I can corrupt you

Seven devils all around me Seven devils in my house

POV Клаус На город медленно надвигалась ночь. Уже давно стемнело, на небе как обычно зажглись яркие бусинки звезд. Ни шороха, ни звука. Жизнь остановилась. Я всегда любил ночь. В ней есть что-то запретно-манящее, что отчаянное и в тоже время одинокое. Стоит последнему лучу скрыться в темной прослойке небес, как в каждом из нас просыпается животное. Мы предаемся страстям, убиваем, насилуем, крадем, лжем – и за это будем гореть в аду. Хотя я уже в нем. В камине тихо потрескивает огонь, слабо освещая комнату, но этого достаточно, чтобы увидеть, во что она превратилась. Сейчас это братская могила десятков убиенных мною душ. Кровь повсюду. Ее запах возбуждает меня и того зверя, что сидит во мне. Зачем я это делаю? Может, мне просто скучно, а может, я - Вселенское зло и уже ничего не могу с этим поделать. Не знаю. Но я точно знаю одно, мне мало, я хочу еще. Я мог бы разорвать в клочья весь город, я мог бы иссушить каждого, кто здесь живет и мне плевать мужчина, женщина или ребенок станет моей жертвой, я мог бы устроить кровавый водопад и месиво из мертвых тел, но сегодня я, пожалуй, ограничусь своей комнатой. Мой обостренный слух улавливает тихий всхлип единственной оставшейся в живых девушки. Она, словно, пугливый зверек, забилась в угол и дрожит как осенний лист. Ее белокурые локоны, превратились в воронье гнездо, а потекшая и размазанная по щекам тушь, делает ее похожей на грустного клоуна. Но она все равно красива и ужасно напоминает мне Кэролайн и именно поэтому ей придется умереть. Я медленно двигаюсь по направлению к ней, идя прямо по кровавым останкам ее друзей. «Никакого уважения», как любила говорить моя мать. Я охотник, а охотник никогда не уважает жертву. Я слышу, как бьется ее сердечко, как оно рвется из груди и пытается прожить те жалкие крохи ее времени, которые ей остались. Как лихорадочно она озирается по сторонам, пытаясь найти пути отступления, заранее зная, что все ее попытки обречены на провал. Но я, пожалуй, дам ей один шанс. Я никогда не смогу почувствовать каково это, цепляться за жизнь из последних сил, знать, что сейчас умрешь и все равно пытаться, молиться всем богам на свете и в глубине сознания лелеять мечту, что возможно, тебе удастся спастись. Но мне нравится смотреть, я люблю, когда жертва страдает, люблю причинять боль, может, потому что уже тысячу лет я страдаю сам. Девушка предпринимает последнюю попытку сбежать, но я быстрее и сильнее и вот малышка уже зажата в угол. - Пожалуйста, отпустите меня, - еле-еле шепчет она, но я только цинично усмехаюсь и глубже вонзаю в неприкрытую шею свои клыки. Ее кровь не такая сладкая как у Кэролайн, но тоже весьма приятная. Ее сердце бьется все тише и тише, еще секунда и оно доиграет свою симфонию до конца. А в мыслях на ее месте я снова представляю Форбс. После того случая на балу я все время думаю о ней. Словно я болен, словно я сумасшедший. Куда бы я ни пошел, она как заноза оседает в моем мозгу. От мыслей меня отвлекает протяжный всхлип, мгновение и девушка в моих объятиях – мертва. Мои руки отпускают ее и она тряпичной куклой падает на пол. - Покойся с миром, малышка, - я наклоняюсь, чтобы закрыть ей глаза и вижу в них свое отражение. Сейчас я меньше всего похож на человека - весь в крови, впрочем так же, как и комната. Стальной запах пропитал каждую частичку, каждый предмет, ее капли, словно россыпи рубинов, алеют на белоснежно–девственном ковре. Ноги несут меня к бару, и вот в моей руке уже красуется бокал с янтарной жидкостью. Кровь и виски – дьявольское сочетание, и весьма взрывоопасное. Мой мозг затуманен окончательно. И наплевав на все, я иду проведать маленькую мисс Форбс. Не самая блестящая идея, но я так хочу.