Devil's Age

      Аллен сидел на столе и внимательно наблюдал за мучениями парня. Он помогать ему не собирался. Во всяком случае, пока тот внятно его не попросит…       Канда бросил на него недовольный взгляд. «Мог бы и помочь, между прочим. Ты же для этого и остался? Видишь же, что я нифига не понимаю в этой писанине. Ну! Помоги мне!..» Аллен продолжал смотреть в окно и делать вид, что у Канды все хорошо, у Канды все получается.       - Тч!.. – Японец отвернулся от него и снова уставился в бумаги. «Так и размазал бы тебя по стенке! Сидишь тут, нервируешь меня… Пошел вон вообще тогда! Нет. Ну и что ты улыбаешься?! Скотина…»       - Пыхтишь так, как будто на горшок хочешь, - выдал седовласый.       Японец швырнул папку на стол, демонстративно закинул руки за голову и закрыл глаза. Он решил. Не будет ничего делать, пока этот наглый сынишка босса не начнет шевелить своей… задницей?       - Тч…       Пусть уж лучше не шевелит… А то начнет еще. Место для него действительно не имеет значения? Или это чтобы нервировать Канду? «Как же ты еще не обсосал меня всего? Что-то странно. Ха! А мне-то что до него? Плевал я на него…» Все, что делал с ним Аллен, это просто принуждал его к сексу. И как ему это удается? Канду никогда не интересовали парни. (И сейчас не интересуют.) Если бы у него была возможность уйти на другую работу, он бы, не задумываясь, сделал это. Он надеялся, что оставил того седовласого паренька на крыше в выпускном классе старшей школы. Хотя Канда и винил себя за то, что не сумел сдержать агрессию, но все-таки, каждый раз когда в памяти всплывал этот его поступок, он старался забыть о нем, потому что в его жизни и без этого было предостаточно проблем. Так и вышло, что он выкинул паренька из головы и просто стал жить дальше.       Под конец рабочего дня голова совершенно не варила. Уставшее тело просилось домой, на любимый диван. Чтобы хоть немного расслабиться и освободиться от надоедливых, гнетущих мыслей, японец решил вспомнить что-нибудь приятное. Но извращенный мозг подсовывал не самые мирные и радужные картины… Ласки Аллена, его губы на коже, пальцы в длинных волосах. Как он прижал его в туалете, эта поза… Седовласый на коленях перед ним, взгляд снизу вверх. Глаза, пошлые, развратные, не скрывающие желания. Его пушистые волшебные ресницы, оттеняющие невинностью его пошлый взгляд. А как он облизывал его пальцы? Канда сжал руку в кулак и положил ногу на ногу, чтобы Аллен вдруг не догадался, что в штанах у него только от мыслей…       Аллен же наблюдал за развалившемся в кресле японцем со скепсисом: чего это он бросил работать? Он, что ли, за него все делать будет? Он даже специально его пока не трогает, потому что не хочет подставлять Комуи. Работа должна быть сделана, если завтра с утра приемный отец не представит доклад на семинаре, то не подпишет новый договор. Парень достал из кармана мобильный и посмотрел на экран: почти пять. Скоро все уйдут из офиса, и можно будет приступать к своему хитроумному плану. Он бросил взгляд на лицо Канды: судя по сосредоточенному выражению и сведенным бровям, он над чем-то ломал голову. Но вдруг щеки его начали алеть… «Ты ведь не об отчетах там думаешь, а, Канда? Какая отличная возможность…» Парень соскользнул со стола и по-кошачьи подкрался к японцу со спины, стянул повязку с его волос и запустил в них пальцы.       - Понеслось… - пробормотал Канда и тяжело вздохнул.        Аллен на секунду замер: неужто он ждал этого? Не поэтому ли покраснел? Седовласый ухмыльнулся и продолжил водить подушечками пальцев по коже. Легкий стон сорвался с губ, и Аллен решил, что сейчас самый подходящий момент для подчинения. Он научит Канду быть послушным и зависимым. Руки спустились на шею, легким движением очертили ее стройный силуэт и коснулись напряженных плеч. Но удовлетворить потребности уставшего тела было слишком просто: чтобы наслаждение было ощутимей, надо заставить сильно захотеть получить его, нужно немного пострадать, чтобы прикосновения его рук казались глотками чистой воды в пустыне. Так учили и самого Аллена. Времени уже достаточно, никто не сидит в офисе до конца дня, так что сегодня Аллен может все делать без спешки.       Канда почувствовал, как по шее скользит галстук, как тонкие пальцы освобождают ее от оков тугого воротника. Все это конечно прекрасно, но есть одно «но». Они были, есть и остаются двумя мужиками. Даже несмотря на то, что избалованный орган просит внимания, он не должен поддаваться. Это Аллен, а не кто-то еще. Хотя с кем-то еще Канда спать точно не стал бы… Что же это выходит, он ненавидит этого парня, но не согласен спать с другими мужиками? Что хуже: признать, что у Канды имеются нездоровые гомосексуальные наклонности, или то, что Аллен…       Седовласый времени зря не терял. Пуговицы больше не представляли препятствия, он спустил рубашку на японце до пояса. Осторожными движениями очертил широкие плечи и грудь. Тело Канды вздрагивало под его руками, сбившееся дыхание говорило о том, что японец сопротивляться не будет. Аллен ликовал. Он чувствовал себя хозяином положения, хозяином этой жизни, и почему-то вдруг захотелось быть великодушным… Он запрокинул голову Канды назад и коснулся приоткрытых губ пальцем. Японец открыл синие глаза и посмотрел на него. Серые глаза блестели, и во взгляде не было той наигранной пошлости, за маской которой он всегда прятал собственную чувствительность. Хотя, надо признать, она очень ему шла. Аллен довольно ухмылялся. Конечно, ведь ему удалось подмять японца под себя. Канда сидит послушный и ловит каждое его прикосновение. Хочет большего, мечтает оказаться внутри него. Японец ненавидел себя за это, но природные инстинкты совершенно не прислушивались к голосу разума.       Седовласый потянулся к его лицу. Горячие губы, нежные, сладкие и желанные. Канда хотел ощущать их на своем теле. На груди и плечах, как обычно он делал, когда дразнил его. Переплетаясь с его губами, они слились воедино, образуя одно, непередаваемой конструкции тело. Японец растворился в этом поцелуе. Чувственность, с которой язык Аллена проникал в его рот, дотягивалась до самой глубины его естества, заставляла вздрагивать душу… Как успешно Аллен скрывал за этой нежностью азарт и отвращение. Не к телу Канды, а к нему всему, целиком, он питает лютую ненависть к этому человеку. Он готов кровожадно, безжалостно свирепо, нещадно терзать его тело, пока Канда не станет зависим.       - Закрой дверь… - прошептал японец, отрываясь от губ Аллена. – Если кто-то войдет... – Седовласый лишь помотал головой.       - Так интереснее…       Руки японца дотронулись до его лица, и Аллен понял, что пора заканчиваться с невинными прелюдиями. Ведь игра только что началась. Она обещает быть долгой и захватывающей. Аллен выпрямился и, вставая рядом с Кандой, продемонстрировал, как он красиво умеет снимать свою обтягивающую футболку. Синие глаза загорелись еще больше, предвкушая дальнейшее. Губы седовласого подернула хитрая ухмылка от сознания его первой очевидной победы. Он засунул руку в задний карман джинсов и показал японцу свою находку - маленький серебристый квадратик. Глаза Канды сузились, он схватил Аллена за руку и рывком подтянул к себе. Долгий, вязкий, изнуряющий поцелуй заставлял сердце уже не бешено биться, а замирать от переизбытка чувств и гормонов. Аллен благородно позволил Канде вести их, словно мышке давал почувствовать себя опасным хищником. Это очень забавляло его. Горячие ладони Канды, сжимающие его плечи, подрагивали от возбуждения. Рука заскользила по животу японца и расстегнула давящие на томящийся член брюки. Через тонкую ткань трусов Аллен погладил твердую плоть и мягко отстранился. Край серебристой упаковки оказался в его зубах. Он поднес упаковку презерватив к губам Канды, предлагая ему принять участие в его освобождении. Японец уцепил уголок и медленно потянул на себя. Аллен дернул, и первая трещина на пакетике не заставила себя ждать. Седовласый замер, намекая японцу, что следующий шаг за ним. Брюнет потянул уголок на себя…       Послышались стремительные шаги, и дверь в кабинет неожиданно открылась. Аллен вздрогнул и бросил взгляд на вошедшего. Ничего не понимающий Канда уставился на дверь. Аллен хоть и дразнил его незапертой дверью, но знал, что в офисе никого нет. То, что кто-то посмел прервать его, оказалось полнейшей неожиданностью. На пороге стоял офигевший Лави...       Канда залился краской, а рыжий как рыба начал хватать ртом воздух. Но седовласый быстро взял себя в руки.       - Присоединишься? - спросил Аллен, улыбаясь тому, как по-черному спалился сейчас японец. Хочется ли ему сейчас провалиться сквозь землю от стыда? Или он настолько сгорает от желания, что готов прибить дружка?       - К... Канда... - Рыжий смог выдавить из себя только это. Его друг, который всю свою жизнь, попрекал его безразборочными связями, сейчас собирался трахнуться с парнем прямо на рабочем месте. – Ты?! Как ты мог?..       - Тупой Кролик, выйди и закрой дверь.       - Злой Канда, - промурлыкал Аллен и прикусил краешек его уха. - А может, возьмем Лави к себе? - Аллен шагнул в сторону застывшего у порога парня. Но Канда схватил его за запястье и сильно дернул на себя.       - Ты глухой, Лави? - угрожающе прошипел парень, глядя в округлившиеся зеленые глаза. - Я сказал, закрой дверь с другой стороны, - отчетливо повторил он и посмотрел на растерявшегося Аллена.       Вытянувшееся от удивления и испуганное от неожиданной перемены в его друге, лицо залилось румянцем, и Кролик поспешил скрыться за дверью. С тяжелым вздохом Канда натянул рубашку и поднялся с кресла.       Аллен нервно хихикнул.       - Какой ты жадный, Канда... - Сердце его бешено билось. На секунду он увидел того Канду, который три года назад изнасиловал его на крыше школы. Холодный и жестокий, настоящий Канда Юу…       Японец молча заправлял рубашку в брюки, глядя, как парень трясущимися руками пытается застегнуть молнию на своих джинсах. Канда отбросил их и застегнул его ширинку.       - До завтра. - Парень взял со стола галстук и с совершенно безразличным взглядом вышел из кабинета, плотно закрывая за собой дверь.       Серые глаза ошарашено смотрели на дверь.       - Как же меня бесит твой похерфейс! - зло прошептал Аллен и остервенело стал возить руками по столу, скидывая с него все бумаги и ручки. Разорвав несколько листков в клочья, он сел в кресло и схватился руками за голову. - Ну ничего... Он тебе пригодится, когда ты будешь оправдываться перед своим тупым дружком!       Пространство комнаты заполнил заливистый истеричный смех. Аллен смеялся до слез. Припадок, вызванный стремительной потерей контроля над ситуацией, стал следствием того, что его повергла в шок это резкая перемены. И воспоминания были такими яркими, словно все было вчера. И лицо Канды - точь-в-точь как в тот день...       Аллен наконец-то перестал смеяться, но слезы все еще продолжали катиться по щекам. Он словно вернулся в прошлое. Это лицо заставило его снова почувствовать себя слабым четырнадцатилетним мальчиком, которому никто не придет на помощь. Все те ощущения - невыносимая боль, отчаяние, безнадежность - нахлынули на него и придавили своей тяжестью.       Парень как котенок свернулся в кресле и долго пытался унять безудержные слезы.