Печать Бастет: Осколки душ

- Как ты могла так ошибиться?! – Кленовница надрывалась уже битый час, шатаясь из одного конца комнаты в другой, раскидывая в стороны всё, что только попадалось под руку, лишь изредка замирая и просто дёргая на себе волосы, терзая ногтями предплечья. – Это просто катастрофа! Девушка, к которой были обращены все эти восклицания, сносила их молча и почти не шевелясь – она стояла в углу и смотрела в пол, не показывая горечи или сожаления, без тени стыда, а скорее с недовольством, потому что Кленовница вопила так громко, что вяли уши, а слова её были пусты и уходили в никуда. Но даже когда женщина вдруг переставала бессмысленно ругаться и грозно задавала вопросы, девушка совсем ничего не отвечала, может, из-за присутствия грозного пса, сверлящего её пронзительным взглядом из темноты, а может, потому что ей на самом деле нечем было оправдаться. В конце концов, это начало надоедать. Только она позволяла себе проявлять подобные эмоции в моем присутствии. Только у неё хватало наглости быть настолько самоуверенной. - Хватит тебе уже, - пробурчала я, заметно повысив голос. Девушка, кажется, дёрнулась и подняла голову – я ощутила на себе её внимательный взгляд, но не обратила внимания, потому что меня сейчас интересовала только реакция Кленовницы, которая всё продолжала бурчать что-то себе под нос. – Ты сама виновата, что так вышло. Сказала ей, что основное задание превыше всего – вот и поплатилась. При таком четком приказе, какой был смысл в том, чтобы сообщать о каких-то совершенно бесполезных вещах? - Б-бесполезных? – проговорила женщина медленно, срывающимся голосом. – Разве новость о девушке, имеющей в качестве Охотника Пепелицу, одну из основательниц Бастет – это бесполезно?! - С её точки зрения, совершенно, - усмехнулась я, нарочно продолжая злить нервную, взволнованную Кленовницу. – Тебе стоило попросить хотя бы короткий отчёт о каждом, с кем твоя пешка работала, пока была под прикрытием – это банальное правило, ему даже пушечное мясо в армии Леона обучают, про шпионов и диверсантов я вообще молчу. - Ну а кто мог предвидеть?.. – женщина не смогла больше найти причин обвинять в чём-то свою подчиненную, но и собственную ошибку признавать, похоже, не собиралась, поэтому задавала в пустоту бесполезные риторические вопросы. Мне оставалось только покачать головой и откинуться на спинку стула, возвращаясь к тем мыслям, которыми я была занята до того, как Кленовница ворвалась ко мне, волоча за собой эту девку-шпионку, от которой, на самом деле, было гораздо больше пользы за последнее время, чем от неё самой – ведь та только и знала, как гонять моих псов круглыми сутками, да кричать пусто на Ловцов, что попадались под руку. Кленовнице следовало поблагодарить свою пешку хотя бы за то, что она до сих пор не провалилась, как все прочие, кого мы посылали, но она просто не умела… Ценить своих людей. У неё не было даже мысли о том, что однажды в её окружении может просто не остаться никого, кто действительно на что-то способен, ведь она перебьет всех за разные мелочи, даже не посмотрев, сколько пользы они принесли взамен. Это типично для озлобленного, обиженного светом человека, но страшно глупо – чем-то подобным грешит Звездоцап, когда устраняет своих генералов за малейшую провинность, да и в Бастет недалеко ушли – чего стоила только эта история с Листвичкой… - А вы тоже так думаете? – тихо, с привычной осторожностью и благоговейным трепетом в голосе обратилась ко мне Кленовница. – Что появление Пепелицы ничего не значит? - Нет, совсем наоборот, - ответила я, решив, что сейчас лучше возвратиться к реальности и удовлетворить любопытство женщины, пока та снова не разошлась. – Если от неё и при жизни было столько проблем, то после смерти… - Тогда почему?.. – произнесла она почти шёпотом. - Почему я так спокойна? – для меня было величайшим удивлением осознать, что я только что прервала кого-то, повела себя нетерпеливо, хотя уже давно себе такого не позволяла. – Даже не знаю. Это кажется мне скорее… Интересным, чем опасным. Кленовница хотела сказать что-то ещё, но я остановила её резким взмахом руки – вряд ли это окажется полезным, а слушать, как пусто сотрясается воздух, уже опротивело. Вместо этого я перевела взгляд на девушку, которая так и смотрела пристально из своего угла, не таясь и не стесняясь, как будто не догадываясь, что я всё это замечаю. Более того, она даже не дёрнулась, когда я взглянула на неё в упор, хотя Ловцы и те обычно не выдерживали и отворачивались – в этой девушке было что-то занятное, и всё же ей явно чего-то не доставало, чтобы затмить другое впечатление, прочно врезавшееся мне в память. - Послушай, - когда я разговаривала с кем-то живым, не с этими мутными призраками, мой голос сам собой становился тихим и вкрадчивым. – Как-то я уже спрашивала тебя о девушке. Той, что погибла пять месяцев назад во время событий в южном городе, когда Бастет неудачно поиграл с забытой магией. Да, я уже знала об этом. Специально дала задание одному из Ловцов разобраться во всём, что произошло в тот день, но кроме имени Остролистой и самого факта её смерти он ничего найти не сумел. Зато я хотя бы поняла, в общих чертах, с чего это примерные контракторы Бастет обратились к столь жуткой вещи, как Забытая магия – к той, которую они сами всячески ненавидели и отвергали. Их глупость позабавила меня, но всё-таки, эта история была не так уж проста, и во многом ещё только предстояло разобраться… - Там не принято о ней упоминать, - прошептала девушка, наконец – со мной она говорила очень тихо, но уверенно и твёрдо. – Тем более, мало кто знает, что она умерла. Все думают, пропала… - Ты много времени проводила с капитаном специального отдела, а она, кажется, была дружна с Остролистой и просто обязана хоть что-то знать о ней. - Возможно, но мы не общались близко, и я не думала спрашивать о чём-то таком… - девушка замолкла, и мне впервые показалось, будто бы она испытывала стыд. – Могу сказать только, что Орешница везде носит с собой их старые значки – её, этой Остролистой и… Той самой девушки, о которой я говорила Кленовнице. Я вздрогнула и нахмурилась. А потом ко мне в голову ворвалась мысль, которая заставила ощутить легкое волнение в груди – эта догадка была правдивой, скорее всего, но я всё-таки спросила, чтобы точно удостовериться: - Эти три девушки… Они всё время работали вместе? – получив подтверждающий кивок, я сделала вывод, который многое менял, но одновременно, расставлял по местам. – Выходит, в тот день, в доме Белоглазки… Эта девушка… контрактор Пепелицы… Была там? - По словам Пестроцветик, у неё пепельно-русые волосы, голубые глаза и достаточно крепкое телосложение – я точно видела её в Кито, - вмешалась Кленовница, продолжая кусать губы. – И это, конечно, не просто так. Пепелица… Уверена, она имеет на девушку сильное влияние. Она всё подстроила. Она ищет способ завершить начатое. Мы не можем… - Хватит паниковать, - я в который раз прервала её на половине фразы. – Уверена, у неё сейчас хватает других забот и проблем. При всём при том, что произошло в Бастет за последние дни, не думаю, что нужно так сильно беспокоиться… Да и что, по твоему, Пепелица может сделать в своем нынешнем положении? Сказав это вслух, я вновь хорошенько задумалась, потому что в который раз усомнилась, могло ли такое произойти вообще при всём при том, что было мне известно о Джейсон… Происходящее никак не вязалось с ожиданиями, и дело здесь было не только в том, что Пепелица, как всегда, действовала непредсказуемо. - Мы должны найти её, - отчеканила Кленовница, скалясь - от неё исходила очень мрачная, очень злобная аура, и эта безграничная ярость начинала меня беспокоить. – Что бы ни задумали те люди, которые её увезли, я просто уверена, что ничего хорошего… - Нет, - сказала я громко и чётко, чтобы та, наконец, поняла меня с первого раза. – Для нас сейчас превыше всего – проект. Если спустим глаза с Звездоцапа, всё полетит к чертям, а Пепелице только это и нужно. - То есть, мне продолжать следить за его людьми в «Новой Высоте»? – уточнила Пестроцветик, выглядывая из-за плеча Кленовницы. - Только попробуй облажаться снова! – шикнула та и, схватив девушку за плечо, резко рванула на себя, так что у той, наверное, даже в глазах помутнело. – Теперь ты будешь сообщать мне обо всем, что… - Боюсь, это может привлечь ненужное внимание и поставить под угрозу… - пробормотала та глухо, не отворачивая головы и не пытаясь вырваться, как безвольная тряпичная кукла. - Так сделай всё таким образом, чтобы тебя не заметили! – Кленовница толкнула её в грудь, чуть не сбив с ног, но девушка всё же удержала равновесие и отошла на несколько шагов, шепча себе под нос какие-то проклятья. – Если ты даже этого не можешь, какой толк тебе платить?! - Собирай информацию о том, что касается проекта, а о другом не думай, - вздохнула я, обращаясь к девушке спокойным, добродушным тоном. - Бастет нас больше не интересует, а что касается… - я вдруг осеклась, не найдя подходящего определения. – Что касается некоторых странностей, то на это даже мне сказать пока нечего. - Вы говорите о «третьей стороне»? – она оживилась и, демонстративно игнорируя Кленовницу, которая всё же захотела что-то добавить к своей гневной тираде, сделала шаг в мою сторону. - Это так называют в Бастет? – нахмурилась я. Девушка кивнула, потом помолчала немного, ожидая ответа. Взглядом я дала ей понять, что разговор закончен - она чуть удивилась сначала, но затем поклонилась, выражая передо мной свое уважение, развернулась и, пройдя мимо покрасневшей от злости Кленовницы, вышла за дверь. С её уходом мрачная аура вокруг женщины никуда не исчезла – совсем наоборот, разрослась, и я, чтобы не начать выслушивать очередные причитания, я сказала холодно, даже осуждающе: - Ты слишком многого от неё требуешь, а ведь она всего лишь человек. Эта фраза явно порезала слух Кленовницы, и та даже не нашлась, что ответить – усмешка могла бы мелькнуть на моих губах в этот момент, и, хотя это чувство было далеко от того, которое обычно испытывали люди в подобных ситуациях, его можно было бы назвать злорадством. Несмотря на проблемы, терзающие душу, мне захотелось продлить этот приятный момент: - Ты действительно уверена, что это тебе нужно? Увидев и напомнив себе, какие люди жалкие, сравнив с тем, что ты имеешь сейчас…. Всё ещё хочешь вернуться к этому низкому состоянию? - Вы тоже человек, - ответила она тем единственным аргументом, что пришел ей в голову. - Фактически, да, но даже в тебе и во всех Ловцах вместе взятых сейчас можно увидеть гораздо больше человеческого, чем во мне – это многое объясняет. Но то людское, что во мне осталось – ты думаешь, оно приносит пользу?.. - Я тоже… почти человек, - вдруг выговорила она с придыханием. Ах да. Я совсем забыла, что она до сих пор так считает. Наивная... Гораздо наивнее, чем может показаться со стороны. Стоило лишь раз убедить её, и она верит до сих пор. Только поэтому с ней так легко. Только поэтому я и закрываю глаза на её недостатки. - Впрочем, у тебя ещё есть время подумать, - тешить себя реакцией Кленовицы мне надоело, и я обратилась к другой, гораздо более важной теме. – Скажи лучше вот что… Ты боишься её? - Кого? – та не сразу поняла и только рассеяно склонила голову. - Пепелицу, конечно. - С чего бы? – воскликнула женщина уж слишком наигранно, так что другого ответа и не требовалось. – Она всегда вызывала во мне лишь смех и… - Зависть? - Вовсе нет! Не сказала бы, что это сильно бросалось в глаза, но ещё при жизни, то есть, при жизни самой Кленовницы, я часто замечала, что она смотрит на Пепелицу косо. До взрыва именно Джейсон была той, кто стоял ближе всех ко мне – той, на кого я опиралась и кому хоть и не доверяла до конца, но, во всяком случае, могла показать то, что скрывала от других. Возможно, это и было ошибкой, но с другой стороны, без помощи Пепелицы, смогла ли бы я продвинуться так далеко? Была ли хоть та же Кленовница способна хоть на десятую часть того, что умела Джейсон? Она обрела ценность для меня только после смерти, потому что смогла сплотить вокруг себя Ловцов, которые при другом раскладе ни за что бы ни стали слушать человека, пусть даже такого, как я. В ней был талант командира, сурового надзирателя, но никаких иных способностей, что могли бы оказаться полезны. А будь Пепелица на моей стороне прямо сейчас… Поменяйся они с Кленовницей местами… Смогли бы мы, опираясь на наш общий гений, устроить всё вдвоем? - И всё же, хотя я сама сказала, что большой опасности ждать не стоит, - подумав об этом и напомнив себе, с кем мы имеем дело, я поспешила объясниться, - глупо совсем забывать про Пепелицу, когда она в центре событий и может начать действовать в любой момент. Нет никаких подтверждений, что та самая «третья сторона» может быть с ней связана, но от Джейсон многого можно ожидать. - Говоря о об этой «третьей стороне», вы имеете в виду ту девушку, которая напала на эту… Пеплогривку, если не ошибаюсь, в Номвейте? - Она и одного нашего Ловца убила, так что проблема серьезная, и на неё глупо закрывать глаза. - Но будь она связана с Пепелицей, стала бы нападать? - Они не обязательно должны быть подругами, - заметила я. – Вполне возможно, ей просто что-то нужно от неё. - А может, от Пеплогривки? – осторожно предположила женщина. - Гадать можно целую вечность, - последовал тяжелый вздох. – Именно поэтому я чувствую, как в груди зарождается беспокойство. Кленовница так боится Пепелицы, потому что чувствует свою слабость? А может, её страх происходит из ненависти? Или, скорее… Из зависти? Насколько близки они были при жизни? Что Кленовница вообще могла знать о Пепелице и как она её воспринимала – как начальницу, такого же ученого или, может, словно глупую выскочку? Слишком много вопросов… Слишком мало информации. Я была непростительно невнимательна раньше и теперь теряюсь. Допустила точно ту же ошибку, что и пешка Кленовницы – слишком зациклила свое внимание на одном, на своем обожаемом «Прозрении», и не обращала внимания на окружавших меня людей. Будь всё иначе, могла ли я предотвратить случившееся? Знала ли бы, как объяснить то, что сейчас происходит? - Но, кроме того, - заметила я, когда Кленовница, видно, уже и не ожидала ничего услышать. – Есть ещё кое-что очень странное, связанное с Пепелицей. Я, кажется, уже рассказывала тебе… Об обстоятельствах её смерти. - О том, что она попала в ловушку, когда взорвала портал? – догадалась женщина. - Именно, - кивнула я. – Так вышло, что на момент взрыва она была слишком близко – портал затянул её, но поток разрушился быстрее, чем Пепелица успела достичь Пропасти. Таким образом, она должна была зависнуть где-то между измерениями без возможности выбраться – это в теории, которая теперь ставится под большое сомнение… - Почему? - Потому что при всем вышесказанном Пепелица не могла бы стать Охотником. Кленовница растерянно подняла брови и нахмурилась – вряд ли она всё поняла, но, тем не менее, была крайне озадачена. Чего уж тут, я и сама находилась в замешательстве. Что-то было не так. Факты попросту не вязались между собой. - Но раз она всё-таки стала…- произнесла женщина задумчиво. - Это, кстати, ещё никем не доказано, - заметила я. - То есть? - Никто не может знать точно, что у человека за Охотник – с ним контактирует лишь сам контрактор, и даже Бастет приходится полагаться исключительно на его слова. Есть, правда, одно правило, связанное со способностями, но это тоже далеко не всегда гарантия… - А как же печать? – нахмурилась Кленовница, перебив меня на полуслове. – Сумеречница наверняка сделала свой вывод, взглянув на неё и сравнив с той, что была у Пепелицы… - Печать и подделать можно, - я не стала ругать женщину, но вместо того удостоила её суровым взглядом. - Вы намекаете на то, что Пеплогривка могла соврать про то, что Пепелица – её Охотник? – спросила та уже осторожнее. - Есть такая возможность, - кивнула я. – Во всяком случае, пока это самый разумный вариант. Но с другой стороны, для чего ей это? Кто она такая? Может, у неё есть какие-то скрытые мотивы? Я слишком мало знаю об этой девушке. Думаю, стоит ею заняться… Дверь неожиданно скрипнула, и я ощутила волнение, поднявшееся из глубины души – оно накрыло волной изнутри, захлестнуло и заставило замереть. Нехорошее предчувствие тронуло меня, и я, не отдавая себе отчёта, поднялась на ноги. Слух напрягся до предела, и внутреннее око скользнуло по комнате, а затем – её дальше, за её пределы, касаясь стен и предметов, отражаясь от них, внимательно ощупывая каждую точку пространства с целью найти то самое, что так взволновало меня. - Что-то случилось? – нахмурилась Кленовница. - Иди к Ловцам – собери их. Будьте готовы к любой команде и, на всякий случай, продумайте путь к отступлению. - Отступления? Это ещё зачем? Что такого… - Выполняй, - отрезала я, и женщине ничего больше не оставалось, кроме как подчиниться. Когда она вышла, крайне растерянная и взволнованная, я снова обратилась к своим чувствам. Нет, это не могло быть ошибкой. Тут дело даже не столько в способности, сколько в… Интуиции. Есть вещи, которые становятся понятны сразу и без видимых на то причин вызывают мурашки по всей коже. Прежде я чувствовала такое лишь однажды – прямо перед тем, как лишиться зрения. А впрочем, быть может… Нечто похожее случалось ещё раз после, когда пришлось столкнуться с одной чокнутой бабкой, которая хоть и поплатилась за свою дерзость, но перед этим успела показать мне силу, от которой до сих пор захватывало дух. Неужели это был глас Забытой магии? Мало что последние семнадцать лет приводило мою душу в трепет, и поэтому я просто не могла остаться в стороне, проигнорировать этот настойчивый зов. Стараясь уловить в воздухе тот самый след, манящую ауру, отливающую зеленым – единственным цветом, что я могу различать, пускай не глазами, но внутренним оком. Может, именно поэтому она казалась такой яркой, а может… Я остановилась, потому что ощутила нечто иное – да, на этот раз мне не нужны были никакие глаза, чтобы понять – всё было залито красным. Особенный запах, металлический привкус во рту, множество обездвиженных, изломанных фигур впереди… Мои псы. Мои бедные дети, безжалостно изодранные куда более ужасным монстром. И где бы он ни прятался теперь, я чувствовала – опасность близко, но она не пугала, а горячила оледеневшую кровь, заставляла стучать давно омертвевшее сердце. Странное чувство охватило меня. Вздрогнув, я обернулась. Два ярких глаза смотрели на меня из темноты. Силуэт, объятый тьмой, холодом и чем-то иным – наполненный поистине разрушительной силой. Когда я вгляделась в него внимательнее, то всё поняла. Улыбка невольно тронула мои губы. Я даже не думала, что по-прежнему способна на это. Радость в душе перемешивалась с волнением и страхом. - Никогда бы не подумала, что наша встреча произойдет так скоро.

***

- У тебя приблизительно одна минута, - Пеплогривка услышала громкий голос Листвички позади себя, но не обернулась. Девушка была сосредоточена, как никогда – она стояла с закрытыми глазами и не шевелилась, полностью погруженная в себя. Под ней была небольшая прямоугольная площадка, расчерченная линиями, а вокруг – четыре антенны, которые ловили сигнал от главного устройства, большой квадратной коробки с панелью, за которой стояла Листвичка. Перед тем, как начать запуск, женщина сказала, что, несмотря на отличия во внешнем виде, этот портал абсолютно идентичен с тем, что находится в Бастет, но Пеплогривка всё равно ощущала волнение. Она переносилась в Пропасть таким образом всего однажды, но в тот раз всё случилось неожиданно, и воспоминаний почти не осталось – теперь же, девушка представляла примерно, что её ожидает, и боялась по-прежнему из-за того, что ей первой приходилось тестировать портал, собранный вручную. Листвичка проводила проверку в течение двух часов и заключила, что нарушений в конструкции нет. Листвяная Звезда не раз повторяла, что уже имела дело с подобными технологиями. Но никакие убеждения не давали Пеплогривке успокоиться полностью, и сердце её бешено билось о рёбра – каждая секунда ожидания давила всё сильнее, и в какой-то момент у девушки даже голова начала болеть, но она упорно продолжала твердить себе о том, что всё в порядке, и бояться нечего. В конце концов, Пеплогривка поняла, что сильнее волнуется не из-за какой-нибудь поломки, а из-за встречи с Пепелицей – по правде говоря, она даже думала о том, что было бы неплохо, случись что-нибудь непредвиденное (не опасное для её жизни, разумеется). Лишь одна часть девушки действительно скучала по Охотнице, в остальном она терялась – было не очень понятно, что говорить и о чём спрашивать, как вести себя… После всего того, что произошло. Кроме того, Пеплогривка ощущала груз от ожиданий, возложенных на неё, понимала важность своей миссии обеспечивать связь между Пепелицей Джейсон, великой ученой, и теми, кому могли помочь её бесценные знания. Она не была уверена, что сделает всё правильно и окажется полезной. - Удачи! – словно прочитав её мысли и решив подбодрить, крикнула ей Веснушка из толпы. Пеплогривку настигло безумное желание открыть глаза и ещё хоть раз взглянуть на лица людей, которые за короткое время успели стать для неё товарищами. На Листвичку, Листвяную Звезду, Веснушку, Остроглаза и… Воробья. Она уже была готова сделать это, но… не успела. - Соединение началось, - отчеканила Листвичка, и Пепллогривку со всех сторон обдало холодным воздухом – она зажмурилась ещё сильнее, а затем почувствовала, как её ноги отрываются от земли. Дыхание резко перехватило, а следом все ощущения вдруг пропали – тело как будто растворилось, стало невесомым, а перед глазами встала мутная завеса, скрывшая свет и краски. Пеплогривка почему-то думала, что услышит гул, почувствует что-то, но на несколько секунд её словно отключили от реальности, и девушка даже испугаться не успела, хотя мысль о том, что она буквально исчезла из мира, перестала существовать, пронзила её разум. К счастью, это странное ощущение продлилось недолго – вскоре Пеплогривка смогла сориентироваться, собрать мысли в кучу и успокоиться. Яркая вспышка света ударила девушке в глаза, и перед ней раскинулась уже знакомая поляна посреди мрачного, бескрайнего леса – она помнила её и знала, что бывала здесь раньше. Пеплогривка по-прежнему не была уверена, что всё прошло успешно, но внезапно почувствовала себя немного иначе, словно всякие сомнения мигом пропали из её души. Не было страха перед неизвестностью, привычные опасения исчезли, и Пеплогривке показалось, словно она знала место, где вдруг оказалась, всю жизнь – девушка чувствовала себя уверенно и абсолютно спокойно здесь, хотя по-прежнему совершенно не ощущала своего тела и не видела его. Вся её сущность была едина с этой поляной, за пределами которой ничего больше не было (Пеплогривка знала это, не могла объяснить, откуда) и в то же время отсутствовала на ней, потому что здесь по определению не могло быть никого кроме Пепелицы, на которую девушка смотрела, как на себя, но от третьего лица. Точь-в-точь такое же ощущение, как и в день, когда Ловцы напали на неё в школе. По словам Листвички, тогда она совершила нечто невообразимое, оказавшись в Пропасти без помощи портала. Впрочем, теперь Пеплогривка знала… Это была не Пропасть. И всё же, не её мир. Что-то совершенно иное, неизведанное… В любом случае, почему она оказалась здесь на этот раз, если выполнила все условия и использовала портал? Как ей всё это понимать? - Пепелица… - Пеплогривка была очень рада узнать, что она имела свой собственный голос, и он действительно звучал, несмотря на отсутствие тела. - Давно не виделись, - последовал незамедлительно ответ, и над мрачной лесной поляной как будто поднялось сверкающее солнце. Хоть контуры реальности и были расплывчаты, но Пепелица выглядела настоящей – она была всё так же безумно похожа на Пеплогривку, задумчива и бледна, взгляд её голубых глаз казался мутным, но лицо окрасила столь светлая и чистая улыбка, что девушка могла бы заплакать, будь у неё такая возможность. Она за мгновение прокрутила в голове все воспоминания, связанные с Охотницей: их первую встречу, когда та была неожиданно груба, разговоры в голове, уже более дружеские, наконец, ту самую необъяснимую встречу здесь же, на этом месте, когда через бесцветные фразы Пепелицы проглядывали искренние и теплые эмоции. Столь сильные изменения в отношениях между ними, хоть и постепенные, не могли не радовать – теперь Пеплогривка чувствовала себя гораздо ближе к Охотнице, могла бы даже сказать, что считает её своей близкой подругой, если бы… Эти чувства ни были бы гораздо глубже и возвышеннее. Сейчас девушку совершенно не волновало, что она не знала о Пепелице практически ничего – просто глядя на неё, она понимала, насколько та дорога для неё. - Почему… - длинный монолог, тщательно выстроенный в голове, оборвался уже после первого слова, но собеседницы понимали друг друга настолько хорошо, что Охотнице и не требовалось продолжение. - Много всего случилось, правда? – Пепелица чуть склонила голову, и в её взгляде мелькнула грусть – Пеплогривка вздрогнула, заметив это, и не смогла выдавить из себя ни слова. – Уверена, я заставила тебя волноваться. Прости. С нашей последней встречи на твою долю выпало так много испытаний… Это страшно и поразительно, что ты выдержала их с таким достоинством. Ты… В самом деле сильная девушка. - Нет, - это слово вырвалось у Пеплогривки непроизвольно, и она не смогла объяснить даже причину, почему так резко стала отрицать похвалу. – Я бесполезна. Практически… - Ты сделала даже больше, чем могла, - в свою очередь, перебила её Пепелица. – Я горжусь тобой. Правда. Девушка не могла объяснить, почему ей так не хотелось признавать слова Охотницы – услышав нечто подобное от Листвички, Листвяной Звезды или ещё кого угодно, она бы только обрадовалась и загордилась, хоть немножко, но сейчас почему-то чувствовала, что для неё признать эту похвалу – всё равно что внушить её себе, найти оправдание собственной слабости. Пеплогривка не собиралась себя жалеть. Она хотела стать лучше и – и не допустит ни на секунду мысли, что это бессмысленно, что ей и так уже всего достаточно, она сделала всё, что могла или даже больше… Даже если сама Пепелица говорила ей об этом. - Так что случилось? – было просто необходимо сменить тему. Волнение слегка улеглось, и девушка смогла, наконец, говорить без запинок. – Почему ты пропала? И… куда? Что с тобой случилось, когда Выброс едва не случился? Охотница ответила не сразу. Улыбка пропала с её лица, и без того мутный взгляд потускнел ещё сильнее, а всё пространство вокруг, мрачные силуэты деревьев, земля и небо, покосилось, размылись на мгновение, заставив Пеплогривку испытать легкое головокружение. Необъяснимая тоска охватила девушку, и едва заметная тень страха как будто скрывалась под ней. Эмоции Пепелицы? Вполне возможно. - В том городе… Мне пришлось встретиться с одним существом, - прошептала Охотница, и Пеплогривка не удивилась – она ожидала такого ответа. – Оно заставило меня уйти, хотя я и не хотела. - Заставило? – переспросила девушка растерянно. – Как? И… Зачем? - По правде говоря, оно спасло меня, - ответила Пепелица, но голос её по-прежнему был холодным, очень напряженным. – Ты ведь помнишь, наверное, что тогда случилось? Неудавшееся испытание прототипа портала, разработанное учеными из Расвела. Несколько Охотников было призвано в этот мир, и все они перестали существовать, конечно. Я могла бы оказаться в их числе… Если бы осталась. - П-постой, подожди! – резко прервала её Пеплогривка. – Но ведь Орешница и… Остролистая тоже были там. И с их Охотниками ничего не случилось. - Им просто повезло, - фыркнула Охотница. - Значит… - У нас не так много времени, поверь мне, - продолжила та невозмутимо, складывая руки на груди. – Есть нечто, что я бы хотела обсудить. И есть вопрос, который ты хочешь мне задать. - Почему он спас именно тебя? – не выдержала Пеплогривка, и голос её прозвучал неожиданно громко, почти как крик. - Не этот вопрос, - Пепелица даже не вздрогнула, и девушке стало понятно, что настаивать на своем бесполезно. Эта женщина – Охотница, не её добрая подруга и даже не старший товарищ, она не станет, как Листвичка, разжевывать всё по частям, отвечать на вопросы и пускаться в долгие объяснения, если сама того не захочет. Пеплогривке стоило воспринимать её иначе – не как человека, а как иную сущность, не исполняющую обязанность, а оказывающую огромную милость своим появлением перед ней. Девушке стоило благодарить её за одну лишь возможность поговорить, увидеть, коснуться хоть части её бесценного опыта. Так ведь полагается относиться к Охотникам? Странно, но в Бастет никогда ничего подобного не объясняли. - Я была в Номвейте, - Пеплогривка послушно сменила тему и уж было осеклась, чтобы убедиться, правильно ли она говорит на этот раз, но встретив благосклонный взгляд, продолжила: - Я видела место, где ты работала… И где умерла. Я узнала… Многое о тебе. И даже… Девушка не сразу смогла продолжить. Ей снова вспомнился рассказ Огнезвезда. Тепло, которое Пеплогривка ощущала, глядя на Охотницу, немного остыло, и глубокий, пронзительный страх закрался ей в душу. Верно. По вине Пепелицы когда-то погибло множество невинных людей. И сейчас, возможно, тот самый шанс узнать причину поступка, сломавшего столь огромное количество жизней, испортившего репутацию ныне уважаемой ученой, одной из основательниц Бастет. Правда ли она преследовала исключительно благие цели и лишь случайно ошиблась? Или же… - Всё, о чём Огнезвезд говорил… Ты слышала? – Пепелица согласно кивнула. – Это правда? Горькая улыбка тронула её бледные губы. Женщина покачала головой и произнесла шёпотом: - Я не знаю. - Что? - Я совсем ничего не помню. Правда. - Ах да… - пробормотала Пеплогривка и резко поникла – из неё как будто весь дух выбили одним ударом, и девушка в который раз разозлилась на себя за напрасные ожидания. – Совсем из головы вылетело. - Прости, - произнесла Пепелица совершенно искренне и по её взгляду было видно, что она в самом деле сожалеет. – И всё же… Кое что у меня осталось. Эмоции. Чувства. Они никуда не исчезли. Я искренне не понимаю, как я могла совершить нечто столь ужасное – то, о чём Огнезвезд говорил, а главное почему… Но я чувствую страшную горечь и раскаяние. Стыд испепеляет меня. Значит, должно быть, всё это действительно правда… - И всё-таки, в итоге, ты знаешь не больше меня, - заключила Пеплогривка с тяжелым вздохом. - Вот поэтому из нас двоих тот, кто совершенно бесполезен – это я, - протянула Пепелица, и голос её задрожал. – И всё же, что бы ни случилось… - Должен быть способ как-то вернуть твою память. - Да, конечно, - прошептала Охотница тихо, и казалось, будто она заплачет сейчас, но слёз видно не было. – Я просто знаю, что должна помочь… должна сделать что-то… если совершила грех… обязана искупить его… Пеплогривка была поражена. Она никак не ожидала увидеть, что Пепелица будет перед ней такой… жалкой? А впрочем, нет. Как иначе можно воспринимать известие о том, что из-за тебя погибло куча народу, а ты даже не знаешь, в чём причина и была ли она вообще. Девушка искренне сопереживала Охотнице. И решила, что не такая уж она и далекая и возвышенная – не человек, конечно, но и не божество. У неё тоже есть слабости и эмоции. Она тоже может переживать… быть неуверенной в чём-то… бояться. И всё-таки, если даже Пепелица ведет себя подобным образом, что должна делать она, Пеплогривка? Куда теперь идти, за что браться, если надежды на Охотницу не оправдались? Ни у кого не было ответа. И это пугало сильнее всего. - Ты, кажется… хотела поговорить со мной о чём-то, - пробормотала девушка неуверенно. - Да, прости ещё раз… - ответила Охотница и, вложив всю свою горечь в один глубокий печальный вздох, вернула голосу самообладание. – Это… Насчёт того инцидента с Забытой магией, когда твоя подруга… в общем… - Ничего, я уже смирилась, - ответила Пеплогривка спокойно, и её голос даже не прогнул… почти. - Мне очень жаль, - Пепелица выдержала паузу, как будто из уважения к памяти Остролистой, а затем продолжила: - Я не видела этого своими глазами, но… знаю кое-что. И мне кажется… Та женщина, Листвичка. Она права. - В чём? - Всё произошедшее за те несколько дней… могло быть подстроено. Я имею в виду убийства, Ритуал и даже смерть твоей подруги. Насчёт Листвяной Звезды и её товарищей, правда, не могу точно сказать… - Подстроено… в каком смысле? Для чего? – Пеплогривка снова расслабилась и позволила себе задавать вопросы. – Не то что бы я думала обо всех словах Листвички как о параноидальном бреде, и всё-таки, в нечто подобное достаточно сложно поверить… - Есть основания… полагать подобным образом. «Основания есть, только ты мне их, конечно, не скажешь», - подумала Пеплогривка про себя с явным раздражением, и, наверное, это было каким-то образом заметно, так что Пепелица нахмурила брови и продолжила сухо: - К Забытой магии нельзя относиться неосторожно. Тому, кто знает о ней и понимает её суть, могут открыться воистину невиданные возможности… А кто из участников летних событий может этим похвастаться? Листвичка? Вот уж сомневаюсь. Как по мне, она ни на шаг не приблизилась к разгадке. Другое дело… тот, кто подстраивал происходящее под себя… кто давал указания другим и уж точно знает больше всех… Неизвестный, который даже у меня вызывает испуганную дрожь. Вот кого следует бояться больше всего. И подозревать тоже. - Да, все давно это поняли, - Пеплогривка тяжело выдохнула. – Неясно одно: чего он в итоге добился? Чем закончились те печальные события? Смертью Остролистой, только и всего. Какая ему может быть от этого польза? - Я не знаю, - ответила Пепелица вполне ожидаемо. – И всё-таки, даже за этим что-нибудь может крыться. Я так думаю. Авторитет ученой Джейсон там, на земле, был непререкаем. Но стоя прямо здесь, перед ней, Пеплогривка… Всё сильнее сомневалась. Сама она ничего не могла понять. Но с другой стороны, если и Пепелица, и Листвичка в унисон твердили одно и то же, может, к ним всё же стоило прислушаться? Если двигаться в каком-то определенном направлении, можно гораздо быстрее отыскать правду… Только подумав об этом, Пеплогривка вздрогнула. Пространство перед ней сильно исказилось на этот раз – поплыли деревья, земля стала небом, и вся поляна целиком приобрела какие-то неясные очертания. Пепелица всё ещё стояла сред этого буйства серых пятен и выглядела испуганной. - Прослушай! – крикнула она и рванулась с места вперед, потому что расстояние между ней и Пеплогривкой резко увеличилось. – Ты помнишь про документы? Те, что Огнезвезд… - она вдруг осеклась и замерла на полуслове. В голосе Охотницы мелькнуло нечто странное, очень сильная эмоция, эхом отдавшаяся у Пеплогривки в груди, и она произнесла тихо, с робким вздохом: - С ним же сейчас всё хорошо, да? Ответить девушка не успела. Неистовый водоворот подхватил её, грубо швырнул в сторону, и всё мигом исчезло – тьма охватила сознание, оборвалась крепкая связь с Пепелицей, и душа похолодела, как будто в ней вдруг обнаружилась огромная пустота. Пеплогривку вертело из стороны в сторону, бросало на невидимые волны, она не могла дышать и видеть, а в ушах стоял непрекращающийся гул. В отличие от прошлого раза, сейчас ей было очень холодно и даже немного страшно. Девушка думала, что стоит лишь перетерпеть этот кошмар, и она снова окажется в своем мире, рядом с порталом, но… Как бы не так. Она очнулась на твердой земле, и, хотя холод снова исчез, руки увязли в чём-то липком и противном – да-да, у неё были руки, да и всё остальное тело, она прекрасно чувствовала его, а значит, вернулась в свой мир или… нет? Пеплогривка пошевелила одеревеневшими конечностями, затем открыла глаза и удивилась тому, что по-прежнему ничего не видит, но затем поняла, что дело не в этом, а в небе над головой – оно было абсолютно чёрным, без единого просвета. Моргнув глазами пару раз на всякий случай, девушка поднялась на локтях и огляделась. Её встретила гробовая тишина, стройные ряды деревьев, верхушки которых нельзя было даже разглядеть, а ещё противные фиолетовые грибы, излучающие во все стороны странное ядовитое свечение. Громадный темный поток принес её в Пропасть. Пеплогривка была здесь всего однажды – уже очень давно, в день заключения контракта и самого первого своего посещения Бастет. Ей запомнилась атмосфера, угнетающая своей пустотой, страх в груди и шорохи повсюду, от которых становилось не по себе. Но на этот раз девушке было не так страшно, потому что она знала больше – например, то, что при проходе через портал она чисто физически не могла встретить в Пропасти никого кроме своей Охотницы, а значит, бояться ей было нечего и некого. Это был просто мрачный, мерзкий и пустой лес – ничего больше. - Ты в порядке? – услышала Пеплогривка громкий, хрипловатый голос позади себя и резко обернулась – Пепелица стояла там, оперевшись плечом о дерево, и не сводила с неё внимательного взгляда. Девушка слегка оторопела. Она не понимала, что происходит, и как-то совсем не ожидала встретить Охотницу после того, как они так внезапно расстались, да ещё и такую спокойную, как будто мигом переменившуюся. Конечно, выглядела Пепелица также – нельзя было найти ни единого отличия, но дело было вовсе не во внешности, а… В ощущениях. Глядя на Охотницу теперь, Пеплогривка больше не чувствовала былого тепла, не ощущала близости… Но связь была. По-прежнему прочная, она как будто что-то питала в Пеплогривке, и девушка чувствовала, как по всему её телу разливается небывалая сила – в отличие от предыдущей, духовной, она была… исключительно физической, то есть, совсем не задевала ничего у Пеплогривки внутри. И она решила, что причина кроется в её собственном состоянии. Разумеется, почувствовать физический контакт сложно, когда у тебя нет тела, и никакой связи не добраться через плоть к душе – весь вопрос был в том, от чего это зависело, и каким образом Пеплогривке удалось побывать в двух состояниях, когда как ей следовало бы сразу попасть в Пропасть, а не блуждать чёрт знает где без всякого физического воплощения. - Прости, если это было немного внезапно, - продолжила Пепелица, убедившись, что девушка в порядке и отошла от изумления. – Стоило тебя предупредить. - Ч…что случилось? – пробормотала Пеплогривка всё ещё заплетающимся языком и кое-как поднялась на дрожащие ноги. – Мы, кажется, были до этого… не в Пропасти. Потом тьма налетела, я растерялась и перестала что-либо понимать… думала что буду в своем мире, но… - Ещё рано, - Охотница прервала её неожиданно резко, и девушка даже оторопела слегка от неожиданности, услышав подобный тон. – Есть ещё кое-что, что я должна тебе сказать. С этими словами Пепелица развернулась и бросилась прочь, не сказав даже Пеплогривке следовать за ней, но это, видно, было само собой разумеющееся, и девушка побежала следом, стараясь подавить тошноту и головокружение. Темнота мешала Пеплогривке ориентироваться, её ноги увязали в грязи по самую голень, а колючие кусты цеплялись к штанам, мешая идти – кроме того, ей было сложно дышать этим мерзким, затхлым воздухом, от которого даже слезились глаза. К счастью, бежать долго не пришлось, и изнурительный марш-бросок через труднопроходимый лес закончился на узкой проплешине (назвать поляной этот крохотный, голый кусок земли язык не поворачивался). Тем, что сильно выделяло её среди остального скудного пейзажа, были те самые фиолетовые грибы – здесь их было слишком много, и они достигали таких размеров, что свет от них расходился во все стороны, слепя глаза, привыкшие к сумраку. - Вот это подходящее место, - произнесла Пепелица, останавливаясь. – Здесь и поговорим. - И всё-таки… - пробормотала запыхавшаяся Пеплогривка. – Насчёт моего вопроса… - Всё-то тебе надо знать! – судя по раздраженному, громовому голосу и горящему взгляду из-под нахмуренных бровей, Охотница здорово разозлилось, но что-то заставило её остыть за мгновение и произнести уже более сдержанно: - В Пропасти странные вещи иногда случаются. Не следует тебе знать всего, иначе пожалеешь. Твоя любознательность… она снова приведет тебя к чему-то плохому. Ты ничуть не изменилась, что правда то правда. Пеплогривка откровенно растерялась. Нет, вовсе не странные слова Пепелицы поразили её, а поведение Охотницы - та теперь говорила совсем по-иному, вела себя грубо и двигалась так резко, порывисто, как дикая кошка, её глаза горели огнем, а голос звучал хрипло. Пеплогривка как будто совсем другого Охотника увидела – или же, снова встретилась с той Пепелицей, с которой когда-то заключила контракт, ведь та вела себя точно так, как и при их первой встрече. Сейчас девушка, как и в тот раз, не чувствовала себя уверенной и спокойной – она ощущала только испуганный трепет и растерянность. - Прости меня, если что, - продолжала Пепелица, отчаянно стараясь сгладить напряжение, возникшее между ней и Пеплогривкой. – Пропасть… Она всегда плохо влияет на меня. Пеплогривка не знала, что сказать. Она боялась спрашивать, а ответить ей было нечего. - Я просто хочу помочь тебе и уберечь от опасности, - продолжила Пепелица со вздохом, качая головой. – Здесь, на освещенном месте, никто не сможет подслушать нас и остаться незамеченным. - А… - сначала девушка осеклась, но затем всё-таки смогла выдавить из себя вопрос: - Кто-то может? - В наше время, при нынешних обстоятельствах, и такое может случиться, - пробормотала Охотница всё так же неопределенно, и Пеплогривка поняла, что ей не стоит даже пытаться выведать что-то конкретное. - Ты должна стать сильнее, если хочешь победить и выжить. «Сама себе противоречит?» - подумала Пеплогривка, но решила не придавать этому значения сейчас и вслух спросила: - Сильнее? Может, всё-таки умнее? – она испугалась, что это могло прозвучать грубо, и поспешила объяснить: - Я имею в виду… Мне кажется, я могу противостоять своим противникам в схватке, но чего мне в самом деле не хватает – так это знаний… - Что за чушь! – Пепелица всплеснула руками и издала легкий смешок, но тут же посерьезнела и продолжила назидательно: - Знаний у тебя хоть отбавляй – даже больше, чем нужно, можешь мне поверить. Но твои враги… Не стоит их недооценивать. Они сильны. Гораздо сильнее, чем ты можешь представить… Если не будешь думать об этом, быстро окажешься на лопатках: мозги могут сберечь в некоторых ситуациях, но без физических навыков они бесполезны. Если хочешь быть по-настоящему сильной, ты должна обращать больше внимания на свою способность, тратить силы на не только на тренировку, но и на развитие. Это часто бывает не просто, но подумай, оно действительно того стоит! - Что вы имеете в виду под развитием? – Пеплогривка решила держаться осторожно, но уверено, чтобы не производить впечатление загнанной в угол, испуганной жертвы. Кроме того, слова Охотницы её заинтересовали. - Глупо, глупо… Конечно, моя вина, что я тебе не объяснила раньше! – Пепелица тяжело вздохнула, и вид у неё был сокрушенный. – Но Бастет тоже хороши. Как много сотрудников знают об истинных возможностях? Несколько человек, и никто из них, конечно, не станет делиться секретом с товарищами, а тем более с новичками! – Охотница снова обратилась к Пеплогривке: - Подумай сама, почему такие контракторы, как Орешница и Ежевика, к примеру, считаются сильнейшими в Бастет? Почему их возможности существенно превосходят возможности других сотрудников? Ты думаешь, подобный талант дается от рождения? Вот уж как бы ни так! На самом деле, изначально все контракторы обладают примерно равным потенциалом, и их успех никогда не предопределен. - Правда?.. – Пеплогривка задумчиво сощурилась. – Я помню, что очень быстро овладела своей способностью – гораздо быстрее, чем многие сотрудники, пришедшие в Бастет до меня. - Скорость развития способности зависит исключительно от того, как хорошо ты понимаешь её, насколько сильно доверяешь и принимаешь ли частью себя, - объяснила Пепелица и подошла к Пеплогривке вплотную, заставив её ощутить внезапный всплеск силы, наполнившей всё тело. – Поскольку контракт был дан тебе с рождения, с последними двумя пунктами никогда не было проблем. Неважно, что ты не знала о нём – главное, что не пыталась отвергать, не считала чем-то чужеродным и страшным. Но что касается понимания… Здесь всё не так просто. - Я понимаю, как работает моя способность, - заметила Пеплогривка, когда поняла, что Пепелица ждёт от неё какой-то реакции. - Ты решила, что тот узкий спектр возможностей, предоставленных тебе – предел? – она снова усмехнулась, но на этот раз совсем беззлобно. – Нечеловеческая скорость, ловкость, способность немного видеть в темноте и рвать людям глотки с одного удара – это, по-твоему, всё? Ну уж нет. Ты не так проста, и меня тоже не упрекнуть в скупости. Я даю тебе даже больше, чем ты можешь представить - остается только протянуть руку и взять. - Не очень понимаю, как мне притворить в жизнь эту метафору, - пробормотала Пеплогривка, немного задетая упреками Охотницы. - Оставь этот едкий тон, я тебя умоляю, - Пепелица выразительно закатила глаза. – Ты уже открыла в себе новые возможности, но даже не заметила этого. Как, однако, безответственно! «Какие ещё возможности?» - девушка растерялась, но вслух говорить ничего не стала, а попробовала понять, о чём говорила ей Охотница. Не замечала ли она чего-то странного в самой себе на протяжении последних дней? Конечно, замечала и не раз – что-то изменилось в ней, в её поведении и восприятии мира, но Пеплогривка пока не могла сформулировать точно, что именно. После той погони, закончившейся смертью двух военных от её рук, она чувствовала себя уверенней, как и в сражении, так и в общении с людьми и, хотя по-прежнему опасалась встревать в беседы взрослых людей, ощущала, что прекрасно понимает всё то, о чём они говорят. Но… Что это были за возможности и как они могли быть связаны со способностью? - Бастет в свое время поступил глупо, разделив всех контракторов на четыре отдела по типу способностей, - как будто ни с того ни с сего произнесла Пепелица. – Сумеречница не понимает одной важной вещи: не все способности бывают исключительно боевыми или ментальными. Существуют такие, которые нельзя отнести к какому-то определенному классу, потому что она сочетают в себе широкий спектр самых разных возможностей. И твой случай… Именно такой, – не дожидаясь вопроса, она попробовала объяснить. – Ты уже начинаешь догадываться, вижу по лицу, но я подтолкну тебя к верному выводу, чтобы не мучить. Просто вспомни тот день, когда тебе пришлось толкнуться с воинственными жителями Силлена, сначала в баре, затем в тёмной подворотне. Разве ты не чувствовала их страх? Их ненависть и взгляды, забирающиеся под кожу? Разве дурное предчувствие, кричащее о том, что кровь должна пролиться, не заставило тебя принять неизбежность сражения и необходимость убивать для самозащиты? И ты бы сделала это, если бы Листвичка не вмешалась. Ты знала, что у тех людей было на уме. А теперь подумай, откуда. - Ну, об этом можно было догадаться… - Но ты не просто догадалась, - снова прервала её Пепелица. – Ты была уверена. Не разум диктовал тебе, как вести себя, а ощущения заставляли разум принимать определенные решения. Это совсем разные вещи. - И что это значит? - Теперь вспомни про ссору Листвички и Воробья, - продолжила Охотница, не обратив внимания на её вопрос. – И на недавние переговоры тоже. Ты понимала и оценивала позиции людей вокруг себя, опираясь не на их слова и поведение, а на собственные ощущения, в первую очередь. Это дар проницательности. Невероятно полезная вещь, если понять, как ей пользоваться. - Что-то наподобие интуиции? – уточнила Пеплогривка. - Можешь и так это называть, если хочешь, – кивнула Пепелица – Знаешь, я не обязана объяснять тебе, как этим пользоваться. Да и не смогу как следует, по правде говоря. Ты должна сама это понять. Как? Прислушивайся к своим ощущениям. Старайся «включить» способность, когда она не проявляется сама. Рано или поздно, но ты научишься её контролировать. Это было как-то… Неожиданно, что ли. Пеплогривку пугало собственное состояние в последние пару дней, но она даже подумать не могла, что причина тому – развитие её собственной способности. Девушка всегда думала, будто бы всё знает и всё понимает – любая возможность из всех, что предоставлялись контрактом, была хорошо знакома и использовалась ей уже машинально, по первому желанию и требованию. Пеплогривка испытывала гнетущий испуг, когда думала о том, сколько всего непонятного и неизменного происходило вокруг, но стоило ей представить, будто нечто необъяснимое творится внутри неё самой, как этот страх превращался в липкий ужас. - А может ли быть так… Что у меня есть какие-то другие скрытые возможности? – спросила девушка тихо, желая поскорее расставить всё на свои места. – Такие, о которых мне ничего не известно? - Кто знает? – Пепелица неопределенно пожала плечами. – Нельзя точно сказать. - Но… как же… Ты же моя Охотница! – всплеснула руками Пеплогривка. – Ты… Дала мне эту силу! И ты должна знать о ней всё… - Я знаю только о том, чем сама успела попользоваться в свое время, - ответила та, и эти слова почему-то прозвучали с интонацией приговора. – Пойми же, я – всего лишь посредник, связующее звено. Я черпаю силу из Пропасти и даю её тебе в тех количествах, в которых это приемлемо. Так работают все Охотники. Конечно, мы во многом опытнее, чем вы, люди, - она особенно выделила эту фразу, – и все-таки, не можем дать ответов на все вопросы. Тебе останется только смириться. Пеплогривка покачала головой и вздохнула. Она и не надеялась уже, на самом деле, на какие-либо объяснения. Вообще от кого бы то ни было. Кажется, ей в самом деле всё придется делать самой. - А теперь послушай вот что и слушай внимательно, только не пугайся сильно, не паникуй и не старайся меня перебивать, - начало фразы уже звучало многообещающе, и Пеплогривка напряглась, приготовившись внутренне к новым потрясениям. – Я решила оставить это на конец, потому что… Потому что так будет лучше. Надеюсь, ты уже успокоилась и примешь то, о чём я тебе скажу, максимально трезво. Это… Очень важно. - Я готова слушать, что бы это ни было, - девушка закатила глаза, но что-то во взгляде Пепелицы подсказало ей – сейчас совсем не время для шуток. - Если начинать издалека… То ты, конечно, помнишь, какие силы бросила Бастет на твою поимку и как трудно было от них оторваться, - Охотница затронула тему, о которой Пеплогривка услышать сейчас совершенно не ожидала. – Конечно, при должной дисциплине они могли организовать все намного лучше и добиться своего… Но мы получили то, что получили, и это, надо сказать, вышло очень хорошо. Вот только… Думала ли ты о том, для чего ты была так сильно нужна им? - Бастет же, вроде как, требовалась твоя память… - Пеплогривка слишком поздно поняла, что вопрос был риторическим. - Возможно, но на что они могли надеяться после того, как Пестроцветик убила единственного контрактора, который эту самую память мог достать? – всё-таки, ответила Пепелица и сама же продолжила: - Нет, была куда более важная причина. По этой же самой причине ты подверглась нападению в Номвейте. Со стороны незнакомки, тогда, в подвале… Помнишь? - Такое сложно забыть, - буркнула Пеплогривка, а потом раздраженно махнула рукой и резко заявила. – Хватить быть как Листвичка, говори, пожалуйста, прямо. Я всё приму. Пепелица замялась и опустила глаза в землю, издав тяжелый вздох. Она явно не могла подобрать подходящих слов, чтобы сказать всё прямо, и вообще, правда давалась ей с трудом. Охотница думала секунд пятнадцать, прежде чем сказать, наконец: - Сумеречница спрятала внутри твоей руки Осколок Белоснежки Декстер. - Че? – этот звук вырвался у Пеплогривки непроизвольно, и она изумленно захлопала глазами, понадеявшись, что ей просто послышалось. - Вот теперь ты видишь, как это – получать информацию в лоб, без подготовки! - Пепелица растянула губы в ухмылке. – Ну, как ощущения? - Что это значит? – голос девушки неожиданно зазвенел сталью, и Охотница даже вздрогнула, потому что ожидала чего угодно, но только не такой реакции. – Объясни сейчас же! - Тихо-тихо, я же попросила не паниковать! – взмахнула руками она. А затем собралась с мыслями и продолжила: - Понимаешь, есть одна причина, благодаря которой для Сумеречницы доверить тебе Осколок – лучшее решение из всех возможных. Когда она сделала это в прошлый раз, всё прошло, как по маслу – Рябинка не узнала, что он у тебя, даже когда была рядом, а знаешь почему? - Рябинка слепа и может видеть только энергетические образы предметов, - ответила Пеплогривка и добавила, задумавшись. – Помнится, кто-то говорил… то ли Белоглазка, то ли Остролистая… Что-то блокирует сигнал Осколка, когда он у меня. Пепелица кивнула. Она сделала несколько шагов по направлению к девушке, почти приблизившись к ней вплотную, и неожиданно произнесла: - И я могу сказать тебе, в чём причина, - палец Охотницы уперся девушке в грудь, почти у основания шеи. – В кулоне, который ты носишь. Его энергия не дает никому почувствовать Осколок, когда тот у тебя. - В твоем кулоне! – заметила Пеплогривка и достала цепочку вместе с самим украшением из-под майки. – Это ты мне его дала! - Да-да, но я понятия не имела, что Сумеречница разгадает его секрет, - задумчиво протянула Пепелица. – Откуда же ей знать такие вещи… - Какой ещё секрет? - девушка снова вернула своему голосу оттенок ледяной ярости. Слова Охотницы ей не нравились. – Что там внутри? - Тсс, ты забыла? – та приложила палец к губам и покачала головой, нахмурив брови. – Это одно из условий контракта. Я не могу сказать тебе, что там, но ты можешь узнать это сама, если откроешь. Всё станет известно, когда придет время, а до того момента нам лучше не касаться этой темы, не правда ли? Это не мой каприз, а чётко установленные правила. - Правила, которые ты сама же и придумала, - едко вставила Пеплогривка. – Впрочем, ладно, не суть. Скажи лучше, зачем вообще Сумеречнице было доверять мне Осколок сейчас? Ведь я больше не член Бастет и, более того, у меня на тот момент не было даже воспоминаний о ней, как и обо всей этой ситуации с Ловцами и Вратами. - Дело не в этом, - покачала головой Пепелица. – А в том, что Сумеречница боялась. Боялась оставлять Осколок в Бастет, потому что знала: Ловцы могут проникнуть туда в любой момент. Что же касается «Новой Высоты», то она недосягаема для них по некоторым причинам, и это делает школу идеальным местом для хранения артефакта. Но Сумеречница не остановилась на том, чтобы просто засунуть его в сейф в кабинете Огнезвезда или соорудить отдельное хранилище, а решила обеспечить двойную защиту, отдав его тебе, - Пепелица не сдержала усмешки и продолжила. - Всё действительно было хорошо до поры до времени, потому что Бастет полностью контролировала тебя в школе и могла быть на все сто процентов уверена, что ничего не произойдет. Лишь когда Сумеречница посылала тебя в Номвейт, она имела право волноваться, потому что очень рисковала, но надеялась на то, что Ловцы не могут знать ни о местоположении Осколка, ни о твоей поездке… - И они, вероятно, не знали, - заметила Пеплогривка. - Да, но узнал кто-то ещё – мне самой, по правде говоря, неизвестно, как, поскольку об истинном местоположении Осколка было известно лишь нескольким из приближенных Сумеречницы… - Это, в общем, пока не так важно, - покачала головой Пеплогривка. – Гораздо важнее то… Что у меня, чёрт возьми, в руке Осколок, артефакт великой ценности, за которым охотятся все, кому не лень! Вот значит что. Самоуверенная, как всегда, Сумеречница додумалась до того, чтобы использовать Пеплогривку не только в качестве сосуда, в котором может храниться память Пепелицы, но и как хранилище для Осколка – своего величайшего сокровища. Она думала, что может сохранить его в полной безопасности, если фактор недосягаемости «Новой Высоты» и эффект от кулона сложатся вместе, но забыла, похоже, о том, что Пеплогривка – всё ещё живой человек. А люди… Они непредсказуемые. Из-за их действий всё всегда идёт не так, как должно. И теперь всё вставало на свои места. Для Бастет побег Пеплогривки с Листвяной Звездой – не просто потеря возможного контакта с Пепелицей, а исчезновение вполне материального сокровища, из-за которого всё с самого начала и затевалась. Даже забавно как-то. Вот только… Оттого не менее жутко. Пеплогривка не успела опомниться, а её уже охватила нервная дрожь, и ледяной пол выступил у девушки на ладонях. Она подняла ту руку, на которой всё ещё оставался едва заметный шрам от удара ножом, нанесенный нападавшей в Номвейте, и, вглядевшись в бедную синеватую кожу, как будто увидела его, этот Осколок – девушка вздрогнула, вцепилась в запястье и закрыла глаза, потому что ей самой теперь хотелось схватить нож и достать Осколок оттуда, избавиться от него поскорее, чтобы не быть больше мишенью, чтобы не чувствовать липкого ужаса и трепета просто от осознания того, на что готовы пойти многие, чтобы с мясом оторвать от неё эту самую руку. А вдруг Осколок, к тому же, как-то влияет на неё? - Не бойся, - Пепелица покачала головой, как будто прочитав мысли девушки. – Сейчас это всего лишь стекляшка – бесполезный мусор, ни на что не годный без остальных частей. Он ничего тебе не сделает, разве что, пустит по твоему следу пару-тройку врагов, если те вдруг узнают. - Я… я должна говорить об этом кому-то? – прошептала Пеплогривка негромко. – Листвичке… - А зачем? – по губам Пепелицы вновь скользнула насмешка. – Листвичка и так всё знает. Ведь это она и вшивала Осколок тебе в руку. Никто кроме неё не способен больше на такую тонкую хирургическую работу. - Почему… - Почему она тебе не сказала? – бодро продолжила Охотница. – Этого я знать не могу. Что творится у неё в голове… Даже Бог не ведает. - Ты веришь в Бога? – зачем-то поинтересовалась девушка и ответа, конечно же, не получила. - В общем, предъяви ей эту претензию, а дальше сама решай, что намерена делать. Но я бы на твоем месте отнеслась к этому серьезно. Осколок… Не должен попасть в руки ни Бастет, ни Рябинке, ни кому бы то ни было ещё, пока мы не знаем их мотивов. Проблем не миновать, если это случится. Тебе следует быть осторожной… «Ты веришь в приближение конца мира?» - хотела Пеплогривка спросить, но не стала, потому что боялась немного обсуждать эту тему, как и услышать какой-то однозначный, подкрепленный доказательствами, ответ – таких Пепелица не давала, но мало ли. Страшно ей было, и всё тут. В конце концов, меньше знаешь – крепче спишь, и особенно это касается таких известий, что предрекают тебе скорую и мучительную смерть. «Просто успокойся, - шептала девушка про себя. – Скоро вернешься в свой мир. Там уже не будет так страшно». Паника медленно исчезала. В конце концов, на Пеплогривку в любом случае охотились – ничего, в сущности, не изменилось от того, что она узнала причину. - У нас совсем мало времени осталось, - вздохнула Пепелица, тем временем, глядя на пустое, однотонное небо. Девушка огляделась по сторонам, и ей показалось, что свет, исходящий от громадных фиолетовых грибов, стал тусклее. – Есть ещё две вещи, о которых мне надо тебе сказать, но с ними я буду коротка. Первое – это Ветерок. Задумайся о нём хорошенько и реши, стоит ли ему доверять. Лично у меня… Серьезные подозрения на его счёт. Хотя я и не могу говорить о таких вещах наверняка, - она сделала паузу, чтобы дать Пеплогривке возможность обдумать услышанное. – Второе, о чём я хочу сказать, тоже достаточно важно для тебя. Ты, видно, забыла об этом, и поэтому я напомню, что тогда, перед побегом из «Новой Высоты», ты получила от Пестроцветик кассету с некоторым материалом, а именно, записью воспоминаний, которую Бастет удалось от тебя получить. Там нет ничего о моем прошлом, могу сказать тебе точно, но есть кое-что о настоящем, о том времени, что мы провели порознь. Я советую тебе найти эту кассету и ознакомиться материалом. Думаю… Это сможет натолкнуть на какие-то полезные мысли. - Да… Спасибо, - кивнула Пеплогривка, подивившись тому, что в самом деле забыла о такой важной вещи. – А теперь… что? - Ещё совсем немного, и ты исчезнешь. Твое время в Пропасти истекает. Пеплогривка опустила глаза, разглядывая собственные белые ладони, и поняла, что взгляд её постепенно заволакивает дымка. В душе зародился страх перед неистовым водоворотом, что был готов вот-вот подхватить её и так же грубо вышвырнуть из чужого мира, бросить в непроглядную тьму. Закусив губу, девушка подняла глаза на Пепелицу и увидела на её лице улыбку – не такую тёплую, как та, прошлая, но столь же искреннюю и добрую. Пеплогривка не сдержалась и улыбнулась в ответ. «Измени мир снова», - гул в ушах заглушил слова Охотницы, но девушка прочитала их по губам. Поняла ли она что-то? Кажется, нет. Вопросов по-прежнему было больше чем ответов, но всё это уже не приносило большого неудобства и не пугало так сильно. Пеплогривка чувствовала, как душой, так и телом – она не одна и одной никогда не будет. Даже если однажды все покинут её на земле… Пепелица останется рядом. Невидимый поток подхватил её, но то был не ураган, а волна, мягкая и плавная, поднявшая Пеплогривку в воздух и медленно опустившая её во тьму. Тьма обхватила со всех сторон, окутала одеялом, и принесла блаженное спокойствие – лишь на мгновение, но даже той крошечной капли хватило Пеплогривке, чтобы воспрянуть духом. Сегодня она ещё на шаг приблизилась к главной разгадке. Время, отведенное множеству запутанных судеб, чтобы слиться воедино, неумолимо сокращалось.