Обжигающий лед её сердца.

Несносную, давящую на принцессу тишину комнаты нарушают её собственное неровное дыхание и гулкий стук сердца в ноющей от тоски груди. Глаза устали сверлить темноту, наливаясь сонной тяжестью, но стоит их закрыть – взору предстает яркий, почти живой образ королевы. Идеальные губы накрашены темно-красной помадой, винно-красной, кроваво-красной. Эльза сосредотачивается на них, невольно в очередной раз прокусывая несчастную ранку, только начавшую заживать. Длинные пальцы сжимают холодные простыни, словно надеясь почувствовать на их месте что-то другое. Печальный вздох сходит с уст, на которых бусинками застыли маленькие капельки крови. Эльза открывает глаза. Ничего нет. Пустая комната, пустая душа, пустой замок. Пустое зеркало. Действительно пустое. Принцесса, не веря своему зрению, до этого никогда не подводившему хозяйку, резко вскакивает с постели. Нечесаные белые пряди лезут в лицо, мешая присмотреться получше. Эльза небрежно сдувает их, делая несколько больших шагов навстречу зеркалу, громоздкому и ничего не выражающему. Дымчатая гладь рассеивается, растворяется на глазах, являя взгляду что-то расплывчатое, бледный мираж. Девушке хочется кричать, но цепи ужаса перекрыли горло, обязывая её хранить молчание. В комнату прокрадывается мороз, оставляя на мебели и стенах кристальные узоры инея. Картина в зеркале обретает очертания, а затем и полноценный образ, целостную картину. Эльза слышит голос, дрожащий и печальный. Он поёт какую-то песню, невыносимо трогательную и грустную, но слова теряются по дороге, обращаясь в один расплывчатый приятный звук, чарующий сознание, заставляющий сердце пропускать удары. Сквозь бывшее зеркалом окно в другую часть мира, принцесса видит, как на кровати, сидя к ней спиной, тихо рыдает девушка. Пение изредка прерывается горькими всхлипами. В рыжей копне волос, раскиданной по чуть сгорбившейся спине, даже в полночной тьме принцесса замечает ослепительно белую, до боли родную прядку. Её комната, бывшая раньше и домом, и темницей, сейчас опустела, оставив лишь голую мебель и напоминающие о вечной скуке стены. На незастеленной кровати сидит одинокая девушка в легкой ночной рубашке, поджимая под себя острые худые коленки. Свеча, слабым пламенем освещающая безжизненную спальню, брошенную, отдающую холодом, медленно тает, капая воском мимо, норовя испортить тумбочку. Анне всё равно. Анна сидит спиной к зеркалу, шумно вздыхая, плача, не желая видеть в нём себя, безутешную и потерявшую всякую надежду. Обжигающие дорожки слёз стекают по щекам; застрявшие слова лезвиями раздирают горло, но отказываются вырваться на свободу. Дрожащая ладонь неуверенно тянется к проходу в Эренделл. Так и не сделав задуманного, безжизненно падает вниз. Легкое свечение пропадает; картина затягивается озёрной дымчатой пленкой. Эльза вглядывается туда, где только что сидела плачущая сестрёнка, но видит лишь собственное исказившееся от страха лицо. - Анна… - шепчет она, наконец преодолев порог из шока и смятения, когда уже слишком поздно. – Анна… Анна…- повторяет снова и снова такое любимое имя. Ощупав холодную поверхность зеркала, Эльза не почувствовала ничего необычного. Принцесса медленно, не в силах побороть ставшие ватными ноги, осела на пол, сотрясаясь от тихих рыданий. Чувствуя медный привкус во рту, закрыла глаза ладонями, сворачиваясь в клубок. Эльза видит образ королевы, Злой Королевы, её хищный оскал и сверкающие глаза. Возможно, сейчас молодая колдунья сделала выбор. Возможно, неправильный выбор, однако предстань она перед ним ещё раз, то сделала бы его опять в пользу женщины, чьё сердце окутано тьмой, а жизнь пропитана страданиями и мечтами о мести. «Отпусти и забудь», - думает Эльза, пытаясь вспомнить голос сестренки, её теплую улыбку, но перед глазами застыло не менее любимое и родное лицо Регины. «Что прошло, уже не вернуть», - ухмыляется она про себя, и искусанные губы изгибаются в пропитанной холодной злобой ухмылке, тени улыбки её наставницы. Просидев так ещё несколько минут, принцесса утерла слезы с безмятежным спокойствием на чуть покрасневшем лице. Легла в кровать, твердо решив наутро убедить себя: всё произошедшее – всего-навсего обычный сон, ночной кошмар. Она будет мирно жить дальше, будто ничего не было, ведь так будет намного проще, легче вести ныне привычную жизнь. Анна – единственный светлый луч, пробивающийся сквозь закрытые ставни её прошлого. Регина – звёздная тьма, всепоглощающее могущество её будущего. Эльза закрывает глаза и медленно проваливается в сон, думая о королевской улыбке, королевском голосе, королевском теле. Она мечтает скорее увидеть Её Величество, но сердце бьется уже не в тоске, а в заманчивом предвкушении.

***

Ночь бескрайним ковром стелется по территории замка, постепенно пуская рассветные лучи, отливающие багряными красками на дне горизонта, нехотя уступая место приходящему дню. Прохладный воздух блуждает по саду, разнося из стороны в сторону приятный аромат мокрой травы и цветущих растений. Яблоки, висящие на раскидистом важном дереве, так и манят спелым блеском сорвать хоть одно и немедля съесть. Поспав всего несколько часов, показавшихся целыми днями, принцесса вышла подышать свежим воздухом сюда, в самое излюбленное место для отдыха Её Величества. Эльза откусывает кусочек, рассчитывая снова почувствовать тленный привкус, но его нет, только прежняя вкусовая гамма, приятная, божественно сладкая. Она улыбается, и по пухлым аккуратным губам стекает яблочный сок. Королева вот-вот приедет. Она совсем близко. Мерзкий скрипучий смешок позади, знакомый, до жути знакомый, заставляет Эльзу обернуться. Плод от неожиданности выскользнул из рук, укатился под корни могучего дерева. - Так рано… птички не поют, детки в кроватках, а ты, дорогуша, отчего не спишь? – спрашивает он, подходя ближе, врываясь в личное пространство замершей принцессы. – Знаешь, я ведь не часто раздаю шансы безнаказанно нарушить сделку, и отказаться от такого заманчивого предложения было глупо. Очень глупо. Но тебя это ведь не смущает? – хихикнул Румпель, наклоняясь всё ближе и ближе. Его дыхание, вопреки ожиданиям девушки, не отдаёт гнилью покореженных зубов. От «ужасного человека» пряно пахнет свежим сеном, шерстью и ветхостью, как от старинных пожелтевших книг, веками пылящихся на полках. - Румпельштильцхен, чего ты хочешь? – произносит Эльза, стараясь изобразить надменную отстраненность. - Мне не обязательно чего-то хотеть, чтобы что-то делать. Понимаешь? – он шепчет, и его дыхание касается шеи. – Ты пытаешься походить на неё, дорогуша. Это довольно мило. Скоро сама станешь Злой… Принцессой? Королевой? Может, Снежной Королевой? - Чего. Ты. Хочешь. – говорит она, собираясь с мыслями, старательно пытаясь не встречаться взглядом с немигающими золотыми глазами, поедающими её голодным нетерпеливым блеском. - Книги. Зачем тебе нужно было столько книг в последнее время? - Ты следил за мной? - Я слежу за всеми, дорогуша. За врагами – особенно. За врагами, обучавшимися у меня – тем более, и за их учениками тоже. Это так трогательно… - Румпель, натужено улыбнувшись, смахнул несуществующую слезинку. – Ах, но сейчас не время это обсуждать. Не задавай глупых вопросов, и неглупых тоже не задавай. Отвечай. Эльза, преодолев страх, заглянула прямо в бездну нечеловеческих омутов колдуна. Взор голубых глаз холодный, такой же холодный, как и врожденная магия принцессы. Таким вскоре может стать её сердце. - И что же ты можешь предложить мне взамен? Хихиканье. Очередной взмах рукой. - А Регина и правда хороший учитель. Явно лучше, чем ученица, - протянул маг, обходя девушку кругами. Ему явно не стоится на одном месте. – Могу вернуть тебя домой. Могу сделать тебя королевой всего Зачарованного Леса. Я могу вообще всё, а вот что я предложу взамен - целиком и полностью зависит от твоего ответа. Напрягшись от волнения, Эльза делает шаг назад. Её голос пропитан льдом, не содержит и крупицы сомнения. - Я не стану заключать с тобой сделок, Тёмный. - Хорошо, - пожимает плечами он, но сквозь насмешку просачивается раздражение. – Так даже интереснее. У меня времени - вечность, а позабавится, смотря на ваши ошибки, я всегда успею. Будь по-твоему, Эльза. От своего имени на этих блестящих чешуйчатых губах, у девушки по спине пробежался неприятный холодок. - Уходи, - выдохнула она, но маг уже испарился, исчез, словно его тут и не было.