Проклятье Посейдона

      Долго играл Келей. Так долго, как никогда еще в жизни. Даже его пальцы уже устали, а неугомонные дриады просили еще и еще. Он перебрал уже все известные ему легенды и баллады обо всех богах, которых знал, и наконец взмолился:       — Можно я немного отдохну?       Дриады заохали. Пододвинули ему поближе еду, принесли откуда-то еще больше всякой всячины и чуть ли не совали ему в рот плоды и ягоды. Проснулся Фиест, накормили и его тоже. Мужчина подумал, что он умер и очнулся в раю. Часть лесных девушек переметнулась к нему, начиная донимать теперь уже Фиеста. Только бедный парень, ошалевший от такого избытка внимания стольких прекрасных девушек, еще не знал, во что он вляпался. Келей вздохнул с облегчением, когда половина его слушательниц поспешила ублажить его спутника, а его самого оставила, наконец, в покое. Он спокойно поужинал и лег на траву, чтобы отдохнуть. Та дриада, что самая первая подошла к нему, его не оставила. Она уселась в изголовье и, положив голову юноши себе на колени, с видимым удовольствием начала перебирать его густые кудрявые волосы.       И запела, убаюкивая его. Но Келею не спалось.       — Скажи, как тебя зовут? — попросил он.       Дриада взглянула на него с удивлением. Видимо, раньше ее никто о таком не спрашивал.       — Мирра, — ответила она. — Это значит «душистая смола».       Келей улыбнулся слегка.       — Мирра, расскажи мне о Ладоне, — снова попросил он.       Девушка нахмурила зеленые бровки-шнурочки и выпрямилась.       — О господине… — пробормотала она неохотно. — А что ты о нем хочешь знать?       «Господин? — промелькнуло в голове у Келея. — Значит, он здесь все же хозяин… В таком случае, вероятно, ему уже доложили, что на его острове двое чужеземцев».       Келей вздохнул. Лежать на коленях дриады было все равно что на мягкой подстилке изо мха.       — Ну… какой он?       Зеленые глаза девушки, что по цвету могли сравниться лишь с сочной яркой листвой деревьев, затуманились любовью.       — Наш господин добрый, щедрый и ласковый, — почти промурлыкала она. — Он мудрее всех на свете и столько всего знает! Каждый вечер он рассказывает нам сказки, красивые истории и разные баллады.       — Он… Вы его совсем не боитесь? — спросил Келей.       Мирра взглянула на него таким взглядом, словно он сказал, что Греция находится в Азии или, например, что повелителем Олимпа всегда был Аид.       — Конечно же нет! — сказала она. — Мы все его очень любим.       — Я ведь первый человек, которого ты видишь? — поинтересовался тогда Келей.       Дриада кивнула.       — А как ты думаешь… Твой господин… Что он сделает, когда увидит меня?       Мирра задумалась на минуту. Она так долго молчала, что юноша решил, что она уже и не ответит.       — Не знаю, — наконец честно призналась она. — Нас он любит, а как отнесется к чужеземцам — понятия не имею. Но, думаю, он полюбит тебя так же, как и я! — тут же наивно заявила она и захихикала.       Келей только вздохнул в ответ, прикусив нижнюю губу. Ну да, конечно. Если не швырнет куда подальше со всеми его просьбами и мольбами.       — Он добрый и хороший! — словно угадав его мысли, настойчиво говорила Мирра, по-детски уверенная в своей правоте. — Он тебя не тронет.       «Интересно, она была тогда, когда Ладон затопил все корабли и отправил сто девушек на верную гибель в море? — подумал принц Сифноса. — А затонувшие корабли она видела?»       — Нас ведь он любит… — продолжала Мирра, перебирая его каштановые волосы.       Келей не стал с ней спорить. Конечно, Ладон будет любить дриад и муз, вечных спутниц и благодетельниц. Единственных, кто любит его самого. Но вот его он точно пошлет обратно… А то и куда подальше да пострашнее…       — Ладно, — пробормотал юноша. — Я посплю немного…       — А я разбужу тебя утром! — оптимистично пообещала Мирра и, склонившись, легонько чмокнула в губы.       Келей не протестовал. К такому обращению со стороны природных духов он уже привык.       Хорошо, хоть сатиров еще ни разу не встречал…