Печать Бастет: Осколки душ

- Мне совершенно не нравится… То, как ты к этому относишься, - голос Листвички прозвучал глухо в звенящей утренней тишине. - Мне тоже много чего не нравится… в этой жизни, - ответил, чуть погодя, Воробей и вновь ускорил шаг. – В конце концов, не должен же я сейчас согнуться в рыданиях или запереться где-нибудь, чтобы трястись в ужасе до тех пор, пока мозги набекрень не съедут. - Но я говорю не об этом! – женщина сделала два широких шага и резко схватила его за запястье, заставив остановиться. – Ты так долго молчал… о таких вещах… и даже теперь тебя как будто… совершенно ничего не волнует! Я не смогу этого понять. Сколько бы ты не объяснял. - Жаль, конечно, но я и не удивлен, - заметил тот и повернул голову точно на Пеплогривку, которая вот уже минут десять шла рядом, но за это время не проронила ни слова, предпочитая не вмешиваться. – Вы всё-таки похожи чем-то. Обе слишком часто думаете о вещах, которые того не стоят – обращаете внимание на ненужные, не имеющие значения детали вместо того, чтобы занимать себя действительно важными мыслями, и это раздражает, - Воробей тяжело вздохнул и покачал головой с лёгкой усмешкой на губах. – Даже я сам уже давно не вспоминаю о своем прошлом. Вы же раздули из этого какую-то глобальную проблему, но прошлое – оно на то и прошлое, чтобы исчезать из мыслей со временем, оставляя только то, что может послужить на пользу опыту. Да и не так уж плохо мне было, чтобы сейчас по этому поводу так убиваться… - Да чёрт с ним, с прошлым! – вспылила Листвичка, и голос её прозвучал так громко, что из соседней рощи с криками поднялась испуганная стая ворон. – Ты бы о настоящем подумал! О том, что с тобой происходит… - А к чему пустые мысли, если мы всё равно ничего не знаем? – он пожал плечами и продолжил идти по узкой тропинке между густыми деревьями, ощупывая дорогу перед собой с помощью длинной деревянной палки. – Вы увидели в моих воспоминаниях всё, что могли. Не осталось ничего такого, что я мог бы к этому добавить. - И что теперь?.. – произнесла Листвичка с зарождающейся злобой в голосе. – Мы просто сделаем вид, будто ничего не было - так, значит? - Мы продолжим двигаться в том направлении, которое избрали с самого начала, - ответил Воробей, и в голосе его мелькнула твёрдая, непоколебимая уверенность. – Потому что цели, поставленные Листвяной Звездой, должны стоять превыше всего – если станем забывать об этом и лишний раз отвлекаться, никогда не сможем их достичь. - И слова этой вздорной женщины на самом деле важнее для тебя, чем мнение собственной матери? – Листвичка выкрикнула это в сердцах, но тут же одернула себя, решив, похоже, что у неё нет права на подобные претензии. – В любом случае… Кто она такая, чтобы так ей верить? Что она вообще знает? Листвяная Звезда, в конце концов – лишь один недовольный, обиженный жизнью человек среди целого моря таких же, возомнивших о себе чёрт знает что, решившихся сражаться ради расплывчатого понятия справедливости с людьми, о силе которых она не имеет ни малейшего понятия! - На самом деле ты так не считаешь, - заметил Воробей, ничуть не уязвленный. – В ином случае, не стала бы ей помогать. Листвичка остановилась и не смогла подобрать слов, чтобы ответить – настолько она была возмущена столь весомым аргументом. Пеплогривка тоже встала чуть поодаль и оперлась на дерево, широко зевнув – по правде говоря, это разговор уже начал действовать ей на нервы. Туманная утренняя дымка, молочное небо и расплывающиеся силуэты вокруг – всё это приносило приятное умиротворение, которым так хотелось насладиться, но грубая ругань разбивала в прах всю атмосферу, резала и без того уже уставшие от чужих рыданий уши. - Ты слишком долго игнорировал собственные ощущения – вместо того, чтобы рассказать кому-нибудь о том, что с тобой происходило, забывался и впутывал себя в бесконечные авантюры, - продолжала, тем временем, задетая до глубины души Листвичка. – И результатом этого стал припадок, который мог тебя убить. Я думала, после этого ты одумаешься. Но продолжая поступать подобным образом… В следующий раз ты просто умрешь или… снова убьешь кого-нибудь. - Я никого не убивал! – он закричал так громко, что Листвичка испуганно сморщилась, но не отшатнулась, когда Воробей подошел к ней вплотную и схватил за плечо, прошептав дрожащим голосом: – Это был не я. Я ничего плохого не делал… - Да, - отозвалась женщина сухо и бесцветно. – Прости. - Послушайте, я, может, зря вмешиваюсь, но вам не кажется, что мы слегка опаздываем? – Пеплогривка выразительно откашлялась, когда поняла, что события принимают какой-то нехороший оборот. – Листвяная Звезда уже на месте, должно быть, а нам, судя по карте, осталась ещё треть маршрута. Воробей молча отошел от матери и решительно, как будто позабыв о своей слепоте, продолжил идти во главе процессии из трех человек сквозь туманный и таинственный лес где-то за Силленом, примерно в километре от ближайшей угольной шахты. Здесь, в окружении утренней тишины и влажного, морозного тумана, Пеплогривке меньше всего хотелось тратить силы на бесполезную ругань – куда больше она желала провести хотя бы пару часов в тишине, чтобы успокоить нервы и избавиться от настойчивого шума в голове, причиной которого явно стал недосып и перенапряжение. Она думала, что сможет расслабиться по дороге к тому месту, где Листвичка условилась встретиться с Листвяной Звездой для того, чтобы притворить в жизнь её таинственные замыслы, но не тут то было. Воробей, которому следовало бы как минимум забеспокоиться из-за своего нестабильного состояния, проявил поразительную безответственность и махнул рукой на произошедшее, чем вызвал сильную волну непонимания и уж конечно негодования со стороны Листвички. Всю дорогу вот уже в течение часа они неустанно ругались, да так, что хотелось, порой, силой заставить их замолчать. Не то что бы у Пеплогривки не было своего мнения касательно обсуждаемого вопроса, но смысла делиться им и вовлекать себя тем самым в перепалку она не видела. - А когда вы спасете Эхо, - услышав эту реплику позади себя, Пеплогривка чудом сдержалась от того, чтобы не взвыть в голос. – Что вы потом станете делать? - В каком смысле? – на этот раз Воробей не стал останавливаться, но голову чуть повернул, и на его лице явно промелькнула растерянность. - В прямом, - ответила Листвичка холодно и ускорила шаг. – Какова ваша конечная цель? Есть ли она у вас вообще? Я имею ввиду не расплывчатый слоган по типу «мы хотим свергнуть власть и восстановить в Леоне справедливость», а нечто более конкретное. Хоть какой-нибудь план действий. А не то всё это ваше активное движение напоминает поезд, на полном ходу стремящийся к пропасти. В конце концов, я не стану доверять Листвяной Звезде, если она сама не знает толком, что делает. - Вот у неё и спросишь, - буркнул Воробей и, чтобы хоть как-то поставить точку в разговоре, накинул на голову капюшон. Листвичка явно осталась недовольна подобной наглостью со стороны сына и даже приоткрыла рот от возмущения, но кричать что-то вслед уходящему Воробью не стала, а наклонилась вместо этого к Пеплогривке, которая только устало глаза закатила, и процедила ей на ухо: - Я просто не могу понять, почему он так фанатично предан этой Листвяной Звезде и её подозрительной компании! – женщина приложила руку к подбородку и задумчиво добавила: - Похоже на какую-то секту. - Вы слишком накрутили себя, - вздохнула девушка, качая головой. – Воробей просто хочет быть полезным и, кроме того, он проработал с Листвяной Звездой достаточно долго, чтобы её цели стали и его целями тоже. Послушаешь кого-нибудь из этой «подозрительной компании» и не поймешь ещё, кого там на самом деле за главного считают – его, её, а то и вовсе Остроглаза, который в узких кругах тоже как бы весьма выдающаяся личность. - Думаешь?.. - Мне кажется, они эти цели вместе придумали, - закончила Пеплогривка свою мысль. – Вот Воробей и старается ради их исполнения. - А… - В любом случае, не нам обсуждать это у него за спиной. И так уже без личной жизни оставили – всю подноготную выведали, все тайны прознали, - Пеплогривка взглянула на Листвичку с некоторым укором и тяжело вздохнула в ответ на искреннее непонимание в глазах женщины. – Подумайте лучше о том, что мы делать будем, когда доберемся до места. Это сейчас важнее, а Воробья, может, и у Листвяной Звезды получится вразумить. Если даже эти слова как-то задели Листвичку, внешне она этого не показала и молча отошла, догадавшись, видимо, что Пеплогривка была совершенно не настроена на беседу. На самом деле, девушке совсем не хотелось грубить, но она не знала другого способа избежать разговора. За последние сутки они с Листвичкой и так уже слишком многое обсудили, так что даже обществу Листвяной Звезды, которая вечно что-то скрывала и разбрасывалась самоуверенными фразочками по любому поводу, Пеплогривка была бы рада гораздо больше в этот момент. Конечно, в идеале, она бы не отказалась от полного одиночества, но на это не приходилось рассчитывать в ближайшее время уж точно. Глядя со стороны на то, как Листвичка и Воробей безуспешно пытались понять друг друга, Пеплогривка разбиралась в происходящем гораздо лучше, потому что её разум не был затуманен эмоциями, и она могла посмотреть на ситуацию с объективной точки зрения. Ясное дело, что Листвичка закатила весь этот скандал по одному поводу – она хотела защитить Воробья, своего младшего сына, оградить его от опасностей, прежде всего, от контактов с Листвяной Звездой, которые означали для него новые испытания и, возможно, повторения ситуации с припадком. Сам Воробей был, конечно же, против этого – он ничуть не охладел матери, а был даже рад тому, что та наконец уделила ему внимания, но общался с ней грубо, потому что не хотел подпускать к себе близко и впадать в зависимость от её решений. Пеплогривка уже догадалась, что Воробей считал себя безмерно виноватым из-за событий, произошедших по его вине в начале лета, и хотел сделать всё, лишь бы только реабилитировать себя в глазах Листвяной Звезды и её союзников, исправить все ошибки и перекрыть воспоминания о невольно совершенных злодеяниях какими-нибудь смелыми подвигами или хотя бы упорным трудом. Ему, разумеется, было совсем не наплевать на случившийся с ним припадок, и это буквально читалось у него на лице (как только Листвичка не заметила?), но Воробей нарочно скрывал этот страх, чтобы не поддаться ему – он старался не думать слишком много о плохом, чтобы не впадать в панику – точно так же, как это делала Пеплогривка. Всё-таки, кое в чём он был прав: глупо мучить себя размышлениями о болезни, если не знаешь, как её вылечить – а если выхода нет, правильным будет отложить проблему до лучших времен и заняться тем, что действительно требует внимания и сил. Но с другой стороны, не лучше ли в таком случае отказаться от всех прочих намерений и плотно заняться изучением того, что происходило с Воробьем? Информации, конечно, не много, да и условия для исследований так себе, но если на кону стоит жизнь человека, неужели Листвяная Звезда не войдет в положение и не отложит свои планы хотя бы на несколько дней? «Ах да. Эхо ведь тоже не будет ждать вечно. Даже если она ещё жива, кто знает, сколько ещё у неё времени…» Да и заниматься изучением Воробья без его согласия – задача крайне проблематичная. Пока он сам не захочет выяснить, что с ним происходит, совершенно бессмысленно пытаться что-то понять. Подумав об этом, Пеплогривка решила, что не должна сильно беспокоиться. Вполне возможно, что все их проблемы неразрывно связаны между собой и, разобравшись с одной, можно будет и к другой найти решение. Эхо и Воробей похожи, в конце концов – они оба имеют связь с Пропастью, не являясь при этом контракторами, и даже силу получили от одного и того же существа – а значит, если Эхо знает больше, чем Воробей, она, возможно, сможет помочь ему. То есть, кроме банального человеческого сопереживания, была также и вполне рациональная причина спасти её, если она ещё жива. А до тех пор оставалось лишь внимательно наблюдать за Воробьем и не позволять ему терять над собой контроль. - Что ж, мы уже близко, - произнесла Листвичка в какой-то момент, когда Пеплогривка уже начинала задумываться о том, что они заблудились во всём этом переплетении холмов и густых рощ. – Город остался далеко позади. - А зачем вообще такие сложности? – нахмурилась девушка, оглядываясь по сторонам и всюду натыкаясь на одни только прямые древесные стволы, от которых уже начинало рябить в глазах. – Зачем лезть в такую глубокую чащу? Здесь, наверное, дикие звери водятся… И вообще, обстановка вокруг так себе. - Мы просто ещё не дошли, - пояснила женщина, продолжая путь сквозь заросли. – Как только соберемся все в условленном месте, и ты увидишь, в чём дело, сразу поймешь, для чего нужны были такие предосторожности. Здесь нас никто не увидит и не засечет – слишком далеко от населенных пунктов, да и холмы, которые мы пересекли до этого на машине, скроют обзор из Силлена. А что касается диких зверей… Вообще, я удивлена, что мы до сих пор никого не встретили. - Мы-то ладно ещё – проехали по грунтовой дороге чуть-чуть и идём теперь пешком по тропинке, а Листвяной Звезде со всем её конвоем, должно быть, нелегко приходится, - Пеплогривка попробовала утешить себя тем, что кому-то сейчас ещё тяжелее, чем им, но Листвичка поспешила её разубедить: - Я указала ей на место, где можно оставить тяжелую технику и часть людей – тех, чьё участие сегодня не понадобится. Но тем, кто продолжил путь, в любом случае много пришлось на себе тащить, так что и дорога у них лучше нашей. Её ещё шахтеры построили, когда в этих местах уголь добывали, но как поближе месторождение нашли, так всё и забросили… Лет пять прошло всего с тех пор, но всё, что осталось от бурной деятельности рабочих, осталось в пристойном виде и, на наше счастье, теперь мы можем всем этим пользоваться. - А почему, в таком случае, мы не могли сразу встретиться с Листвяной Звездой и остальными? – Пеплогривка возмущенно сдвинула брови к переносице, разглядывая свою испачканную одежду, порванные штаны и разбитые в хлам ботинки. – Пошли бы по нормальной дороге… - А так быстрее, - фыркнула Листвичка, бесстрашно продираясь сквозь колючие кусты, перед которыми даже Воробей остановился в растерянности. - И, несмотря на это, мы всё равно опаздываем?! – девушка бросилась следом и, переполненная недовольством, даже не заметила, как преодолела эту опасную преграду. – Это как так вообще? - Тихо, - шикнула на неё Листвичка и замерла, вглядываясь в просвет между деревьями. – Я, конечно, сказала, что здесь не должно никого быть, но осторожность никогда не помешает… Пеплогривка послушно остановилась и проследила за взглядом женщины – там, в широком овраге, до края которого им оставалось метров десять вниз по склону, можно было различить несколько маленьких деревянных домиков и даже один кирпичный – тот возвышался на два, а то и на три этажа, но крыша у него была сломана, да и окон наверху, кажется, не было. Лес в том месте был вырублен под настоящий пустырь, а слева, под пологим склоном, находилось какое-то водохранилище, а может, и естественное озеро, потому что никаких дополнительных сооружений Пеплогривка рядом с ним не видела. - Заброшенный шахтерский поселок, - пояснила Листвичка. – Часто здесь бываю в последнее время. - А чего это мы прячемся тогда? – подал голос Воробей – кажется, впервые за последние полчаса. Но Пеплогривка уже догадалась – своим острым зрением она различила какое-то движение в посёлке, даже фигуры людей и, кажется, грузовик, часть которого торчала из-за стены самого крайнего дома. Если это враг, значит, он неспроста там остановился – у Листвички, вероятно, были причины подозревать, что её выследили и ждут, чтобы схватить, раз уж она часто здесь появлялась. Впрочем, если женщина всё время добиралась до этого забытого богом места в глуши через лес, вероятность того, что всё именно так, стремилась к нулю. - Порядок, - проговорила она, наконец, подтвердив справедливость этих мыслей. – Это Листвяная Звезда и её люди. Сначала Пеплогривка не поняла, как Листвичка это узнала, но потом увидела небольшой походный бинокль у неё в руках - такая оптика, конечно, будет гораздо лучше всякого острого зрения. Не прячась больше и не таясь, вся троица вышла из зарослей, и Листвичка подняла вверх руку с фонариком, после чего нажала несколько раз на кнопку, включая и выключая его – так она передавала какой-то кодовый сигнал, должно быть. Кто-то, кто стоял у торца того самого каменного здания, сделал то же самое в ответ, и женщина повела Пеплогривку с Воробьем к спуску – к старой деревянной лестнице, которая выглядела не очень-то безопасной. - Эй, а мы точно доберемся до низа живыми? – спросила девушка с недоверием, осторожно проверяя ногой первую ступеньку, которая ответила ей пронзительным скрипом. - Не поднимай панику, - сначала Пеплогривка решила, что Воробей сказал это ей, но затем поняла, что он обращался к Листвичке. – Придумай что-нибудь, чтобы объяснить мой припадок. Не надо заставлять их волноваться. - Так ты заставляешь волноваться меня… - Пожалуйста, мама! – буквально взмолился он, поглядывая себе за спину, в сторону поселка. – Если они захотят помочь мне, то не смогут потратить все силы на спасение Эхо, как того хотели. Мои проблемы… Мы решим сами, как только появится возможность. Не нужно их в это втягивать. - Хорошо, - выдохнула женщина, наконец, и, кажется, впервые была совершенно согласна с мнением сына. – Тебя это тоже касается, Пеплогривка. Постарайся… не болтать лишнего. Только то, что будет необходимо для дела. - Я уже поняла, - пробормотала она тихо, вспомнив ярость Листвички и её параноидальное поведение. Спускаться по лестнице, которой на вид можно было дать не пять лет, а сразу все пятнадцать, а то и двадцать пять, было действительно сложно, но она хотя бы не разваливалась под ногами, а просто скользила и скрипела, заставляя Пеплогривку испуганно сжиматься после каждого шага. Цепляясь за шатающийся поручень и с трудом удерживаясь от того, чтобы не поскользнуться и не съехать вниз с громким визгом, девушка думала о том, что слишком часто попадает в подобные ситуации в последнее время, и что ей следовало бы развивать свою ловкость и гибкость, потому что иначе это и дальше будет ставить её в крайне неловкое положение. - Воробей! – послышался сзади истошный визг - сзади потому, что последние несколько метров Пеплогривка просто пятилась спиной. Сам Воробей шёл впереди девушки, но позади Листвички – та держалась вполне уверенно и могла подхватить его, если что, и практически сползал вниз по поручню, нащупывая ступени ногой. Когда он услышал своё имя из уст, как оказалось, Веснушки, то шарахнулся назад от испуга, толкнул Пеплогривку, и та, опрометчиво расслабив мышцы, не удержалась и полетела на него сверху, так что они оба врезались в Листвичку, чем сбили её с ног и заставили буквально носом влететь в землю. - О небеса, простите! – Пеплогривка, которой падать было мягче всех, быстро вскочила на ноги и в ужасе поднесла руки ко рту. - Воробей! – продолжала Веснушка гнуть свою линию и кинулась к нему едва ли не с объятиями, сразу же оттащив в сторону, а тот даже понять ничего не успел. Листвичка, по которой едва только сверху не протоптались, поцедила что-то себе под нос и поднялась на колени – вся её одежда была в грязи, а на подбородке осталась небольшая кровоточащая ссадина. Поскольку всем товарищам Веснушки, подошедшим к этому моменту, было дело только до Воробья, но никак не до неё, Пеплогривка единственная сделала попытку помочь женщине, но та только отмахнулась и встала сама, вытирая кровь платком. Столь небрежное отношение явно разозлило её и неизвестно, каким конфликтом всё это могло обернуться, но тут рядом оказалась Листвяная Звезда, которая, то ли искренне, то ли просто из вежливости, спросила: - Всё в порядке? – в любом случае, выглядела она обеспокоенной, и Листвичка смягчилась. - В полном, - буркнула женщина, удостоив Веснушку пронзительным взглядом. – Но если вы оставите Воробья в покое, будет ещё лучше, а не то он сейчас дышать перестанет. Воробей на самом деле с трудом отбивался от налетевшей на него толпы и явно был не рад столь внезапному вниманию. Выбравшись из крепких объятия Птицекрыла и оттолкнув в сторону Веснушку, которая не удостоила просьбу Листвички должным вниманием, он что-то процедил себе под нос и отошел в сторону. Пеплогривка не была уверена, что Воробей сделал это намеренно, но оказался он, почему-то, именно рядом с ней, что девушку слегка удивило и даже заставило растеряться. Листвяная Звезда тоже проследила за ним немного озадаченным взглядом, чуть наклонив голову, и, наконец, спросила: - С тобой сейчас всё хорошо? Воробей явно не собирался отвечать. Вместо этого он взглянул в сторону и удивительно точно угадал то место, где в тот момент стояла Листвичка. - По правде говоря… - женщина начала как-то неуверенно, но, собравшись с мыслями, выровняла тон: - Все лучше, чем я думала. Говорить об отсутствии опасности рано, но и делать какие-то пессимистичные прогнозы не стоит – Воробей сильно перенапрягся в последнее время, и его эмоциональное состояние стало причиной того, что некоторые… старые шрамы, назовем их так, снова открылись. - Так это не опасно? – поинтересовалась Листвяная Звезда с явным беспокойством и сильным недоверием в голосе. - Нет, если держать всё под контролем и не давать Воробью перенапрягаться. Пеплогривка ясно услышала, как тот злобно сжал зубы до скрипа, и даже чуть вздрогнула от подобной реакции. Впрочем, что здесь было удивляться – в конце концов, Воробей явно не планировал вешать на себя ярлык «больного» и получать со всех сторон навязчивое внимание. Он хотел одну из главных ролей, хотел работать, как прежде и не догадывался, видимо, что от заботы Листвички не так-то просто избавиться - если она действительно хотела оградить сына от опасности, не удивительно, что воспользовалась возможностью сделать это хотя бы частично. В конце концов, она хоть и выглядела ранимой, но в душе была достаточно решительна и упряма. - Ну, так что? – спросила женщина, похоже, насчёт чего-то другого, оставив вопрос о самочувствии сына и игнорируя все его попытки показать то, насколько он зол. – Вы привезли то, что должны были? - Привезли, - ответила Листвяная Звезда без тени колебаний. – Но прежде чем мы доверим это вам, хотели бы получить кое-что взамен. Информацию, если вы понимаете. - Насчёт Эхо? – предположила Листвичка, мгновенно настроившись на деловой лад. - Не только, - женщина встретилась взглядами с только что подошедшим Остроглазом и внимательно посмотрела на Пеплогривку. – Нам всё ещё интересно узнать, что произошло в Бастет – конкретно, причины конфликта с Сумеречницей и, как следствие, твоего ухода. А кроме того… Хочется поговорить насчёт этого мутного города. Меня сильно беспокоят те кровавые события, о которых говорили его жители и, конечно, твоя популярность у местных. Листвичка внимательно выслушала Листвяную Звезду и, без всяких возражений, даже внешне не показав недовольства, направилась в сторону стоящих неподалеку одноэтажных деревянных домиков, поманив всех остальных за собой. Пеплогривка пожала плечами и, взяв Воробья под руку, двинулась следом – то же сделали и все остальные, хотя никто не был уверен до конца, что это только что было – молчаливое согласие или категорический отказ. Листвичка остановилась у самого ближнего домика, засунула руку в карман и, к всеобщему удивлению, достала оттуда ключ, которым отперла тяжелый железный замок на двери. За этой дверью было всего одно помещение – достаточно широкий зал с несколькими пыльными диванами и парой деревянных скамеек, между которыми стоял старый, чуть покосившийся стол, а в самом конце – большая чугунная печь, в которой даже лежали давно истлевшие угли. Листвичка взяла в руку кочергу, найденную тут же, и поворошила их несколькими уверенными движениями – конечно, огня она этим не добыла, зато убедилась, что бревна уже давно истлели и больше не могут служить топливом. - Если хотите, чтобы было тепло, - обратилась женщина, в первую очередь, к Остроглазу. – За домом есть нарубленные бревна – принесите их. Тот задумчиво переглянулся с Листвяной Звездой и в итоге отослал за дровами Птицекрыла вместе с незнакомым Пеплогривке парнем. Листвичка, тем временем, стряхнула пыль с диванов и скамеек, проделала какие-то манипуляции с печью и пригласила всех остальных садиться. На присутствие при разговоре претендовало человек пятнадцать, но такое количество, понятное дело, превышало допустимое, и кому-то точно следовало уйти. У Пеплогривки было неоспоримое право остаться, поэтому она села на крайний диван рядом с Листвичкой – Воробей опустился рядом, а Листвяная Звезда с Остроглазом устроились напротив. Кроме них в помещении также остались Веснушка, оказавшаяся у своего возлюбленного чуть ли не на коленях, Крапчатая, против которой никто и не пытался возражать, а ещё Чернобок, Яичный, Сокол и пара человек, которых Пеплогривка видела раньше, но не знала по именам. Насколько она поняла, они были приближенными к Листвяной Звезде или, во всяком случае, имели какую-то власть над всеми прочими участниками её организации. - Я приходила в этот поселок часто в последнее время и каждый раз, если хотела что-то обдумать или просто согреться, использовала этот дом и эту прекрасную печь. Хотя, дрова приходилось рубить самой… - догадавшись, что никому не интересно слушать о её трудностях, женщина тяжело вздохнула и заговорила о деле. – В общем, у меня такое предложение. Поскольку времени у нас достаточно мало… в том смысле, что мне бы хотелось управиться до ночи… предлагаю не мусолить долго наши дискуссии. Проведем нечто вроде перекрестного опроса. То есть, мы задаем вопросы вам, а вы – нам. Ответы будем давать максимально ёмкие и лаконичные – в подробности ударяться не надо. Если, впрочем, какая-то тема покажется вам чересчур интересной, мы всегда можем заняться ею позже – уже после того, как разберемся с нашими нынешними задачами. - Хорошая идея, - благосклонно кивнула Листвяная Звезда. – Впрочем, я не совсем поняла, кого вы имели в виду под этим «мы»? - Себя и Пеплогривку… - сказав это вслух, женщина неожиданно спохватилась и встретилась взглядом с девушкой, которая немного удивилась тому, что всё решили за неё. – То есть… Пеплогривка, если хочет, может представлять отдельную сторону. - Так будет лучше, - согласилась она, не раздумывая. – Есть много вопросов, которые я хочу задать Листвяной Звезде, но и о вас мне известно немногое. Неожиданно, пусть и с предупреждающим грохотом снаружи, дверь распахнулась – сначала Пеплогривка решила, что это могли быть Птицекрыл с товарищем, несущие дрова, но она увидела Ветерка на пороге и страшно удивилась, потому что снова совершенно о нём позабыла, а даже если бы и вспомнила раньше, решила бы, что его сюда не взяли. Но Ветерок был здесь – это стоило признать – и он не выглядел затравленными или побитым, как в прошлый раз, хоть и синяк под его глазом все ещё не сошел до конца, а на щеке красовалась громадная ссадина. Замерев в дверном проеме, он оглядел внимательным взглядом всех присутствующих, чуть задержавшись на Листвичке, которая, судя по искривившимся губам, не особо ему симпатизировала, и, конечно, на Пеплогривке – слава богу, он не кинулся к ней с объятиями, как она предполагала, но слегка улыбнулся в ответ на её растерянный взгляд. - К-какого чёрта ты здесь забыл? – высказалась Листвичка достаточно красноречиво, и расширенные глаза много говорили о степени её удивления. - Это первый вопрос к нашей стороне? – Листвяная Звезда произнесла это с лёгкой усмешкой на губах – видно, порадовалась возможности с первых секунд занять лидирующую позицию в дискуссии, потому что растерянность Листвички явно заставляла её чувствовать себя увереннее. - Ну… Пожалуй, - чтобы не выглядеть уязвимой, та решительно подавила в себе эмоции и вернула на лицо нейтральное выражение. – Так где вы его подцепили? - Он сбежал из «Новой Высоты» следом за Пеплогривкой – поклялся нам в верности, сказал, что хочет сбежать из-под гнёта Сумеречницы, вот мы и сжалились. Подобрали его, накормили, даже взяли сюда… на всякий случай, - Листвяная Звезда нарочно растягивала слова и говорила как-то небрежно, а в конце и вовсе добавила: - Достаточно лаконично и ёмко? - Вполне, - отозвалась Листвичка с возрастающим раздражением в голосе. – Впрочем, вы уверены, что он должен здесь находиться? - А вы что-то против имеете или как? – Ветерок, наконец, подал голос и тут же оказался рядом со столом. – Между прочим, я не с вами пришел и вашего разрешения мне спрашивать не нужно. Листвичку такое заявление явно возмутило, и она нахмурилась ещё сильнее, чём прежде, да и Остроглаз взглянул на наглеца с холодной неприязнью, как будто ждал момента, когда кто-нибудь позволит ему вышвырнуть пришельца прочь. В то время как раз вернулся Птицекрыл и охапкой дров, замер на пороге и видно не очень понял, почему все так напряженно молчат, но в итоге лишь растерянно переглянулся со своим товарищем, и они оба вдоль стенки прокрались к печке. Пеплогривке, в общем-то, не было до Ветерка совершенно никакого дела, и она наблюдала за тем, как разводят огонь, а Листвяная Звезда в это время неожиданно проговорила: - Конечно, пускай он остается, - в ответ на эту реплику раздался удивленный, даже возмущенный, вздох Остроглаза и не менее возмущенный, непреклонный ответ Листвички: - Я не согласна. - Может и так, но ты здесь не одна, - важно заметила женщина. – Необходимо выслушать все стороны. Сколько их у нас? Три? Как раз не будет поровну! Осознав через несколько секунд, что Листвяная Звезда, фактически, заставила окончательное решение за ней, Пеплогривка сильно растерялась. Двух минут в этом импровизированном зале для переговоров хватило ей, чтобы решить – главенствующие роли здесь принадлежат Листвичке и Листвяной Звезде, у которых явно был весомый опыт в подобных делах, а ей оставалось только задавать вопросы и слушать, но не тут то было. Девушка перевела растерянный взгляд с одной женщины на другую и, получив согласные кивки, недоверчиво посмотрела на Ветерка. Тот излучал, наверное, самую светлую и радужную ауру, на которую только была способна его противная душонка, а заметив, что Пеплогривку это не слишком-то удивило, заговорил: - Да ладно, я же даже говорить ничего не буду – просто послушаю, - при этом он едва только не заскулил, как обиженный щенок. – Просто не хочу чувствовать себя лишним. Хочу, чтобы вы мне доверяли… - Хочешь признания – иди, вон, дрова руби, - буркнул Остроглаз и кивнул на Птицекрыла, который замер у печки, решив, видимо, остаться под шумок. - Тихо, - шикнула Листвяная Звезда в его сторону, чем заставила сильно стушеваться. – Пусть Пеплогривка сама решает. - Я на самом деле совершенно честен, - Ветерок неожиданно включил полнейшую серьезность, и его глубокий, уверенный голос почти прошиб девушку до костей. – Мне не нравилось то, что заставляла меня делать Сумеречница. Я хочу быть против неё и помогать вам… А для этого мне нужно знать, чем вы занимаетесь. Может, я смогу чем-то помочь, чтобы… загладить как-нибудь свою вину… вообще, я уже помог однажды, предупредив о преследовании. Какое вы имеете право не доверять мне? - Какое ты имеешь право так нагло об этом спрашивать? – прозвучала в его адрес едкая фраза, прежде чем Пеплогривка успела хоть как-то отреагировать. - Остроглаз, - процедила Листвяная Звезда, на этот раз уже приказным тоном, и мужчина замолчал окончательно, хоть и стрелял по-прежнему глазами из-под нахмуренных бровей. - По правде говоря, я могу быть полезен не только в качестве чернорабочего, - произнес Ветерок, сделав акцент на последнем слове. – Просто дайте мне шанс. Пеплогривка заколебалась. С одной стороны, довериться этому человеку было трудно, особенно если учесть, при каких обстоятельствах он попал к Листвяной Звезде и как всё удачно складывалось в том случае, если Ветерок всё-таки будущий предатель. Но с другой, он действительно до сих пор не сделал ничего плохого, а даже полезен оказался однажды, да и, чего уж тут греха таить… Пеплогривка просто не умела отказывать людям, когда они так просили. Ощущая на себе всеобщее давление и груз ответственности, девушка, наконец, сдалась. - Ладно, можешь остаться, если хочешь, - произнесла она вслух, а про себя подумала, что ей, возможно, ещё придется пожалеть об этом решении. Ветерок возликовал внутренне и внешне, сел на диван со стороны Листвяной Звезды и одарил Листвичку наглой усмешкой. Впрочем, даже если женщину такое решение и разозлило, она никак это не показала и молча согласилась, но Воробей нахмурился и шепнул Пеплогривке на ухо, что этот парень ему не нравится. Девушка ничего не могла на это ответить, а только взмолилась, чтобы Ветерок на самом деле был честен так, как он о себе говорил, и не преследовал никаких скрытых целей. - Что ж, теперь наша очередь задавать вопросы, - продолжила Листвяная Звезда и, подперев подбородок локтями, заглянула прямо в глаза Листвичке. – Так что там всё же с Сумеречницей? - Мы с ней… Разошлись во взглядах. Чуть-чуть, - ответила та без малейших промедлений. А получив нетерпеливые взгляды в свой адрес, поспешила объяснить: - Самым важным предметом для обсуждений в Бастет, если вы знаете… а вы конечно уже знаете… сейчас являются Осколки. И, хотя на данный момент в организации не осталось ни одного, среди осведомленных постоянно ведутся активные дискуссии насчёт того, что необходимо с ними делать. - Постойте, а… - Пеплогривка растерянно моргнула и попыталась уточнить, но Листвичка прервала её решительным жестом. - Все вопросы потом, - пояснила она и вернулась к рассказу. – Конечно, делить шкуру неубитого медведя – так себе идея, и я это понимала с самого начала, в отличие от Сумеречницы. Она была слишком одержима стремлением собрать у себя все четыре Осколка – всегда была, на самом деле, но после событий у южной границы это стало ещё заметнее. Тогда я думала, что столь громкое происшествие станет призывом к действию, толчком для Сумеречницы начать активные поиски, но она наоборот затаилась. Сначала я не поняла почему, но позже… - Листвичка покачала головой и хлопнула себя по лбу. – Чего это я всё так размусоливаю? В общем, Сумеречница направила свои силы на две вещи – эксперименты с Забытой магией и… Подготовку к важнейшему этапу её плана. Первое, как все уже догадались, включало в себя изучение Эхо, но кроме этого было ещё много всего – и ответственной за все эти исследования была… я. Практически все, кто находился в комнате, после этих слов напряглись, потому что любое упоминание об Эхо как о подопытном экспонате страшно злило их и, конечно, настраивало против Листвички. Об этом не волновались только Ветерок, который просто ничего толком не понял из услышанного, Воробей, который ни о чём в принципе не волновался и Пеплогривка – её по-прежнему беспокоили слова женщины о том, что в Бастет не осталось ни одного Осколка, хотя, насколько она помнила, часть Ключа, принадлежащая Белоснежке, должна была находиться у них. Так что же случилось? - События проклятого лета многое из меня выжали, и единственной возможностью хоть как-то отвлечься от горя было увлечение этими экспериментами, уход в них с головой и попытки забыть о существовании реального мира. Свои исследования, скажу честно, я проводила с долей ученого фанатизма, но максимально гуманно, скорее потому, что боялась за возможные последствия, и лишь отчасти – из жалости, - Листвичка, говорила достаточно честные и смелые вещи, даже зная о том, как много вокруг людей, настроенных против неё. – Тогда я была ослеплена возможными открытиями и не понимала многих элементарных вещей, забывала о правильности своих поступков – теперь мне, на самом деле, стыдно за себя, но на прощение я не надеюсь, - не дождавшись ни одного благосклонного взгляда даже после столь искреннего извинения, она продолжила: - Что касается второго направления, то им занималась исключительно Сумеречница, а ещё, кажется, Ржавница и… Грач. Пеплогривка страшно удивилась, услышав последнее имя – она не помнила, чтобы бывший муж Листвички был хоть чем-либо известен в Бастет и вообще служил там на момент её пребывания там. Но, поймав тусклый взгляд женщины, она решила, что об этом на самом деле лучше не спрашивать. - Главным пунктом этого плана… являлась ты, Пеплогривка, - Листвичка наградила её внимательным взглядом. – И я узнала об этом далеко не сразу. К счастью, Грач – не самый надежный человек и под правильным давлением способен говорить интересные вещи. Буду честной и скажу: я немного возмутилась, узнав, что Сумеречница хочет использовать твою память и тебя саму, чтобы, в конце концов, вытащить на свет Пепелицу со всеми её знаниями, но не разозлилась особенно… До определенного момента. Дело в том, что чуть позже мои исследования сильно углубились: я узнала и увидела много по-настоящему страшных вещей, о чём поспешила рассказать Сумеречнице, но та отреагировала достаточно спокойно и, не высказав никаких особых опасений, приказала мне продолжить исследования. Это было трудно, но я согласилась… - женщина говорила очень осторожно, и Пеплогривка начала догадываться, почему. – Чем дальше я углублялась в тайны Забытой магии, тем ужаснее становились мои открытия. Это была сила, которую даже Рябинка опасалась в свое время и наверняка опасается до сих пор. Эта сила и меня приводила в благоговейный ужас с тех пор, как… - она осеклась. – В общем, в итоге я поняла, для чего именно Сумеречнице понадобилась Пепелица. Представив последствия её замыслов, я начала банально бояться за свою собственную жизнь. За жизни тех, кто со мной работал. За благополучие города и страны… - И что же ты нашла, чёрт возьми? – спросила Листвяная Звезда, чуть испуганная и явно не намеренная больше тянуть резину. - Я понимала, что, углубляясь и дальше в тайны, которые мне знать не следовало, я вставлю себя и каждого, кто находится рядом, под удар, - продолжила Листвичка, проигнорировав вопрос. – Попросила Сумеречницу остановиться, пока не поздно, но она не послушала. Более того, эта ненормальная заставляла меня продолжать. И я… Не выдержала. Просто испугалась. В совершенной панике и ужасе за свою жизнь, за психическое здоровье, ослепленная воспоминаниями о гибели собственной дочери под ударом Забытой магии, я рассказала обо всём Ежевике, и он предложил мне бежать. Не просто подал идею, а спланировал саботаж в лабораториях, каким-то образом смог очистить путь для моего побега и даже сделал по моей просьбе ту надпись на газоне перед штабом, благодаря которой вы меня нашли. Он немного помог мне и после, впрочем, с тех пор я была совершенно одна, да и в общем… Теперь мне сказать больше нечего. - И никакой конкретики, - вздохнула Листвяная Звезда. А затем добавила для ясности: – Это был не вопрос. - Я и не говорила, что всё вам расскажу, – вздохнула Листвичка. – Только причину конфликта и больше ничего. Вовсе не потому, что я не хочу… Просто вы не поймете. Без углубленных знаний о сущности Пропасти, о механизме порталов… Мои исследования для вас останутся лишь набором сухих фраз, но для меня – почти что приговором. А кроме того… Боюсь, вам опасно знать такие вещи. И, если хотите, можете посчитать это за заботу. - Вот как, - фыркнула Листвяная Звезда с явным недовольством, но аргумент об их неосведомленности ей пришлось признать справедливым. Пеплогривка догадалась, что все исследования Листвички, результаты которых её так впечатлили, касались всё тоё же «теории множественных миров» и прочих смежных с ней понятий, о которых женщина запретила упоминать вслух в разговоре с Листвяной Звездой. Впрочем, даже ей она определенно рассказала не все, что узнала – вполне возможно, по той же причине, из-за нехватки у Пеплогривки достаточно количества знаний, чтобы правильно всё понять. - Что ж, Пеплогривка, - неожиданно, Листвичка обратилась прямиком к ней. – Теперь у тебя есть право на один вопрос к любой из сторон – ко мне или к ним. - Ну… - замялась она, судорожно перебирая в голове варианты. – Я хотела бы спросить… Всё же насчёт плана Сумеречницы. Что именно она собиралась сделать со мной? И каким образом хотела вытащить на свет Пепелицу? «Черт, - выругалась она про себя. – Стоило всё же повторить вопрос про Осколок!» - На самом деле, даже я не знаю точно, - вздохнула Листвичка. – Она хотела достать из тебя воспоминания путем применения способности в надежде, что там будет нечто интересное – возможно, надеялась таким образом добраться и до памяти Пепелицы. А второй этап… заключающийся в непосредственном установлении контакта с ней… Думаю, для этого тоже есть какой-то особый Ритуал, как и с призывом контрактора-донора через паразита, который мы наблюдали летом. Пеплогривка поняла не всё, но раз уж ей нельзя было задавать уточняющие вопросы, она только кивнула с понимающим видом и догадалась сама, что, раз уж Листвичка говорила с сомнением, она действительно не знала всех возможностей Забытой магии, и Сумеречница, в свою очередь, могла вести собственные исследования в этой области. Как бы то ни было, все её непонятные намерения были направлены на поиск всех четырех Осколков, а вот для чего её это было нужно – это уже другой вопрос. - Итак, - вздохнула Листвичка, взглянув на часы, которые достала из кармана. – Теперь у каждого ещё по одному вопросу. Иначе не успеем. Такое заявление вызвало ожидаемую волну негодования, но не оспаривалось. Пеплогривка, впрочем, расстроилась особенно - было как минимум две вещи, о которых она хотела узнать, и выбрать из них что-то одно теперь было достаточно трудно. - Что ж, выходит, мы должны хорошо продумать то, что спрашиваем, - произнесла Листвяная Звезда с заметным напряжением. - К Пеплогривке у меня вопросов нет, а к вам – только один, так что это только ваши проблемы, – Листвичка растянула губы в ухмылке и, наверное, это была месть с её стороны за ситуацию с Ветерком. – Я уже спрашивала об этом у Воробья, и он посоветовал мне к вам обратиться, - она выдержала долгую паузу и произнесла совершено серьезно: - Мне интересные ваши намерения. После того, как будет спасена Эхо… Что вы намерены делать? - Вы не поймете, - фыркнула Листвяная Звезда, и Пеплогривка поняла, что эти внезапные переходы с грубого тона на вежливый – что-то вроде её личной фишки. - Это не та тема, над которой стоит шутить, - твердо заявила Листвичка, и от неё ощутимо повеяло холодом. – Вы должны понимать, для вас это очень важно. Если зайдете так далеко сейчас… Станете мишенью. И, если не продумаете путей отступления или же наоборот – не найдете должного намерения сражаться до конца и с умом, то просто сгорите, свалитесь в бездну, говоря метафорой. - А вас так беспокоит наша судьба, я вижу, - Листвяная Звезда просто мастерски переделывала вопросы в утверждения, чтобы Листвичка не имела никакой возможности её уязвить. – Очень странно. - Знаю, вы не горите особым желанием, но я… Могла бы подумать и о дальнейшем нашем сотрудничестве, - объяснила женщина, по-прежнему никак не реагируя на издёвку в словах собеседницы. – Поверьте, это многое вам принесет, но только в том случае, если вы точно будете знать, чего хотите. В конце концов, я уж точно не стану рисковать собственной жизнью ради неясных намерений. Чтобы биться за ваше доверие я должна найти причины сама доверять вам. Иначе не получится у нас никаких партнерских отношений. - На самом деле, наше доверие к вам будет определяться исключительно исходом операции по спасению Эхо и, уж конечно, её мнением о вас, как о человеке, - ответила Листвяная Звезда вполне дружелюбно. – Вообще, я не планировала раскрывать наших дальнейших планов до того момента, но раз уж вас это так беспокоит, я скажу… В общих чертах. И поясню сразу, что планы наши весьма амбициозные – такие, что могут показаться наивными и глупыми, но не говорите об этом вслух, пожалуйста, нам плевать на ваше мнение, - после этого она сделала паузу, и Пеплогривка, как, впрочем, и Листвичка, замерла, заинтригованная столь самоуверенными словами. - Мы собираемся добраться до вершины. До той самой, которую многие в этой стране считают недосягаемой. Проще говоря, в определенный момент мы собираемся столкнуться… С самим Звездоцапом. И, хоть вы можете сказать, что столкнулись уже один раз с его армией и потерпели позорное поражение, я могу ответить, что учла эту ошибку. Правда в том, что я – страшно самоуверенный человек в подобных вещах, но вовсе не глупый – последняя наивность во мне была уничтожена вместе с похищением Эхо, так что я продумываю всё настолько тщательно, насколько могу, и изначально готовлюсь к самым худшим вариантам развития событий. Наш путь невероятно долог и тернист, и мы не остановимся, пока нам будет, куда двигаться дальше. Пеплогривка ожидала чего-то подобного, но увлеченность Листвяной Звезды своими словами, решимость в её глазах – всё это впечатляло. Она и её люди поставили перед собой достаточно смелые цели и, кажется, были насчёт них совершенно серьезны. - А есть ли у вас силы… - пробормотала Листвичка с некоторым изумлением и даже возмущением от подобной наглости, но одернула себя и стушевалась, потому что поняла, что чуть не нарушила свои же собственные правила. - На самом деле, наш успех во многом зависит от всей этой истории с Осколками и Бастет, так что в наших интересах помогать вам, - закончила Листвяная Звезда, и ей, кажется, действительно нравилось вводить Листвичку в замешательство. – Не нужно считать нас за тех, кто не имеет ни малейшего понятия о происходящем – я потратила несколько последних месяцев на сбор информации и надеюсь, что могу… Надеяться хотя бы на уважение. - Я не сажусь за один стол с теми, кого не уважаю, - заметила Листвичка, но голос её прозвучал глухо. – Ваш вопрос. - Мы уже упоминали, - проговорила женщина, не выдержав даже короткой паузы. – Что нам очень хочется понять, что не так с этим городом. Почему местные жители пытались нас избить до полусмерти как только узнали, что тебе может грозить опасность? С чего вообще они так перед тобой благоговеют? И ситуация с военными Силлена… Где они все? - В могиле, - ответила Листвичка вполне лаконично. Ну, этого стоило ожидать. И никто из присутствующих не удивился бы особенно, не будь так трудно представить, что горстка местных рабочих, которые перетрусили от вида пистолета в руках Сокола, могла уничтожить целый отряд подготовленных солдат, которых в Силлене, по правилам, должно было быть как минимум десятка три. Да и какая могла быть причина… Для такой коварной расправы? Листвичка с объяснениями не спешила, и всем начало казаться, будто она и вовсе решила не распространяться, но, обдумав всё как следует в течение минуты, женщина начала: - Я когда убегала из Столицы, сразу знала, в какую глушь направляюсь – каждый, кто хочет скрыться от гнева власти, знает, что для этих целей лучше Силлена места не найти во всём Леоне. Дело в том, что никто сюда не приезжает и уехать не может, а сообщения в Столицу передаются с периодичностью в месяц максимум. Раз в полгода может приехать какой-нибудь инспектор с армии… Но я и не планировала задерживаться здесь слишком уж надолго, чтобы до этого дошло, - Листвичка сделала паузу, собираясь с мыслями, и подошла с другого конца: – Надо понимать, что в Силлене Столицу, Звездоцапа и всю его свиту ненавидят все, начиная с пеленок, да и неудивительно: условия жизни здесь ужасные, люди мрут, как мухи, от голода, болезни и перенапряжения, а получают копейки… Даже те, кто может похвастаться хоть каким-то прожиточным минимумом, остаются ни с чем, потому что магазинов тут, вы сами понимаете, не так уж много. Только и остается, что на алкоголь все тратить… - Местечко на самом деле то ещё, - вздохнула Листвяная Звезда. – Потому-то мы и должны сражаться. Чтобы не допускать… Чего-то подобного в нашей стране Пеплогривка впервые отвлеклась от раздумий и внимательнее вслушалась в слова женщины. Было в них что-то… Холодное. На самом деле, если так подумать, она часто повторяла одно и то же, похожие друг на друга истины – о справедливости, о защите людей и необходимости расправы над властью. И, казалось бы, достаточно решительно, твёрдо, даже самоуверенно, но… Без огонька. Когда Пеплогривке о главной миссии организации рассказывала Эхо, её слова сильнее цепляли за душу. Листвяная Звезда же как будто проговаривала раз за разом то, что услышала где-то, запомнила и отпечатала в мыслях, словно давно уже перестала понимать смысл того, что она пыталась до всех донести. «Понять не могу, - процедила Пеплогривка про себя, избавляясь от странных мыслей. – И чего это я в последние пару дней так ко всему придираюсь? Для каждого ищу причины поступков, тайные мотивы, обдумываю смысл всякой услышанной фразы… Зачем?» - И без того тяжелая жизнь местных сильно осложнялась постоянными унижениями со стороны военных – те не знали меры и не щадили ни женщин, ни детей – избиения и оскорбления преследовали людей как в шахтах, так и на улицах города. Солдаты, даже если прибывали из Столицы, быстро вбирали в себя традиции здешних мест и становились страшными пьяницами, после чего отрывались, говоря простым языком, на любом, кто под руку попадался. Конечно, местные ненавидели военных… Но вместе с этим страшно боялись из-за их дурной славы и оружия на поясе, – Листвичка тяжело вздохнула, и всем стало ясно, что предыстория закончена, а за ней начинается сам рассказ. – Ну, а потом я появилась. Свалилась, как снег на голову, хотя и старалась быть незаметной сначала, но… Не получилось. Начальником среди местных военных был один мой знакомый… случайный знакомый, так что компромисс у нас с ним найти не получилось. Когда он узнал, что я в городе… не нужно спрашивать как, просто глупая случайность… и когда увидел в срочном письме из Столицы сумму, которую предлагают за меня, живую или мёртвую, то просто с цепи сорвался. Я тогда дома отсиживалась, запершись в своем подполье, и слушала местную радиостанцию – по ней и услышала сообщение, в котором говорилось, что эта тварь начнет убивать по одному человеку из граждан Силлена за каждые десять минут, что я прячусь. Короткий вздох ужаса прокатился по комнате и затих – всё замерло, и даже Ветерок, который до этого как будто не проявлял особого интереса к происходящему, теперь слушал Листвичку с открытым ртом. Что касалось Пеплогривки… То она вовсе опешила. В ней как будто что-то щелкнуло, и волна страшного возмущения поднялась из глубины души, заставив убедиться, что она успела познать далеко не все ужасы этого мира. Конечно, убивать людей на войне – одно дело, война жестока по своей природе, и нет на ней места милосердию. Но истинной жестокостью была расправа над беззащитными людьми – это было самое мерзкое, самое грязное доказательство низости некоторых человеческих желаний. Ради денег… устраивать резню на пустом месте… по сравнению с монстром, что такое учудил, даже Ловцы и Рябинка вызывали меньше отвращения. И, поскольку у Пеплогривки было слишком живое воображение, она мигом представила это: грязные улицы, военные с оружием и люди, выстроившиеся в ряд на площади, безвольные, неспособные смириться со своей горькой участью и хоть как-то воспротивится ей. Дальше она представляла кровь. А ещё крики, плач, стоны умирающих… - Он никого не успел убить, - поспешила Листвичка успокоить бурную фантазию девушки. А потом шумно сглотнула и заговорила уже с большим трудом. – Я тогда… Очень боялась. Возможно, даже сильнее, чем в Бастет, чем перед побегом… Чего? Не знаю. Может, смерти. Или насмешливого взгляда Сумеречницы, когда она снова увидит меня закованную в наручники. Я не могла ничего делать, не могла говорить, не могла… даже думать. И тогда активная группа из местных, во главе с тем парнем, который чуть не проткнул кого-то из вас в той подворотне, нашла меня, чтобы выдать. Я… могла их понять, но… мне было страшно. Я поэтому не сопротивлялась, а вовсе не потому, что людей хотела спасти. Вот она. Снова эта честность. Под напором эмоций, раздираемая ужасными воспоминаниями, Листвичка говорила искреннее о себе, о своих чувствах и мыслях, которые нельзя было назвать правильными и, возможно, именно из-за этой искренности Пеплогривке хотелось сочувствовать ей, а вовсе не осуждать. Да и не знала она, что бы сделала, окажись точно в такой же ситуации – небось, упала бы бревном и умом тронулась до состояния овоща, чтобы ничего не решать. Девушка не знала, что думала на этот счёт Листвяная Звезда и все остальные, но открытого негодования на их лицах она, во всяком случае, не заметила. - В общем, вывели меня тогда на площадь… И предстала я перед этим монстром в человеческом обличии как была – жалкая, разбитая и испуганная. Сразу стало как-то стыдно, противно до ужаса… Так что парой точных ударов я избавилась от захвата и разразилась жестокими криками о том, какие твари работают в армии и какой псих ими управляет, а ещё, кроме того, на местных жителей наехала с призывами о протесте, о том, что надо что-то менять, избавляться от гнёта и вообще, протестовать, раз уж их жен и детей убить грозятся почти ни за что. Речь была дурацкая, даже глупая, поэтому позвольте мне её не цитировать… Но людей вроде как проняло, хотя они ни на что не решились, а только переглянулись между собой и зубы сжали до скрипа – из-за того же страха, конечно. А меня страх уже отпустил в тот момент – по правде говоря, самым важным тогда было выжить, выкарабкаться любой ценой, чтобы избежать его… Этого бешеного, всепоглощающего ужаса перед смертью, – хотя вначале Листвичка говорила тихо и с трудом, теперь она постепенно выровняла голос. – В общем, потом начался какой-то хаос - всё обернулось тем, что я использовала шприц с транквилизатором на военном, который пытался меня схватить, выхватила у него пистолет и без раздумий выстрелила прямо в голову главному злодею. Тот самонадеянный ублюдок явно не ожидал такого поворота, поэтому грохнулся на спину, как подкошенный, и следом за этим так тихо стало, что в ушах зазвенело… В комнате тоже воцарилась тишина. Птицекрыл, который так и не ушел никуда, а остался стоять возле печки, открыл рот в изумлении, Остроглаз почти не моргал вот уже целую минуту, а Листвяная Звезда только хмурилась и качала головой. Пеплогривка чувствовала – на словах рассказ Листвички мог звучать достаточно сухо, но, стоило ей представить, какой кошмар творился в городе на самом деле, и ей тут же становилось дурно. - В том пистолете, кажется, было ещё десять патронов, и я истратила их все – просто стала стрелять по толпе военных, не отдавая себе отчёта в собственных действиях. Уже и не помню, сколько раз попала, потому что в мыслях в тот момент у меня всё смешалось, но готова поклясться, что человек пять задела точно, а то и прикончила теми выстрелами… Сама, правда, тоже получила пулю в плечо, но боли почти не ощутила – была так шокирована и увлечена расправой, что схватила с земли первое попавшееся оружие, – она выразительно похлопала себя по боку, где к поясу была прикреплена трость, в которой, как уже знала Пеплогривка, пряталось острое лезвие,– и бросилась в битву прямо с ним. Получила бы, наверное, прямое попадание в лоб на этот раз, если бы не помощь со стороны местных – те, увидев мою глуп… храбрость… духом воспаряли и, подгоняемые ненавистью вперемешку с отчаянием, бросились на военных, кто с чем мог… Те, конечно, сильно растерялись после гибели своего начальника и толком отреагировать не успели, а вокруг разразился самый настоящий кошмар. Мне часто приходилось слышать: люди, ослепленные местью, которым терять, по сути, уже нечего – самые страшные монстры, и в тот день я осознала всю правдивость этих слов. Всюду были крики, кровь и выстрелы - множество жителей Силлена погибло в той беспорядочной свалке, конечно, но числом они военных задавили и в итоге почти со всеми жестоко расправились – минут пять это заняло, не больше, но это были самые кровавые пять минут если не в истории Леона, то в истории Силена, пожалуй, уж точно. Всюду, куда не глянь, друг на друге лежали раненые и мертвые... Но местные как будто не замечали этого до тех пор, пока не закончили вершить свою ужасающую справедливость. Нескольких военных, кто особенно сильно молился, они, правда, в живых оставили – те теперь на шахтах пашут и отчеты Звездоцапу пишут, чтоб не волновался и людей своих сюда не присылал. Пеплогривка судорожно выдохнула и покачала головой, отгоняя неприятные видения. Теперь она понимала, почему жители Силлена были такими настороженными, злыми, почему их глаза горели сумасшедшим огнем при одном лишь упоминании военных. Этот город потонул в страхе. Любой человек, увидевший столь жестокую расправу, а тем более участвовавший в ней, имел полное право слететь с катушек, потому что подобные вещи не уходят из памяти так просто. Для любого из них броситься с ножом на чужака без особых оснований, если тот кажется опасным – вполне себе рациональное решение, потому что одна случайная смерть – не такая уж большая цена, если нужно избежать безумной кровавой драки, где люди ходят по трупам своих товарищей, и победа зависит не от мастерства, а от простого везения. «Всё-таки, насилие порождает насилие, - подумала девушка с тяжелым вздохом. – Человек, познавший на себе чужую ненависть, и сам проникнется ею насквозь». - В общем, как только всё закончилось, меня в городе избрали идолом сопротивления – не скажу, что мне шибко понравилось такое решение, но уж лучше так, чем трястись в постоянном страхе за свою жизнь и в каждом видеть врага… Все эти люди хоть и чокнутые немного, но пулю из меня вытащили – хоть на том им спасибо, - Листвичка вздохнула и небрежными движением протерла глаза, хотя Пеплогривка не видела в них даже намёка на слёзы. - В общем, после тех запоминающихся событий у меня было достаточно времени, чтобы всё хорошенько обдумать. Я занималась своим Сообществом, искала единомышленников, прокручивала раз за разом в голове последние события… Думала, как можно было всего этого избежать. И поняла, что иного выхода не было. Стала как-то… Проще к этому относиться. Думаю, изменилась даже в чём-то, хотя сама о себе судить не буду. «Ещё как изменилась», - подумала Пеплогривка, в который раз замечая в Листвичке несвойственную ей прежде твёрдость, некоторую грубость, но теперь это всё, правда, смотрелось, как шрам, оставленный чужой жестокостью и поразительной по своей силе ненавистью. Каждое решительное движение, резкое слово – всё это теперь стало напоминать Пеплогривке о тех событиях, что Листвичке довелось пережить за последние полгода, и сердце от этих мыслей у неё раздирало мучительной болью. - И никто больше не узнал о том, что ты здесь? – спросила Листвяная Звезда – её голос звучал удивительно мягко, и в нём как будто даже чувствовалась осторожность. – Я имею в виду, тот человек… Он не сообщил в Столицу о том, что нашел тебя? - Его глупая жадность сыграла с ним злую шутку, - горько усмехнулась та. – Не желая ни с кем делить свой успех, опасаясь, что кто-то решится отобрать у него вожделенный приз, он умолчал о своем успехе. Так что никто ничего не знает. Пока не знает. Должно пройти некоторое время… Но рано или поздно кто-то из людей Звездоцапа всё-таки приедет сюда. Может, это случится не в первый визит… уверена, первого посланника ожидает не самый радушный прием, и как второго и третьего… но так не может продолжаться вечно. Тайное станет явным – это точно. Все в Силлене знают это и все этого боятся – вот он, ответ на заданный вопрос. Я могла бы объяснить это в паре-тройке сухих фраз, но подумала… Неплохо бы вам получше понять этот город и тогда, может, вы сможете понять и меня тоже. Вот как. Значит, жизнь в постоянном страхе – это судьба не только Листвички, преследуемой опаснейшими силами и собственным прошлым, но и всего города, ставшего её убежищем, который медленно, но верно превращался в призрак. По сути, все эти люди, бросив в один страшный день вызов самой армии, подписали себе приговор. И, каков бы ни был срок его исполнения, рано или поздно брошенный во тьму бумеранг вернется, чтобы принести с собой ещё больше разрушений и крови. Сбросив себя оковы, сотни людей обрекли себя на долгое и мучительное ожидание, исход которого мог быть только один. Звездоцап никогда не прощает подобных ошибок. - Я принесла в Силлен проклятие, - прошептала побледневшая Листвичка, медленно качая головой. – Моя вина в том, что всё так обернулось. - В городе так не считают, - произнесла Листвяная Звезда шепотом, и в ней как будто боролись тысячи самых разных эмоций. – Может, так даже и лучше. Чем растягивать кошмар на многие года… Не лучше ли, что они решили закончить всё разом? - Меньше всего я от вас ожидала услышать подобные утешения, - пробурчала женщина в ответ, и голос её прозвучал низко, подобно басу. – Впрочем, спасибо вам в любом случае. Я не панировала брать на себя заботу о том, на что всё равно не смогу повлиять, но так хотя бы буду меньше об этом думать. Пеплогривке, в свою очередь, было трудно смириться с безысходностью ситуации, но в глубине души она понимала, что судьба Силлена и его жителей не должна становиться для неё ещё одной заботой. Люди сами на это решились – они прекрасно знали о последствиях своих действий, но всё равно не смогли побороть в себе всепоглощающую ненависть. Должно быть, потому, что приход Листвички в город был вовсе не причиной случившегося, а как бы последней каплей, упавшей из огромного сосуда терпения, который иссушался вот уже на протяжении многих лет. Не будь этого, рано или поздно Силлен всё равно бы нашёл причину восстать, так что не стоило винить в этом Листвичку. Люди сами возложили на себя эту ношу… Интересно, правда ли кратковременная свобода для каждого из них оказалась лучше долгой жизни, наполненной тяжелым гнётом? В конце концов, если даже Листвяная Звезда, борец за справедливость номер один, не высказывала желания как-то сражаться за судьбу города, значит, в этом и правда совсем не было смысла. - Пеплогривка, - девушка неожиданно услышала обращение к себе и встрепенулась, очнувшись от тягостных раздумий. На неё было устремлено сразу несколько выжидающих взглядов. - Что? - У тебя осталось право на последний вопрос, - пояснила Листвяная Звезда, хотя на её лице не было видно особого желания о чём-либо ещё говорить. Ах да, точно. Несмотря на то, что никто теперь не был особо настроен на продолжение беседы, Пеплогривке дали шанс спросить о том, что её волнует. До этого она металась между вопросом к Листвяной Звезде и к Листвичке, но, теперь, глядя на потухший взгляд, на рассеянное выражение лица последней, поняла, что не должна сейчас её тревожить. Оставив Листвичку наедине с её тяжелыми мыслями, девушка бросила взгляд на противоположную сторону стола. Сейчас она попыталась отбросить в сторону всё прочее, что они обсуждали, и просто начать, как ни в чём не бывало: - Я читала послание, - Пеплогривка произнесла это спокойно и без предисловий. – И просто хочу понять причину, почему вы стали мне помогать. Вернее… не совсем так… - она замялась, не зная, как точнее объяснить. - Вы верите в то, что там сказано? Я имею в виду, конец света, конечно. - Верим, - ответила Листвяная Звезда также спокойно и просто. – Со слов Эхо, по большей части. - В каком смысле? – девушка растерянно моргнула. - Все знают, что Эхо никогда не лжет, - произнесла женщина так, словно это что-то объясняло. – То, о чём она говорит, всегда сбывается. И даже если её слова звучат глупо… Это не причина, чтобы усомниться в них. - Чтобы ты поняла, - продолжил Остроглаз, поймав недоумевающий взгляд девушки. – Мы бы не поверили, будь всё так, как всегда. Мы надеялись, Эхо может ошибиться… - он осекся, - …или мы её неправильно поняли. Но если учесть, что сейчас происходит в нашей стране, становится совершенно ясно, что Эхо беспокоилась не зря. И, уверен, она бы хотела, чтобы мы помогли тебе, потому что… она тоже говорила о том, что ты – очень важный человек. - Правда? – пробормотала Пеплогривка ещё более озадаченно. - Эхо мало о ком отзывалась хорошо. И мы решили, что это на самом деле особый случай, - улыбнулась Листвяная Звезда. – Конечно, было трудно доверится тому существу, которое овладело Воробьем и творило всякие ужасные вещи в нашем родном городе… Но так как никакой другой зацепки у нас не было, пришлось следовать его инструкциям. «Вот тебе и ответ», - вздохнула Пеплогривка про себя. Она кое-что поняла, конечно, но от этого ещё сильнее запуталась. Эхо правда такой большой авторитет или, может, какой-то оракул, для которого обычное дело - предсказывать будущее? В любой другой ситуации девушка обязательно расспросила бы поподробнее, но в данный момент она была слишком растерянна, да и ей было неловко донимать всех расспросами в столь гнетущей атмосфере, поэтому Пеплогривка приняла всё так, как оно было, решив, что разберется по ходу. На этом дискуссия, в общем-то, и закончилась. Стоило заняться делом, тем более что время близилось к полудню, а обдумывание можно оставить и на потом. Лучше всех это, видимо, понимала Листвичка и, хотя ей было трудно вернуть лицу беспристрастное выражение, она всё же смогла взять себя в руки и продолжила: - Так что, вы привезли всё, что нам необходимо? – этот вопрос женщина уже задавала раньше, но так и не получила на него ответа. - Разумеется, - кивнула Листвяная Звезда, и в её слова снова были пропитаны холодом. – Но думаю, вам следует проверить. Листвичка кивнула и заторопилась к двери. Пеплогривка хотела последовать за ней, но вспомнила о Воробье, который сидел рядом, и замялась, потому что не знала, должна ли она быть ответственной за него вместо матери или же заботу о нём можно поручить кому-то другому. К счастью, Воробей каким-то шестым чувством ощутил её смятение и произнес, вставая: - Ты должна на это посмотреть, так что иди, и не нужно меня опекать, - он взял палку – ту самую, с которой шел в лесу, и направился в сторону выхода. Не сказать, что Пеплогривку эти слова в чём-то убедили. - Я буду с ним рядом! – из-за спины девушки выскочила Веснушка и схватила Воробья под локоть, чем вызвала вполне ожидаемую отрицательную реакцию с его стороны. «Что ж, теперь я могу быть спокойна, - Пеплогривка вздохнула с улыбкой, глядя на то, как Воробей чертыхается, отбиваясь от приставучей Веснушки всеми средствами и палкой в том числе. – Во всяком случае, с ней он будет в безопасности». Девушка оставила тёплый бревенчатый домик, спустилась по ступеням крыльца и вернулась в холодное, безмолвное царство холода, пустой шахтерский посёлок, который, впрочем, заметно ожил теперь, когда вокруг было так много народу. У Пеплогривки не было сил и желания особенно разглядывать местный пейзаж и архитектуру, если можно так выразиться, но виды заброшенных, разрушенных наполовину домов привлекали её внимание. Было в этом что-то неприятное, жуткое, может…потому, что и Силлен вскоре мог стать таким же? Пеплогривка поспешила отогнать эти мысли прочь. Ударив себя пару раз по щекам для верности, она быстрым шагом направилась к грузовику, который приметила в самом начале – вокруг него уже собралась толпа человек из пятнадцати. В центре этой толпы, конечно, стояли Листвяная Звезда и Листвичка, причём, на лице последней застыло явное негодование: - … как всё так обернулось! – возмущалась она в пустоту, взмахивая рукой, в которой зажимала какой-то маленький блестящий предмет. - Не наша вина в том, что вы на ногах не держитесь, - едко заметил стоящий рядом Остроглаз. - Но разве не одна из вас… - Его можно починить? – поинтересовалась Листвяная Звезда, чтобы остановить разгорающийся конфликт. - Можно, на ваше счастье, - пробурчала Листвичка, убирая предмет в карман. – Но это займет время, опять же! Часа два, не меньше… - Мы пока можем начать собирать каркас… - А вдруг вы в чём-то ошибетесь? – продолжала женщина с заметным раздражением, критично оглядывая Остроглаза и тех, кто был рядом с ним. – Это очень важный этап. Малейший просчёт в конструкции может привести к необратимым последствиям… - Мы уже имели дело с порталами раньше, - фыркнула Листвяная Звезда. – И сделаем всё в лучшем виде, можете не сомневаться. Или… Вы снова не уважаете наш опыт? - Тут дело больше в доверии, а не в уважении, так что… «Она сказала «портал?»» - встрепенулась Пеплогривка и подошла поближе, протискиваясь сквозь толпу. Когда девушка прошла чуть влево, то увидела, что рядом с грузовиком стоит тот самый железный ящик, который она приметила у себя под ногами ещё во время погони – вокруг него лежали деревянные коробки с какими-то металлическими деталями и целая гора инструментов. Нужная мысль пришла Пеплогривке в голову сразу, как только она вспомнила о том, какое большое значение придавалось грузу в их машине – теперь, слушая разговор и вспомнив о принятых мерах предосторожности, она догадалась, что это было. Детали для сборки портала. Каким-то образом организации Листвяной Звезды удалось их достать, и Листвичка откуда-то знала об этом. Весьма неожиданно, и всё же… Пеплогривка, пожалуй, удивилась бы гораздо сильнее, если бы в воспоминаниях Воробья не видела портал в квартире у человека, который в Бастет даже не работал. Она догадалась, что это не такая уж и запретная технология – во всяком случае, не настолько, насколько девушке прежде казалось. Пеплогривка уже убедилось, что всё в этой стране можно купить, и Бастет лишь делала вид, будто только её сотрудникам позволено использовать средства связи с Пропастью. Вопрос был в другом. Для чего вообще портал понадобился Листвяной Звезде? Неужели она снова каким-то образом решила создать паразита? Но… через кого? Неужели через Листвичку? Или… - Что ж, я позволю вам начать, если вы так уверены в своих силах, - Листвичка сдалась в какой-то момент под тяжелым напором и протяжно вздохнула. – Но в таком случае и ответственность за возможную неудачу ляжет на ваши плечи. - Разумеется, - кивнула Листвяная Звезда. А потом не удержалась и добавила уже вслед уходящей женщине: - За кого вы нас держите? Пеплогривка всё же мало что понимала и хотела уже обратиться к Листвяной Звезде, но ту как ветром сдуло в одно мгновение – вообще, вся толпа вокруг девушки стремительной пришла в движение, люди принялись за разгрузку коробок и активные разговоры о всяких важных вещах, включая, конечно, скверный характер Листвички и её отношение к своим партнерам. В какой-то момент Пеплогривка даже растерялась, но потом поняла, что в пределах доступности был только один знакомый ей человек, у которого можно было узнать хоть что-то, и этим человеком, к сожалению, оказался Ветерок. Девушка немного помялась в стороне, не зная, с чего начать, но потом просто манула рукой и подошла к нему со спины с прямым вопросом: - Что здесь только что произошло? - А, это ты! - Ветерок, кажется, хотел завязать беседу, но быстро заметил, что Пеплогривка не в настроении, и ответил по факту: - Листвичка принесла с собой какую-то важную деталь, без которой портал работать не будет, и сломала её при падении с лестницы. Жуткая неудача. - А ты и рад? – возмутилась девушка его ухмыляющемуся тону. – Что если бы она не подлежала ремонту? - Да-да, прости, я… Конечно, мне жаль, - Ветерок снова состроил выражение «обиженного щенка», и его извинения даже звучали вполне искренне. – У меня есть причины не любить Листвичку, пойми… Но, впрочем, если тебя это так задевает, я не буду об этом упоминать. - Да мне всё равно, - пробурчала девушка, удивленная тем, что Ветерок оказался таким сговорчивым. – Нет, лучше вот что мне скажи: ты знаешь, зачем Листвяной Звезде нужен портал? - Думаешь, они говорят мне о таких вещах? – усмехнулся тот и, покосившись по сторонам, произнес почти шепотом: – Меня взяли только затем, чтобы Листвичку позлить – других причин нет, зуб даю. Теперь вот приходится в стороне болтаться, да от скуки помирать… «Не помню в тебе особого рвения к труду», - фыркнула Пеплогривка, но вслух этого говорить не стала. Она всё ещё чувствовала инстинктивную неприязнь к Ветерку и даже не пыталась скрывать этого, потому что побоялась, что он снова начнёт с ней флиртовать, но переходить черту и откровенно грубить ему тоже не хотела. В конце концов, ничего плохого Ветерок не сделал и вроде пока не пытался. Даже его неприязнь к Листвичке могла быть вполне оправдана. Пеплогривка, конечно, не знала ничего о том, как обстояли дела в нынешней семье Грача, но было бы странно, если бы его бывшая жена была там частым и горячо любимым гостем. - Ну, попросись к кому-нибудь в помощники, - Пеплогривка почти что высасывала слова из пальца, чтобы продолжать разговор, не приносящий ей особого удовольствия. – Вон, к примеру, Чернобок. Ему явно тяжело одному. - Ну уж нет, - пробормотал Ветерок, косясь на мужчину, пытавшегося поднять с земли коробку размером с его голову, полную всяких инструментов. – Уж лучше в стороне постою. - Тогда не ной, - фыркнула девушка уже не так добродушно, натвердо уверенная в том, что её собеседник – тот ещё тунеядец. - Жестокая ты, - вздохнул он, но затем, немного смутившись, добавил: - Всё равно спасибо. За то, что помогала соприсутствовать при разговоре. - Да… Конечно, - Пеплогривка быстро развернулась и зашагала прочь. «Интересно всё же, его признание мне… Оно было правдой?» - подумала девушка совершенно неожиданно для себя, и её едва ли не бросило в пот. Ей не нравилось то, что она так сильно об этом волновалась, но ничего поделать с собой просто не могла. В груди поселилось чувство… нечто вроде гордости… очень приятное, греющее душу. Никогда прежде на Пеплогривку не обращал внимания ни один парень, и, чего уж греха таить, ей было безумно приятно, несмотря на то, что первым её воздыхателем оказался Ветерок. Теперь он, правда, не оказывал девушке особого внимания… Ну, неудивительно, поскольку она сама его отталкивала, когда была рядом, но, стоило ей отойти… и она уже не понимала, чему обрадуется больше – тому, что его чувства истинны, или тому, что он просто над ней пошутил. В любом случае, она не собиралась заводить с им никаких отношений, встречаться или что-то типа того… Но знать, что ты кому-то симпатичен – это уже достаточно, чтобы ощутить прилив гордости и подняться в собственных глазах. «В любом случае, я не должна об этом заботиться!» - подумала Пеплогривка раздраженно и бегом ринулась к Листвяной Звезде, которая как раз отвлеклась от очередного разговора с Остроглазом и пока ещё не успела заняться чем-то другим. - Прошу прощения… - начала она сходу, - …может, я могу чем-то помочь? - Помощь?.. – нахмурилась та и как будто не сразу поняла, чего от неё хотели. – Думаю, вряд ли. Мы справимся, а ты… - Вы уверены, что безопасно размещать его на улице? - вдруг обратился к женщине какой-то парень с длинной железной палкой в руках. - Нет, заносите всё в дом, - бросив это распоряжение, Листвяная Звезда снова перевела взгляд на Пеплогривку. – Знаешь, пойди лучше к Листвичке. Мне кажется, она… Немного расстроена. Всё-таки, то падение вышло довольно глупым. С этими словами женщина развернулась и зашла в то самое каменное здание, где, видимо, и решила поставить портал. Неплохой выбор, учитывая то, что это место защищено от ветра, да и от сырости – несмотря на то, что верхние этажи пострадали от времени, нижний неплохо сохранился и не имел заметных трещин или других повреждений. Пеплогривка проводила Листвяную Звезду растерянным взглядом и, обдумывая её последние слова, неожиданно поняла, что, по сути, была самолично виновна в проблемах Листвички и всех остальных, ведь это именно она первой поскользнулась, после чего сбила Воробья с ног. Девушке стало как-то стыдно из-за этого, и она подумала, что Листвичка тоже может её обвинить, но всё-таки пошла к ней в надежде, что наконец-то услышит ответ на свой вопрос о намерениях всех собравшихся. Листвичка, кажется, скрылась в ближайшем деревянном доме, который был заметно меньше того, в котором проходили переговоры, и даже не имел крыльца, а только узкую дверь и два небольших окна, завешанных грязными шторами изнутри. Пеплогривка остановилась у входа и неуверенно постучала, после чего вошла, не дождавшись ответа, и оказалась в полутемной комнате, где разглядела только стол, освещенный светом мощной настенной лампы, и Листвичку, склонившуюся над ним в полной сосредоточенности. Кажется, она была так увлечена, что ничего вокруг не замечала. - Извините… - пробормотала Пеплогривка неуверенно, чтобы не испугать Листвичку своим внезапным появлением. - Говори прямо, раз пришла, - ответила женщина совершенно спокойно, не поворачиваясь, и девушка пришла к мнению, что та заметила её с самого начала, просто не желала отвлекаться. - В общем, это… Извините! – она стыдливо склонила голову и закусила губу, ожидая, как минимум, грозного взгляда в свою сторону. – Это моя вина, что всё так обернулось. - Теперь уже не важно, - отозвалась Листвичка, и в её голос правда не было ни злобы, ни горечи. – Хотя, если уж на то пошло, то во всём виновата та вздорная девушка. «Веснушка…» - догадалась Пеплогривка. Она постояла на пороге ещё пару секунд и решила уходить, так ни о чём и не спросив, потому что вокруг Листвички царила какая-то тяжелая, напряженная атмосфера – женщина погрузилась в работу с головой, и было даже немного страшновато её сейчас отвлекать, тем более что она занималась чем-то по-настоящему важным. Но, не успела Пеплогривка извиниться ещё и за беспокойство, как Листвичка обратилась к ней сама: - На самом деле, хорошо, что ты пришла. - Правда? – спросила Пеплогривка растерянно и, не став дожидаться иного приглашения, подошла ближе. Листвичка сидела за столом, сгорбившись, с маленьким пинцетом в напряженных пальцах, а рядом с её правой рукой лежал клеевой пистолет. Она орудовала инструментами удивительно умело, хотя и подносила глаза слишком близко к столу, чтобы всё как следует рассмотреть. Перед женщиной лежала прямоугольная коробочка с несколькими разъёмами для разных проводов, и один из этих разъемов как раз погнулся, разорвав контакт – Листвичке пришлось снять наружную крышку, чтобы его починить, и Пеплогривка смогла увидеть часть внутреннего устройства, а именно: несколько коротких проводков, две светящиеся панельки и маленькую коробочку, которую, кажется, нельзя было просто так раскрыть. - Что там? – девушка не сдержала любопытства и всё же поинтересовалась, хотя не была уверена, что Листвичка оторвётся от своего занятия и ответит ей. - Люцент, - произнесла та всё-таки, хотя и очень тихо. – Знаешь же, что это? - Ага… - девушке приходилось сталкиваться слишком часто с этой противной зеленой жижей, так что не запомнить было трудно. Впрочем, Листвичка подобной осведомленности не удивилась и продолжила молчать, словно это не она только что собиралась о чём-то попросить. Пеплогривке хотелось хоть как-то прервать гнетущее молчание, и она заметила: – Хм… Я не знала, что вы левша. - Знаешь, если бы твое острое зрение помогало смотреть не только вдаль, но и прямо перед собой, я бы очень обрадовалась, - пробормотала женщина, никак не отреагировав на её слова. Она только разогнулась на секунду и сощурила глаза. – Думала ведь о том, чтобы начать носить очки… И в самом деле, такая кропотливая работа требовала не только хорошо развитой моторики, но и отличного зрения. Пеплогривка со своей дальнозоркостью, пусть и в легкой форме, тут ничем помочь не могла. Тогда чего же… Листвичка ждала от неё? И ждала ли чего-то вообще? Что было у неё на уме сейчас? Девушка совершенно не понимала, как она должна вести себя и что думать. Общаться с Листвичкой было невероятно сложно – она всё время вела себя непредсказуемо, и, если хотела, вела себя так, что по её лицу… да что там! – и по словам нельзя было совершенно ничего понять, а, увлеченная работой, и вовсе отгораживалась от целого мира. Может, женщина хотела, чтобы девушка начала задавать вопросы? Или… - Вот, наконец-то! – воскликнула Листвичка неожиданно, и Пеплогривка догадалась, что ей всё же удалось вставить разъём на свое место. – Можешь теперь подержать пер… эту штуку так, чтобы она не двигалась с места? Дальше мне нужны будут обе руки. - Да… Конечно, - Пеплогривка так задумалась, что не сразу осознала услышанное, но быстро спохватилась и обрадовалась тому, что наконец-то может быть полезной. Листвичка мучилась с клеевым пистолетом минут пятнадцать, но в конце концов всё-таки смогла закончить идеально и, довольная своей работой, расслабленно откинулась на спинку стула. Руки её были грязными и липкими, глаза – красными, но женщина выглядела уставшей – разве что, слегка поникшей. Кажется, неприятные мысли так и не оставили её полностью, и женщина погрузилась в них сразу же, как только перестала отвлекать себя работой. Она сказала, нужно подождать ещё какое-то время, пока клей застынет, а до тех пор… Пеплогривка чувствовала своим долгом занять Листвичку разговором. - Можно спросить? – она нашла в углу комнаты табуретку, подвинула её поближе и села, потому что стоя почему-то чувствовала себя неловко. – Что вы задумали? - Задумали?.. – Листвичка усмехнулась, а затем нахмурила брови и задумчиво склонила голову набок. – Хотя… Так и есть. То, что мы собираемся сделать, нельзя назвать иначе кроме как вызовом, прежде всего по отношению к Бастет… Да и не только. Хотя, если поразмыслить, то это вызов и здравому смыслу тоже. - Хватить уже меня мучить, - Пеплогривка почти взвыла от нетерпения. – Скажите уже прямо, чего теперь скрывать. - Я думала, может ты сама догадаешься, - продолжала женщина подшучивать и вместо ответа принялась за рассуждения. – Вспомни, какую цель Листвяная Звезда и её люди перед собой поставили. Не знаю, думала ли ты раньше об этом или нет, но… Эхо держат в хорошо охраняемой лаборатории, и проникнуть туда – на самом деле непростая задача. Я бы даже сказала… невыполнимая. С навыками Воробья, конечно, есть шанс взломать систему безопасности, а с моей помощью – получить точный план здания со всеми камерами, ловушками и расписанием охраны, но даже так… Малейший просчет приведет к тому, что против трех десятков человек, которыми Листвяная Звезда располагает, встанет добрая сотня подготовленных охранников, да и на другие средства безопасности рассчитывать приходится – так, если что-то подобное случится, высока вероятность того, что мы получим нечто похожее… на то, что случилось в Силлене. Иначе говоря, кровавую бойню и, поскольку наши союзники в меньшинстве, они скорее всего повторят судьбу тез несчастных военных. Полягут все до единого… Листвяная Звезда не может рисковать так сильно и полагаться исключительно на шанс остаться незамеченными. Это попросту глупо. - И всё же, причем здесь портал? – возможно, ответ на самом деле был достаточно прост, но Пеплогривка по-прежнему не могла догадаться. - Подумай, какой у Листвяной Звезды может быть выход, - вздохнула Листвичка, вынуждая девушку напрягать извилины. - Не уверена в своих способностях в качестве стратега, - буркнула она, по-прежнему раздосадованная тем, что женщина не могла просто взять и рассказать, а задавала какие-то сложные ребусы. – Может… Больше людей? - Пушечное мясо, что ли? – хихикнула Листвичка. Затем посерьезнела и, видимо, чтобы не обижать Пеплогривку, добавила: – Смысл есть, вот только количество жертв с нашей стороны от этого не убавиться. Даже если такая тактика приведет к победе, Листвяная Звезда потеряет слишком много людей – пару десятков, по самым скромным подсчётам. Даже жизнь Эхо столько не стоит. - Тогда я сдаюсь, - буркнула Пеплогривка обреченно. Ей ничто не шло в голову. - Дело не в том, что ты не можешь додуматься, а в том, что попросту не допускаешь подобной мысли, - Листвичка, похоже, решила дать девушке ещё один шанс и подсказала: - Вспомни о балансе двух характеристик – количества и качества. Если чего-то не хватает, всегда можно компенсировать другим. Я хочу сказать, к примеру, что пять рядовых солдат могут стоить одного лейтенанта, а один умелый рабочий способен работать за десятерых. - Если количество людей увеличивать не стоит, значит, вы намекаете на качество… - заключила девушка вполне очевидный вывод. – И всё же… Как можно сделать людей Листвяной Звезды сильнее? Пеплогривка догадалась в тот же самый момент, как только задала вопрос вслух – мысль пронзила её разум, чуть ошеломив и даже взволновав – не было никакой уверенности в правоте предположения, но слишком уж всё хорошо сходилось. Да ещё и использование портала… Право, для чего ещё его можно использовать, кроме как… - Листвяная Звезда хочет сделать своих людей контакторами, - произнесла Пеплогривка уверенно. Затем, правда, всё-таки слегка усомнилась: - Верно? - Совершено! – воскликнула Листвичка, взмахнув руками. – Гораздо приятнее осознать это самой, чем услышать от меня. Заставить другого человека дойти до чего-то собственными мозгами – это проще ещё и потому, что не приходится ничего объяснять подолгу. - Да… Я в самом деле и знаю, чем поинтересоваться. Это весьма… Неожиданно. И странно. Хотя я подозревала, что Листвяная Звезда способна нечто подобное. Хотя, ты должна понимать, что незаконные контракты… С этим не возникнет проблем? - Незаконные? – нахмурилась женщина. – Уверена, ты не совсем понимаешь, что это значит. Законным считается тот контракт, что заключен добровольно, с соглашения обоих сторон, и обязательно внутри Пропасти – если одно из условий нарушено, появляется опасность несовместимости и, как следствие, мощного выброса энергии, который повлечет за собой гибель как контрактора, как и Охотника. Вот что называется незаконным. - Если Охотник тоже погибает в таком случае, с какой стати ему заключать подобный контракт? – Пеплогривка растерянно приподняла брови. - Очень часто такие контракты заключаются как раз таки без их согласия, по инициативе человека – как это, к примеру, было с Остролистой, - принялась за объяснения Листвичка. - При таком раскладе Охотник, которого «затянуло», скорее всего, совершенно случайно, оказывается в ловушке и, ясное дело, ведет себя буйно, что и приводит в итоге к выбросу, - она задумчиво склонила голову, как будто вспоминала что-то. – Реже происходит, что контракт заключается в нашем мире. И это твой случай, хотя я и не могу сказать точно, как так вышло. С тобой… Всё вообще очень сильно запутано. - То есть, контракт, который заключат люди Листвяной Звезды, будет законным, раз уж они используют портал? – Пеплогривке не хотелось говорить о себе, и она поспешила вернуться к прежней теме. - Да, именно. На самом деле… Я даже не волнуюсь об этом. Если портал будет собран правильно, вряд ли что-то пойдет не так. Опасения вызывает только то, каким образом все люди, готовящиеся к заключению контракта, воспримут свои способности. Я настаиваю на том, чтобы отвести время на адаптацию к новым ощущениям, но Листвяная Звезда не дала точного ответа касательно этого – кажется, она всё ещё слишком торопится. - Конечно, так будет гораздо лучше, - закивала Пеплогривка. Она всё ещё помнила, каких трудов стоило ей привыкнуть к изменениям внутри себя, и как долго она тренировалась, прежде чем смогла использовать свои способности во всю их мощь. – На самом деле, это даже внушает опасения. Я думаю, им не хватит и месяца, чтобы подготовиться, а ведь время не ждет… - Ну, я знаю один способ сократить тренировки… И даже усилить их эффект. Но это в любом случае займет как минимум неделю, - заметила Листвичка и даже как будто подмигнула. – В любом случае, я почти уверена, что как только Листвяная Звезда поймет на собственной шкуре, что это значит – заключить контракт, она согласиться со всеми моими доводами. Она женщина неглупая и должна всё понять. - И сколько у нас претендентов? - Кажется, двадцать. Всех мы выбирать не стали, только самых стойких. Среди них есть и твои знакомые: Остроглаз, Чернобок, Яичный, Веснушка, Крапчатая… Это все имена, что я запомнила, но, уверена, есть и другие. - Вот как, - Пеплогривка просто не знала, что ей стоит на это ответить. Девушка ещё не успела поверить полностью в намерения Листвяной Звезды во многом потому, что ей было трудно представить это: два десятка с лишним человек по очереди заходят в портал, получают необыкновенные способности, как будто это просто какая-то мелочь вроде куска хлеба в магазине, а потом идут с этим на врага, не успев толком приспособиться и разобраться в себе. Всё это не звучало как хорошая идея, но Листвичка почему-то оставалась совершенно спокойна. Конечно, она-то должна была больше в этом понимать, кроме того, не Пеплогривке нужно было заикаться о сжатых сроках подготовки, так как она сама потратила на это не более полумесяца прежде чем попала в специальный отдел и отправилась на первое опасное задание… Ну, возможно это только из за её таланта, а талант дан далеко не каждому – причем, это даже не самовлюбленность, сама Сумеречница так и сказала однажды. - Ты должна верить мне, - Пеплогривка испуганно вздрогнула, потому что Листвичка как будто прочитала её мысли и встала, положив руки ей на плечи. – Я знаю, что делаю. Всегда знаю. И в этот раз… всё должно получиться. А иначе я просто не смогу уважать себя больше, понимаешь? Что ж, эти слова успокаивали Пеплогривку немного – судя по всему, женщина что-то задумала, и это могло помочь им со всем справиться. В конце концов, если не Листвичке, то кому вообще доверять в подобных вещах? - Меня сильнее волнует другое, по правде говоря, - Листвичка снова отодвинулась на почтительное расстояние и продолжила спокойным тоном. – А именно, твой случай. Ведь Орешница рассказывала мне… О том, что ты потеряла связь с Пепелицей на время. И, пусть сейчас всё как будто вернулось в норму… Я обеспокоена причинами произошедшего. Можно сказать с уверенностью, что это как-то связано с Воробьем и существом, но почему и как именно – это уже другой вопрос. Я думаю… Ты должна спросить у Пепелицы об этом, когда встретишь её. Она может что-нибудь знать. - Вы позволите мне увидеть Пепелицу? – Пеплогривка даже с места подскочила от изумления, и внутри у него поднялась целая гамма радостных чувств. - Ну конечно, - Листвичка тепло улыбнулась, хоть и выглядела несколько растерянной. – Более того, я дам тебе воспользоваться порталом первой. Вне очереди, так сказать. - Это звучит… не очень-то обнадеживающе, - честно призналась девушка. – Как будто я подопытный кролик, призванный тестировать портал на предмет неполадок. Вдруг Листвяная Звезда и её люди действительно сделали какую-то ошибку при сборке, и что-нибудь нехорошее произойдет из-за этого? - Ну, кто-то в любом случае должен быть первым. Ты уже была в Пропасти прежде, в отличие от всех остальных – а значит, никто с этим лучше не справится. - А вы?.. - Я... – женщина явно была удивлена подобным вопросом. – Что касается меня… То я давно уже не общалась со своим Охотником. И желанием, по правде говоря, не горю. Это… будет очень странно. Я почти ничего не помню о Пропасти. В общем… - Листвичка явно была застигнута врасплох. – В общем, ты можешь не волноваться – я проверю портал тщательно, прежде чем его запускать. Обещаю. - Раз так… Спасибо. Разговор на этой ноте, казалось бы, зашел в тупик, и всё же было нечто, что Пеплогривку серьезно беспокоило. Листвичка её внутренних метаний не заметила и, объявив, что клей засох, была готова к следующему этапу своей реставрационной работы – кажется, ещё более сложному. Она, судя по всему, собиралась теперь выпроводить Пеплогривку прочь и даже рот открыла, но не успела, потому что та заговорила первой: - Когда вы сказали, что всё вернулось в норму… - голос девушки звучал неуверенно, – по правде говоря, это не совсем так. - В каком смысле? – Листвичка мигом встрепенулась и, бросив свою работу, снова обратила всё внимание на Пеплогривку – женщина была крайне взволнована и даже слегка испугана. – Что-то не так? Где-то болит? Может… - Нет, - поспешила успокоить её та. – Не то что бы я не в норме, но всё… Определенно не так, как раньше. - И в чём это проявляется? – Листвичка облегченно выдохнула и приподняла брови, выражая свою заинтересованность. - Дело в том, что я… Уже давно не слышу её голоса. Пеплогривке не казалось, что она могла сказать что-то не то, но от абсолютно растерянного вида Листвички немного в этом усомнилась. Кажется, женщина совершенно не поняла того, что она имела в виду, потому что казалась озадаченной и за последующие секунд десять не произнесла ни слова, только медленно моргнула пару раз. И такая реакция… Даже пугала как-то, что ли. - В каком смысле? – повторила Листвичка, видимо, свой излюбленный вопрос, но теперь уже с гораздо большим недоумением. - Ну… в каком… Она не разговаривает со мной. И я даже не чувствую её близкого присутствия. - А раньше что, разговаривала? – с каждым словом глаза женщины становились всё больше и больше, а челюсть медленно отпадала. - Э… Ну да, - глядя на растерянную Листвичку, Пеплогривка отчего-то начинала сомневаться в своих словах. Та сделала глубокий вздох и даже как будто побледнела, после чего развернулась и с выдохом обрушила ладонь на стол, сгибаясь в три погибели и как будто с трудом контролируя нервный срыв. Ох, сказать, что женщина была в шоке – ничего не сказать. И оттого Пеплогривка находилась в некотором шоке тоже. - Что-то не так? – спросила она осторожно. - Не так?! – взвыла Листвичка, отстраняясь от стола. – Ты ещё спрашиваешь! Это… Просто ненормально. Странно. Необъяснимо, - она вдруг перестала восклицать и снова приблизилась к девушке, ухватив её при этом за плечи. – Ты точно не шутишь? - Совершенно точно, - ответила Пеплогривка уже увереннее. Страх в ней смешался с недоумением и интересом. – Я так понимаю… Разговаривать со своим Охотником – это ненормально для контрактора? - Так же нормально, как для любого другого человека разговаривать с пустотой, - буркнула женщина и в изнеможении опустилась на стул, стирая пот со лба. - А вот это уже шизофрения, - вставила девушка, хотя не была уверена, что это шуточное замечание было здесь уместно. По правде говоря, она откровенно растерялась. За всё время, пока Пеплогривка была в Бастет, она ни разу не усомнилась в том, что была такой же, как все остальные контракторы, разве что, чуть более одаренной и удачливой, хотя ведь не раз слышала в свой адрес от Сумеречницы и от Листвички, что её случай – особенный. Девушка думала, причиной этого является исключительно незаконность её контракта и отсутствие знаний о том, как и когда он был заключен в первый раз, а ещё, разумеется, то, что её Охотник – одна из первых глав Бастет. Но чтобы она имела способность делать то, чего другие не могут… Об этом Пеплогривка не задумывалась ни разу. Да и разве сама Пепелица не говорила ей, что разговаривать с Охотником во время эмоциональной нестабильности, когда Граница между мирами истончается – это нормально? А может… И не говорила. Девушка не могла вспомнить точно. По крайней мере, обратного она также не утверждала, а значит, Пеплогривка очень зря разговаривала со своей Охотницей на людях, да ещё и достаточно громко. Интересно, сколько сотрудников Бастет посчитали её после этого сумасшедшей? - Вот как, - пробормотала Листвичка, выслушав все эти мысли. – Что ж, мне трудно понять, что у Пепелицы в голове. Но в любом случае, должна тебе сказать, что впредь у контрактора был только один способ связаться со своим Охотником – через портал и посещение Пропасти. Общение с ним здесь, в нашем мире – это что-то экстраординарное даже по меркам Бастет. - П-понятно… - произнесла девушка, хотя понятного в ситуации, конечно, было мало. – Хм… Я подозреваю, человек также не может перейти Границу по собственному желанию и встретиться с Охотником так, чтобы его тело осталось в нашем мире и даже… двигалось само по себе? Пеплогривка хорошо помнила тот день, когда после происшествия в школе и ранения Остролистой она заснула в машине, а очнулась на лесной поляне, причем, смотрела на мир и на Пепелицу, которая её встретила, как будто от третьего лица, но тела своего при этом не видела и не чувствовала. Это было пугающее ощущение, но гораздо более жуткими оказались слова Орешницы о том, что Пеплогривка, хоть и находилась далеко мыслями всё это время, где-то за Границей, телом продолжала бодрствовать и вести себя «как зомби». - О, боже мой, - Листвичка вздохнула очень тяжело, когда и об этом узнала. Теперь она, кажется, на самом деле вспотела. - Но… вы подождите. В последнем я не уверена, - пробормотала девушка, чтобы хоть как-то спасти положение. – Может, это и вовсе был сон… - Вот уж в чём я сомневаюсь, - пробурчала та, удрученно качая головой. А затем наградила Пеплогривку суровым взглядом. – Почему ты мне не сказала? - Да… я всё хотела, но… Как-то не до того было. Столько всего приключилось, и я забывала каждый раз. Возможности не было и, в общем… - Ясно всё с тобой. - Стойте! – Пеплогривка внезапно кое-что вспомнила. – Помню, едва только я стала служить в Бастет, как Остролистая пообещала мне взять под контроль мою способность и устроила испытание, в процессе которого я побывала в Пропасти. Но… Откуда она узнала, что я так умею? - Это немного другое, - объяснила Листвичка, окончательно запутав девушку. – Ты не была в Пропасти в тот день. Это… всё это случилось внутри твоего сознания. До Границы. Очень трудно объяснить всё в простых словах, но… Это вроде как иллюзия. Каждый человек, только заключив контракт, открывает своеобразный поток внутри себя, который связывает его с Пропастью, а значит, может с его помощью мысленно дойти до Границы измерений, но... Я не знала лично никого, кто мог бы перейти её. Мы специально заставляем каждого нового контрактора пробовать, потому что в этом пространстве его сознание начинает создавать случайные препятствия, которые на самом деле и есть тот барьер, не позволяющий пересечь черту. Пытаясь перейти через Границу, контрактор может стать сильнее. Но это также достаточно опасно, так что мы не устраиваем это испытание больше одного раза. - Но я ведь видела Пепелицу тогда… - Это была не она. Просто видение, порожденное твоим собственным разумом. Пеплогривка отчаянно вздохнула и опустилась на табуретку. Пускай Листвичка пыталась говорить понятно, всё это было слишком запутано и сложно для неё. По правде говоря, в такие моменты девушка и ловила себя на мысли, будто она попала в этот круговорот событий случайно, иначе как ещё можно было объяснить тот факт, что все вокруг без всяких веских причин считали её такой важной? В конце концов, ей не хватало не только опыта, но и знаний – Пеплогривка понимала, что сама по себе она была не глупой, но отсутствие хотя бы оконченного среднего образования угнетало её, когда приходилось общаться с настоящими специалистами. Всё, что она могла сейчас – так это сражаться и немного подбадривать других, но чтобы руководить кем-то или что-то придумывать… Нет, даже у Орешницы это выходило лучше, на то она теперь и капитан специального отдела. - Послушайте… - пробормотала девушка тихо, опустив глаза. – А я… Странная? - Странная? – переспросила Листвичка, а затем чуть усмехнулась и добавила со всей серьезностью в голосе: - Нет, ты особенная. Теперь я это понимаю. - А если я не хочу быть… Особенной? – Пеплогривка произнесла это почти жалобно, дрожащим от напряжения голосом. – Почему моё место не может занять кто-то другой? Кто-то… Кто бы мог быть более полезен. - Это было бы неплохо, - последовал решительный ответ, и сердце у девушки упало. Она надеялась на жалость, где-то в глубине души, но как будто совсем забыла, с кем говорила. В последнее время… да что там, всегда… Листвичка была очень прямой и говорила, обычно, то, что думала, без всякой утайки. Она могла лгать о разных вещах, но никогда не льстила ни себе, ни другим. Можно было ждать от Листвички хитрости, но лицемерия – никогда. Даже если спросить её, к примеру, о том, хорошо ли на вас сидит платье, или идёт ли вам новая прическа, можно получить не комплимент, а жесткую, но искреннюю критику. И Пеплогривка действительно забыла об этом, поэтому ощутила горечь в первые секунды, но быстро одернула себя и поняла, что женщина совсем не хотела её оскорбить. - Вот только… Этой действительно невозможно, - Листвичка тепло улыбнулась и похлопала девушку по плечу. – Судьба у тебя такая. И у нас у всех тоже. Всё будет так, как сложилось, и никто не может этого изменить… Так что даже если тебе что-то не нравится, остается только смириться. Ты обречена. - Последняя фраза прозвучала совершенно неободряюще, - заметила Пеплогривка, содрогнувшись. - Как будто вы уже знаете, что я не справлюсь. - Я бы хотела видеть не только прошлое людей, но и их будущее, честно говоря, но это невозможно, а значит, мы не можем знать, как всё обернется, - пробормотала Листвичка и даже теперь совершенно не пыталась хоть как-то приободрить девушку. Впрочем, затем она резко смягчилась: - Если убежать нельзя, остается только приспосабливаться. Ты… В самом деле сможешь стать сильнее, если захочешь. Вернее… Умнее, в твоем случае. А то силы тебе и так хватает. - Не уверена, что у меня есть на это время, - тяжело вздохнула Пеплогривка. – Вечно что-нибудь случается, и у меня ни секунды покоя – даже если возьму в руки какую-нибудь книжку, не дойду и до середины первого абзаца, а уже буду вынуждена снова куда-нибудь бежать. - Это не правда, что знания черпаются только из книжек, - заметила Листвичка. – Во всяком случае, уж точно не тебе такое говорить. - Тогда… - В твоей голове знаний и без того хватает. Осталось только найти к ним подход, - женщина взяла в руку пинцет и склонилась над рабочим столом. В воздухе вокруг неё снова ощущалось напряжение. – А теперь иди. Не отвлекай меня больше, а не то я и до вечера не управлюсь. «Она намекала на Пепелицу?» - думала Пеплогривка, из мягкого сумрака выходя на улицу, к ослепительному свету. Что ж, а больше и не на что. В конце концов, Пепелица должна была знать даже больше чем сама Листвичка, только вот… Разве она всё не забыла? И как, спрашивается, эти воспоминания вернуть? Ответ не на этот ли вопрос Пеплогривка должна искать в книжках? Или… Где-то ещё? Может, в Сети? Или ей стоило кого-то поспрашивать? Кого-то, кто мог знать больше Листвички… Сумеречницу, что ли? Нет, тогда уж скорее Рябинку. - Чёрт, и правда безвыходная ситуация… - пробормотала девушка и буквально взвыла в голос, так что проходящий мимо Сокол испуганно обернулся и как будто собрался покрутить пальцем у виска, но не стал в последний момент и просто почесал затылок. Пеплогривка ещё раз огляделась и печально вздохнула. Судьбе Силлена была подобна судьба не только Листвички, но даже и её собственная… Да что там! Все, кто собрался сегодня в этом шахтерском посёлке, а ещё Эхо, Огнезвезд и может быть даже Орешница… Все они были по-своему обречены. Впутаны в эту ужасную заварушку без права отступить. Осознавали они это или нет, но, во всяком случае, не пытались противиться и делали всё так, как должны были – в отличие от неё, от Пеплогривки, которая ныла теперь под тяжестью своей ноши несмотря на то, что никакой реальной ответственности на её плечи пока ещё не свалилось. Конечно, это совсем не дело. «Я тоже постараюсь, - решила она. – Пусть и не понимаю пока, что должна делать и для чего… не имею никакой конечной цели… не знаю даже своей роли в происходящем… Уверена, сейчас как раз самое время в этом разобраться».