***
Джеймс не верит. Тишина в комнате начинала раздражать мужчину, а еще его нервировал Дамблдор, который, повернувшись к Джеймсу спиной, смотрел в окно. – Мальчик мой, ты ведь понимаешь, что Рей, возможно, не единственный наследник. Джеймс продолжал молчать. В голове было пусто, мысли ушли из головы после единственной фразы: «У тебя есть еще один сын». Неужели еще до женитьбы? – Джеймс, нужно провести отречение от рода, – эти слова набатом звучат в ушах мужчины. Тишина. Минута. Две. Три. Кажется, эти мгновения растянулись в вечность. Но Альбус не торопил Поттера с ответом. Он хорошо понимал, что такие новости вряд ли будут похожи на очередной скандал в утреннем «Пророке», потому и не давил. – Я не верю, – охрипшим голосом после долгого молчания произносит мужчина. Его собеседник лишь тяжело вздохнул. В принципе он предполагал подобную реакцию. Вместо этого Альбус лишь молча подошел к семейному древу, после чего молча взмахнул палочкой над ним. – Я не хотел показывать этого раньше, хотел убедиться, что магия ошиблась. Но… магия не ошибается, а я лишь отсрочил неизбежное. Медленно поднявшись с мягкого кресла, Джеймс подошел к полотну. Внимательно рассмотрев его, он увидел: от его имени отходит линия, но имя его ребенка размыто, но четко видно, что это мальчик из-за красной линии. «Сомнений быть не может», – думает Альбус Дамблдор.***
На его широком белом лбу блестели капельки пота, а глаза были напряженно расширены. Магия забирала силы Джеймса, а взамен отрекала от рода ненужного бастарда. «Так будет правильно», – думал Дамблдор, наблюдая со стороны за ритуалом. Комнату залило зеленоватым светом, а Джеймс с каким-то безумным напряжением стал смотреть на гобелен, продолжая беззвучно шептать заклятия. Изгнание из рода звучит, практически как проклятье. Отрывание человека от корней приводит к ослаблению, возможно, даже гибели. И не важно, что в роду есть люди, с которыми не хочется иметь ничего общего. Всё это равносильно самопроклятию. Но в то же время они проводят и ритуал наследника. Рей должен стать единственным наследником Поттеров, у него не должно быть конкурентов, если вдруг бастард захочет напомнить о себе и правах на долю от богатств Поттеров. И вдруг на гобелене начали подниматься вереницы размазанных теней. Выглядело это жутковато, но Альбус понял, что тени есть не что иное, как образы видений самого Джеймса. Дамблдор видит, как у Поттера дрожат руки, и понимает, что скоро начнется откат. Кроме того - все ритуалы были завершены. По гобелену видно, что имя, которое отходило от имени Джеймса, исчезло.***
Годрикова Впадина, спустя два дня после ритуала. Свернувшись калачиком под детским одеялом, лежал мальчишка. Он шумно вдыхал и выдыхал, шептал бред себе под нос, иногда вскрикивал, но через несколько секунд замолкал. Высокая температура не спадала уже два дня, но он чувствовал себя, словно был на морозе. Ноа успокаивала Гарри, читала ему сказки, укладывала спать, но безуспешно. Маленький Господин ужасно страдал. Лихорадка по всей видимости не хотела отступать и эльф-домовик не знала, что делать, и билась головой о стену, но через какое-то время прекращала и вновь пыталась помочь Гарри. Она приносила ему воду и просто вливала ему в рот несколько стаканов воды, а мальчик всё равно просил ещё. Дотрагиваясь до него Ноа чувствовала, как сейчас жарко и плохо её Хозяину. Она где-то раздобыла снотворное зелье, по всей видимости из запасов самого мальчика. И напоила им Гарри. Он проспал несколько дней. Когда Гарри проснулся, то его била мелкая дрожь, его немного мутило, аппетита совсем не было, но Ноа старательно пыталась заставить маленького Господина поесть хоть чего-нибудь. Но Гарри лишь потрепал её по макушке и, повернувшись к стене, вновь уснул.***
– Джеймс, – Лили погладила мужа по голове, – может пора обратится к лекарю? – Это обычная простуда. – Температура не спадает уже три дня, может это что-то более серьезное? – женщина пыталась вразумить мужа. – Мои зелья тебе не помогают. – Все в порядке, Лили. Женщина ничего не ответила мужу, лишь молча вышла из спальни. Она не стала говорить мужу, что в последние несколько дней себя не очень хорошо чувствует: то внезапный жар, то озноб, сильная слабость по вечерам, порой даже вещи могут выпадать из рук. Самое странное, что ей зелья также не помогали. Что-то мешало женщине самой обратиться к лекарю.***
За день до ритуала. – Здравствуйте, мистер Пирс, – улыбаясь, поприветствовала Лили мужчину, с которым совсем недавно заключила контракт. – Ой, миссис Поттер! Всегда рад Вас видеть у себя, проходите, присаживайтесь, - он жестом кивнул на кресло у двери. – Может чаю? Или тыквенного сока? – Нет, спасибо, – вежливо отказалась Лили. – Я хотела поговорить с вами насчет поставки зелий и настоев… – Ах да, – быстро залепетал волшебник. – Я вышлю совой заказы, которые… Он не закончил предложение, так как Лили быстро перебила его: – Нет, я хотела спросить, у кого вы ещё до меня покупали зелья? И после контракта со мной отказались от услуг. – Ох, дайте-ка вспомнить, – брови аптекаря нахмурились. – Хм… был один мужчина, как мне известно, его зовут Марк Томпсонт. Ему пятьдесят пять лет, пару лет назад он начал поставлять мне зелья, делал он это всё через почтовую птицу. – А адреса, на который высылались деньги, у вас случайно не сохранилось? – Лили надеялась из последних сил, что она сможет поговорить с тем самым Марком. Сейчас она была уверена, что это с ним она переписывалась по блокноту, женщина хотела объяснить ситуацию и по возможности помочь мужчине. – Сожалею, но нет, - покачал головой волшебник. – Ну что ж, спасибо и на этом, – Лили улыбнулась и, попрощавшись, поспешила домой.