Печать Бастет: Осколки душ

Местоположение: Северная тайга (55°45′21″ с. ш. 37°37′04″ в. д.) Обнаруженная метка: Центр секретных военных исследований Леона Время: 5:59

Пеплогривка задержала взгляд на дисплее коммуникатора и глубоко вдохнула – холодные мурашки прошлись по её спине, ладони вспотели, потому что время было на исходе, и сердце билось с оглушающим стуком, в ужасающем и одновременно пьянящем предвкушении. Вокруг было темно, хоть глаз выколи – на календаре самый конец осени, всё-таки, а на небе только узкая полоска месяца и свинцовый туман, скрывающий звезды. Здание исследовательского центра просматривалось плохо, но его мрачные очертания выступали из темноты - между стволами вековых сосен поднимались узкие каменные башни, освещаемые тусклыми лампами. Никакого забора не было, охранников снаружи тоже – сам лес был наилучшей преградой, потому что он не просто сбивал путников со следа своими непроходимыми дебрями, а скрывал начисто от глаз местонахождение Центра – даже те самые башни, если не знать об их существовании, вполне можно было принять за широкие древесные стволы. Здание Центра секретных военных исследований не имело дополнительных средств защиты, потому что строилось с расчетом на то, что оно никогда и никем не будет найдено, а значит, и атаковано. И его бы не нашли. Можно было прочесывать каждый километр беспощадной тайги пешком, использовать технику, средства радиолокации и самые новейшие технологии, но это не принесло бы совершенно никакого толку – каждый смельчак, решившийся на подобное, был обречен сгинуть среди непроходимой чащи, в вязкой вонючей топи. Если не знать точные координаты Центра и тот единственный путь, что туда ведет, нет никаких шансов добраться до него. Но они знали. Несколько дюжин темных силуэтов, замерших среди зарослей в совершенном безмолвии. Дальше всех стояли простые люди с оружием наперевес – самые нетерпеливые, самые взволнованные и испуганные. Чуть ближе к цели – сама Пеплогривка в камуфляжном костюме, с одним только пистолетом на поясе (который находился там, в общем-то, на крайний случай и был достаточно бесполезен, потому что пользоваться им как следует девушка до сих пор не умела), а по правую руку от неё – Ветерок, который с трудом уговорил Листвяную Звезду взять его с собой. Здесь же, как всегда спокойные и сосредоточенные, стояли Воробей – одна из ключевых фигур предстоящей операции – и Листвичка, без которой спасение Эхо и вовсе не представлялось бы возможным. Бывший капитан специального отдела Бастет, одна из ведущих ученых Леона и бывший руководитель Центра – кому как не ей было знать все его тайны… И кто кроме неё рискнул бы их раскрыть? Впереди всех стоял отряд из семи человек. Одна женщина, один мужчина, две девушки и три молодых парня – все одеты в одинаковые, отличные от остальных, костюмы, и у всех на лицах маски, скрывающие значительную часть лица. Кто они, неужели смертники? Как бы ни так. Это – сила всей Организации, её ударный отряд. Те самые люди, на плечи которых ложилась основная задача – пробить дорогу для Воробья и Листвички. Что касалось остальных людей Листвяной Звезды, у них тоже была своя определенная задача – заметать следы и прикрывать тыл, поддерживать передовой отряд дополнительным огнем и следить за тем, чтобы побежденные противники больше не вставали с земли. Жестоко, но иного пути не было и быть не могло. На кону стояло слишком многое, а любая ошибка грозила обернуться полным провалом. Учитывая всё это, Пеплогривка чувствовала себя бесполезной. Её задача состояла в том, чтобы оберегать Воробья – только и всего. На первый взгляд, очень важное поручение, но Листвичка могла бы справиться с этим и сама, с её-то выдающимися способностями. Впрочем, был ещё Ветерок, но в его умениях девушка сильно сомневалась: зачем его взяли, она так и не поняла, но тот хотя бы держал пистолет правильно, и Пеплогривка допускала, что вполне могла его недооценить. Ветерок - сын Сумеречницы, в конце концов, но уверенности это обстоятельство почему-то не добавляло, и девушка чувствовала опасения по поводу того, что он оказался с ней в паре. До начала операции оставались считанные секунды. Воздух искрил напряжением, пропитывался волнением и страхом – каждое из этих чувств по цепочке передавалось каждому в задних рядах, включая Пеплогривку, которая места себе не могла найти от ожидания. Только передовой отряд оставался каменно спокоен, как будто не сомневался в успехе ни на мгновение. Пеплогривку пугала эта непоколебимая уверенность. Она пыталась использовать свою способность, чтобы понять причину подобной стойкости, но предательская дрожь мешала ей сосредоточиться. Шестое чувство появлялось и снова пропадало, словно какие-то яркие искры мелькали перед глазами и тут же затухали, превращаясь в тени. Коммуникатор вдруг завибрировал. Вибрация волной прошлась по рядам и мгновенно затихла. Листвяная Звезда, стоящая впереди всех, подняла вверх руку и сделала резкий взмах – это был сигнал, призывающий к бою. Атака началась. Всё завертелось стремительно. Пеплогривка даже не успела опомниться, а ноги уже понесли её вперед – навстречу грядущему сражению. Хотелось бежать, не останавливаясь, вырываться вперед, зная, что никому здесь не тягаться с ней в скорости, но голос Воробья сбоку напомнил девушке о том, что ей следует помедлить и оставаться рядом с ним, рядом с Листвичкой, которая вела его под руку. Пускай передовой отряд берет все на себя. Пеплогривке вовсе и не обязательно подвергать свою жизнь опасности, если можно идти уже по проложенной дороге, возложить основную задачу на других. Она пыталась успокоить себя этим, но не могла. Кулаки её непроизвольно сжимались от бессильной злобы, а губы дрожали от жажды, затуманившей разум. Это было ещё одно изменение, произошедшее с ней за последнее время. Пеплогривка предвкушала битву. Она нуждалась в ней. Получала удовольствие от того, что проливала кровь. Или же… От того, что могла выплеснуть наружу страшную силу, запертую в себе? Какой кошмар. Центр был погружен в привычное утреннее безмолвие. Пустые коридоры, сонные ученые и безмятежные охранники, дремлющие от безделья. Тишина и благодать. Никакой тревоги. Ни единого сигнала об опасности. И тут – как гром среди ясного неба – взрыв. Разрушительный и громкий, рушащий толстые каменные стены, он пронесся мощной волной через всю переднюю часть здания и отметил весь свой путь глубокими и поверхностными, длинными и почти незаметными трещинами. В том месте, где Листвяная Звезда нанесла свой крушащий удар, стена разлетелась вдребезги, и её громадные обломки мгновенно погребли под собой целый зал и всё (или даже всех), кто в нём находился. На несколько секунд повисла напряженная тишина. - Что теперь? – женщина произнесла это чрезмерно будничным тоном, всё ещё держа перед собой вытянутую руку. Стоящий за ей спиной Остроглаз передал этот вопрос Листвичке. Одновременно с его словами мощный гул сигнализации, раздавшийся где-то вдали, разрезал дрожащий воздух. - Следуем первоначальному плану, - отозвалась женщина немедленно. – Надеюсь, вы помните план здания и дорогу к центру управления. - Так, словно я уже бывала здесь раньше, - фыркнула Листвяная Звезда и решительно двинулась вперед. Ранее она уже неоднократно хвасталась своей памятью и выдающимися способностями к пространственному мышлению. Пеплогривка видела только пыль и обломки. Воздух был затхлый и грязный, ноги скользили по замерзшей грязи, и запинались об куски стены, разбросанные теперь тут и там. Если бы Остроглаз не применил вовремя барьер, защитивший их от каменного ливня, им всем было бы несдобровать, но никто не пострадал, и теперь отряд пробирался внутрь здания сквозь обломки. Особенно сложно приходилось Воробью, который не мог и шагу ступить, потому что спотыкался то и дело, падая поочередно то на Пеплогривку, то на Листвичку. Ветерок отошел в сторону и старался двигаться поближе к передовому отряду. Он был одним из тех, кто первым заметил приближающихся противников. Людей было ровно столько, сколько они и предполагали – около дюжины, в самый раз для разведки. Жаль, конечно, что они даже вряд ли успеют разглядеть хоть что-то. Потому что неистовый поток разорвет их на части прежде, чем они успеют осознать, что обречены. Когда Пеплогривка впервые увидела эту способность, названную созданием энергетических волн, она вначале не поверила. Попросту не хотела признавать, что в руках одного человека вообще может быть сосредоточена подобная мощь. Хватало одного лишь движения руки, чтобы разрушить под корень целое здание. Можно было выйти без оружия против целого отряда и быть твердо уверенным в своей победе. Даже способность Ежевики, считавшаяся доселе самой разрушительной, выглядела, порой, не столь впечатляюще. Да и не мог он так просто, не дрогнув ни на секунду, буквально снести с пути десяток людей, а затем продолжить путь, как ни в чём не бывало, пачкая обувь разводами крови. Было во всем этом… Нечто не столько жуткое, сколько совершенно неправильное. Пеплогривку не отпускало ощущение, что победа дается им слишком просто. Что ни поступают нечестно и подло, пользуясь силой, которая дает им огромное превосходство практически над любым противником. «Цель оправдывает средства. Когда против тебя встают люди, плюющие на мораль, глупо следовать ей самому» - это были слова, которые Листвяная Звезда и Листвичка повторяли практически один в один. Пеплогривка понимала, что они имеют в виду, и она могла бы смириться, если бы… То самое «Создание энергетических волн» было единственной способностью, поражающей разум. Разумеется, добраться до центра управления при их силах и возможностях не было особой проблемой. Основная сложность заключалась в поиске верного пути и разумном использовании способности, поскольку по мере продвижения вглубь здания любое неосторожное движение Листвяной Звезды могло обернуться серьезным обрушением. Когда с первым отрядом сопротивления было покончено, женщина притормозила и отошла к задним рядам. В узких коридорах гораздо удобнее и безопаснее было использовать простое огнестрельное оружие. А спасаться от встречного огня им помогал мощный энергетический барьер, создаваемый Остроглазом. Таким образом, всё волнение мигом покинуло Пеплогривку, а на его месте возникло жгучее разочарование. Она не делала совершенно ничего. Просто шла вперед под абсолютной защитой, без необходимости делать что-то. Это было весьма скучно. Девушка даже представить не могла, что когда-нибудь станет испытывать нечто подобное при штурме серьезно охраняемого военного объекта. Подумать только, ещё пару недель назад они боялись, что погибнут здесь все. Теперь же, словно забавляясь, ощущали безграничную власть над этим местом и над людьми, рисковавшими встать у них на пути. - И вы ничего не испытываете? – Пеплогривка неожиданно услышала голос Ветерка рядом с собой – оказалось, тот обращался к Листвичке. – Вы же работали здесь, в конце концов. Были хорошо знакомы с этими людьми… - Они мне больше не товарищи, - женщина ответила холодно. Но её голос при этом предательски дрогнул. Пеплогривка вздохнула и покачала головой. Стараясь не смотреть себе под ноги и по сторонам, то и дело через что-то перешагивая, она вела вперед Воробья, который всё время морщился, зажимая рукой нос, словно ясно ощущал в спертом воздухе резкий запах смерти, но ни о чём не спрашивал – в тот момент Пеплогривка, кажется, впервые искренне позавидовала его слепоте. Происходящее уже не вызывало у неё никаких рвотных позывов (в отличие от некоторых шедших позади неё), но у девушки всё сжималось внутри от безумной неприязни, вроде бы даже не к собственным товарищам, жестоко уносящим чужие жизни, а к самой ситуации, в которую она попала. В конце концов, Пеплогривка понимала разумом, что иначе просто никак. Насилие побеждается насилием, особенно если речь идёт об армии, но как высшие силы вообще могли допустить, чтобы в чём-то подобном появилась необходимость? «Да какие к чёрту высшие силы… - вздыхала она мысленно, покрепче прижимаясь к Воробью, как будто надеясь тем самым успокоить не только его, но и себя. – Не знаю, есть ли какие другие, но те, о которых я знаю, во всяком случае, совсем не прочь устроить себе на потеху кровавую расправу». Практически выжигая себе путь через всё здание, отряд Листвяной Звезды, наконец, достиг своей цели. Перед ним в темноту уходила крутая лестница, и где-то в этой темноте, на уровень ниже, находилась тяжелая железная дверь без опознавательных знаков, за которой на самом деле скрывался небольшой по размерам, но без сомнения важный аварийный центр управления комплексом, который был выбран в качестве отправной точки для поиска Эхо. Идти на нижние уровни, где располагались лаборатории, без подготовки, даже имея при себе внушительную силу – решение не самое разумное. По словам Листвички, весь Центр представлял собой нечто наподобие лабиринта, и найти какого-то одного человека в нём – задача не из лёгких, особенно если тревога уже объявлена, и персонал лабораторий принял все необходимые меры. Одно радовало – отсутствие пути отступления или, вернее, его непригодность. В плане этого здания был туннель с несколькими «челноками», способными унести из Центра всё самое важное в случае нападения, но он был дорог в обслуживании, требовал постоянного наблюдения, и кто-то сверху, не пожелав выделять деньги, посчитал его бесполезным, после чего приказал забросить. Таким образом, покинуть Центр Эхо не могла. - Сюда! – где-то сзади раздался громкий окрик, и Пеплогривка вздрогнула, услышав грохот приближающихся шагов. Не создавая лишнего шума, противники имели хороший шанс застать их врасплох и даже причинить какой-то вред, но выдав себя, даже за несколько секунд до появления, совершили роковую ошибку. Эти люди уже не бежали на верную смерть в полном неведении, а знали об опасности, исходящей от Листвяной Звезды, поэтому и зашли сзади – они понимали, что женщина не станет пускать волну себе за спину, потому что побоится ранить своих… Но ей того и не требовалось. Она просто вздохнула, протяжно и даже обреченно, а затем что-то коротко сказала – печать на её руке мгновенно вспыхнула ярким светом, затем мелькнула на чужой руке, и вот уже стоящий в самом конце отряда Чернобок, играючи взмахнув кистью, оставил от противников одно только мокрое место. Лоб его при этом, правда, покрылся едва заметной испариной. - Это сложнее, чем выглядит, - заметил он и отвернулся. Пеплогривка несколько секунд смотрела ему за спину, переполняемая эмоциями, но не смогла выдавить из себя ни слова. В глазах Листвички светилось восхищение. Листвяная Звезда усмехнулась и пожала плечами - на её лице отчетливо был заметен оттенок гордыни. Не приняв предложение забрать обратно одолженную на время способность, женщина развернулась и принялась спускаться вниз по лестнице – все остальные последовали за ней, мгновенно выбросив из головы произошедшее. Только Пеплогривка не могла ощущать спокойствие до тех пор, пока узкий полутемный коридор не остался позади – она ожидала с неким ужасом ещё одного нападения, но местная охрана, похоже, не состояла из одних только безумных смертников, и местный начальник всё-таки имел голову на плечах, раз уж не стал посылать своих людей на перехват снова. - Ты знаешь, как открыть? – обратилась Листвяная Звезда к Листвичке, когда отыскала, наконец, нужную дверь. - Да… Сейчас, - женщина вышла вперед и принялась возиться с замком. Она использовала старую карту допуска и магнит – взлом занял около трёх минут томительного ожидания. Всё это время Пеплогривку как будто что-то грызло изнутри – она смотрела наверх, на начало лестницы, и внимательно прислушивалась, ожидая, что враг вот-вот нападет на них вновь. Но всё было тихо. - После побега прав доступа меня, конечно, лишили, но какая разница, если мне известно множество самых разных уязвимостей этой системы? – Листвичка усмехнулась, распахивая дверь, но Листвяную Звезду её хвастовство, кажется, не интересовало, и она пропустила его мимо ушей, как и все вокруг, в общем. Нет бы хоть спасибо сказать. - Если вы знали, то почему не приказали исправить? – нахмурилась Пеплогривка больше из-за желания поддержать женщину и отвлечь себя от неприятных мыслей, чем из любопытства: - Если бы вы так и остались работать в Центре, все эти слабости могли сыграть с вами злую шутку. - Я всегда считала, что полезно оставить пару-тройку лазеек, о которых знаешь только ты – так, на всякий случай, - заметила Листвичка, явно обрадованная, что хоть кому-то здесь было до неё дело. «А вы, однако, с самого начала таили в себе сомнения», - вздохнула Пеплогривка, внимательно глядя женщине вслед. Она вспомнила, какой преданной и честной казалась ей Листвичка раньше, после чего не смогла удержаться от горькой усмешки. Всё то, что она уважала и свято чтила в прошлом, теперь представало перед ней в ином, совсем неприглядном свете. Комната управления оказалась немного больше, чем все предполагали, и всё-таки она была не такой уж вместительной, так что значительной части отряда пришлось остаться снаружи и стоять на страже. Внутрь впустили только самых важных, с точки зрения миссии, участников, и Пеплогривка попала в их число (почему-то), хотя у неё не было никакой важной задачи, и пользы особой она тоже не приносила. Но люди Листвяной Звезды вообще относились к ней по-особенному, вполне возможно, из-за Эхо, предсказавшей девушке важную, едва ли не роковую роль в спасении мира, что Пеплогривку и радовало в какой-то степени, и раздражало. Она не могла определиться в отношении окружающих к самой себе, потому что, с одной стороны, те старались помогать ей, оберегать по возможности, но с другой – плевать хотели на неё, как на личность точно так же, как и на Листвичку. Понять это было не так уж и сложно, потому что Листвяная Звезда вроде как и не скрывала своего безразличия, а остальные были слишком заняты друг другом, своими новыми возможностями, и, казалось, совершенно забыли о Пеплогривке. Всё это, на самом деле, не так уж и задевало, потому что девушка прекрасно понимала свое положение – в конце концов, для любого из окружающих она была никем и ничего выдающегося не сделала, только проблем навлекла, создала вокруг себя кучу слухов, ну, и помогла в Силлене, совсем чуть-чуть. А, кроме того, разрушила всеобщую надежду на то, что её визит в Пропасть что-то изменит или разъяснит, даже разочаровала кого-то своей бесполезностью. Листвяная Звезда и её люди были слишком восхищены собственной удачей, чтобы гневаться на Пеплогривку, но девушка явно читала в их взглядах и голосах, насколько сильно они были разочарованы её собственным провалом. Одна только Листвичка, выслушав весь рассказ девушки, пришла восторг – а впрочем, здесь не было ничего удивительного, потому что Сэттер услышала от Пеплогривки гораздо больше, чем кто-либо ещё, и от неё Пеплогривка ничего таить не стала. Кстати говоря, про отношение отряда Листвяной Звезды к Листвичке и говорить было нечего, с её-то прошлым, и женщину это очень заботило по непонятной причине, поэтому она никак не оставляла попыток изменить мнение о себе в глазах окружающих, прежде всего тем, что медленно, но верно заслуживала доверие Воробья. Даже теперь от него ни на шаг не отходила, а тот и не возражал – ну надо же, как всё обернулось. Вся комната управления представляла собой вытянутое прямоугольное помещение, по обеим стенам которого тянулись компьютеры, несколько экранов и шкафы, заполненные тяжелыми папками в разноцветных обложках. Сейчас вся техника находилась в выключенном состоянии, потому что центр управления являлся аварийным и в обычное время не использовался. Для запуска требовалось найти выключатель и обойти как-то систему безопасности – если им это удастся, можно будет без труда отыскать то место, где прячут Эхо, а кроме того убедиться в том, что на нижних уровнях нет ничего опасного, и расположение лабораторий не изменилось с того момента, когда Листвичка была здесь в последний раз. - Нужно тебе что-нибудь подготовить? – пока Листвичка распутывала провода, чтобы подсоединить их к центральному компьютеру, Листвяная Звезда обратилась к Воробью, которому и предстояло взять на себя основную задачу – взломать центральный компьютер. Тот покачал головой и указал рукой прямо перед собой, точно на один из мониторов, и Остроглаз отодвинул для него стул. Пеплогривка с какой-то неохотой выпустила его теплую руку и вдруг задумалась: «А был ли Воробей ей ближе, чем кто-либо ещё в этой комнате?» Отдав пару секунд на размышление, девушка заключила, что вряд ли – она была близка с ним ровно так же, как с Листвичкой или Ветерком, и этот факт даже немного разочаровал её. Не было ничего плохого, кончено, в том, чтобы проводить время в компании местных отвергнутых, но если Листвичка с некоторых пор вызывала у неё недоверие и оттенок неприязни, а Ветерок и вовсе был противен местами, то с Воробьем хотелось сблизиться, хотя бы слегка. - Мне это уже не нравится, - как только экран монитора засветился белым, и комнату наполнил ровный гул работающих охладителей, Воробей наморщил лоб и уперся ладонями в стол. «Введите пароль для входа в систему», - ответил ему пустой механический голос из динамиков. - Они меняют пароли каждую неделю, - вздохнула Листвичка, как раз закончив с настройкой. – Так что я тебе не помощник, извини. - Ничего, - буркнул тот, сосредоточенно вглядываясь в экран – Пеплогривка, которая стояла в этот момент совсем рядом, заметила, что в его слепых глазах ясно отразился живой, но какой-то жуткий, потусторонний блеск. – У них здесь очень сильная, многоуровневая защита. Я смогу преодолеть её, но на это потребуется время. Возможно, гораздо больше времени, чем мы рассчитывали. - Это не совсем хорошо, - заметил Остроглаз. Но под суровым взглядом Листвяной Звезды поспешил объясниться. – Я просто хочу сказать, что мы не должны терять бдительность. Если охранники отступили сейчас, это вовсе не значит, что они больше не вернуться и не нападут. - Пусть нападают, - бросила женщина небрежно и перевела взгляд на закрытую дверь. – Мы не зря оставили наших людей снаружи. - Но без способности… - Чернобок и Птицекрыл остались там, ты забыл? – не терпящим возражений тоном Листвяная Звезда дала понять, что разговор окончен, и принялась внимательно следить за действиями Воробья, который сидел и почти не шевелился, лишь иногда зажимая какие-то кнопки на клавиатуре. Когда он находился за работой, то переставал быть похожим на самого себя. Пеплогривке ещё не приходилось видеть Воробья, использующего свою странную способность единения разума с компьютером, и она считала, что это должно выглядеть как-то впечатляюще (не менее впечатляюще, чем всё уведенное в его памяти), но на деле он просто сидел, как обычно сгорбившись, и все изменения проходили исключительно в его взгляде, который пугал Пеплогривку и раньше. Ей не совсем хотелось видеть этот мутный блеск, расширенные зрачки, поэтому девушка поспешила отойти и встать у дальней стены, чтобы закрыться от всех, а заодно и не мешать никому. В этот самый момент произошло то самое, чего буквально минуту назад так сильно опасался Остроглаз. - Внушительный отряд противников, человек тридцать, по меньшей мере. Примерно в пяти минутах от нас. Судя по скорости передвижения, настроены решительно, - отчеканила Веснушка стальным голосом, а затем, видимо, осознала весь смысл собственных слов и опомнилась, взглянув на Листвяную Звезду с заметным волнением. - Тридцать… - повторила женщина, а затем тяжело вздохнула и слегка закатила глаза. – И так уже понесли потери, а им всё мало. - И что мы будем… - начал было Остроглаз, но договорить не успел. - Не знаю, должна ли я сама туда идти, - перебила его Листвяная Звезда, которая, однако, совсем не выглядела взволнованной. - У Чернобока тоже неплохо получается. - Когда речь идет о таком большом количестве противников, мы не должны расслабляться, - Листвичка осмелилась заметить это достаточно резко. – У вас не было возможности в этом убедиться, но охрана центра – не просто пушечное мясо. Если они ждали так долго, значит, подготовились лучше и могут представлять серьезную угрозу. Если не станем думать об этом и махнем рукой, можем серьезно поплатиться за свою беспечность. - Не нужно говорить мне под руку, что делать, а что нет! – раздраженно откликнулась Листвяная Звезда и, задев Листвичку плечом, направилась к выходу. – Я сама всё сделаю, если никто больше не может – мне совершенно не трудно. - Кажется… Уже не надо. - Что? – женщина остановилась и бросила на Веснушку взгляд, полный замешательства. На лице девушки застыло изумление, перемешанное с испугом. Её взгляд, туманящийся всякий раз, когда она применяла способность биолокации, заметно подрагивал, и сейчас она растерянно моргала, как будто отчаянно пыталась увидеть, почувствовать что-то, но никак не могла. В конце концов, Веснушка тяжело вздохнула и произнесла: - Всё… Исчезло, - и, не дожидаясь вопросов, добавила: - Не могу быть уверена, но, кажется… На всём верхнем уровне просто не осталось никого живого. - Не может такого быть! – всплеснула руками Крапчатая. – Ты ошиблась, никак иначе! - Но я не могу… не могу ошибаться! – резко отозвалась та. – Буквально минуту назад в нашу сторону направлялось тридцать человек – тридцать источников тепла, если тебе будет угодно, но они вдруг пропали, не за одно мгновение, конечно, но в течении пяти-десяти секунд угасли поочередно! - Дай мне посмотреть, - процедила та и встала напротив Веснушки, тем самым не оставляя ей выбора. Девушка закатила глаза и шепнула что-то – яркая зеленая печать перескочила с её руки на руку Крапчатой, и та закрыла глаза, вслушиваясь в тишину. Пеплогривка продолжала стоять в своем углу и, не сильно волнуясь о странном происшествии, смотрела с восхищением и одновременно – с ужасом на то, что сейчас происходило. Перед её глазами встал тот день ровно три недели назад, когда она вернулась из Пропасти, встала на край портала и увидела множество людей, корчащихся на земле в болезненных муках, хватающихся за головы и стонущих от боли. Подошедшая Листвичка без лишних предисловий объяснила ей, что из двадцати претендентов среди людей Листвяной Звезды, выбранных для заключения контракта, повезло всего семерым, а остальных выбросило из Пропасти обратно в их измерение, слава небесам, что не покалечило. Пеплогривка могла ожидать чего-то подобного и не удивилась, разве что, расстроилась, потому что семь человек – это очень мало, и для удачного штурма научного центра их сил вряд ли хватит. Уже позже она осознала, как сильно ошибалась на этот счёт. Листвичка ни о чём её тогда не спрашивала, и Пеплогривка уж было собиралась возмутиться первой, но женщина не дала ей – сказала подождать. Самое странное случилось дальше, когда Веснушка вышла из портала. Потому что Листвичка, не сказав ни слова, достала из кармана шприц и стремительно вонзила иглу ей в шею, после чего девушка осела и завалилась на спину, закатив глаза. «С другими может и не выйти так просто, - заметила женщина. – Поэтому если следующим вдруг выйдет Остроглаз или Чернобок, сделаешь это за меня?» Пеплогривка с крайним изумлением смотрела на протянутые ей шприцы. Позади Листвички также поднималась буря негодования среди тех, кто не смог заключить контракт и ещё толком не оправился от потрясения, но всё видел и был крайне возмущен случившимся. Но женщина быстро прикрикнула на всех со словами, что только она одна здесь знает, что нужно делать, а Пеплогривке объяснила шепотом, что это единственный шанс заставить Листвяную Звезду и её людей помедлить перед штурмом лаборатории, где держат Эхо. То, что она сделала – задержала разум Веснушки в том самом месте, где когда-то, с подачи Остролистой, побывала Пеплогривка – около Границы, в её собственном сознании. Таким образом, пытаясь перейти эту самую Границу, она, как и все прочие контракторы, будет использовать способность и привыкнет к ней, научится в полную мощь использовать доступные ей возможности. Это действительно сложно, но не опасно. Если биться о непреодолимый барьер неделю, можно довести себя до изнеможения, но подтянуть необходимые навыки. Это был тот самый план Листвички, который она собиралась реализовать, чтобы сделать новоиспеченных контракторов готовыми к тому, что их ожидает. «Когда они очнуться, то захотят меня прикончить, должно быть, но потом только спасибо скажут», - засмеялась тогда Листвичка. И Пеплогривке, скрепя душой, приходилось нападать на выходящих из портала людей, которые едва успевали понять, что с ними произошло, а уже падали навзничь. Таким образом, Листвяная Звезда, Остроглаз, Веснушка, Крапчатая, Птицекрыл, Чернобок и Сокол – через некоторое время все они лежали на узких деревянных кроватях в одном из домов шахтерского поселка и находились в состоянии близком к летаргическому сну. Листвичка сидела у изголовья матраса, на котором лежала Листвяная Звезда, и долго не могла прийти в себя. Её губы шептали что-то вполголоса, дыхание было тяжелым, сбивчивым. Пеплогривка никак не могла понять причин её волнения. «Это невозможно, - услышала она, наконец. – Просто немыслимо». «Что такое? – Пеплогривка подошла ближе. Впервые, кажется, она видела женщину настолько изумленной. «Послушай, сегодня вновь нечто очень странное случилось. Странное и… непонятное, - она медленно вдохнула, подбирая слова. – Биолокация, контроль над животными, энергетический щит и энергетическая волна – способности хоть и весьма сильные, но достаточно… примитивные, я бы сказала. Ожидаемые. Ещё две… это нечто такое, чего я даже вообразить не могу. Что-то, что нельзя отнести ни к одному существующему классу способностей. Просмотрев несколько раз воспоминания некоторых из этих людей, я назвала это «материализацией мыслей» и «блокированием чужих способностей». Впечатляет, да? А ты ведь даже не видела, как это работает на деле, - в этот самый момент Листвичка нервно засмеялась. – Последняя сила – регенерация. Ничего впечатляющего на первый взгляд, тебе, должно быть, кажется. Но проблема не в этом. А в том, что такая способность уже есть у одной сотрудницы Бастет, у Шиповницы. Два контрактора не могут обладать одной и той же силой. Это невозможно». Тогда Пеплогривка очень долго не могла осознать всего услышанного. Заметный нервоз Листвички пугал её. Женщина была вся красная, взмокшая от пота, она рвала на себе волосы и никак не могла выровнять дыхание. Для неё происходящее просто не поддавалось никаким разумным объяснениям. Да и Пеплогривка, как только задумалась над словами женщины, поняла, что ей непонятно и страшно. «Но даже это не самое странное, нет, - произнесла Листвичка, наконец. И, обреченно выдохнув, объяснила: – Дело в том, что эти семь способностей не закреплены за конкретными владельцами. Все контракторы, которых ты сейчас видишь лежащими в этой комнате, могут обмениваться ими между собой беспрепятственно, менять печати на своих руках, как наклейки... И я только что поняла, почему. Все эти контракторы связаны только с одним Охотником. Или же… Тот человек, который дал им способности – не Охотник вовсе. Что-то иное». «Снова то существо? – ахнула Пеплогривка. «Не то. Другое», - последовал ответ, и Листвичка согнулась пополам, скрыв лицо в ладонях. – Я не знаю, как мне на всё это реагировать». Но теперь, спустя эти три недели, которые Пеплогривка провела за чтением книг о теории Пропасти, которые Листвичка ей порекомендовала, в попытках понять причину столь необъяснимого явления (в обход словам Пепелицы о том, что ей стоит развивать физические навыки!), девушка больше не видела на лице женщины ни смятения, ни ужаса. Листвичка была восхищена. На её глазах родился, возможно, сильнейший отряд контракторов, который когда-либо знал мир. И, пускай самая сильнейшая способность, которую Листвичка и назвала «материализацией мыслей», отнимала силы у всего отряда и не могла быть использована без подготовки, пусть регенерация действовала лишь на одного человека за раз, а биолокация затрагивала достаточно малый радиус пространства, только энергетической волны и щита хватало, чтобы справиться с охраной одного из самых важных военных объектов страны. Теперь все разговоры Листвяной Звезды о готовящейся революции не выглядели пустыми обещаниями. Пеплогривке казалось, теперь в руках отряда сосредоточилось огромное могущество. Организация Листвяной Звезды – в прошлом лишь кучка букашек, на вопли которой всем было наплевать, в одно мгновение стала громадной силой, способной при желании многое изменить в Леоне. И Пеплогривку, в отличие от Листвички, эта мысль совершенно не восхищала. - Она права, - погрязшая в раздумьях, девушка не сразу отреагировала на слова Крапчатой, которая выглядела бледной и испуганной. – Я почувствовала слабое тепло в том месте, на которое Веснушка указала, но оно постепенно угасает – это значит, что… Те люди не просто исчезли. Они умерли. - Их кто-то убил, вернее, - прошептала Листвяная Звезда и тяжело вздохнула, стирая пот со лба. – И что это может значить вообще? Повисла гнетущая тишина. В воздухе мелькнула и стала медленно нарастать, как снежный ком, тягучая волна страха. Ещё несколько человек из отряда контракторов использовали биолокацию, но едва ли кто-то управлялся с ней лучше Крапчатой и Веснушки, поэтому ни Чернобок, ни Птицекрыл ничего странного не заметили – только пустые коридоры. По общим рядам пронесся шепот сомнения. - Мы бы заметили убийцу, - твердо произнесла Листвяная Звезда, надеясь перекричать всеобщий гул. – Это просто какая-то ошибка. Сбой… - Вы едва-едва получили эту способность, а уже считаете, что можете использовать её в полную силу? – нахмурилась Листвичка, и её слова невольно прозвучали, как насмешка. – Должно пройти время, прежде чем вы научитесь видеть всё. - Она хочет сказать, вам не стоит надеется на то, что биолокация не имеет никаких ограничений, - Пеплогривка, не задумываясь, высказала первое, что пришло на ум, только бы Листвичка вновь не втянула себя в какой-нибудь совершенно ненужный сейчас конфликт. – Два человека говорят, что люди были, и их убил кто-то… Убийцу никто не видел. Но это не значит, что его не было… Как, впрочем, и не может быть подтверждений, что Веснушка и Крапчатая не ошиблись… - Ты сама, как мне кажется, запуталась в собственных рассуждениях, - процедила Листвяная Звезда, останавливая поток бессвязной речи. – Какой толк от способности, если мы ни в чём не можем быть уверены на сто процентов?! - Способность надо развивать, - проговорила Пеплогривка, вспомнив, что говорила ей Пепелица. – Она не может быть абсолютной изначально. Женщина испустила тяжелый, пронзительный вздох и за свое поведение удостоилась пронзительного, слегка неприязненного взгляда Листвички, но та, к счастью, ничего лишнего говорить не стала, а высказала вполне здравую, как показалось Пеплогривке, мысль: - Просто кто-то должен сходить на разведку и самолично во всём убедиться. - Ага, пока снаружи бесчинствует какой-то неуловимый убийца! – фыркнула Крапчатая, качая головой. – Всё равно что идти на верную смерть. - Да нет там никакого убийцы! – вспылила Листвяная Звезда, а подумав, добавила: - Да и нечего нам бояться. Разве кто-то сможет устоять против моей энергетической волны и абсолютного щита? - Вы другого не поняли, - пробормотала Листвичка, и вид у неё был такой, словно женщина ощущала себя единственной здравомыслящей среди толпы идиотов. – Этот незнакомец, кем бы он ни был, прикончил ваших же противников, то есть, помог вам. Это ли не значит, что он на вашей стороне? - Я бы не была так уверена, - пробормотала Пеплогривка тихо. – Вы же помните, третья сторона и всё такое… - она неожиданно опомнилась. – Но идея с разведкой мне нравится. Девушка чувствовала себя просто ужасно. В четырех стенах, среди всей этой толпы, угнетаемая печальными мыслями и беспокойством о будущем… Она хотела хоть ненадолго выдохнуть. Избавиться от компании Листвяной Звезды, которая почему-то стала действовать ей на нервы в последнее время. И неважно, ошиблись Крапчатая с Веснушкой или сказали правду – главное, что Пеплогривка наконец-таки получит возможность сделать хоть что-то, если вызовется идти на разведку, сможет утолить тем самым свою неиссякаемую жажду движения, унять кипящую кровь и успокоить бешеный стук сердца в груди… - Исключено, - твердо отчеканила Листвяная Звезда, и внутри у Пеплогривки поднялась целая буря негодования. – Ты не можешь отходить далеко. Это небезопасно. - Но вы сами только что сказали, что бояться нечего! – девушка не выдержала и вспылила, нарочно решив задеть посильнее гордость женщины. – Что нет никакого убийцы, а даже если и есть, то мы легко с ним справимся. Какой здесь может быть риск? Вообще-то, где-то в глубине души Пеплогривка не верила в слова Листвяной Звезды и подозревала, что идёт на опасную авантюру, но в тот момент ей было совершенно на это наплевать. От избытка энергии, которую некуда было деть, из-за спертого воздуха и внутреннего напряжения разум девушки туманился. Было жизненно необходимо вздохнуть. Чтобы занять себя чем-то, оторваться от раздумий, Пеплогривка была готова пойти на что угодно, даже на ложь и хитрость, тем более, это возымело определенный эффект. Листвяная Звезда смутилась и, видимо, просто не найдя другого ответа, пробормотала: - Даже так, ты можешь наткнуться на какую-нибудь иную опасность… - А мне кажется, что отправить Пеплогривку – хорошая идея, - неожиданно вставила свое слово Листвичка. – Просто пошлите с ней кого-нибудь из вашего отряда – если вдруг что случится, можно будет использовать способность и легко её защитить. Меньше всего Пеплогривка ожидала именно от неё подобных слов, особенно после всех её едких замечаний и острых взглядов, но та, судя по всему, просто заметила, в каком девушка была состоянии, и решила помочь ей не сойти с ума. Листвичке, как и Пеплогривке, явно приходилось переступать через себя, потому что её мысли словам не соответствовали, но никто этого, кажется, не заметил. Листвяная Звезда, которая в иное время сказала бы Листвичке не лезть, поверила в её ложь и порадовалась, что та так искренне верила в её способность, поэтому смягчилась и бросила: - Возьми с собой Птицекрыла и Чернобока… Нет уж, Сокола, - женщина огляделась. – Пусть с вами пойдет парочка из «простых»… - Я пойду, - неожиданно, перед Пеплогривкой выскочил абсолютно решительный Ветерок. Что ж, блестяще, только его Пеплогривке и не хватало для полного счастья. - Иди, - женщина махнула рукой совершенно безразлично, разбив все надежды девушки избавиться от навязчивой компании. Женщина ещё несколько имён назвала, и вскоре «парочка», по настоянию Остроглаза, переросла в отряд из четырнадцати человек, готовых выдвигаться на разведку точно в том направлении, которое указала им Веснушка. Пеплогривка буквально вся сгорала от нетерпения. Во взгляде Ветерка и Птицекрыла зияла твердая уверенность, но остальные члены отряда не выглядели такими уж воодушевленными, скорее, опасались чего-то и были полны сомнений. Листвяная Звезда то ли правда не заметила этого, то ли просто не обратила внимания (она вообще стала удивительно безразлична к окружающим в последнее время), и была сказать что-то напутственное, но тут встрял Остроглаз: - И всё-таки, неужели это в самом деле хорошая идея, по-вашему? - он встретился взглядом с несколькими товарищами, разделявшими его мнение, но активной поддержки от них не получил. - Прекращай ставить под сомнение каждое моё решение, будь так добр, - это замечание прозвучало достаточно резко, но глупо было надеется на иной ответ – даже если Листвяная Звезда хотела прислушаться к сомнениям Остроглаза, идти наперекор своим собственным словам она бы не стала. – Если продолжишь в таком же духе, ничем хорошим это не закончится. Судя по возмущенному шепоту, пронесшемуся по толпе, не только Пеплогривку стало раздражать нынешнее надменное, по иному и не скажешь, поведение Листвяной Звезды. Среди её людей активно росло недовольство, и особенно это стало заметно в последние несколько дней, как раз после того, как новоявленные контракторы пришли в себя и освоились со своими способностями. Пеплогривка догадывалась, что именно послужило искрой, толчком для обострения отношений внутри организации, и её догадки вполне подтвердились, едва только разведывательный отряд отошел на достаточное расстояние от центра управления. - … а ещё она назвала нас «простыми», ты слышала? – голос мужчины из сопровождающих звучал обиженно и возмущенно. – Какое неуважение! - Листвяная Звезда как будто помешалась, - донесся до Пеплогривки приглушенный шёпот идущего рядом Птицекрыла. – Для неё эти способности теперь – нечто совершенно немыслимое, почти святое… Когда Эхо могла останавливать время, она никогда себе такого не позволяла. Гордыня не пьянила её, не возносила выше остальных. Но Листвяная Звезда, Веснушка, Крапчатая, даже Чернобок… Что же с ними стало? - Вкусив райский плод, они ощутили себя богами, - буркнула Пеплогривка внезапно пришедшую на ум цитату из какой-то книжки, которую она читала совсем недавно. - Ах, я говорил слишком громко, - Птицекрыл сильно смутился, когда понял, что девушка его услышала, и, зардевшись, добавил: - Прости, просто люблю размышлять вслух. - А ты как к этому относишься? - поинтересовалась Пеплогривка, совсем не прочь завязать разговор по пути, особенно с Птицекрылом, который всегда ей определенным образом симпатизировал. - В конце концов, ты теперь тоже контрактор. - По правде говоря, я даже не уверен, что должным образом это ощущаю... - пробормотал он тихо. - Вроде, чувствую силу, какую-то связь, но чтобы безграничное могущество или власть, как Листвяная Звезда... Нет уж, скорее банальный страх. "Птицекрыл на самом деле не выглядит, как человек, готовый к подобной ответственности", - подумала Пеплогривка про себя и собиралась ещё кое-что спросить, но не успела. Тот человек, который в отряде шёл первым, неожиданно остановился. Это было странно, потому что до места они ещё не дошли, но Пеплогривка даже не успела удивиться, а какое-то нехорошее предчувствие уже настигло её – оно было чем-то похоже на все те, которые девушка испытывала в течение последних недель благодаря своей способности, но это было куда ярче, явнее, и оно явно передалось всем, охватив отряд волной тягучего испуга. Не было слышно никаких звуков, топота ног, грохота или выстрелов, но сам воздух будто бы вибрировал, дрожал перед глазами и наполнялся холодом, в то время как на языке ощущался противный металлический привкус. Пеплогривка была готова поклясться, что ровно на мгновение перед ней мелькнула вспышка ослепительного зеленого света. А дальше всё произошло стремительно. С резким, рассекающим воздух свистом, гибкая, почти незримая тень без труда проскользнула мимо двух рядов сопровождающих, как будто и вовсе их не заметив, и ринулась прямо к Пеплогривке, не оставив той и шанса, чтобы ускользнуть. Девушка на чистых инстинктах и без колебаний приняла прямой удар ножа на свою перчатку, которая благодаря последним усовершенствованиям была практически непробиваемой – тем не менее, Пеплогривка всё равно сморщилась от боли, потому что удар был слишком сильным. Расплывчатые пятна всплыли у неё перед глазами, и в ушах встал оглушающий гул - у девушки не осталось бы и шанса, если б не поразительная реакция Сокола, который выхватил свой неизменный арбалет и с нескольких метров, почти не целясь, выстрелил нападавшему в спину. Удивительно, но тот не просто не взвыл от боли, но даже не взглянул на стрелявшего, а продолжил нападать на Пеплогривку, которой, впрочем, одной выигранной секунды хватило, чтобы опомниться. - Отойди! - завопил Птицекрыл, выставив руку вперед, и чёрт знает, что он там задумал, но Пеплогривка в любом случае не могла его послушаться, потому что длинный изогнутый клинок несколько раз просвистел буквально в миллиметре от её лица, а сама девушка не имела не малейшей возможности хоть как-то защититься. Несколько выстрелов прорезало воздух, Сокол вновь пустил стрелу, но на этот раз всё это невиданным образом исчезло, как будто испарилось разом, не достигнув цели, и воздух в том месте... Окрасили яркие вспышки. У Пеплогривки было слишком мало времени, чтобы о чём-то задумываться, анализировать ситуацию или делать выводы, но кое-что она поняла точно - перед ней вновь предстала та самая нападавшая из лаборатории Номвейта, и она снова пыталась добраться до её руки. Теперь-то девушка понимала, в чём здесь причина, и двигалась боком, отражая каждую атаку, но в то самое время ещё одно осознание начинало медленно к ней приходить... Это был бой с заведомо известным исходом. Как и в прошлый раз, сейчас у Пеплогривки просто не было шансов. Как и тогда, ей оставалось надеяться только на чужую помощь или же сдаться самой прежде, чем противница загонит её в угол. Теперь она в самом деле жалела, что не сразу придала значение словам Пепелицы, когда та говорила о её слабости. Никто не мог помочь Пеплогривке. Она, как и нападавшая, двигалась слишком быстро - они обе кружили в этом смертельном танце какие-то жалкие десять секунд так, что никто не мог за ними уследить, не то что вмешаться, и Пеплогривка к тому времени практически довела себя до истощения. Каждое движение её противницы, в свою очередь, было наполнено силой, непоколебимой уверенностью - Пеплогривка продолжала отражать атаки просто по инерции, но чувствовала, что если остановится хоть на мгновение, испытает такой трепет и ужас перед мощью соперницы, что не сможет двинуть и пальцем, а просто упадет навзничь, расставив руки. В то же мгновение нападавшая как будто ощутила её панику, внезапно помедлила и отскочила назад почти на три метра, толкнув Сокола к стене. Тот поднял руку и снова выстрелил, но на этот раз и вовсе промазал. Двух секунд, предшествовавших длинной, но совершенно бесполезной череде выстрелов со стороны других членов отряда, окрасивших воздух отблесками алого пламени, хватило Пеплогривке на то, чтобы разглядеть длинный, местами рваный чёрный плащ, во время движения создающий как раз ту иллюзию расплывчатой тени, сбившую девушку с толку в самом начале. Ещё она заметила стальную маску с невероятно узкими отверстиями для глаз, на месте лица, высокие сапоги с темными следами чуть выше над подошвой, но главное - мрачную, словно искажающую пространство вокруг себя, холодную ауру вокруг нападавшей, в которой чудилось что-то знакомое, ощущение, которое у Пеплогривки настойчиво ассоциировалось с едким зеленым цветом. Если бы она смотрела на мрачную фигуру перед собой чуть дольше, определенно заметила бы что-то ещё, но та, легким движением обратив в пыль летящие на неё пули, продолжила нападать, и на этот раз у Пеплогривки больше не оставалось сил уходить от ударов, потому что ноги её потяжелели и практически примерзли к полу. "Если нет сил двигаться - бей", - слова Остролистой, которые та произнесла однажды, во время одного из тренировочных поединков, пришли на ум растерянной Пеплогривке, и девушка действительно ударила, почти наугад, но кажется попала или, во всяком случае, смогла защититься, потому что нападавшая резко ушла в бок и завела свободную руку за спину. По коридору разнесся отчаянный крик - это кто-то из сопровождающего отряда, не рассчитав риски, поддавшись панике, выстрелил в неуловимую тень, но попал в своего товарища, который сразу же скорчился на полу, зажимая ладонью окровавленное бедро. Пеплогривке могло показаться, но она как будто даже услышала короткий смешок со стороны противницы. Затем та ни с того ни с сего мотнула головой так, что стальная маска на секунду подскочила, и впервые подала голос, оказавшийся сухим и хриплым, похожим одновременно на шелест сухих листьев и на змеиное шипение: - Сейчас не нужно никого убивать, - слова прозвучали как строгое убеждение, и Пеплогривке показалось, что незнакомка убеждает сама себя. Затем та снова ринулась в атаку, и Пеплогривка явно ощутила острое дежавю, как будто нечто подобное уже было, и её тело заведомо знало, как двигаться, потому что мозг практически предугадывал, как противница поведет себя в следующий момент, что она может сделать и с какой стороны ударить. Так было всегда: чем чаще Пеплогривка сражалась с кем-то, тем проще ей было одерживать верх, но прийти к чему-то подобному лишь на второй раз... Это впечатляло. Либо способности девушки развивались ещё стремительнее, чем она предполагала, либо дело было в чём-то другом. Но это в любом случае ничего не меняло. Разница в их мастерстве была слишком велика. Даже если Пеплогривка сможет перенести ещё три-четыре атаки, на пятую она просто оступиться. Девушка не хотела обманывать сама себя, поэтому заведомо готовилась к худшему. - Я прошу тебя, отойди! - практически завизжал Птицекрыл на этот раз, и Пеплогривка не смогла теперь его проигнорировать, поэтому решила попробовать уйти в сторону хотя бы на секунду. Собрав все оставшиеся силы, последние остатки выносливости, девушка напружинила ноги и со скоростью, прежде неведомой, метнулась на другую сторону коридора. В то же мгновение, без всякого предупреждения, Птицекрыл взмахнул рукой, и мощная взрывная волна разорвала на кусочки целую стену, завалив обломками не только девушку в плаще, но и весь коридор от стены до стены. Пеплогривка, попавшая в радиус поражения, тоже едва не оказалась под камнепадом, но успела отскочить в сторону, а вот мужчине, который стоял с ней рядом, повезло гораздо меньше, потому что значительный по размерам обломок прилетел ему прямо в грудь, свалив навзничь. Остальные, кто стоял немного подальше, получили дождь из мелких камней в лицо, несколько человек не удержались на ногах и попадали на спину, но все, по большей части, пострадали именно от шока. Птицекрыл был единственным, кто не двигался с места. Он всё ещё держал руку перед собой и мелко дрожал, вытаращив глаза. - Ты какого чёрта творишь, ублюдок? - Сокол бы первым, кто опомнился, и тут же, без всякого предупреждения бросился к Птицекрылу, после чего схватил его за ворот и резко рванул на себя, как будто намеревался задушить. - Ты едва нас всех не прикончил! - Я не хотел... Я...я... просто... - Эй, ты как? - Пеплогривка уже и забыла как-то о существовании Ветерка, поэтому очень удивилась, когда услышала рядом с собой его обеспокоенный голос. - Очнись! Оказалось, он пытался привести в чувство человека, придавленного обломком, и медленно, сантиметр за сантиметром, освобождал его грудь. Заметив это, Сокол бросил Птицекрыла, который только и мог, что двигать ртом, как выброшенная на берег рыба, и поспешил на помощь, на ходу ощутимо хромая – должно быть, повредил ногу при падении. Как только они подняли и отбросили прочь кусок стены, Пеплогривка опомнилась и подошла - в глаза ей сразу бросилось темное кровавое пятно посредине груди раненого и его бледное, даже синюшное лицо с заплывшими глазами. - Кажется, рёбра сломаны, - проконстатировал Сокол и, отведя взгляд, протяжно вздохнул. А потом взвыл, ударив кулаками об пол. - Какого чёрта?! - Пеплогривка! - завопил Ветерок, в свою очередь, практически бросаясь девушке на шею. - С тобой всё в порядке?! - В порядке, да что на тебя нашло?! – девушка отозвалась грубо и, кроме того, в её голосе отчетливо прозвучали панические нотки – страх, стиснувший душу в момент взрыва, отступал постепенно. Сердце всё ещё билось слишком часто, но дыхание выровнялось. - Я совсем этого не хотел! – по коридору разнесся громкий и отчаянный вопль Птицекрыла, который упал на колени и никак не мог поднять глаз от пола. Сделав пару судорожных вздохов и замотав головой, он добавил: - Давайте просто отсюда уйдем. - Уйдем мы, как же, вместе с двумя серьезно раненными, да ещё и после того, как ты коридор засыпал! - парировал Сокол на грани нервного срыва, и Пеплогривке казалось, если она не сделает ничего прямо сейчас, он Птицекрыла просто-напросто голыми руками придушит. - Здесь есть другой проход... – чей-то испуганный шепот донесся из задних рядов, и Пеплогривка, повернув голову вправо, действительно увидела чуть приоткрытую дверь сбоку – похоже, именно отсюда пришла незнакомка в плаще. Сокол ничего не ответил, а принялся осматривать раненого. Тот стонал что-то в полубреду, дышал тяжело и судорожно, и всё тело его сотрясала крупная, беспорядочная дрожь. Мужчине, словившему пулю в ногу, тоже приходилось несладко, но он мужественно держался, стараясь перетянуть раненую конечность и остановить кровь куском собственной рубашки, которая из грязно-белой превратилась в чёрную. Им обоим явно требовалась медицинская помощь, причем, чем скорее тем лучше, но позвать какую бы то ни было подмогу в принципе не представлялось возможным, потому что энергетическая волна, по своей природе, действовала не только на физические объекты, но на волны. При неправильном использовании она просто-напросто выводила из строя всю технику в определенном радиусе, а связаться через сломанные рации не было никакой возможности. Пеплогривка волновалась. Неожиданная встреча со старой знакомой сильно взбудоражила ей кровь. И всё-таки, это наводило на неприятные мысли. Она, как и многие, бросала косые взгляды на гору обломков поодаль и гадала, действительно ли погибла та девушка. После всего того, что она сделала, после всех тех поразительный способностей, которые продемонстрировала… Было очень сложно, почти невозможно поверить, что она могла сдаться и погибнуть так просто. Судя по испуганным взглядам, бледным выражениям лиц, многие думали об этом, но никто не решался сказать ни слова вслух. Произошедшее негласно приняли за нечто такое, что нельзя обсуждать – словно это было стремительной иллюзией, бредом, всеобщим помутнением рассудка. Но Пеплогривка всё ещё чувствовала боль в руке, на которую пришелся первый удар, и знала, что в какой-то момент была как никогда близка к провалу. Она осудила себя за безрассудность, за излишнюю самонадеянность и признала, что основная вина за произошедшее лежала именно на ней. Но почему-то не ощутила мук совести. Только благодарность за то, что Птицекрыл спас её, хоть это и повлекло за собой определенные последствия. Не хотелось отматывать время назад и менять что-то. Было жизненно необходимо продолжить идти по этому пути, броситься в самую гущу и пройти через все опасности, чтобы достичь цели и во всём разобраться. Насмотревшись на ужасы войны, ведущейся лишь во имя благого будущего, жертвы людей вокруг Пеплогривка начинала принимать как должное. Плохая привычка. - Прошу давайте уйдем, - зашептал Птицекрыл уже громче и судорожнее, с ощутимой паникой в голосе. – В любой момент она может вернуться. - Что за чушь ты несешь! – Сокол был, кажется, единственным, кого волна первобытного ужаса не захлестнула. – Никто не выживет под таким обвалом. Как бы хорошо то чудище не управлялось с ножом, перед куском потолка, свалившимся на голову, у него никаких шансов. К его величайшему удивлению, поддержки в толпе он не встретил. Все тут же принялись взволнованно перешептываться, боком двигаться к выходу, лишь бы поскорее покинуть проклятый коридор, и единственным, что их удерживало, кажется, были раненые товарищи – иначе весь отряд давно бы уже позорно унесся прочь. Даже Ветерок, державшийся относительно спокойно, поглядывал на обвал с сомнением, словно ожидал, что камни вот-вот разлетятся в стороны, и таинственная девушка в плаще восстанет, как ни в чем не бывало. Пеплогривка не могла сказать наверняка, каким было её мнение на этот счёт, но в любом случае она решила не вмешиваться и подождать, что будет. - Да что с вами со всеми такое?! – взвыл Сокол в сердцах, но быстро понял, что мнение его одного против целой толпы ничего не значит, и согласился уходить. Мужчину со сломанными рёбрами понесли буквально на руках. Того, с простреленной ногой, поддерживали с двух сторон. Процессия двигалась медленно вниз по лестнице, без малейшего понятия о том, что ждёт их там, на нижних уровнях. Это был спуск в неизвестность, в глухую тьму, но никто не жаловался. Практически для каждого возвращение назад было куда страшнее. Появление непобедимой девушки-тени, взрыв – всё это оказалось слишком большим шоком, безумным потрясением, оставившим громадный след в душе и сознании. Что касается Пеплогривки, то ничего подобного она не чувствовала, но тоже не желала возвращаться, потому что твердо знала: внизу должно быть что-то важное, какие-то ответы, нечто, что поможет ей не блуждать более во тьме, а внести хоть какую-то ясность во все происходящее. При этом страха она не испытывала, только напряженный трепет и предвкушение – жажда сражения уже не мучила её, а на её место встало желание двигаться вперед, исследовать каждую деталь на пути к чему-то, к определенной точке на её извилистом пути, до которой, по ощущениям, оставалось всего-то рукой подать. Только Сокол возмущался по-прежнему. Несколько раз он повторял, что они идут на верную смерть. Старался затормозить всех, в какой-то момент едва поперек толпы не встал, но быстро был оттеснен, на удивление, Ветерком, который едва с лестницы того не скинул, в порыве бушующей ярости. Как не крути, а своевольный, вспыльчивый Ветерок никуда не делся и, то, что он подлизывался к Пеплогривке, вовсе не значило, что он вел себя так же мило со всеми остальными. Твердо приняв позицию идти до конца, Ветерок вцепился в неё всеми силами и твердо пресекал любые попытки кого бы то ни было усомниться в данном решении. Таким образом, человек, на которого все глядели со смехом, считая бесполезным, в одно мгновение, благодаря обстоятельствам, стал своеобразными лидером отряда. Именно за ним и двигались все остальные. - Ты как? – пока они спускались, Пеплогривка протиснулась к Птицекрылу и нагнулась к его уху. Тот выглядел подавленным и шёл, устремив пустой, бесцветный взгляд в пол. – Не кори себя… Но заметив, что тот не обращает на неё совершенно никакого внимания, девушка только вздохнула и покачала головой – всё, что она могла сделать теперь, так это оставить Птицекрыла наедине с его совестью, пускай уж он сам справляется с эмоциями и переступает через себя. Невозможно так быстро привыкнуть к ответственности, и Пеплогривка прекрасно понимала это, поэтому даже не пыталась настаивать. Вряд ли Птицекрыл станет терзаться долго. Вскоре он поймет, что выбрал меньшую из двух зол и научится стойко принимать неизбежность неудач. В конце концов, по сравнению с вражескими потерями, двое раненых – не такая уж высокая цена за избавление от монстра, которому, наверное, и вовсе ничего не стоило их всех перебить. Несмотря на жестокую разумность этих суждений, Пеплогривка не могла избавиться от чувства сомнения. - Кажется, здесь конец, - услышав напряженный голос Ветерка, девушка опомнилась и вновь протиснулась вперед сквозь толпу. Перед ними была только широкая железная дверь без опознавательных знаков, над ней же висел тусклый, мигающий светильник. Никто не решался дернуть за ручку, потому что все боялись, отчасти, что замок окажется заперт, и тогда придется (о ужас!) возвращаться обратно. Убедившись, что ни у кого больше не хватит смелости, Пеплогривка уже подняла руку, но её опередил Сокол, который единственный здесь надеялся на обратное, но, к величайшему его разочарованию, дверь со скрипом отворилась и впустила их в широкий, окутанный сумраком, коридор. - Осторожно, - предупредил Ветерок, первым переступая через высокий порог. – Вы понимаете, как это опасно – вот так просто разгуливать по вражеской территории. - Даже если мы кого-нибудь встретим, просто обвалим им на голову ещё пару стен – чего делов-то! – пробурчал Сокол, но арбалет всё-таки снял со спины на всякий случай и держал его наготове, готовый к обороне. - Чем злиться, взял бы всё в свои руки, - фыркнула Пеплогривка, а затем демонстративно вышла вперед. – Или снова заставишь Птицекрыла всё решать? Сокол ничего не ответил, только пробурчал нечто нечленораздельное, скосив взгляд. Он не стал, кажется, забирать у товарища способность и впредь молчал, став вновь точно таким, каким Пеплогривка запомнила его с первого знакомства – неприметным, тихим и даже нелюдимым. Лидирующую позицию в отряде снова занял Ветерок, и Пеплогривке это не то что бы очень нравилось, а поэтому она всеми силами старалась показать свою самодостаточность, шла впереди и игнорировала любые его отчаянные попытки завязать разговор. Девушка старалась абстрагироваться от реальности, отдалиться от идущих рядом людей ради того, чтобы сконцентрировать всё свое внимание на окружающей обстановке, на каждой мелочи, которая могла оказаться важной. Она искала что-то. Но что? Неожиданно, сердце девушки ёкнуло – она остановилась, потому что среди череды пустых, безымянных дверей, наглухо запертых, отыскала, наконец, чуть приоткрытую, и та как будто манила Пеплогривку – внутренний голос твердил ей, что всё это неспроста, и она непременно должна туда зайти, если в самом деле хочет отыскать что-то важное. Внутренний голос стал для Пеплогривки непререкаемым авторитетом за последнее время, и на этот раз она уж точно не собиралась его игнорировать, поэтому ускорила шаг. - Здесь были люди, когда тревогу дали, - заключил кто-то, указывая на полоску света, пробивавшуюся из-под двери, и гору бумаг, разбросанных посреди коридора. – Отсюда явно уходили в спешке. - Вы уверены, то нам стоит? – пробормотал опасливо Ветерок. – Не думаю, что это безопасно. - Я просто посмотрю, - отозвалась девушка и без промедления перешагнула порог кабинета. Её встретил яркий, режущий глаза свет, и Пеплогривка зажмурилась, опершись рукой на дверной косяк – она тут же отшатнулась, ощутив ладонью что-то мерзкое и мокрое, прилипшее к коже. Первые две секунды девушка думала, что это кровь, но, приглядевшись поближе, убедилась, что вовсе нет – скорее, вязкая чёрная жижа непонятного происхождения, которой здесь был заляпан и пол, и стены. Повсюду валялись бумаги, книги, стулья стояли верх дном, кое-где была сворочена с места техника, а весь этот жуткий беспорядок сопровождался, к тому же, резкой, удушающей вонью. Втянув в себя воздух и сравнив ощущения, Пеплогривка могла предположить, с чем имеет дело, но верить в это ей не хотелось. Чтобы никто не мешал ей или, что скорее, не увидел ничего лишнего, девушка решительно захлопнула дверь за собой и задвинула щеколду. Она услышала возмущенные крики с той стороны, но не обратила на них внимания, а принялась внимательно разглядывать комнату, в которой оказалось. Книги. Толстые папки. Какие-то схемы и даже объемные модели. Всё не то. Убедившись, что не понимает, о чём говорится в мятных документах, не знает авторов и названий книг, Пеплогривка решительно отшвырнула прочь попавшийся под руку стул и бросилась сквозь громадные стеллажи вглубь комнаты, не сомневаясь ни на секунду в том, что уж там-то найдёт, что ей нужно. В глаза ей бросались следы недавнего человеческого пребывания – недопитый кофе, ещё слегка тёплый, огрызок от яблока, смятая газета и снова, кругом эти противные пятна. Конечно, всё это не просто так. Сотрудники лаборатории делали здесь что-то. Что-то большее, чем просто копались в документах. И Пеплогривка нашла. За последним стеллажом, в высокой стеклянной витрине - страшное, неоспоримое доказательство человеческой жестокости, изощренности разума, а вместе с тем – насмешку, насмешку над всем, во что она так свято верила раньше. Что-то иссиня-чёрное, изогнутое, будто в муках, повисшее на веревках – чёрное тело, скорее всего человеческое, нещадно изуродованное, почти вывернутое наизнанку. И мало было уже этого, но посередине, где-то в районе живота, у него была дыра, и из этой дыры на пол тонкой струйкой по-прежнему лилось что-то непонятное, эта вязкая зловонная жидкость, растекающаяся по полу громадной бесформенной лужей – она почти касалась ног Пеплогривки, которая стояла, не в силах двинуться с места, глядя вперед, как завороженная. И ей совсем не было страшно. Или даже противно. В душе возникло чувство какого-то пока ещё неясного… Осознания? Здесь, в армейской лаборатории, она увидела то же, что и в бывшем кабинете Рябинки, когда была в Номвейте. То, от чего Орешница и Чешуйник приходили в ужас, не подозревая, что прямо за их спинами происходят вещи ничуть не лучше. Одни эксперименты, она цель, но ещё больше убийств ради её исполнения. Бастет или, если угодно, армия в целом и Рябинка – не две стороны одного и того же. Между ними гораздо больше схожего, чем кажется на первый взгляд. А Организация Листвяной Звезды… Уже перешла черту?