— О, Айеро. У тебя часы сломались? Или ты записался в трудоголики? Я так полагаю, первый вариант.
Я безразлично взглянул на Брайана, который с надлежащей ему театральной торжественностью вошел в кабинет и направился к своему рабочему столу.
— Что такого в том, что я пришел на работу?
— Как? Ты, наверное, совсем позабыл, что Майки Уэй разрешил половине редакции отоспаться и прийти к полудню. В честь того, что вчера было воскресенье, а все работали.
— Знаю, — пробубнил я, бесцельно водя мышкой ноутбука по столу. — А ты чего так рано?
— Ах, ты хитрец! — воскликнул Молко, по привычке прокрутившись на своем кресле и покусывая карандаш. — Рассчитывал, что я не приду, а ты тут будешь в тишине сидеть? Нет, — с отборной подлой интонацией протянул он, — на небесах отдохнешь.
— Заноза в жопе. — Я закатил глаза и переключил внимание на экран ноутбука, где, собственно, ничего не происходило, кроме хаотичных скачков стрелочки по таблице отчета. Признаться, кураж этого парня не сильно импонировал мне. Я сначала надеялся, что он просто прикалывается, но что-то сильно затянулось его стремление покапать мне на темечко.
— Ты чего сегодня в костюме какашки? — ненавязчиво спросил брюнет, резко свернув свою привычную саркастическую интонацию.
— Да так…
Мне не очень-то нравилась перспектива жаловаться этому клоуну на свои проблемы. Я чувствовал себя так паршиво, так разбито, как не чувствовал еще со времен школы, когда один школьный задира пытался унизить меня при всем классе. Да я бы лучше сотню раз пережил тот момент в школе, чем-то, что случилось вчера. Я никогда не думал, что могу быть таким отчаянным. Все мои трепещущие надежды в один миг залило ядовитыми чернилами, которые не сотрутся и не останутся безболезненными никогда. Нью-Йорк, восхищавший меня своими величественными зданиями, толпами людей, шумом, теперь стал бесцветным в потускневших от душевной разбитости глазах. И я просто утонул в море незнакомых, безразличных лиц. Шуман как-то говорил «разум ошибается, чувство — никогда». И сейчас я готов оспорить это, потому что я впервые проигнорировал свой разум, доверившись слепому, жадному чувству. И какое восхитительное дерьмо из этого вышло?
— Что бы там ни случилось, это не повод приходить на работу так рано, пытаясь занять свои мысли. — Молко вздохнул, и его серьезное лицо снова затянуло насмешливой ухмылкой. — Как минимум потому, что тут я.
— Меня девушка бросила, — соврал я, саркастично подмигнув Брайану. — Лучше я отвлеку себя тем, что хочу убить тебя, чем буду думать о том, какой я несчастный.
Молко довольно хмыкнул, наверняка мысленно отмечая, что я сыграл с ним достойную партию.
— Бросила? Ну и правильно сделала. Ты же гей. — Он с видом важного, бывалого мыслителя прикрыл глаза, снова принявшись кусать кончик многострадального карандаша.
— С чего ты такое взял? — Моя правая бровь нервно задергалась.
— Начнем с этого: тут где-то витает слух, что ты отказал симпатичной модели.
— Я отказал потому, что мне не нужен секс на одну ночь. А вряд ли она хотела что-то кроме этого. Зачем ей парень ниже ее самой почти на голову? — отчеканил, как скороговорку.
— Какой ты пусечка. — Молко разукрасил эту фразу противной, саркастичной интонацией, после чего пустился в громкий хохот.
— Не все в этом мире шлюхи, — самодовольно добавил я, игнорируя его тон.
— Ладно. Допустим. — Брайан, покрывшись здоровым румянцем, демонстративно сделал глубокий вдох, точно только что его щекотали двадцать клоунов с перьями и кисточками. — Но что я могу думать о том, что ты в упор не замечаешь Джамию?
— А что она?
— О, чувак. Да ты запущенный случай. Она так отчаянно пытается привлечь твое гейское внимание. И когда ты вчера куда-то пропал из нашей компании «ботаников», она все время говорила о тебе. Кстати, я так и не понял: тебя толпа затоптала или ты сгорбился так, что стал размером с лилипута?
— Я сидел у тебя на темечке и пытался прогрызть плешь.
Моя фраза вызвала у Молко очередной взрывной хохот. Он, ненароком коснувшись волос у себя на затылке, сквозь смех процедил:
— Зараза. А я-то думаю, чего у меня утром прическа была такая помятая, будто там какая-то канарейка пыталась соорудить гнездо.
Я почему-то тоже от души засмеялся, уже и забыв, о чем у нас с коллегой был разговор. Я и не сомневался, что он когда-нибудь пошутит по поводу моего маленького роста. Или это потому, что я сам принизил себя, сказав про причину отказа модели?
— Я не гей. Я не мог заводить отношений с Джамией. У меня же была девушка. — Я так виртуозно отговаривался, что и сам поверил в эту мифическую «девушку».
— Почему ты все так воспринял в штыки? Я же не сказал, что ты — педик. Я сказал, что ты — гей. Это разные понятия. Геи, как правило, не привлекают к себе внимания. А педики — напыщенные индюки.
Я хотел было сказать «как ты», но это было бы даже для него слишком оскорбительно. Я ограничился лишь фразой, уже натершей за такой небольшой период времени на моем языке мозоль:
— Я не гей.
— Да ты нашего генерального директора просто взглядом раздеваешь! Кому ты заливаешь! — Молко отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи. — Кстати, ему бы это понравилось.
— Почему у тебя такое предвзятое отношение к Джерарду? — не выдержал я.
Брюнет, переваривая мой вопрос, погодно переменился в лице: его взгляд потускнел, а ухмылку моментально сдуло.
— Нет… Я ничего не имею против Уэя. Просто… — Брайан говорил неуверенно, — когда умер наш прежний директор… Джерард занял его место. Все перевернулось вверх ногами. Все метили на место главного редактора, на нашем тихом пустыре поднялась пыль соперничества. Конечно, Уэй отдал эту должность своему братику. А эту, как ее там, Алисию, которая крутит с Майки, назначили главным бухгалтером. А Рэя заместителем главного редактора. Он, вроде, хороший приятель Джерарда. О… Джерард так хладнокровно избавлялся от всех, кто был чем-то недоволен. Тут такое творилось.
— Тот, кто раньше сидел на моем месте, тоже был недоволен? — Наконец, мне представилась возможность узнать правду.
От этого вопроса Молко еще больше помрачнел, поджал губы и стал отвечать неохотно:
— Да. Я, честно, не в курсе, за что он так ненавидел Уэя. Мы со Стивом очень хорошо общались, часто говорили на личные темы. Мне он нравился как человек. Мы хорошо работали вместе. Только вот я никогда не думал, что он так сделает…
— Как? — тихо спросил я.
— В общем, он устроил тут скандал на глазах у всех. Обвинил Джерарда в том, что он толкает на главные посты своих братиков, любовничков и их шлюх, а настоящих специалистов не ценит. Потом он сказал что-то вроде: — «А если бы я переспал с тобой, Уэй, ты бы сделал меня главным редактором?»
Я невольно сглотнул.
— Ничего себе… Понятно, что после такого его уволил бы любой.
— Да, — Молко продолжал, — в общем-то, я согласен с этой теоремой. Джерард действительно не очень красиво поступил. Не знаю, может быть, он и вправду не считал этого парня хорошим специалистом.
— Рэй, вроде, не приятель Уэя. Просто я не видел, чтобы они общались. Но, да, он говорил мне о том, что ему не нравилась работа бывшего художественного…
— Не суть. Главное, что ты тут сидишь не за красивые глазки, а за то, что ты — мастер своего дела. — Коллега без всякого сарказма улыбнулся мне. — Так ведь?
— Да. К тому же, Джерард не особо рад мне здесь. — Я подчеркнул этот факт с призрачным сожалением в голосе.
— Конечно. Ты же не его братик или дружок. И я могу уважать тебя хотя бы за то, что ты сидишь тут заслуженно.
Впервые я услышал от Молко что-то приятное в свой адрес.
***
Так как я пришел раньше, то моя вся работа была выполнена уже к полудню. Ввиду этого, мне совершенно нечем было заняться: от скуки я даже перекидывался короткими диалогами с Брайаном, чья компания прежде меня только напрягала. В мою голову закралась мысль о том, что можно было бы пойти отпроситься, как тут…
— Айеро.
Я машинально оторвал взгляд от ноутбука, чтобы поглядеть на вошедшего в мой кабинет. Увидев, что на меня с каменной решительностью и неподдельным беспокойством смотрит Джерард, я бесконтрольно запаниковал. Я не знал, что мне сказать, что мне делать, как мне быть. Я не могу смотреть на него после вчерашнего. Я вообще ничего не могу. Я чувствую себя аквариумной рыбкой, которая только шугается от вторжения в ее тихое пространство.
— Что? — подавившись воздухом, выпалил я, невольно переведя взгляд на не менее заинтригованного Молко.
— Мне нужно поговорить с тобой…
— Я никуда не пойду, — от волнения вырвалось у меня.
— Твое дело. Я могу и здесь начать. Вон, Брайан у нас глаза и уши всей редакции, так что можно сразу идти на радио. — Джи, решительный, как спартанский воин, уже стоял подле моего стола.
— Эй. Это было немного обидно, — подал голос брюнет, театрально состроив обидчивую физиономию.
Я взглотнул и помотал головой, глядя Уэю прямо в глаза. Черт… его глаза отливали в дневном свете какой-то ядовитой, сумасшедшей зеленью, от них просто невыносимо было оторваться. Мои конечности наливались цементом. Я испуганно задержал дыхание, как только до меня дошло, что если блондин начнет говорить о том, что было вчера, то Брайан сразу все поймет. Тогда я просто никогда не отмою себя от его издевок и обвинений. Кажется, Уэю тоже это было не нужно, поэтому он схватил меня за рукав, силой вытащив из-за стола, и вытолкнул за дверь.
— Какого хрена ты себе позволяешь! — Я возмущено пытался выдернуть свою руку из его захвата, как только он уволок меня на приличное расстояние от кабинета.
— Давай. Покричи еще, что тебя насилуют, — холодно предложил Уэй, даже не планируя меня отпускать. Благо, что сотрудники редакции еще не подтянулись на работу. Никто не был свидетелем наших разборок. С другой стороны, это давало ему преимущество обращаться со мной подобным образом.
— И покричу, если ты потащишь меня так по улице! — Мне, наконец, удалось вырваться и остановить Джерарда.
— Давай! — Уэй крикнул так громко и уверенно, словно только что вызвал меня на дуэль.
Я хотел было выкрикнуть что-то подобное в ответ, но он припечатал меня к стенке, за ворот приподнимая над полом. Я инстинктивно зажмурился, точно ожидал удара, но вместо этого слышал только тяжелые, томные выдохи.
— Придурок, — шепнул блондин, аккуратно опустив меня на пол, но не отпуская.
Я неуверенно приложил свои ладони к его рукам, чтобы хоть как-то поспособствовать своему освобождению.
— Хорошо. Давай поговорим. Только не делай так.
***
Джерард молча вез меня куда-то в неизвестном направлении. Он не начинал разговор, а я только взволнованно глядел на дорогу. Недосказанность буйной пташкой билась у меня в груди, вызывая приступ тошноты.
— Джерард, по-моему, мы достаточно далеко от редакции, — тихо сказал я, неуверенно поджимая губы.
Блондин ничего мне не ответил и только сильнее надавил на газ, от чего здания, которые мы проезжали, стали расплывчато мелькать перед глазами.
— Джерард! Если ты решил нас угробить, то я на это не подписывался!
— Фрэнк, ты можешь заткнуться?! — раздраженно кинул мне Джи, продолжая набирать скорость.
Похоже, пташку, бьющуюся у меня в груди, немного укачало, и я начал в панике хвататься за все, что может меня спасти, так как пристегнуться даже и не подумал.
— Останови чертову машину!
Машина вылетела за проезжую часть, и мне на мгновение померещилось, что я умер. Вокруг меня резко образовался вакуум, звуки, исходящие извне, стали слышны размазано, а дыхание скомкано застряло в легких.
— Остановил. — Где-то рядом послышался спокойный выдох Джи, и я осмелился открыть глаза. Машина вылетела за бордюр на песок подле реки. Повезло, что некуда было падать: здесь была равнина.
— Ты псих! Ты идиот! Я тебя ненавижу! — Я начал браниться и испуганно задергал дверную ручку. Как назло, эта дрянь не поддавалась.
— Стой, — мягким голосом окликнул меня блондин, пододвинувшись ближе и стараясь тем самым устранить мой приступ, — Фрэнк, успокойся. Я же знал, что ничего не случится.
— Пошел в жопу! — Мой голос, подорвавшийся от адреналина, охрип настолько, что Джи, наверное, едва мог различить слова. — Шумахер хуев.
Ручка, наконец, поддалась, и я с облегчением выполз из салона автомобиля. Я по щиколотку провалился в песок в своей чистой рабочей одежде и вымученно схватился за голову. Джи тем временем уже подошел ко мне с удивительно спокойным взглядом.
«У него, мать вашу, все под контролем?!»
— Фрэнк. Успокойся. Ведешь себя как истеричка.
— Ты чуть не угробил меня!
— Я бы не угробил.
— Почему я должен тебе доверять? — Мой голос принял спокойный оттенок, но все так же хрипел, как расстроенный музыкальный инструмент.
— Потому что я должен был доверять тебе. — Ответил Уэй и уселся на капот своего автомобиля.
Я взглянул на открывающуюся передо мной панораму реки. В спокойной голубовато-мутной воде отражались безмятежные перьевые облака, небо было отполировано до глубочайшей синевы. В воздухе витало ощущение легкости и свежести, от чего моя злость и паника постепенно испарялись, наверное, чтобы в дальнейшем превратиться в такие же ребристые, чистые облака.
— Я же просто шлюха для тебя. К чему вся эта логорея?
— Нет. — Джи издал какой-то печальный смешок. — Я посчитал так только тогда, когда ты не позвонил. И внушил себе это, чтобы тебя забыть. Ты просто самая неслучайная случайность в моей жизни. И что бы ни произошло, как бы ни пытались мы разбежаться, — все время оказываемся рядом. Я не верю в то, что кому-то там, — Джи метнул взгляд к небу, — угодно, чтобы определенные люди были вместе. Но, знаешь… Прости меня. Я полный идиот.
— Как ты узнал? — я уже почти шептал, оставаясь стоять неподвижно.
— Что я идиот? Я это с детства знал. — Парень широко улыбнулся, обнажая верхний ряд зубов, что, к слову, очень ему шло. Теперь передо мной был тот самый Джерард, которого я знал и которого бы хотел знать.
— Я не про это…
Блондин, игнорируя мой вопрос, спрыгнул с капота и открыл дверцу своей машины, достав оттуда какой-то квадратный кусок глянцевой бумаги.
— Я так и не отдал тебе эту фотографию.
Я не выдержал и побрел по песку к нему, чтобы обнять. Джи, похоже, ликовал. Он бесцеремонно усадил меня на капот и вручил то самое фото с американских горок.
— Это я идиот. Ты был прав. Я думал, что все, что мне нужно — это карьера. Но я не мог больше ни о чем думать, кроме как…
Джи не дал мне закончить, впившись в мои губы желанным, уверенным поцелуем.
«Наверное, я все-таки уже умер»
