Драбблосборник

Тот, кто пока не имел имени, был в пустоте. Если б он знал, что такое скука, то мог бы ее испытывать. Если б он знал, что такое тоска, – тосковал бы. Но он знал только пустоту и тишину. А потом пустоты не стало. Смертный стоял удивленный и растерянный, а Тень плыла и менялась. Маг. Неопытный, наверное, совсем молодой. И очень напуганный. Тот, кто пока не имел имени, захотел посмотреть поближе, и оказался рядом. Тень смешивалась и слушалась, повинуясь им обоим. Не имевшему имени – привычно, смертному – неловко и неуверенно. Безымянный слышал его страх. Он никогда раньше не встречал смертных и не знал, какие на вкус их чувства, но сразу понял, что смертный боится. – Кто ты? – спросил смертный. Голос его дрожал. – Я живу здесь, – ответил безымянный и узнал, что у него есть голос. Тень оживала и расцветала – черным, синим и серым. Там, за страхом, смертному было очень одиноко. – Ты демон? – спросил смертный. – Это тебя я должен победить? Демон. Наверное, так смертные звали братьев и сестер не имевшего имени. – Не знаю. Зачем тебе? – Если я не справлюсь с демоном, меня усмирят. Отрежут от Тени. Краски поблекли. Теперь смертный маг стоял в черном круге, а все прочее стало серым. – Зачем? – У нас такие правила. Все маги так живут. – Странные правила. Ты так не считаешь, смертный? – Не знаю. От меня ничего не зависит. Мы ничего не можем. Мы должны слушаться. Серое стало черным: обида. Задавленная гордость. Безымянный слышал слова, и чувства смертного обретали имена. Может быть, именно то, что он почувствовал к смертному, и называют жалостью. – Хочешь, мы попробуем вернуться вместе? – спросил не имеющий имени. – Я помогу тебе стать сильнее. Помогу показать, где на самом деле твое место. – Хочу, – сказал смертный. – А что мне делать? – Ничего. Я все сделаю сам. Ты только не бойся. Безымянный подошел ближе и взял смертного за руку. И на него – ворохом, цветом, светом, звуком – обрушился смертный мир. Холодно. Это – холод. Это – тело, и оно лежит на чем-то твердом. А рядом – другие смертные. Их лица скрыты железом, и от них несет страхом. В руке одного из них что-то сверкает, и в тело, туда, где бьется сердце, вонзается холодное и острое. Больно. Вокруг снова была Тень. Смертный смотрел растерянно, и в глазах у него блестели слезы. – Прости, – сказал безымянный. – Тело погибло. Твоя память говорит, что это сделали храмовники. – Я так и знал, что ничего не получится. Сволочи они, да? Смертный грустно улыбнулся. Он уже угасал – наверное, смертной душе не просуществовать в Тени долго. А может, он просто был слишком слаб. Скоро, понял безымянный, смертного больше не будет. И он снова останется один, в пустоте. – Дай мне руку. Я помогу тебе остаться хотя бы здесь. – А сработает? – Я не знаю. Но мы можем попробовать. Чужая жизнь рухнула сплошным водопадом, подминая под себя сущность не имеющего имени. Он увидел себя глазами смертного – бесформенная тень, не имеющая лица. И уже не мог понять, кем является – юношей-учеником, который заговорил с демоном и провалил истязания, или безымянным жителем Тени, который хотел посмотреть на смертный мир. Ему захотелось стать кем-то маленьким и незаметным, чтоб не нашли и не поймали. Чтоб было время найти себя заново. И по тропкам Тени побежал проворный Мыш.