Печать Бастет: Осколки душ

- Да ты совсем из ума выжила! Где твои мозги? – Листвичка надрывалась уже пятую минуту – надо сказать, весьма безуспешно. Остролистая повесила рацию на пояс и старалась игнорировать крики матери. – Потом жалеть будешь! - Все хорошо, – ответила она, наконец. – Организм справился с инфекцией, а значит, мне ничего не грозит. Листвичка вздохнула и отключилась. В воздухе повисла неприятная, давящая тишина. Остролистая потерла разбитое колено и, стиснув зубы, присела на ствол поваленного дерева. Она очнулась в 9:44, ровно через полчаса после того, как Пеплогривка и Орешница покинули Столицу. За двадцать минут девушка выслушала рассказ Листвички, и, когда на часах было 10:14, она уже покидала Бастет. Остролистая не должна была уходить, но Сумеречницы в организации не было, а значит, некому было её остановить. На запрет матери она не обратила внимания – и у неё были причины так поступить. Переплыв реку, девушка обнаружила служебную машину – по какой-то причине Орешница с Пеплогривкой не сели в неё. К счастью, Листвичка сообщила ей, что те достигли Стилл-финта своим ходом, что, несомненно, обрадовало Сэттер. Она во что бы то ни стало должна была добраться до них как можно скорее, поэтому решилась на отчаянный шаг – в обход трассы она приказала ехать по проселочной дороге, сквозь поля и рощи. Увы, в какой-то момент тропа стала настолько узкой, что машина не могла ехать дальше, и Остролистой пришлось идти пешком, продираясь сквозь непролазные чащи. Но ей было просто необходимо оказаться рядом с подругами, прежде чем они совершат ещё одну ошибку. В какой-то момент лес кончился, сменившись низкими зарослями. Почва под ногами стала каменистой – девушка шла в обход рядом с западным склоном горы Сна – одной из младших сестер высокой и могущественной Сирис. Солнце пекло просто невыносимо – хотелось спрятаться в тени, но во все стороны не виднелось ни единого деревца. Наконец, Остролистая все же не выдержала и спряталась под каменным навесом. Она открыла флягу с водой и сделала несколько глотков – идти стало легче, но в легких по-прежнему не хватало воздуха. Остролистая была вдвое быстрее и выносливее любого человека, но подобный поход даже ей давался с трудом. Пот катился ручьем, ноги болели невыносимо, а в грудь разрывало на части - хотелось упасть на землю и отдышаться, но у неё просто не было такого права. Девушка запустила руку в карман и нащупала там тоненькую серебряную цепочку. Все будет хорошо. Если она постарается… Трагедии удастся избежать. От тревожных мыслей Остролистую отвлек чей-то пронзительный крик. Сердце её ушло в пятки, и девушка бросилась вперед, не раздумывая – все её проблемы отошли на второй план. Серебряная цепочка осталась лежать в кармане, а её место в руке занял пистолет. Обогнув выросшую прямо из земли скалу, Остролистая увидела жуткое существо – оно было похоже на большую серую кляксу с когтистыми лапами, короткими волосатыми ногами и отростками на спине, отдаленно напоминающими недоразвитые крылья. Кричало именно оно – визг раздавался на много километров вокруг вместе с клацаньем клыков – увы, чудище стояло спиной, и девушка не могла разглядеть, какой они были длины. И все же её внимание привлекло вовсе не это, а два парня примерно её вохраста у самого края поляны, на которых этот монстр, судя по всему, и собирался напасть. Один из них стоял, замерев от ужаса, другой держал в руках охотничий нож – даже не смотря на то, что против «кляксы» он был не страшнее зубочистки. И ни они, ни чудище Остролистую, похоже, не замечали. Остролистая направила дуло пистолета на монстра. Тот почувствовал это – видимо, интуитивно – и обернулся. Девушку обуял настоящий ужас. У этого существа было человеческое лицо. Бледная кожа, румяные щеки – а главное, такие ясные и живые голубые глаза. Впервые за долгое время оружие в её руках дрогнуло. Тонкие, покусанные губы растянулись в ухмылке, и существо прыгнуло прямо на девушку, выставив вперед свои длинные, изогнутые когти. «Не на того напал», - пронеслось в голове Сэттер, и она нажала на спуск. Отчетливый звук выстрела пронзил воздух, и монстр тут же упал на землю, извиваясь в бешеных муках. Никакой крови – просто дырка в мягкой, желеобразной плоти. Вселяющие ужас крики и визги, заставляющие даже повидавшую многое Остролистую испугаться. К счастью, не прошло и минуты, как чудище замерло, окончательно испустив дух. Девушка облегченно вздохнула и убрала оружие в кобуру. Она обернулась на парней и увидела в их глазах ужас – теперь они оба замерли на месте, боясь пошевелиться. - С вами все хорошо? – Остролистая подошла ближе, еще раз брезгливо взглянув на труп монстра. Один из пострадавших – тот, что с ножом – взглянул на неё пустыми глазами, а затем вдруг опомнился, усиленно заморгав. - Да… Нормально, – он толкнул своего товарища в плечо. – Эй, Мышеус! Тот лишь слабо кивнул. Пока парни переводили дух, у Остролистой появилась возможность рассмотреть их повнимательнее. Тот, которого звали Мышеусом, был высок ростом, но достаточно худ – у него были короткие пепельно-серые волосы и угловатые черты лица. Второй выглядел живее – бледность сошла с его смуглого лица, но светлые волосы выглядели мокрыми от пота. Оба юноши были одеты в жилетки и плотные штаны, за спинами у них были тяжелые походные рюкзаки. - Вы в поход ходили? – догадалась Остролистая. Мышеус кивнул. – А эта… это... Почему на вас напало? - Мы сами не знаем, – светловолосый юноша, похоже, смог взять себя в руки. – Оно выскочило из кустов… - Вы живете в Стилл-финте? – перебила его девушка. - Да, мы как раз возвращались домой, - по голосу было трудно определить, в каком состоянии находился Мышеус – были ли это последствия шока или простое безразличие, но, в любом случае, от потрясения он уже оправился. – Спасибо… За то что спасли. - Точно! – светловолосый хлопнул себя по лбу. – Если бы не вы… - Ничего, - Остролистая покачала головой и улыбнулась, - В качестве благодарности вы бы могли показать мне дорогу в Стилл-финт… Конечно, те с радостью согласились её проводить. По дороге выяснилось, что они – братья, причем близнецы, светловолосого, кстати, звали Ягодник. Они были не прочь рассказать о себе и своих походных увлечениях – Остролистая слушала их в пол-уха, задумавшись о деле, но, тем не менее, была рада, что разговор с ней помог отвлечь их от произошедшего. Она строила догадки о причинах появления чудища, основываясь на произошедшем за последнюю неделю, но все равно мало что понимала, поэтому перестала забивать себе голову. В общем-то, братья оказались обычными деревенскими ребятами – в их характере не было напыщенности, хлеставшей через край, как у парней из Бастет, тем не менее, они показались ей достаточно наивными, пускай и безгранично добрыми. Приятные, в общем-то, собеседники, но у Остролистой, увы, были дела поважнее разговоров. - Мы скоро увидим наш дом, - сообщил Ягодник, когда они спускались со склона. – Если хочешь, заходи на чай. - Я спешу, - покачала головой Остролистая. – Но за приглашение спасибо. Ягодник покачал головой – мол, как знаешь. Миновав высокий железный забор, ограждающий деревню, они завернули за угол, но… Никакого дома, конечно не увидели - на его месте чернела гора тлеющих обломков, вокруг которых собралась толпа людей, со всех сторон обступивших место происшествия. Братья испытали потрясение во второй раз, но на этот раз Остролистая никак не могла им помочь. У девушки душа ушла в пятки, когда она подошла ближе и рассмотрела пепелище – оно имело форму ровного квадрата, посеребренного пеплом, и это уже наталкивало на мысли об искусственном происхождении пожара. Не теряя ни секунды, Ягодник подбежал к какой-то смуглой женщине – видимо, своей знакомой, и выпалил: - Что здесь произошло? Женщина слегка опешила, увидев перед собой Ягодника, но быстро вернула на лицо печальную улыбку. - Днем кто-то поджог ваш дом, – сказала она, покачав головой. - А моя семья? – Остролистая успела заметить страх в зеленых глазах юноши. – Они… - Не беспокойся, - ответила другая женщина. – Когда пожар случился, никого не было дома. Ягодник облегченно вздохнул. Мышеус подошел ближе и, смахнув пот со лба, облокотился на забор. Остролистая поймала себя на том, что тоже радуется за них – она бы никому не пожелала лишиться семьи, да еще и после подобного проишествия… - Где они? – спросил, наконец, Мышеус. - Не так давно ваши родители были здесь вместе с какими-то девушками из армии… - услышав слова смуглой женщины, Остролистая вздрогнула. – А потом они ушли куда-то все вместе… - А одна из этих девушек была похожа на твою сестру, - добавила вторая. – Орешница, кажется? - Вы братья Орешницы? – Остролистая выпалила это прежде, чем успела подумать. Все, кто в тот момент находился рядом, удивленно взглянули на неё. Ягодник кивнул. Теперь все вставало на свои места. Призраки поняли, что идти в лоб – не самая лучшая затея, поэтому переключились на более грязные методы. Они подожгли дом Орешницы, чтобы насолить ей, а на братьев натравили монстра – чтобы у девушки не осталось ничего, чем бы она могла дорожить. Это было так низко и подло, что Остролистая не удержалась от того, чтобы ударить кулаком по забору – ярость вскипела в её крови, мешая думать. Больше всего на свете ей хотелось поймать этих призраков и своими руками уничтожить их – растерзать и сжечь, заставив их испытывать жуткие муки. Подруги точно не одобрили бы такого метода расправы, но Остролистая не могла ничего с собой поделать. - Ты знаешь Орешницу? – Мышеус встал позади неё, не совсем понимая причину подобной реакции. - Я шла сюда следом за ней, - спокойно ответила девушка. Что бы ни происходило у неё в душе, окружающим незачем об этом знать. - Как… она? – Остролистая не сразу поняла, о чем он, и Мышеус поспешил объяснить. – Сестра ушла из дома четыре года назад, и с тех пор от неё не было никаких вестей. Правда о прошлом Орешницы вскрылась весьма неожиданно. Так или иначе, размышления о поступках подруги ничего не дадут – Остролистая решила оставить их на потом. - У неё все хорошо, - Остролистая еще раз взглянула на сожженный дотла дом. – Во всяком случае, было хорошо. - Как думаешь, куда они могли пойти? – Ягодник обращался скорее к Мышеусу, чем к Остролистой. - Ваша семья знакома с Белоглазкой? – девушка снова обратила на себя внимание. - Мы часто покупали у неё резные деревянные игрушки, - ответил Ягодник. – Так что… - Значит, туда, - Остролистая вздохнула. – Идете со мной? Братья переглянулись, но, видно, все же доверились Остролистой и заспешили по дороге к вершине холма. Прошлое осталось позади, прикрытое пеплом, и лишь скучающая толпа с интересом смотрела им в след.

***

Домик Белоглазки стоял в стороне от деревни, у подножия раскидистого дуба, сливаясь с его широким, в несколько обхватов, стволом. Оказавшись возле закрученной, поднимавшейся вверх, лестницы, Пеплогривка остановилась и внимательнее осмотрела необычное жилище, подивившись тому, насколько искусно оно было сделано. Древесина, по цвету такая же, что и дерево, образовывала высокий купол, тонкие, изогнутые ветви формировали что-то наподобие крыши, а пышная листва скрывала с глаз вход внутрь. Это было прекрасное творение человеческих рук – настолько невообразимое, что сначала могло показаться, будто оно было создано силами природы. - Ну ничего себе, – не выдержала Орешница. Она еще никогда не видела подобной красоты. - Белоглазка – резных дел мастер, - подсказала Ромашка. – Она делает самые удивительные поделки из древесины в мире. Пеплогривка внимательно взглянула на лестничные перила, украшенные витиеватыми узорами, изображающими цветы и листья. Красота, да и только! Не сговариваясь, девушки начали подниматься вверх. Харли и Ромашка шли позади с небольшим отставанием. Едва они достигли верхней платформы, на которой располагался дом, перед ними открылся вход внутрь. У дома не было двери – проем скрывали виноградные лозы, как видно, специально выращенные для этих целей. Окон с этой стороны тоже не было, а у стены находились два деревянных кресла и столик, на котором стояли деревянные чашки и блюдца. - Ничего себе атмосфера, - Пеплогривка была приятно удивлена. – Эта Белоглазка живет в полном единении с природой. - Она приятная женщина, - Харли улыбнулся – впервые с тех пор, как покинул развалины своего дома. – Хотя, иногда она ведет себя странно. - Я бы не ждала нормального поведения от той, кто живет в изоляции, в окружении одних только деревьев, - фыркнула Орешница, но, поймав обвинительный взгляд Ромашки, примолкла. Пеплогривка аккуратно отодвинула цепкие лианы и заглянула внутрь. Из мебели в помещении был только длинный, тянущийся через всю стену, стол, что-то наподобие шкафа (он единственный здесь был сделан из стекла, а не из дерева) и диван с мягкими подушками на нем. Искусственного освещения не было – свет проникал через дыру в потолке - водопровода, как видно, тоже. В общем, стандартная комната в стиле минимализма – в таких, как правило, живут монахи и прочие люди, «избавившиеся от материальной зависимости в пользу духовного просветления». Самой Белоглазки нигде не было – Пеплогривка не знала, есть ли в этом доме другие помещения, но дверей она не заметила. Значило ли это, что женщина отсутствовала? - Уважаемая Белоглазка, - Харли заглянул внутрь и огляделся. – Вы здесь? - А если и здесь? – до них донесся чей-то скрипучий голос. И, что странно, шел он откуда-то сзади. Пеплогривка обернулась и удивленно нахмурилась, увидев женщину, замершую прямо на том месте, где они стояли минуту назад. Ей было лет пятьдесят, возможно, сорок, а еще она была высокая, бледная и неимоверно худая. На Белоглазке было длинное белое платье в цветочек и широкополая шляпа, скрывающая пол-лица. Женщина не выглядела недовольной, впрочем, и особенно радостной тоже – в её словах читалось лишь неприкрытое напряжение. - Здравствуйте, и прошу извинить нас за беспокойство… - начал Харли в своей привычной вежливой манере. - Я прекрасно знаю, зачем вы здесь, - оборвала его та. – Меня больше интересует, что вы хотите получить. - Знаете? – Орешница начисто проигнорировала последнюю реплику Белоглазки. – Откуда? Женщина вздохнула и, отодвинув в сторону удивленную Пеплогривку, зашла внутрь помещения. Заметив смятение на лицах пришедших, она поманила их рукой, и вскоре все четверо стояли посреди комнаты, готовые слушать. Внутри было гораздо прохладнее, но пот все равно стекал по лицу Пеплогривки – возможно, это происходило из-за волнения. Она плохо представляла, что именно ей стоит сказать Белоглазке, и какой объем информации допустимо открывать перед гражданским лицом. К счастью, та сама подсказала ей. - Это рано или поздно случилось бы – Ивушка не так глупа, чтобы лишать Бастет возможности побороться за осколки, - осведомленность женщины поражала. – В любом случае, сейчас здесь такое твориться, что было бы глупо надеяться на то, что меня эта канитель обойдет стороной. - Вы знали Ивушку? – все прочие мысли тут же отошли на второй план. - Знала, - кивнула Белоглазка, присаживаясь на диван. – И не только её. Многих, кто работал в Бастет последние двадцать лет. Орешница оглянулась на родителей, задумавшись о том, чтобы отгородить их от государственных тайн, но передумала – сейчас это, пожалуй, не имело значения. Пеплогривку терзали совершенно другие мысли. Она вспомнила о Пепелице. Охотница не собиралась выходить на связь – связывающие их нити пропали, и лишь тихий отголосок сознания говорил о том, что девушка не потеряла связь с Пропастью. Бросив затею допытываться до женщины, девушка спросила у Белоглазки напрямую: - И Пепелицу? - она спрашивала скорее для неё, чем для себя – женщина ведь потеряла память, и Пеплогривке во что бы то не стало хотелось её вернуть. - И Пепелицу и… Рябинку, - томным голосом пробормотала та. - Значит, Рябинка тоже погибла во время катастрофы шестнадцатилетней давности? – в базе эта информация прямым текстом не сказана не была, но существовало достаточно жирных намеков на этот факт. - Может и умерла… А может и нет, - пожала плечами Белоглазка. – Статус «пропала без вести» не обязывает нас считать определенно. - Вы думаете, она до сих пор жива? – в голосе девушки промелькнуло возбуждение. - Не так уж важно, что я думаю – правда от этого не изменится, – уклончиво ответила та. Пеплогривка неловко потупила взгляд. Повисло молчание – никто не знал, как продолжить прерванный разговор. - Так чего конкретно вы от меня хотите? – уточнила, наконец, Белоглазка. - Ивушка послала нас к вам за… Осколками, - вспомнила Пеплогривка строчку из письма. Такой ответ, впрочем, вряд ли удовлетворил женщину, поэтому она поспешила выразиться точнее. – Нам нужны осколки для того, чтобы предотвратить трагедию, затеваемую призраками. Вы должны знать, где они находятся. - Ну… У каждого из основателей Бастет изначально было по осколку. Тот, что лежит… - она остановила взгляд на кулоне Пеплогривки, - или лежал… В Бастет, принадлежал Белоснежке Дегстер. Осколок Чернобурки Гиас мог утащить человек, совершивший на не покушение, а тот, что был у Пепелицы, затерялся в хаосе произошедшей катастрофы. Осколок Рябинки пропал с ней вместе – это, я думаю, очевидно. Пеплогривка понимала, что упускает что-то. Белоглазка говорила весьма образно и в общих чертах ту информацию, которую нетрудно найти, покопавшись в Сети. Но Ивушка, должно быть, не зря отправила их к Белоглазке – вряд ли она ошиблась в своих догадках. Она еще раз прокрутила в голове фразу женщины: «не важно, что я думаю – правда от этого не изменится». Пока Орешница пребывала в замешательстве, Пеплогривка попробовала немного иначе сформировать свой предыдущий вопрос: - Вы знаете, где находятся Осколки? – на этот раз в её голосе не было сомнения. - А вот это уже другое дело, - на лице женщины проскользнула улыбка. – А даже если знаю, должна ли я вам об этом говорить? - Конечно должны, - встряла раздосадованная Орешница. – От этого зависит судьба Пропасти. - А вы уверены, что сможете её изменить? – Белоглазка наткнулась на разгневанный взгляд Орешницы и поспешила объяснить. – То есть, чего толку мне сообщать вам что-то, подвергая себя и, возможно, еще кого-то, гораздо большей опасности, если вам не хватит сил противостоять неизбежному? - Так по-вашему это неизбежно? – окончательно вспылила Орешница. - Еще рано делать какие-то выводы, - пожала плечами та. Белоглазка, конечно, говорила неприятные вещи, но, скрипя сердцем, Пеплогривка все же смогла уловить в её словах правдивую суть. Должна ли она открывать правду тем, кто все равно ничего не сможет сделать? Но с другой стороны, Пеплогривка чувствовала в себе силы хотя бы попытаться и для неё эти слова казались оскорбительными. Тем более, после того, что случилось с домом Орешницы, она не хотела бы отступать. - Вы сами только что сказали, что рано делать выводы, - заявила она. – Вы же нас совсем не знаете! - И то верно, - кивнула женщина. – Ну, ладно. Я вам покажу, если вы настаиваете. То, что вы не отступили, встретив отказ, уже о многом говорит. Она поднялась с подушек и подошла к задней стене. Постучав по древесине, которая, судя по звуку, изнутри оказалась полой, она нащупала нужное место и надавила туда ладонью – стена отодвинулась, открыв проход внутрь ствола. Как Пеплогривка и подумала вначале, помещение, в котором они находились, не было здесь единственным. Получив легкий кивок от Белоглазки, остальные подошли ближе и увидели лестницу, ведущую вниз. Спускаться по ней было достаточно сложно – ступеньки оказались маленькими и к тому же скользили, перил не было, и приходилось цепляться за стену, чтобы не упасть. Наконец, они все же достигли дна – судя по тому, как долго они спускались, помещение, в которое они попали, находилось под землей. Мебели здесь и вовсе не было, одни только шкафы, да сундуки, тянущиеся вдоль стен. Это было похоже на обычный склад и вполне могло бы им быть, если бы не излишняя осторожность, с которой Белоглазка спрятала это место. - Стойте здесь, - велела она, а сама прошла вглубь помещения. Женщина вернулась быстро, неся в руках какую-то шкатулку. Несколькими щелчками она открыла скрипящий замочек и продемонстрировала то, что лежало в ней. - Неужели это… - Орешница не могла поверить своим глазам. – Осколок? - Не важно, что случилось с Рябинкой, - она очертила контур переливающегося стеклышка. – Важно то, что принадлежавший ей Осколок находится у меня. - И вы… Отдадите его нам? – засомневалась Пеплогривка. - Берите, - на лице Белоглазки проскользнуло что-то сродни улыбки. – Только… Но Пеплогривка уже не слушала. Она молча тянула руку к сокровищу… А затем услышала взрыв.