Печать Бастет: Осколки душ

Пеплогривка чувствовала, что проваливается в бездну. «Прошу, верни мне их…» - донесся до неё в неразборчивом шуме незнакомый, но очень тёплый, практически родной голос, так безумно похожий на её собственный. - Что? «Мои воспоминания… последнее, что у меня осталось… не забирай…» - Я не понимаю! – кричала девушка сквозь окружавшую её тьму, сквозь холод и скрежет в ушах, раздирающий разум на части. До Пеплогривки донесся тихий плач. Это была уже не Орешница, нет, а кто-то другой, кого не было рядом - этот кто-то звал девушку изнутри, и его слезы сдавливали ей горло - чужое бессилие, чужая скорбь, они захлестывали, наполняли до краев, так что начинали казаться её собственными. Но Пеплогривка не крала ничьих воспоминаний, они являлись к ней сами, без её согласия, всплывали перед глазами, вызывая смятение и страх. - Я верну! Я отдам тебе всё, что угодно! – кричала она в темноту. – Только отпусти! "Не могу", - ответили ей тихим, приглушенным шепотом. Шум исчез, и следом воцарилась зловещая тишина. –"Я боюсь исчезнуть". В реальность Пеплогривку вернул резкий удар о землю – она приземлилась спиной на что-то твердое и болезненно выдохнула, чувствуя, как слёзы брызнули из глаз, а тело на секунду полностью онемело. Чешуйник упал рядом, но почти сразу оправившись, вскочил на ноги – девушка услышала, как он хватается за свой автомат, но совершенно ничего не видела, потому что здесь, внизу, царила кромешная темнота. Хотя, если судить на ощупь, они оказались в каком-то подвале или подземном коридоре, очень узком, не больше, чем в ширину вытянутых рук, где пахло землей и сыростью, а потолок находился на высоте трех, а то и четырех метров. - Ты в порядке? – осведомился Чешуйник почти сразу, и его голос эхом отразился от гладких стен. - Да… Вроде… - пробормотала девушка, вставая на четвереньки. – Нас что, столкнули? - Судя по всему, так и есть, но кто? – пробормотал тот с нескрываемым волнением в голосе и опасливо огляделся. – Неужели… «Орешница?» - кажется, эта мысль пришла им в голову одновременно, но Пеплогривка тут же её отбросила: - «Нет, для чего ей… Да и даже если… Она бы просто не успела… И не прошла бы незамеченной…» Нельзя было вот так просто обвинять в чём-то своих товарищей - это чужие козни, да только чьи? А главное, какую цель преследовал нападавший? Как бы то ни было, он не остановился на том, что столкнул их, как Пеплогривка подумала в начале - она услышала треск и поняла, что незнакомец стоит на краю провала, а значит, тоже собирается прыгнуть. Она было оцепенела и растерялась, но нашла в себе силы подняться на ноги и приготовиться к бою ещё до того, как впереди послышался громкий стук о землю, а затем неизвестный ринулся на них, по прежнему тихо, без единого звука. До Пеплогривки донесся щелчок, громкая ругань, а следом – автоматная очередь, буквально оглушившая девушку, сбившая её с толку. Запахло паленым, и одна-единственная вспышка от последнего выстрела осветила часть коридора, после чего Пеплогривка поняла, что пули, выпущенные Чешуйником вслепую, не нанесли незнакомцу ощутимого вреда – мрачный силуэт, продвигался вперед, а достигнув их, схватился за автомат, в котором уже успели кончиться патроны, и рванул его на себя. - Беги! – завопил Чешуйник истошно. – Ты должна уце… Его крик был прерван болезненным хрипом. Пеплогривка не хотела слушаться, она хотела помочь товарищу, который сражался из последних сил, теперь уже голыми руками, но что-то завладело ей, какой-то панический страх, и внутренний голос кричал повиноваться, потому что предчувствия твердили – если она уйдет, нападавший оставит Чешуйника в покое, потому что пришел вовсе не за ним. Пеплогривка понятия не имела, откуда, но она совершенно точно знала, что являлась целью, и потому решила не медлить. Внутренне взмолившись, чтобы её предчувсивия подтвердились, девушка развернулась и бросилась в темноту. Она даже возликовала внутренне, когда поняла, что неизвестный бросил Чешуйника и кинулся следом, хотя и испугалась того, что он может с ней сделать, если догонит. Уже на бегу Пеплогривка попыталась надеть на себя перчатки, полученные от Орешницы, которые захватила с собой, но вслепую сделать это было крайне сложно, и тогда она неожиданно для себя обнаружила, что, если захочет, то может видеть в темноте. Не в красках, конечно, а в каком-то сером тумане, но даже этого хватало, чтобы начать хоть как-то ориентироваться и перестать натыкаться на стены. Коридор закончился скоро, и впереди показался проход в какую-то комнату, но добежать туда Пеплогривка уже не успела, потому что её настиг удар в спину, так что из легких вышибло весь дух – девушка споткнулась и упала, ударившись об пол. Кажется, она даже нос разбила, и в глазах потемнело, так что всё вокруг стало ещё более мутным, и Пеплогривка различила лишь нависший над ней силуэт, в руке которого поблескивал зазубренный нож длиной с ладонь. Во рту чувствовался соленый привкус крови, голова кружилась и спина всё ещё болела после первого падения, но девушка всё равно не собиралась сдаваться так просто. Нападавший, кто бы он ни был, почему-то помедлил, когда она перевернулась на спину, и та вцепилась ему в запястья, чтобы не оказаться прижатой к земле. От исхода этой борьбы, возможно, зависела её жизнь. В тот самый момент, лишь ощутив, что в таком положении у неё не было ни единого шанса, будучи практически поверженной, Пеплогривка поняла, что нападавший был с ней одной комплекции, то есть, вероятно, это была девушка, но гораздо, гораздо сильнее, так что вариант с предательством Орешницы отпадал окончательно. Почти смирившись со своей судьбой оказаться во власти неизвестной, Пеплогривка резко вспомнила о своей способности и перчатках и, отпустив ту руку нападавшей, в которой ничего не было, ударила в то место, где у неё должно было быть лицо. Сдавленный вой известил Пеплогривку о том, что она попала, но это, впрочем, ничего не решило – её снова ударили в грудь, и девушка, оказавшись на земле, инстинктивно откатилась к стенке. Дальше всё было, как в тумане. Пеплогривка не раздумывала над своими действиями, у неё не было на это времени, она не видела, куда била, просто махала руками, иногда попадая, иногда промахиваясь. Нападавшая, в свою очередь, игнорируя все удары и попытки защититься, не наносила ей серьезных увечий, она как будто пыталась не убить, а лишь задержать, захватить Пеплогривку, но иногда замахивалась ножом в опасной близости от её левой руки и один раз даже попала, скользнув лезвием вдоль локтя. - Да кто ты такая, чёрт возьми?! – Пеплогривка начала кричать, чтобы справиться с ужасом от предстоящего ей неминуемого проигрыша, потому что силы стремительно иссякали, и она чувствовала, что не сможет держаться долго. – Чего тебе от меня надо?! В конце концов, Пеплогривка почувствовала, как тяжелый кулак врезался ей в живот, и всё вокруг сразу поплыло, руки опустились, и к горлу подступила тошнота. Нападавшая схватила девушку за запястье левой руки и прижала к стене, намереваясь всё так же ударить её ножом в область предплечья. Пеплогривка дернулась из последних сил, и лезвие скользнуло по стене, но она знала, что в следующий раз промаха уже не будет. Чего бы ни хотела от неё незнакомка, она почти это получила. Но что-то случилось - другой силуэт мелькнул перед глазами, и тяжесть ослабла. Пеплогривка увидела, как вторая девушка, явившаяся из темноты, напала на первую, мгновенно оказавшись к ней лицом к лицу и вцепившись мертвой хваткой ей в плечи. Встретив сопротивление, она вновь оказалась за спиной противницы - меняя угол и направление атаки так стремительно, что нельзя было уследить, вторая незнакомка была бесподобна, но ставшая жертвой нападавшая прекрасно с этим справлялась, и обе погрузились в схватку друг с другом, позабыв о Пеплогривке, которая, не в силах сдвинуться с места, почти сразу поняла, что её спасительница уступает сопернице по силе и вскоре будет побеждена. Но первая девушка, почему-то, не стремилась одержать верх – она пыталась убежать, и, поэтому, лишь сбив противницу с ног, сразу же исчезла в комнате, которой заканчивался коридор. Всё это произошло так быстро, что Пеплогривка не сразу опомнилась - её оглушила напряженная тишина, ударившая в уши, едва схватка закончилась. Девушка дрожащей рукой стерла кровь с лица и пощупала нос – к счастью, он не был сломан, только разбит. Она кое-как оправилась от шока и похлопала глазами, возвращая себе способность видеть в темноте, и на коленках подползла к своей спасительнице. К величайшему удивлению Пеплогривки, ей оказалась Пестроцветик, которая не выглядела тяжелораненой, но на её бледном лице остались большие синяки от ударов, и одежда порвалась в некоторых местах, открывая ссадины на коже. - Эй, ты как? – Пеплогривка потрясла её за плечо, стараясь привести в чувство. - А, да ничего… - отозвалась та глухо и перевернулась на бок, потирая ушибленные места. – Лучше ты скажи… всё ли в порядке? - Вроде бы… - девушка резко опомнилась. – Нет, постой! Меня с высоты сбросили и напали к тому же, руку попытавшись отрезать! - Руку, значит… - протянула Пестроцветик задумчиво. Затем нащупала на земле фонарь, который, видимо, выронила, пока бежала, и включила его. Яркий свет ударил Пеплогривке в глаза, заставив её сощуриться, но Пестроцветик не обратила внимания, настойчиво продолжая светить прямо на неё. – Боже, да у тебя пол-лица в крови! - Ничего, она вроде уже остановилась, - девушка ещё раз вытерла рот и подбородок, на этот раз рукавом. Потом задумчиво оглядела девушку с ног до головы и сощурила лоб. – Слушай, а что ты здесь делаешь? Орешница говорила… - Точно! – всплеснула руками та. – Потом наклонилась к Пеплогривке и шепнула ей на ухо. – Ты меня не видела, поняла? В качестве расплаты за спасение, можешь оказать мне такую услугу. Пеплогривка смирила её недоверчивым взглядом – эти слова звучали очень подозрительно. - Но постой… А вдруг ты… - Я ничем плохим не занимаюсь, будь уверена, - поспешила заверить её Пестроцветик. – Просто наша дорогая Орешница держит меня взаперти, а я вовсе не хочу упускать ничего из виду… лишь проверяю кое-что… для общего блага Бастет… Разве в ином случае я стала бы спасать тебя, подумай? - Ты услышала мой крик и прибежала? – спросила Пеплогривка, просто не зная, чем ещё она могла на это ответить. Как там оно было на самом деле, девушка знать не могла, но услышанному ей хотелось верить. Пестроцветик кивнула. Она кое-как размяла ногу, на которую неудачно приземлилась, и встала, держась за стену. Опершись на обе ступни, девушка вдруг дернулась и оцепенела, устремив взгляд в пустоту перед собой, после чего её губы произнесли несколько неразличимых слов. Пеплогривка испугалась и сразу же вспомнила - что-то подобное уже случалось вчера: когда она разговаривала с Пестроцветик на крыше, та вела себя похожим образом. Как и в тот раз, девушка быстро пришла в себя и, покрутив в руке фонарик, посветила им в сторону выхода из коридора, после чего задумчиво протянула: - Интересно, почему же она убежала? - Меня больше интересует, кто это был, - буркнула Пеплогривка, тоже поднявшись на ноги и решив не обращать особого внимания на странности в поведении девушки. – Выскочила из тьмы, как какая-то тень, напала на нас с Чешуйником… - она вдруг замолкла, опомнившись. – Точно, Чешуйник! А вдруг он… а вдруг с ним… - Беги к нему быстрее, пока не поздно! – крикнула ей Пестроцветик, тоже вдруг переполошившись. - А ты? - Меня не должны видеть, понимаешь? – прошептала она, с тревогой поглядывая по сторонам. – К тому же, может, я ещё успею догнать ту… - Не смей! – нахмурилась Пеплогривка. – Разве ты не поняла, что она сильнее тебя? - Да, но в любом случае… - Ладно, - не сдержав протяжного вздоха, девушка всё-таки кивнула. – Никому ничего я не скажу, только не делай глупостей. Пестроцветик лучезарно улыбнулась и кивнула, почти тут же исчезнув с глаз за покровом темноты. Пеплогривка не была уверена в том, что правильно всё так оставлять, но об этом она решила позаботиться позже, а пока, не теряя ни секунды, ринулась обратно – туда, где оставила Чешуйника. Он лежал на земле, но был в сознании – увидев Пеплогривку живой и относительно здоровой, мужчина было попытался что-то спросить, но девушка закрыла ему рот ладонью, ощутив под ней жуткий, почти мертвенный холод. Она внимательно оглядела Чешуйника с ног до головы в писках серьезных ранений и наткнулась взглядом на тёмное пятно в районе его левого бока, куда нападавшая, видимо, ударила ножом. Крови из раны вытекло совсем немного, как из сильного пореза, так что отчаиваться было рано, но Чешуйник почему-то всё равно выглядел, как умирающий. Пеплогривка, конечно, не умела оказывать первую помощь, но была готова сделать всё, что было в её силах. - Органы не задеты… и артерии тоже целы… - пробормотал Чешуйник хрипло. – Мне повезло… - Стой, молчи! – зашипела на него Пеплогривка. Она убрала в сторону мокрую рубашку и обомлела: перед ней была глубокая рана, но… Что-то с ней было не так. И девушка, несмотря на свои предыдущие слова, ошарашено спросила: – Слушай, а почему кровь остановилась? - Моя способность… манипулировать жидкостями и кровью в том числе… В бою она страшно бесполезна. Из-за этого я не смог… у меня не было и шанса… защитить тебя… - Всё, хватит! – взмолилась Пеплогривка. – Не будь её, кровопотеря при такой серьезной ране могла бы стать фатальной! Не успела девушка закончить, как до неё донесся какой-то грохот и треск сверху, словно плечом выламывали деревянную дверь. - Это, должно быть, Орешница… - Неужели её заперли? – Пеплогривка подняла голову и на всякий случай громко крикнула. Ударов через пять треск стал оглушающим, и дверь, кажется, не выдержала, а может, просто замок сломался или вылетели петли, но в любом случае, Орешница подошла к краю пролома и с ощутимым волнением в голосе спросила, что у них случилось, и всё ли теперь в порядке. Пеплогривка ответила, что Чешуйник ранен, и Велингтон не заставила себя ждать – она бесстрашно спрыгнула вниз и, приземлившись на ноги, встала на колени рядом с Пеплогривкой, для начала, почему-то, решив осмотреть её и для этого вновь принявшись светить ей в глаза фонариком. Увидев оставшиеся следы крови на лице девушки, та было испугалась, но Пеплогривка поспешила её успокоить: - Со мной всё хорошо, ничего страшного не случилось, а твоя помощь требуется Чешуйнику! - Да, конечно, - кивнула Орешница и принялась осматривать его рану. – Я смыслю в медицине, поэтому сейчас сделаю повязку, только найти бы, чем… - Мой пиджак подойдет? – осведомилась девушка и, не дожидаясь ответа, принялась стягивать его с себя. - Лучше использовать менее грубую ткань. Пеплогривка почти полностью разделась, сняла и протянула Орешнице измятую, испачканную рубашку, а пиджак одела на голое тело, застегнув на нём все пуговицы. Она была согласна и на это, лишь бы с товарищем всё было хорошо. Велингтон принялась возиться с перевязкой, полностью сосредоточившись на работе и ни о чём не спрашивая, хотя Пеплогривка видела, что ей так и не терпелось разузнать всё как можно скорее в мельчайших подробностях. Орешница определенно корила себя за то, что не смогла быть рядом во время нападения. - Ты же… так плакала… - вспомнила девушка, невольно проговорив это вслух, но шепотом, почти неслышно. – Из-за чего? «И почему мне самой так больно из-за всего этого?» - Всё, я закончила, - произнесла Орешница через некоторое время, закончив оборачивать импровизированную повязку вокруг раны. – А теперь хочу выслушать, что, чёрт возьми, с вами случилось! Пеплогривка вкратце поведала ей обо всем произошедшем, исключая момент своего чудесного спасения – она не собиралась нарушать обещание, данное Пестроцветик, и обставила всё так, словно нападавшая оставила её ни с того ни с сего, испугавшись, похоже, будто кто-то услышит звуки борьбы и увидит её. В этом была доля правды, поскольку незнакомка действительно прилагала усилия, чтобы оставаться незамеченной, возникала из тени и пропадала в ней же, словно призрак. Но Орешницу эти странности поведения не особенно заботили, она переполошилась после упоминания о том, что та намеренно целила Пеплогривке в руку и даже, кажется, побледнела, тревожно оглядываясь в поисках каких-нибудь новых врагов. - Мы должны срочно закончить нашу миссию, - проговорила она, наконец, поднимаясь на ноги. – Оставаться здесь надолго опасно. - Но разве Чешуйник может… - Миссия важнее, - Орешница оборвала её на полуслове. – От нашего успеха очень многое зависит, так что мы не можем позволить себе медлить. Пеплогривка опустила взгляд и, наткнувшись на всё ещё бледное, измученное лицо Чешуйника, похолодела. Тот, в свою очередь, медленно сел, болезненно щурясь, размял плечи и провел пальцами по тому месту, где была зафиксирована повязка. Он улыбнулся, самыми уголками посиневших губ, и хрипло прошептал: - Она права, слушай, для нас сейчас вовсе не моя жизнь в приоритете… - Чешуйник подтянул к себе ноги и, опираясь на одно колено, постарался подняться. – Если кровотечение остановилось, ничего страшного, это… всего лишь боль. Увидев, как мучительно исказилось его лицо, Пеплогривка не могла не ахнуть в ужасе. Даже Орешница вдруг потупилась и, сжав крепко губы, протянула руку ко лбу мужчины. Тот вздрогнул, почувствовав прикосновение её пальцев, но не отстранился, смиренно ожидая того, что она сделает дальше. Пеплогривке показалось, Чешуйник думал о чём-то плохом, взгляд его казался тусклым, понимающим, но в какой-то момент удивленно расширился – болезненные муки пропали с его лица, и он впервые смог глубоко выдохнуть, расслабляя замершее в судорогах тело. - Я сделала так, что какое-то время ты не будешь чувствовать боль, - пояснила Орешница, отстраняясь. – Но сама рана никуда не пропала, так что будь максимально осторожен, а то не сможешь понять вовремя, когда ситуация действительно станет безнадежной. Чешуйник смерил её благодарным взглядом – благодаря манипуляциям девушки с его собственным восприятием он, конечно, не мог быстро двигаться, но теперь хотя бы не терял сознание и вернул себе способность глубоко и ровно дышать. Таким образом, мужчина вполне мог отправиться дальше, не будучи балластом, а значит, не было никаких причин его бросать. - Неужели на нас напал тот же человек, что забрал Осколок у Копуши? - проговорила Пеплогривка, поддерживая Чешуйника, когда они втроем с Орешницей, которая держалась впереди с электронной картой здания в карманном коммуникаторе, двигались по коридору в сторону, противоположную той, где исчезла незнакомка. - Вероятно, - пробормотала Велингтон глухо. – Шиповница говорила, ей тоже показалось, что нападавшей была девушка… да к тому же, если принять во внимание кое-какие обстоятельства… - О чём ты? - Да так, мысли вслух, - отозвалась та, в очередной раз проверяя маршрут. – Эти катакомбы скоро закончатся, а дальше будет лестница, по которой можно будет вернуться наверх. - Ты не думаешь, что лучше будет ещё раз сходить в кабинет Рябинки? – добавила Пеплогривка после некоторых раздумий. – Можно было бы забрать тот диск, да и мы, возможно, не все там осмотрели… - Разве ты не слышала, что я сказала? – ответила Орешница, не поворачивая головы. – Нам нужно как можно скорее позаботиться о том, зачем мы сюда пришли. Это первостепенная задача, а о кабинете Рябинки в следующий раз позаботится кто-нибудь другой – он же никуда не убежит, в конце концов! - А та девушка? - Её мы в любом случае уже не догоним, только если она, конечно, не решится на новое нападение, чего мне бы не хотелось… - помолчав немного, она не сдержалась и добавила уже приглушенно: - Ну что за чёрт, не хватало нам проблем с Ловцами, так теперь ещё и это… просто бред какой-то… Лестница в действительности вывела их на поверхность, в комнату, которая выглядела не такой разрушенной, как все предыдущие: в ней сохранилась почти целая, хоть и пыльная, проеденная молью мебель, картины на стенах, покосившие, но не упавшие, треснувшая в двух местах стеклянная люстра… и длинный деревянный стол, как в зале заседания, вокруг которого расположились высокие стулья. На стульях сидели люди. «Нет, это не мои воспоминания!» - подумала Пеплогривка, пятясь назад. – «Они мне не нужны!» - Ты опять что-то видишь? – поспешила спросить Орешница, которая опять напряглась, словно за весь этот день так и не научилась воспринимать всё происходящее вокруг неё спокойно. Во главе стола стояла женщина, которую Пеплогривка впредь решила считать Рябинкой. Сама девушка (нет, вовсе не она, а та, кому принадлежали эти воспоминания!) находилась по её левую руку, но стул перед ней был задвинут. Напротив, подперев подбородок локтями, сидела женщина с длинными чёрными волосами, мягкими чертами лица и заметной родинкой под глазом, которая показалась Пеплогривке знакомой. На остальных участниках собрания девушка не успела заострить свое внимание, потому что ноги сами понесли её к выходу из комнаты. В коридоре перед её глазами возник образ уже знакомого мужчины с тёмными, жесткими волосами почти до плеч, взглядом исподлобья и шрамом поперек переносицы. Он смотрел на неё с легкой усмешкой и растягивал в ухмылке тонкие, бледные губы. «Эй, да неужели ты не понимаешь, что все они обманывают тебя?» - говорил он, растягивая слова. – «Рябинка преследует лишь собственные цели, и ей плевать на эти ваши…гхм…великие помыслы. Ей интересует лишь выгода, и ничто больше!» Последовала пятисекундная пауза, после чего мужчина продолжил: «Конечно, мне известно, что ты не такая глупая! Но задумайся ещё раз: если ты не видишь выхода – это не значит, что его нет. Я могу назвать тебе единственный способ…» «Эй, я, кажется, прямо сказал, чтобы ты к ней больше не приближался!» - окликнул их ещё один голос, и в конце коридора возник не менее знакомый Пеплогривке рыжеволосый мужчина, которого она уже видела рядом с этим, с первым, но в прошлый раз не успела рассмотреть. Зато теперь девушка ясно увидела и сразу поняла, что видит перед собой более молодого, но вполне узнаваемого Огнезвезда, который подлетел к ним стремительно и встал между ней и её собеседником. «Она сама согласилась со мной поговорить», - усмехнулся тот. – «А что до твоего присутствия, то ему она, похоже, не слишком рада… Правда?..» За этим мужчина, видно, должен был произнести её имя, вернее, имя той, чьими глазами она смотрела, но Орешница, кажется, не выдержала и толкнула её в плечо, так что видение рассеялось. Пеплогривка не знала, радоваться ли ей этому или огорчаться. С одной стороны, чужие воспоминания пугали её, ей хотелось поскорее от них избавиться, «вернуть», как было выразился голос в её голове, но с другой, девушку начинал мучить сильный интерес. Прежде всего, она хотела узнать, кем же всё-таки была эта женщина, её Охотник, что вокруг неё всё время что-то такое происходило... - Всё, пойдем дальше, - на этот раз Орешница не стала ничего говорить про видения Пеплогривки и просто увлекла её в другую дверь. Минут через пять они достигли места назначения – запертого отдела, на входной двери которого остался лишь след от прибитой когда-то таблички с его названием, но совершенно целая с именем «Пепелица Джейсон». Ощущая какую-то глубокую тревогу в душе, Пеплогривка хотела коснуться дверной ручки и дёрнуть за неё, но её рука наткнулась на невидимый барьер, который не пускал её дальше. Девушка постучала по нему пару раз, проверяя, не оказалось ли ей, но лишь сильнее убедилась, что перед ней находится какая-то твёрдая преграда. - Не старайся, не выйдет, - покачала головой Орешница. – Именно об этом мы тебе говорили. Пепелица запечатала это место так, что туда теперь не попасть, хоть что ни делай. - Но как это вообще… - пробормотала Пеплогривка, продолжая ощупывать воздух перед собой. - Это то, что называют Забытой магией, - усмехнулась девушка в ответ. – По правде говоря, ещё совсем недавно в неё никто не верил, но столько всего случилось… и это тоже… в общем, нам пришлось признать её существование. - Странно, что вы так спокойно воспринимаете то, что люди, сбитые поездом, тут же умудряются вставать на ноги, как ни в чём не бывало, и не реагируете, когда у вас перед носом кто-то управляет гравитацией, зато к такой мелочи, как какой-то простой барьер, относитесь настолько скептически. - Простой? – возмущенно нахмурилась Орешница. – То, о чём ты говоришь – это сила, источаемая Охотниками и контролируемая людьми. Какой бы поразительной, на первый взгляд, она была, с ней всё понятно, но здесь… Эта магия работает вообще без чьего-либо участия, понимаешь? Пепелица умерла семнадцать лет назад, а барьер, созданный ею, всё ещё работает, это ли прикажешь мне считать обычным? Нет, Забытая магия гораздо сильнее поражает просто потому, что мы не знаем, как она устроена. Откуда берется... и кто дает её человеку... - А обязательно кто-то должен? – Пеплогривка задумчиво изогнула бровь. - Конечно! – фыркнула Орешница в ответ. – Откуда же ей ещё взяться? Ответить на этот вопрос было нечего, хотя нельзя было так просто согласиться с тем, что люди не способны ничего поразительного делать сами. Орешница не сказала этого прямо, но явно подразумевала наличие каких-то иных сил, возможно, бывших в сговоре с Пепелицей. Но даже так, кто это мог быть? Неужели какие-то другие страны или, того хуже, неизвестные расы? Пеплогривке было трудно в это поверить, и она решила не задумываться о том, что создало эту магию. Гораздо важнее сейчас было найти способ, как её разрушить. - Вы говорили, что придумали, как преодолеть защиту? – обратилась девушка к Орешнице, на что та слегка потупила взгляд и пробормотала: - На самом деле, мы надеемся лишь на то, что ответ есть в твоих воспоминаниях. Пеплогривка замерла и пару раз ошарашено моргнула, вникая в смысл услышанного. - То есть, вы знали о том, что здесь меня начнут мучить видения? – возмутилась она, переводя взгляд с девушки на Чешуйника, который стоял в стороне, опершись в изнеможении на стену. - Ну да, конечно… - проговорила Орешница в ответ. – Я потому и сказала тебе следить за собой ещё в самом начале. Хотя никто и не думал, что воспоминания начнут приходить так внезапно, так явно, да ещё и в таком количестве… - Постойте, то есть в такой важной миссии вы возложили все свои надежды и шансы на успех на меня, даже не будучи уверенными, что всё получится? - Мы знали, что память Охотника проявится. Будет ли в них ответ, как нам преодолеть защиту, нельзя было точно сказать… Но у нас не было и нет никакого другого выбора, кроме как положиться на это. - Почему? – недоумевала Пеплогривка. – Насколько мне понятно, Охотник есть не только у меня – в Бастет им одержим каждый, а это выходит около семидесяти человек. Так с чего вдруг именно я? Почему у вас не возникает странных видений? Чем я и мой Охотник отличаемся от остальных? Причина ведь не в том, что мой контракт незаконный, правда? Орешница и Чешуйник обменялись напряженными взглядами. Они молчали и не могли придумать оправданий, лишь сильнее выводя Пеплогривку из себя. От неё что-то скрывали… Нечто очень, очень важное… Быть может, именно это имела в виду Шиповница, когда говорила о том, что Орешнице не стоит доверять? - Кто мой Охотник? – спросила Пеплогривка требовательно. - Мы не можем тебе ответить, извини, - вздохнула Орешница. – Узнавать Их имена… В Бастет запрещено. - Правда? - нахмурилась девушка. - Это может тебе угрожать. - И как же, интересно? – усмехнулась она, не в силах себя сдерживать. Во взгляде Орешницы читался стыд. Пеплогривка уже поняла, что так просто ничего не добьется, поэтому решила всё-таки сделать то, чего от неё так хотели. Она решительно отвернулась от Орешницы с Чешуйником и встала напротив двери, сосредотачивая мысли, но ни одно воспоминание, как назло, в голову не лезло. Она могла отходить дальше, подходить ближе, щупать барьер, стараться проломить его, но всё оставалось без толку. К тому же, на неё давили сзади, она не могла игнорировать эти напряженные взгляды, устремленные ей в спину – Пеплогривка старалась не думать о неудавшемся разговоре, но у неё всё никак не выходило. - Вы можете отвернуться или хотя бы отойти? – не выдержала она, наконец. – Мешаете. Орешница с Чешуйником возражать не стали, но изрядно поколебались, прежде чем выполнить просьбу. Пеплогривка была почти уверена, что Велингтон всё равно поглядывала на неё украдкой, когда она не видела, но это уже не так заботило, и девушка смогла, наконец, сосредоточиться. Она встала к двери вплотную и ещё раз провела рукой вдоль барьера, на этот раз медленно, плавно. «Некая сила, которая продолжает действовать сама по себе без контакта с человеком. Забытая магия…» - проговорила про себя Пеплогривка, закрыв глаза. – «Откуда она взялась? Как ей управлять?» Ответа не последовало, но девушка не стала оставлять попыток. Она твердо решила во всем разобраться и оправдать возложенные на себя ожидания. А для этого ей было необходимо установить хотя бы малейший контакт с Охотником. «Ты знаешь это, верно?» - продолжила она. – «Ты о многом знаешь… Кто ты?» Пеплогривка продолжала ощущать рядом с собой чьё-то присутствие, но голоса она не слышала. Казалось, что кто-то пытался прорваться сквозь стену, сказать что-то, открыть правду, которую от девушки тщательно скрывали. Она больше не боялась Охотника. Она уже поняла, что её обманывали, а может, сами верили, что говорят правду, не имея понятия о том, каковы существа из Пропасти на самом деле. Они не были врагами для людей до тех пор, пока их не начинали игнорировать и забывать. И Пеплогривка тоже устала не обращать внимания на прочную связь между ней и её Охотником, которая просто не могла возникнуть за пару дней. «А может, я ошибаюсь?» - задумалась девушка в какой-то момент. «Нет» - ответила она сама себе. Оказавшись даже в неком подобии транса, Пеплогривка неожиданно поняла, что помощь ей не нужна. Она и сама прекрасно знает, что следует делать. Лишь провести двумя пальцами, приложить ладонь и произнести два важных слова, а затем пройти сквозь преграду, не пустив никого следом. Ни одна живая душа кроме неё не должна была видеть того, что находится за этой дверью. Это правильно, так и должно быть. - Спасение близко, - проговорила она полушепотом, затем без каких-либо трудностей повернула дверную ручку и перешагнула через порог. Взволнованные крики позади себя она проигнорировала и, не взглянув назад, захлопнула дверь за собой. «Добрый день!» «Какая замечательная погода снаружи!» «Рада снова вас приветствовать!» Голоса окружили её со всех сторон, силуэты множества людей замелькали вдоль стен, и сразу же исчезли, как призрачные фантомы. Это было знакомое и близкое её сердцу место, родные лица, привычные запахи и звуки. Что-то, чем она когда-то дорожила и что в итоге безвозвратно потеряла. Самое чудесное место во всем штабе, превратившееся в пустой, безобразный коридор. Множество утерянных воспоминаний, но не ощущений, которых ей, увы, уже никогда не испытать… Пеплогривка сама не заметила, как перестала сдерживать слезы. Не обратила она внимание и на то, что в этот самый момент окончательно перестала разделять чужую и собственную боль – отныне она была их общей, её и… Пепелицы. «Что ты… Оставила здесь для меня?» - постояв у двери в замешательстве, Пеплогривка бросилась в первую попавшуюся комнату. Пусто. Полностью голые стены, пол, никакой мебели – ничего, за что мог зацепиться взгляд. И так везде, за каждой дверью – лишь пустота и холод встречали девушку в очередной раз до тех пор, пока она не остановилась у входа в главный кабинет, который просто не мог оказаться такой же пустышкой. Пеплогривка чувствовала, что в нём ещё осталась частичка души, того тепла и уюта, что когда-то царили здесь повсюду. Она не знала, что увидит за этой дверью, но понимала – это нечто очень важное, не только для неё, но и для многих других людей. Что-то такое, что нельзя доверить кому попало. - Я вхожу, - произнесла Пеплогривка вслух и толкнула дверь. Такие же стены с ободранными обоями. Такой же голый пол без линолеума. Никакой мебели кроме большого дубового стола посреди комнаты. А на нём – большая книга в красном переплете с золотыми узорами на обложке. Увидев её, Пеплогривка судорожно выдохнула и сделала несколько осторожных шагов. Дрожащими пальцами она провела вдоль корешка книги и ощутила волнение неведомой энергии, передающееся к ней через кожу – девушка наугад открыла какую-то страницу и наткнулась на ряды непонятных ей символов между картинками, изображавшими незнакомые ей узоры. Это было нечто невероятное – самое величайшее сокровище, даже важнее Осколков. Пеплогривка уже поняла это. Когда она взяла книгу в руки, на пол упала записка, спрятанная между страницами. Надпись на ней была сделана знакомым Пеплогривке языком, почерком, почти один в один совпадающим с её собственным. «Пришло время исправить ошибки» - гласила она.

***

- Только бы мне дали хоть пару дней, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями, - пробормотала Пеплогривка, прислонившись к запотевшему стеклу. Голова её трещала как будто с какого-то похмелья. - За твой неоценимый вклад тебе точно положена награда, - улыбнулся Чешуйник, стараясь не шевелиться и лишь слегка развернув голову. Они ехали в машине обратно к Новой Высоте. Орешница вернула Чешуйнику отнятое чувство боли и, поскольку теперь вести машину он не мог, девушка вызвала откуда-то другого водителя. Какое-то время в салоне царила абсолютная тишина, и лишь теперь Пеплогривка решила подать голос, чтобы отвлечься от ненужных сейчас мыслей. Ей было жизненно важно поговорить хоть о чём-нибудь с кем-то живым, а то от бесед с фантомами уже начинало откровенно колотить. - Орешница, как увидела книгу, с тех пор так ни слова не произнесла кроме того, чтобы мы никому об этом не говорили, - усмехнулась она, украдкой поглядывая на девушку, замершую на переднем сидении, словно каменное изваяние. – По-моему, у неё шок. - И я ничуть этому ни удивлен, - вновь с улыбкой добавил Чешуйник. Предчувствия предсказали Пеплогривке (а им она отныне решила безоговорочно доверять), что не стоит скрывать свою находку, во всяком случае, от тех, кто пришел на развалины старого штаба Бастет. Кроме того, она всё равно не смогла бы спрятать книгу или вернуться сюда за ней потом, так что особого выбора, как поступить, у неё не оставалось. А вот о том, что она всё поняла насчёт своего Охотника, девушка не сказала никому. Все, похоже, хотят считать, что она остается в неведении – так пусть считают, почему бы и нет. - Ты действительно сделала много полезного сегодня, - заметил Чешуйник, когда не дождался от Пеплогривки новой реплики, которую можно было бы поддержать. – В отличие от меня. - Ты так думаешь? – нахмурилась она. - Я не смог защитить тебя, как следует, хотя пошел вместе с вами именно за этим, - продолжил он глухо, уронив голову на плечо. – И дело всё в моей способности, я полагаю. Она совершенно бесполезна в бою. - Если бы не она, ты бы просто умер от потери крови, - возмутилась Пеплогривка. – Поэтому не говори так! - Я в любом случае не смог ничего сделать. Неважно, будь я членом Бастет или самым простым солдатом – меня всё равно бы прировняли к недостойному внимания мусору, а на тебя бы напали. Какой вообще смысл в контракте, если с его помощью ты не можешь защитить того, кого хочешь защитить? - Ты забываешь кое-что, - заметила Пеплогривка. – Изначально способности были не для сражений, а для науки. Твоя сила – умение третьего отдела, соответствует первоначальным целям Бастет больше, чем любое другое из всех, которые я видела, - она замолчала и задумалась, приложив ладонь к подбородку. – А вообще, почему, если цель была сражаться и защищать, вместо тебя сюда не направили кого-то из первого отдела? У них по любому получилось бы лучше. Хотя, если подумать, Пестроцветик… - Пестроцветик – исключение, поскольку она никогда раньше… - Чешуйник замер и осекся. – В общем, есть некая причина, по которой члены первого отдела для этой задачи не подходили. Только Пестроцветик, Лисохвост и Шиповница соответствовали главному требованию – они начали работать у нас совсем недавно, меньше пяти месяцев назад. - И что это должно значить? – нахмурилась Пеплогривка. – Что такого было пять месяцев назад, что любой, кто работал в Бастет до этого срока, оказался неподходящим кандидатом? - Я не то что бы в курсе, - отозвался Чешуйник, но явно лишь для того, чтобы пресечь эту тему. Пеплогривка, заметив это, допытываться и не стала. – Вообще, говори потише, а то Орешница услышит и разозлится. - Как по мне, она уже полчаса ни на что не реагирует, - вздохнула девушка. – До чего же странная! - Просто слишком несчастная, я думаю. Пеплогривка подняла на Чешуйника озадаченный взгляд, но вопросов задавать не стала. Она уже догадалась, что вокруг неё было заплетено слишком много интриг, чтобы их все распутывать. Вместо этого девушка решила вернуться к прежней теме: - Знаешь, я думаю, если ты действительно захочешь кого-то спасти, то найдешь, как применить и свою «совсем не боевую» способность. Подумай же, управление жидкостями – это сколько простора для фантазии! Другое дело, регенерация, мгновенное перемещение в пространстве… Не найдешь много способов, как это можно использовать, но что тебя касается, так здесь только и нужно напрячь мозги. - Ты думаешь? – недоверчиво прищурился Чешуйник. - Конечно! – всплеснула руками девушка. – Если ты даже кровью способен управлять, то для тебя ничто не должно стать проблемой, надо только поверить в себя! - Ничего не изменилось… - пробормотал Чешуйник себе под нос, чуть улыбнувшись. - Что? - Спасибо, - он поднял на неё глаза, и в потухшем было взгляде впервые запылало нечто вроде горячей уверенности. – Я обязательно попробую и для тебя сделать что-нибудь хорошее. Когда они доехали, Орешница тут же унеслась в неизвестном направлении, повесив заботу о раненом Чешуйнике на Пеплогривку и того водителя, который, впрочем, тоже вскоре куда-то исчез. Девушка сама довела мужчину до обсерватории, где Шиповница, более или менее пришедшая в себя, начала оказывать ему помощь. Вскоре пришли и нормальные врачи, присланные то ли вспомнившей о своем долге Орешницей, то ли водителем, в котором внезапно проснулась совесть. Как бы то ни было, Пеплогривка уже ничем не могла помочь, поэтому поспешила вернуться в общежитие, буквально ввалилась в себе в комнату и упала на кровать. - Боже, где ты опять была? – сразу подскочила к ней Медобока. - А какая разница? – пробормотала девушка в ответ, не отрывая лица от подушки. - К-какая разница? – переспросила та дрожащим голосом. – То есть, какая разница? Ты вся какая-то грязная, измученная, да мало того, у тебя рука сбоку вся в крови! Пеплогривка вздрогнула и похолодела. Прежде чем заявляться к сестрам, она, конечно, смыла кровь с лица и грязь с рук, но пятна на одежде остались, да и про свою рану она совсем забыла, хотя та всё ещё побаливала слегка, когда девушка сгибала и разгибала руку. Кровь давно остановилась, потому что нож лишь проскользнул по коже, но та, что вытекла, засохла чёрными пятнами около локтя, и выглядело это крайне неприязненно. - Чёрт, совсем забыла… - пробормотала Пеплогривка, садясь на кровати. – Я же с лестницы упала, зацепилась за что-то… надо промыть… - Да какая там лестница! – вспылила Медобока, хватая сестру за запястье. В её взгляде проглядывало настоящее отчаяние. – Ты… ты не должна лгать мне… я всё пойму… просто скажи, что происходит, я же... всегда делилась с тобой своими мыслями и переживаниями… Пеплогривка замерла, прекрасно осознавая правдивость этих слов. Горечь сестры трогала её сердце до самой глубины, но она не могла открыть правду, особенно после всего, что случилось сегодня. Совершенно отчаявшись, девушка поискала помощи у Маковки, которая стояла позади с потупленным взглядом и молчала, не решаясь встревать. - Тебя там, кстати… Ветерок искал, - произнесла она всё же негромко. «Ветерок? Меня? С чего бы?» - нахмурилась Пеплогривка, но всё же порадовалась возможности избежать объяснений. - Извини, Медобока, я должна идти, - произнесла девушка и, резким движением вырвав свою руку, бросилась к двери. - Да что б ты под землю провалилась! – донеслось ей вслед. Пеплогривка остановилась прямо за порогом, глубоко ошарашенная. Никогда раньше она не слышала от сестры таких слов. И это означало лишь одно – крайнюю черту она пересекла. Дороги назад уже нет. Исправляя старые ошибки, что бы это, впрочем, не значило, она обязательно совершит новые, и уже от их последствий будет не избавиться. «Сколько ещё боли, слез и страдании всё это принесет?»