку доковылял до кровати и, немного пошатавшись на месте, со скрипом увалился на нее. — А, может, я тоже хочу на кровати спать, — зевнув чуть ли не до слез, ответил я. — Мне сейчас похер на тебя, можешь хоть на люстре повеситься. Я хочу спать. Мне, если честно, тоже было похер на все. Я, даже не раздеваясь, улегся на диван и провалился в сон, как только моя голова коснулась мягкой подушки. Мне снились приятные моменты, связанные с моим далеким детством. Они похожи на воспоминания, вот только этого никогда не было. Как будто взяли отдельные куски твоей жизни, переписали в лучшую сторону или позаимствовали у какого-то счастливого ребенка. Мне снилось рождество и… — Эй, чувак. Я возвращаюсь в реальность и от неожиданности резко открываю глаза. Передо мной взволнованное лицо того самого парня. Он так близко, что я могу сосчитать каждую ресничку на его веках. От такого нахального нарушения личного пространства мои щеки, кажется, запылали. Я спрятал лицо в подушку. Он что, вообще ничего не стесняется? — Ты офигел так меня будить? А если бы я врезал тебе от неожиданности? — доносились мои возмущенные возгласы, приглушенные подушкой. — Я и так слишком много из-за тебя страдаю. Ты просто какой-то аппендицит. — Блондин соизволил отойти от моего дивана. В руках у него была кружка, содержимое которой мне было неведомо. Но, по-моему, он хлебнул львиную дозу озверинчика. — Что за идиотские сравнения у тебя? — Я начал старательно отклеивать свое тело от мягкого дивана. В ответ на вопрос я услышал только недобрый смешок. — Окей. Зачем ты меня так рано разбудил? На улице еще темно. — Часы на стене показывали шесть утра. — Мне нужно по делам. И еще час назад позвонили и сказали, что комната напротив этой освободилась. — Почему ты будишь меня только сейчас? Они же, вроде, должны освободить комнату в семь утра. — Я не стал тебя будить. Ты забавный, когда спишь. Похож на панду. — Мой знакомый улыбнулся, кинув ключи от другого номера мне в руки, и сделал глоток из своей кружки. Вот когда этот парень мне улыбнулся, я начал замечать в нем какие-то хорошие качества. Например, у него были интересного болотного оттенка глаза, и лицо выглядело куда свежее, чем вчера. А еще у него очень женственные черты лица и вздернутый нос. Хотя, нет. Это не плюс. Совсем не плюс. Удивительно, как улыбка может разукрасить человека, о котором изначально сложилось плохое мнение. Это сравнимо с тем, что ты заснул ночью в лесу, и тебе кажется, что все вокруг жаждет твоей смерти, а на утро ты просыпаешься и видишь, как красив этот лес, обрызганный теплыми лучами солнца. — Ладно. Я приму за комплимент. И, кстати, еще раз прости за машину. И спасибо, что ничего не потребовал. У меня действительно напряг с деньгами. Видишь, на что я пошел. Согласился спать в одном номере с незнакомым мужиком! — Я театрально скривил физиономию. — А будь у меня деньги, я бы ушел в другой отель. Уж очень ты подозрительный. — Я потратил кругленькую сумму на починку машины и теперь мне тоже не до шика, — как бы невзначай добавил мажор, и я решил замять эту тему. Он сделал глоток из кружки и иронично подмигнул. Я окончательно встал с дивана и пошел искать, куда закинул свою сумку с багажом. Долго искать не пришлось. Она валялась, как какой-то мешок с отходами, на пороге. По крайней мере, рядом с черным кожаным портфелем мажора мою сумку можно было сравнить только с этим. Я хмыкнул и наклонился над своим багажом, чтобы проверить, положил ли я туда деньги. — Кто-то предлагал продаться в рабство, — шепнули мне на ухо, от чего я дернулся и резко вскочил с места. Этот странный тип, увидев мою испуганную рожу, в голос засмеялся. — Отличная, блять, шутка. — Я нахмурился и вышел из комнаты, волоча за собой свой багаж. — Да ладно тебе. Уже и пошутить нельзя. — Парень придерживал дверь, облокотившись о дверной проем, пока я пытался вставить ключ в дверь напротив. — Тебе нельзя шутить. Ты похож на педика, — бросил ему я и захлопнул дверь в свой номер. Ура. Больше никаких неловких ситуаций. Я начал открывать свою сумку и доставать из нее чистые вещи. Мою голову посещала мысль «а не обидел ли я этого парня таким резким заявлением?». В конце концов, он ничего плохого мне не сделал. А я даже имя его не спросил.