Моя плюшевая жизнь

– Северус, а давай останемся здесь навсегда! – говорит Гермиона, сидя на ветке и болтая ногами. – Нет, девчонка, – отвечаю я с некоторым сожалением. – Не выйдет. – Ну почему? – упрямится она. – Бессмысленно бежать, рано или поздно все равно придется возвращаться в реальный мир. – Да, конечно. Просто я хотела бы остаться здесь с тобой... С настоящим тобой. Я тоже хотел бы остаться с ней. Это-то меня и пугает. – Твоему альтер эго не хватает мимики, – шутит она. – У него на все про все одно выражение. – В самом деле? – Я поднимаю бровь. – Вот-вот! – смеется она. Мне очень хочется ее обнять. Но я сдерживаюсь. Ведь если я обниму ее, потом придется ее отпускать, а мне так не хочется! – Ну что, вернемся, девчонка? – говорю я. – Еще чуть-чуть. – Она обнимает меня и крепко прижимается ко мне. – А можно, мы завтра опять сюда придем? – спрашивает она. – Если хочешь, – с видимым равнодушием отвечаю я, в то время как сердце мое готово выскочить из груди. – Спасибо, – с облегчением вздыхает она. Тут руки мои сами собой сжимаются и непроизвольно отвечают на ее объятие. Проклятые руки!

* * *

– Ты ведь понимаешь, что я слишком стар для тебя? – говорю я ей на следующий день. Лучше сразу разрубить гордиев узел. – И тебе доброе утро, Северус, – широко улыбается мне Гермиона. – Не пытайся перевести разговор! – сержусь я. – Я не пытаюсь перевести разговор. Просто вежливые люди, прежде чем наброситься на кого-то с обвинениями, обычно здороваются. – Доброе утро, – нехотя говорю я. Она смеется. – Ты ведь понимаешь, что я слишком стар для тебя? – гну я свое. Гермиона закатывает глаза. – Да? И сколько же тебе лет? 50? – Да мне всего 36! – возмущаюсь я. – Вот видишь, не такой уж ты и старый! – веселится она. Чертовка! – Вообще-то я, может быть, и не старый, но по сравнению с тобой... – Да, но когда... – Ну да, когда тебе будет 110, мне будет 90, и разница будет незаметна, и дальше в том же духе? По-моему, это полная чушь: разница в возрасте всегда будет присутствовать, сколько бы лет нам ни было, как в физическом, так и в эмоциональном плане, – обрываю я ее. – Я вовсе не это хотела сказать, дедуля, – улыбается она. – Да? И что же... Постой, постой. Как ты меня назвала? – А что, не нравится? – Где же твое уважение к старшим, девчонка? Гермиона вздыхает. – Так вот, я говорила, – когда ты меня перебил! – что в будущем году мне исполнится 18 лет, я буду совершеннолетняя как в магическом, так и в маггловском мире и смогу сама принимать решения. И если я захочу отношений с мужчиной на 20 лет меня старше, а не с инфантильным подростком, я не вижу, кто мог бы мне помешать и кто был бы вправе читать мне мораль. – Но ты же понимаешь, что я умру гораздо раньше тебя? – в отчаянии спрашиваю я. – Успокойся, я все продумала. Когда ты умрешь, я тут же найду тебе замену. Но на этот раз я выйду за человека намного меня моложе, для равновесия, – как ни в чем не бывало заявляет она. Вот же чертовка! Невозможная, обольстительная чертовка! – Понятно. И тебе все равно, что все будут принимать меня за твоего отца? – Дураков хватает. Но я не особо волнуюсь: первый же идиот, который примет тебя за моего отца, наверняка будет последним, учитывая особенности твоего характера, – ласково говорит она. А ведь она права... – Гермиона, а ты не думаешь, что для тебя будет лучше встречаться с ровесником? – Я уже не знаю, что сказать. – Северус, ну как ты не понимаешь, я не хочу быть ни с кем другим. Я хочу быть с тобой. Сколько бы лет тебе ни было – 20, 30 или 50. Мне это совершенно не важно. Неужели это так трудно понять? Да, очень трудно. Невозможно. – Ты меня идеализируешь, на самом деле я вовсе не такой, как ты думаешь. – Я думаю, что ты никогда и нигде не чувствовал себя на своем месте. И совершил большие ошибки, добиваясь признания. Потом ты раскаялся и готов был на все, чтобы их искупить. И ты уже давно их искупил, но все от тебя продолжают чего-то требовать, еще и еще. Я думаю, ты заслужил, чтобы тебя оставили, наконец, в покое, и чтобы кто-то ценил и любил тебя таким, какой ты есть. – И этот «кто-то» – это ты? – Если ты мне позволишь. – Я не знаю, могу ли я... – Я не требую немедленного ответа. Но ты меня знаешь: я упрямая и так просто не сдамся... А теперь идем к твоему дубу! – улыбается она. – Хорошо, девчонка, – говорю я и беру ее за руку.

* * *

– Кажется, я нашла заклинание, которое могло бы тебе помочь. Не знаю, может, что-нибудь и получится, – нерешительно начинает Гермиона. – Не слишком ли ты уверена в себе? – подшучиваю я. Она вздыхает. – В этом ритуале обращаются к четырем элементалям, хранителям четырех стихий: огня, воды, воздуха и земли. – Я знаю, что такое элементаль, Гермиона, – раздраженно говорю я. – Ну вот... Я должна буду вызывать их по очереди и просить о помощи. – Но? – Но придется их убедить. – В чем? – В нашей любви. – Понятно... – Скажи мне, когда будешь готов, хорошо? Я молча киваю.

* * *

– До свидания, Северус. – Гермиона? – Что? – Она смотрит мне прямо в глаза. Быстро, пока я не передумал, я наклоняюсь к ней и целую в губы. – Это значит «да»? – потрясенно спрашивает Гермиона. – Это значит «может быть», – улыбаюсь я. – Нет, Северус, это не тянет даже на «может», – говорит она и обвивает руками мою шею. И мы сливаемся в поцелуе – невинном, но таком упоительном. Кажется, она не хочет меня отпускать, наоборот, ее губы становятся все более требовательными. Когда наши языки встречаются, я испускаю восторженный стон. До чего же я жалок. Позже я прихожу в себя. Много позже. Легонько отстраняю ее и шепчу ей на ухо: – Это уже не «может быть» – слышишь, девчонка? Это «наверняка».