В поисках Грааля

*НЕ БЕЧЕНО*        Небольшая комната казалась забитой под отказ. По правде говоря, не только от количества собравшихся в ней людей, но из-за стоявшей тут вычурной громоздкой мебели. Сквозь плотно задернутые бархатные шторы продиралась одинокая узкая полоска солнечного света. Обратный путь из подземки занял дольше времени, чем предполагалось. Вскоре после возвращения из подземных тоннелей Авеля и остальных, Эстер собрала всех здесь, чтобы обсудить дальнейшие действия. Найденных на Глостер-роуд метоселан отдали на попечение графу Манчестерскому, а вот брата Марко решили расспросить немедленно.       Затея провалилась - все были слишком взбудоражены произошедшим. Авель, неуклюже размахивая руками, рассказывал о том, что произошло подземных тоннелях озадаченной Эстер, непривычно тихий Ион кидал на эту парочку непонятные взгляды. Сфорца в своей обычной, равнодушно-насмешливой манере, выговаривала брату Пьетро, громко высказывавшему свое негодования по поводу всего случившегося.        Единственными, по мнению Астароше, кто проявлял хоть какое-то благоразумие, были она сама, Профессор Вордсворт (стоически принявший известие о гибели "землеройки") и бедолага Марко. Последний, впрочем, скорее находился в прострации от пережитого стресса. Вид его вполне мог вызвать жалость у какого - нибудь сердобольного человека. Весь в синяках и ссадинах, с фингалом под глазом, с затравленным взглядом, сидел он, ссутулившись на краешке стула, вцепившись в кружку с горячим чаем так, что побелели костяшки пальцев. Аста лениво подумала, что кому-то следовало сказать ему отпустить злосчастную кружку, пока та не треснула. Но сама она и не подумала ничего говорить.       - Я думаю, мы достаточно препирались сегодня, - неожиданно сказала герцогиня Миланская. В ее голосе прозвучала лишь тень усталости, но все пристыжено умолкли. - Мы только теряем время на ненужные споры, тогда как перед нами сидит человек, который мог бы ответить на многие наши вопросы.       Все дружно посмотрели на брата Марко. Тот закашлялся.       - Это долгая история, - хрипло произнес он.       - У нас хватит для нее времени, - заверила Катерина.       Марко рассеяно огляделся, словно надеясь избежать необходимости рассказа, но все выжидающе смотрели на него, и стало понятно, что теперь - то ему точно не отвертеться.        - Начать, пожалуй, следует с моей семьи. Моя мать умерла, когда мне было три года, и моим воспитанием занимался отец... Человек он был ветреный, взбалмошный и увлекающийся; заниматься мной для него было подобно пытке. Чем старше я становился, тем меньше он уделял мне внимания. Дошло до того, что мы, живя в одном доме, едва ли обменивались парой слов за целый день. Хотя его познания в истории были довольно скупы, он очень любил старые вещи, с историей что называется. Денег у него в те времена хватало, и он часто приносил домой какую нибудь пятисотлетнюю шкатулку или что-то в этом роде. Кроме того, в нашем доме часто гостили подобные ему люди. С одним из них, которого называли барон Молинос, я почти сдружился. Он часто посещал наш дом и порой оставался на несколько дней. Из всех знакомых моего отца только он проявлял ко мне интерес и всегда находил время, чтобы поговорить со мной. Когда мне было лет четырнадцать, старый барон перестал приходить, а вместо него появился молодой человек, к которому все обращались «барон Молинос». Мы с отцом никогда не говорили о его друзьях, но мне все же удалось потихоньку разузнать, что старый барон умер и его место занял сын.       - Я бы не рассказывал об этом, если бы это не было важным, - заметил Марко, увидев, что брат Пьетро собирается прервать его. – Несколько лет спустя я отправился в Мессинский университет, где решил выучиться на психолога. Окончив университет, я зажил своей жизнью и добился некоторых успехов на своем поприще. С отцом мы лишь изредка переписывались, да и то о всяких незначительных вещах. Поэтому я удивился, узнав о его подорванном здоровье из очередного письма. Вернувшись домой, я с беспокойством осознал, что мой отец не только болен, но и потерял значительную часть своего состояния. Тревожась за мое будущее, и опасаясь, как бы его долги не легли на меня тяжким бременем, он посоветовал мне отречься от мирской жизни и искать спасения в лоне церкви. Хотя я вовсе не чувствовал призвания к служению Богу, но все же последовал этим наставлениям. Так получилось, что моим местом жизни стала Инквизиция. Несколько месяцев спустя мой отец скончался и в память о нем мне остались лишь некоторые личные вещи.       - Как только меня посчитали заслуживающим доверия, мне позволили работать с теми вампирами, что содержались в заключении. Как я ни старался, мне не удавалось найти значительных отличий поведения между своими подопечными и заключенными людьми. Поначалу это меня сильно раздосадовало, возможно даже больше, чем мое начальство. Но вскоре я почувствовал азарт, от открывшихся мне возможностей по изучению вампиров. Мое исследование длилось долгие годы, и надо сказать даже некоторые заключенные привязались ко мне. В особенности это казалось троих из них: Агаты Коваррубиас, Бернардо Муньо и Луи Робера. Первых двоих вы видели…       Мне часто удавалось разговорить их. Однажды, лет пять назад, навещая Агату, я случайно упомянул одного из знакомых своего отца. Она очень разволновалась и с тех пор не знала покоя, пытаясь вызнать у меня о тех людях, что посещали когда-то мой дом. Она также досаждала мне просьбами отослать письмо какому-то своему знакомому. В конце концов, мне стало любопытно, в чем дело и я отослал пустой конверт по тому адресу, что она мне указала. Прошло несколько недель и ничего не происходило. Представьте себе мое удивление, когда ко мне на квартиру явился человек, представившийся бароном Молиносом. Хотя он изрядно постарел, я признал в нем того молодого человека, что приходил после смерти старого барона. С возрастом он к тому же стал сильно походить на своего отца. От него я впервые узнал об иллюминатах.       Удивленные возгласы Иона и Авеля прервали брата Марко. Сфорца с Вордсвортом переглянулись.       - Я не буду вдаваться в подробности, иначе рассказ займет слишком много времени, - продолжил Марко, переведя дыхание. – Но так уж случилось, что я проникся идеями своего нового знакомого. Я повстречал некоторых других иллюминатов, и, в конце концов, согласился помочь устроить побег тем вампирам, о которых я упоминал ранее. Благодаря Молиносу и моим собственным знаниям первая часть плана сработала успешно. Но дальше все пошло не так. Нас должен был встретить некий граф Сабаделя, но он так и не появился и никто не знал, что с ним случилось. Барон Молинос сильно рисковал, но все же помог нам выбраться из страны. С помощью различных знакомых барону иллюминатов, нам удалось добраться до Альбиона, где нам обещали укрытие. Но и здесь нам не повезло. Нас направили к Лэнсу Бишопу. Когда мы прибыли к нему, оказалось он и сам по уши в неприятностях. На наши расспросы отвечал неохотно, а потом и вовсе отослал нас в это подземелье, пообещав придти за нами, как только все наладиться. Он дал нам запас еды и даже Aqua Vitae для моих спутников. А потом в подземелье появились те монстры… Робер смог их задержать, но думаю рано или поздно они нашли бы нас, если бы не вы.       - Этот Робер, - неловко начал Авель, - вы думаете, он погиб?       - У нас не было оружия, - уныло посмотрел в ответ Марко.       - Но что вы собирались делать, если бы все прошло так, как вы задумали? – недоуменно спросила Эстер. - Остался бы среди иллюминатов, как член их ордена.       - Меня сейчас волнует судьба еще одного человека, чья жизнь сейчас находится в опасности, - мягко сказала Катерина, игнорируя очередную вспышку ярости брата Пьетро. – Я думаю, вы должны сказать нам, где живет господин Бишоп, пока не поздно.       - Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, где его дом, - Марко с сомнением поглядел на нее.       - В самом деле? Но, думаю, сейчас он может считать иначе, ведь те твари из подземелья могли найти его раньше нас.       - Я скажу вам, где он живет, - быстро сказал брат Марко.       Герцогиня Миланская обвела всех взглядом, остановившись на Авеле.       - Отец Найтроуд, я понимаю, что вы, наверное, устали, но я бы хотела попросить вас проведать Бишопа.       - С вашего позволения или без него, я отправлюсь с Найтроудом, - вмешался Орсини, явно пребывающий в настроении мешать всем настолько, насколько это вообще возможно.       - Как представитель Империи Истинного Человечества, я настаиваю на участии в этом расследовании, - немедленно сказала Аста, возмущенная до глубины души вмешательством посторонних терран в поиски Грааля.       - Я думала, ваше время ограничено ночью, - с легким удивлением отметила Катерина.       - Мы позаботились об этом, собираясь во Внешние Земли, - сухо ответила маркиза Киевская.       - Раз все решено, - Поднялась с кресла Эстер, - Предлагаю всем приступить к своим обязанностям немедленно. А вы, брат Марко, должны немного отдохнуть.       Все шумно расходились. Только Авель и Катерина задержались дольше других.       - Ну вот, а я-то уж думал отказаться!       - Я позабочусь, чтобы к твоему возвращению приготовили роскошный завтрак, - не смогла сдержать улыбки герцогиня.

***

      Астароше дернула край широкого капюшона, скрывавшего ее лицо. Длинные черные перчатки уходили под рукава короткого плаща. Хотя одежда надежно защищала ее тело, Аста чувствовала себя неуютно. Солнце – извечный враг метоселан, казалось, заполонило собой все пространство. Имперские аристократы редко выходили днем из поместий, да и Византию всегда защищала Нефритовая стена. Маркиза попыталась вспомнить, когда в последний раз ей довелось видеть солнечный свет. Память тотчас увела ее далеко в детство, когда вдвоем с Леной Янош они сбегали за пределы Нефритовой стены. Но Асте никогда особенно не нравился день, и подруга, видя ее отсутвие энтузиазма, перестала затевать такие путешествия.       Тем временем, грузовик, одолженный у сил Инквизиции и управляемый братом Пьетро, выехал на небольшую спокойную улочку. Дом Лэнса Бишопа располагался в пригородах Лондиниума. Сейчас здесь было очень тихо. Мимо проехал мальчишка на велосипеде, да в начале улицы какой-то старик поливал цветы в саду.       Аста, Авель и Пьетро направились к невысокой изгороди, окружавшей жилище Бишопа. Дом выглядел мирно, и все понадеялись, что автоягеры не добрались сюда.       - Раз уж вы тут, - обратился Авель к инквизитору, - может, зайдете с черного входа? На всякий случай?       К его удивлению брат Пьетро не стал спорить, а быстро перемахнул через изгородь, необычно бесшумно для человека такой комплекции. Авель с Астароше смотрели, как он идет по аккуратным клумбам и газону Лэнса Бишопа. Подождав пока инквизитор скроется за углом дома, Найтроуд открыл калитку. Раздался пронзительный неприятный звук.       - Ой-ой, скрипучая, - воскликнул священник.       Они подошли к двери, и Авель дернул за звонок. Было слышно, как в доме раздался звук от колокольчика. Ничего не произошло. Астароше внимательно оглядела дверь, а потом, коротко выругавшись, толкнула ее. Авель нахмурился. Дверь была не заперта. Священник и маркиза зашли внутрь.       Холл оказался не тронутым, но некоторые другие комнаты пострадали. Не похоже, чтобы те, кто забрался сюда, бесцельно громили его. Скорее, все выглядело так, словно кто-то что-то искал. С Пьетро встретились в разгромленной гостиной – этой комнате не повезло больше всего. Втроем все они обыскали дом – но нигде не нашли никаких признаков Бишопа.       - Интересно, он успел сбежать или его поймали? – задумчиво спросил Авель, рассеяно расхаживая по кухне, которая осталась в целости и сохранности.       - В любом случае мы опоздали. Думаю, нам лучше вернуться, священник.       Но Найтроуд не слушал. Он замер на месте, словно пораженный какой-то новой мыслью.       - А я тут подумал, э-хе-хе… Стоит осмотреть кухню, раз уж мы тут.       И не взирая на возмущение Асты и инквизитора, он принялся споро шуровать по кухонным шкафчикам и полкам. Его неуклюжесть скоро дала о себе знать. Неловко запнувшись о ножку стола, он начал падать и неловко взмахнул руками, и чтобы сохранить равновесие схватился за буфет. Раздался скрежещущий звук, и буфет отъехал в сторону, открывая тайный ход в стене и ведущие вниз ступеньки. Авель несколько секунд балансировал на краю, а затем покатился вниз по лестнице. Следом раздался треск, звон разбитого стекла и ругань. Астароше мгновенно ринулась туда. Лестница заканчивалась довольно большой, тускло освещенной, комнатой. В ней витал какой-то странный запах. Кроме беспрестанно извиняющегося священника тут обнаружился еще один человек. Он был невысок, очень худой, а его седые волосы были растрепаны. Он в целом выглядел очень неряшливым. В руках этот человек держал стул, которым воинственно замахивался на Авеля. Появление маркизы на пару секунд обескуражило его, но затем он вдруг завопив, бросился на Асту выставив вперед свой стул, подобно тарану. Метоселанка без труда увернулась, и мужчина с грохотом врезался в противоположную стену и упал. Он так и остался лежать, перемежая стоны с бессвязными ругательствами. Аста заметила перекатывавшиеся по полу пустые бутылки. Стало ясно, откуда взялся странный запах и странное поведение этого человека.       - Так это Лэнс Бишоп?        Авель только развел руками. Астароше подошла к Бишопу, и подняла его. Хозяин дома взвыл и начал отбиваться. Не обратив на это внимания, маркиза потащила свою извивающуюся жертву вверх по лестнице под крики "я этого так не оставлю" и "я буду жаловаться".       Увидев на кухне брата Пьетро, бедняга Лэнс совсем перепугался и прекратил всякое сопротивление. Вместо этого он стал причитать что-то бессвязное и всхлипывать. Его усадили за стол, а Найтроуд задернул шторы. Теперь стало ясно, что Бишоп слишком щедро уделял свое время алкоголю последние несколько дней.       - Заварю-ка я чай, - сказал Авель.       Когда их пленник протрезвел, настолько, что начал более или менее связно изъяснятся, Орсини устроил ему настоящий допрос, несмотря на всячески пытавшегося сдержать инквизитора Найтроуда. Хотя Астароше была на стороне Авеля, но все же подумала, что зря он так старается. Бишоп, быстро сообразивший, что его никто не собирается ни пытать, ни убивать очень обнаглел. Характер у этого человека оказался на редкость скверный и вздорный.       Тем не менее, после долгих пререканий, удалось узнать много нового. Во-первых, Бишоп контактировал с иллюминатами. Во-вторых - оказался косвенно причастен к разграблению архивов на “Глостер-роуд”.       - Они ужасно боялись, что кто-нибудь заберет их вещи. Большинство иллюминатов сейчас на материке, в Альбионе их мало. Наш отец был одним из них, но ни я, ни мой брат не вступали в их орден. Только моя сестра пошла по отцовым стопам, но и она сейчас где-то в Гишпании, - рассказывал Бишоп. – Но иллюминатам нужны надежные люди, а платят они хорошо. Я согласился хранить для них документы, и тогда они принесли с Глостер-роуд сюда часть того, что нашли.       - Почему вы послали брата Марко в подземку, если сами там никогда не бывали? – спросил Авель.       - Брата Марко? Ах, того Марко, - протянул хозяин дома, почесывая подбородок. – Джон Смит мне так сказал.       - Джон Смит?       - Он всегда так представлялся. Еще был Джек Смит. И Энди. Тоже Смит. Какая разница? Они не представлялись настоящими именами, когда приходили.       - Вы сказали, они отдали вам документы? – вмешалась Аста.       - Отдали. И не только документы. А потом они где-то напортачили, и кто-то стал меня искать. Джон Смит запаниковал, но ему хватило наглости, просить меня приютить толпу незнакомцев. А потом кого-то там из иллюминатов убили, и мое терпение лопнуло!       - Что еще они дали вам на хранение? – неожиданно спросил Найтроуд.       - Так я вам и скажу, - сварливо произнес Бишоп. – Кто вы вообще такие?       - На твоем месте я подумал о спасении своей души, а не задавал бы глупые вопросы, - посоветовал Орсини почти дружелюбно. Аста с Авелем переглянулись, поразившись уместности инквизиторского вмешательства. Бишоп взглянул на Пьетро так, словно собрался ругаться и дальше, но под суровым взглядом монаха быстро сник.       - Я не знаю, что это было. Какие-то ампулы с порошком, все в кейсе. Смиты называли это «Проклятьем духа Божьего».       - Они говорили, для чего это нужно? Может что-нибудь странное упоминал при вас? – необычно встревоженный Авель шагнул к столу.       - Да они вроде однажды упоминали, что это какая-то птичья болезнь, но я подумал, может это шутка.       - И где все это сейчас?       - Я отдал все это сыну и отправил его к брату. Он священник в Ливерпульском соборе.       Найтроуд только вздохнул. Поразительное невезение! Но теперь хотя бы известно, где и у кого документы.       - А что будет со мной? – уныло спросил Бишоп.       - Не волнуйтесь, мы защитим вас, - снова вернулся к своему беспечному тону Авель.       - Не знаю, поможет ли это, но у меня тут стоят камеры, - неуверенно произнес хозяин дома. – Вдруг вам удастся найти тех, кто разгромили мой дом?

***

      Было уже далеко за полдень, и солнце клонилось к закату. В этой части Сент-Джеймсского дворца Астароше могла спокойно снять капюшон и перчатки, не опасаясь солнечного света, благодаря стеклам с защитой от ультрафиолета. Стоявшая рядом с Астой герцогиня Миланская, смотрела в окно, но казалось, не видела ни альбионских гвардейцев, ни спешащего Авеля, пересекавшего двор.       - Значит, дом Лэнса Бишопа обыскивали не автоягеры?       - Нет, Ваше Превосходительство. Они были людьми. Возможно, просто терранами.       Катерина слегка нахмурилась. Ее бледная кожа, сегодня и вовсе могла сравниться белизной со снегом. Ей явно нездоровилось, и Астароше мрачно подумала, что если так дальше продолжиться, герцогиня, пожалуй, потеряет сознание.       - Отец Найтроуд считает, что это “Проклятие духа Божьего” может быть очень опасным.       Единственным порывом Асты было малодушно сказать, что Империи это не касается. Сдержавшись, она постаралась напомнить Сфорце о более важных вещах.       - Сейчас необходимо заняться поисками Грааля. Ее Величество возлагала большие надежды на возможный мир между нашими народами. Она ждет результатов. А времени у нас осталось немного. К тому же наша с графом Мемфисским миссия включало не только исторические изыскания, но так же установление дипломатических отношений с Альбионом. Боюсь, нам с Ионом Фортуна скоро придется покинуть Лондиниум.       - Я понимаю. Но разве вам обязательно возвращаться вместе? Для того, чтобы передать достигнутые соглашения, хватит и одного посла.       Голос Катерины становился все слабее, а под конец она закашлялась.       - Вам следует отдохнуть, - заметила маркиза Киевская.       - Не стоит, это просто легкая простуда, - сухо ответила Сфорца.       Астароше не стала спорить, хотя и знала, что так просто для герцогини это не пройдет. Катерина тем временем начала рассказывать о предстоящем путешествии Асты и Авеля в Ливерпуль, и стало понятно, что от присутствия брата Пьетро избавиться не удастся. Сфорца уже дала распоряжение о закупке билетов, и, судя по всему, распоряжалась всеми приготовлениями тоже она. Маркизе оставалось только подивиться, как это все терпит Эстер. Внезапно Катерина запнулась на середине предложения.       - Вам нехорошо? – мягко спросила Аста, сделав шаг навстречу своей собеседнице.       Катерина только покачала головой, прежде чем потерять сознание. Мгновенно оказавшись рядом, Астароше подхватила ее до того, как она коснулась пола. К ним уже спешил один из сотрудников отдела АХ, которого, как помнила метаселанка, звали отец Трес.