Драбблосборник

Гаррет твердит – у них это семейное: влюбляться в отступников и переворачивать жизнь вверх тормашками, лишь бы вместе, лишь бы не разлучаться. Только когда Андерс отказывается переехать к нему в Верхний город – отмахивается: не хочешь, ну и ладно, а то в свою лечебницу не набегаешься. Гаррет клянется в верности и смотрит так, как, наверное, смотрели на Андрасте освобожденные ею рабы. Только руки Фенриса и Изабеллы обвиты одинаковыми повязками, а выпив, Гаррет хвастается, как в борделе его прозвали «Капитан Неутомимый». Гаррет обещает, что Андерсу никогда и ни с кем не было и не будет так хорошо, и та самая, первая их ночь была особенной; выгибаясь в сильных и нежных руках, Андерс впервые не вспоминал своего первого и единственного, узкую кровать в общей спальне, колючую бороду и как потом было неудобно сидеть за ужином, а смотрел в глаза своему мужчине, отдавая себя и сдаваясь чувствам, которые никогда еще себе не разрешал. Только Гаррет все чаще и чаще приходит вечерами в лечебницу просто поговорить – «Я же вижу, что ты устал и все равно не хочешь, давай просто посидим». Ты не заслужил право любить, вот и все, каждую ночь шепчет то ли Справедливость, то ли собственный рассудочный голос; иногда Андерс их путает. Мы должны бороться. Не может быть никаких компромиссов, и на улицы сыплются раскаленные камни. Воздушная волна и чистое пламя раскрошили обломки Церкви в мелкий щебень. Город горит, и люди сходят с ума; в глазах тех, кому прикрывал спину, – ярость и отвращение. Лицо Себастьяна искажено болью и ненавистью, лук в его руках взлетает быстро, так быстро, что успеть не получается: усыпление виснет в пальцах Мерриль, кинжал Изабеллы долетает до цели, но уже поздно, и стрела летит. Андерс успевает заметить непредставимый, невероятный ужас в глазах Гаррета, а потом ему больно, очень больно, зазубренный наконечник вошел неглубоко, но страшно рвет ему грудь, а мана истощена так, что он сейчас способен только на слабые целительные заклинания. А потом это все становится неважным. Его собственная рана болезненна, но не смертельна и могла бы считаться легкой. У Себастьяна страшный дальнобойный лук. И прежде, чем попытаться добраться до андерсова сердца, стрела насквозь пробила тело Гаррета.