***
- Эй, Остролистая! – девушка вздрогнула и испуганно обернулась. На другой стороне поляны, сняв свою любимую шляпу, стояла радостная Льдянокрылка. - Опять ты?! - Ну, чего так напряженно! – та подошла ближе и приобняла её за плечи. – Мы так долго не виделись! - Всего два дня прошло! – девушка попробовала выбраться, но Льдянокрылка держала крепко. – Отпусти меня. Та покорно разжала объятья и присела рядом. На лице призрака застыло какое-то мечтательное выражение – Остролистая впервые видела, чтобы Охотники проявляли подобные эмоции. - Я не Охотник, - покачала головой Льдянокрылка. А заметив, что Остролистая испуганно от неё отшатнулась, прыснула. – Круто, правда? Раньше я не знала, что умею мысли читать. - Ну а… Кто ты тогда? – девушка нерешительно пристроилась рядом с призраком – Буран мог и подождать. - Не знаю, - Льдянокрылка покачала головой. – Поэтому люди из Бастет и хотят меня изучать. - А откуда же ты взялась? - Не могу тебе сказать, - выдохнула та. – Но знаешь, я правда ничего не помню о своем прошлом. Остролистая плохо понимала, какого это – потерять память. Говорят, что воспоминания формируют личность – а теряя их, неужели люди лишаются собственного «я»? Это и так достаточно грустно, а если добавить смерть, то получается достаточно жестокая судьба. На секунду Остролистая даже пожалела Льдянокрылку, которая вдруг стала какой-то поникшей. - А ты по всей Пропасти можешь путешествовать? – уточнила Остролистая. - Ага. Но прихожу я только к тебе – просто никого другого здесь не знаю. Ну, ничего себе. Остролистая обреченно вздохнула. Она просто оказалась в нужное время в нужном месте – и теперь эта странная девушка признает в ней единственного товарища в этом неприветливом мире. А ведь Остролистая вовсе не мертвая! Эта мысль заставила нахмуриться. Когда Остролистая разговаривала с Бураном, у неё не возникало чувства, что так не должно быть. Теперь же, глядя на Льдянокрылку, она понимала всю странность происходящего – может ли считаться нормальным общение живого и мертвого? - Будешь моей подругой? – Льдянокрылка, тем временем, пошла еще дальше. - Ну… Ладно, - ответила Остролистая после продолжительных раздумий. Отказываться было некрасиво, да и незачем – Льдянокрылка, вообще-то, была неплохой собеседницей. - Вот только не говори теперь, что тебе снова пора, - нахмурилась девушка, заметив, что Остролистая то и дело поглядывает куда-то в сторону. - Прости… Правда. Но я пришла сюда, чтобы поговорить с Бураном. Девушка задумчиво склонила голову набок. Льдянокрылка выглядела расстроенной, и Остролистой было неприятно оставлять её тут одну, но выбора не было – она не могла находиться в Пропасти так долго, чтобы успеть поговорить и с Бураном, и с Льдянокрылкой. - Почему бы тебе как-нибудь не прийти именно ко мне? – вдруг предложила Льдянокрылка. – Мне кажется, не такая это уж и плохая идея. - Комната с порталом – не проходной двор, и я не могу появляться там, когда мне захочется. Что же качается моих собственных Врат, в них я всегда встречаюсь именно с Бураном. - Ну… А ты попробуй думать не о нём, а обо мне. Или просто делай вид, что идешь к своему Бурану, а заходи сюда. Я уверена, он поймет. - Не знаю, - Остролистая покачала головой. – Но, так уж и быть, попробую. - Спасибо-спасибище! – Льдянокрылка вновь стиснула девушку в объятиях. – Ты и представить себе не можешь, как здесь одиноко! Странно… Раньше бы она даже не согласилась. А теперь вдруг проникалась состраданием к какому-то призраку! Правильно ли водиться с мертвыми, когда один из девизов этого мира – скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты? Остролистая действительно боялась смерти. Но в тот момент это не имело для неё никакого значения.***
- Я слышал, ты с ней знакома? – Ураган сидел на высоком деревянном стуле и задумчиво листал какую-то папку. - Мы иногда… Общаемся, - согласилась Остролистая. В офисе первого отдела висела звенящая тишина. Ураган позвал Остролистую неспроста, и она это понимала – мужчина никогда не делал ничего просто так. С момента, как он, один из ведущих специалистов по Пропасти покинул Фоллэнд – страну, в которой жил последние несколько лет, Ураган занимался изучением Охотников. О том, что именно ему передали дело об изучении Льдянокрылки, девушка узнала совершенно случайно – она тут же оказалась осведомлена обо всех результатах исследований. - Она ведь даже не Охотник, – в который раз сокрушался Ураган. – Охотники не обладают какими бы то ни было способностями – они лишь способны передавать их кому-то из живых. Льдянокрылка – своеобразный гибрид призрака и человека – будучи мертвой, она использует свои блестящие умения вроде гипноза или чтения мыслей. - И что же это значит? – в душу к Остролистой закрались сомнения. - Нам нужно как можно детальнее изучить её, - пояснил тот. – Я не сторонник силовых методов, но со следующей недели я снова уезжаю в Фоллэнд, и это дело переходит к Сероусу. - Силовых методов? – Остролистая нахмурилась. – Вы ходите сказать, что лучшим решением будет поймать её и держать в лабораторных условиях? - Лучшим для науки, - пояснил Ураган. – Но я так же не стану забывать про мораль – мы не можем так просто отдать человека, пускай даже мёртвого, на опыты. Вот я не смог бы. Поэтому ты пригляди за Сероусом, а лучше – за Льдянокрылкой. - Вы вешаете на меня заботу о ней? - Если ты называешь это так. Остролистая вылетела прочь их кабинета, не забыв выразительно хлопнуть дверью. Несомненно, она не могла допустить, чтобы над Льдянокрылкой ставили опыты, но забивать себе голову подобными проблемами тоже не хотелось. Сейчас, когда она в двух шагах от должности одного из помощников специального отдела, лишние заботы ей ни к чему. И, как бы ей не нравилось проводить время с Льдянокрылкой, сейчас на это совсем не было времени. Она спустилась вниз по коридору и приложила палец к считывающему устройству. Двери раздвинулись, и девушка оказалась в комнате с порталом. Сейчас, имея достаточно высокую должность, она имела право приходить сюда в любое время и по любой причине. Это очень упростило общение с Бураном, да и с Льдянокрылкой, в общем-то, тоже, но вешало на её плечи определенную ответственность, под грузом которой, порой, хотелось застрелиться. Пропасть больше не пугала. По крайней мере не так, как раньше – теперь здесь все было каким-то родным, и от этого на душе становилось до безумия мерзко. Остролистая обошла глубокую канаву, в которую не раз уже проваливалась, и побежала в сторону места, где они с Льдянокрылкой, обычно, встречались – хотя в последнее время это случалось достаточно редко, Остролистая надеялась, что девушка решит ждать её там. Так и было – Льдянокрылка сидела, прижавшись к гладкому стволу дерева. Но было что-то странное в её позе, и девушка заметила это сразу, поэтому ускорила шаг. - Ты всё-таки пришла… - услышала она тихое бормотание. – Я уже устала ждать. И тогда Остролистая увидела огромную рану у неё на груди. Она пошатнулась, потому что увидела, как из этой раны вытекает настоящая, теплая кровь. Лицо Льдянокрылки было даже бледнее, чем обычно – на нем не было привычного румянца. Но на её губах по-прежнему была улыбка – на этот раз какая-то безрадостная, практически ничего не выражающая. - Как ты… - только это и сумела вымолвить из себя Остролистая. - Знаешь, я многого тебе не говорила. – Льдянокрылка грузно выдохнула и опустила голову на грудь. – Но об этом молчать не стану. Понимаешь ли… Дело в том, что я еще живая. - Как это – живая? - Когда я якобы умерла… Мне, кажется, было десять… Я очень долго лежала в коме – наверное, несколько лет. Эта женщина спасла меня. Она не вернула мою душу в тело, но по-прежнему поддерживает в нем жизнь. - Что еще за женщина? – удивленная, Остролистая потрогала девушку за руку и с удивлением обнаружила, что теперь она теплая. - Это не столь важно, - покачала головой Льдянокрылка. – Главное, что она послала меня сюда лишь с одной целью – шпионить за Бастет. Я правда делала это, пока… Пока не поняла, что не хочу предавать тебя. Когда я сказала это ей, она разозлилась и едва не убила меня – вернее, не уничтожила мое тело. И теперь… - То есть, ты шпионила за нами?! – перебила её Остролистая. - Да, но я… Не хотела. Она ведь обещала вернуть мне жизнь, - Льдянокрылка сказала это с некой оправдательной интонацией. - Скоро в Бастет обо всем узнают. Возможно, уже узнали… И я совсем не знаю, что мне делать. Их прервал какой-то шум. Из зарослей послышались голоса, и Остролистяа с ужасом поняла, что он принадлежит Сероусу. Надо было что-то делать. Только вот… - Ты сейчас же пойдешь и сдашься им, - сказала она спокойным голосом. – Как бы то ни было, ты все же шпионила за нами, а подобный поступок не может остаться без наказания. Там я уже позабочусь о твоей безопасности. - Но я не хочу! – неожиданно вспылила Льдянокрылка. – Если я попаду в Бастет, никогда не верну себе тело! Стану подопытным кроликом у этого Сероуса… - Ты и про это прознала?! - Прошу тебя, Остролистая, помоги мне уйти отсюда. Эта… Женщина все рано не захочет меня видеть. Я пережду немного, будучи призраком, и вновь попробую с ней договориться – но на этот раз не сделаю вам ничего плохого. - Она обманывает тебя! – процедила Остролистая. – Пользуется твоей наивностью в своих целях. - Даже если так, - девушка попробовала подняться. – Это мой единственный шанс… «Льдянокрылка! Если ты слышишь это – сдавайся!» - именно эти слова разнеслись по округе, - «Остролистая, если ты действительно хочешь помочь ей сбежать, впредь тебе лучше не попадаться нам на глаза». Остролистая стиснула зубы. Она так и знала – вся эта история ставит крест на её карьере. К тому же, Льдянокрылка действительно поступила подло, и в этом ей не было оправдания. - Решай сама, - выдохнула она, наконец. – Либо ты сдаешься, не теряя при этом уважения Бастет, либо уходишь прочь без права на возвращение. - Но Остролистая… - Я уже все сказала. - Выходите с поднятыми руками! – Сероус был где-то совсем рядом. Остролистая затаилась. Она почувствовала, как рука Льдянокрылки ложится ей на плечо. Затем это ощущение исчезло, и на другой стороне поляны появился Сероус собственной персоной. Он был одет в форму Бастет, а в руке держал заряженный пистолет. Заметив Остролистую, мужчина направил на неё свое оружие и чётким голосом проговорил: - Где она? – услышав это, девушка обернулась, и обнаружила лишь примятую траву. - Ушла… Наверное. - Ты за все ответишь, - Сероус стиснул зубы и двинулся вперед. – Мне стоило сразу догадаться, что ты с ней заодно. Остролистая вздрогнула. Нет, она не могла так просто позволить какому-то противному ученому разрушить её репутацию – особенно теперь, когда повышение в должности так близко. Если правда вскроется, её уволят, а за увольнением последует смерть – без помощи Бурана пустота внутри неё снова откроется, и тогда… - Кто-нибудь еще кроме тебя об этом знает? – утончила девушка. - Никто, я думаю. – Сероус слишком поздно понял, для чего был задан этот вопрос. - Понятно, - еще секунда, и Остролистая сорвалась с места. Вопреки его ожиданиям, девушка пронеслась мимо, двинувшись прямо к порталу. Сероус был слишком медлителен, чтобы поспеть за ней, поэтому девушка без труда пересекла Границу, выкроив время для того, чтобы закрыть портал на пять минут. Она знала, что этого хватит – поняв, что его заперли, Сероус испугается, а страх в Пропасти рождает жуткие вещи. Этого должно хватить для того, чтобы заставить его молчать – в крайнем случае, у Остролистой будет время подготовить алиби. Но когда через положенное время она открыла портал, Сероус не появился. Не появился он и через час, и через три часа, и на следующий день. Остролистая обыскала все рядом с Вратами, но не нашла никаких улик. Напрасно она старалась вбить себе в голову то, что во всем виновата Льдянокрылка – собственная вина давила на неё изнутри. В Бастет решили, что это Льдянокрылка убила Сероуса – Ураган догадывался о чем-то, но молчал до самого отъезда. А затем вдруг сказал: «То, что он исчез – не так уж и плохо. Этот человек сделал много нехороших вещей, и Пропасть, почуяв это, забрала его в свои объятья». Это не сильно помогло, но с тех пор Остролистая могла хоть чем-то себя утешить. А однажды она получила письмо от неизвестного отправителя. Гонимая нехорошими предчувствиями, девушка закрылась в кладовке и распечатала конверт. Слова, написанные на розовой ровным, почти каллиграфическим почерком, надолго впечатались в её память: «Как ты? Не вини себя за произошедшее. Пропасть сама решает, что ей делать. Та женщина осталась ни с чем – я не стала рассказывать ей о том, что узнала. Мое тело до сих пор у неё, но… Я и без него чувствую себя достаточно живой». Странно, но после этого письма Остролистая действительно перестала злиться на Льдянокрылку. Она просто вычеркнула её из своей жизни, отдавшись другим заботам. Она не сразу поняла, что та написала ей письмо – настоящее письмо из реального мира, а значит, покинула Пропасть. Должно быть, только потому, что правда о Ловцах еще не была ей известна.***
- Проще говоря, когда-то в прошлом я убила человека, что, конечно, до сих пор не дает мне покоя, - Остролистая сидела, понурив голову, в её голосе читалась скорбь. – Но я надеюсь, что после этого вы не отвернетесь от меня. Пеплогривка была поражена. Харли и Ромашка сидели, негромко перешептываясь, Ягодник и Мышеус, воссоединившиеся со своей семьей, бросали на Остролистую недоуменные взгляды. Белоглазка выглядела спокойной – за все время она не проронила ни слова. Только Орешница отреагировала на рассказ подруги достаточно эмоционально – она стукнула кулаком по столу и придвинулась к Сэттер, заставив ту смущенно отстраниться. - Чужая смерть – это тебе не шутки! – возмущенно фыркнула она. – Ты совершила убийство – это грех, независимо от мотивов. В глубине души Остролистая была поражена, но она покорно молчала – Пеплогривка впервые видела подругу такой жалкой. Сама она относилась к произошедшему весьма скептически – всем было известно, как работает Пропасть, но оправдывать Остролистую подобным образом все же не стоило. К тому же, она и с Льдянокрылкой поступила не очень-то по-дружески, но об этом Харлен судить не решалась. В конце концов, с точки зрения преданного сотрудника Бастет, это было самое правильное решение. Но было ли оно следствием рациональных выводов или банального страха перед смертью, Пеплогривка не знала – Остролистую девушка понимала гораздо меньше, чем кого бы то ни было в Бастет, и это нередко доставляло ей дискомфорт. - И все же, - внезапно продолжила Орешница. – Работая в Бастет, ты спасла немало жизней – это вполне могло бы стать расплатой за убийство. К тому же, ты немало мучилась по этому поводу… И, даже не смотря на это, Пропасть тебя не отвергла. Она не утащила тебя в бездну, подобно Сероусу, а значит, приняла тебя. - Но разве можно доверять абстрактному существу, у которого, возможно, и разума-то нет, такую вещь, как людской суд? – Пеплогривка не сразу поняла, что сказала это вслух. А как только заметила устремленные на себя взгляды, бегло пояснила. – Разумеется, мы не скажем никому о произошедшем и не отвернемся от тебя, но… Дело-то не в этом. Я, например, не стала бы судить о человека по тому, как его воспринимает Пропасть. - Это, пожалуй, глупо… - наконец, выдохнула Белоглазка. – Но не менее глупо судить о том, в чем ты не разбираешься. - Я не уверена, что хотела бы вдаваться в подробности, - почувствовав укол вины, Пеплогривка перешла в наступление. – Каждый имеет право на собственное мнение. Знания – это одно, а принципы – другое. Будь эта Пропасть хоть трижды разумной, я от своих слов не отступлюсь. - Вот оно как… - Белоглазка приложила руку к подбородку и обернулась к Ромашке. – А вы что скажете? Услышав свое имя, женщина заметно удивилась. Но Белоглазка, впрочем, хотела узнать мнения каждого, кто находился в комнате. Харли тоже задумчиво сощурился, но дельных мыслей у него в голове не было – в конце концов, он был слишком мало знаком со всей этой магией и не мог говорить о ней наверняка. - Что бы там ни было… - наконец, выдавила из себя Ромашка. – Ты, Остролистая, спасла жизнь моим детям, и за это я тебе благодарна. - Все совершают ошибки, - небрежно отмахнулся Харли. – Если ты и правда раскаиваешься, то говорить здесь не о чем – не так уж этого Сероуса и любили, раз даже не стали проверять причины его смерти. - Да, спасибо, - почти хором сказали Ягодник и Мышеус. – Так по мне, что было раньше, то уже не важно, - отозвался последний. – Тем более, я почти ничего не знаю о ваших секретах. Белоглазка благосклонно кивнула, и Пеплогривка отметила, что после ободряющих слов, прозвучавших в её адрес, Остролистая стала вести себя немного спокойнее. Пеплогривка порадовалась за неё – приятно, что подруга не утратила боевого настроя. Особенно, после произошедшего… По правде говоря, Пеплогривка по-прежнему чувствовала себя немного странно. Будто бы, после взрыва с её телом действительно что-то произошло – что-то незаметное, невидимое с первого взгляда. - Так вы обе просто врали нам, когда говорили, будто Льдянокрылку выгнали из Бастет за какой-то проступок и что у неё было разрешение жить в Кито? - обратилась девушка к Остролистой. - Про разрешение - чистая правда, - отозвалась та. - Льдянокрылка каким-то образом - теперь я уже догадываюсь, что с помощью Ивушки - обозначила себя в базе данных, как одного из контракторов, чьи способности были признаны безопасными, но одновременно - непригодного для военной службы. Инвалидность себе переписала, что ли, я не знаю, но для таких предусмотрены особые условия - свобода действий, ограниченная рамками, в которые входит право помогать людям. За ними следят вообще, и за Льдянокрылкой следили - я быстро об этом узнала и подумала, что она в конце концов смогла вернуть себе тело, раз продолжила жить, как ни в чем не бывало, но оказалось, что это не так. А как мы встретились, она сама назвала себя "бывшим сотрудником Бастет", и мне ничего больше не оставалось кроме как поддержать эту ложь. - Но неужели никто в Бастет её не помнил? - нахмурилась Пеплогривка. - Все ученые, занимавшиеся Льдянокрылкой, больше у нас не работают - они либо переехали вслед за Ураганом в Фоллэнд, либо уволились после смерти Сероуса. "Ну и дела" - присвистнула девушка. - "Льдянокрылка, оказывается, неплохо все продумала". - И все же, давайте вернемся к делу, – с этими словами Белоглазка окончательно закрыла все прочие темы. – Остролистая, ты так и не рассказала нам всего. - Да… Верно, - девушка с готовностью кивнула. – Прежде чем очнуться в Бастет, я какое-то время провела в Пропасти. В основном, с Бураном – он поделился кое-какими соображениями о случившемся в последнее время, но потом… Я встретила Льдянокрылку. Вернее, мне это только показалось – на самом деле это был только её образ, сотканный из моих воспоминаний. Она записала для меня небольшое сообщение, в котором рассказала о том, что хотела попросить Ивушку украсть осколок, а взамен - избавить её от гнева Рябинки. Я, честно говоря, не очень поняла, что это значит... Но Рябинка, неожиданно для всех, вышла из тени и там же, в лаборатории, попробовала забрать его. Спасая артефакт, Ивушка пожертвовала свей жизнью, и тогда Рябинке пришлось придумать другой план. Она планировала заманить вас в ловушку и убить, забрав осколок, что уже у нас имелся… - Стой, - перебила её Пеплогривка. – Почему же она его не забрала? Неужели… Он тоже поддельный? - Подожди! – отмахнулась Остролистая. – Льдянокрылка подметила, что «Сумеречница гораздо умнее, чем кажется, но гораздо глупее, чем могла бы быть». Как я вначале подумала, Сумеречница действительно отдала нам не настоящий осколок, чтобы сбить Рябинку со следа, но готова поклясться, что кусочек, находящийся в кулоне Пеплогривки – подлинный. Я видела часть Рябинки… И наш абсолютно идентичен ему – не только по внешнему виду, но и по энергетике – так мне Буран сказал. - Я знаю ответ, - кивнула Белоглазка, жестом останавливая Остролистую. – Ты, наверное, видела её лицо? И прекрасно понимаешь, что зрения она лишилась. - Но мне казалось, что она смотрела на меня… - пробормотала Остролистая. – Не глазами, а… - Не забывайте, что Рябинка тоже служила Бастет. Её способность – внутреннее око. Она видит энергетические образы, помогающие ей формировать представление о мире. Я бы назвала это «абсолютным оком», потому что подобная способность заменяет все чувства кроме, пожалуй, осязания – она слышит, видит и чует все, что происходит вокруг. - А как же вкус? – неожиданно встряла Ромашка. - Я думаю, она не чувствует вкуса, - хмыкнула Белоглазка. – Когда мы в последний раз встречались, она смешивала томатный сок с молоком… Пеплогривка позволила себе засмеяться. Хотя, от одной мысли о подобном вкусовом сочетании начинало мутить. - Так, если без шуток, то я считаю, что энергетический сигнал твоего осколка, Пеплогривка, что-то блокирует. Я не могу сказать, что именно, но… Это сыграло вам на руку. - Кстати, что это у неё с лицом? – неожиданно спросила Орешница. - Оно все сплошь покрыто ожогами, - пояснила Остролистая. – Рваными серыми пятнами… - Так это... – Остролистая задумчиво почесала подбородок. – О ней говорила бабушка?! - Твоя бабушка? – встрепенулась Белоглазка. – Она что-то говорила об этом? - Остерегаться женщину с серым лицом, - пояснила Пеплогривка. – Значит ли это, что Рябинка её убила? Ромашка испуганно ахнула – все-таки речь шла о её матери, Мышеус покрепче сжал кулаки. Ягодник, увлеченный чем-то в дальнем углу комнаты, казалось, совсем ничего не замечал. - Стойте-стойте, - замахала руками Остролистая. – Я еще кое-что забыла. Думаю, всем и без слов понятно, что нападение жуткого монстра – работа рук Рябинки. Вполне возможно, что и пожар… - Пожар устроили Ловцы, - Орешница покачала головой. – Мы сами видели. - А с чего вы взяли, что они никак не связаны? И правда. Раньше эта мысль никому не приходила в голову. Пеплогривка задумалась, связывая в голове понятия. Иногда ей казалось, что призраки работали независимо друг от друга, но если представить, что они повинуются воле Рябинки… - Ответный вопрос, - прервала её раздумья Орешница. – С чего нам должно быть понятно, что монстр был творением Рябинки? - Да, это… - Остролистая снова замялась. – Она была ученой. Биологом. Или генетиком… Именно поэтому она и смогла сохранять тело Льдянокрылки столь долгое время… А для того, кому подвластна даже смерть, ничего не стоит создать подобное чудище… Внезапно она замялась, и Пеплогривка увидела, что взглядом девушка скользнула по Белоглазке. И что бы это значило? - То есть, вы хотите сказать, что, помимо почти бессмертных призраков, нам противостоит ученая-психопатка с армией монстров? – взвилась Орешница. – Дела складываются все интереснее, хочу вам сказать. Как ты там говорила, Орешница? Кто, если не мы? - Я отправлю отчет Сумеречнице, - вздохнула Остролистая. – Она решит, что делать. - Лично я даже Сумеречнице доверять перестала – темная она личность, без всякого сомнения, - ответила на это Орешница. - Делать-то нам все равно больше нечего, – пожала плечами Пеплогривка. – Рябинка нам пока не ровня, поэтому самым очевидным решением было бы продолжить собирать осколки – будет хорошо, если мы сделаем это прежде её. - А если наши пути вновь пересекутся? – нахмурилась Велингтон. - На этот раз мы будем готовы. - Это… Слушайте, - внезапно обратился к ним Ягодник. – Одной из владелиц осколка была Чернобурка Гиас? - Ты-то откуда знаешь? – женщина удивленно на него обернулась. – Тебя же не было, когда я рассказывала… - Я подсмотрел в Сети, - Ягодник показал ей небольшой серый коммуникатор. – И у неё же это… Внук есть взрослый. Может, он чего знает? - А про внука… - Сеть все знает. Орешница подсела поближе и взяла в руки увесистый прибор. - Ну ничего себе чудо техники! – свистнула она. – Как телефон, только с выходом в Сеть! Да ещё и в такие базы данных, куда с уровнем доступа меньше второго не попадешь... - Это я у одного знакомого компьютерщика на охотничьи трофеи выменял, - похвастался Ягодник. – Так искать, да? - Ищи, - кивнула Орешница. – Терять-то нам все равно уже нечего…