Печать Бастет: Осколки душ

Пеплогривка добежала до железной двери в конце коридора и замерла, прислушиваясь к звукам и шорохам. Вокруг было практически тихо, но такая тишина вполне могла оказаться обманчивой, и поэтому ей стоило оставаться настороже и не терять бдительности. Сейчас, когда всё так хорошо складывалось, у неё не было права лишний раз оступиться. Она не должна была попасться никому на глаза, а в длинных узких коридорах, где практически не встречалось никаких разветвлений, это было не так-то просто, тем более, Пеплогривка плохо запомнила дорогу к выходу и могла потеряться, теряя драгоценное время, которого у неё и так практически не оставалось. Всё-таки зря она не захватила с собой план катакомб со стола Ежевики! - Так, спокойно, - девушка дышала тяжело, её сердце учащенно билось, а руки тряслись. – Покажи им всем, на что ты способна. Преодолевать преграды надо с высоко поднятой головой. Пеплогривка решительно положила руку на дверной затвор. Затем до неё донесся негромкий звук, топот чьих-то шагов за одной из дверей, где-то позади, и она, перепугавшись не на шутку, выскочила прочь из коридора, попав в другой, грязный и непримечательный, где её встретили мутные, скучающие взгляды нескольких незнакомых военных. Они ничего не сказали девушке, и Пеплогривка поняла, что никто здесь не считал её за преступницу, и лишь немногие знали о том, что она должна сейчас быть под арестом, так что ни к чему ей было шарахаться от каждого встречного и вести себя подозрительно, настораживаясь по любому поводу. Чтобы не привлекать внимания, Пеплогривке стоило вести себя привычно спокойно и уверенно, отвечать на немые приветствия и не ускорять шаг. Но это легко сказать. В любой момент навстречу мог выйти кто-нибудь знакомый, вроде Вербицы или Жабника, а им Ежевика уж точно обо всем рассказал, так что по возможности Пеплогривка старалась придерживаться стен и всякий раз переводила дух, когда, заходя за угол, не слышала грозного оклика, и никто не пытался её задержать. Так девушка дошла почти до самого выхода, и только тогда ей, почему-то, показалось странным, что кругом было так тихо и пусто. Она услышала голоса, множество голосов в боковом коридоре, куда Пеплогривка ходила к Листвяной Звезде и остальным, и поняла, что большинство военных из тех, что были в катакомбах, находилось как раз там. Но… В чём же было дело? Неужели арестованных хотели переправить в Столицу сейчас, не дожидаясь завтрашнего дня? А может завтра уже наступило, просто она настолько погрузилась в свои мысли, находясь в заточении, что даже не заметила, как минул остаток ночи? Любопытство было сильным, но рассудок – сильнее, так что Пеплогривка отчасти порадовалась выпавшей ей возможности и на полной скорости рванула к выходу, пока кто-нибудь её не увидел. В кафе было темно, так что утро определенно ещё не наступило, но дело определенно к нему и шло, потому что небо за пыльными стеклами едва заметно окрасилось полоской рассвета. Спотыкаясь то и дело об мусор и обломки на полу, Пеплогривка кое-как пробралась к выходу и оказалась снаружи – свежий ветер ударил ей в лицо, и после затхлой вони, резкого запаха ржавчины, к которым Пеплогривка уже привыкла, одно только легкое дуновение принесло ей просто непередаваемые ощущения. Какое-то время она просто стояла на месте, не заботясь о том, что её увидят, не обращая внимания на косящих взгляды сонных охранников, которым, в общем-то, было абсолютно всё равно, кто покидает закрытую территорию – главное, чтоб не входили, и уверенность в том, что всё скоро закончится, причем закончится хорошо, крепла с каждой секундой. Пеплогривка почувствовала, что способна на всё, и это окрыляющее чувство нужно было использовать, пока оно не исчезло с последними клочьями темноты. Все омрачало только одно – девушка совершенно не представляла, куда ей идти. Ни малейшей зацепки, способной подсказать хотя бы направление, ни одной подсказки к тому, куда могла направиться Остролистая. На самом деле, Пеплогривка даже не была уверена, что черноволосая вообще покидала катакомбы. А спрашивать у охранников бесмысленно – по их состоянию совершенно точно можно было сказать, что те и танк не заметят, если он вдруг проедет мимо. В полной растерянности, но всё ещё глубоко уверенная в собственных силах, Пеплогривка вышла за разломанный забор и быстрым шагом направилась в сторону лаборатории Хогэна. Девушка и сама не знала, что надеялась там отыскать, но предчувствия подсказывали ей идти этой дорогой, а кроме них полагаться было не на что. Зайдя за заросли, скрывшие мрачное здание кафе, она вдруг услышала шорох и насторожилась, а когда позади, откуда-то из кустов, прозвучал бодрый мальчишеский голос, то чуть не упала на спину, споткнувшись от неожиданности об торчащий из земли корень. - Тебя-то я здесь и жду, - перед Пеплогривкой показался сам обладатель голоса, отчасти скрытый от глаз за покровом темноты. – Опаздываешь, Пеплогривка. Голос девушке определенно не был знаком. А вот внешность… Трудно было, конечно, разглядеть детали, но горбатый нос, щеки в веснушках и лохматые брови, выделяющиеся на бледном лице в слабом лунном свете, выдали в незнакомце одного из товарищей Листвяной Звезды, который сидел вместе с ней в камере, и на которого Пеплогривка невольно обращала внимание каждый раз, когда женщина к ней обращалось. Возрастом примерно с Веснушку, но чуть повыше и покрупнее, этот парень чем-то напоминал Львиносвета, только у него были тёмные волосы и улыбка гораздо шире, лучезарнее. - Ты… Откуда ты здесь? – до Пеплогривки не сразу дошло, что это нелогично, когда тот, кто должен сидеть за решеткой под землей, спокойно торчит в кустах здесь, наружи. Она даже начала подозревать, что ошиблась, и перед ней кто-то другой. - Спасибо, что сдержала обещание и заставила свою подругу прийти, - он даже чуть поклонился в знак благодарности. – Все мы очень тебе признательны, даже Чернобок и Остроглаз. - Остролистая была у вас? - А как мы, по-твоему, смогли выбраться? – усмехнулся парень – растерянность Пеплогривки он явно находил забавной. - Выбраться? - тупо переспросила девушка. Смысл сказанного доходил до неё, но она никак не могла в это поверить. Незнакомец только усмехнулся. Из его слов выходило, что Остролистая помогла им бежать, и это объясняло то, что сейчас творилось в катакомбах, но как Сэттер это сделала, а главное для чего – вот настоящая загадка. За те несколько часов, что Пеплогривка провела взаперти, произошло что-то очень важное, и теперь, когда девушка это поняла, ей показалось, что она осталась на два шага позади тех событий, за которыми так пыталась поспевать. Пеплогривка действительно была озабочена судьбой Листвяной Звезды и остальных, но гораздо сильнее её занимали бесчисленные вопросы, так что она не смогла в полной мере порадоваться за их чудесное спасение. - Твоя подруга, конечно, умная – смогла отвлечь охранников и замести все следы после нашего побега, но кое-чего ей всё же недостает, - парень сделал паузу и замялся, словно на что-то решаясь. – Нет… Я же не могу… - Чего? – нахмурилась Пеплогривка. - Забудь, - отмахнулся тот. – Слушай, если хочешь остановить Остролистую, которая сейчас буквально повисла над бездной, тебе стоит поторопиться - уверен, она уже со всем разобралась и готовится к Ритуалу. - В каком смысле? – услышанное нравилось Пеплогривке всё меньше и меньше. – Как она может… - Взамен на помощь мы отдали ей все наши магические предметы – даже тот, что был у Эхо. А всё то, что забрали военные – просто искусная подделка. - То есть… Ты хочешь сказать, что Остролистая собирается сама провести Ритуал? - Или уже начала. По коже Пеплогривки пробежали мурашки. На самом деле, она как-то достаточно легко во все поверила и теперь изображала изумление просто по привычке. За последние дни столько всего произошло, что просто уже нечему было удивляться, так что просто необходимо было начать действовать, а не пялиться в одну точку ошарашенным взглядом, как она это делала раньше. Готовая броситься за подругой, Пеплогривка схватила собеседника за плечи и вгляделась в его темные глаза. - Ты знаешь, где она? - Где-то за городом, но не там, где граница, а с противоположной стороны, - он попробовал освободиться от цепкой хватки. – Нам всё это тоже совершенно не нравится, но то был единственный шанс… Пеплогривка оставила его и уже собралась бежать в указанном направлении, но замерла, потому что парень задержал её за локоть, и его лицо сделалось вдруг очень серьезным. - Обязательно останови её. Девушка кивнула и, не оглядываясь, рванула вперед. Снова мимо кафе, по пустым улицам сквозь темноту, лишь бы не медлить и успеть вовремя. Что бы ни собиралась сделать Остролистая, если ей всё же удастся встретить брата, ничем хорошим это закончиться не могло, так что нельзя было оставлять всё, как есть. Если ради того, чтобы изменить судьбу Воробья, Остролистая смогла совершить такое тяжкое преступление, как организация побега заключенных, то вряд ли теперь её было способно остановить хоть что-то – только Пеплогривка, которая, наконец, смогла в полной мере осознать, что лежит на душе у подруги, знала, как не дать свершиться трагедии. Она бежала в порванной обуви со следами пожара на подошвах, в одной белой футболке, испачканной грязью и ржавчиной, с растрепанными, спутанными волосами, но страшным грузом на душе, который, впрочем, не останавливал, а гнал вперед что есть мочи. Пока девушка не добежала до главной улицы, ей на глаза не попалось ни единой души, но, завернув за угол, она увидела две темных фигуры, идущих в её направлении. Мужчина и женщина… Ежевика и Листвичка. Бежать было поздно, да и в общем – некогда, поэтому Пеплогривка так и осталась стоять на своей стороне дороги, зная, что пройдет не больше двух секунд, прежде чем её заметят, а поэтом ещё около пяти капитаны будут в полной растерянности, так что шансы уйти, хоть и были ничтожно малы, но всё-таки существовали. Ей было страшно интересно, что подумает Ежевика, когда увидит её здесь, и она бы многое отдала за то, чтобы взглянуть на его вытягивающееся лицо, но время триумфа ещё не пришло, и лишнее промедление многого могло стоить. - Пеплогривка?.. Как она и думала, Ежевика опомнился первым. Теперь они стояли друг напротив друга, а Листвичка, к сожалению, осталась позади, как раз перекрыв единственный путь к спасению. Для Пеплогривки положение оказалось почти что безысходным, но кто она такая, чтобы в такой момент так легко сдаться? Девушка приняла уверенную позу, и один её взгляд говорил – она не сдастся, даже если придется сражаться. Если бы Пеплогривка носила с собой перчатки, она одела бы их для пущего вида – всё-таки капитаны не знали о том, что её способности пропали, а значит, могли и поверить в серьезность её намерений. Но раз у неё не было ничего кроме возможностей собственного тела, это немного лишало уверенности, хотя девушка и старалась этого не показывать. - И что всё это значит? – Ежевика совершенно точно не воспринял её как соперника и ничуть не насторожился, а всего лишь сделал несколько шагов вперед и сложил на груди руки. Пеплогривка решила не отвечать. Она скользнула взглядом по земле в поисках какой-нибудь арматуры, но нашла только деревянную палку и огрызок яблока. Выглядеть устрашающе с ними не получится, так что эту идею сразу пришлось отбросить. Способности Ежевики действовали почти с любого расстояния и чаще всего безукоризненно, но с нескольких шагов они давали осечку – правда, надеяться на этот шанс не приходилось, поскольку он вряд ли стал бы применять их против неё, ещё и в черте города, где можно случайно причинить кому-нибудь или чему-нибудь непоправимый вред. Скорее, он попытается схватить её голыми руками, а этого избежать гораздо труднее. Что действительно было у неё, но чего не было у Ежевики – скорость и отчаянное желание двигаться вперед. - Я задал вопрос, - капитан сделал ещё два коротких шага к ней. Пеплогривка по-прежнему молчала. – Тебе же было велено сидеть на месте и не высовываться – куда смотрел Львиносвет? - Даже Львиносвет заметил то, что вы оба не смогли, - не выдержала девушка. - Какие же из вас… По воздуху прошла едва заметная вибрация – и всё же достаточно внезапная, чтобы обратить на себя всё внимание. Пеплогривка опомнилась первой и, пользуясь моментом, пока Ежевика отвлекся, проскочила мимо него прямиком к Листвичке. Её замешательством воспользоваться не удалось, да и скорость женщины была гораздо выше, чем у того же Ежевики, поэтому она без особого труда перехватила Пеплогривку, крепко сжав пальцы у неё на запястье. Девушка оказалась зажата буквально между нею и стенкой – арка, ведущая на другую улицу, находилась прямо за спиной Листвички, и можно было попробовать её оттолкнуть, да только Сэттер оказалась гораздо сильнее, чем Пеплогривка могла предположить. - Что ты, черт возьми, делаешь? – обернулся к ним опомнившийся Ежевика и хотел было подойти к девушке, но Листвичка остановила его взмахом руки. Её взгляд обратился к Пеплогривке. - Ты… Ничего не почувствовала? – спросила она неожиданно. – Пока мы с Ежевикой были парализованы… из-за того, что кто-то проверял наших Охотников… - её зрачки неожиданно расширились. – Проверял… Охотников… Что всё это значит, отвечай – ты же знаешь! Куда делся твой Охотник? И неужели Ритуал… Листвичка определенно боялась высказать вслух все свои догадки. Пеплогривка подивилась скорости её мышления – за считанные секунды столько всего проанализировать и прийти к выводам, причем абсолютно верным – так не могла даже Остролистая, которая всегда отличалась своим превосходным умением мгновенно реагировать на происходящие вокруг неё события. Но поразительность Листвички по всем аспектам, разумеется, играла против Пеплогривки, и её догадливость, а также страшная сила доставляли девушке только проблемы. Если капитан Сэттер вынудит её отвечать на вопросы, которых вообще лучше не касаться, всё это чёрт знает чем могло закончиться. К счастью, сама судьба, похоже, начала боготворить Пеплогривке в этот момент, потому что следом случилось такое, чего не мог ожидать никто, даже она сама. В небеса поднялся столб зеленого света. Ударил во тьму, на секунду осветив всё вокруг, а затем разбился на тысячи сияющих осколков – словно падающие звезды, они градом посыпались на землю, по пути сгорая и исчезая во мраке ночи. Всё это сопровождалось невообразимым шумом, как будто разом ударили гром и молния, а небеса разверзлись со страшным скрежетом и теперь были готовы обрушиться вниз. И Пеплогривка, и Листвичка, и даже Ежевика вдруг поняли – Ритуал состоялся, а тот, кто его провел, наконец, нашел нужного Охотника. Ощутив, как небесный взрыв зажег что-то в самой её душе, Пеплогривка с неожиданной силой оттолкнула Листвичку от себя так, что та споткнулась и упала на спину, а затем рванула в арку и побежала по улицам, преодолевая их за секунды, не чувствуя ни усталости, ни боли – всё смешалось для неё, и в голове стучала лишь одна трезвая мысль – добраться до Остролистой как можно скорее, пока ещё хоть что-то можно изменить. Кругом творился какой-то хаос: кричали разбуженные люди, вопили все сирены и сигнализации, которые только могли завопить, зажигался свет в окнах, фонари на улицах мигали, а в небе носились переполошенные стаи птиц. Пеплогривке показалось, что она снова находится в Пропасти – как тогда, в тот самый день, когда Остролистая устроила ей испытание, и она почти также бежала сквозь лес, стараясь укрыться от неведомых ночных монстров, спотыкаясь и увязая в грязи – теперь всё было наоборот, ведь это город расступался перед ней, испуганный страшной решимостью девушки. Когда последняя улица осталась позади, и Пеплогривка минула дома, закрывающие ей обзор, она увидела зеленое небо прямо над собой, но главное - то место, откуда взвился фонтан света – в двух сотнях метров, на вершине холма. Глаза слепило, девушке не было видно, как следует, но Остролистая, скорее всего, тоже была там. Не медля больше ни секунды, Пеплогривка побежала прямо туда и, взобравшись по камням, оцарапавшим ей колени, действительно увидела подругу лежащей на земле с раскинутыми руками. Воробей был здесь же, но он словно бы завис в воздухе, скованный со всех сторон сверкающими путами, овившими, словно лианы, его бледное тело. Первым делом Пеплогривка подбежала к Остролистой, цвет лица которой приближался к синюшному, но она была не без сознания, как девушке сначала показалось, а пусто таращилась в небо и что-то чуть слышно шептала. - Эй, очнись! Скажи же что-нибудь! Пеплогривка наклонилась к самому лицу подруги, чтобы расслышать, о чём она бормочет, но разобрала только слова «верность», «запуталась» и что-то про предательство. На присутствие девушки черноволосая будто совершенно не реагировала. Пеплогривка повернулась к Воробью, но к нему даже нельзя было подобраться, потому что светящиеся лианы щетинились и бросались вперед, готовые схватить любого, кто рискнул бы приблизиться. Пеплогривка достигла своей цели, но слишком поздно, и поэтому она совершенно не знала, что ей делать теперь. - Пеплогривка! – оказалось, что за ней всё-таки гнались. Листвичка и Ежевика были уже у подножия холма. Следом за ними шли неизвестно откуда взявшиеся Жабник и Вербица. Пеплогривка почему-то всем сердцем желала увидеть Орешницу, но её среди пришедших не было, и что-то упало у девушки в душе, что-то разбилось, словно могла быть какая-то уверенность в том, что Велингтон могла им как-то помочь – не Листвичка, которая была второй в Бастет, не Ежевика, обладающий самой разрушительной способностью, какую только можно было представить, а именно она – потому что единственная всё знала, а значит, могла бы и понять, если б захотела. - О, небеса… - вырвалось из уст Листвички, когда она поднялась на вершину. Жабник сказал нечто менее цензурное, остальные промолчали. - Никто не знает, на что способна Забытая магия… - Пеплогривка дернулась, потому что заговорила Остролистая, чья голова лежала у неё на коленях. – Кто-то когда-то решил, будто может управлять чем угодно… Кто-то даже написал книгу, но Забытая магия на то и Забытая, что нигде не должно остаться о ней воспоминаний… Жители этого мира залезли туда, куда им лезть не следовало… Они даже рискнули провести один из Забытых Ритуалов… После этих слов Пеплогривка поняла, что говорила не Остролистая, а кто-то, кто завладел её разумом. Она прикоснулась ко лбу черноволосой и дернулась, потому что её настигло ужасное ощущение, но страшно знакомое – как тогда, в день объявления результатов аттестации, когда с помощью способностей Орешницы Пеплогривка смогла увидеть в голове эмоции изувеченной Ловцами Вишенки и услышать её беззвучный крик. Что-то забралось ей в голову, и боль пронзила разум – настолько невыносимая, что из глаз потекли слезы. Ты уже и сама не знаешь, во что тебе верить. Что? Что это такое? Пеплогривка не могла понять. Да какая к черту разница… кто ты вообще… такой?.. Это был разговор у неё в голове, но без её участия - девушка была способна только слушать. Я тот, кто хранит равновесие Мира. Ощущение пропало также внезапно, как и появилось – Пеплогривку словно выбросило из водоворота, и она оказалась на берегу, не в силах сделать вздох. Едва к ней вернулось хоть какое-то ощущение реальности, девушка поняла, что теперь действительно лежала на земле в двух шагах от того места, где находилась Остролистая, а сама черноволосая возвышалась перед ней мрачным силуэтом, обращенная лицом к Листвичке и прочим, кто стоял, не в силах ничего предпринять. Плечи девушки тряслись, но её состояние окончательно выдал голос, который, по мнению Пеплогривки, Остролистой вовсе и не принадлежал, хотя что-то подсказывало ей, что подругу больше никто не контролировал. - Если вам так нужно это знать… если это что-то изменит… если мне действительно нужно выбрать сторону, на которой держаться… - шептала она, и гром словно затихал, прислушиваясь к её голосу. – То истинный убийца – Воробей! И неважно, что он находился под контролем, неважно, в каком состоянии он был – его вины это ничуть не умаляет. Любой человек несет ответственность за свои действия, а если он позволил взять над собой контроль кому-то другому – это слабость, которая тоже является наказуемым грехом, - Остролистая сделала короткую паузу, переводя сбивчивое дыхание. – Сколько бы мы себя не оправдывали… Чем бы мы себя не оправдывали… Но я просто не могу… Не могу предать то, что было мне так дорого – даже ради брата! - Остролистая… - Пеплогривка попробовала подняться, но её мутило, шатало из стороны в сторону – всё плыло перед глазами, и тело совсем не слушалось. - Ну что, теперь ты доволен?! – Остролистая обернулась на Воробья, и Пеплогривка увидела истинное безумие у неё в глазах. – Убедился… какая я эгоистка? Чертов… монстр… Пеплогривка совершенно не могла понять, о чём подруга толкует. Она же так рьяно старалась защитить брата, сохранить его тайну от всех, а теперь сама так просто её открыла? И что это за монстр, который стал всему виной? Что такого он сказал Остролистой, раз уж она... - Боже мой… - Пеплогривка впервые увидела, как Листвичка плачет. Женщина выглядела действительно жалко: согнувшись пополам и упав на колени, она старалась остановить поток катящихся по лицу слез, но не могла ничего с собой поделать. – Как же так… как же всё так… - Остролистая, - вперед шагнул Ежевика. - Не подходите! – завизжала Остролистая и шарахнулась в сторону, как от огня, чуть не запнувшись об Пеплогривку. – Нет мне… оправдания. Уже ничего… не исправить… Она рванулась в сторону так неожиданно, что никто не успел ничего понять. В два шага оказавшись у того места, где висел в воздухе Воробей, Остролистая принялась идти к нему сквозь лианы – одна тут же вонзилась ей в плечо, другая – в грудь. Липкая темная кровь засочилась из ран алым потоком, окропляя землю, растекаясь во все стороны, и Пеплогривка подавила сильный приступ тошноты – отвращение сменилось ужасом, который пронзил её насквозь, задев что-то в дальнем уголке души. Печать прожгло, как огнем. А Остролистая всё сражалась со светящимися путами, сражалась с прежде невиданной яростью и, наконец, смогла освободить брата – тот упал на землю, прямо в лужу крови, и светящиеся лианы вытолкнули его прочь. Потеряв добычу, они схватили новую – Остролистая оказалась опутана со всех сторон, и её плоть во многих местах прорезало буквально до костей - новые страшные раны открывались истерзанном на теле, и вскоре не осталось практически ни одного живого места, но девушка не кричала – она смеялась, да так громко, что этот смех заглушал сами небеса. Прежде чем Пеплогривка успела опомниться, путы утащили Остролистую под землю, куда-то в центр круга, где были их корни и откуда исходил весь этот яркий свет. - Нет! – только и смогла выкрикнуть девушка. Каким-то образом она умудрилась вскочить на ноги и тут же ринулась вперед, но, когда ей оставалось всего несколько шагов, чтобы последовать за подругой, а кровавая лужа чуть-чуть и уже коснулась бы носков, чья-то руки задержали её. - Хватит, успокойся! – это был Ежевика, он пытался утихомирить её, но девушка не давалась. Её взгляд всё ещё был направлен вперед. Даже если удастся найти Остролистую… Человек, потерявший столько крови, просто не мог… Сердце ёкнуло и замерло. Пеплогривка не могла поверить в смерть подруги, просто не хотела. Само осознание этого уже вызывало у нёе полное отторжение, а паника в душе всё росла. Руку прожигало насквозь, словно она была объята пламенем, а когда девушка опустила глаза вниз, то увидела, что уже не только печать, вся её кожа покрылась светящимися узорами. Эмоции, бьющие через край, уже были готовы вырваться наружу и уничтожить абсолютно всё, до чего можно было дотянуться. - Черт… черт… Сделай же что-нибудь! – Пеплогривка всё ещё была на руках у Ежевики, но он развернул её в другую сторону, и она увидела сидящую на земле Листвичку, которая по-прежнему находилась на грани отчаяния. Не было желания ни думать, ни говорить, ни двигаться… Какая-то странная апатия охватила её, и даже горечь от смерти Остролистой сильно притупилась… Это было словно затишье перед настоящей бурей. - Пеплогривка, - женщина, кажется, взяла себя в руки и заглянула в её мутные глаза. – Ты забывала принимать лекарства? Забывала… Кажется… Пеплогривка уже не помнила точно. Она вообще больше ничего не помнила и не осознавала. Затем по телу прошелся страшный разряд невыносимой боли, словно по ней вдруг попало молнией. Пеплогривка старалась не закрывать глаза, чтобы видеть, что происходит вокруг, и мутным взглядом наблюдала за смятением Листвички. Сэттер простояла в замешательстве несколько секунд, но затем внезапно озарилась и сунула руку в карман. - Открой же, давай! – она что-то сунула в руки Ежевике. Зашуршала обертка, кто-то снял колпачок. Перед глазами – шприц. Тонкая игла вонзилась в кожу, и в тот же момент словно тонна ледяной воды затушила пожар, пылающий внутри - Пеплогривка окончательно расслабилась, и почти потеряла разум. Что-то постучалось к ней в мысли, позвало знакомым голосом, но она никак не могла разобрать ни слова. А окончательно проваливаясь в темноту, вдруг снова ощутила тепло внутри себя и услышала ту, которую уже и не надеялась услышать, и не поверила своим ушам: «Никогда не забывай».

Конец первой части.