Проклятье Посейдона

             С этого момента всем приходилось быть настороже. Однако погода никак не располагала к путешествию. Было так темно, хотя стоял день, и только гроза могла служить источником света. Увидеть хоть что-то в этой темени было невозможно. Люди налегали на весла как могли, но сражаться с разбушевавшейся стихией было выше их сил. Корабль швыряло из стороны в сторону, волны налетали раз за разом, ветер срывал паруса, завывая, словно раненый волк, и ослепительные вспышки пронзали темное мрачное небо через каждые десять секунд.       Тьма, холод и ветер обрушились на несчастных путников, словно желая отвратить их от избранного пути. Но Келей не отчаивался.       — Рано или поздно эта буря должна хоть немного утихнуть! — кричал он, стараясь перекрыть голосом зловещее завывание ветра. — Держитесь крепче!       И, стиснув зубы и покрепче перехватив весла, моряки, не жалуясь, гребли и гребли сами не зная куда.       И наконец ветер сдался. Буря действительно немного утихла. Небо прояснилось так, что даже стало видно звезды. Волны уже не бушевали и не свирепствовали, оставив на время отважных путников в покое. Все вздохнули с облегчением. И, как оказалось, зря. Посейдон уготовил им еще один сюрприз. Неожиданно заметили люди несущуюся к ним под водной гладью громадную тень. Разрезая темные морские воды острым плавником, плыл к ним устрашающий морской змей.       — Приготовить гарпуны! — закричал Келей.       Его команда вооружилась, приготовившись отражать нападение чудовища. Змей кружил вокруг их корабля. В длину он достигал более десяти метров, а толщиной мог поспорить и с их кораблем. Разверзая огромную пасть, полную острых зубов, он издавал угрожающий рык, похожий на рокот морских волн. Люди распределились по периметру корабля, чтобы змей не смог застать их врасплох. Синяя блестящая чешуя словно сияла, отражаясь от поверхности морской воды, огромный плавник своей тенью заграждал саму луну. Один лишь вид этого чудовища мог обратить в бегство самого отважного героя. Путники готовы были отчаяться, но… Келей ударил по струнам, и зазвучала, полилась дивная мелодия, услаждая слух людей и вселяя в их сердца отвагу и мужество.       Неожиданно небо перестало казаться таким хмурым и мрачным. Море больше не таило в темных водах зловещую опасность. А змей не казался таким угрожающе большим и непобедимым.       Издав боевой клич, один из гребцов запустил гарпун в чешуйчатое тело чудовища. Однако копье отскочило от него, словно рикошетом. Атака лишь только разозлила его, и змей, развернувшись, отплыл на некоторое расстояние. А затем вернулся и со всей силы врезался в корабль, едва не перевернув его. Один из гребцов свалился в воду, прямо в пасть чудовища. С криком исчез в ней их товарищ.       Разозлились люди и принялись кидать в чудовище копье за копьем, но оборвал их Келей:       — Не бросайте гарпуны! Вы лишь напрасно потратите оружие!       Люди послушались его.       — Надо найти его уязвимое место! — продолжал он, а меж тем пальцы его, словно начавшие жить своей жизнью, все быстрее и быстрее перебирали золотые струны арфы, извлекая из нее быструю боевую мелодию, не дававшую опуститься боевому духу гребцов.       Развернувшись прочь, чудовище снова разогналось, чтобы вернуться и с еще большей силой удариться о корабль. Оно неслось на людей с огромной скоростью, разрезая воду плавником и разинув огромную пасть, ощерившуюся сотней острых клыков.       И тут Келея осенило.       — Пасть! Цельтесь ему в пасть! — крикнул он людям.       Тут же шесть или семь гарпунов полетело в зловонную яму. Два из них достигли цели, вырвав из глотки змея злобный вой. Чернильная в свете луны кровь полилась в морскую воду, смешиваясь с темнотой. Чудовище неистово забило хвостом, сотрясая воду и создавая огромные волны. Разъяренный рев взвился к небесам, заставляя содрогаться отважных путников.       — Еще! — дал команду Келей, продолжая так же неистово наигрывать на волшебном инструменте.       Моряки прицелились и снова швырнули гарпуны. Еще три копья вонзилось в разверстую пасть. Одно из них умудрилось попасть в верхнее небо, пронзив голову чудовища прямо между глаз. Забившись в предсмертных конвульсиях, змей замер в последний раз и затих. Его тело стало медленно опускаться под воду, окутываемое тьмой.       Люди вздохнули с облегчением, утирая со лба выступивший пот.       — Посейдон разгневается, — со страхом проговорил кто-то.       — Посейдон гневается уже много лет! — отрезал юный принц, поднявшись на корме. — Налегайте на весла. Чем дальше мы уйдем, тем лучше. Если посчастливится, мы встретим по дороге остров. Нам нужны пресная вода и еда. Нужно ещё починить корабль и достать новое оружие.       Все с ним, конечно же, согласились и беспрекословно сели за весла.       Итак, первое испытание было пройдено. Но рано было радоваться этой маленькой победе, ибо впереди, на пути к Астипалее, их ждали еще более опасные препятствия.       Всю ночь гребли путники без устали, подбадриваемые песнями Келея. Словно Орфей, он поддерживал дух людей, не давая опускаться их рукам и головам. Они не жаловались, не стенали и не негодовали, гребя на восток. И вот на рассвете по левому борту показалась земля.       — Астипалея! — крикнул кто-то, но Келей возразил:       — Это не Астипалея. Мы плывем лишь третий день. Вероятно, это какой-нибудь другой остров, который Посейдон еще не затопил. Давайте причалим к нему.       Через час они уже высадились на берегу небольшого острова.       — Я пойду искать пресную воду, а вы пока найдите материал для починки корабля, — распорядился Келей. — Мы не пробудем здесь долго. К полудню мы уже должны отчалить.       Все принялись за работу, а юноша углубился в лес. Раздвигая густые ветви, глядя по сторонам, вскоре набрел он на небольшую поляну с весело звенящим ручейком.       Келей опустился на колени, протянув руку к хрустальной воде. Едва коснувшись ее, он кое-что вспомнил и отстранился. Конечно же, в этом ручейке живет наяда или какой-нибудь речной дух. Невежливо без спросу пользоваться его водой.       Он сел и заиграл на арфе, выбрав на этот раз медленную, нежную, текучую и плавную мелодию. Она гармонично вплелась в веселый звон прозрачного ручейка, переливаясь лучистыми трелями и звучными нотками. Виртуозно и увлеченно перебирал юный принц Сифноса золотые струны, извлекая из них дивные по красоте звуки. И вот через некоторое время показалась над чистой водой прозрачная головка прекрасной наяды. Келей и виду не подал, что заметил ее, продолжая играть на арфе. Совсем осмелела наяда и выплыла из воды, устроившись на берегу рядом с юношей и глядя на него сияющими, лучистыми глазами цвета дождя. Выглядела она как обыкновенная девушка, только была во много раз красивее. Прозрачные одежды струились по ее хрупкому телу, ясное миниатюрное личико сияло свежестью и чистотой. Весь ее облик дышал невинностью и хрупкостью. Была она текуча и плавна в движениях, как вода. Плавно перетекало каждое ее движение из одного в другое, а лицо было подвижным и выразительным.       Затихли последние ноты чудной мелодии, растворившись в воздухе. Келей повернулся к наяде и улыбнулся ей.       — Госпожа, — произнес он учтиво. — Я хотел бы испросить у вас разрешения…       Застенчиво улыбнулась речная девушка и осторожно коснулась руки юноши.       Когда она заговорила, то плавная ее речь сливалась с журчанием ручейка, почти невозможно было расслышать в ней человеческие слова из всего этого слитного звучания. А голос ее был таким же чистым, звонким и текучим, как и все в ее облике.       — Сын Эола, — произнесла она приветливо. — Не ожидала, что увижу когда-либо смертного ребенка олимпийца на этом острове. Видно, что ты очень устал и что команда твоя нуждается в отдыхе. Ты можешь взять мою воду, а за чудесную песню твою сделаю я тебе подарок.       Наяда протянула ему маленькую узенькую ладошку, и прямо из нее дивный вырос цветок. Была это роза, прозрачная и переливающаяся в лучах солнца. Она сверкала мягкими лепестками и журчала, словно благоухая. Глаза Келея расширились от восторга и удивления.       — Знаешь, что это? Это Асфоделия, — прожурчала наяда. — Цветок забвения с полей владыки царства мертвых, Аида. Не спрашивай, как он оказался у речной наяды, но я дарю его тебе, так как мне он без надобности.       Наяда протянула ему дивный цветок, и Келей осторожно и бережно обхватил пальцами тонкий текущий стебель. В тот же миг роза затвердела от его прикосновения, и неожиданно юноша почувствовал ее тепло. Взяв цветок в руки, Келей с удивлением заметил, что после прикосновения пальцев роза постепенно становится золотой. Золото растекалось по всему стеблю, по прозрачным водяным листьям, поглощая нежные журчащие лепестки и достигая самой сердцевины цветка. И уже через минуту в руках у Келея была золотая роза. Но, что было еще удивительнее, на ощупь она оставалась такой же живой, прохладной и мягкой, как вода.       Подняв на наяду нефритовые глаза, полные восторга, юноша широко улыбнулся:       — Спасибо тебе, госпожа, я никогда не забуду…       Договорить он не успел. Наяда звонко хихикнула и подалась вперед:       — Не нужно меня помнить. Лучше подари мне поцелуй, прекрасный сын Эола!       Не успел Келей что-либо сказать, как почувствовал на губах прохладу и свежесть поцелуя речной девушки. Ему показалось, что он приник к живительному источнику после долгих скитаний по жаркой пустыне. Не знал он, сколько это длилось, может, секунду, а может, час. Когда открыл он глаза, наяда улыбнулась ему и скользнула в воду, медленно растворившись в ней. И вскоре от нее остались только плавные круги на гладкой поверхности ручья.