Печать Бастет: Осколки душ

- Как ты могла? – удушающую тишину грядущей ночи нарушили слова, произнесенные холодным, мрачным тоном. В кабинете было практически темно, и лишь уличный фонарь освещал фигуру мужчины, стоящего у раскрытого окна с телефонной трубкой в руке. Пальцы его напряженно сжимали край подоконника, губы были сжаты в тонкую линию, а зеленые глаза полыхали искренней яростью. Он был одновременно взволнован и зол, поэтому с трудом сохранял спокойствие и дрожал, ожидая ответа собеседника. Вернее, собеседницы. - Я решила, что нет возможности тебя об этом уведомлять, - прозвучал в трубке спокойный голос, и всё снова затихло. - Ты что, правда не понимаешь? – мужчине кое-как удалось выровнять тон. – Не понимаешь, чем это грозит для «Новой Высоты»? - Наши враги ничего о ней не знают, - ответила женщина после секундного раздумья. Не дождавшись ответа, она продолжила. – Эта девушка нигде не будет в большей безопасности, чем в твоей школе. Ловцам туда ни за что не пробраться даже если они и начнут вдруг что-то подозревать. - И как долго это будет продолжаться? – нахмурился он, не вполне убежденный подобными доводами. - Пока она не сможет сама постоять за себя, - последовало незамедлительно. - Или когда Пепелица пробудится? - Это одно и тоже. Огнезвезд крепко сжал телефонную трубку в дрожащей руке. Она не имела права… Ни она, ни кто другой… Использовать Пепелицу в качестве оружия. А уж Пеплогривку-то тем более – бедная девушка сама ведь не знала, во что её втянули, и уж точно не должна был платить за чьи-то ошибки. Со стороны Сумеречницы было не то что эгоизмом, самой настоящей подлостью, так поступать. Сколько ещё людей будет в этом задействовано? Сколько ещё судеб переломано ради достижения цели? И хотя по всем заверениям эта цель оправдывала средства, Огнезвезд понимал, что должен быть и другой путь. Может, не такой легкий, но и не столь жестокий, чтобы победа не превратилась в трагедию и стала поводом радоваться, а не жалеть. Как директор школы, Огнезвезд привык сопереживать, и особенно это касалось детей. Методы Сумеречницы были ему совсем не по нраву. - Я знаю, о чём ты думаешь, - неожиданно подала голос женщина. – Но Пепелица сама всё решила ещё до своей смерти. - Она хотела совсем не этого, - прошептал Огнезвезд одними губами. - Ты не должен ничего говорить Пеплогривке, слышишь? – надавила на него Сумеречница. – Весь наш успех зависит от того, как эта девушка будет воспринимать происходящее вокруг неё. Просто подмечай всё странное, что творится в твоей школе, и постарайся по возможности уберечь Харлен от всего этого. Но главное, не пытайся связаться с Пепелицей, а то я тебя знаю… Сейчас она в ловушке, там и должна оставаться до самого конца – Джейсон не просила жалости и не обещала, что в случае своего освобождения станет с нами сотрудничать. - Ты не имеешь права мне указывать, - холодно отрезал Огнезвезд. - А ты достаточно умен, чтобы не ополчить против себя весь Бастет, а за ним – и целую армию, - усмехнулась женщина на другом конце провода. – Отбой. Тишину разрезали короткие гудки. Мужчина в изнеможении оперся на стену и выронил телефон из рук. Она была права. Совершенно права. Дьявол Бастет, ледяная Сумеречница Харт – Огнезвезд уже не имел сомнений в причинах, по которым Синяя Звезда назначила её своей преемницей. Но если бы предыдущая глава Бастет была полностью в своем уме перед смертью, она, возможно, несколько раз бы подумала, прежде чем принимать такое решение. Конечно, Сумеречнице хватит и силы воли, и ума, и решительности, чтобы одолеть Ловцов, но дорога к светлому будущему под её руководством, без сомнений, будет строиться на костях. Огнезвезд не собирался видеть, как всё проваливается в бездну ещё раз. События шестнадцатилетней давности вполне могли повториться, и никто кроме него и ещё одного человека никак не мог на это повлиять. Но уж лучше дать всему погрязнуть в небытие, чем предоставить ему возможность вмешиваться в происходящее. Огнезвезд был в растерянности. Он пока не знал, как помешать Сумеречнице, не ставя Леон под удар Ловцов. Но уже понимал, что не станет сидеть сложа руки.

***

Орешница шла так быстро, что Пеплогривке едва удавалось за ней поспевать – Пестроцветик осталась позади, а когда нагнала их, Лепестянки с ней уже не было. Они держали путь куда-то в сторону гаражей, где стояли машины школьного персонала, рабочие и давно списанные на свалку. Сейчас там также находилось несколько военных автомобилей, возвышающихся темными громадами над всеми остальными – Орешница обогнула их все и бросилась дальше. - Да стой же! – злилась Пеплогривка, цепляясь на рукав её пиджака. – Ты сказала, я одержима монстром? - То и сказала, - отозвалась девушка, не сбавляя шага. – Остальное узнаешь, когда придем. - Куда придем? – протянула та устало, но насторожено. - В наш временный штаб, - ответила Орешница и, хотя это мало что объясняло, Пеплогривка не стала задавать других вопросов. По каким-то необъяснимым причинам ей хотелось доверять Велингтон, да и к тому же, слова про монстра девушку сильно испугали - она поняла, что сможет во всем разобраться только если перестанет упрямиться и послушается всего, что ей говорят. Орешница направилась вовсе не в то место, где обычно останавливались приезжие военные – она миновала старый корпус, обставленный со всех сторон служебными машинами, и двинулась дальше. Её путь лежал мимо древесной рощи, за которой уже давно никто не ухаживал, мимо завядших клумб вверх по склону, куда-то в конец формальной территории школы, хотя фактически она заканчивалась ещё у асфальтированной дорожки, которая заворачивала вбок, к гаражам. Туда, где находилась недостроенная обсерватория. Пеплогривка знала только то, что забросили её давно – из-за недостатка финансирования, кажется, и с тех пор туда почти никто не ходил, потому что в школе всегда ходили слухи об обитающих там призраках и маньяках – у реалистов и романтиков версии были разные, но все – одинаково жуткие. Но именно в неудавшейся обсерватории, кажется, и находился тот самый штаб, о котором говорила Орешница. Девушки спокойно перелезли через сломанное ограждение, прошли через груды наваленных друг на друга балок и досок, а затем подошли ко входу, кстати, надежно запертому на электронный замок. Пока Орешница доставала из кармана ключ, Пеплогривка успела заметить, что здание снаружи хоть и выглядело совсем «сырым», было полностью достроено – в оконных проёмах, кажется, когда-то даже находились стекла, но сейчас они были выбиты и заменены на доски. Зато изнутри обсерватория выглядела до того неприветливо, что девушка снова напряглась и даже попятилась, увидев перед собой облако непроглядной тьмы и выглядывающие из него груды наваленного в кучу хлама – каких-то железных палок, осколков стекла, прочих стройматериалов… Но Пестроцветик подтолкнула её по коридору, который и обрывался перед незастроенным, не огороженным станами, самым громадным помещением всё обсерватории, и девушка решительно шагнула вперед. Но не успела она привыкнуть к темноте, как прямо перед ней возникла чья-то мощная фигура – Пеплогривка вскрикнула и отшатнулась, поскользнувшись на чём-то, но, к счастью, не упала. Орешница включила фонарик и осветила лицо мужчины лет под двадцать пять с пронзительными голубыми глазами и пепельными волосами чуть ли не до плеч. Он оглядел Пеплогривку с ног до головы с каким-то странным, будто задумчивым, выражением в глазах, затем посмотрел на Орешницу и отдал честь, как-то лениво и неохотно, словно его только что выдернули из сна. - Не делай так больше, Чешуйник, - пробурчала Орешница, нахмурившись. – Предупреждай, прежде чем вот так появляться. - Извините, - сдержанно ответил тот. – Не подумал. Уже вчетвером они дошли до двери, за которой находилась наспех выстроенная, небольшая комната, где, впрочем, помещался длинный стол во всю стену, два небольших компьютера и широкий диван, на котором как раз сидели парень и девушка, оба в военной форме, возрастом примерно с Пеплогривку. Юноша был высоким, рыжеволосым и веснушчатым, его подруга, которая выглядела чуть младше – худой, с виду хрупкой, с длинными кремовыми волосами. Оба, завидев Орешницу, резко встали и отдали честь, как это сделал ранее Чешуйник, но уже старательнее – Велингтон в местных кругах, кажется, была очень важной шишкой. Как она там сказала, капитан специального отдела? Звучит весьма внушительно. - Это и есть Пеплогривка, - Орешница представила девушку перед этими двоими и Чешуйником тоже – последний сдержанно кивнул и почему-то отвернулся. - Лисохвост, - представился парень, протянув руку – он выглядел дружелюбно, и Пеплогривка ответила на рукопожатие. - А я… Шиповница, - представилась девушка, но подходить не стала. Орешница отвела Чешуйника в сторону, принявшись о чём-то взволнованно у него расспрашивать – Пеплогривку она оставила наедине с совсем малознакомыми людьми, которые тоже, видно, не представляли, о чём говорить в подобной ситуации, и Пестроцветик, которая невольно вызывала у неё дрожь своим странным повелением и выходками. Смутившись, девушка попробовала рассматривать окружающую её обстановку, но зацепиться взглядом было вообще не за что, так что она кое-как переступила через себя и спросила у Лисохвоста, который показался ей самым дружелюбным: - А что это всё… Вообще значит? – Пеплогривка плохо понимала, что именно имела в виду под этим вопросом, но парень, кажется, знал, что сказать. - Мы – сотрудники секретной военно-научной организации Бастет, главный штаб которой находится в Столице, - пробормотал он, получив немое одобрение от Орешницы. - Это-то я уже слышала, - вздохнула девушка. – Но такой сжатой информации недостаточно, чтобы понять хоть что-то. - Да, конечно… - Лисохвост кивнул, собираясь с мыслями. – Даже не знаю, как тебе все объяснить, чтобы понятно было… Видишь ли… - он обменялся взглядами с Шиповницей. – Наш мир, понимаешь, он не единственный… От него есть прямая дорога к другому, не столь красивому и пригодному для житья, я бы даже сказал, жуткому… - Это называется Пропасть, - подсказал Чешуйник из своего угла, особенно надавив на последнее слово и поглядев на Пеплогривку как-то выжидающе. Но девушка от этого взгляда только сильнее смутилась. Что за бред они все несут? Или… Не бред? Пеплогривка снова и всё по той же непонятной причине совершенно спокойно поверила в услышанное, хотя, пораскинув мозгами, сразу приходила к выводу, что ей рассказывали какую-то чушь. Но с другой стороны, какое право она имела делать какие-либо выводы, не дослушав рассказ до конца? Все эти непонятные дела с армией, с Лепестянкой, оказавшейся чьей-то там «пешкой», с кулоном… Пеплогривке было даже легче поверить в какие-нибудь мистические объяснения всего этого, чем оставаться в полном неведении. - Пропасть – это даже не мир, а измерение, прямо параллельное нашему, - взяла слово Орешница, голос которой звучал ровно и уверенно. – Нам мало что о нём известно – даже то, как давно оно возникло и кем было создано, но открыли его около тридцати лет назад четыре выдающихся ученых – Чернобурка Гиасс, Белоснежка Дегстер, Рябинка Кросс и Пепелица Джейсон. Они же и запечатали врата Пропасти, лишив его обитателей возможности проникать в наш мир. Что до этих самых обитателей, которые зовутся Охотниками, важно сказать, что ими являются бывшие члены нашей организации, некогда заключавшие контракты, а также и обычные люди, погибшие в инцидентах, связанных с этим измерением – из-за выбросов энергии, в основном. Неизвестно, есть ли в Пропасти какие-то другие существа, ведь никто из наших сотрудников, кто там бывал, не могли зайти дальше густого темного леса и непроходимых болот, хотя мы и не знаем, есть ли вообще… - Стой-стой, - резко оборвала её Пеплогривка. Она с трудом переваривала поступившую к ней информацию. – Ты хочешь сказать, что в этой твоей Пропасти… Живут мёртвые люди? - Что-то вроде того, - кивнула Орешница, и Пеплогривке показалось, что девушка говорит о таких вещах как-то чересчур обыденно. – Послушай. Человек, приходящий в Бастет, отправляется в Пропасть через специальный портал, находит незанятого Охотника и заключает с ним контракт, получая взамен некую сверхсилу. На протяжении всей жизни он пользуется ею, после чего погибает и сам отправляется в Пропасть на постоянное местожительство или, может, не постоянное – никто не знает точно, как скоро Охотники исчезают. Это началось с самого открытия измерения – ученые добровольно шли на такую жертву сначала ради науки, а позже – ради самой силы, чтобы составить боеспособный отряд. И хотя мы, формально, не являемся армейским подразделением… В общем, все это сейчас не так важно. - И с кем же заключали контракты первые ученые, если на тот момент в Пропасть ещё никто не попадал? – Пеплогривка удивилась тому, что из всего, что она услышала, её сильнее всего интересовало именно это. - Когда Пропасть была открыта, произошел сильный выброс, унесший жизни многих людей, которые, по теории, и стали первыми Охотниками, – объяснила Орешница. – Что-то ещё хочешь спросить? - Когда ты говорила об одержимости монстром, то имела в виду это? Охотника? - Видишь ли, кроме того случая заключения контракта, который я тебе описала, существует ещё один, - продолжила девушка, не замечая скептицизма на лице Пеплогривки. – Когда это происходит само, без ведома человека. Охотник просто захватывает контактора, подчиняя его себе силой, и это… На самом деле, очень плохо. Это одна из причин, по которым мы хотим тебе помочь, но не самая главная. - И ещё один вопрос - наверное, последний, - оборвала Орешницу Пеплогривка. – С чего это я должна тебе поверить? Велингтон так и осталась стоять с раскрытым ртом. Чешуйник устало вздохнул. Лисохвост с Шиповницей снова переглянулись. - Метка у тебя на руке – знак контракта, - принялась объяснять Орешница. – Головные боли, проблемы с памятью – всё это происходило и происходит с тобой по той же причине. Тебя захватили изнутри… - И ночью в приступе безумства я пойду крушить город, - добавила Пеплогривка, не удержавшись. Но затем резко посерьезнела. – Ладно, если вы действительно правду говорите, то, по вашим же словам, каждый из вас обладает какими-то сверхсилами. Покажите мне их, и я вам поверю. - Да пожалуйста, - фыркнула Орешница, и её чересчур спокойный ответ заставил Пеплогривку сильно удивиться. – Шиповница, давай ты. Девушка с готовностью кивнула и вышла вперед, к столу. Она немного постояла, собираясь с мыслями, а затем положила перед собой ладонь и выхватила из кармана на поясе большой зазубренный нож – когда Пеплогривка поняла, что Шиповница сбиралась сделать, было уже поздно. Лезвие со свистом рассекло воздух и ударило в стол, пробив руку насквозь – Пеплогривка вздрогнула от ужаса, но Шиповница даже не поморщилась. Она выдернула нож из руки, и по белой коже струями потекла темная кровь. Это было жутко, но не вызывало отвращения – Пеплогривка думала, что её затошнит от увиденного, но она отреагировала на удивление спокойно, как и все прочие, кто находился в комнате, включая саму Шиповницу, которая разглядывала свою покалеченную руку чуть ли не с интересом. Затем она снова положила ладонь на стол, и каким-то совершенно магическим образом рана начала затягиваться прямо на глазах. Восстанавливались ткани, зарастала кожа и бледная ладонь, наконец, порозовела, что означало соединение сосудов – девушка продемонстрировала ладонь, которая теперь была совершенно целой, и Пеплогривка, наверное, решила бы, что всё произошедшее ей померещилось, если бы не кровавая лужа на столе и перепачканный рукав пиджака Шиповницы, которая только сдержанно кивнула и отошла. Почему-то Пеплогривку это тоже не особо-то удивило. Она словно с самого начала знала, что Орешница говорила правду, а подтверждение ей нужно было лишь для галочки. В любом случае, девушка даже испугалась своей чересчур спокойной реакции на то, что ей только что продемонстрировали. - Это далеко не самая впечатляющая способность, - пояснила ей Орешница. – Но её показать было легче всего, да и это не заняло много времени. - А мы куда-то торопимся? – осведомился Чешуйник и тут же стушевался, потому что, видно, не имел никакого права вмешиваться в разговор. - Да, ещё как, - всё же удостоила его ответом девушка. – Поэтому надо бы поскорее заканчивать с объяснениями. - Послушай, а у меня что… Тоже есть способность? – нахмурилась Пеплогривка. От мысли, что и она смогла бы так лихо рассекать собственную плоть, девушке становилось дурно. - Конечно, - кивнула Орешница серьезно. - И… Какая же? - Ты узнаешь сама, но чуть позже, - отмахнулась она от ответа. – Сейчас я должна бы рассказать тебе о Ловцах, о Рябинке, но, кажется, тебе придется всё это понимать по ходу… А сейчас главное. То, что ты должна запомнить, вбить себе в голову и не на секунду не сомневаться в правильности услышанного. Если потеряешь бдительность, моргнуть не успеешь, как провалишься во тьму, а это не тот исход, к которому мы стремимся, так что слушай внимательно, - она замолчала, и по напряжению, наполнившему воздух, Пеплогривка поняла, что сейчас действительно прозвучит что-то очень важное. – Охотники – это монстры, в которых больше нет ни капли человечности. Попав в Пропасть, они потеряли всё: разум, честь, стремления… Ими движут только алчные желания и жажда крови. Хотя мы и заключаем с ними контракты, это ни в коей степени не делает нас равными – любой сотрудник Бастет обязан держать своего Охотника внутри и полностью подавлять его, а ты, как незаконный контрактор, должна заботиться об этом вдвойне, поскольку если дашь слабину, монстр завладеет твоим разумом и телом, уничтожит тебя прежде, чем ты успеешь это понять. Он будет звать тебя, пытаться связаться, обращаясь по имени, показывать воспоминания, но ты должна понимать, что всё это – ложь с целью ослабить тебя. Ни при каких обстоятельствах не связывайся с Охотником. И не смей ступать на территорию Пропасти. Когда Орешница закончила, Пеплогривка заметила, как все остальные притихли – из-за грозного ли, назидательного тона или по каким другим причинам, но девушке вдруг тоже стало нехорошо. Её прошиб холодный пот, и дышать стало сразу как-то трудно – она знала, что внешне побледнела и теперь сталась хотя бы не задрожать, чтобы не выдавать охватившего себя ужаса. Но потом, кое-как справившись со страхом, она в себе силы кивнуть и сказала: - Да, я поняла. - Раз поняла, тогда идем, - Орешница схватила её за руку и потащила к выходу. - Постой, что?! – от неожиданности она резко рванулась назад, и девушке пришлось разжать пальцы. – Куда это идем? - Пусть Шиповница расскажет тебе по дороге, - бросила та, буквально дрожа от нетерпения. – Но скажу сразу, что это опасно – все операции Бастет, которые мы проводим сейчас, на этой территории, опасны. - Тогда я не хочу… - пробормотала Пеплогривка, ещё сильнее напрягаясь. – Да и меня, должно быть, уже сестры хватились… Орешница выдохнула через зубы и вернулась к ней, наклонившись к самому уху девушки, а затем, положив руки ей за плечи, произнесла ледяным шепотом: - Монстр внутри тебя - не забывай это. Либо ты с нами, либо ты труп. На это Пеплогривке возразить было нечего – шумно сглотнув, она буквально выскочила из комнаты следом за Орешницей. Шиповница, Пестроцветик и Лисхохвост направились следом, а Чешуйник остался в обсерватории за главного. Когда девушка бросила последний взгляд на закрывающуюся дверь, она, кажется, снова уловила в его взгляде что-то печальное, какую-то немую тоску, но была слишком напугана, чтобы обращать на это внимание. Выскочив на воздух, Пеплогривка шумно вдохнула, но ожидаемого спокойствия это не принесло – только усилило панику, и у девушки защемило в груди. Одно дело, когда опасность перед тобой – от нёе можно убежать, можно спрятаться, но когда осознаешь, что внутри тебя сидит монстр, от которого просто так не избавишься, становится по-настоящему страшно. А ещё, ко всему прочему, едва Пеплогривка начала ощущать, что её мутит, как в голову что-то резко ударило, словно кто-то пытался побиться через мутную завесу и что-то сказать – это усилило ощущение уязвимости во сто крат, и девушка села на корточки, закрыв лицо руками и взмолилась о том, чтобы монстр оставил её в покое и больше не пытался лезть ей в голову. Ведь она понятия не имела, как иначе отгородить себя от его влияния. Но прежде чем Пеплогривка окончательно ушла в себя, ей на голову легка мягкая, теплая ладонь, и волна необъяснимого умиротворения окружила девушку, выдернув её из чьих-то цепких пальцев. На душе сразу стало легче. - Я, кажется, слишком тебя напугала, - Пеплогривка подняла глаза и увидела искренне обеспокоенную Орешницу прямо перед собой. – Извини. - Да нет… Ничего, - с трудом вымолвила она. – Спасибо, что помогла. - Послушай, - обратилась к ней Пестроцветик, о существовании которой Пеплогривка уже успела забыть - настолько незаметно девушка себя вела. – Ты знаешь, где ночует ваш учитель, Копуша? - А вам зачем? – ответила девушка чисто машинально. - Это важно, ведь ему грозит опасность, - ответила ей Орешница. – Ты думаешь, почему он так странно себя вёл утром? Знал ведь, что тьма близко… - Третий корпус… Второй этаж, а комната… Кажется, сто тринадцатая, - пробормотала Пеплогривка, задумавшись. – Насколько я знаю. Орешница кивнула и устремилась в указанную сторону. Пестроцветик побежала следом за ней, а Шиповница и Лисохвост отстали, поравнявшись с Пеплогривкой – девушка отрывками рассказывала ей о Ловцах – Охотниках, нашедших способ покинуть Пропасть, об Осколках – частях таинственного артефакта, способного показать дорогу к таинственным Вратам Попасти, с помощью которых возможно объединить два мира и погрузить их в хаос, а также о Рябинке, одной из основательниц Бастет, которая, впрочем, предала бывших товарищей и коллег, встав во главе Ловцов и поставив перед собой цель воплотить в жизнь их желания. О причинах, по которым она всё это делала, никому не было известно, кроме её самой, но Шиповница предположила, что Рябинка разочаровалась в жизни или же сошла с ума, а может, и то и другое сразу. Как бы то ни было, Пеплогривке эта женщина показалась крайне жуткой, и она бы всё отдала, чтобы с ней не встречаться. - Не бойся, - улыбнулся Лисохвост, прерывая их разговор. – Рябинка никогда не делает ничего сама – она посылает для этого Ловцов, которые отнюдь не такие страшные, если забыть об их происхождении и о том, что они призраки. Орешница, которая невольно его услышала, хмыкнула, словно ей было, с чем поспорить, но спрашивать о чём-то у Велингтон Пеплогривка не решилась. К тому же, они почти достигли места назначения – пробираясь в тени, между домов, отряд из пяти человек пришел к двери третьего корпуса, но идти мимо охранника Орешница не захотела – во-первых, потому что у них не было ни пропуска, ни ордера на обыск в комнатах, а во-вторых, по причине абсолютной секретности организации, её членов, действий, а также самого пребывания на территории школы, так что она принялась искать чёрный ход или пожарную лестницу, которая была обязана находиться где-то здесь. Но у главного входа, скрывшись за кустами, всё же остались Лисохвост и Пестроцветик – на тот случай, если Копуша зачем-либо решит покинуть здание. - А нам получается придется… Сражаться с этими Ловцами? - неуверенно пробормотала Пеплогривка, обращаясь к Шиповнице. – Это, должно быть, очень опасно, а я же совсем… - По идее, Ловцы не могут проникнуть в школу, так что вряд ли мы их встретим, - объяснила ей девушка. - Но если что, Орешница сказала, будто у тебя боевая способность, а раз так, ты сможешь ей воспользоваться, если захочешь. - Что значит, если захочу? Но девушка не ответила, потому что они, наконец, наткнулись на пожарную лестницу, которая, правда, находилась в двух метрах над землей. Пеплогривка очень удивилась, когда Орешница попросила её подсадить сначала Шиповницу, а потом и её саму, объяснив это тем, что она из них самая сильная. Девушке было очень странно это слышать, потому что она всегда считала, что у всех военных превосходная физическая подготовка, в отличие от неё, хотя на научные организации это, быть может, распространялось не в полной мере… С другой стороны, Пеплогривка всегда была лучшей в спорте, будь то бег метание или плавание – это было очень странно, поскольку она не помнила, что была такой до болезни. По логике вещей, за время, проведенное в кровати, мышцы Пеплогривки должны были атрофироваться, но этого не просто не произошло, нет, девушка наоборот стала сильнее и поэтому без особого труда выполнила просьбу Орешницы, а затем подпрыгнула, уцепившись за низ лестницы, и спокойно подтянулась на руках. - Слушай, а зачем нам вообще идти к Копуше? – спросила Пеплогривка прежде, чем они начали лезть. - А я тебе не говорила? - нахмурилась Шиповница, оборачиваясь. – У него находится Осколок, за которым охотятся Ловцы. - Осколок… - пробормотала Пеплогривка задумчиво. Она собиралась также спросить, откуда он взялся у простого учителя, но не успела. Прямо над их головами прогремел взрыв. Не такой уж и сильный, но, во всяком случае, достаточный, чтобы вылетело стекло, и девушек осыпало дождем из осколков – это произошло именно в комнате Копуши, и Орешница буквально взлетела наверх по лестнице после того, как всё поняла. Шиповница поднималась медленнее, поэтому, когда Пеплогривка влезла на подоконник, она увидела только напрочь разгромленное помещение: перевернутую кровать, шкаф с отломанной дверцей, груду одежды на полу и место взрыва, которое находилось прямо стоящем у окна столе, прожженном теперь насквозь и покрытом чем-то чёрным, вязким на ощупь, и по-прежнему горячим. Бомба, которую здесь использовали, не могла причинить серьезного вреда – она, вероятно, служила для привлечения внимания или запугивания, потому что самого Копуши в комнате не было несмотря на то, что, когда девушки поднимались, в окне горел свет – он, вероятно, уже выскочил через дверь. - Что у вас там?! – орала Орешница в телефон после того, как закрыла дверь изнутри на железный крюк. Почти сразу с той стороны возник охранник и, в свою очередь, стал требовать, чтобы ему объяснили, что происходит. Пеплогривка с ужасом осматривала окружавший его кавардак. Если Ловцов здесь быть не могло, то кто же все-таки его устроил? Не всё так ужасно, конечно: нигде не было крови, оторванных конечностей, как в каких-нибудь жутких историях, и всё-таки… Оттого, что всё происходило в реальности, становилось жутко вдвойне, и Пеплогривка даже обрадовалась тому, что они никого не застали. Она провела по лбу, смахивая пот, и несколько секунд таращилась на собственную руку, на которой остались кровавые следы – оказалось, один из падающих осколков задел девушку, а она этого даже не заметила. - Копуша только что выскочил из здания и в полном беспамятстве рванул к своей машине. Пестроцветик не успела его задержать, а Лисохвоста, кажется, схватил приступ – я так и не поняла, в общем, что там у них случилось, но цель они упустили и сейчас тоже ищут машину, чтобы вести погоню, благо, Пестроцветик умеет водить, - изложила Орешница краткую суть произошедшего. – Мы же быстро осмотримся и догоним их через несколько минут. - Постойте, он выскочил один?! – удивленно нахмурилась Шиповница. - Насколько я могу судить, Ловцов здесь не было да и быть не может – они физически не способны проникнуть на территорию школы! – всплеснула руками девушка. – Но тогда… - она замерла, словно во что-то вслушиваясь, и закрыла глаза, вытянув перед собой руку. – Я знаю, Копуша сам устроил весь этот бардак, потому что… Был не в себе от страха. Что-то его преследовало, вот он и извелся от паранойи. Но бомба… Где бы он взял бомбу и зачем бы стал её взрывать? Чтобы уничтожить своих, якобы, преследователей? Пеплогривка не стала спрашивать, откуда Орешница всё это знает – догадалась, что такая у неё способность. Вместо этого она ещё раз бегло оглядела комнату. - А Осколок? – девушка, на самом деле, понятия не имела, как может выглядеть этот артефакт, но всё равно поискала его глазами. – Он здесь? - Копуша забрал его с собой, я думаю… - задумчиво пробормотала Орешница. – Я его не чувствую. Она умеет их чувствовать? Девушка резко оторвалась от раздумий, потому что охранник пообещал выломать дверь и даже разок ударил по ней то ли кулаком, то ли ногой, так что крюк громко звякнул, и косяк чуть ли не обвалился – всё это свидетельствовало о том, что им пора бы поскорее убираться. Пеплогривка побежала к окну, но на полпути замерла, потому что догадалась – кто-нибудь с улицы вполне мог услышать взрыв и прийти посмотреть, в чём дело. Они, считай, оказались в ловушке, из которой было не так-то просто выбраться. Шиповница явно находилась в глубочайшем замешательстве, как и Пеплогривка, зато Орешница решила всё стремительно – она подбежала к двери, распахнула её и с размаху всадила кулаком охраннику в область груди, а следом короткий, резкий удар получили ещё четыре человека, прибежавших на шум, причем, один из них держал коридорную дверь, за которой находились и другие люди, с других этажей. Орешница заперла и эту дверь, а затем обернулась к сраженным - сознания они не потеряли, но зато согнулись пополам, так что Орешница поочередно коснулась их голов, и те сразу же попадали навзничь, кажется, спящие, хотя Пеплогривка не удивилась, если б мертвые. От вида такой мастерски проделанной работы девушку бросило в дрожь. - Быстрее, - прикрикнула Орешница на неё и Шиповницу, которая была поражена не меньше. – Сойдем по другой лестнице. - Но чёрный вход всегда закрыт! – вовремя заметила Пеплогривка. Девушка молча наклонилась к бесчувственному охраннику, пошарила в одном из его карманов и извлекла на свет связку ключей, один из которых точно должен был подойти. Пеплогривка побежала первой, потому что знала, как спуститься быстрее и не попасться никому на глаза – она как-то уже изучила третий корпус, когда целую неделю была дежурной и носила Копуше тетради, собранные со всего её класса. Оказавшись у двери, девушка дала Орешнице пройти и испробовать поочередно каждый из семи ключей – подошел четвертый, и девушки выскочили на улицу, сразу же рванув к кустам, а потом – прочь, обратно к гаражам. Уже оттуда они увидели толпу под окном Копуши – забавно и очень удачно, что никому из них не пришло в голову подойти к чёрному выходу и караулить там. - Я не должна… конечно, не должна… - бормотала Орешница, косясь на Пеплогривку. – Но у меня нет выбора. Как минимум по двум причинам… - О чём вы? – покосилась на неё Шиповница, которая всё ещё была слегка взбудоражена происходящим и тяжело дышала. - Пеплогривка, тебе придется повести машину, - обратилась к ней Велингтон, и у девушки чуть челюсть не отвисла до пола, когда Орешница указала ей на маленький военный автомобиль с большими колесами, видимо, для езды по плохой дороге, бесхозно стоящий около одного из гаражей. – Я не могу, мне нужно сосредоточиться на том, чтобы отыскать Пестроцветик с Лисохвостом, а Шиповница не в ладах с любой техникой – уверена, к машинам это тоже относится. - Но я же… - Пеплогривка хотела сказать «никогда не водила», но осеклась, потому что вспомнила: это не так. Как-то раз на спор, кажется, ещё до болезни, она проехала на машине метров десять, не больше, правда, по прямой, но зато хорошо запомнила, как её правильно заводить и на какие педали жать – это притом, что все остальные детали этого случая напрочь выветрились из её памяти. - Если ничего не сделать, Копуша может даже… умереть, - сказала Орешница, видя её смятение. – А если уж Осколок попадет в руки Ловцов… - Хорошо-хорошо, я попробую, - согласилась Пеплогривка и, распахнув водительскую дверь, села на сидение – ногами до педалей она доставала идеально, да и в общем место было удобное, но особой уверенности девушке это, конечно, не прибавляло. - Езжай же! – нагнетали обе девушки слева и сзади. Так, всего-то… Повернуть ключ, который почему-то уже был в замке зажигания, снять блокировку вращения с колес, нажать на педаль... – машину резко тряхнуло, и девушка чуть не ударилась лицом об руль, когда резко вдавила тормоз – плавно нажать на педаль… Автомобиль всё-таки поехал, и Пеплогривка, вцепившись в руль от охватившего её ужаса, всеми силами старалась ни во что не врезаться – она по прямой выехала на дорогу, еле как развернула машину и, услышав вдруг позади какие-то крики, опять нажала на газ. К превеликому счастью, дорога была абсолютно прямая, и на ней не встречалось никаких препятствий, так что девушке только и оставалось, что следить за скоростью и молить небеса о том, чтобы на пути ей не встретился какой-нибудь резкий поворот. Она выехала за восточные ворота, которые тоже так никто и не догадался закрыть, и рванула вперед, параллельно слушая, как Орешница что-то бормочет ей под руку. - Сворачивай! – в какой-то момент крикнула она и схватила девушку за руку, заставив её повернуть руль – машину едва не занесло, но Пеплогривка снова успела вовремя нажать на тормоз. - Куда сворачивать? - взвилась она от переизбытка эмоций. – Там же лес! - Вот в лес и сворачивай – видишь, там тропа! - Кажется… - Пеплогривка внимательно вгляделась в темноту. – Это дорога к железнодорожной станции? - Мне-то почем знать, езжай давай! – буркнула Орешница, неспособная усидеть на месте от нетерпения. Девушка решительно двинула непослушный автомобиль в ту сторону и, въехав на грунтовую дорогу, подпрыгнула к потолку от неожиданно резкой смены ландшафта – колеса тут же угодили в глубокую канаву, а миновав её (машина-то вездеходная), угодили в размытую дожем колею. Следующие минуты две или три, наверное, были самыми страшными из тех, которые Пеплогривка помнила – она неслась на скорости по ухабам в темноте, с одной фарой (вторая разбилась о дерево), с шишками на голове и бешено стучащим в груди сердцем. Но в какой-то момент увидела впереди преграду – не дерево, а что-то большое, широкое, в отблеске света сверкнул металл, и девушки увидели брошенную впереди развороченную машину. Столкновения избежать не получилось, но оно вышло несерьезным – бампера стукнулись друг о друга, и треснуло стекло, но никто, к счастью, не пострадал. - Побежим пешком, здесь рядом, - Орешница выскочила из машины и с руганью провалилась по щиколотку в вязкую грязь. - Да куда уж иначе… - буркнула Пеплогривка, стараясь обойти лужу по краю дороги. - Мне кажется, или начинается дождь? – заметила Шиповница, глядя на темное, беззвездное небо. Никто ей не ответил, потому что все отчетливо услышали где-то впереди надрывистый крик, принадлежащий, похоже, Лисохвосту. Девушки, не раздумывая, сразу бросились туда и не заботились больше ни о вязнущих ботинках, ни о пронизывающем холоде и начинающемся дожде – в том крике было столько ужаса и отчаяния, что Пеплогривка представила себе самое страшное, но, вместо того, чтобы развернуться и убежать, наоборот ринулась на выручку - один в один как те персонажи ужастиков, которых обычно убивают первыми. Она неслась сквозь заросли, сквозь непроглядную, едкую тьму и туман – всё это напомнило ей что-то, но девушка никак не могла понять, что же именно. К огромному своему удивлению, до Лисохвоста она добежала раньше всех – Орешница и Шиповница отстали и скоро совсем пропали из виду. Оказавшись перед самым лицом опасности, Пеплогривка обомлела, потому что знала – увиденное она запомнит на всю жизнь. Это был выжженный недавним пожаром пустырь – повсюду торчали обгоревшие древесные стволы, под ногами с землей мешался пепел, и воздух был какой-то сухой, спертый, так что даже проливающаяся с неба морось казалась тяжелой и теплой. Лисохвост стоял на той стороне, рядом с тропой, ведущей как раз к самой станции. Он был весь изранен – Пеплогривка даже издалека видела, как подгибались его колени, как он тяжело дышал и хватался за рану на плече, из которой по изодранной белой рубашке (форменный пиджак с него куда-то пропал) текла темная, вязкая кровь. Он закрывал собой убегающий в темноту силуэт – Копушу, как Пеплогривка сразу догадалась, а перед ним, спиной к девушке, стояли три мрачных фигуры, от которых так и веяло холодом, которого Пеплогривке уже недоставало – она задыхалась, в духоте, в собственном ужасе, не в силах вымолвить не слова. Ей снова никак не удавалось объяснить причины своих сильных эмоций. - Умрите, умрите, несчастные твари! – кричал Лисохвост, срывая голос до хрипоты. Он резко поднял руку, и фигуры оторвало от земли, так что они подлетели на несколько метров и приземлились – двое на ноги, а кто-то один – прямо на голову. Тогда-то Пеплогривка и заметила, что на земле уже лежал один поверженный враг – словно раздавленный чем-то тяжелым, но, судя по всему, живой, потому что Шиповница говорила, будто от Ловцов не остается тел – они просто исчезают, растворяются без остатка. - Мы ведь уже мертвые, ты не забыл? – что-то ударило Лисохвоста в живот, и он упал на колени, сплевывая кровь. - Никогда не поздно… Умереть ещё раз! – он снова повторил этот жест, но на этот раз противников не оторвало, а прижало к земле, словно их тела вдруг резко потяжелели. Правда, контролировать долго эту силу он не мог, потому что снова скрючился в мучительном кровавом кашле. Пеплогривка знала, что не должна была просто стоять и смотреть. Но что она могла сделать в такой ситуации? У нёе не было ни ножа, ни пистолета, а идти врукопашную против двух (двух с половиной, если считать того, что сидел на земле со сломанной шеей) противников – просто безумие. Девушка не знала, что для неё лучше – погибнуть самой, оправдывая себя тем, что она попыталась хоть что-то сделать или увидеть чужую смерть, оставаясь к этому безучастной. Сейчас Пеплогривка надеялась только на Орешницу с Шиповницей, которые могли появиться рядом с ней в любой момент, но почему-то всё не появлялись, оставив за ней право решать, как поступить. И его надо было принимать быстро, пока ещё не стало поздно. К счастью или к сожалению, Пеплогривка не успела ничего решить для себя, потому что её обескуражил неожиданный удар в спину – девушка упала лицом в грязь и, прокатившись по земле, осталась лежать навзничь, одеревеневшая от ужаса. Перед ней появилась ещё одна фигура – мужчина или, лучше сказать, юноша с горящими зеленым пламенем глазами, одетый в длинный черный плащ. - Эй, смотрите, кто к нам ещё пожаловал! – крикнул он остальным, и те сразу оставили Лисохвоста, обернувшись назад. Пеплогривка поняла только, что это были мужчина и женщина, причем, последняя почему-то вздрогнула, подошла ближе и, смерив Пеплогривку долгим, внимательным взглядом, исказилась в страшном гневе. Глаза её запылали, руки затряслись, а побелевшие пальцы крепко сжали рукоять длинного изогнутого меча. - Я тебя знаю! – её голос был похож на вой, и Пеплогривка испугалась ещё сильнее, вжавшись спиной в грязь. Длинные чёрные волосы… бледная кожа… меч… Нет, она никак не могла встречать эту женщину раньше, раз та ещё и была призраком, но что-то в глубине души упорно подсказывало, что никакой ошибки не было… И эта всепоглощающая ненависть предназначалась именно ей, а не кому-то ещё. - Это из-за тебя, мразь, я столько мучилась! – женщина занесла лезвие, и в тот момент Пеплогривка резко осознала весь ужас своего положения. Вернее, неизбежность, неотвратимость скорого конца. Тот страх, что она испытывала раньше, был ничем по сравнению с тем, то пронзил её насквозь буквально за секунду. Время замедлилось, в голове разом пронеслась целая тысяча мыслей, пока Пеплогривка неотрывно смотрела прямо на занесенный над собой меч. Девушка забыла про Лисохвоста и перестала заботиться о его судьбе, сконцентрировавшись лишь на себе, забыла об Орешице и Шиповнице, которые всё равно не придут, а в последнюю очередь она отчетливо осознала, что не хочет умирать, просто не должна – ей в уши ударил крик, будто бы знакомый голос, зовущий её по имени. На этот раз он не заставил испугаться, а совсем наоборот – придал сил бороться, подарил решимость сделать хоть что-то, и Пеплогривка подчинилась неведомому порыву. Очнулась она уже стоя на ногах, прямо позади оторопевшей женщины, меч которой ударил в грязь, увязнув в ней. Пеплогривка чувствовала невероятный прилив сил, её переполняла уверенность, и это ощущение телу было совершенно привычно, так что девушка, не медля, рванулась назад и ударила черноволосую по запястью прямо голой рукой, отчего та снова взвыла, выронив меч. С необыкновенной проворностью Пеплогривка подхватила его и, не ведая себя, одним резким ударом снесла ей в голову – та упала в грязь, а бездыханное тело тут же завалилось на спину, обрызгав Пеплогривку чем-то чёрным наподобие крови, но ещё более мерзким на вид и на ощупь. Глядя на себя стеклянным взглядом и ещё как следует не опомнившись, девушка замерла на месте в состоянии апатии, а в это время тот парень, который тоже не сразу успел понять, что произошло, резко пришел себя и обрушил на неё удар ножа. Тут-то и появились, наконец, Шиповница с Орешницей – последняя выставила вперед пистолет и выстрелила, после чего сверкающая пуля, вылетевшая из дула, пробила Ловцу голову, и он упал рядом со своей сообщницей, но в отличие от неё, почему-то, не начал исчезать, а так и оставался лежать на месте даже когда девушки подбежали к Пеплогривке, сразу попытавшись привести её в чувство. - Да, я в порядке, - пробормотала та с удивительным даже для себя спокойствием. – Помогите Лисохвосту или… - она резко вздрогнула, поглядев в просвет между деревьями. – Копуша! - Один Ловец сбежал! – закричала Шиповница, осознав, что того мужчины, что был с черноволосой женщиной, больше нигде не видно. - Я его догоню! – вызвалась Пеплогривка и сорвалась с места. - Да стой же ты! – закричала Орешница с искренним беспокойством в голосе, но Пеплогривка не слушала. Девушка цеплялась за силу, внезапно окрылившую её, и очень боялась, на самом деле, что утратит это небывалое чувство всесилия, поэтому, пока оно было с ней, стремилась насладиться каждым моментом. Она чувствовала, что лишь ей под силу сейчас догнать Копушу и спасти его от последнего Ловца, поэтому не стала слушать Орешницу, которая что-то ей кричала, не обратила внимания на то, что была перепачкана этой гадостью, что у Ловцов заменяла кровь – девушку сейчас не заботило ничего, кроме цели, и это потрясающее ощущение так нравилось Пеплогривке, что она не стремилась от него отказываться. Она догнала Копушу уже у самой станции – тот, услышав её приближающиеся шаги, резко развернулся, и на его лице Пеплогривка заметила выражение ещё большего безумия, чем утром. Мужчина попятился, глядя на девушку расширенными от ужаса глазами, затем снова рванул прочь, к самому перрону, и ей ничего больше не оставалось, кроме как ринуться следом. Пеплогривка взлетела на лестнице и оказалась с Копушей лицом к лицу – тогда-то она и заметила, что он был ранен в голову - видимо, ещё до того, как Лисохвост успел встать на его защиту. - Хватит уже… - выдохнула девушка, постепенно чувствуя, как её покидают силы. – Остановитесь и дайте мне помочь. - Я… вам… монстрам… - Копуша замолчал, и Пеплогривка тоже отвлеклась, потому что услышала пронзительный гудок и какой-то очень громкий шум, приближающийся прямо к ним. – Я вам ни за что не дамся, хоть пропадом пропаду! С этими словами он спрыгнул с перрона и побежал дальше по рельсам, спотыкаясь на ходу. Пеплогривка рванулась за ним, но кто-то успел задержать её уже у самого края – это была Орешница, которая схватила девушку за плечи и снова что-то кричала ей – на этот раз про поезд. Она повернула голову и действительно увидела целый состав, приближающийся к станции – он хоть и начал сбавлять скорость, уж точно успел бы наехать на Копушу до того, как остановится, так что девушка собиралась сделать всё, чтобы спасти своего учителя, который так и бежал по рельсам, словно ничего не замечая, и уж точно не собирался от ходить в сторону. Но Орешница смогла удержать Пеплогривку и во второй раз – вместо неё вниз бросилась Шиповница, которая в считанные секунды догнала Копушу и постаралась столкнуть его с путей, но физически она была слишком слаба по сравнению со взрослым мужчиной, и у неё, конечно, ничего не вышло – более того, девушка сама не успела уйти в сторону, и неистово гудящий поезд сбил их обоих, с десяток метров протащив по рельсам, а затем и вовсе проехавшись сверху. Пеплогривка была слишком далеко, чтобы увидеть их изувеченные тела, но в момент столкновения её словно ледяной водой окатило. Сила не исчезла, нет, исчезло чувство непобедимости и собственной несокрушимости, обратившись в слабость, отвращение и откровенный ужас. Если бы не Орешница, её бы просто… Размазало. Вынырнув из омута, Пеплогривка прокрутила в голове последние воспоминания: жуткие раны Лисохвоста, оторванную голову, столкновение с поездом, затем внимательно оглядела себя и уже не смогла сдержаться от рвотных порывов – какое счастье, что она не ужинала, иначе её бы стошнило прямо так, на перроне. Пока девушка справлялась с собой, Орешница обхватила её за плечи и крепко-крепко обняла, так что Пеплогривка даже подивилась подобной нежности и оторопела. - Прости… - шептала Велингтон, глотая слезы. – Прости меня… За это. За мой эгоизм, но ведь иначе ты бы никак не смогла… Пеплогривка и так была ошарашена поведением Орешницы, но в следующую секунду это перестало иметь для неё значение, потому что девушка увидела на рельсах, уже позади поезда, живую и вроде как целую Шиповницу, которая даже нашла в себе силы подняться на ноги. Неужели регенеративные способности девушки были способны спасти её от смерти даже после попадания под колеса поезда? Вне себя от радости и облегчения, Пеплогривка, наконец, смогла вырваться из хватки Орешницы и без опаски спустилась на рельсы – она знала, что поезда здесь ходят раз в четыре часа, и им всем на самом деле очень «повезло», что они оказались здесь именно в этот момент. Но пройдя несколько шагов, она остановилась, потому что на рельсах прямо перед Шиповницей возникла ещё одна фигура – в темноте было не разглядеть, но Пеплогривка догадалась, что это последний Ловец. - Ах ты… - Орешница тоже его заметила и выстрелила, причем, сразу попала – было отчетливо видно, что пуля вонзилась Ловцу в плечо, но тот лишь замер на секунду, после чего уверенным движением оттолкнул Шиповницу от себя, сбросил её в сторону, под откос, и наклонился к тому, что видно, было телом Копуши, который избежать страшной смерти, разумеется, не смог. - Осколок! – опомнилась Орешица и ринулась к фигуре, но та уже выпрямилась и, взглянув на девушку ровно с секунду, исчезла зарослях травы на стороне, противоположной той, куда скатилась Шиповница. - Бежим за ним?! – крикнула Пеплогривка, которая была бы не прочь отвлечься от созерцания ужасов этой безумной ночи за ещё одной погоней. Но Орешница, добежав до того места, где исчез Ловец, только покачала головой. - Я не могу понять… Куда он ушел, - прошептала она. – А даже если мы его найдем и каким-то образом догоним… Это будет бесполезно, потому что люцентовая пуля на него не подействовала. - А так бывает? – нахмурилась девушка. - Ещё ни разу не бывало, - ответила та, оборачиваясь к Копуше и одновременно перехватывая взгляд Пеплогривки. – Я прошу тебя, не смотри, не надо… - Я не смогла его остановить. - Никто бы не смог, - пробормотала Орешница, опустив голову. – Собственная паранойя окончательно довела его. Пеплогривка послушалась Орешницу и не стала опускать глаза, хоть и знала уже, что забудет об отвращении и больше не станет замирать от ужаса при виде крови. Собственная хладнокровность пугала девушку, но одновременно с этим она была рада тому, что ей удалось так быстро совладать с собой - гораздо страшнее изувеченных тел был сам факт произошедшего – то, что нечто подобное случилось с Копушей, обыкновенным учителем, который за свою жизнь и мухи не обидел, уже поражало до глубины души. И не то что бы Пеплогривка винила себя в том, что не смогла его спасти. Она просто прониклась безграничной ненавистью к Ловцам, которые так просто обрывали чужие жизни и хладнокровно издевались над людьми. - Множество деталей произошедшего ещё предстоит уточнить, - пробормотала Орешница глухим голосом. Похоже, неудача сильно расстроила её. – Как Ловцы достали Копушу в защищенной зоне, кто установил бомбу, почему поезд не остановился после того, как переехал двух человек, и как так получилось, что люцентовые пули на того Ловца не подействовали… - Не думаю, что мы узнаем об этом до тех пор, пока не поймаем его, - отозвалась Пеплогривка, уже полностью примерив на себя предложенную ей роль военного-следователя. - Исчезнув из поля зрения, он словно растворился, пропал для меня… - Этому, я уверена, тоже есть объяснение. - Сходи, посмотри, как там Шиповница, - бросила Орешница Пеплогривке, вернув на лицо серьезное выражение. – Только спускайся осторожнее. - А Лисохвост? – вдруг опомнилась она, вспомнив о страшных ранах рыжеволосого парня. - С ним осталась Пестроцветик, так что не волнуйся. Девушка кивнула и подошла к склону, с которого Ловец столкнул Шиповницу. Увидев девушку, сидящую в кустах чуть ниже рельс, Пеплогривка аккуратно спустилась к ней и оглядела с ног до головы: вся её одежда была изорвана и перепачканная кровью, к тому же, сама Шиповница была очень бледна и, кажется, не могла встать. Увидев подоспевшую помощь, девушка кое-как улыбнулась и облокотилась на ствол низенького, торчащего из земли дерева, обхватив его руками. - Ты как?! - встрепенулась Пеплогривка, подбегая к ней. – Раны зажили? - Конечно… зажили… - пробормотала та глухо. – Но регенерация отнимает очень много сил, поэтому я… - она завалилась Пеплогривке на плечо, а затем резко отпрянула, измазавшись в чёрной жидкости, которой была перепачкана куртка девушки. – Что это?! - А, ну я… В общем, пришлось сразиться кое с кем, ты разве не видела? – нахмурилась девушка, встряхивая Шиповницу за плечи. - Ах да, точно… - она снова собиралась упасть, но резко встрепенулась и подняла на Пеплогривку расширенный взгляд. – Послушай, я должна тебе сказать кое-что… - Скажешь потом, а сейчас тебе нужно… - Нет! – оборвала её ослабевшая девушка. – Это касается Орешницы, и будет плохо, если она услышит… - Шиповница несколько раз вздохнула, выравнивая голос. - Видишь ли, мы вовсе не заблудились, когда отстали, а шли прямо за тобой, но так, что ты нас не увидела. Мы стояли позади, а когда на тебя напали Ловцы… Орешница приказала мне не вмешиваться. Я думаю, это затем, чтобы твои способности пробудились, но разве она не знает, что это делается совсем не так? Есть и другой способ, но она почему-то не хочет, чтобы ты… - девушка осеклась, заваливаясь набок. – Почему-то она не дает тебе… Не успев договорить, Шиповница окончательно потеряла сознания и упала прямо в руки Пеплогривке. Та застыла, как громом пораженная, пытаясь понять всё то, что она только что услышала. Хотя это и объясняло странное поведение Орешницы, а также то, как она перед ней извинялась, но всё же… Зачем? Зачем она это сделала? - Эй! – Пеплогривка вздрогнула, когда сверху до неё донесся громкий крик. – Как вы там? - Я сейчас попробую её вытащить! – ответила девушка, хватая Шиповницу за руку. - Не надо, просто оставайся с ней! – Орешница подошла к краю склона, возвысившись мрачной фигурой в свете поставленного ей же на край рельс фонаря. - Я уже вызвала подмогу. Кто же ты, друг или враг? И чего от меня хочешь?