Любовь, подаренная небом дважды.

Знаешь, когда мы окончательно теряем дорогих нам людей? Когда больше не ощущаем боли от их потери. (с) Лорен Оливер

Сумерки потихоньку опускались на землю; сильный ветер бил в лицо, и белокурые волосы развевались от мощного потока воздуха. Она стояла на верхнем этаже парома, смотря на водную гладь. Хотя и телом она находилась здесь, мысли ее витали совсем в другом месте. Кэролайн вновь и вновь возвращалась к тому последнему дню, когда вся ситуацию вышла из под контроля, и она позволила Клаусу поцеловать себя. Она до сих пор не понимала, как относится к этому, так как, вспоминая те мгновения, тепло и нежности наполняли ее тело, но все это быстро исчезало, заменяясь непонятным, неприятным чувством. Ее сердце отчаянно боялось впускать в свои объятия кого-то нового, оно страшилось вновь почувствовать сильную боль, которую блондинка уже не сможет выдержать. Ей нравилась их с Клаусом дружба, и менять что-либо она не хотела или же просто боялась. Она помнила, как на следующий день они сделали вид будто ничего не произошло, несмотря на то что после злополучного вечера между ними появилась какая-то невидимая стена. Они избегали и не разговаривали друг с другом, и только Елена была соприкасающейся темой. Мысль о малышке болью отозвалась в районе груди. Хоть и прошло всего три дня, она успела соскучиться по ней, и ей невероятно ее не хватало. Она с грустью вспоминает те часы, когда они с Клаусом отвезли ее обратно в детский дом, как блондинка, не сдерживая слез, крепко прижимала к себе девочку, понимая, что та стала неотъемлемой частичкой ее жизни. Думая о Елене, она все больше и больше становилась уверенней в своих намерениях. Также, все больше думая о своей задумке, она чаще стала вспоминать Стефана и его слова. Как ни странно, но эта неделя, проведенная в окружении новых близких людей, стала для нее отрезвляющей, и теперь, думая о своем муже, ей уже не хотелось плакать, а каждая клеточка тела не наполнялась горечью и болью. Просто остался осадок от всех пережитых дней и любовь, которая никогда не исчезнет, но уже не помешает и не усложнит жизнь из-за отсутствия любимого. Думая о Стефане, Кэролайн не заметила, как стала теребить обручальное кольцо на пальчике, которое еще даже не снимала. Сейчас оно ей казалось тяжелым грузом, который мешает двигаться вперед, задерживая ее в прошлом. Вдруг она резко сняла его, внимательно всматриваясь в изумруд, хранящий все пережитые мгновения хозяйки. - Кажется, пришло время исполнять обещание, - тихо прошептала блондинка, а слова Стефана перед смертью отчаянно бились в голове. На несколько секунд она прикоснулась губами к кольцу, оставляя на губах последний отпечаток от прошлого, а после, не раздумывая, чтобы потом не пожалеть, бросила его в воду. - Прощай, - прошептала она, прикрывая глаза и чувствуя, как одинокая слеза скатывается по щеке. Она не знала, кому сказала «прощай»: Стефану или прошлой жизни… Но была уверенна в одном, что по-старому уже ничего не будет, что этот поступок был началом для чего-то нового и неизвестного. Она была уверена в своих намерениях. В намерениях больше не оставаться одной, наполнить свой дом прежним теплом и уютом, а главное детским смехом. Да, она была уверена, что, несмотря ни на что, удочерит Елену. Она сделает все, что потребуется, но ее малышка больше не будет жить в детском доме, ведь у Елены есть она, Кэролайн…