Призрак Пустоши

Время шло, листва на деревьях желтела. Золотистый солнечный диск уже не обогревал землю как летом. Цветы увяли, листья пали, и облака несущие дожди превращали мир в грустный и плачущий сад. И только вера в чудо делала меня сильнее… Однажды холодной дождливой ночью я заметила, что мой Призрак дрожит в своем могильном сне. Странно подумалось мне. И вдруг в голову мне пришел образ станка. В запыленной комнате с множеством нитей и тканей. В это мгновение я поняла, что я должна изготовить для своего Ичиго теплую ночную рубашку. А для ткани я возьму шерсть маленьких кроликов, живущих в расщелине стены северной башни. Рубашка должна получиться теплой и мягкой. Следующим утром я собралась собирать шерсть на рубаху. Еле как пробравшись к кроликам в северной башне, я выманила их к себе одной большой морковиной, и малыши с мамой сели ко мне на коленочки. Я стала расчесывать малышей и их маму, как вдруг у меня в голове промелькнула мысль… скоро я сама буду мамой, а у меня будет малыш. Такой же милый как эти крольчата. Ведь со временем живот становился все больше и больше, и от этого становилось только грустнее… я не могу разделить такое счастье со второй своей половинкой. Собрав шерсть и накормив ушастых милашек, я направилась к комнате со станком. Слава богу, вход в нее не был завален как вход во многие другие комнаты. В комнате все по-прежнему летали клубы вековой пыли. Я достала спички из кармана в моем сарафане, и зажгла множество свечей стоявших в комнате. От этого сразу стало уютнее и визуально теплее. Осмотрев станок, я была поражена. Он был очень красивый, сделанный из дорогого дерева, отполированный до блеска. Перекладины и валики украшены искусной резьбой. На раме не было нитей. Давно никто не прикасался к станку. Смешав кроличью шерсть с мягкой белой ниткой овечьей шерсти, которую нашла в ларе у станка, достаточно для выполнения задуманного. Я благоговейно коснулась нитей пальцами, и опустилась на мягкий пуфик. Раньше я никогда не ткала, но принцип работы был прост. Вдев нить в станок, взяв челнок и трепало, я принялась ткать. Работа была долгая и кропотливая, но я очень старалась. Для него… для того чтобы ему было хоть немного легче. Иногда я отрывалась от работы проведать Ичи, но не более. Я даже не останавливалась чтобы поесть. Голодала и мерзла, но все же была отвлечена от тяжелых гнетущих мыслей. Работать за станком мне очень понравилось, и я уложилась в короткие сроки – 3 дня. Когда плотная и пушистая ткань была готова, я принялась за выкройку. Дело продвигалось медленно, так как хотелось сшить для Призрака хорошую рубаху. Когда я выкроила, и начала шить, в животе урчало, и я поняла что ничего не есть 2 дня подряд больше вредно не мне, а ребенку. Поэтому заволновавшись, я решила поскорее завершить эту работу. У меня получилась длинная рубашка большого размера. Я решила не пришивать пуговиц или лент, а сделала так, чтоб рубашку можно было одеть через голову в лежачем положении. Сейчас будет трудно переодеть Ичиго, поэтому я учла все нюансы. Открытый ворот нужно будет чем-то застегнуть, нужно найти булавку или лучше брошь, что скорее всего можно обнаружить в сокровищнице. Я надела рубаху на себя, ведь в замке было холодно, и направилась в подвал. Через разруху туда пробраться было очень нелегко, да и лестница сильно пострадала от обвала. И как только я умудрилась спуститься по руинам со свечой? В сокровищнице потолок вынудил меня согнуться пополам, и я в присядку искала что-нибудь подходящее в грудах золота. Рубаха была мне велика, из-за открытого ворота она скатывалась на плечи, а рукава же пришлось сильно закатать. Вдруг мне попался сундук, и он мне был знаком. Тот зеленый сундук в котором лежало платье. Когда я подползла к нему, то поняла, что камни продавили ее крышку. На удивление, белое лунное платье было в порядке, а вот платиновая диадема сломалась, как и многое в сундуке. В том числе была и маленькая шкатулочка, которую в прошлый раз я не смогла открыть. Прогнутая крышка позволила ей открыть шкатулку. Внутри было письмо, красный лепесток и золотая брошь в виде кленового листа. Эта брошь из ее видения о празднике смерти, в который Ичиго оказался проклят. Такая маленькая и красивая… интересно, что она делает в этой шкатулке? Лепесток скорее всего от розы из того видения, которая сейчас отчаянно пытается свести в могилу хозяина своего. Только он красный, не сгнивший от болезни. Письмо же было самым интересным… Открыв его, Рукия удивилась. Японский бог, оно же на испанском! Благодаря брату ее учили многим языкам, хоть испанский Рукия знала только поверхностно, смысл письма отдаленно был понятен. Отдельные слова складывались в своеобразный текст.

Eres lamentable. Ti y tu pecado. Te miro todavía y se río. Ты жалок. … Я все еще смотрю на тебя и смеюсь. No existe ni la muchacha única, capaz de anular mis velicómenes. Нет ни единой девушки, способной расторгнуть мои … «чары»(???) Es monstruoso y sentado, temes luz. Es insignificante. Es egoísta. Es terrible y tonto. Уродлив и черств, боишься света. Ничтожен…и «глуп»(???) No hay a muchacha, capaz de regalarte, el semen y libertad. Нет девушки, способной подарить тебе … «себя», … «семя» и свободу.(???)

Письмо адресованное Ичиго от той женщины, что прокляла его. Он его даже не читал. Половина слов была неизвестна, а половину пришлось додумывать логической цепочкой. Последняя строчка была самой загадочной. «Себя» - наверное это первая часть «чар», наложенных той «ведьмой» в праздник мертвых. Когда он обратился из монстра в человека первой ночью. «Семя»… о семени что-то говорила Мацумото. Что некое серебряное семя снимет с Призрака проклятье. Что это семя – порождение чего-то нового благодаря ему. Тут до Рукии дошел смысл этого слова. «Semen» можно перевести не только как семя, но и как зародыш и… - Какая мерзкая и пошлая ведьма! – Сказала Рукия, пряча в ладошках горящие щеки. Семя наверное это то, из чего делаются дети. Вариант с капустой у Призрака уж точно бы не прокатил... А освободить от проклятия может его наверное дите. Если это и есть порождение невинного, нового и свободного, о чем говорила Рангику-сан. Ответы были так глупы и просты. Но и с другой стороны – Кто отдастся чудовищу? Кто станет дарить ему дитя? Если он боится света и людей, если он уродлив и все его боялись как огня. Смерть все просчитала, но она не учла того, что Призрак прожив вечность в одиночестве научился ценить хрупкость и нежность. И так случилось, что встретилась ему маленькая и хрупкая Кучики, которой нужна была помощь и защита, которая не считала его чудовищем, а лишь больным человеком. Которая смогла полюбить чудовище не за красивое лицо, не за богатства, а за доброе горячее сердце. Хитрая смерть была обманута настоящими чувствами. И теперь она пытается удавить Ичиго, дабы сравнять счеты. - А причем здесь брошь? – Задумалась Рукия. Тут всплыл образ плаща Призрака Пустошей. На вороте красная брошь с нарисованным черным отпечатком ладони. Явно ему нужна была брошь, но Ичиго не открывал шкатулки и не знал о том что она там есть. К сожалению, та брошь уже сломалась. Заколов брошкой воротник, Рукия направилась в ванную. Набрала таз воды, на кухне его нагрела, и пришло время купать уже не рыжую, но все ту же сволочь. От горячей воды его одеревеневшая замершая кожа размякла и приобрела более живой оттенок. Из язв больше ничего не сочилось, а волосы не были такими ломкими как раньше. Наверное бог услышал ее молитвы, и паренек пошел на поправку. Сняв с себя рубаху, юная дева ее застирала и повесила сушиться на балконе. Закат окрашивал сад в огненные цвета, и осенние листья танцевали вальс в воздухе. Так красиво, даже перехватывает дух. Пока рубаха сохла, Рукия перекусила на балконе, восхищаясь видами, Призрака напоила и даже немного убралась в комнате. Оказалась в комнате есть камин, находящийся за большой тумбой. Если отодвинуть тумбочку, то камин можно будет почистить, и разводя огонь в нем греть помещение. Зима обещает быть не такой уж холодной, если есть камин! Высохшую же рубаху нужно умудриться надеть на тушу бездыханного «принца», но как бы Рукия не старалась, у нее не получалось. - Вот блёёёё… ты че такой тяжелый?! – Хруст – Ой! Моя спина! Так, попробую сверху… - Рукия встала на кровати и приподняла Призрака, пытаясь надеть рубаху. – Ну ты гиппопотам, и как я тебя раненого дотащила до замка?! – Вздыхает Рукия, вытирая пот со лба. Лоб был ужасно горячим, в голове все кружилось, но девушка старалась не обращать внимание на недомогание во время заботы об Ичиго. Хотя простуда давала о себе знать. Рубаха села как влитая. Грязный черный плащ валялся на полу, ожидая своей стирки, а на его теле была белая рубашечка, теплая и чистая, пахнущая молочным мылом и женскими руками, что так старательно шили ее и стирали. Рукия легла рядом и обняв своего мужчину, обогревая и защищая его. Кучики точно знает, что никому и никогда не отдаст свое бесценное сокровище. И он обязательно поправится, она в это верит…