Печать Бастет: Осколки душ

Пеплогривке уже приходилось бывать в бреду. Но в этот раз всё было совсем иначе: никто не являлся к ней сквозь окутавшую сознание тьму, никто не шептал на ухо, и это нагоняло на девушку страх, окунало её в пучину панического ужаса, охватывающего сознание. Это странное безмолвие лишь изредка прерывали какие-то шорохи и резкий запах дыма, который никуда не исчезал, сколько бы времени не прошло. Пеплогривке даже начинало казаться, что она по-прежнему находится где-то во власти пламени, в эпицентре взрыва - она испугалась, что всё-таки не смогла выбраться и умерла, превратившись в Охотника. Девушка не открывала глаза, потому что боялась увидеть перед собой бесконечный чернеющий лес, ощутить пустоту в душе и понять, что она лишилась собственного тела, навеки потеряв возможность оставаться в этом мире, не нарушая его законов. Но потом ощущения стали возвращаться, и девушка с облегчением поняла, что до сих пор жива – из забытья её окончательно вытащил резкий запах нашатырного спирта, ударивший в нос. Следом до Пеплогривки донеслось бряканье чего-то железного и стук каблуков по кафельному полу – не успела девушка сориентироваться, как кто-то наклонился над ней и негромко спросил: - Как ты себя чувствуешь? Пеплогривка с трудом разлепила веки и увидела над собой расплывчатое лицо незнакомой девушки: у неё была смуглая кожа, медовые глаза и длинные русые волосы, спадающие на плечи. Спросонья Пеплогривка, наверное, приняла бы незнакомку за Листвичку из-за похожей внешности и почти такого же халата, как у ученой, только бежевого, но она была гораздо моложе, и это сразу бросилось в глаза. Сделав несколько тяжелых вздохов и попробовав пошевелить затекшей рукой, Пеплогривка скользнула взглядом за спину девушки и поняла, что лежит в какой-то незнакомой, не слишком просторной комнате с серыми обоями и закопченным потолком. Воздух в помещении был затхлый и влажный, так что девушка всем телом ощутила, как по ней ручьями стекают капли мерзкого пота. Кроме того, она никак не могла отделаться от ощущения усталости и боли в ноющих конечностях. - Где это я? – спросила она первое, что пришло в голову, и закашлялась, поскольку слова давались ей с трудом из-за сухости в горле. - А, не волнуйся, ты уже в «Сластях», - отозвалась незнакомка, заботливо обтирая лицо девушки влажной салфеткой. – Так что волноваться не о чем. - В «Сластях»? – до девушки не сразу дошло, что имелось в виду. Потом, правда, к ней потихоньку начали возвращаться воспоминания. – В кафе, что ли? - Точнее, под ним, - поправила та. – Поэтому здесь так душно. Пеплогривка усиленно заморгала, чтобы прочистить веки, затем ещё немного подвигала конечностями, разминая оцепеневшее тело, после чего, наконец, смогла целиком и полностью ощутить себя в своем привычном измерении. Незнакомка, тем временем, и вовсе вышла за дверь, ничего не сказав и не дав девушке ни слова вымолвить себе вслед. Зато Пеплогривка получила возможность оглядеться – она увидела, что лежит на раскладном диване, заботливо укрытая одеялом, а помимо него в комнате из мебели только низкий деревянный стол, некое подобие платяного шкафа, только без дверей, и висящая на проводе треснутая лампочка. Что касается самой Пеплогривки, то она так и осталось в той одежде, в которой штурмовала лабораторию Хогена, но теперь на её плаще не хватало рукава, а верхний оборванный край был заметно опален и почернел. Руку в том месте закрывал обернутый на несколько раз белый бинт, но девушка чувствовала под ним сильный ожог, который болел, впрочем, не слишком сильно, но вполне ощутимо. Кроме того, во многих местах одежда Пеплогривки оказалась просто прожжена насквозь, а на коже рук и шеи остались маленькие красные пятнышки, но боль в тех местах практически не ощущалась. Самым неприятным было жжение во рту и сухость в горле – девушку мучила жажда, а никто даже не оставил ей стакана воды, чтобы её утолить. Дверь неожиданно скрипнула, и незнакомка вернулась в комнату в компании Листвянной Звезды, Чернобока и Яичного, которые выглядели более или менее здоровыми, но заметно уставшими. Все трое приветливо улыбнулись Пеплогривке, и девушка кивнула в ответ, переключая свое внимание на зажатую у Чернобока в руках бутылку с какой-то жидкостью – было бы неплохо, если бы это оказалась вода. - Она с сиропом, извини, - отозвался он, заметив направленный в свою сторону взгляд, и протянул девушке бутылку. Пеплогривка сразу заметила, что Чернобок вел себя как-то совершенно иначе, нежели раньше – более дружелюбно, что ли, и даже едва заметно улыбался, хотя до этого она не замечала на его лице таких выражений. На этот раз сироп был вовсе не таким сладким, как тогда в кафе, когда его ей предложила Веснушка, поэтому он всё же немного освежил горло и дал Пеплогривке возможность нормально говорить, не загибаясь в кашле после каждого слова. Осушив бутылку почти наполовину, она поставила её на пол рядом с диваном и сходу спросила о том, что волновало её больше всего: - Так что всё-таки случилось? – она поймала на себе удивленные взгляды и слегка смутилась. – Кто вытащил меня из огня? - Вытащил? – Яичный нахмурил брови и чуть склонил голову набок. – О чем ты? Никто тебя не вытаскивал… - Более того, это же ты всех оттуда вывела, - добавил Чернобок. – Ты и Перси. - Кто-то? - Перси. Это имя того ученого из лаборатории, что нам помог. Пеплогривка ничего не понимала. Она помнила только, как отключила систему безопасности в комнате управления, а затем сделала так, чтобы пары люцента уничтожили туман и дали им путь к выходу. То ли из-за падающих с потолка брызг, то ли из-за высокой температуры, в портале что-то замкнуло, и он загорелся, перегородив им путь огненной стеной. Тогда Пеплогривка, совершенно не задумываясь о последствиях, прыгнула в это пламя, и на этом её воспоминания о случившемся, собственно, заканчивались. - Да ты что… - отозвалась доселе молчавшая Листвяная Звезда, когда Пеплогривка поделилась с ней своими сомнениями. – Ты столько всего после этого сделала! Насколько я могла увидеть за стеной дыма, ты побежала обратно в сторону того оружия, к панели управления, которая находилась достаточно далеко от эпицентра взрыва. Ты нажимала какие-то кнопки и дергала рычаги, после чего эта штука окончательно выключилась, и лампочки перестали гореть, но пламя подступило к тебе вплотную и чуть не сожгло. К счастью, Перси как раз в это время нашел где-то пожарную сигнализацию, и с потолка полились целые фонтаны воды, заглушающие огонь. Зато дым был повсюду, и мы думали, что задохнемся, но ты нашла выход и принялась звать нас к себе, благодаря чему мы и спаслись. А когда мы вышли и покинули территорию лаборатории, ты просто… Упала без сознания. Мы решили, что это из-за дыма, да так оно и было – у тебя-то, в отличие от нас, не было свободных рук, чтобы зажать нос или рот. - Мне что, память отшибло от одури? – предположила Пеплогривка вслух, но что-то в душе неумолимо подсказывало ей, что в тот момент произошло нечто совершенно другое. - Если подумать, то ты была какая-то странная, когда всё это происходило, - заметил вдруг Яичный. – Чересчур порывистая, какая-то нервная, но очень сосредоточенная, будто точно знала, как работают все эти штуки, хотя до этого клялась, что во всем этом ни капли не разбираешься. - Сама не своя, - добавил Чернобок. Пеплогривка вздрогнула. Одна-единственная мысль посетила её голову, заставив обратиться к внутренним чувствам, идущим из того места в груди, где у неё якобы находилась душа. Что-то определенно изменилось. В том месте больше не было зияющей дыры, какой-то жуткой незаполняемой пустоты, отравляющей все тело – рана словно затянулась, и на её месте возник свежий шрам. Нет, Пепелицы по-прежнему не было рядом, но теперь её отсутствие уже не доставляло такого сильного дискомфорта. Пеплогривка сама не могла объяснить, но на задворках её разума прочно укрепилась мысль, что с Охотницей все хорошо – во всяком случае, было хорошо совсем недавно. Но значило ли это, что Пепелица… Вселялась в неё? Пеплогривка ни разу не слышала, чтобы нечто подобное происходило, но, как она и сама успела убедиться, о Пропасти даже ученым из Бастет было известно слишком мало, чтобы говорить о невозможности чего-либо, связанного с ней. - А как долго я была без сознания? – наконец, спросила Пеплогривка. - Да, совсем недолго, - успокоила её та самая незнакомая девушка в халате. – Несколько часов. Вы вернулись где-то в два ночи, а сейчас всего лишь десять утра… - Восемь часов – это несколько? – удивилась Пеплогривка. - Скажи спасибо, что вообще очухалась, - фыркнула та, присаживаясь на край одеяла. – Мне ведь пришлось работать без Эхо. Впервые я оказывала серьезную медицинскую помощь одна и, надо сказать, получилось неплохо – я-то думала, ты будешь ещё долго здесь валяться. - А Эхо… - сердце Пеплогривки испуганно замерло. - Она все ещё отдыхает после произошедшего, - объяснила Листвяная Звезда, и девушка смогла вздохнуть спокойно. – Веснушка, Остроглаз и Сокол тоже чувствуют себя неважно, но все они живы, и это большая радость для всех. - Это, кстати, Крапчатая, - Чернобок махнул рукой в сторону русоволосой девушки. – Она у нас здесь как бы медсестра – главная после Эхо. Пеплогривка дружелюбно кивнула, но на самом деле её мысли теперь были заняты совершенно другим. В её памяти всплыли события, предшествующие чудесному спасению, а именно, не менее чудесное явление Эхо, как обладателя способности, причем, далеко не простой – останавливать время, пусть даже на определенной площади – это вам не когтями махать. Но самым странным конечно, был способ, которым женщина контролировала свою способность: через двух близнецов, несомненно, имеющих какую-то связь с Пропастью, и нескольких людей с металлическими ошейниками, которые выступали то ли как посредники, то ли как ограничители, сдерживающие силу Эхо, которая была готова выплеснуться наружу и уничтожить все на своем пути. Такого Пеплогривка тоже никогда не видела, и ей, конечно, безумно хотелось узнать, что все это вообще могло значить. - Но знаешь что самое главное? – неожиданно обратилась к ней Листвяная Звезда, и девушка оторвалась от своих раздумий. – То оружие мы действительно уничтожили. Да что там – целую лабораторию, и Звездоцап, конечно, не станет заново её отстраивать, а ученых из Расвела, если кто-то из них, конечно, остался в живых, отправит домой, - она улыбнулась, совершенно не заметив возмущения, вспыхнувшего у Пеплогривки на лице. – Если мы стараемся на благо мира, важен только конечный результат, и не имеет значения, какие жертвы придется принести, чтобы его достигнуть. Мы все это знали, и не жалеем – совсем наоборот, рады, что все так обернулось. Звездоцап должен понять, что мы на все готовы ради своей цели, осознать серьезность наших намерений, иначе все, что мы делаем – бессмысленно. Слова Листвяной Звезды могли бы прозвучать очень мудро, не знай Пеплогривка многих важных вещей, в корне меняющих всю ситуацию. Но даже если не обращать внимания на это, девушка не могла не заметить, что речь женщины хоть и была пропитана надлежащим пафосом, отличалась наивностью, которая была присуща здесь, похоже, совершенно каждому: без высоких амбиций, результата, конечно, не добиться, но всерьез думать, будто Звездоцап обратит на них внимание даже после такого инцидента – глупо. Да до этой организации ему такое же дело, как до какого-нибудь муравья: вроде и кусается, да так, что почти незаметно. Муравьев, к тому же много – по всей стране этих «организаций» немало наберется, и до этого с ними как-то неплохо справлялись, так что напрасно Листвяная Звезда ведет себя настолько самонадеянно. - Вы, кажется, и вовсе не подозреваете, с чем имеете дело, - Пеплогривка заглянула женщине в глаза. – То, что ученые тестировали в лаборатории Хогена – вовсе не оружие. - В каком это смысле? – она удивленно насупилась, в миг растеряв всё своё воодушевление. - Они тоже… Пытались создать портал в Пропасть… - прошептала девушка тихо, чтобы её не услышали. Затем она повысила голос и чуть приподнялась с кровати. – Что это было? Откуда у Эхо такая сила? И каким образом вы можете её контролировать? - Тебе таких веще знать не положено, - отрезал Чернобок, в одно мгновение ставший таким же злобным и настороженным, как прежде. - Пойми нас правильно, Пеплогривка, - вздохнула Листвяная Звезда. – Мы безмерно благодарны тебе за всё то, что ты для нас сделала, и поэтому даже готовы принять тебя в свои ряды, но есть тайны, которые не подлежат разглашению даже в узком кругу. Девушка с трудом подавила вскипающую в душе злость. Она оказалась в самом центре интриг, закрученных вокруг Пропасти, и за её спиной, возможно, творилось что-то опасное – как сотрудник Бастет, Пеплогривка просто не могла этого допустить. Она помнила о том, что видела в лаборатории. Жуткий призыв Охотников с того света и их мгновенную смерть. С ужасом она думала: «А вдруг среди них была и Пепелица?» Даже несмотря на возникшую вдруг уверенность, что с Охотницей все хорошо, девушка не могла гарантировать, что предчувствия её не обманывают, и всё действительно так. - Я знаю об этой силе достаточно, чтобы заметить, что вы неправильно её используете, - Пеплогривка попробовала надавить, чтобы проявить в собеседниках интерес и заставить их раскрыть свои карты. – Контракты заключают не так. - Контракты? – брови Листвяной Звезды поползли наверх. - То, что Эхо умеет останавливать время – это следствие вмешательства совсем иных сил. Эти же силы старалась призвать ученые из Рассвела, и вы видели, к чему привели их действия, - Пеплогривка неожиданно поняла, что самое время перейти к запугиванию. – Эхо, да и не только ей, грозит большая опасность, если она продолжит использовать свою способность. - Ты уверена? – недоверчиво нахмурился Яичный. – Лично мне так не показалось. - Вы просто не знаете, в какие страшные игры играете, - вновь попыталась заверить их девушка. – Прошу, расскажите мне все. Иначе… Пеплогривка осеклась. Да, иначе ей ничего больше не оставалось, кроме как раскрыть тайну кафе «Сласти» перед Бастет. И дело не в том, что она собиралась предать новых товарищей из-за их экстремистской деятельности – по правде говоря, ей не было особого дела до политики, просто она боялась, что подобные игры с огнем могут привести к чему-нибудь страшному, как тот взрыв поезда из-за неверно заключенного контракта два года назад или ещё что похуже. Именно поэтому ей было так важно самой знать, что происходит – так она, возможно, могла бы помочь решить эту проблему, не привлекая армию и не подвергая Листвяную Звезду с товарищами опасности. Они ведь совсем не заслуживали тюрьмы или смерти, а просто боролись за то, что считали верным. Хоть и запутались потом, сунувшись туда, куда соваться не следовало. - Нет, - резко ответила Листвяная Звезда. Пеплогривка даже вздрогнула от её решительного тона. – Мы не можем открывать такие тайны кому угодно без разрешения того, кто поделился ими с нами. - В таком случае… - девушка попробовала уцепиться за последнюю ниточку. – Назовите мне его имя. Это-то вы можете, верно? Крапчатая переглянулась с Чернобоком. Яичный не сводил с Пеплогривки неприязненного взгляда. На лице Листвяной Звезды мелькало сомнение. - Вы не верите мне потому, что ничего не знаете, - заверила их девушка. – А он, раз дал вам эту силу, вероятно, сможет выслушать, что я говорю и понять опасность, что таят в себе ваши действия. Ничего ведь не будет, если я с ним встречусь? - Ну, хорошо, - кивнула, наконец, женщина. Она немного помолчала, собираясь с мыслями, и только потом продолжила: - Это был Воробей. От удивления Пеплогривка даже приоткрыла рот. Несколько секунд она просто смотрела в одну точку, собираясь с мыслями, но по-прежнему не могла так просто поверить в услышанное. Неужели это правда? Неужели Листвяная Звезда не лгала? Но как Воробей вообще мог быть связан с Пропастью? Он ведь сидел все время в своей комнате, да и к тому же, был совершенно слеп – откуда у него познания о подобных вещах, а тем более связи с революционной организацией? Впрочем, это хотя бы объясняло их трепет при упоминании его имени. - У Воробья серьезные связи в армии, если ты не знаешь, - объяснила ей Листвяная Звезда. – А это открывает широкие горизонты. Больше мы тебе ничего сказать не можем, извини. - Нет-нет, постойте! – Пеплогривка замотала головой. – Для осуществления контроля над способностью вам требовалось серьезное оборудование, и не надо мне говорить, будто это не так. Откуда вы его-то достали? - Я же сказала, во всем только заслуга Воробья, - Листвяная Звезда явно начинала терять терпение. – Я действительно не знаю, как он все это устроил и откуда знает о таких вещах. Мы просто отправились в нужное место и забрали там все эти браслеты, ошейники и перчатки, там же и узнали, как всем этим пользоваться. А еще раньше Эхо лично беседовала с Воробьем, так что для неё всё, вероятно, началось именно в тот день. - Теперь я просто обязана призвать его к ответу, - Пеплогривка вскочила с кровати и попробовала подняться на ноги, но сморщилась от боли, пронзившей тело, и тут же снова упала на одеяло. - Только не смей причинять ему вред, - теперь в голосе Чернобока слышались не просто неприязненные, а вполне себе угрожающие нотки. – Сделаешь что-нибудь… - Не сделаю! Только дайте мне уйти, прошу! – уже взмолилась Пеплогривка. Листвяная Звезда ненадолго задумалась, а затем, наконец, подала знак остальным отойти в сторону. После второй попытки принять вертикальное положение, которая для Пеплогривки оказалась более удачной, она сразу же принялась обуваться, чтобы поскорее уйти и избавиться от прожигающих взглядов Чернобока и Яичного. Девушке почему-то казалось, что те привыкли достаточно ревностно оберегать свои тайны, чтобы мгновенно изменить свое мирное решение. А у неё даже не было возможности защититься. - Послушай, - Листвяная Звезда по-прежнему не спешила отступать. – Было бы гораздо лучше, если бы ты согласилась к нам присоединиться. Организации нужны такие люди, как ты: смелые, целеустремленные уверенные в себе. А взамен на помощь, рано или поздно, мы откроем тебе все свои тайны, которые ты так стремишься узнать. - Времени на «рано или поздно» у меня нет, извините, - проговорила девушка с нажимом. – Да и я в любом случае не могу принять ваше предложение. У меня есть на это причины. - Тебе не нравится то, что мы делаем? – вдруг вмешалась в разговор Крапчатая. - Увидела, что стоит за нашими красивыми словами, и испугалась? – изогнул бровь Чернобок. - Довольно! – оборвала их Листвяная Звезда. Она снова обернулась на Пеплогривку. – Мы не станем ни к чему принуждать тебя. Твоя жизнь принадлежит только тебе, так что сама решай, как поступить. Но, как бы то ни было, прими нашу благодарность за спасение, - женщина метнула строгий взгляд в сторону Чернобока, и тот слегка опустил подбородок. – Ведь мы никогда ничего не забываем. Пеплогривка кивнула, быстро натянула на себя ботинки и тут же бросилась к двери. Затем в последний раз помахала рукой, как бы прощаясь, и вышла в коридор. Крапчатая вызвалась проводить её до выхода. - Ты уверена? – обратился к Листвяной Звезде Чернобок, когда за девушками захлопнулась дверь. Женщину терзали раздумья. - А знаешь, осторожность всё же не повредит, - ответила она, наконец, и указала в сторону шкафа. – Давай лучше подстрахуемся, чтобы потом не жалеть. - Пеплогривка! – Чернобок догнал её уже в другом коридоре, ведущем как раз в тот зал, из которого можно было попасть в кафе. Схема переходов под «Сластями», конечно, не была столь обширна, как в Бастет, но девушка всё равно подивилась тому, как много всего было устроено под неприметным с виду маленьким домиком. – Твой плащ же... Обгорел при пожаре. Возьми лучше эту куртку – в качестве благодарности и извинений. Зря я на тебя так бросался. - Не стоило… - начала было Пеплогривка, но наткнувшись на настойчивый взгляд Чернобока, поняла, что спорить бесполезно. – Я не сержусь, правда. Он кивнул и снова скрылся в другом коридоре. Крапчатая вывела девушку к лестнице, ведущей наверх, и Пеплогривка спокойно вышла обратно в кофейно-теплый, залитый светом ламп, зал, где все так же пахло корицей и медом – приторно, но безумно вкусно, так что хотелось остаться и выпить хоть кружку горячего шоколада. Но Пеплогривка понимала, что, раз уж она отвергла здешнее гостеприимство, то должна была уйти сейчас же. Девушка бросила взор в сторону прилавка, обрадовавшись и одновременно огорчившись тому, что за ним стояла не Веснушка, а какой-то незнакомый ей юноша, который даже не стал обращать на неё внимания. Она печально вздохнула и вышла на улицу. Снаружи было тепло и без куртки, поэтому Пеплогривка сняла её, но возвращать не стала, потому что больше не хотела возвращаться и видеть лица Листвяной Звезды, Чернобока, даже Крапчатой, с которой была едва знакома – она попыталась забыть о них, пока шла до дома. Все её мысли были заняты предстоящим разговором с Воробьем и, совсем чуть, размышлениями над тем, что сказать Остролистой и Орешнице, если подруги вдруг окажутся дома, когда она туда заявится.

***

Впрочем, во дворе Пеплогривку встретила только гробовая тишина. Закрыв за собой ворота (на гвозде, вбитом в деревянную опору, теперь висел ключ!), она прошла по тропинке к крыльцу и, поднявшись по ступеням, постучала в дверь. Девушка надеялась, что ей всё же кто-нибудь откроет, но в доме, кажется, действительно не было ни души. Расстроенная, Пеплогривка дернула за ручку, и дверь, как ни странно, поддалась – неужели её забыли закрыть? Или, может, девушка ошиблась, и внутри всё же кто-то был? - Кто-то странно… - пробормотала она, оглядываясь в пустом коридоре. Взгляд Пеплогривки зацепился за настенные часы, которые показывали точное время - 10:05. Было ещё совсем утро, а Остролистая с Орешницей уже куда-то убежали… Хотя, зная их привычку рано вставать, девушка не видела в этом ничего удивительного. Она быстро разулась, повесила куртку на подлокотник кресла, стоящего в углу, взбежала наверх по лестнице и решительно направилась к двери в комнату Воробья. Пеплогривка подозревала, что он у себя – и правда, где ему ещё быть, но всё же остановилась в нерешительности, прислушавшись к тишине, царившей за дверью. Подождав немного, она всё же дернула за ручку и вошла, но увидела только уже знакомую полупустую комнату – её хозяина внутри не было. - Ладно-ладно… - пробормотала Пеплогривка и сделала несколько шагов по скрипучему полу в сторону рабочего стола, на котором стоял компьютер. – Я ничего противозаконного не сделаю, если просто посмотрю… Девушке жизненно важно было узнать, какие тайны скрывает Воробей – этого требовал, прежде всего, её статус сотрудника Бастет и, чего уж тут скрывать, собственный интерес. Ну, не могла она всё же поверить, что слепой брат Остролистой мог быть замешан в каких-то темных делах, связанных с Пропастью. Для этого он выглядел слишком… Безобидно. Экран компьютера горел, переливаясь несколькими разными цветами. Пеплогривка не знала, как пользоваться этой моделью, которая на вид разительно отличалась от той, что была у Бурого, поэтому наугад нажала несколько кнопок на клавиатуре. «Добро пожаловать» - отозвался приятный женский голос в динамиках, и экран ожил. По нему побежали какие-то строчки, непонятные символы, но, не успела Пеплогривка испугаться, что она что-то сломала, как всё это исчезло, сменившись обычной страницей, стилизованной под Сеть. В заголовке единственной статьи большими черными буквами значилось: «Теория множественных миров – запретная тема или пространство для исследований?» Пеплогривка несколько секунд непонимающе разглядывала надпись, а затем машинально нажала на кнопку ввода, и перед глазами у нёе побелело – экран засиял так ярко, что захотелось зажмуриться, но девушка не смогла, потому что её взгляд все еще был прикован к надписи. За секунду эти девять слов прочно врезались ей в память, как будто отпечатались прямо на веках, и поэтому, даже когда Пеплогривка закрыла глаза, она всё ещё видела их, ясно и отчетливо. Сознание девушки помутилось, и у нёе закружилась голова. - Чёрт, ну что за техника… - процедила она, но когда снова подняла глаза, увидела только пустой черный экран. – Всё, здесь определенно ловить нечего. Пеплогривка ушла из-за компьютера и попробовала поискать подсказки где-нибудь ещё. В глаза ей сразу бросились выдвижные шкафчики прямо под столешницей, и она уж было потянула к ним руку, но вдруг осеклась, услышав позади раздраженный голос: - Что ты делаешь, роешься в моих вещах? – это говорил Воробей, замерший в дверном проеме с крайне раздраженным видом. - Что ты, вовсе нет! – Пеплогривка испуганно отскочила в сторону и замахала руками. – Просто… думала зайти, а тебя нет… - Уж туда-то тебе точно лезть не стоило, - он вдруг посмотрел на неё прожигающим взглядом и сделал несколько медленных шагов вперед, как бы оттесняя её прочь от своего стола. Пеплогривка замерла в растерянности. У неё душа упала в пятки от мысли, что теперь Воробей, вероятно, плохо о ней подумает, а потом, ещё чего, и Львиносвету расскажет о том, что она лазает по чужим комнатам, пока их хозяева отсутствуют… Стыд и позор! Девушка была просто готова провалиться под землю от стыда и поэтому даже позабыла о причине, по которой она вообще сунулась к Воробью. Ей и в голову не пришло сразу наброситься на него с допросом, который она изначально хотела устроить парню - ловя на себе его выжидающий взгляд, Пеплогривка чувствовала нечто странное, словно её вдруг парализовало, и никак не могла придумать, что бы такое сказать в столь неловкой ситуации. - Я хотела узнать, где Остролистая и Орешница, - выпалила она первое, что пришло в голову. - Правда? – Воробей явно не слишком-то ей поверил. – Что ж, ты не найдешь их в ближайшее время, потому что они слишком заняты с Ритуалом. - Каким ещё ритуалом? – нахмурилась Пеплогривка. Она впервые слышала о чём-то подобном и никак не могла взять в толк, что парень имел в виду. - Всё-таки, достаточно долго тебя не было, - принялся объяснять он, присев на край стола. – Видишь ли, как сестра вернулась домой в первый раз, стало известно, что наш убийца не так уж прост. Свидетелей его зверств в городе оказалось гораздо больше, чем на первый взгляд, просто их память нарочно блокировали, чтобы они не могли ничего рассказать, - Воробей сделал паузу и как-то странно ухмыльнулся. – И, кто бы мог подумать, в качестве способа вернуть утраченные воспоминания идеально подошли способности Орешницы! - Стой-стой, если убийца как-то манипулировал памятью людей… - Это значит, что он контрактор, всё верно, - подтвердил Воробей, вновь вернув лицу серьезное выражение. – Впрочем, этот тип с помощью своей способности мог не только в чужих мозгах копошиться. Опрос тех самых свидетелей показал, что он не просто вставлял колья в грудь своим жертвам – это была лишь обманка для отвлечения внимания от настоящих повреждений. Убийца расправлялся с жертвами, каким-то образом воздействуя на них изнутри – он дырявил их органы, не повреждая наружные ткани. Занятно, правда? - Очень… - прошептала Пеплогривка и с ужасом представила, как всё это могло выглядеть. - Но ты послушай, что было дальше. Вчера вечером на лабораторию Хогена, которая находится здесь, совсем рядом, кто-то напал, - он, кажется, заметил, как девушка вздрогнула, и нарочно замолчал. – Понятия не имею, у кого хватило мозгов туда сунуться… - Воробей, - неожиданно прервала его Пеплогривка. По голосу парня она поняла, что тот только придуривается и всё прекрасно понимает, но почему-то не хочет этого признавать. Его возбужденное поведение вообще было каким-то странным и оттого казалось ей крайне подозрительным. – Ты же… - Не перебивай, - он одернул её, и девушка отчего-то действительно не смогла возразить. – Короче, захват лаборатории – дело серьезное, да и там имело место нечто связанное с Пропастью, так что и нескольких часов не прошло, как сестре позвонили из той организации, где она работает, и, извинившись за испорченный отпуск, послали их вместе с тобой и Орешницей смотреть, что да как. Тебя по-прежнему не было, так что они пошли вдвоем, прихватив с собой целый отряд солдат и сотрудников местной службы безопасности во главе с братом и его начальником Угольком. Силы подтянулись нешуточные, ты и сама понимаешь, а те нападавшие оказались слишком самонадеянны и плохо замели следы, так что совсем скоро их всех повязали почти с поличным. Но нет, самое интересное не это, а то, что нашли Остролистая с Орешницей в их логове – незаконного контрактора, который с помощью каких-то хитрых приспособлений умудрился превратиться в законного – то есть, он и Охотник не контактировали напрямую, как это должно было быть при таких обстоятельствах. Более того, этот контрактор вообще не был связан с Пропастью, но так откуда же он черпал свою силу? По телефону Листвичка высказала смелую догадку, что это – «паразит», как их называли в книгах, написанных ещё во времена открытия Пропасти. Такие люди каким-то неустановленным образом могли заимствовать силу у полноценных контракторов и использовать её, будто свою. Сделать это можно только с позволения «донора», так что логично было предположить, что всё это как-то связано с нашим знакомым убийцей. Более того, он и мог быть этим самым «донором», так что Остролистая приняла решение с помощью «паразита» и остальных пойманных, помогавших ему контролировать свою силу, заманить его в ловушку, используя для этого особый Ритуал, который, как подсказала Листвичка, был описан в одной из тех старых книг, хранящихся у нас в доме, в её кабинете, который она использовала, когда ещё жила с нами – много-много лет назад… - Воробей впервые за свой рассказ сделал паузу. - Знаешь, вообще-то, сестра ещё не заходила за ней, так что я ошибся, когда сказал, что здесь ещё долгое время никого не будет. Пеплогривка слушала Воробья с открытым ртом. То, что он говорил, ни коим образом не укладывалось у неё в голове. У девушки подкашивались ноги, и она чувствовала, что осядет на пол, если на что-нибудь не обопрется. - Но… как… как так вообще, - пробормотала она, устремив перед собой растерянный взгляд. – Как за такое короткое время… - Сестра ушла ночью - я же, кажется, говорил. Времени у неё было достаточно. - Да нет же! – Пеплогривка стукнула кулаком по дверце шкафа. – Я же только что оттуда… И часа ещё не прошло, а в «Сластях» и не пахло никаким захватом… Что ты вообще такое говоришь? - Это невозможно, - покачал головой Воробей. – Все члены подпольных организаций, которых удалось поймать, были задержаны ещё три часа назад. Пеплогривка смотрела на свои дрожащие руки и качала головой. Она не знала, что волновало её больше – судьба Листвяной Звезды и её товарищей, к которым она успела, несмотря на все случившееся, проникнуться добродушием, или абсурд происходящего. Хотя, почему же происходящего? Не было никаких доказательств того, что всё, сказанное Воробьем – это правда. Вполне вероятно, он каким-то образом узнал, что она начала в чём-то его подозревать, и теперь пытается её запутать, заставить думать о другом… Вот и несет всякую чушь. - Посмотри на время, Пеплогривка, - Воробей улыбнулся – неожиданно жутко, просто до мелкой дрожи, и указал на часы, которые неожиданно загорелись в экране ожившего компьютера. «18:06» – именно это время они показывали. Пеплогривка медленно моргнула, разглядывая белые цифры, но глаза совсем её не обманывали – если так судить, прошло восемь часов с того момента, как девушка поднялась по лестнице и зашла в комнату Воробья. И хотелось уверить себя в том, что парень нарочно выставил неверное время, да только цвет неба за окном говорил совершенно о другом – до этого Пеплогривка стояла лицом к двери и не замечала, но теперь ясно видела, как синее небо медленно окрашивалось первыми лучами заката. Всё выходило так, будто время в этой комнате в какой-то момент для неё остановилось и пошло вновь только сейчас. Не прошло и секунды, как Пеплогривка всё поняла, но было слишком поздно. Не успела она среагировать, как Воробей оказался оказался совсем рядом, просто непозволительно близко, и положил руку ей на живот – в ту же секунду девушку словно обожгло изнутри, и её ноги подкосились – Пеплогривка упала, не в силах больше пошевелиться. Все сходится. Улики, указывающие на то, что убийца Горностайки – кто-то, кто находился всё время по их сторону забора. Грязь на пижаме Воробья в тот вечер, когда он соврал, будто уронил на себя цветочный горшок. Отсутствие ключа и музыка в комнате для создания видимости, будто там кто-то есть. Примятый песок в яме под деревом, по которому Пеплогривка спустилась со второго этажа. И наконец, связь Воробья с организацией Листвяной Звезды - это ведь действительно он дал им эту силу, превратив Эхо в «паразита». А может, вовсе и не он. До этого Пеплогривка не обращала внимания, но глядя на Воробья снизу вверх, девушка ясно поняла, что он видит её – и правда, как бы ещё он мог понять, что она собиралась рыться именно в том ящике? Но глаза у парня, тем не менее, были именно как у слепого – мутные, задернутые пеленой. Могло ли это значить, что он… Был одержим Охотником? Глядя на неё, Воробей покачал головой и снова обернулся к тому ящику. - Ты уж позаботься, чтобы это действительно нашли, - зачем-то сказал он и направился к двери. Пеплогривка хотела броситься за ним, но темнота накрыла её с головой, и всё исчезло, сменившись холодной пустотой и совершенным безмолвием.