Добиться всего-это возможно?

POV Хорхе

С того самого момента, как мы с дочкой и Кармеллой переехали в Сан-Франциско, я начал всё чаще и чаще погружаться в мысли, оставляя совсем мало места для реальности. Я, конечно, осознавал, что это не выход, но что мне оставалось делать? Скорей всего, я был не настолько силён, чтобы оставить всё позади, хотя… возможно, я попросту не хотел. Но суть в том, что я постоянно думал о ней… о девушке, живущей в солнечном Буэнос-Айресе. Странная мысль крутилась у меня в голове уже дооолгое время, и я ничего не мог поделать с этим: что было бы, познакомься я с Мартиной при других обстоятельствах? Многое бы изменилось? Я стал всерьёз размышлять над этим, пытаясь вообразить всё то, что никак не могло быть сказано или сделано наяву. Конечно, не будь я её телохранителем, всё было бы иначе… куда проще, я предполагаю. Есть большая доля вероятности, что я встретил бы её где-нибудь в парке, который находится рядом с тренировочным центром. Я бы гулял там с Соней, просящей меня купить шоколадных конфет, которые ей так нравятся. И я поприпирался бы какое-то время, но в итоге сдался, так как отказывать моему маленькому солнышку я не способен. Смотря в её невинные глазки, мы с сестрой всегда делали для неё всё, о чём она просила. Дочка не так давно узнала о нашей «слабости», но уже научилась умело этим пользоваться. Поэтому, после прогулки, мы отправились бы в сторону ближайшей кондитерской. Идя к выходу из парка, я бы заметил девушку, одиноко сидящую на скамейке. Несмотря на то, что небо полностью затянуло тёмными тучами, не предвещающими ничего хорошего, она не спешила бы уходить. Напротив, она бы с лёгкой улыбкой наблюдала за капельками воды, редко попадающими на её вытянутую ладонь… а я бы наблюдал за ней. Наша встреча обязательно бы произошла. И сколько бы я не старался, я бы не смог забыть о тех развивающихся на ветру волосах, мечтательной улыбке и карих глазах, в которых таилось что-то неизведанное и завораживающее. Я бы приходил туда, чтобы вновь увидеть её, чтобы узнать, что она за человек. Мы бы гуляли, рассказывали друг другу о своих жизнях и, возможно, со временем Мартина раскрылась бы мне, сказала, что её тревожит. И не было бы никаких секретов. Я тоже поделился бы о своём прошлом, ничего не утаивая, чтобы позже из-за этого не было никаких глупых ссор и расставаний. Я бы узнал у её друзей, что она любит, а что – нет, чтобы стать идеальным парнем для неё. Стал бы одеваться так, чтобы ей нравилось; вести себя так, чтобы своим поведением не раздражать её; и не давал бы повода усомниться в моих чувствах. Мы были бы обыкновенными парнем и девушкой, которые могут просто жить, встречаться, строить планы на будущее… Всё было бы иначе. Как бы там ни было, прошлое не изменить. В нашей истории не было много романтичных моментов, похожих на те, что показывают в фильмах, ведь добрую часть времени мы даже не общались из-за бесконечных проблем, пытающихся нас разлучить. Мне не было известно, что всё начнётся в тот момент, как только я спасу её тем вечером. Вероятно, это было судьбой… А было ли? Нельзя говорить об этом с уверенностью. Быть может, простое совпадение, да и только. Но, сидя на земле, эта девушка смотрела на меня своими заплаканными глазами, отчего что-то щёлкнуло во мне и я начал подозревать, что всё происходит не просто так. Однако, приступая к своей работе, я и не смел думать ни о чём лишнем. Особенно в тот момент, когда она появилась в кабинете своего отца. После её недовольных возгласов о том, что телохранитель будет мешать её личной жизни, и её прожигающих взглядов в мою сторону, тот образ беззащитной девушки испарился, уступая место маленькому дьяволенку, стремящемуся избавиться от меня. Я начинал понимать, что она - просто избалованная капризная девчонка, не знающая слова «Нет». Так что было бы логично предположить, что если я буду всегда уступать и потакать ей, то она будет вертеть мной, как захочет. Я решил чётко выполнять свою работу, не обращая внимания на её недовольство. Главное – это безопасность, верно? На тренировках она была сосредоточена, целиком и полностью отдаваясь любимому дело, что меня, конечно, удивило. Её друзья, естественно, тоже сыграли не последнюю роль в формировании моего мнения о том, что представляет из себя Мартина. Её лучшая подруга, Мерседес, оказалась довольно милой девушкой, к которой Штоссель относилась так заботливо, как будто она – её сестра. А вот её «друг», Диего, произвёл на меня не самое лучшее впечатление. Судя по тому, как нагло он вёл себя с ней, я понимал, что она вовсе не против такого отношения к своей персоне. Более того, она кокетливо улыбалась ему, договариваясь о каких-то встречах, значение которых я понял не сразу. Общаться с такими совершенно разными людьми... Я был уверен, что она притворяется. Вот только с кем? Этого я знать никак не мог. Я говорил ей много всего, о чём стоило бы смолчать. Видел, что её глаза наполняются болью, но не мог остановиться, безжалостно высказывая то, что думаю о ней. Я никогда не позволял себе оскорблять девушку, пусть и в порыве гнева. Это мучило меня. Чтобы загладить свою вину, я начинал всё мягче относиться к ней, что значительно упростило мне работу. Всё изменилось, когда Мартина узнала о Софье. Я не скрывал её, но и не считал нужным делиться подобным с этой семьей. Я думал, что когда девушке станет всё известно, то это станет ещё одним её преимуществом, которым она воспользуется, чтобы Герман уволил меня. Она поддержала меня в тот момент. И именно тогда я пересмотрел свои взгляды. Она повела себя довольно взросло и рассудительно, улыбаясь и говоря, что понимает. Тогда было всё по-другому. Это был один из тех переломных моментов, когда чувствуешь, что обрёл что-то важное, что-то, чего ты раньше не замечал. И это было удивительно. Прекрасно. А ещё наш первый поцелуй, о котором я начал думать куда больше, чем раньше, чего делать тоже не стоило. Это была моя вина, моя несдержанность. Смотря на неё, такую растерянную и грустную, я невольно вспомнил наше знакомство. Она хотела казаться сильной и самостоятельной, но она не в состоянии выстоять одна против целого мира. Поцеловав её, до меня начало доходить, что это не просто желание защитить девушку, но и какие-то иные чувства, которые я уже давно не испытывал. К сожалению, это не могло продолжаться, как бы я ни хотел. Я должен был уехать в Америку, даже если бы пожелал остаться. Отдаляясь от Мартины всё дальше, чтобы не навредить ей, я надеялся, что это действительно сработает. Конечно же, нет. Это оказалось бессмысленным. Она не давала мне ни шанса сделать это. И я следовал за ней, не в силах отпустить. Когда я признавался ей в любви, я цеплялся за последнюю ниточку, за последнюю надежду, что оставалась у меня. Я искренне надеялся, что она ответит мне тем же, ведь тогда я сделал бы так, чтобы мы были вместе, что бы ни случилось. Я уверен, что так и было бы. Но, как оказалось, я ошибся. Возможно, было слишком рано, но ждать больше я не мог. Улетая в Сан-Франциско, я смотрел на телефон, надеясь, что она вот-вот позвонит. Время шло, а наш самолёт начинал взлетать. Вроде бы всё. Конец. Мы находимся в разных странах, из-за чего возможность случайно встретиться равняется нулю. Но почему я увидел её в аэропорту именно в тот самый день, когда впервые за всё это время я прилетел в Аргентину? Снова совпадение или всё же судьба? Я помнил, какого числа у неё соревнования, но даже не догадывался о том, что мы пересечёмся в том месте. Это казалось нереальным. Она улыбалась мне, отвечая, что тоже скучала... словно это был один из моих снов. Разве такое возможно?! И, возвращаясь обратно, я чувствовал, что во мне закипает злость. На неё и на себя в равной мере. Я улетал, чуть ли не мечтая забыть её, чтобы она осталась в моей памяти лишь призрачным воспоминанием, но теперь… Вспоминая случившееся вновь и вновь, всё казалось куда более реальным. Как можно жить и двигаться вперёд, если прошлое не отпускает меня? А если я не отпускаю его? Это было похоже на связь, которую невозможно разорвать. Мне начало казаться, что я схожу с ума, когда встретил её на свадьбе моей сестры. Это был практически единственный день, когда моя голова не была забита Штоссель, но она и здесь умудрилась влезть и всё испортить. От этих игр мне уже становилось тошно. Нескончаемая игра, в которой мы мучали друг друга, была окончена, как только я вышел из её дома, пообещав себе больше никогда туда не возвращаться. А она, говоря те самые заветные слова, словно продолжала всё это, отчего становилось невыносимо больно. Уходя от неё, я почувствовал крепкие объятия, остановившие меня. Смогу ли я жить, как раньше, если продолжу идти, не оборачиваясь? Буду ли я сожалеть, одиноко сидя с чашкой кофе и смотря в окно, пока жизнь пролетает мимо меня? Но и нельзя утверждать, что, оставшись с ней, всё будет хорошо. Возможно, нам нельзя быть вместе, так как это окончательно нас уничтожит. Рискнуть или нет? Есть ли хотя бы крошечный шанс, что, пойдя на поводу у своих чувств и желаний, мы останемся вместе и всё будет так, как я и представлял? Если бы я тогда не отпустил её руку, а обнял в ответ, соглашаясь на все её безумные планы, был бы я хотя бы на секунду, но счастлив? Разумеется, да. И Соня бы тоже начала радоваться, как никогда, так как она не меньше моего скучала по этой девушке. Мы бы нашли способ быть вместе, несмотря на это громадное расстояние. А когда не могли бы увидеться, стали бы созваниваться по скайпу или просто писать друг другу сообщения, говоря, что хотим поскорее увидеться. Мы бы могли стать той парочкой из моей мечты, которая безумно любила бы друг друга, ценя каждый день, проведённый вместе. Кто-то потрепал меня по волосам, вырывая из многочисленных мыслей. Дочка ела мороженое, которым был испачкан весь её рот, а девушка, сидящая рядом с ней, пыталась вытереть его, из-за чего пачкалась сама, что сопровождалось весёлым хохотом Сони. Мартина перевела на меня взгляд, полный нежности. Я так и сделал. Не отпустил её руку. И теперь я… абсолютно счастлив.